Человек без прошлого

— Негостеприимный ты что-то, герр Мюллер! Зачем же сразу до дома? Пусть, себе на здоровье, открывают своё посольство, а мы, такие добрые и пушистые, со стороны понаблюдаем. Скажи, Андрей Михайлович, есть ли у нас здание, подходящее под посольство аглицкое? Да такое чтобы и не в черте города, дабы местных не нервировать, но и не слишком удалённое от него, так сказать, в шаговой доступности?

— Так в чём же дело встало, Петрович? Пусть в асьенде для высоких гостей, в которое мы их поселили, посольство своё и открывают! — сказал Карпов и добавил с сарказмом, — тут я никаких проблем не вижу! К тому же, в этом здании, практически у всех стен, мои уши имеются!

6

Несмотря на то что Карпов, по сути, являлся Министром Обороны, Министром по безопасности и, в сущности, вторым человеком в государстве, у него до сих пор не было своего рабочего кабинета. Даже в здании генерального штаба, недавно возведённого недалеко от центральной площади города, такой кабинет, казалось бы, обязательное помещение для подобного сооружения, отсутствовал. Совещания Андрей Михайлович проводил, то в кают-компании боевого корабля, то в штабном кабинете одного из командиров военного подразделения, то прямо у себя дома. Проще говоря: где придётся. Вот и сейчас он находился в расположении отдельного батальона морской пехоты, расквартированной за северной окраиной городского порта. Сюда Карпов заехал на следующее утро после официальной встречи с послами 'доброй воли' от двора Его Величества Карла Второго.

Сюда и приехал Топалов, заранее предупрежденный посыльным сержантом, прибывшим от генерала, чуть ли ни с самого рассвета, прямо к нему домой. Благо, ехать было не так далеко, поэтому, меньше чем через час, Юрий стоял у ворот КПП.

Тут его уже встречали. Молодой человек в звании лейтенанта, на вид которому было явно не более 20-ти лет, отточенным движением руки взяв под козырёк, чётко, но негромко, представился:

— Адъютант его превосходительства генерала Карпова, лейтенант Сбыня!

Услышав фамилию, произнесенную с едва выраженным окающим акцентом, Юрий невольно улыбнулся. Он сразу про себя отметил, что парень не испанец и скорее всего из славян. Ну есть у славян что-то едва уловимое простому глазу отличие от остальных наций.

— Фамилию, как я понимаю, получили уже по месту прибытия? — спросил Топалов.

Лейтенант Сбыня утвердительно кивнул в ответ, что было вполне ожидаемо. Появление в этом мире странных пришельцев довольно скоро породило массу слухов и сплетен, которые, со скоростью всепоглощающего урагана, распространились по всему миру, обрастая всевозможными невероятными, а порой просто абсурдными подробностями, возбуждая в людях, как страх, так и неподдельное любопытство. А так как простое человеческое любопытство, чаще всего, брала верх над страхом, то не удивительно, что поток переселенцев из Европы с каждым годом только увеличивался, в частности и со стороны Курляндии, откуда основная часть переселенцев состояла из славян. А так как абсолютное большинство прибывающих было из, так сказать, низов, то зачастую они, кроме имени, не имели ни фамилии, ни отчества, а то и имя у человека отсутствовало, одно лишь прозвище. Это касалось не только славян, но и в целом европейцев. Данный факт стал одной из причин создания 'конторой доктора Карпова', как ещё называли службу безопасности, возглавляемую Андреем Михайловичем, эдакого аналога миграционной службы, чьей задачей являлось присвоение отчеств и фамилий прибывающим мигрантам. Обычно сотрудники данной конторы особо не заморачивались, присваивая фамилии по имени или роду занятий главы семейства, а вот если дело касалось не семейных, то тут, порой, творческий порыв у ребят бил неиссякаемым фонтаном! И среди новоявленных подданных Русской Америки появлялись разные Сбыни, Гдыни, Пруткевичи и им подобные 'экземпляры' с весёленькими фамилиями.

