Мизантропия Ицки Коидзуми

Зонтики. Разноцветные многоугольнички которые держат над головой люди для того чтобы притягивать к себе молнии. Они были. Пусть и вдалеке, но они присутствовали на панораме города. А еще там ездили машины, и, кое — где, горели окна. И это было хорошо. Это значило, что, по крайней мере, если я СЛУЧАЙНО сожгу эту школу дотла, мне будет чем заняться в этом мире.

* * *

А вот и еще одно неопровержимое доказательство того, что те, кто находится в этой школе, действуют повинуясь какой-то злой воле. Найдите мне дурака, который будет есть обед, сидя на мокрой лавочке под проливным дождем, набравшем силу как раз со звонком на большую перемену, и вот уже четверть часа проливавшего гнев небес на многострадальную Тояму.

Ммммм... нет, не то чтобы дурака... ну нельзя говорить так категорично... Да кто же знал в конце — концов...

Да. Вот уже как семь минут я сижу на крыше, и как дурак пытаюсь заставить себя доесть эти треклятые сухофрукты.

Оооо, теперь этот вкус я узнаю из тысячи. Умэбоси. Соленые сливы. Одно из тех блюд, в указании к которым должна обязательно главенствовать приписка 'На любителя'. В комплекте с газированным апельсиновым напитком образовали термоядерную смесь в моем рту, пищеводе, желудке, и далее, в порядке живой очереди. Чувствую, на всю оставшуюся жизнь, вместе со мной пройдет отвращение к подобным пищевым извращениям...

Но, в конце — концов, я справился. В конце концов, было бы странно, если обычные трупики слив окажутся сильнее человека...

Надеюсь, Ницше был прав, и это испытание сделает меня сильнее, ну или, по крайней мере, не убьет...

* * *

Чтобы приготовить обычное карри вам понадобится рис, курица, овощи, лук, и немного приправ. Чтобы приготовить вкусное карри, вам понадобится еще один ингридиент. Любовь. Именно любовь сделает ваше карри особенным. Ну а теперь, разбейтесь на группы, и начинайте творить. Именно с таких слов начался этот урок домоводства. Как, впрочем, и все предыдущие.

— Скажите, сенсей, а можно взять пару ингредиентов из холодильника? — с легкой надеждой спросил я.

— Да, конечно Ицки, — добродушно ответила мне низкорослая полная пожилая тётенька. Я бы назвал ее классическим словом babushka, если бы она была хотя бы лет на десять постарше.

— просто я хотел бы приготовить хорошее карри, а тут ,как назло, не хватает одного секретного ингридинта.

Хотя перед кем я оправдываюсь. Оставляя за собой мокрый след, я переместился через весь класс. Холодная вода струйками стекала с меня, но озноба я не чувствовал. Да и недавно съеденное бенто не просилось наружу. Удобно. Видимо, это тело довольно крепкое...

' И не чувствуют эти твари ни страха ни жалости. Не ведомы им боль, холод, и усталость, и лишь осиновый кол, да серебряный крест способен был их остановить...'. 'А еще, когда он выходит на солнце, то становится блестящий, и глаза у него светятся желтым, и он сильный, быстрый, ловкий, и вообще весь такой СЭЭЭКСИ'

Ох лол, нет. Клыков нет, крови не хочется, на солнце не блестю, и гламура в себе не чувствую.

А ведь мог бы сейчас стать, к примеру Э-э -эдвардом, столетним девственником двинутом на учебе, и, волею автора, вынужденном ублажать капризную малолетнюю стерву лет семнадцати, которая ничего из себя, кроме самомнения, и 'богатого внутреннего мира', не представляет.

Да. Если бы не старушка Стефани, учился бы и дальше Эдди в вузах, да сношал бы втихушку по выходным оленей в заповедных лесах... а оно вона как повернулось.

Холодильник — холодильник. Полка с мороженой курицей, полка с зеленью, полка с овощами, красное вино, фрукты, ягоды, белое вино, сыр, рыба...

