Сожми звезду в ладони

И вот находясь в подобном изменённом состоянии сознания, Алекс очень живо почувствовал окружающий мир, ласково погладил лук, положил стрелу на тетиву, закрыл глаза и натянул её. Он почувствовал, как нетерпеливо дрожит лук от упругой своей силы, как напряженно натянулась тетива, как тонко завибрировала стрела, в унисон с луком.

Не открывая глаз, Алекс зашептал ей, успокаивая. Вибрация прекратилась, как у человека пропадает дрожь в коленях, когда он успокаивается. Стрела налилась устремлённой силой, нетерпеливо ждала. С закрытыми глазами Алекс попытался представить мишень. Всё растаяло в тумане, исчезло. Он был спокоен и сосредоточён, в мыслях его были лишь лук со стрелой и мишень.

Он почувствовал, на долю секунды, как надо поставить левую руку, чтобы правильно направить полёт стрелы, как надо спускать тетиву правой, чтобы не сбить её с пути. Только на долю секунды, но он был внимателен и уловил это. Алекс спустил тетиву и открыл глаза.

Стрела дрожала в самом центре мишени. Изгнанный океан чувств и мыслей разом вернулся, захлестнув его. Алекс прыгал по траве, махал руками, кричал от восторга. Увидев Видящего Путь, подхватил его и закружил:

— Я смог. Я с закрытыми глазами попал, сделав всё так, как ты говорил.

— Не всё и не так, но у тебя получилось, — Путевидящий покачал головой — Алекс всё сделал не так, парадоксально. Пророку было неприятно думать о том, во что это может вылиться, тем более, что неприятное предчувствие его не покидало. И связано он было с этим чужаком, но никакой конкретности — наверное их разделяет с источником предчувствия масса времени. Но Богиня убеждала его не тревожиться — ей-то виднее. Может быть, она права и это воин просто открыл новое Течение, Новое Учение?

— Я хочу ещё! — Алекс отпустил Видящего, схватил лук.

Но успокоиться, взять под контроль свои чувства не получилось и он продолжил радостное дуракаваляние — забегал в воду, брызгал ею, падал, нырял, прыгал в воде и на берегу.

— Нечему радоваться — это лишь начало, — внушал Видящий, — ты лишь ступил на Путь Познания, не сделав ещё и шага.

— Но я на нём! Значит пройду его. Пробегу!

И он бежал по Дороге Открытий. Многое ему давалось легко, что-то — сложно, что-то совсем не давалось — это он отбрасывал, устремляясь к следующей загадке, к следующему шокирующему открытию.

Из лука он теперь стрелял не хуже Урождённых Просветлёнными, скоро стал одолевать их в Танце Клинков, действуя при этом совсем иначе, чем он — годы грызни гранита науки Заблуждения всё-таки сказывались. Видящий Путь обратил внимание, что Алекс не отбросил Заблуждение, посмеиваясь над агитацией Просветлённых. Всё, что Алекс воспринимал, он воспринимал через призму уже устоявшегося мышления, но встречаясь с абсолютно новым, редко отвергал, самоотверженно постигал. То, что казалось ему объяснимым, понятным, давалось легко. Читая его мысли, Видящий понимал, что он неверно истолковывает всё. Это пугало Пророка.

Он поделился сомнениями с Богиней.

— Создатель дал нам его не просто так, — в задумчивости сказала она, — И твои сомнения всё больше убеждают меня в этом. Я просила Создателя дать мне его, но зная Создателя, уверена — моя просьба лишь повод. Ничего не бойся, Пророк, доверься Создателю — ему виднее.

Видящий Путь продолжил наставление Алекса. Он теперь занимался с детьми. Он быстрее обучился управлять своим телом использовав для этого то, от чего Просветлённые отказались, как от заблуждения — от человеческих знаний анатомии, медицины, физики, химии и т.п., теперь лишь дополняя ранее узнанное, а не открывая заново.

