Ave Dominus Nox

На данной Земле жили люди. Судя по воспоминаниям десяти человек, что я поглотил, примитивная природа прямоходящих обезьян ничуть не изменилась. Лицемерие, эгоизм, непроходимая тупость и прочие основополагающие черты человечества оставались неизменными. Впрочем, кроме основополагающих черт на конкретного человека и на цивилизацию в целом влияют множество других факторов. Заветы Ночного Призрака учат, что убивать всех подряд ради паники малополезно — если целью является не сиюминутный грабёж, а нечто более сложное, следует узнать поле деятельности. Конрад убивал точечно, тем самым влияя нужным образом и на конкретного индивида, и на общество. Поэтому мне следует изучить место будущей деятельности. И поскольку попал сюда я всерьёз и надолго, изучить следует максимально полно.

Кроме фундаментальных черт абстрактной человеческой личности, то есть внутренних мотивов, существуют внешние факторы и общество как отдельная единица. Культура, религия, политика, экономика, технологии. Доктрина направленного страха без досконального знания всех этих вещей превращается в примитивный террор, столь нелюбимый Отцом. Поэтому изучение местных людей и всего, что с ними связано, на данный момент является моей первоочерёдной задачей.

Местные церковники и техноадепты свои закрытые от всего мира общества пока не создали, поэтому население данной планеты объединялось в некие надфракции, называемые "странами". Среди них сформировалось два полюса — объединение республик и объединение штатов. Меня забросило во второе, а именно в Готэм, промышленный и деловой центр всего Западного полушария. Точнее не совсем так. Как уже упоминалось ранее, конечным центром для меня стал Готэм, находящийся под юрисдикцией Соединённых Штатов Америки. Город этот располагался на одноимённом острове площадью около 3,5 тысяч кломов. Расположение сыграло ключевую роль для развития Готэма — во-первых, сделало его чрезвычайно удобным пунктом морской логистики, и во-вторых, подарило важных соседей. Два других "мегаполиса" (по местным меркам "мегаполиса") Америки, Нью-Йорк и Бостон, находились всего в нескольких десятках километров от противоположных концов острова. Таким образом сформировавшийся треугольник — Нью-Йорк-Готэм-Бостон — благодаря целому ряду обстоятельств стал центром одного из политических гегемонов планеты. Неудивительно, что именно сюда слетались все искатели наживы. Нью-Йоркская городская англомерация, как в знаниях чиновника Шоу назывался тандем этих трёх городов, действительно одурманивала перспективами.

Готэмский архипелаг, состоящий из главного острова и нескольких сотен островков помельче, входил в отдельный Округ. Сам Готэм занимал немногим меньше половины острова, в основном западную часть. Именно к ней вели огромные железно— и автотранспортные мосты, соединяющие город с материком. Остальная часть архипелага была заселена не очень сильно. Здесь располагался национальный заповедник, резервация какого-то племени дикарей, небольшие пригородные посёлки, крупная лечебница для душевнобольных "Аркхэм" и прочие мелочи. Я бы не стал обращать на них внимания, если бы не чёткое знание — и "Аркхэм", и территория краснокожих дикарей входят в домен, отведённый мне для деятельности.

Всё это, весь Округ Готэм, отныне моя вотчина. Здесь я должен вершить Завет моего Отца. Здесь должен прославить имя Конрада Кёрза и Повелителей Ночи, его сыновей.

Многоэтажные шпили начали медленно розоветь. В последний раз вдохнув свежий, ни разу не переработанный воздух, я подхватил аккуратно снятые кожи и надел шлем. Пора бодрствования подходила к концу, приближалось время кошмаров.

Глава 2

— У-у-ух!

Рыжеволосая девушка залихватски щёлкнула плёткой, заставляя лошадь помчаться ещё быстрее.

— Виктория, ну ты даёшь!

— Догоняй, золотой мальчик! — Крикнула в ответ девушка, обгоняя своего спутника.

Гонка длилась до границы заповедника. Там всадники спешились и завели свой транспорт в небольшую конюшню. Здесь же лежало два походных рюкзака.