Да пошло оно лесом это карри, мне нужно согреться. Таак. Мне нужно... бутылку белого, бутылку красного ( в качестве секретного ингредиента, конечно) сыр, фрукты, возьму еще помидоры черри. Так, а еще стрельнем по пути у зависшего, от подобных действий, ученика сковородку с тушеной курицей, и вуаля, можно начинать импровизированный банкет.

Тетенька сенсей не реагирует, увы и ах, в списках нормальных людей на строчке с её именем можно смело ставить прочерк...

Так, нафиг этот мокрый пиджак, толку от него ноль. И рубашку, пожалуй, туда же. Да, раз уж на то пошло, то и штаны лишь портят общее впечатление. Но вот трусы, трусы оставить. Во -первых, они единственные остались сухими. А во вторых... У нас тут дамы, в конце концов.

Как говорил в таких случаях гугл, лучшей закуской к белому вину является сыр, а к красному... ээээ... не помню... женщины?

Хотя с последними тут... ммм... а почему бы нет? Спасу милашку Санаду от порезов и травм.

Но для начала пятьдесят грамм красного для резвости тела, и столько же белого для ясности мысли... закусить все это дело помидоркой да ломтиком сыра, и вперед навстречу приключениям...

Вот уже и прохлада отступила, сменившись живительным внутренним теплом... огонь, пробуждающий жажду действия...

Ловким пируэтом обогнув стоявшую прямо на проходе тетеньку — сенсея, подхожу к столику, за которым что то шинкует здоровенным поварским ножом Санада, напевая под нос какую то песенку. Моэ. Кавай.

— Санааааада — Чанннн...

— да?

— Санада-чан ты ничего странным не находишь ?

— Ум... прости, нет... — слегка запинаясь сказала она.

— Не хочешь составить компанию в распитии бутылки этого шикарного пойла фирмы Сунь — Чунь -Хунь — Вынь сделанного в безвестной китайской деревушке, юноше не обремененному излишней моралью, одеждой, и здравомыслием?

— Прости... мне надо готовить карри.

— Ох, бяда...Ох, бяда.... так, а если по другому... где тут кнопка undo. Или Load game.Отмена последней реплики...

— Так, Санада-чан, не соизволишь ли пройти со мной вместе... поготовить карри?

— П-прости... но мне надо готовить карри...

В ответ на эту реплику в голове, словно молния, возникла идея. Почему бы и нет, в самом деле... разве что вот этот тесак в руке здорово смущает... не хотелось бы своими неосторожными действиями привести в действие какой-нибудь сценарий в ее голове из разряда 'Внезапная И Безумная Полуденная Кровавая Вакханалия'. Или сдвинуть рубильник яндере мода....

Нервировал меня нож, ничего не скажешь. И будь я потрезвее... да будь я потрезвее...

Но, алкоголь притупил чувство страха, и я просто слегка приподнял доску с овощным крошевом со стола, и плавно перетащил его к 'своей' парте. А эта дура просто поплелась за ней, словно привязанная. Хотя конечно нельзя назвать ее дуррой. Просто в милой головке находится лишь набор скриптов, по которым она действует... даже человеком назвать такое...

Зато у нее есть грудь. Вполне ничего для ее возраста. А еще ее трусики белые в бирюзовую полосочку. И этого хватит, чтобы было чем заняться в ближайшее время.

* * *

— А теперь, Чтобы карри вышло хорошим тебе н-у-у-у-жно вып-ть еще немного... —

— да...

— а теперь снимай свой , — ох блин как же эта хрень называется, произнес я, покрутив указательным пальцем в воздухе — Б — блейзер, блендер, блузка, Во. Снимай свою б — лузку, иначе твоя кожа не п-чувствует тепла, к-торое исхоодит от карри.

— Д — да.

— И, раз уж на то п-шло, то и юбку тож... скидывай. Чем больше твоя кожа дышит, тем лучше получится карри. И еще по одной...

-...

-Наадо, надо добить бутылку... к-красную бурду на — фиг, а вот белое... восемь градусов, это же компотик просто...

-...

— Э-эй, подруга, что с тобой... Тю... слабо, очень слабо. Не у... Ик. Не умеешь ты пить. Да.

Эм. А что там сейчас по плану то. Э... Медпункт,Во!