— Его превосходительство ждёт вас, — между тем сказал лейтенант, — прошу следовать за мной.

Он повёл Юрия через плац к выкрашенному охрой в темно-желтый цвет двухэтажному зданию. По его словам, в этом здании весь первый этаж занимали общая и офицерская столовые, а второй — штаб подразделения. По пути к зданию Топалов осматривал территорию воинской части, если её можно было так назвать, и попутно задавал Сбыне интересующие его вопросы, а юноша охотно на них отвечал, давая более подробные пояснения, если считал это необходимым. На территории военного городка, помимо штаба, располагалось ещё несколько зданий. Казармы для личного состава, несколько небольших, двух подъездных, трехэтажных жилых домов. Как рассказал лейтенант, в каждом таком доме располагалось пару десятков, вполне просторных квартир, предназначенных для семейных военнослужащих. За казармами пролегала полоса препятствий и спорт — городок, а за ними виднелись большие и длинные сараи. Какую функцию они выполняли Юрий так и не узнал, так как Сбыня не стал ничего о них рассказывать, посчитав что собеседнику будет неинтересно.

Карпов встретил Топалова в кабинете командира батальона, где проводил утреннее совещание с офицерами. Приняв доклад о прибытии негоцианта, генерал объявил перерыв и распустил всех по своим местам. Он пригласил Юрия в кабинет сразу же, как только вышел последний из офицеров. И, поприветствовав его, пригласил присесть, рукой указывая на стул. Потом с минуту молча смотрел в никуда, явно собираясь с мыслями.

— Не буду ходить вокруг да около, Юрий Алексеевич, — начал Карпов после паузы, — корабли наглов ты уже видел. Знаешь кто это? — он остановил взгляд на негоцианте и, прочитав в его глазах молчаливый вопрос, продолжил, — не поверишь! Прибыл сам герцог Йоркский, младший брат самого Карла Второго! Прибыл чтобы лично Петровичу принести извинения за досадный инцидент в проливе Па-Де-Кале! Хотя, ещё вопрос, для кого он более досадный! Да челом бьёт к Петровичу, с просьбой об организации у нас в городе посольства Его Величества. Как он выразился, цитирую: Для установления добрых отношений! — Карпов усмехнулся и продолжил, — в нашей истории он стал королем Англии, Шотландии и Ирландии Яковом Вторым Стюартом, если память не изменяет, то где-то в 1685 году. Причем, в народе, королём очень непопулярным. А теперь только одному богу известно быть ему монархом или нет. Ну, да, будущее покажет! Чую я, замыслили господа британцы что-то недоброе, ох замыслили... Не верю я им! — он снова усмехнулся и спросил, — ты, когда в Европу отплывать планируешь?

— Ну, на завтра — послезавтра ходовые испытания... Думаю, они долго не продлятся — ответил Юрий, — пару дней займет погрузка товара. Рассчитываю до сезона штормов отплывать. Думаю, через неделю.

Карпов одобрительно кивнул:

— Хорошо! Но сам понимаешь, сопровождение дать не могу... Наши сейчас выполняют другую, не менее важную миссию, прокладывают путь до Архангельска!

— Оно и не нужно, — вставил своё слово Топалов, — у меня отличное палубное вооружение. Подготовленные канониры! Отобьёмся без проблем, если что!

— Знаю, знаю! Но, неполную роту пехотинцев всё же я тебе выделю, на всякий непредвиденный случай. При чем не просто морпехов, а роту лейтенанта Валерио Домингеса. Так что прошу оценить особо! Распределишь их поровну на оба барка.

Это были не просто слова. Рота лейтенанта Домингеса, достойного ученика самого Флинта, бывшего военного спеца экстра-класса Вооруженных сил Российской Федерации, относилась к отдельному батальону спецназа, единственному, в своём роде, в этом мире. И Топалов благодарно кивнул в ответ генералу и сказал:

— Я такой поддержке буду только рад! Тем более что с Домингесом знаком лично. Но, у меня тут есть одно дело, которое требует вашего одобрения...

