Уроборос

— Спасибо за ответ, учитель. И ещё... Вы не спросили моё имя.

— Право на имя ты ещё не заслужила, — отрезал маг, назвавшийся Ульсой. — Заслужишь — спрошу. Пока побудешь ученицей... Всё?

— Пока всё, учитель.

— Вот и хорошо, что "пока", но оставшимися вопросами ты замучаешь меня позже. Ступай. Нет, погоди. Это что такое? — толстый короткий палец уперся в велосипед, который я всё ещё придерживала левой рукой — не хватало ещё уронить и что-нибудь в нём поломать.

— Байк, — ответила я. — Это ...замена лошади.

— Почему два колеса? Так же неустойчиво!

— Чтобы развивать ловкость и силу, учитель.

— Покажи.

Площадь тут... м-да. Но всё же получше улицы. Уже не кросс-кантри, это должно радовать. Я привычно перекинула ногу через раму, оттолкнулась, став всем весом на поднятую педаль, и плавно опустилась пятой точкой на седло. Велосипед мягко стронулся с места. И — странное дело — почему-то привычное занятие вернуло мне часть утраченной уверенности. Может быть, это ложное ощущение, но оно не давало погаснуть лучику надежды... Пара кругов по площади, распугивая обывателей — и маг приказал мне спешиться.

— Довольно, — проговорил он, погладив бороду. — Любопытная вещь. Странно, что ни в ней, ни в том артефакте, которым ты обожгла солдата, нет ни капли магии... Любопытный у вас, должно быть, мир. Расскажешь как-нибудь о нём?

Всё ещё доброго дядечку корчим? Интересно, когда и как он мне это припомнит? Ведь припомнит, или я совсем не разбираюсь в людях.

— Непременно, учитель, — в голосе и на физиономии почтительность, а в душе — едкая ухмылка. Фига за пазухой. Хотите узнать о моём мире, учитель? Узнаете. Я ничего не скрою. А потом полюбуюсь на ваше лицо.

— Теперь иди...

...Только тогда, в "каптёрке", я ощутила ту ненависть, о наличии которой в себе до сей поры не подозревала.

Старичок-"завхоз" с кожаным ошейником и медной бляшкой на нём держал масляный фонарь и что-то говорил, то и дело кланяясь, но я его почти не слышала... Одежда и обувь самых различных фасонов. Странные вещицы, среди которых виднелись пяток разнокалиберных мобилок, семидюймовый планшетник и маленький ноутбук с треснувшей крышкой. Горка ключей и мелочи на столе. Мелкая карманная дребедень, косметички, дамские сумочки, сваленные одной кучей в углу. Венчавшая эту кучу гитара с янтарно-жёлтой декой... Со скольких людей это было содрано? У скольких на их беду не оказалось этого грёбаного Дара? Где они теперь, эти люди?

На миг я так сжала кулаки, что заболели пальцы, а ногти врезались в ладонь. Боль отрезвила.

— Это они у таких, как мы, поотбирали, да? — перепуганная Ирочка перешла на шёпот. Она действительно не дура. Только удачно дурой притворяется.

Моё внимание привлёк припылённый туристический рюкзачина, наполовину заваленный вещами. Что такое застёжка-"молния", тут явно не знали, рюкзак был примитивно распорот ножом. Но, поскольку никто не смог толком разобраться с содержимым, оно валялось тут же. Консервы наверняка протухли, я и не стала их трогать. А вот мультитул системы "ложка-вилка-ножик" будет небесполезен. Аптечка, опять же. Не знаю, как тут с магией, а лечиться на первых порах придётся обычными таблетками. Туристический треножник, пара алюминиевых термокружек с крышками, сухое топливо, спички... Мужик, набивавший этот рюкзак, не положил туда ничего лишнего, но и не забыл ничего полезного. Спальника я не нашла — местные вполне могли разобрать его "бабам на платки". С них станется. От палатки, наверняка по той же причине, остался лишь разборной каркас, пропал и котелок, который по идее должен был идти в комплекте с треножником. Отсутствовал и обычный для турнабора каремат. В футболку, обнаруженную в рюкзаке, мы с Ирой могли бы поместиться вдвоём, но лучше её взять. И — ура! — на самом дне нашёлся топорик со съёмной ручкой и лезвием ножа для этой самой ручки. Набор был упакован в кожаный футляр и хорошо увязан в одежду, видать, потому не был никем замечен. Ну, и на закуску, в боковом кармашке рюкзака лежали обыкновенный магнитный компас и компактный бинокль.

