"Дары данайцев" .

В боулинге все дорожки были заняты — и тогда Инга с Толиком решили пока посидеть в баре. Он располагался над игровым залом, охватывая его по периметру. Причём, освещение здесь было устроено таким образом, что сидящие за столиками и с интересом следящие за разворачивающимися внизу перипетиями борьбы за "страйки" посетители как бы оказывались в полумраке.

— Что будем? — поинтересовался Толик у Инги, галантно преподнося ей меню. — Всего понемножку, — ответила девушка и кивком головы подозвав пробегавшую мимо официантку, продиктовала заказ: — Значит, так: нам — два кофе по-венски, коньяк — "Мартель" есть? Очень хорошо! Тогда граммов триста! — затем — лимончик, пару бутербродов с сёмгой... Ты голоден, друг мой? — она повернулась к Толику. — Ну, чего-нибудь по-существеннее я бы стрескал, — честно признался спутник, голодным взглядом проехавшись по жующим мясо соседям. — Что у вас есть такого, чтобы долго ждать не пришлось? — спросила Инга у официантки — и та зачастила: — Салат из морепрдуктов, яичница с помидорами, "котлеты по-киевски".., — Стоп! — решительно прервала её Инга. — Нам, пожалуйста, всё это, каждое блюдо — по порции, плюс — хлеб. — Чёрный или белый? — Без разницы!

Но вкусить гастрономических прелестей "Ядра" в этот вечер им не удалось. Видимо, так распорядилась судьба. Потому что стоило официантке принести заказ и удалиться, как в баре появились новые посетители: высокий, но с рыхлой фигурой молодой парень, в дорогом ярко-красном костюме, тащивший за собой, как на буксире, двух девиц фотомодельного вида. Все были в том состоянии алкогольного опьянения, когда желание повеселиться почему-то протекает с изрядной долей агрессии. Сзади скользнули следом и молча замерли у входа трое серьёзных мужиков; все — с короткими стрижками, затянутые в одинаковые чёрные костюмы и белые рубашки с галстуками. О их профессиональной специализации мог догадаться даже ребёнок. Телохранители — и к гадалке не ходи!

— Девчонки! — меж тем возопил "Ярко-красный", своим зычным голосом перекрывая музыку, льющуюся из колонок: — А нас здесь не любят! Мест, понимаешь, нет, рожи какие-то все постные — наверное, от пищи несвежей понос пробрал! — девицы угодливо захихикали, а "Ярко-красный" вдруг взъярился, поймав возмущённый взгляд одной из посетительниц. — А ты, тётка, чего свои буркалы на меня вылупила? Понравился тебе, да? Тогда чего молчишь? Хочешь — и молчишь? Так и быть, трахну тебя, уговорила! — он небрежно отттолкнул своих спутниц и, пошатываясь, направился к девушке, очевидно, собираясь преподать ей урок вежливого общения.

Толик поморщился. Он не выносил хамов. А уж хамов МАЖОРНЫХ — и подавно. И всегда, если позволяла ситуация, жёстко ставил их на место. Не считаясь ни с какими последствиями. Хотя — какие там могли быть последствия, если с детства был силой не обижен — отдельное за то спасибо Господу и родителям! В институте Толик на спор завязывал узлом лом и играючи гнул десятисантиметровые гвозди. При этом обладал совершенно фантастической реакцией. Так что когда он расходился — противной стороне мало не казалось!

Толик недобрым взглядом проводил шатающуюся фигуру "Ярко-красного" и повернувшись к Инге, процедил сквозь зубы: — Как же я ненавижу всю эту сволочь!.. Строят из себя хозяев жизни, а ведут — как распоследние свиньи, только-только из дерма выползшие...