— Неплохо, неплохо! — Широко улыбаясь, Чарльз расседлал коня и начал проверять, всё ли снаряжение упаковано. — Ты говорила, что умеешь ездить верхом, но не настолько же хорошо.

— О, неужели племянник самого Макса Шрека завидует талантам скромной провинциалки? — Вики игриво улыбнулась и поцеловала молодого человека в губы. — Это так, цветочки. Видел бы ты, как я мустангов объезжаю!

Через несколько минут лошади были приведены в порядок, снаряжение проверено и уложено обратно.

— Красавчик. — Вики снова впилась губами в Чарльза жарким, глубоким поцелуем. — Двигай задницей, пока я не раздела тебя прямо здесь.

— Есть, мисс Донованн, мэм!

Турпоход начался. Готэмский национальный заповедник имени королевы Виктории мог предложить множество испытаний на любой вкус. Быстрые речки, роскошный хвойный лес, невысокие, но крутые горы. Пара выбрала последнее. Вики внимательно наблюдала за действиями своего спутника, когда тот вбивал колышки для страховочного троса в голую поверхность скалы. Хорошо вбивал, качественно. И не скажешь, что Чарльз Шрек воспитывался в роскоши и неге.

— Знаешь, что говорят про низ в нашей ситуации?

— Не смотреть? — Виктория, схватившись за очередной выступ, глянула на далёкую землю.

— Да, не смотреть. — Девушка со вздохом попыталась перенести вес. — Ты в порядке?

— Да... Опс!

Не удержавшись, скалолазка слетела с каменного спуска и повисла на канате. Всего секунду повисев в воздухе, Виктория нашла новую опору и заливисто рассмеялась.

— Боже, видел бы ты своё лицо!

— Это не смешно. — Ответил Чарльз. — Знаешь какие неприятности у меня были бы...

— Да-да-да, хватит болтать. Давай на перегонки до верха!

Через какое-то время Чарльз с Викторией стояли на вершине и с видом завоевателей осматривали местность. Несмотря на то, что данная гора была самой высокой в заповеднике, моря молодые люди не увидели. Слишком большим был остров.

— Всегда любил это место. Вид просто замечательный. — Чарльз закончил установку палатки и вытянул из рюкзака вещицу поинтереснее. — Графитовый наконечник с тремя лезвиями. Отлично подходит для охоты.

— Чёрт! А ты не мог просто взять с собой пару сэндвичей?

— Сэндвичи скучны, не убегают, когда ты пытаешься их съесть. Держи. — Парень передал лук девушке и начал показывать, как правильно стрелять. — Не сжимай так сильно, расслабь кисть. Рукоять должна удобно лежать и сжиматься складками твоей ладони.

— Звучит пошло.

Чарльз одобрительно хмыкнул.

— У тебя же есть ладонь? — Рука инструктора переместилась на низ живота девушки и начала его поглаживать. — Если сожмёшь рукоять слишком сильно, древко стрелы закрутится.

— Ты профессионал?

— Отец научил меня. Он верил, что нужно всё делать самому. Если ты убил кого-то, то доказываешь, что заслуживаешь его съесть. Если он убегает, то доказывает, что заслуживает жить, а ты остаёшься голодным. Отец думал, что мы слишком многое воспринимаем как данное, из-за чего возникают ненужные проблемы.

— А ты?

— Я ценю каждый момент. — Чарльз надел на руку Виктории перчатку для лучников и снова прижался к ней, показывая, как нужно правильно стоять. — Особенно этот.

— Я не первая девушка, которую ты берёшь в лес, не так ли?

— Нет. Но пока ты единственная, кто не разочаровал меня.

Мужская рука убрала волосы Вики назад, губы начали гулять по шее, и тут мисс Донованн услышала шорох.

— Чарли?

Всего в двадцати метрах от туристов пасся карликовый краснохвостый олень — эндемик данного заповедника.

— Вытяни руку, натяни тетиву. Локоть выше. Целься в бок, чуть пониже плеча. Отпускай.