-С-Сенсей! Санаде стало плохо, я отведу ее в лазарет! Меня не ждите, буду поздно...

Эмм, и теперь те-ло, давай вставай моэтян, не время дрыхнуть... нас ждут великие дела — ла— ла -ла.

Так, а теперь, давай вооот-так ровненько, ровненько, дверь, и длинный коридор. Ох, пока сидел было нормально, но сейчас и меня разнесло. О-х-хо-хо. Так, соберись, боец. Надо дотащить тело до чекпоинта. И свое тоже.

А теперь по — во — рот, по — во — рот. И теперь немного по прямой, и вуаля, наш общешкольный вытрезвитель с мягкими кроватками...

* * *

Стук в дверь. Прислонив Санаду к стене, и проследив за тем, чтобы она не бухнулась на пол, я, опершись одной рукой о косяк для равновесия, принялся другой бить по двери. Бух — бух — бух.

Хотя, стоп. Там же никого нету. А дверь открывалась вбок. Во.

Ох...

Вот засада....

Медсестра внутри. До кроватки теперь так просто не добраться. Трудности... хех.

Вызов принят.

Немая сцена. Я смотрю в ошалевшее лицо, обрамленное русыми волосами, и пытаюсь сформулировать свою мысль. Но на языке, почему-то, вертятся только слова конъюнкция и импликация... К черту. Чем сто раз я тут буду что-то говорить... Подняв в воздух ладонь, и жестом показав подождать меня, выхожу в коридор.

Полуголая Санада, закрыв глаза и привалившись к стене, что-то тихо бубнила себе под нос. Интересно, когда она раздеться успела-то? Ох, не спалиться бы ...

Арррррр. Берусь руками за плечи и устанавливаю ее лицом к проходу. А затем немного подталкиваю в сторону нашей медсетры, наблюдая на лице последней выражение крайнего изумления.

— Это... Ицки, верно, да ... Санада — тян... — медсестра явно старалась выразить словами нечто неописуемое. И я решил ей в этом помочь. Прикрыв глаза, и рубанув ладонью воздух, твердо заявил

— Она, это... просто в говно...

Но не успел я закончить фразу, как малышка, о которой как раз шла речь, резко согнувшись, оросила больничный пол из белого кафеля тугой струёй рубиновой блевотины. Все же красное вино давало о себе знать...

Глядя на резко окривевшее лицо нашей школьной медсестры, чей больничный халат теперь был заляпан красивым веером красных точек, и напоминал одеяния Стоматологов из детских фантазий, меня разобрало на смех. Но спустя пару — тройку секунд заливистого смеха, я обнаружил, что спазмы, прокатывающиеся по моему телу, из порожденных веселой шуткой превратились в те, которые в народе принято называть рвотными. И, зажав руками рот, и не обращая никакого внимания на гневные крики позади, я, переваливаясь из стороны в сторону словно гигантский пингвин, помчался в ближайший туалет...

* * *

Следующие за этим эпизодом несколько минут мы опустим из банальной общечеловеческой деликатности

* * *

Было плохо. Плохо было ровно настолько, чтобы это немного переходило за грань того состояния, которое является тепимым. Но, всё же, не так плохо, чтобы пытаться разбить себе голову о стену, или еще как-нибудь иначе прекратить свое существование.

Плохо, но не фатально.

А после того, как я прополоскал рот, и заодно намочил голову под струёй холодной воды, состояние и вовсе стало почти удовлетворительным.

Не сдох, и то хлеб. Фух. Ладно. С алкоголем надо будет поосторожнее. Всё же... всё же, да.

Всё, всё, всё. Еще раз умыться холодной водой, и всё...

Кое-как подлечились.

Живём пока.

А чего я хотел-то? Ах — да, Санада.

Не, не сейчас точно.

Завтра.

Сегодня у меня больше нет желания экспериментировать. А если учесть то, что ей сейчас, возможно еще хуже... Определенно нет. О бирюзовых полосочках можно позаботиться и попозже...

Сейчас же мне нужно... собраться и ехать домой на велике... а еще пилить до класса, где одежда, ибо голым по улице не комильфо... к черту, слишком долго... останусь тут. Благо, если подумать, тут есть места где можно отлежаться. Или вообще заночевать. Заодно и проверю, проснусь я в школе или же уже дома...