Научившись полному контролю организма, он стал учиться контролировать мир вокруг себя, причём раньше, чем должно быть, обогнав детей из своей группы и не закончив весь групповой курс.

Видящий Путь опять обратился к Богине:

— Он слишком быстро учится. Выдержит ли?

— Он всегда таким был. Знания глотал огромными кусками, не пережёвывая. Ничего ему не стало, ничего и сейчас не будет. Ему не грозит откусить кусок больший, чем он сможет переварить. Но ведь не это тебя беспокоит, Учитель?

— Я не вижу его Пути. Никак не могу определиться с его классификацией. Думал, станет Высшим Бойцом, потом увидел будущего Высшего Боевого Мага, теперь вообще ничего не пойму.

— Да, рамки — это не для него. — Богиня ласково улыбнулась в задумчивости, — Возможно перед тобой Верховный.

Видящий Путь отшатнулся — Верховные вне классов, они равны Богам. Они очень сильны. И очень опасны — контролировать их невозможно.

— Воспитать Верховного большая честь, — неспешно говорил он, взвешивая каждое слово, — но он отказывается проходить обучение полностью, хватает урывками, вырывая из подтекстов. Я не вижу его пути, боюсь воспитать врага. Сила его может быть огромна, не обернётся ли она против нас?

Богиня пожала плечами:

— Всё в руках Создателя.

А Алекс гигантскими скачками шел по Пути Постижения. Он узнал как забирать энергию из всего, что его окружало, а не только из пищи. Он достиг в этом недосягаемого для других магов мастерства, делал это легко, без заклинаний, артефактов, без подготовки. Просто вытягивал, одним лишь усилием воли, как будто выпивал воду из сосуда. Но мог и напитать силой. Он мог обессилить могучее тысячелетнее Древо, а мог дать силу малому желудю, за десять минут выращивая его в десятилетний побег.

Оказалось, глаза его были способны перефокусироваться не только с ближнего объекта на дальний, но и видеть мельчайшее — неважно под носом это было или за десятки километров. Он мог теперь видеть невидимое, более того — видеть сквозь покровы — как сквозь кожу, кору, землю, так и сквозь пространство. Теперь он понял, почему лесные жители почти не носили одежды — скрыть ничего нельзя было, любой тебя видел через одежду. Одежда здесь потеряла главную свою функцию — скрывать тело от взглядов. Хотя и на Флоте последнее время не особо стеснялись — даже душевые были общие для обоих полов, но тут была изначально другая причина — потеря стыда. Хорошо это или плохо Алекс до сих пор не определился — он же не ханжа какой-нибудь. Приятно же посмотреть на красивое тело противоположного пола, причём сразу узнать и отношение этого "тела" к тебе.

Он легко усвоил тайну магического врачевания. Лечить оказалось просто — научившись силой воли сдвигать предметы, можно было составить сломанные кости, соединить порванные ткани и, вдохнув в них живительной силы, срастить. И всё это, даже не прикасаясь.

Так же легко можно было ломать и рвать человека.

— Зачем же вы используете клинки? — удивился Алекс.

Лесовики отводили глаза.

— Не каждый же может так быстро изменять суть вещей. Нужны заклятия, нужно время, а враг его не даст. Клинок быстрее.

— Мысль быстрее, — покачал головой Алекс. Он-то делал это так же быстро, как будто ломал скорлупу орехов.

— Ты поразительно быстро прокачиваешь через себя силу, — говорил Путевидящий, — ты впитываешь её с огромной скоростью и также быстро можешь её отдать. Тебе даже заклинания не нужны. Любые заклинания — обман, даже самообман, помогающие магам вызвать и обуздать собственные сверхспособности. То, что делаешь ты — навык Верховных. Они тоже используют силу напрямую, без искажения через призму заклятий. Ты тоже ведь просто представляешь, что ты хочешь сделать и делаешь это, использую чудовищную силу. Я всё это вижу, но даже не представляю, как такое возможно и почему такие мощные потоки энергии тебя не убивают.

