| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ступефай! — успел крикнуть Гарри, Квиррел покачнулся, а мгновением спустя мальчика опутали веревки, и он упал на пол.
— Думал, что сможешь спра-а-а-виться со мной, Поттер? Ты и твои глупые друзья весь г-г-год мешались у-у меня под ногами, но теперь пришел час ра-а-а-сплатиться с вами!
Внезапно голос Квиррела резко изменился, а черты лица неуловимо исказились. Теперь он говорил тихим, шипящим шепотом, но тем не менее его голос разносился по всей комнате.
— С-сначала я завладею... Камнем... А потом займус-с-сь и тобой, проклятый мальчиш-шка!
И бывший учитель по Защите от Темных Искусств отвернулся от извивающегося Поттера и вновь уставился в зеркало.
В этот момент в комнату с грохотом влетело что-то горящее и покатилось по полу.
Эрик, завернувшийся в кусок брезента, принявшего на себя основной удар пламени, катится по полу, стараясь сбить огонь.
Квиррел резко разворачивается, на его лице огромными буквами написано изумление.
Гарри извивается в путах, и ему удается дотянуться до выпавшей из рук палочки.
Профессор поднимает палочку, но Эрик, уже сбросивший с себя горящую ткань, успевает чуть раньше.
— Экспелеармус!
Палочка преподавателя улетает в дальний угол комнаты.
— Фините Инкантатем! — кричит Гарри, и освобождается от веревок.
Квиррел бросается вперед, но Морган отбрасывает его заклинанием Эверто Статум, профессор летит через всю комнату, опрокидывая зеркало, и валится в кучу хлама у дальней стены.
Гарри вскакивает на ноги и подбегает к Эрику.
— Схема один!
Мальчики окружают себя щитами и медленно движутся в сторону противника, вытавив вперед палочки.
Внезапно из кучи сломанной мебели и мусора у дальней стены выпрыгивает их старый знакомец, клыкастый монстр из леса, в этот раз на нем не черный балахон, а обрывки преподавательской мантии. Бывший профессор бросается вперед, но с разгона втыкается в щит и вязнет, теряя скорость.
Мгновением позже Эрик снова отбрасывает его заклинанием к дальней стене, а Гарри пытается связать, но монстр, поднатужившись, разрывает веревки.
Мальчишки потихоньку наступают, тесня тварь в угол, та пытается наброситься на них еще несколько раз, но ее снова и снова отбрасывают и пытаются связать. С каждым разом монстр теряет силы и освобождается все медленней и медленней...
Через минуту обмотанная огромным количеством веревок тварь лежит в углу зала, тяжело дышит и прожигает ненавидящим взглядом обоих мальчишек.
— И что теперь? — спрашивает слегка выдохшийся Гарри.
— А теперь мы будем ждать. — Эрик выглядит немного хуже, его одежда местами обгорела, а левой рукой он старается действовать очень аккуратно. — Вам там удобно, мистер Реддл? Инкарцеро!
Еще один слой веревок обматывает лежащую на полу фигуру.
Внезапно связанный монстр выгибается дугой, его рев сотрясает зал, а потом на полу остается лежать профессор Квиррел, а над ним появляется полупрозрачный образ высокого человека с неестественно искаженными чертами лица, напоминающий по структуре привидений замка.
— Ломос Солем! — кричит Эрик, и луч яркого света бьет из кончика палочки прямо в грудь призрака.
Тень отлетает назад, дергается как от сильной боли и пытается приблизиться к мальчикам.
Гарри вешает Протего, но сомневается, что это хоть как-то поможет.
Внезапно колонна яркого света накрывает призрака, и его, корчащегося от боли и яростно вопящего, уносит прочь. Позади гриффиндорцев стоит директор Дамблдор.
— Теперь ему будет гораздо сложнее вселиться в человека и подчинить его своей воле, — устало говорит директор. — Молодцы. Вы очень хорошо поработали сегодня.
В опустившейся тишине становится слышно, как в углу тихонько плачет Квиррел.
Больничное крыло, следующий день
— Это ведь был не настоящий Философский Камень?
— Не буду вас обманывать, — Дамблдор пребывал в отличном настроении. — Не настоящий, но он был очень похож. Кто угодно перепутал бы. А как ты догодался, Эрик?
— Да в общем-то ничего сложного, обычная логика. Вы не получили бы ровным счетом никаких преимуществ, будь там настоящий камень, а риск возрастал. Тем более что, как вы сказали, распознать подделку было очень сложно...
— А что теперь будет с профессором Квиррелом?
— Не волнуйся, Гермиона, он подлечится немного в больнице Святого Мунго — и будет как новенький. Как хорошо, что у твоих друзей хватило сил и способностей победить его, не нанося большого вреда здоровью. Правда преподавать он, навеное, больше не будет...
— А как же Философский Камень?