Во, тут же есть шикарный склад школьного инвентаря. И я лично, своими глазами, видел там маты. Туда и двинем...

* * *

После того, как моя душа покинула царство Морфея, первым делом я попытался нащупать будильник. Левой рукой назад и вбок, туда, где должна находиться тумбочка. Но, увы, в том месте её не было. Вместо неё наличествовала прохладная бетонная стена. И этот факт, изрядно противоречащий хрупкой картине моего нового мира, заставил меня открыть — таки глаза.

Впрочем, это действо не принесло мне радости. Просто потому, что вокруг было чертовски темно. И я банально не увидел разницы между открытыми и закрытыми глазами.

Первой в мой разум постучалась паника. Ехидно похлопав меня по плечу, она сказала мне, что я плохо себя вёл, и поэтому, вместо аппетитной вишенки, получаю бессрочный бан, и восхитительную возможность подумать над своим поведением... долго подумать...

Но затем, откуда не возьмись, возник здравый смысл. Словно Сюткин, промчался он по коридорам моего разума и ударом своего кулака изгнал панику. А затем, ухмыльнувшись и поправив очки, он сообщил, что, с большой долей вероятности, если какой-то алкаш, заснул в какой-нибудь заднице, то с высокой долей вероятности, он там и проснется.

И тут моя рука, почти против воли, шлепнула по лицу, и, завершив таким образом, утренние процедуры, я в полной мере осознал себя сидящим на стопке с матами на складе барахла принадлежащем местному физруку.

А затем, я просто встал, и пошел. Естественно, все это дело тоже происходило с матами, ведь в конце — концов, что мне еще оставалось. Кряхтя встать, поминутно поминая безвестную гулящую женщину, орудия её заработка, и то, с чем ей приходиться работать. Ну и различные производные этих понятий.

Выйдя в коридор, и выглянув в окно, выдал последнюю матерную конструкцию, в которой мне удалось связать между собой несколько весьма пошленьких понятий и царящую за окном ночь.

После чего, уже изрядно остыв, отправился в туалет. Просто, чтобы избавиться от этого мерзкого привкуса.

* * *

Пустые темные коридоры школы... темнота... тишина, разрушаемая лишь тихими шлепками босых ног по кафелю... жутковато.

Шлеп — шлеп -шлеп. Во всем мире остались только эти звуки. Можно конечно попытаться отгонять тишину веселыми песенками, да только это ничерта не помогает. Даже наоборот, кажется, что, этими, полными наигранного задора звуками ты лишь поможешь монстрам подобраться неуслышанными. Поэтому, все что мне оставалось, это лишь тихо шлепать ногами в темноте, да надеяться не навлечь на себя хищное внимание каких-нибудь засранцев из-под-кровати.

Все же, это один из немногих случаев, где здравый смысл бессилен. Ты можешь сотню раз проверить дверные замки, и убеждать себя, что уж на пятнадцатом этаже-то никто не залезет, и все равно будешь вздрагивать от тарахтения заработавшего среди ночи холодильника.

Иррациональный, первобытный ужас. Передвигаться можно только перебежками. Окна, из которых сочится лунный свет, и длинные промежутки, заполненные первородным мраком...

И, самое главное, мерзкая мысль о том, что звук от твоих шагов идет как-то не так. Пару раз мне казалось, что шлепки идут несколько невпопад...

Теперь я понял смысл всех этих школьных испытаний на храбрость.

Пустые школы ночью это действительно страшно...

* * *

Но, по счастью, меня не съели. Ха-ха.

Конечно, кто— же меня съест в пустой школе.

Ха-ха. А вот и класс домоводства. Медленно и демонстративно не на что не обращая внимания захожу в кабинет. Ха-ха. Как же мне повезло что тут всего второй этаж, и окна не закрываются на ночь. Вернее, они вообще не закрываются. Тут все работает наподобие двери купе в поезде. Легким движением руки можно полностью распахнуть окно. Не то, что в этих белых стеклопакетах, которые хрен откроешь, и выбить сходу почти невозможно.