Спасибо тебе, неведомый турист, сгинувший в этом убогом мире. Если появится возможность, постараюсь отомстить за тебя.

— Живём, — я уложила свои находки в объёмистую дорожную сумку, обнаруженную тут же. Потом подумала и решила добавить кое-что из одежды — для себя и для Ирочки. Из обуви отобрала по две пары кроссовок подходящих размеров... Простите меня, люди. Простите — и спасибо вам. Вы наверняка жили интересной жизнью...

Старичок старательно подсвечивал, но его руки дрожали. То и дело луч тусклого фонаря выхватывал из пыльной темноты новые детали. Вот он метнулся в угол, и...

Отдельной горкой вокруг одинокой коляски лежали детские вещи и игрушки.

Нормальные женщины такого не прощают. Никому. Никогда.

Я — женщина.

Не прощу.

— Пойдём отсюда, — я повесила набитую до отказа сумку на плечо. Тяжёлая получилась. — Надо ещё бутеры из моего запаса съесть, пока не испортились.

Ира, подхватив ворох одежды, не поместившийся в сумку, пулей вылетела во двор. Всё она прекрасно поняла.

...Ненавижу этот день. Худший день в моей жизни. Но если бы не он, стала бы я сама человеком, а?

Глава 2.

С ослами будь ослом — не обнажай свой лик!

Ослейшего спроси — он скажет: "Я велик!"

А если у кого ослиных нет ушей,

Тот для ословства явный еретик!

Омар Хайям. Рубаи.

1

Всё верно. Прав был тот викторианец — как его, не помню — насчёт абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Магия — это власть. И какая власть! Но если её получают не по заслугам, а по факту рождения, никакой гарантии, что Дар достанется человеку, действительно готовому его принять. Более того: даже если и случится среди магов достойный человек, его сломают ещё в детстве. Он или погибнет, или станет таким, как все. В случае этого мира — моральным уродом. Если власть урождённого дворянина в нашем мире ещё чем-то ограничивалась — законами, волей короля, церковью — то здесь хотелка Одарённого и есть всё вышеперечисленное. Теоретически над магами и ведьмаками царит закон, данный князем, но все уже давно забыли, когда в последний раз монарх вмешивался в дела подчинённых. Князя вполне устраивает сложившееся положение. А когда владыке на всё плевать, лишь бы ему было хорошо, подданные радуются и творят, что хотят. Сперва потихоньку, потом всё более явно.

Где-то я читала, что равнодушие — перчатка для дьявола. Он-то, рогатый, не упустит случая просунуть в неё руку. Что, собственно, я тут и наблюдаю...

...Сначала нам обеим пришлось учиться самым банальным мелочам вроде правил поведения за столом, тонкостей общественного устройства — кто кому должен первым кланяться, например — и таких подробностей, как, пардон, личная гигиена. Слоган "чистота — залог здоровья" здесь является отдельным пунктом в привилегиях высших сословий — магов, ведьмаков и купечества. Отдельным — потому что не оформлен законодательно, но имущественный ценз беспощадно отсеивает тех, кому дрова для разогрева воды не по карману. Город окружён лесом, но это дубовый лес. Дуб — дерево священное, срубишь — пойдёшь по статье за святотатство, на каменоломнях рабы в цене. Строевой лес и дрова возят издалека, и стоят они соответственно. Потому тут, кстати, зимой повальные гриппы с ОРЗ: экономия на отоплении аукается, а магам с ведьмаками самый заработок. Но моё предложение выставить на солнечное местечко — тут конец лета на дворе — хотя бы десятиведерный медный бак и пользоваться дармовой горячей водой было встречено полным непониманием. Мол, всегда воду только на дровах грели и, хоть ты лопни, будем дальше греть на дровах. Ибо нефиг. Я плюнула и больше с рацпредложениями не высовывалась. Нам с Ирой и ведра в день хватает, а остальные пусть на дрова разоряются, их проблемы. Весь их мирок такой — застойное вонючее болото, где веками не меняется ничего. Раз суждено в нём сидеть, притворюсь лягушкой, но, уж простите, квакать буду на свой лад.

