Восьмой Лист

М-да... Я тоже надеюсь. Характер, судя по всему, у Второго Листа не сахар. Ладно, на моем веку и не такие командиры были, дело привычное. Дожидаться моего ответа Тан не стал. Что ж, думаю, всю необходимую информацию он до меня донесет чуть позже. А пока пойдем разбираться, что здесь за купальни такие. Этому телу действительно не помешает помыться.

Ох ты... Вот уж не ожидал здесь такое увидеть. Раздвинув легкие деревянные створки дверей-сёдзи, я вошел внутрь, ожидая увидеть все что угодно. Но действительность превзошла самые смелые мои ожидания. Это же один в один онсэн! Я как-то побывал в префектуре Аомори, в Японии, в их знаменитых термальных источниках Сукайю Онсэн, и вот то, что я сейчас видел, очень на нее походило. Да, япошки действительно знают толк в том, как нужно расслабляться. Ну ничего себе! Правила посещения онсэна я знал: если посещаешь какую-то экзотическую страну, то хорошим тоном будет уважать ее обычаи. Я снял обувь, аккуратно поставив свои гэта сбоку от входа. Похоже, здесь и сейчас я один, поэтому можно как следует помыться и наконец привести мысли в порядок. До этого момента думать было особо некогда, знай себе отмахивайся.

Вдоль стен стояли ряды шкафчиков, незапертых, как в той же Японии, где посетители могли оставить свои вещи. Видимо, воровство здесь не распространенное явление, что не может не радовать. По центру находились длинные низкие скамейки с разложенными на них сложенными полотенцами. Ну что ж... Я быстро скинул с себя штаны и безрукавку, оставшись в чем мать родила, повесил одежду в один из пустых шкафчиков. Не знаю, как принято здесь, но в японских купальнях положено быть абсолютно голым, никаких трусов или набедренных повязок. Причем это правило относилось как к мужчинам, так и к женщинам. Правда, в Японии принято приносить мыло или шампунь с собой, ну или купить все необходимое на месте, но здесь обслуживающего персонала не наблюдалось, как не было и юкаты— что-то вроде кимоно, которые японцы надевают при посещении горячих источников. Но оно и понятно, это все-таки совершенно другой мир.

Онсэн, или как они здесь называют — купальни, был крытым, с одним общим отделением. А перед ним было другое помещение, поменьше, с уже каменными лавочками, со стоящими перед ними на возвышениях деревянными кадками и маленькими ковшиками. Горячая и холодная вода была в двух огромных металлических баках с кранами снизу. Даже мыло было, правда, не привычные современному человеку бруски, а зеленоватого цвета тягучая жидкость в глубоких плошках, стоящих вдоль стены. Жидкое мыло? Что ж, тоже неплохо, гигиена в этой странной школе на высоте, что не может не радовать. Рядом с каждой плошкой лежало мочало, видимо, сделанное из какого-то местного растения. Понятное дело — откуда бы здесь взялись мочалки из синтетики...

Набрав воды в кадку, сел на каменную лавочку. Надо же рассмотреть свою физиономию. Зеркал я здесь еще не видел, но вода тоже сойдет. Я заглянул в кадку, рассматривая свое отражение в водной глади. И замер. Да уж. Шок — это по-нашему. Теперь все стало кристально ясно. И почему местные, в отличие от меня, не так мерзнут, и почему у меня была странная реакция на солнечный свет, когда я только вышел из больнички. И что имела в виду мастер Со, говоря о больших семьях зиков. Я пристально всмотрелся в водную гладь. На меня диковатым взглядом смотрело мое отражение. Огромными, ярко-желтыми глазами с вертикальными зрачками. Вот оно что. Да уж, у Тьмы, оказывается, есть чувство юмора. Такое же чернушное, как и она сама. Я — не человек. Я -зик. Это не оскорбление, это просто название моей расы. Или вида. Но... Во всем остальном я никаких отличий не заметил. Ни хвоста, ни шерсти или чешуи. Когтей тоже не было, правда, ногти обломанные и достаточно толстые. Впрочем, у людей такие тоже бывают. Я провел языком по зубам, оскалился, а потом и вовсе высунул язык, вглядываясь в отражение. Нет, клыки не торчат, это я бы сразу заметил, язык не раздвоенный. Ну, слава богу... Если не считать странные глаза, то внешне я мало отличался от местных жителей. И еще раз заглянул в кадку с водой.