Стрела попала именно туда, куда следовало.

После удачного восхождения и охоты пара захотела отдохнуть, что закончилось закономерным образом.

— Есть хоть что-то, что ты делаешь плохо?!

Девушка с улыбкой потянулась и снова поцеловала любовника. Для тебя, милый, что угодно.

— Думаю то, что я делала своим ртом, требует доработки.

— Боже, ты и правда великолепная женщина. — Чарльз поцеловал партнёршу в ответ и, выбравшись из спального мешка, начал одеваться. — Жаль, что нам придётся прерваться на столь приятной ноте. Ещё светло, будет время добраться до пирса.

— Эм. Чарльз, я чего-то не понимаю? — Мисс Донованн привстала и недоуменно посмотрела на спутника.

Чарльз Шрек, племянник Макса Шрека, одного из крупнейших предпринимателей Готэма, закинул на спину колчан с луком и стрелами.

— Тебе пора прекратить молоть языком и бежать. Я дам тебе пять минут форы, а потом пойду следом. Или ты думала, что я не узнаю твоё настоящее имя? Виктория Вейл, молодая репортёрша, решившая раскрыть преступления транснациональных корпораций в Готэме. — Лицо молодого человека хищно улыбнулось. — Проверим, обычная ли ты шлюха с ручкой или нечто большее.

И вышел вон.

Для того, чтобы одеться и добежать до той самой скалы раскрытой репортёрше понадобилось меньше шести минут. Вики Вейл поспешно оглянулась в поиске наиболее удобного места спуска. Данная стрессовая ситуация для Виктории была не первой, и потому она знала, как следует себя вести. Разум чётко рисовал план — нужно добраться до конюшни — ровно до момента, когда графитовый трёхсторонний наконечник чиркнул девушку по уху, чудом не отрезав кусок мочки. Испуганно вскрикнув, репортёрша начала спешно карабкаться вниз. Без страховки, подбираясь к паническому торпору, почти не проверяя выступы на устойчивость, попеременно бормоча проклятья с молитвами Виктория Вейл совершала самый быстрый спуск по горному склону в своей жизни.

К счастью, горы Готэмского заповедника имени королевы Виктории горами считались чисто номинально. Это, да ещё заступничество одной духовной сущности позволило невольной скоростной скалолазке спуститься ценой лишь ободранных коленей, локтей, рук да нескольких глубоких царапин на ладонях. Из-за поспешности беглянка спустилась в незнакомом месте. Остановившись, она попыталась отдышаться и найти нужное направление, за что тут же поплатилась. Рядом просвистела стрела, и нога отдалась болью.

— Беги, шлюха, беги! Докажи, что имеешь право на жизнь!

Мускулистая фигура преследователя в чёрной майке была отлично видна на вершине скалистого склона. Расстояние до него не превышало сотни метров. Вики понимала, что дистанция для уверенного попадания достаточная. С ней играли. Этот ублюдок специально целился в ногу.

Три раза. Столько раз упала девушка перед тем, как нашла знакомую тропинку к лошадям. В глазах слегка двоилось, тянуло рвать, раны на ладонях стали бурыми от количества попавшей в них земли и пыли. Кроме глубокого пореза от стрелы, который Виктория кое-как замотала куском футболки, при каждом шаге отзывались многочисленные синяки и ссадины. Её гордость, роскошные рыжие волосы, казалось, цеплялись за каждый встречный куст. Самообладания девушки едва хватало на то, чтобы сдержать истерику.

Бежать по протоптанной земле оказалось куда проще, чем по бурелому. Логика подсказывала, что хорошо бы с тропы сойти — именно здесь Чарльз должен искать её в первую очередь. Но в голове подобные мысли почти не задерживались. Молодая репортёрша бежала, отчаянно гоня панику и не позволяя себе остановится. Она знала — случись любая передышка, и грубый, сметающий рациональность страх превратит её в неспособное мыслить загнанное животное.

