"Дары данайцев" .

" ДАРЫ ДАНАЙЦЕВ ".

/Фантастический боевик/.

— — — —

1. Cветлогорск. 5 июля 200... года. Частное детективное агентство "Тайная стража". Раннее утро.

Клиент оказался не совсем обычным. Точнее, то, что он клиент — они догадались сразу, обычные люди — не считая участкового, местного "папы" и налогового инспектора — эти-то были давно и напрочь знакомы! — сюда заглядывали редко. И то — исключительно по делам: снять "крышевые", хлопнуть по сто граммов ("папа" предпочитал водку, страж порядка пил исключительно абсент — выёживался, считала Инга, а налоговик ограничивался бокалом пива — жены боялся, та на дух не переносила пьющих мужчин!) и убыть до следующего раза.

Просто поначалу не поверили в своё счастье — поскольку ТАКИЕ ЛЮДИ, как сей мужчина, ВОТ ТАК, ЛИЧНО, к простым частным сыскарям — не заходят. Для этого у них есть секретари, помощники и референты.

Тем не менее, событие, несмотря на свою неординарность, таки свершилось. Вальяжный, ухоженный джентльмен, прилично одетый (костюм, сидевший на нём, словно влитой, не имел ни единой морщинки — явно был куплен не в самом главном светлогорском торговом центре "Манила" — а где-то поближе к Красной площади!), с манерами английского лорда (какие там у нонешних лордов манеры — они себе не и не представляли, судили по советским ещё фильмам О ТОЙ ЖИЗНИ — штампы, они, как и крысы, бывают невероятно живучи!), возник на пороге их агентства ровно в девять утра. Окинул помещение внимательным взглядом, на мгновение задержавшись на лицензии — забранная в чёрную металлическую рамочку, она висела на стене, причём, место было выбрано с таким расчётом, чтобы любому входящему ГУМАГА тут же бросалась в глаза, затем прошёл к единственному креслу, стоявшему у окна, и, не спрашивая разрешения, опустился в него. Лицо при этом у мужчины продолжало оставаться безмятежно-надменным. Мол, вникайте, молодые люди, с кем дело иметь будете! ХОЗЯИН пришёл, а вы — всего-навсего наёмники. И посему — должны дистанцию держать соответствующую и вести себя подобающе. В противном случае, никаких денег — не получите, да ещё и неприятностей огребёте по самые... эти... гланды!

Зря, конечно, он это так! Ой, зря! В "Тайной Страже" хоть и не сталкивались с такими самодовольными типами, как сей гость, но опыт общения с "випами" — имели. И тех, кто пробовал диктовать агенству свои условия, в норму приводили быстро. А не желавших конструктивного сотрудничества — моментально выпроваживали вон.

Похоже, что и этого клиента ждала подобная участь.

Инга и Капитан выжидательно уставились на мужчину — тот лишь спокойно улыбнулся в ответ.

Сказал: негромко, но веско, как говорят люди и мысли не допускающие, что от их предложения могут отказаться:

— Мне нужно найти одного человека. Как можно быстрее. Максимум, что я могу вам дать — это неделя. Ну, полторы... И ни дня больше! Берётесь?

Инга и Капитан переглянулись, потом обернулись к остальным "стражникам": Толике и Сенечке, колдовавшим за их спинами у компьютера. Машина была новая, с невероятными возможностями — чтобы позволить её себе, агентство пошло на сумасшедшие расходы, отдав почти всю имевшуюся в загашниках наличность. Однако дело того стоило. Старый "комп" — допотопный четвёртый "пенёк", ничего, кроме издевательских ухмылок и сочувственных взглядов, у клиентов не вызывал. В конце-концов, не нами ведь придумано, что встречают людей — по одёжке!.. Приходилось соответствовать.

"Говори!" — выразительно шевельнула бровью Инга, и Капитан, приосанившись, cтепенно промолвил:

— А это всё будет зависеть от размеров вашего гонорара, уважаемый, и.., — тут он позволил себе чуть улыбнуться — уголками губ, — личности разыскиваемого. Сами понимаете если он увёл у вас деньги, а вы хотите, допустим, не просто поймать злодея, а ещё и примерно наказать его, то здесь мы, как говорится — "пас!" Стать соучастниками преступления нам как-то не хочется.

Он извиняюще — и вместе с тем, достаточно твёрдо посмотрел на клиента.