В этот момент музыка смолкла — и в наступившей тишине эти слова прозвучали неестественно громко. Их расслышали все, кто находился в баре. "Ярко-красный" замер, словно налетел на невидимую стенку. И медленно обернулся. В его глазах плескалась ярость, губы были сжаты, а руки нервно подрагивали. Да он, кажется, ещё и псих, подумала Инга. И как бы невзначай переложила свою сумочку со свободного стула, где она лежала, себе на колени. Замок тихо щёлкнул. Дёрнись "Ярко-красный" или кто-нибудь из его телохранителей — тут же бы получили по пуле из "травматика". Спасибо Капитану, он достал где-то четыре "макарыча" и выбил через своих знакомых из УВД разрешения на их ношение. Мужики, впрочем, пистолеты таскали с собой редко, а вот у Инги свой всегда находился под рукой. Мало ли — вдруг понадобится? Вот и пригодился!

В баре повисла напряжённая тишина. Посетители с деланым равнодушием уткнули носы в свои тарелки, стараясь только бы не встретиться взглядами с озверевшим "Ярко-красным". К возмутителю спокойствия тут же подтянулись бодигарды, охватывая его зловещим полукольцом. Толик же откинулся на спинку стула, невозмутимо взирая за их телодвижениями. Оттолкнув бодигардов в стороны, "Ярко-красный" приблизился к столику, грозно навис над худощавым парнем.

— Мужик, — маленькие глазки зло уставились на Толика, — тебе, в натуре, чо: больше всех надо, да? Чего выделываешься? Типа: крутой, да? Ну, так давай, вставай, крутизну свою нам покажи! А то мы, — он оглянулся на бодигардов, словно призывая их в свидетели — и мордоворты коротко усмехнулись в ответ, — мы тут страсть как напужались, вот стоим и дрожим мелкой дрожью... Чего молчишь? — он протянул руку и попытался ухватить Толика за ухо — тот увернулся и пальцы "Ярко-красного" воткнулись, сшибая на пол графинчик с "Мартелем". — Ах, так ты так? Мочи его, парни!

И картинно хекнув, всадил кулак в лицо Толика. Точнее, попытался это сделать — потому что жертва едва неуловимым движением отклонилась в сторону, и "Ярко-красный", матерясь во весь голос, шлёпнулся грудью на стол, и завозился, давя костюмом салаты и котлеты. Инга брезгливо отодвинулась, чтобы не испачкать платье разлетающимися ошмётками еды. Бодигарды, как тренированнные бультерьеры, мигли сорвались с места и... разлетелись в стороны, как кегли — Толик, привстав, просто отшвырнул парней от себя. С глухим стуком мордовороты рухнули на пол и замерли в неподвижности. Следующим был "Ярко-красный" — Толик стащил его со столика, развернул к себе спиной и пинком под зад отправил в полёт.

Казалось, весь зал облегчённо выдохнул. Кто-то из дальнего угла — очевидно, самый смелый, восторженно зааплодировал.

Инга закрыла сумочку. — Зверь вы, сударь! Ни с того ни сего на людей накинулись, чуть не поубивали — и за что? За невинное замечание! Сдержанне надо быть!

Несмотря на серьёзный тон, глаза девушки смеялись — и Толик, подхватив игру и изображая эдакого неповоротливого увальня, развёл руками словно бы в смущении и виновато пробормотал: — Дык, хозяйка, пишшу они нам спортили, коньяк на пол стряхнули опять-таки — не по-человечески это, мы ж тоже кушать хотим, а денег — увы!— нема больше...

Он поманил пальцем давешнюю официантку и когда та испуганно приблизилась, небрежно бросил: — Повторить заказ! А оплату вон с тех хлопцев взыщите! — и рыкнул на очумело вертящих головами бодигардов, пытавшихся подняться с пола: — Слышали, орлы? Я два раза повторять не буду.

Пока один бодигард торопливо расплачивался с официанткой, второй и третий быстро помогли "Ярко-красному" встать на ноги и повели его на выход. Испуганные длинноногие "мисски" устремились следом.

— Мы ещё встретимся, ка-а-ззёл! — тявкнул на прощание "Ярко-красный". — Всегда пожалуйста, юноша! — насмешливо бросил ему в спину Толик. — Заходите в "Ядро" почаще, я здесь бываю. Иногда.

— И повернулся к Инге. — Ну что, гуляем дальше? Та честно призналась: — Не знаю, как тебе, а мне что-то в боулинг играть расхотелось.