Наконец, стена деревьев начала редеть и вдали показалась знакомая крыша. Тугой узел в животе от одного вида красной черепицы будто распрямился, слёзы сами навернулись на глаза... Конюшня оказалась пустой. В пыли перед стойлом появилось множество автомобильных и человеческих следов — кто-то приехал и забрал лошадей. Видимо, подобную охоту Чарльз Шрек проворачивал далеко не впервые. Слишком уж спланированным и организованным казался процесс.

Вики медленно опустилась на землю. Хотелось умереть и больше не чувствовать усталость, ноющую боль, панику... Слёзы полились бесконтрольным ручьём. Казалось всё, мир закончился, осталось лишь дождаться смерти — и тут девушка увидела вторую крышу. Прямо за конюшней прятался маленький домик. Увидеть его можно было лишь если возвращаться из леса. Кое-как успокоившись, Виктория начала обшаривать единственную комнатку. Дверь оказалась открыта. Быстро проверив топчан, стол и небольшой шкаф, она нашла лишь пластиковую бутылку с водой. Один её вид заставил беглянку ощутить невероятную жажду. Отбросив крышку, девушка начала жадно глотать чуть тепловатую жидкость. Именно во время этого занятия она услышала характерное потрескивание. На гвоздике, прямо за шкафом, висел пояс с рацией. Схватив её трясущимися руками, девушка нажала на кнопку сигнала.

— Меня кто-нибудь слышит? Приём! Мне нужна помощь! Пожалуйста, кто-нибудь! — Вики сделала несколько тяжёлых вдохов для успокоения и с замиранием начала ждать ответ.

— Привет, детка. Ты дошла до летней сторожки, поздравляю.

От звука этого голоса кисти непроизвольно сжались. Девушке казалось, что не будь она такой усталой, то растрощила бы рацию прямо сейчас.

— Зачем ты это делаешь?!

— Чтобы узнать.

— Узнать что, грёбаный ублюдок?!

— Заслуживаешь ли ты жить. Есть ли у тебя это право.

Из уст беглянки вырвался странный звук, одновременно шипящий и булькающий. Если бы не боль и усталость, то получилось бы яростное рычание.

— Хочешь доказательств, псих?! Как насчёт этого — я выберусь отсюда, и каждая дворняга в Готэме узнает, кто ты и чем занимаешься! Я найду каждого рейнджера, что ты подкупил, каждого чинушу, что... Кха-кха...

— М, ты что-то говорила? Голосок у тебя не очень. А ты случаем не пила из моей фляги? Ц-ц-ц. Я думал, что репортёры не должны быть столь доверчивыми.

Рация почти выпала из ослабевших пальцев. Мир вокруг начал как-то странно вращаться и искривляться. Не разбирая дороги, будущая обличительница Готэма, как она сама себя называла, побежала дальше.

— Не переживай, эта штука тебя не убьёт. Дилер сказал, что перед глазами должно всё расплываться. Как тебе, нравится?

Вики очень хотела сказать в ответ что-то язвительное, но не смогла и лишь тяжело дышала в рацию. Мир вокруг прыгал, то отдаляясь, то приближаясь. В какой-то момент он стал очень мокрым, а потом вообще пропал. Кажется.

— Просыпайся, спящая красавица. Не оставляй меня так скоро! Тебе дать минутку? Вытряхнуть ил из волос, просушить одежду. Я не хочу тебя торопить.

Внутри было слишком много эмоций, чтобы дать внятный ответ, поэтому кое-как сориентировавшись в пространстве, Вики до белых костяшек сжала рацию, вышла из реки и побрела в нужном направлении. Или так сначала показалось. В какой-то момент наркотический дурман начал рассеиваться, и стало понятно, что идёт она совсем не туда, куда следует. Вместо берега вокруг росли высокие и толстые сосны. Репортёрша обессилено привалилась к стволу ближайшего дерева. Она слишком устала даже для того, чтобы разрыдаться. Казалось, стоит закрыть глаза, и она проснётся в своей постели. На столе будет ждать заботливо оставленный завтрак, а всё происшедшее окажется лишь дурным сном...