Похождения Медведя

— Боюсь, с этим у тебя тоже проблемы будут. Предлагаю временно войти в наш экипаж, у нас свободно место стрелка-радиста. Правда, стрелять ему пока не из чего — пулеметы ненастоящие, кроме, верхнего, в башенке.

— А Вы куда двигаетесь?

— Мне нужно вывести экспериментальный танк в расположение основных сил и отправить его на восток, в Ленинград. Немцы уже под Гродно, Друскенец скорее всего тоже уже захвачен. Надеюсь, есть возможность проскочить под носом у немцев через Поречье на Озеры и дальше на Лиду или погрузиться на железнодорожную платформу и ехать на Варену и далее на Вильнюс.

— У Вас горючего не хватит до Поречья.

— Хватит. Андрей, подгони танк к реке и залей воды. Сержант, — посмотрел он на Дика, — иди, ешь. У тебя пятнадцать минут, потом выдвигаемся. Лейтенант, у Вас тоже пятнадцать минут на решение и сборы.

Через пятнадцать минут пограничник прощался с родителями и сестрами, которые ходили в лес по землянику. В танк были также погружены два туго набитых "сидора" с едой — домашней колбасой, хлебом и сухарями. Экипаж пополнился на две единицы личного состава. Оказалось, что одна из страхолюдных собачек — боевой товарищ товарища пограничника и пришлось брать его с собой. Пес, кобель по кличке "Барин", с совершенно невозмутимой мордой нырнул в люк стрелка-радиста и выглядывал из него, ожидая хозяина. Перед отъездом, пока продолжалась суета сборов, я успел переговорить с хозяином лесного хутора.

— Чего хотел то, товарищ командир? — спокойный взгляд ярко-зеленых глаз из-под тронутых сединой густых бровей.

— Отец, тут такое дело. Не спрашивай, откуда, но я знаю, что война всерьез и надолго. Здесь может быть очень опасно для тебя и твоей семьи.

— А как же малой кровью и на территории врага?

— С немцем такой номер не пройдет. Немец враг основательный и малой кровью с ним воевать, никогда не получалось. Если есть куда уйти — уходите, потому, как фашисты очень плохо относятся к семьям красных командиров, тем более сотрудников спецслужб.

— Уйдем на заимку, дальше в лес.

— Сегодня уходите. Мы немного пошумели в Соничах и сюда по дороге ушли. Могут следом за нами "гости" пожаловать.

— Хорошо, сегодня уйдем. Спасибо за совет, командир. И да, дальше по дороге будет развилка. Езжайте по левой дороге, иначе можете завязнуть. Если ехать по правой, то скоро ручей будет, через него мостик есть, но веса вашей машины он не выдержит. Другой берег у ручья топкий, там уже пара танков стоит, ушли в грязь почти по башню, а они меньше и легче Вашего.

— Что за танки?

— Учения тут проводили танкисты неделю назад и две машины завязли у них. Еще два танка ходовую повредили и их на буксире утащили. Завязшие танки пытались буксиром вытащить, но видно мощи не хватило вот уже неделю там стоят.

— Откуда знаешь?

— Там танкисты один экипаж оставили, танки охранять. Так я их подкармливаю.

— А что за танки? — это поинтересовался подошедший тихо шеф.

— Т-26, — сказал, выглянувший из-за плеча шефа, старлей, — новые, только с завода.

— Они больше не производятся, — сказал я, — товарищ военинженер 1го ранга, надо бы помочь, а если не получится, то на них по два ДТ стоит.

— Мысль неплоха! Там большой крюк?

— Да нет, с километр всего.

— Тогда, по коням! — и спустя пять минут танк, фыркнув негромко "динамиками" и выпустив облачко сизого дыма из выхлопных труб, оставлял за кормой гостеприимный хутор.