Худое темное лицо, правда, светлее оттенком, чем у местных, острый подбородок. Старый рубец, идущий от переносицы через левую щеку к уху. Уши обычные, округлые, вполне человеческие. Нос, похоже, был когда-то сломан, и, возможно, не один раз. Хорошо, что хоть все зубы на месте. Грива нечесаных иссиня-черных волос, свисающих до середины спины, жестких, как проволока. Да и телу, судя по всему, нехило доставалось. Многочисленные шрамы, некоторые из них довольно свежие, плохо зажившие ожоги... Неужели те ублюдки из переулка уже не первый раз над пацаном издевались? И отрабатывали на нем не только приемы рукопашного боя, но и магические? Ведь тот шар огня, крутящийся перед ладонями главаря, мне точно не привиделся. Само тело худое, как у девочки-анорексички, одни кости торчат: здесь мастер Со не преувеличила. Мужские причиндалы на месте, обычного для подростка размера, по этому поводу мастер-лекарь пошутила. Ноги худющие, мышц почти нет, коленные суставы чуть ли не толще бедра. Да уж... Удивительно, что я смог завалить того здоровяка, при такой разнице в силе и габаритах я бы сам на себя ставку не сделал. Если бы он меня смог хотя бы зацепить, то... Нет, об этом лучше не думать.

Так, ладно, с этим вопросом мы разобрались, пусть это тело и не совсем человеческое, но помыть его все-таки не помешает. Зачерпнув пару раз ковшиком горячей воды из кадки, вылил на голову. После чего нанес на волосы жидкое мыло. Оно хорошо мылилось — конечно, не так, как современные шампуни, но тоже неплохо. Да и пахло приятно, какими-то травами. Мыть голову пришлось трижды — спутанные, жесткие, как проволока, давно не мытые и нечесаные волосы с трудом поддавались мылу и воде, но в конце концов мне удалось с ними справиться. Остричь бы их, длинные волосы только мешают во время боя, привык я за многие годы службы к военной стрижке почти под ноль. Да и неудобно было бы с такой гривой — попробуй уложи косу, которую здесь носят практически все, под шлем-сферу... Но здесь, видимо, короткая стрижка — нонсенс. Или просто какая-то традиция, нарушать которую не стоит.

Как следует отскоблил мочалом тело, докрасна, сдирая застарелую грязь; набрал еще воды в кадку и опрокинул ее на себя, смыв остатки мыла. Вот теперь можно и в бассейн, выложенный разноцветной мозаикой, залезть. Над ним поднимался пар, я, нагнувшись, попробовал воду рукой. Горячая, но не кипяток, где-то градусов пятьдесят. В самый раз. Погрузившись в воду, сел на каменный приступок, откинув голову на пологий бортик, куда предварительно пристроил сложенное полотенце. Ох, хорошо-то как... Мне доводилось бывать в разных банях — турецких, финских, японских, но лучше русской парной все-таки нет ничего. Ничто так не расслабляет тело и не прогревает кости, как наша банька. А если еще веничек как следует распарить, да на каменку пихтовым маслом капнуть... Эх... Но это уж я размечтался, да. Похоже, обратно на Землю мне хода нет.Да, сейчас как раз есть время поразмыслить над создавшимся положением, разложить полученные данные по полочкам. Итак, что мы имеем в сухом остатке: самое главное — я жив. Почему, и как так получилось, тайна, покрытая мраком. Вернее, Тьмой. Я очутился в другом мире, заняв тело местного жителя. Никаких знаний об окружающем мире, или каких-то умений от него мне не досталось. Ну, если не считать знания языка. Убил ли я личность этого мальчишки, когда в него внедрилась моя душа? Не знаю. Да и знать, если честно, не хочу. Моей вины здесь нет, да и мнения моего никто не спрашивал. Зашвырнули в другой мир, в чужое тело, да и то какое-то недоделанное, и крутись как хочешь. Мысли о том, тварь ли я дрожащая, или право имею, в голову мне никогда не лезли, чрезмерные рефлексии военспецам не свойственны, как и вообще военным людям. Поэтому примем свершившееся как факт, и отставим в сторону.