Тот наклонил голову к правому плечу — так, что стал похож на нахохлившегося ворона, и несколько секунд рассматривал Капитана с каким-то непонятным выражением на лице. Капитан был сама безмятежность. Первым не выдержал клиент — вернул голову в исходную позицию и так же тихо сказал:

— Гонорар — приличный. Даже по вашим меркам. Причём, — он строго поднял вверх указательный палец левой руки, — я дам вам ПОЛНУЮ СУММУ. Вместе с командировочными и представительскими — кстати, за них можете не отчитываться! Это, во-первых. О результатах поиска — сообщать ежедневно, со всеми подробностями, не упуская ни единой мелочи. Свои доклады будете отсылать по электронной почте — вот адрес, — он привстал с кресла и выложил на стол небольшой белый квадратик картона с отпечатнным "мылом". — Это, во-вторых. Разумеется, полная секретность относительно того, кого ищите. Но если — мало ли что там случится, во время вашего розыска! — в ваши дела сунут нос СЛУЖБЫ, — он выделил это слово жёсткой интонацией, — то постарайтесь их опередить. Или — притормозить. Не возражаю даже против использования и ... несколько радикальных методов!

При этих словах Инга вскинулась было с возмущённым видом, но клиент остановил её порыв выставленной вперёд ладонью: — Спокойно, девушка! Я же вас не в киллеры вербую, а просто ввожу в курс дела. Да и лишением жизни — радикальные методы не исчерпываются. Есть, знаете ли, разные варианты — мне, что ли, вас учить?

Он небрежно кивнул в сторону Капитана: — Ваш многоопытный друг потом об этом расскажет, если пожелаете.

Помолчав несколько секунд, добавил: — Плата за выолненное задание — без учёта гонорара — четыреста тысяч долларов.

Сказать, что "стражники" обалдели — значит, ничего не сказать. О такой суммме они не то, что не мечтали, а и не загадывали даже. Впрочем, к их чести опомнились они быстро.

Некоторое время в офисе царила напряжённая тишина — "стражники" обумывали предложение. Не сказать, чтобы новое задание им нравилось, но и так сразу отметать столь выгодные условия — не следовало. Молчание затянулось. Видимо сочтя его за знак согласия, клиент удовлетворённо кивнул и раскрыв дипломат, вынул оттуда большой бумажный свёрток. Протянул Инге — девушка машинально взяла его, после чего встал, коротко поклонился всем присутствующим и вежливо откланявшись, покинул помещение.

Все оторопело уставились на захлопнувшуюся дверь. Впрочем, Капитан пришёл в себя первым: стремительно сорвался с места и метнулся к выходу, на бегу бросив партнёрам: — Я — скоро!

В их "конторе" он отвечал за силовые акции и "наружку" — как самый в этом плане опытный и продвинутый человек. И — единственный, к тому же, специалист по этим делам! Сомневаться в том, что клиент оторвётся от слежки, не стоило. Поэтому Инга занялась более насущными проблемами. Оттолкнув Сенечку с Толиком, уже тянувших свои ручонки к оставленному клиентом свёртку, она взяла ножницы и решительно вспорола пластиковую оболочку. То, что высыпалось на стол, потрясло всех.

— Ну ни фуя ж себе! — с чувством выразился Сенечка, с трудом отводя взгляд от трёх толстых пачек. — Да тут никак не меньше тридцати штук "бакинских"!

— Как будем делить? — оживился и Толик, от удовольствия потирая ладони. Но "стражников" ждало разочарование. Инга выразительно показала всем кукиш и сгребла деньги обратно в пакет.

— Э-э! — взвыли соратники. — Ты чего творишь, мать-командирша?!

— Что надо, то и творю! — отрезала Инга. Пакет полетел в сейф, звонко щёлкнул замок — а ключ девушка тут же сунула в нагрудный кармашек своей блузки. И для надёжности застегнула клапан. — Вот вернётся Капитан — тогда и будем решать, что нам с таким богатством делать дальше... А пока — за дело...