— Ну хоть откушаем! — взмолился Толик. — На "халяву" же!..

— Ну ладно, чёрт с тобой! — махнув рукой, согласилась Инга. Им быстро привели в порядок столик, не задержались и с повторным заказом. Некоторое время соседи поглядывали на них с немым вопросом: мол, вы, ребята, как — больше драться не будете? И лишь убедившись, что крутая парочка осталась просто доужинать и ни к какому экстриму не расположена, успокоились и через несколько минут благополучно о ней забыли. Тем более, что и хамоватый "мажор" со своими пристяжными и не думал больше объявляться в "Ядре".

— — —

Естественно, ни к каким своим информаторам в "универ" Сенечка после получения от Инги повышенного гонорара — не пошёл. А отправился в магазин компьютерной техники — прикупить новую видеокарту для своего "Атлона". Старая уже не держала появившиеся в этом году "игрушки", поэтому, пока имелись деньги, следовало всё поменять. И как можно скорее. Сенечка не был фанатом компьютерных игр, но повозиться с ними любил — это хорошо снимало усталость.

Но, видно, сегодня был не Сенечкин день. Ибо в магазин он так и не попал. Потому что стоило Сенечке выйти из офиса и завернуть за угол дома, как сзади к нему бесшумно подкатил неприметный серый "опелёк", его двери распахнулись, и не успел Сенечка сообразить, что там к чему, как был схвачен сильными руками и в буквальном смысле этого слова втянут в автомобильный салон. Машина тут же тронулась с места и неторопливо покатила по улице. Всё было проделано так быстро и профессионально, что никто из прохожих, двигавшихся навстречу, ничего не понял. А если и понял, то предпочёл никак не проявить своего знания.

Пока Сенечка отходил от ступора, вызванного его похищением, чьи-то ловкие руки ощупали его карманы, извлекли бумажник и перебросили сидевшему рядом с водителем мужчине. Внешне весь какой-то неприметный, со СТЁРТЫМИ чертами лица — так что встретишь второй раз и не узнаешь, он чем-то походил на сельского бухгалтера или провинциального учителя. Именно такими их себе и представлял Сенечка. Впечатление усиливал скромный серый костюмчик, аккуратно сидевший на довольно крепкой фигуре "Бухгалтера". От мужчины ощутимо веяло нешуточной опасностью. Такие вещи Сенечка чувствовал сразу. И немедленно напрягся.

Это не ускользнуло от внимания "Бухгалтера".

— Не беспокойтесь, Семён Семёнович, — вкрадчиво проговорил он и улыбнулся кроткой улыбкой палача — от которой Сенечку аж в пот бросило. — Вам ничего не грозит. Более того, от этой встречи вы ещё и выиграете. В финансовом плане.

Эти слова немного привели парня в себя. И он смог уже спокойно оценить обстановку. Слева от Сенечки жизнерадостно ухмылялся здоровенный "лось" в чёрном джинсовом костюме. Как сообразил Сенечка, это именно он втащил его в "опель". И порылся в карманах — тоже. Клон "лося" небрежно развалился на водительском сиденье и, казалось, полностью игнорировал всё, что происходит за его спиной. Но глянув в зеркало заднего вида, Сенечка успел поймать его взгляд. И понял, что в случае чего водитель сумеет вовремя обернуться. И в корне пресечёт любой акт неповиновения со стороны пассажира.

— Мы навели справки о вашем бизнесе, — тихо молвил "Бухгалтер", внимательно разглядывая скромно молчащего Сенечку. — От людей знающих — отзывы самые благоприятные. Хотя.., — он развёл руками, — поначалу даже как-то не верилось, что двадцатипятилетний — простите, Семён Семёнович, но из песни, как говорится, слов — не выкинешь! — юнец, без опыта, без достаточных знаний, да ещё вдобавок и недоучившийся юрист, окажется таким преуспевающим коммерсантом! Ваше агентство хоть и не входит в список ЛУЧШИХ на этом рынке услуг, но опредлённый вес там имеет. Клиентов — не обманываете, дела ведёте честно, шантажом не балуетесь, денег много не дерёте — и что самое главное! — умеете держать язык за зубами! А это в серьёзных кругах — ценят.