Глава 4. Переправа

Доехали до означенного ручья быстро, старлей указывал дорогу и без него мы точно плутанули бы в этом лесу. Во-первых, развилок было больше чем одна, во-вторых, часть пути надо было проехать по свежей вырубке, и дороги там как таковой не было. Одна радость — гусеничных следов было много, видимо их оставили танки того подразделения, что здесь учения проводили. Если немцы все-таки соберутся нас искать, то это у них получится не сразу. Лес к ручью, точнее очень маленькой лесной речушке, подходил близко, поэтому картина "танки на привале" открылась практически мгновенно. Ехали мы, отключив звук, поэтому нам открылась совершенно умиротворяющая картина — экипаж оставленного для охраны танка загорал на вечернем солнышке, а "часовой" мирно поклевывал носом сидя на башне одного из Т-26. Шеф видно решил шуткануть и переключив звук на внешние динамики рявкнул в микрофон:

— Это что б...я за дом отдыха? Пи-пи-пи-пипи! Старший кто? Ко мне! Бегом! — раздался его фирменный рык, которым он приводил в смятение всех "белых воротничков" в своем офисе и, которые при подобных звуках прятались, чуть ли не под столами, делая вид, что уронили ручку или жутко нужную бумажку.

Эффект получился потрясающий. Все-таки умели в те времена вояк муштровать. Часовой мгновенно исчез в башне танка, а загорающие испарились с брезента, на котором они мирно дремали и спустя секунд тридцать, когда шеф изволил выползти из башни "Медведя" на землю, в десяти метрах вытянувшись по стойке — смирно, преданно ел глазами начальство "младлей" танковых войск. Шеф спрыгнул с танка и неторопливо, вперевалочку направился к нему. Немного не доходя, остановился, качнулся с пятки на носок и, нахмурившись, от чего младлей побледнел, изрек:

— Докладывай.

— Товарищ военинженер 1го ранга, докладывает младший лейтенант Петров. При форсировании водной преграды танки моего взвода попали на трудный участок поверхности, в результате чего потеряли ход. В виду невозможности продолжать движение двумя машинами, третья машина была послана с докладом к командиру батальона. В настоящий момент личный состав осуществляет охрану вверенной техники, ожидая прибытия тягача.

— Осуществляет?

— Так точно.

— В каком состоянии машины?

— Исправны, но завязли, — отвечал парень, а сам косил глазом на "Медведя". Товарищ военинженер 1го ранга, разрешите вопрос?

— Задавай.

— Это что за танк?

— Экспериментальный. Проводи, — буркнул шеф. Они пошли к ручью, дошли до первого Т-26, потом вернулись к дороге и по ней дошли обратно до ручья. Остальной экипаж выполз из "Медведя" на броню. Пес пограничника, радостно помахивая хвостом, вломился в кустарник. Вернулся шеф, оглянулся на ручей, где виднелись остатки моста через речушку.

— В общем, так, переправляемся на другой берег ручья, выдергиваем его танки и едем дальше. В ящиках с обеих сторон "Медведя" пилы "Дружба 2" и топоры. Кот, в корме есть шкафчик там возьми цепную элетропилу, "карабины". Петров, твои люди убирают остатки моста, что Вы умудрились развалить и роют заглубления, где я указал. Остальные валят сосны, обрезают стволы под нужный размер и укладывают. Потом цепями крепим с помощью карабинов "пакеты" бревен. Я на башне, в охранении. Выполнять!