— — —

Капитан вернулся через два часа — злой и расстроенный. Как оказалось, он упустил клиента — вещь неслыханная за почти трёхлетнее существование "Тайной Стражи". А ведь каких "зубров" за этот период вести приходилось — за километр слежку чуяли, да вот ни разу — Капитана! А тут — такой вдруг облом! Хотя начиналось всё ну очень замечательно: Капитан нырнул в ингин "фольксваген-гольф" и спокойно пристроился за чёрным "лэндкрузером" клиента. Ехали недолго. Возле известного всему Светлогорску суши-бара "Сакура", клиент спешился и, не оглядываясь, нырнул в стеклянные вращающиеся двери заведения. Понятно, решил откушать. Составить ему компанию, конечно, труда большого бы не составило, имей Капитан в кармане хоть какую-то наличность. Но ввиду затянувшегося финансового кризиса в агентстве, пришлось выбирать более уместный своему денежному положению вариант. А именно: устроиться напротив бара, в зелёном скверике — здесь, сокрытый от нескромных взглядов прохожих пышными кустами шиповника, Капитан мог безспрепятственно наблюдать за входом в заведение. Когда ожидание затянулось, Капитан забеспокоился и решил заглянуть в "Сакуру" — увы, его объекта там уже не было! Как любезно сообщили ему официанты, тот ещё час назад воспользовался "чёрным ходом".

— Бывает! — меланхолично заметил Сенечка, когда пышущий негодованием Капитан поведал партнёрам о своём провале. — Но ты, Евгеньич, не беспокойся, личность дяди у нас всё равно есть, так что сыщем его имя, не впервой...

— Срисовали? — обрадовался Капитан.

— А то ж!

(Речь шла о системе скрытого видеоконтроля — Сенечка замаскировал камеру за картиной, висевшей как раз напротив входа в офис — и теперь все посетители агентства оседали в его архиве. На всякий, как говорится, пожарный случай).

— Кого он нам искать предложил? — на удивление, большой гонорар Капитана не потряс — к деньгам он был равнодушен, хотя и признавал, что без них временами бывает не столь комфортно. — А вот, — Инга выложила на стол пару снимков моложавого мужчины, лет эдак тридцати пяти-сорока, с хорошей фигурой и открытым, улыбчивым лицом, сразу располагающим к доверию — на одном фото "заказ" был снят в полный рост, на пляже, на втором — только до пояса. — Смазливый тип, наверняка, от баб отбоя нет...

— По себе судишь! — не удержался от шпильки Сенечка, но Инга проигнорировала его ехидный выпад: — Клиент тут ещё справочку о нём приложил — имя, место работы, домашний адрес... В общем, стандартные анкетные данные. Могу успокоить: с криминалом, кажется, наш объект не связан, с БОЛЬШИМИ ЛЮДЬМИ — тоже...

— Тогда это упрощает задачу, — пожал плечами Капитан. — Кто он?

Инга заглянула в бумаги: — Михаил Валентинович Танев. Одна тысяча девятьсот тридцатого года рождения. Образование высшее, техническое. Специалист в области связи. Доктор наук, профессор Светлогорского университета, факультет радиоэлектроники. Живёт на Лесной, 42...

— Ого! — присвистнул Толя. Его удивление можно было понять: 42-ой дом выстроили недавно, это был таунхаус, в котором обитали представители не самой бедной части населения Светлогорска. Танев, в принципе, мог позволить себе проживание в подобных хоромах, однако откуда у простого профессора столько денег на это? Одними "халтурками" да взятками за приём в вуз таких сумм не насшибаешь! — Он что — подпольный миллионер? От налоговой доходы прячет? — хмыкнул Капитан.

— Если бы прятал, — рассудительно заметила Инга, — то не купил бы себе хату на Лесной... Там местный народ у властей постоянно на виду... Ладно, это нас пока не интересует, слушайте дальше: автор более чем ста изобретений, на семь получены международные патенты, до университета работал в cистеме ВПК, минобщемаш...

— Это что ещё за зверь? — снова встрял Сенечка. — Министерство общего машиностроения, — любезно пояснил Капитан — он вальяжно развалился в кресле и, полуприкрыв глаза, с отрешённым видом слушал Ингу. — Делали ракеты. И гражданские, и военные...

— Совершенно верно, — кивнула Инга. — КБ "Сапфир", занимался загоризонтными радарами... Выйдя на пенсию, ушёл в универ — стал сеять разумное, доброе, вечное... Устал, видать, от трудов праведных!

— Это ж сколько ему сейчас годков стукнуло? — лениво осведомился Толик. — Если с тридцатого, — быстро посчитала Инга, — то.., — тут она ещё раз глянула на снимки и растерянно пробормотала: — Да быть такого не может! Чтобы вот этому мужику перевалило за семьдесят?!! Кэп, да же он моложе тебя выглядит!

— Пластика! — авторитетно заявил Толик. — Сейчас это не проблема — вколол ботокса — и гуляй себе юнцом по Дерибасовской!..

— Чушь! — фыркнула Инга и сунула фото прямо ему под нос: — Глянь-ка сюда по-внимательнее, умник: какая к чертям собачьим тебе здесь пластика, дядька — настоящий атлет!