Не будь знакомство с "Бухгалтером" столь жёстким, то внимал бы Сенечка этим словам с чувством вполне заслуженной гордости. За себя и за своих партнёров. И даже поправил бы собеседника, ошибочно посчитавшего его ХОЗЯИНОМ ДЕЛА. На самом же деле Сенечка НЕ ВЛАДЕЛ агентством, он просто числился его учредителем. Но разубеждать "Бухгалтера" — не стал. Может, мужик что-то серьёзное ему предложить хочет? А узнает, что простой сотрудник — ещё к конкурентам уйдёт! Их в Светлогорской губернии немеряно! В одном только областном центре действует семнадцать охранных фирм, не считая отдельных личностей, заполучивших лицензии на этот вид услуг.

— Мы хотим обратиться в ваше агентство с заказом — вы ведь сейчас пока ничем ОСОБО ВАЖНЫМ не заняты? — "Бухгалтер" испытующе посмотрел на Сенечку. — Э — э, — неуверенно протянул тот, лихорадочно соображая: как ему ответить на этот вопрос? — Есть кое-какие обязательства, но они могут подождать... Вы наш прайс-лист знаете?

— Знаем, — улыбнулся "Бухгалтер". — Но ввиду срочности НАШЕГО заказа, готовы увеличить гонорар. Скажем — в три раза. И выплатить аванс — на текущие расходы, — тонкая улыбка тронула его губы, — Кажется, в вашем бизнесе их ещё называют: "оперативными"? Анатолий, — он требовательно оглянулся на водителя, и тот моментально извлёк из кармана куртку свёрнутый пополам конверт. Молча перебросил Сенечке на колени и взглядом показал, чтобы тот забрал конверт — Сенечка не посмел ослушаться. — Здесь — две тысячи долларов, — любезно проинформировал его "Бухгалтер". — Причём, никаких расписок мне от вас не нужно. Работаем под ваше честное слово. Берётесь?

На мгновение в голове промелькнули мысли, что вообще-то так дела не делаются, что этих людей, по совести, следовало бы пригласить в офис — или, если они чего-то опасаются, устроить им встречу с Ингой и Капитаном на нейтральной территории... Но, очевидно, упоминание о двух тысячах долларов оказалось сильнее доводов разума. А может — Сенечка просто обрадовался возможности немного подхалтурить за спинами партнёров. Поэтому он принял важный вид и солидно кивнул: — Договорились! Что от нас требуется?

— Ничего особенного, — снова кротко улыбнулся "Бухгалтер". — Всего лишь — найти человека. Понимаете, неделю назад ещё вернулся в Светлогорск из деловой поездки — и как сквозь землю провалился.

Приблизил голову к Сенечке и доверительно сообщил: — В бизнесе — не из последних. Если не найти мужика в ближашие пять-шесть дней — такое начнётся: сотни миллионы долларов в прах уйдут!.. Вот почему мы не обращаемся в официальные структуры — шум о его пропаже нам сейчас ни к чему.

Сенечка приободрился: такие дела ему уже были знакомы, у "стражников" имелся опыт по розыску без вести пропавших. Так что задание сложным ему не показалось. — У вас есть его фото? — деловито осведомился он у "Бухгалтера", уже начиная прикидывать: кого он подключит к этому делу и как начнёт действовать?

Его собеседник молча кивнул и протянул фото. Сенечка перевернул белый квадрат на лицевую сторону — и почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, а в районе живота противно сжались мыщцы. Со снимка на него весело скалилась раскормленная морда его олигархического величества Вилена Григорьевича Мыскина.

9. Мурманск. 1929 год. Из телефонного разговора между руководителем особой экспедиции ОГПУ Леонидом Барченко с начальником Спецотдела ОГПУ СССР Глебом Бокия.

— Добрый день, Глеб Иванович! Это — Тигринский, из Заполярья.