Народ достал из ящиков двуручные пилы и топоры, а я нырнул внутрь танка и открыл створки моторного отсека. Вау, товарищ воениженер — классический хомяк. В низких шкафчиках справа лежали инструменты, слева обнаружился холодильник, почти пустой, не считая четырех пятилитровых бочонков пива и упакованной "закуси" к нему. Хапнул цепную аккумуляторную пилу, карабины и вылез наружу. Дик и Бай уже вовсю пилили сосну, Андрей вырезал из березки рогулину и поставил к сосне, что бы она не свалилась куда не надо. Я подошел к сосне поблизости и включил электропилу. Работа спорилась и строительство переправы для "Медведя" продвигалось ударными темпами. Особенно старались экипажи завязших танков, им явно надоело сидеть в болоте. По пять бревен на колею сложенных трапецией и уложенных на связки ветвей потоньше, и переправа готова. Лом подошел к "мосту", прошелся по нему, попрыгал и полез на свое место в танке. "Медведь" потихоньку, стволом назад, двинулся к переправе. Бревна потрескивали под гусеницами танка, но не ломались, и операция прошла успешно. После этого цепи и карабины, с помощью которых цепи и крепились, были перенесены на другое место действия. Цепи со всех танков сцепили между собой, образовав длиннющий "буксир". "Медведь" рыкнул и без особого напряга поволок из болота Т-26 увязший там почти по башню. Пять минут и Т-26 стоит на твердой поверхности, а его экипаж суетится вокруг него, пытаясь привести свою машину в более-менее приличный вид. Со вторым Т-26 было еще проще, поскольку он заполз на болотистый луг недалеко и спустя еще двадцать минут экипаж "Медведя" ожидал сигнала к началу движения. Я объяснял Баю устройство элетропилы, Лом и Дик дымили местным табаком, свернув из куска газеты "козьи ножки". Шеф устроил выволочку младшему лейтенанту за то, что тот не подумал, что под образовавшейся на солнцепеке коркой может оказаться жидкая грязь, а танки хоть и "прыгают", но недалеко и низко. Наконец, спустя еще полчаса, танки были отмыты, на одном из Т-26 поменяли трак на гусенице и экипажи всех танков застыли у своих машин в ожидании команды к движению.

— Товарищи, танкисты! — громко, почти крича, произнес краском Брякин, — Фашистская сволочь, возглавляемая безумным фюрером сегодня утром, без объявления войны напала на нашу Родину. На наши города обрушился град бомб и снарядов. Механизированные полчища в мышиной форме обрушились на наши пограничные заставы. Пограничники дерутся до последней капли крови, до последней пули, но враг очень силен. Немецкие войска отлично обучены, дисциплинированы и имеют большой опыт ведения военных действий. Нас мало, но мы обязаны стать камнем, о который споткнется хваленый немецкий вермахт. Если каждый красноармеец убьет хотя бы одного врага, то у немцев очень быстро закончатся солдаты. Мы танкисты и спрос с нас больше. В руках у нас грозное оружие и оно дает нам возможность нанести врагу больше урона. Мы должны драться так, что бы фашисты думали только о том, как удрать с поля боя, что бы у них при виде нас кровь стыла в жилах. Как старший по званию включаю Ваши экипажи в свою мобильную группу, до встречи с регулярными войсками округа. Порядок следования — колонна. Дистанция двадцать метров. "Медведь" идет головным, семнадцатый за мной, пятерка идет замыкающей. По машина-а-м!!

Проходит несколько секунд и лесная дорога стелется под гусеницами танков. Едем. Шеф повернул ствол ДШК немного вправо и контролирует взглядом правую сторону дороги, а я сижу с ППД на башне, свесив ноги в люк, и смотрю за левой стороной. За нами встает шлейф пыли, который лишь немного опадает к тому моменту как за нами проезжает условную отметку первый из Т-26. Сочувствую парням — глотать пыль вещь неприятная. Хорошо еще, что дорога лесная и несильно разбита и пыли мало. Двадцать минут и "Медведь" выскакивает на опушку леса. Сразу становится светлее, хотя уже вечер. Впереди покосившаяся табличка на польском языке — Дмисевичи. Едем сквозь село. Селяне смотрят на нас из окон хат, провожают взглядами. Собаки гавкают вслед, а значит немцев тут еще не было. Село небольшое, проскакиваем быстро. Слева от дороги тянуться зеленые поля засеянные зерновыми, но какими разобрать сложно. Справа виден Августовский канал, а чуть дальше видна водная гладь Немана. Дорога наезженная и ухоженная — ям нет, поэтому едем быстро. Глянул назад и заметил, что двадцатьшестые начали отставать.

— Кол, придержи "скакуна", — хмыкнул шеф, в ответ на мое сообщение, — перед выездом из рощи остановись, надо оглядеться на всякий случай.

Роща небольшая и спустя несколько минут "Медведь" замер на поляне, мягко урча "мотором". Еще пара минут и рядом встают, догнавшие нас, Т-26.