Это мало кому доступно. Маги использовали тысячи уловок для ускорения наложения заклятий, годами оттачивали своё мастерство, десятилетиями вкачивали силу в накапливающие её предметы, чтобы потом при необходимости мгновенно её израсходовать.

Алекс же просто поднимал руку и впитывал в себя тепло воздуха, движущихся, охлаждая всё вокруг до минусовых температур, перерабатывая энергию движения частиц в энергию разума и использовал её по своему усмотрению.

Забавы ради он подвешивал в воздухе шар с водой — огромную каплю, удерживая шар чем-то вроде силового поля — это проще, чем пытаться удержать каждую молекулу воды в определённом месте, превозмогая различные силы, пытающиеся сдвинуть их. Потом он сообщал шару воды часть силы, заставляя частицы воды двигаться быстрее — вода в шаре закипала, превращалась в пар, клубящийся в пределах шара. Резко изъяв всю силу из парящей воды, он у всех на глазах превращал пар в лед, вернее в ажурную гигантскую снежинку.

Они часто обсуждали открытия Алекса с Высшими Магами. Они многому учили его, но и сами учились. Например, с этим шаром воды. Удержать воду в шаре мог каждый из них, но большинство создало бы огонь под шаром, чтобы нагреть воду.

Так за открытиями и поисками Алекс не заметил, как пролетело время. Однажды опомнился и оказалось, что он уже год живёт в лесу. Поделился этим с Мирой.

— Я уже больше двухсот так живу, — сказала она, — когда счастлив, время летит незаметно.

Этот год не прошёл зря. Алекс носил венец Высшего Боевого Мага, но так и не научился летать. Он мог свести силу притяжения к нулю, стать лёгким, как пушинка, но летать так и не смог. Он мог спрыгнуть с дерева и часами парить, но надо было от чего-то оттолкнуться, чтобы изменить направление движения. Надо было научиться изменять не только силу притяжения земли, но и предметов, чтобы лететь к ним или притягиваться, как все делали, но Алекс всё не мог сосредоточиться на этом.

Он увлёкся другим, называя это забавами и шокируя лесовиков. Он строил скульптуры из песка, спекая его в разноцветное стекло. У подножий Древнев, среди их корней теперь стояли фигурки лесовиков, образуя композиции.

Но лесовики почему-то боялись этих статуй, увидев, вздрагивали, переходя в Танец Боя, закрываясь глухой защитой.

— Откуда ты владеешь умениями Тёмных? — спросил один из них, но тут же ойкнул, получив ментальный удар от кого-то.

Это было очень странно, но выяснить ничего не удавалось — все как воды в рот набрали, закрывали даже мысли. Алекс научился слышать чужие мысли. Оказалось это разочарованием. Он ждал чего-то невероятного, а было всё просто и почти бесполезно — никто не мыслил словами. А ускользающие обрывки образов и хвосты мыслей понять было невозможно.

Ментальный разговор был таким же как и словесный — у себя в голове проговариваешь слова и собеседник их слышит, и наоборот. Но тем не менее ментальная составляющая даже в обычный разговор вносила больше информативности. Это как разговор в темноте или при свете с глазу на глаз, видя мимику, жесты. Это украшает общение, делает его более насыщенным. А ментальные образы, сопровождающие разговор, ещё больше насыщают его. Но Алекс ждал большего, тем более что прочесть чужие мысли без разрешения было нельзя — всё блокировалось, смешивалось в такую кучу, что понять было нельзя, где голова, а где хвост. Но это относилось только к Просветлённым.