Зрелище вещевого склада напугало Иру так, что она ещё пару дней вела себя тише воды, ниже травы. Понятия не имею, о чём конкретно она тогда думала, но факт налицо. Потом её начало, как говорится, "попускать". Я собиралась выбрать момент и вмешаться, пока прежняя дурь не полезла из всех щелей, но учитель меня опередил... При виде кожаной полосы с медной бляшкой глаза Ирочки засверкали вполне понятным гневом. Будь она нормальным человеком, я бы не переживала. Но я просто наяву слышала шуршание очнувшихся тараканов в её крашеной головке, а посему вмешательство требовалось немедленное и радикальное.

— Нет! — взвизгнула девчонка. — Я — это — никогда — не — надену!

Языка она ещё не знала, но прекрасно умела делать выводы из увиденного. Ошейники с бляхами здесь носили исключительно крепостные. Даже не скотина — неодушевлённое имущество. Ульса тоже не знал и знать не хотел русского языка, однако, ему переводчик тоже не понадобился.

— Эй, вы! — маг кликнул двоих слуг, возившихся с дровами. Те оторвались от своего занятия и потопали к хозяину. — А ну держите эту красотку.

— Нет!!! — Ирочка затрепыхалась в руках дюжих молодцов с тупыми взглядами потомственных невольников.

— Учитель, прошу вас, не тратьте своё драгоценное время на убогую, — как можно спокойнее и одновременно почтительнее сказала я, как бы невзначай заслоняя заистерившую уже Ирочку. — Раз уж она моя по Праву крови, предоставьте мне возможность...

— Валяй, — Ульса, не дослушав, бросил мне ошейник. — Хозяин властен над слугой, но он же за него отвечает. А ну как дура пожар устроит? Может, предпочтёшь — хе-хе — избавиться от такой обузы, а? — последнее — уже с ехидным подмигиванием. — Дам полтора серебряных за это недоразумение.

— Вы сами сказали, учитель: хозяин властен над слугой, — я скромно потупила глаза. — Если я не смогу справиться с одной девчонкой, мне вообще не стоит посягать на какую-либо власть над людьми.

— Приятно иметь дело с разумным Одарённым, — маг окинул меня странным взглядом. — Сколько тебе лет, ученица?

Странно, что раньше не спросил. Но я назвала свой реальный возраст. И не без затаённого удовольствия отметила, как на мгновение в глазах мага отразилось изумление. Неприятное, прямо скажем. Я и по меркам родного мира-то на четвертак выгляжу, спасибо спорту и хорошей наследственности, а тут вообще почти что девица на выданье. Возьмём на заметку: теперь он вряд ли будет относиться ко мне как к великовозрастной соотечественнице, до сих пор не удосужившейся развить свой Дар.

— Вот! — глубокомысленно изрёк Ульса, глубоко упрятав свои истинные чувства, вызванные неприятным открытием. — Неоспоримое свидетельство могущества Дара, даже если его в человеке так мало, как в тебе, и его родной мир лишён магии. Ручаюсь, что ты далеко не первая ведьма в семье. Сколько поколений?

— Точно знаю о шести, — с готовностью ответила я. Это, кстати, правда, мои бабки-прабабки были известными в своё время гадалками, к ним полгорода бегало карты расспросить. — Дальше проверить не смогла — у нас были войны, многие архивы погибли.

— Шесть поколений, ты — седьмое... Не так уж и плохо. Пожалуй, оставлю тебе право распорядиться судьбой глупой девки. Не согнёшь её в бараний рог — тебе же хуже.

А о ней и речи нет, и так всё понятно. Что ж, один раз мне удалось уломать Ирочку и её тараканов. Почему не должно удаться во второй?

— Отпустите её, — без интонаций приказала я слугам.

Те тупо уставились на хозяина. Хозяин лениво махнул рукой: дескать, можно. Слуги молча убрели заниматься складированием дров, а я... Я не стала дипломатничать, сразу зашла с козырного туза.

— Ты жить хочешь? — спросила я по-русски.

Ирочка шмыгнула носом.

— А что, всё так плохо? — хмуро поинтересовалась она.

— Хуже не придумаешь.

Тараканы явно присмирели: опасность гробануться вместе с хозяйкой их тоже не обрадовала.

— Надевай, — я протянула ей ошейник. — Это не тот случай, когда можно гнуть пальцы веером. Ты не магичка, не ведьма и не купчиха, а значит, по тутошним долбаным законам не имеешь права распоряжаться своей жизнью. Ты должна принадлежать кому-то. И лучше мне, чем этому беременному гному, который на тебя уже глаз положил.