— Какое ещё дело?!

— Кроме стандартного набора купеческого груза хочу взять изделия, непосредственно нашего производства, так сказать: под реализацию, — Юрий протянул генералу сложенный вчетверо лист бумаги со списком интересующих его товаров.

Карпов не спеша развернул лист и принялся читать вслух:

— Так, что тут у нас? Навигационные карты, морские навигационные приборы, бинокли, арифмометры, стробоскопы, мульти пулы, зажигалки бензиновые, — он испытывающим взглядом посмотрел на негоцианта и расплылся в ехидной улыбке, — Алексич, а у тебя ничего ниже носа не треснет? Понимаю карты, приборы, бинокли и мульти пулы, а стробоскоп то зачем? Я уж молчу про арифмометры. Штучный материал! Их у нас не так много собрано, да и не рано ли его в 'прогрессивную' Европу завозить?

— Не треснет, Андрей Михайлович! — парировал Юрий, — во-первых, один арифмометр мне самому не помешает! Мой ноутбук старенький очень и потихоньку загибается, а новых мы делать пока не научились! Во-вторых, насколько я знаю, говоря нашим языком, презентация арифмометра в Гамбурге уже состоялась. Даже пару штук кому-то там принесли в дар! Тем более, пока они научатся копировать подобные механические калькуляторы, мы соберём что-нибудь более совершенное. Ну а стробоскопы пойдут для развлечения тамошних богатеев. Пусть привыкают к жалкому подобию телевизора!

— Хорошо, оставлю список у себя. Посмотрим, что можно придумать по этому поводу, — ответил Карпов и добавил, — ну, в общем, я тебя для другого звал, — он снова испытывающим взглядом 'прожёг' негоцианта и, больше утверждающе, чем с просьбой, сказал, — возьмешь к себе на борт двух персон коих нужно в Европу доставить, а конкретно на остров Британия! Слышал о таком?

Юрий недоумённо посмотрел на собеседника и сказал:

— Боюсь, что не понял... Кого именно?

— Положим, ты их не знаешь, — Карпов на мгновение замялся, явно подбирая слова, — скажем так... это английские колонисты из бывших британских колоний Северной Америки. Возвращаются на родину, не солоно хлебавши! Твоя задача предоставить им отдельную каюту и по максимуму ограничить их общение с командой. Подчеркиваю, ограничить общение по максимуму! Пойдешь через архипелаг Силли, что у южной стороны Британии, перед входом в пролив Ла-Манш и высадишь их на острове Сент-Мэрис.

— Но, может было бы проще зайти в порт Бристоля?

— Ни к чему. Не надо чтобы вас много народу видело, да и не безопасно это... Алексеич, делай как говорю и не задавай ненужных вопросов!

Топалов в ответ лишь улыбнулся и картинно развел руки в стороны, мол надо, так надо.

Часть Вторая

В преддверии большой игры

1

Письмо с грифом "приватное" для Франсуа Требютора из города Дьеппа:

'Дорогой мой друг Франсуа, до меня дошли неутешительные слухи, что дела ваши, Сударь, не очень. Потеряв прибыльное дело, в новом свете, из-за коварства заклятых недругов, имя коих называть вам не нужно, ибо вы их и так знаете, лишили вас и каперского патента, поставив вне закона. Но не перед судом божьим. Спустя чуть более шести месяцев, после вашего поспешного ухода с Тортуги, губернатор Антиллы де Баас получил, высочайшего содержания, письмо с приказом короля-солнце арестовать вас без промедления, как пирата и отпетого разбойника. Тогда же, письмо оного содержания было отправлено и губернатору Тортуги д'Ожерону. А на сегодня вас считают вне закона не только в Версале, но и сановники папы Климента, в лице епископа Меца1 д'Обюссона. Искренне удручён положением вашим и спешу предупредить вас о своей всецелой, но тайной, поддержке. Ваш ум и ваша сила духа всегда были и будут моими советчиками.