— Знаешь, Гарри, мы с Николасом Фламелем посовещались, и он решил уничтожить его. Нельзя, чтобы тот попал в плохие руки.
— Но ведь это означает...
— Да, Гарри. Но не волнуйся так. Николас уже прожил очень долгую жизнь, даже по меркам волшебника. Тем более что для высокоорганизованного интеллекта даже смерть сама по себе может стать настоящим приключением...
Эрик поймал взгляд Дамблдора и, воспользовавшись тем, что все остальные смотрели на директора, демонстративно покачал головой и беззвучно поцокал языком. Волшебник улыбнулся и подмигнул ему в ответ.
— Вы мою гитару принесли?
— Эрик, тебе наверное вредно сейчас играть, у тебя левая рука еще не зажила! — в голосе Гермионы слышалось серьезное беспокойство.
— Для ожогов вредно, а для нервов — очень полезно. — Эрик забрал инструмент у Рона. — Ну ничего, одну песню потерплю как-нибудь...
Мальчик взял на пробу пару аккордов. Чувствовалось, что все еще перебинтованная левая рука действительно слегка его беспокоит.
— Кто сказал, что нету места песне на войне? После боя сердце просит музыки вдвойне. От винта, ребята! [4]
Я иду меж стен и дворцовых башен,
Мимо перекрестков, веков и лиц,
Мимо площадей, городов и пашен,
Познавая мир на холсте страниц.
Должен ли герой победить злодея?
Должен ли финал увенчать пролог?
Должен ли сюжет оправдать идею,
Это я спрошу у последних строк...
Голос у Эрика был не то чтобы очень, да и недостаток практики немного ощущался, но мальчик слегка компенсировал это искренностью и прекрасной игрой — его пальцы так и порхали по струнам, даже рука, казалось, на время перестала болеть.
По страницам книжным, все дальше, дальше...
Здесь любовь прекрасна, друзья верны,
Здесь душа и песня не знают фальши,
Здесь не ищут правды за полцены.
Правда ли сразит Ланселот дракона?
Правда ли подвески вернутся в срок?
Правда ли любовь выше всех законов? —
Это я спрошу у последних строк.
Долог путь в легенду — за лигой лига,
Что я здесь ищу в лабиринте фраз?
Я читаю мир по слогам, как книгу.
Нынче это драма, а завтра фарс!
Ветряные мельницы бьют тревогу,
В лужи обращен ледяной чертог,
Рыцарь Галахад укатил в дорогу
Отыскать Грааль у последних строк.
А в ладонях бьется весна и плачет,
Разбивая сказку смятеньем крыл.
Должен ли апрель значить то, что значит?
Должен ли он мне то, что должен был?
Здравствуй, новый мир! Ты опять не прежний.
Где твои герои и кто пророк?
Что мы в этот раз наречем надеждой?
Это я спрошу у последних строк... [5]
Главный Зал, присуждение кубка школы
— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. — произнёс Дамблдор. — Однако мы не учли последних событий...
В зале зашумели. Мало ли что могло произойти от подобной "раздачи".
Дамблдор громко хмыкнул.
— Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков... Подождите, подождите... Ага...
— Начнём с мистера Рональда Уизли...
Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.
— ...за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор двадцать очков.
— Похоже, интриги не будет... — пробормотал себе под нос Эрик. — Ну, по крайней мере, мы не опустимся до такой пошлости, как победа в последний момент по очкам, которые читерски начислит директор...
— Далее... мисс Гермиона Грэйнджер, — произнёс Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом опасности я присуждаю факультету Гриффиндор двадцать очков.
Гермиона уткнулась лицом в ладони. Толи плакала, толи радовалась, а может просто пряталась от неожиданного внимания окружающих.
— Мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор тридцать очков.
Под громкие одобрительные крики Гарри отстраненно подумал, что уже начал привыкать к таким проявлениям внимания. Год назад он бы от такого со стыда сгорел или радовался бы целый месяц.
— И наконец, мистер Эрик Морган. — в зале воцарилась абсолютная тишина. — За способность шагнуть за друзьями даже в огонь я присуждаю факультету Гриффиндор тридцать очков.
Директор хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелёно-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо неё появился гигантский лев Гриффиндора.
Казалось, от радостных воплей гриффиндорцев, и присоединившихся к ним учеников Равенкло и Хафлпаффа содрогнулся весь замок, а потолок чуть не обрушился. Только за слизеринским столом настроение было мрачное, никто не хлопал и не улыбался.
Профессор МакГонагл сияла, как начищенный чайник на ярком солнце.
— Добрый дедушка Дамблдор... — бурчал себе под нос Эрик, содрогаясь всем телом, пока кто-то в порыве чувств со всей дури колотил его по спине. — Мог бы и по полтиннику присудить, все равно бы ни-че-го не изменилось, мы и так опережали змей больше чем на двести пятьдесят...