Моя злобная ухмылка без лишних слов и жестов сказала Ире, о каком беременном гноме шла речь. Не то, чтобы Ульса был низкорослым, но борода ведь непременный атрибут гнома, не так ли? А его пузо наводило на мысль, что маг не чужд греху чревоугодия.

— Вот блин... — Ирочка стрельнула в спину мага совсем не почтительным взглядом. — Старпер вонючий, а туда же... Ладно, надену. Но...

— Никаких "но", — отрезала я. — Тут средневековье, если ты не заметила. Шаг вправо, шаг влево — расстрел на месте. Прыжок — попытка улететь. Не гони понты, притворись, что приняла их правила. Только так мы сможем выжить.

— А как насчёт домой вернуться? Выучишься и портал наколдуешь?

— Может быть. Но возвращаются домой только живые. Намёк понятен?

— Поня-а-атен.

Удручённый тон Ирочки сказал магу больше, чем гипотетический перевод. Обернувшись, он снова удивлённо поднял бровь: строптивая девка сама надевала на себя ошейник. Застёжка там была не ахти какая — простая прорезная петелька, цепляемая на заклёпку. Я даже удивлялась, почему никому из местных рабов не приходит в голову попросту расстегнуть ошейник. Сперва я думала, что дело в законах. Ведёт себя как слуга, а ошейника нет — однозначно беглый, добро пожаловать под плети и в тюрьму до выяснения принадлежности. Но я переоценила власть закона и недооценила магов.

— Справилась? Молодец, — довольно проговорил он. — Запечатай ей ошейник и ступай в зал. Сегодня первое занятие — основы магии.

— Как запечатать, учитель?

— О, всемилостивый князь!.. — маг закатил глаза. — Вроде неглупая женщина, а хуже младенца! У тебя что между сисек болтается?

Вот не надо со мной таким тоном разговаривать, дядя, не надо. Я человек не злопамятный — отомщу, и сразу забуду.

— Медальон, учитель, — я сопроводила ответ тонкой улыбкой, которая по идее должна была сообщить магу о том, что я думаю. Кажется, посыл не удался: маг был слишком раздражён для этого.

— Он тебе для чего дан? Приложи его к бляхе и скажи: "Моё по праву Дара". Всё!

Моя улыбочка стала ещё шире и информативнее. Ага. Теперь дошло. Всё хорошо, учитель. Я своё место в этом мире уже знаю. Ученица заштатного мага — не пустое место, но и не бог весть что. Рангом чуть повыше купчихи и ниже любого ведьмака с серебряной висюлькой на шее, не говоря уже о магах, у которых медальоны золотые. Но всё же не соплячка, которой можно безнаказанно хамить, уясни это раз и навсегда. Тогда, быть может, споёмся.

Кстати, поскольку я не дочь мага или ведьмака, владеющего кое-каким земельным наделом, приходится жить за счёт учителя. Минимальное содержание — это старая, но ещё приличная одежонка, скудная кормёжка, соломенный тюфяк и крыша над головой. Крохотная комнатёнка с чуланчиком на втором этаже, причём, чуланчик — жилплощадь личного слуги. Хочешь что-то сверх минимума — рассчитывай на материальную помощь родителей. Увы, с этим у меня по известным причинам наблюдалась напряжёнка. Теоретически можно было бы подработать на стороне, но практически никто этого делать не будет. Ибо западло. Аристократия же, ручки пачкать зазорно. Продать парочку идей по изготовлению кое-каких бытовых мелочей? Я уже пыталась закинуть идею нагреваемых солнцем водяных баков, спасибо. Второй раз на те же грабли не наступлю. Попытаться поговорить с купцами по поводу оптимизации денежных потоков? Медный медальон с профилем князя — кстати, как зовут венценосца-то? — заставит их хотя бы выслушать меня. Кто знает, может, удастся немного заработать. Пятнадцать лет работы девелопером на поприще программных продуктов для бухгалтерии заставили изучить в довесок и эту науку. Хотя, казалось бы, чего уж проще? Приход минус себестоимость минус налоги минус зарплата сотрудников равно чистая прибыль. Но если в нашем законодательстве полно лазеек для ловких хитрованов, то почему здесь их быть не должно? Нужно получше изучить свод местных законов, это вообще никому знать не вредно. А когда изучим как следует, тогда и подумаем, где можно отыскать честный способ отъёма денег в свою пользу.