Решив однажды пострелять, Алекс заинтересовался наконечниками стрел. Они были деревянными или костяными, но никогда металлическими. Ещё одна странность. Ему объясняли, что на органику лучше ложиться заклятие, но Алекс тут же заворожил клинок своей сабли так же легко, как и костяные наконечники. Ему говорили, что обработанная Магом-оружейником кость крепче и острее металла, но Алекс не верил — если они делали костяные латы легче и прочнее брони штурмовиков разведроты, а наконечники из рыбьего ребра завораживали так, что он впивался на три пальца в броню Уничтожителя, промяв силовое поле, то что можно было бы сделать из металла%

И тут Алекс обратил внимание, как мало было металлических предметов вокруг. лишь клинки были из сплавов прочных и легких металлов — титана, никеля, алюминия, магния и т.п. Причём, он поразил всех, когда сообщил, что знает состав и соотношение составляющих сплава клинка и может повторить его. Но от ответа все упорно уходили.

Лишь Мира, когда Алекс всё-таки загнал её в угол своим упрямством и напором, не выдержала:

— Ты всегда умел достать меня и добиться своего, Нудный Упрямец. Никто из лесовиков не владеет работой с неорганикой. Это удел Темных или Подгорных.

Так Алекс узнал о существовании ещё двух рас в этом мире. По рассказам Миры, Темные были их остроухие собратья, живущие вне Леса, ведущие преимущественно сумеречный образ жизни — солнце было болезненно для них. Они жили в каменных мёртвых домах, ходили по каменным улицам, растениями не занимались, но хорошо владели неживой природой и Магией Стихий — Молнией, Огнём, Водой, Землёй.

— Так это и я могу, — пожал плечами Алекс.

— Этим ты всех и пугаешь.

Раса подгорных людей обособилась тысячи лет назад. Это была раса горняков-шахтёров, когда-то ушедших в свои глубокие шахты и почти не выходящие оттуда. Они владели Магией Гор — видели сквозь камни и чудесным образов обрабатывали металлы, что для лесовиков было удивительно.

Но самым странным было то, что все расы постоянно враждовали между собой. Войны эти велись постоянно то мелкими набегами, то кровопролитными битвами. Причину начала вражды уже никто не помнил, но и не старался никто — начавшие вражду давно уже погибли в этих войнах. Оставшиеся помнили лишь горечь потерь и ненависть.

Подобные известия просто убили Алекса.

— Почему ты расстроился? — удивилась Мира, — ты же Воитель, ты же всегда стремился к войнам!

— Я — защитник. — покачал головой Алекс, — И я думал, что попал в рай, а тут то же самое — опять глупо льётся кровь.

Алекс ушел. Черная полоса отчуждения впервые пролегла между ними. Алекс прекрасно понимал, что его любимая не виновата. И он по-прежнему любил её, но что-то мешало ему быть с ней рядом, мешало душевной близости, что-то угнетало его. Он не мог ничего с собой поделать.

Он больше не создавал прекрасных статуй Лесовиков, не забавлял детей своими необычными умениями. Лишь бродил серым призраком в задумчивости, подолгу сидел на одном месте, глядя в одну точку.

Он знал — его поведение причиняет ей боль, она страдала из-за него, но с ним что-то творилось неладное, а что — он понять не мог.

— Опять ты мучаешь меня? — кричала она в слезах на него, — и здесь принялся за старое! Зачем измываешься надо мной? За что?

Что он мог сказать? Что сам ничего не понимает?

И он ушёл из Леса. Оставив его величественную Живую Силу за спиной, провожаемый тысячами удивлённых и парой заплаканных глаз.

Он шёл искать место боя космопехоты с местными. Нашёл не сразу, но нашёл.

Развалины древнего города поведали ему, что они покинуты уже многие тысячи лет. Горожане изменились, возгордились собой, своим могуществом, перессорились друг с другом и ушли из города, оставив красивейший город один на один с беспощадным временем-разрушителем.

Он нашёл место боя, но не нашёл его следов. За это время трава затянула выжженные воронки, сломанные деревья обратились в труху, раненные деревья оправились. Они и поведали ему о бое, как о большой боли. После боя они видели остроухих людей, забиравших раненных и широкоплечих коротконогих здоровяков, уносивших весь ненавистный металл.