Хогвартс-Экспресс
— Почему ты не сказал мне, что у тебя тоже по всем предметам "превосходно"? — Гермиона была возмущена до глубины души.
— А какая разница?
— Как это какая разница! Я прихожу к МакГонагл как дура, а она!..
— Ну а я-то при чем?
— Как при чем?!. Почему ты мне не сказал, что у тебя тоже по всем предметам — "превосходно"?!.
— Так, мы по кругу пошли... Вот потому и не сказал! Если бы сказал — ты бы бузить начала, кричать, ругаться и кидаться разными вещами. А тут тебе хотя бы кидать нечего!
— Ах ты!.. — И Гермиона собралась было стукнуть Эрика чем-нибудь тяжелым, но в купе действительно было особо нечем, да и неудобно.
— Чего это она? — тихонько спросил Гарри у Рона.
— Ну, я сам не знаю, но мне Перси рассказывал... — Рон убедился что на них никто не обращает внимания, и тихо продолжил. — Ну ты же знаешь зубрилку нашу. Ей же в учебе надо быть первой, понимаешь... Короче, вызывает ее МакГонагл типа поздравлять, Перси как раз приглашение передавал. Ну Гермиона и решила, что сейчас ее лучшим учеником школы обьявят, у нее же по сотке баллов за каждый экзамен, пришла такая радостная... А МакГи и говорит, давно мол не было у меня таких хороших учеников, а теперь сразу двое! Грейнджер глядь — а в кабинете еще Эрик в уголочке так скромненько.... Ну и понеслось.
— Так у него же по Истории Магии 95 всего, а у нее — одни сотки... — надо сказать, это "всего" далось Гарри нелегко, у него у самого было "выше ожидаемого" и 74 балла, но Поттер был более чем доволен.
— По Истории-то 95, а по Чарам — 115! Я сам видел. Флитвик был в восторге. Только шшшшш... Главное — чтобы эта не услышала... — и Рон с опаской покосился на бушующую Гермиону. Вся его недолгая жизнь утверждала, что от любой не на шутку разошедшейся дамочки лучше держаться подальше. — Эрика она не прибьет, а вот нас — может запросто...
— Да, надо молчать. — согласился Гарри. — Мне Гермиона "по большому секрету" рассказала, что у нее по Чарам 110 баллов. Гордилась еще, что выше экзаменационного максимума поставили. Если узнает, что у кого-то еще больше...
— Что за шум, а драки нет?.. — Фред с Джорджем сунули рыжие головы в купе и обнаружили живописную картину.
— Да, это не драка! Милые бранятся — только тешатся...
— Глациус!!!
Последнее что увидели братья, падая в проход, были две направленные на них палочки.
[1] "Блюз бродячих собак", Секрет. Напоминаю, что Эрик довольно пренебрежительно относится к авторскому праву. Исполняя чужие песни, он может нарушать копирайты, менять местами слова и целые куплеты, заменять их на что-нибудь или вовсе выбрасывать. Например, тут он и не собирался исполнять третий куплет...
[2] Количество учеников Хогвартса — один из самых запутанных моментов книги и фильма. То у нас два-три десятка ребят на распределении на первом году (на всех факультетах вместе лет выходит в лучшем случае чуть больше двухсот), то на первом занятии полетов ровно 20 метел на Гриффиндор и Слизерин вместе (всего получается под триста учеников), то про главный зал скажут / покажут под полтысячи. Гостиные факультетов по книгам, а особенно — по фильмам, и вовсе рассчитаны человек на 20 максимум, а это — сразу на все семь лет обучения. Однако сама Роулингс однажды утверждала, что в Хогвартсе учится от 600 до 1000 учеников, значит на факультет приходится около 150 человек или больше, вот и выходит, что на каждом году обучения учится больше 20 детей... А тут еще два "лишних" поступило.
Мне кажется, что подобный разброс связан с тем, что точка зрения автора менялась по мере написания книг. Первоначально в блокноте Роулингс было чуть больше сорока учеников, поступающих в Хогвартс одновременно с Гарри, причем часть из них была вычеркнута в процессе написания книги, а часть имен и фамилий были использованы для других персонажей. Однако в более поздних ее комментариях по поводу этого списка присутствует фраза "А потом я поняла, что каждый год в Хогвартс поступает гораздо больше учеников".
[3] Похоже, Эрик в качестве колыбельной выбрал "House of the rising sun" группы The Animals. Оставим правильность выбора на его совести... Хорошо хоть собачка не проснулась на особо энергичных моментах. А перефразирует он довольно известную фразу из шикарного вестерна "Хороший, Плохой, Злой" — "люди делятся на два типа: на тех, у кого заряжено оружие, и тех, кто копает".
[4] (с) Маэстро, "В бой идут одни старики".
[5] "У последних строк", Йовин.
27 февраля — 8 марта 2014 г.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