А посему хочу предложить вам весьма выгодное дело, которое, на первый взгляд, может показаться безнадежным. Но прошу вас не делать поспешных выводов, так как кажется это (подчёркиваю) лишь на первый взгляд. Уверяю вас, в малом риске предстоящего предприятия, но при большом куше. При этом бог даёт вам возможность наказать наших общих неприятелей, при этом взять столько драгоценностей, чтобы более никогда не думать о лишениях и нужде. Поэтому прошу вас выслушать до конца и всё тщательно взвесить. Уверен, вы выберете истинно правильное решение.

Податель сего письма на словах расскажет вам то, что я не решаюсь доверить бумаге, во избежание возможных случайностей. Ибо на кону стоит неизмеримо большее, чем наши судьбы и наши жизни, вверенные господу нашему и сыну его — Иисусу Христу. Прошу вас доверять ему также как вы доверяли бы мне.

Искренне ваш: Ян Эразмус Рейнинг.

PS: Настоятельно советую избавиться от письма сразу как прочтете до конца, чтобы оно не попало в чужие руки'

Требютор криво усмехнулся, небрежно скомкал свиток бумаги и, сжав письмо в кулаке, взглянул оценивающим взглядом на прибывшего с ним, на борт его 'Сент-Катрин', незнакомца. Незнакомец был богато разодет, в соответствии с последней модой. При этом имел благородную осанку, самоуверенный, чуть надменный вид и явно хотел казаться человеком 'голубых' кровей. Таких, не раз битый жизнью, Франсуа, чуял за версту:

— Наш общий друг не упомянул вашего имени в письме, — несколько иронично произнёс Требютор, — как изволите к вам обращаться?

Незнакомец кивнул головою, то ли в знак приветствия, то ли — согласия и ответил:

— О, моё имя вам не скажет, ровным счётом, ничего. Да, оно вам и ни к чему! Зовите меня просто — Коэрт!

— Вы не англичанин? — спросил Франсуа и сразу ответил на свой же вопрос, — я это понял по вашему акценту, который вы, так тщательно пытаетесь скрыть!

— Как и добрая половина на острове Гернси, ведь тут с недавних пор, пришлых хватает и не меньше самих англичан, не согласитесь, ли?! — ответил с улыбкой Коэрт.

Остров Гернси, где в гавани городка Сент-Питер-Порт стоял на рейде 14 пушечный корабль 'Сент-Катрин' принадлежавший приватиру Франсуа Требютору, в прошлом грозы в водах нового света, находился в южной части Английского канала, в менее чем 30-ти милях западнее от Нормандии и официально принадлежал Англии. Но за последние четыре года остров стал негласной базой пиратов всех мастей и разных национальностей, в своё время бежавших из Карибского моря, гонимые оттуда пришельцами из другого мира. Но на Туманном Альбионе, по понятным причинам, делали вид что ничего не замечают, ведь часть прибыли от английских каперов всё также шла в королевскую казну, порядком опустевшую после последней, бездарно проигранной войны с Голландией, а местные власти этому и не возражали, так как, с появлением приватиров на острове, городок Сент-Питер-Порт начал потихоньку богатеть и разрастаться. Впрочем, разгула пиратства в северных морях Европы особо не наблюдалось.

— О, бросьте, думаете я не понял, что вы не из местных кабатчиков? Да и купец из вас, как из меня епископ! Я далеко не дурак, мсье Коэрт! Но, да полно об этом, — сказал Требютор, — в чем заключается это, весьма выгодное предложение, о котором в письме упоминает хитрый лис Рейнинг?

— Мсье Требютор, полагаю, что обсуждать подобное прямо на палубе, не совсем хорошая идея, — ответил Коэрт.

Франсуа снова смерил незнакомца оценивающим взглядом и только утвердился в своих мыслях, что, стоящий перед ним молодой человек, далеко не простак и дилетант, а расчётливый и умный малый. Проще говоря: калачик тёртый.