Далее. Структура местного сообщества пока не вполне понятна. Но кое-что уже вырисовывается. Есть кланы, есть слой аристократии. Это стало понятно после услышанного разговора пацана и рыжей девчонки в больничке. Да и 'сержант', гонявший новобранцев, тоже что-то такое говорил. Мол, можете свои клановые замашки себе в задницы засунуть. Император здесь тоже имеется, Тан в разговоре с мастером Со об этом обмолвился. А империя -территория здоровенная, и состоящая из нескольких королевств. Во всяком случае, так было на Земле. По устройству государства, законам и прочему мне еще предстоит получить информацию, она может оказаться очень важной.

Теперь по расам. Местные жители очень похожи на людей. Смуглая кожа и черные волосы, как у американских индейцев, только разрез глаз скорее китайский. Странная смесь. В этом отношении выделялась только та девчонка в больничке, она была огненно-рыжей, и со светлой кожей. Но это все люди, несомненно. А то, что в этом мире есть и другие расы, или виды разумных существ, я уже понял. Ведь я сам — представитель одного из этих видов.

Ну и самое интересное. Магия. Здесь она существовала на самом деле. Шар огня, которым был готов сжечь меня главарь шайки малолетних ублюдков, лечебная магия Тана, мгновенные прыжки в пространстве мастера Со...Что ж, пока примем версию, что магия здесь существует, и ей активно пользуются, как для лечения, так и для боя. Видимо, этот мир пошел по другому пути развития, нетехнологическому. Почему и как — будем выяснять позже.

Ну и ближайшие перспективы. На кой черт я понадобился Второму Листу, я не вполне понял. Из-за того неведомого вместилища Ри, о котором говорила Шестой Лист? Вряд ли он настолько впечатлился моим кунг-фу, что тут же захотел взять меня в ученики. Надеюсь, он сам прояснит этот момент. Если захочет, конечно. Судя по всему, у этого Второго Листа характер как минимум непростой. Да и меня он воспринимает как некую странную диковинку, ведь изначально он именно поэтому притащил меня к Ширу. Ну да, какой-то грязный оборванец-зик, которого соплей перешибить можно, вдруг неведомым образом укладывает троих учеников в подворотне, а потом двух бойцов Ширу на тренировочной площадке. Не знаю, как в этом мире обстоит дело с отношениями ученик-мастер, но боюсь, что все не так радужно. В том же Китае, насколько я помню, ученик принадлежал учителю и телом, и душой, был просто прислугой, на которую сваливали всю самую грязную и тяжелую работу. Были случаи, когда учитель, видя, что ученик может его превзойти, просто калечил своего воспитанника. И это было нормой. Меня такой вариант отношений не устраивал совершенно. Да и формального согласия становиться учеником Второго Листа я еще не давал. Пусть меня здесь и держат за дурачка, но и в самом деле считать себя идиотом я не позволю.

Тело разомлело от горячей воды, наконец-то расслабилось. Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Ничего, прорвемся. Проблемы будем решать по мере их возникновения, и не будем создавать их сами. Ну, по мере возможности, конечно. Да, можно сбежать из этой школы, перспектива становиться мальчиком для битья меня ничуть не вдохновляла. Но... Я совершенно не знаю ни географии, ни законов, ни обычаев этого мира. Денег у меня нет, одежда только та, что мне подарила мастер Со. А здесь, судя по всему, скоро наступит зима, листья на деревьях уже начали облетать. Да, на Земле я бы мог выжить в одиночку где угодно, хоть в джунглях Амазонки, хоть в сибирской тайге. К этому меня готовили. Но там все знакомо, я знаю, где и какое зверье водится, как на него охотиться, какие растения и ягоды съедобны, а какие ядовиты. Здесь же я не знал ничего. Вдруг бродяг здесь просто отстреливают — мало ли какие здесь порядки? Да и снаряжения, даже минимального, у меня нет, как и хоть какого-то оружия.