— Бульба!

— Я — высунулся из люка стрелка пограничник.

— Надо посмотреть, вдруг немцы нас опередили. Мало вероятно, но хрен его знает.

— Сделаю, командир, — ответил Дмитрий, и из люка радостно выметнулся его пес, а следом с брони соскользнул и исчез в кустах сам лейтенант.

Танкисты выползают из чрева "железных коней" и с наслаждением вдыхают чистый, без пыли, воздух. Младлей по жесты шефа подбегает и получает указание установить охранение из пары человек. Ждем. Проходит около получаса и из кустов бесшумно появляется пограничник, а следом за ним еще шестеро. Все выглядят очень опрятно и только у одного разорван рукав гимнастерки и на руку наложен бинт, на котором алеет пятно проступившей крови. У пяти бойцов карабины, у шестого — пулемет Дегтярева. Без слов выстраиваются в одну шеренгу и замирают, наблюдая, как Бульба негромко докладывает шефу итоги разведки, показывая на карте, что и где увидел. Спустя некоторое время старший группы с "пилой" в петлицах, аккуратно положив пулемет на траву, присоединяется к шефу и лейтенанту. Шеф чешет "репу", водит карандашом по карте, вполголоса ругается матом и спустя минут десять созывает всех командиров к "Медведю".

— Значится так, товарищи командиры, — начал он, — немцы нас опередили и паромная переправа в настоящий момент под их контролем. В Синевичах их нет. Видимо, командир немецкой мобильной группы имеет приказ захватить и удержать паромную переправу, что он и сделал, а сейчас спешно окапывается. Из плюсов — их немного, около роты и их успели потрепать. Из минусов — у них есть два "штуга", две скорострельных зенитки, пять — шесть пулеметов и, скорее всего, три миномета. Для Т-26, впрочем, хватит и одного штурмового орудия. Поэтому Т-26 в предстоящей операции будут контролировать правый фланг и не геройствуют понапрасну. Смотрите, правый берег Немана выше левого и к воде ведет вот эта балка, по которой проложена дорога. "Медведь" на полной скорости летит к ней и блокирует спуск, расстреливая зенитки по бокам от нее. Нам они не страшны. Ваша задача, — повернулся он к "младлею", — отлавливать пехоту противника, что бы не разбежались. Пограничники едут на "Медведе" до выхода с деревни, а затем помогают Т-26. Обратите внимание — вот здесь стоит большой лодочный сарай. Там содержатся пленные красноармейцы, старайтесь без необходимости по нему не стрелять и надо отсечь противника от него.

— Так сбежит немчура то, — возмутился младлей.

— Так нам этого и надо, или ты собираешься уничтожить или пленить роту с усилением? Нужно напугать их до "усрачки", что бы отбежали километров на пять, а мы тем временем переправимся на другой берег.

— Так мы что, сбежим от них?

— Товарищ младший лейтенант, Вы приказ вышестоящего командира поняли?

— Да, — упрямо вздернул подбородок вверх младлей.

— Ну, так выполняйте! — рыкнул Бряк, — Все всё поняли? Выполняем. Сверим часы!

Сейчас двадцать часов 12 минут. Атаку начинаем в двадцать тридцать и без криков "УРА" пожалуйста. Наш шанс во внезапности иначе будет неприятно.

Когда все разбежались по местам, я спросил у шефа:

— Бряк, у тебя крыша поехала, роту фрицев, да еще обученную, атаковать отделением пехоты и тремя танками?

— У тебя есть предложения лучше? Может, хочешь переправиться в Друскенце? Так там не рота будет, а минимум полк, да зенитный дивизион и рота тех же "штугов" или "чехов". А-а-а, понял, ты хочешь прямо на Берлин идти? — с немного злой миной на лице говорит мне шеф.

— Все, командир, я все понял, — стушевался я.

— Ладно, проехали. На тебе зенитки, не промахнись. Иначе они из Т-26 дуршлаг сделают. Его броня только винтовочную пулю держит и то не любую.