Нет, это отбрасываем, слишком глупо. Здесь, в школе, у меня в любом случае больше шансов выжить, чем на улице. К тому же этот мастер Тан, похоже, один из местных командиров, или Листов. И у меня есть возможность подняться на ступень в здешней иерархии, получить пусть и минимальный, но социальный статус, который будет выше, чем 'дурачок-разносчик из нижнего квартала'. Да, похоже, мне вновь придется проходить местную учебку и курс молодого бойца, пусть и со своим колоритом, но это уже мелочи, тренировками меня не испугаешь. А драки... Не думаю, что Тан будет натравливать на меня своих учеников каждый день. Если бы захотел, то не стал бы останавливать того малолетнего ублюдка с... как он тогда назвал тот шар огня — Плевок Саламандры? И все же, на кой я сдался Второму Листу...

Мысли становились все более тягучими, веки отяжелели, тело пребывало в полнейшей нирване. Эх, сейчас бы еще поесть чего-нибудь... Того мальчишку в больничке кормили, жрал так, что за ушами трещало, но мне больничная пайка, похоже, положена не была. А у меня желудок уже к позвоночнику прилип, и скоро вовсе узлом завяжется... Так, хватит валяться, надо выбираться из этого онсэна и идти на собеседование к Тану.

Внезапно я услышал голоса. Хлопнули раздвижные створки-сёдзи, и в купальню, судя по голосам, вломилась группа учеников.

— Ох, ну наконец-то... — раздался чей-то мелодичный, как перезвон колокольчиков, голос. — Наконец-то я скину с себя эти вонючие тряпки! Ширу нас что, вконец загонять решил? У меня ноги трясутся так, будто меня двадцать мужиков трахнули!

Чего? Девчонка? Мне резко стало неуютно. Если меня здесь увидят, то... Неужели сейчас в онсэне женский день? В Японии были разные правила при посещении купален, и в старых онсэнах даже сейчас могут одновременно находиться и мужчины и женщины, а в других обычно или разделяли стеной общий бассейн с горячей минеральной водой, чтобы извращенцы, которых в Японии на самом деле много, не подглядывали, или делали раздельные дни. Но я сейчас точно не в Японии, и могу огрести проблем на свою голову. Ну, Тан, ну удружил... И не сбежать никак — я слишком расслабился, и, вопреки устоявшейся за многие годы службы привычке, войдя в онсэн, не проверил наличие запасных выходов. И только сейчас увидел, что вход, он же выход, в помещении с бассейном был лишь один. Нет, можно, конечно, и в окно вылезти, но сверкать голым задом на улице, где меня могут увидеть, вряд ли лучшее решение.

— Ой, Мата, можно подумать! — раздался в ответ язвительный голос, явно принадлежащий парню. — Что для тебя каких-то двадцать мужиков? Так, только на разогрев, не больше.

— А тебе завидно, да? — не осталась в долгу обладательница голоса-колокольчика. — Но оно и понятно, куда тебе, с твоей-то малюсенькой пипиркой...

— И ничего она не малюсенькая! — раздалось возмущенное. — Просто... Просто здесь холодно!

— Да-да, конечно... — хихикнул в ответ голос-колокольчик.

— Ну да, где уж нам... — фыркнул в ответ другой мужской голос. — Это ж не с Фартом в кустах кувыркаться, у него там дубина будь здоров, ею убить можно. Но вот беда, — издевательски печально вздохнул невидимый мне парень, — его завалил, даже не особо напрягаясь, какой-то занюханный зик из нижнего квартала. И теперь Фарту не до женщин, он прямо ни спать, ни кушать не может от великой обиды, и ищет этого заморыша по всей школе, обещая разорвать на мелкие кусочки.