— Ну, значит, хорошо себя в форме держит! — не сдавался Толик. — Качается, моржует, иглоукалыванием занимается... Сегодня столько систем оздоровления развелось, что в норме себя сохранить, как два пальца об асфальт!..

— Ну, может быть.., — нехотя согласилась Инга. А Капитан, приоткрыв один глаз, цыкнул на Толика: — Ты бы, дорогой товарищ, фонтан свой прикрыл, мы ж — работаем сейчас, а не пустой болтовнёй занимаемся!

Толик моментально заткнулся. Капитана он слушался.

2. Светлогорск. За несколько месяцев до происходящих событий. Холдинг "Титанус лимитед".

Ошибочно думать, что заговоры — всегда дело рук группы. Большой или маленькой — не суть важно. Но — группы. На самом же деле, у истоков всегда стоит одиночка. В редком случае — двое заговорщиков. А уже потом вокруг них начинают выкристаллизовываться сподвижники, сторонники и прочий технический персонал, без которого ни в каком нормально организованном заговоре не обойтись.

Вот и в этом комплоте все ниточки сошлись на одном-единственном человеке — гражданине суверенной Мальты Яне Кристоферсене, занимавшем в Светлогорске весьма достойный и уважаемый в местных деловых кругах пост — вице-президента крупного финансово-промышленного холдинга "Титанус Лимитед". В орбиту его интересов входили банковское дело, строительный бизнес, химическое производство, страхование и сделки с недвижимостью. Годовой оборот холдинга зашкаливал за полтора миллиарда долларов — и имел устойчивую тенденцию к росту. Владелец — и по совместительству президент холдинга, Вилен Григорьевич Мыскин, в последнее время в дела своего хозяйства вмешивался редко, ну, разве что когда требовалось вопросы порешать, так сказать, стратегического характера. А в остальном он смело полагался на своих топ-менеджеров. И в немалой степени — на господина Кристоферсена, ещё лет десять назад откликавшегося на вполне русское имя Валентин и на не менее русскую фамилию — Мокроусов.

Второе гражданство и новое имя Валентин Степанович приобрёл в середине девяностых, когда перед ним — тогда ещё одним из организаторов финансовой пирамиды "ТНД" ("Твоё новое дело"), замаячила перспектива угодить на тюремные нары. Правда, от следствия удалось вовремя отмазаться (потеряв при этом довольно крупную сумму в американской валюте), однако возвращать старое имя Валентин Степанович спешить не стал. Уехал отсидеться в Светлогорск, открыл там свой бизнес — в сфере недвижимости, и на определённом этапе его расширения столкнулся с интересами местного олигарха Мыскина. Тот оценил хватку "мальтийца" (это прозвище — кстати, с лёгкой руки Мыскина! — быстро закрепилось среди сотрудников холдинга) и взял к себе. О чём потом ни разу не пожалел: хватка у новичка оказалась — волчья, уж если во что вцеплялся — можно было не сомневаться, что это окажется в полной власти "Титануса". Тактик был отменный — а уж в интригах ему равных не было. Постепенно Ян Кристоферсен дорос до второй по значимости должности в холдинге.

Но с определённого момента "Мальтйцем" овладела какая-то хандра, постепенно переросшая — сначала в злость, а затем и в лютую ненависть к своему благодетелю и хозяину. Нет, на людях господин Кристоферсен оставался всё таким же: уверенным в себе человеком, компетентным администратором и лояльным своей корпорации работником. Вот только внутри у него бушевала ярость. "Мальтиец" считал себя не до конца оцененным: ведь благодаря ему (а кому же ещё?) холдинг из дела регионального масштаба поднялся на международный уровень! И за такое не повышением зарплаты надо отделываться, и не премией — в каких-то жалких полпроцента акций, а как минимум переводом в партнёры, пусть на первых порах хотя бы и в младшие!..

Ян, сам того не подозревая, угодил в ту же самую ловушку, в которую до него попадали многие. Принятые на руководящие должности МЕНЕДЖЕРОВ, эти люди со временем начинали все успехи предприятия связывать с собственной деятельностью. Персона хозяина отходила для них на задний план, а то и вовсе игнорировалась — и постепенно у них формировалось стойкая уверенность, что бизнес — их и только их исключительная собственность. И что время хозяев сошло на нет. Боливар не выдержит двоих!

Так рождались заговоры. Не избежал сей участи и "Мальтиец".

Сообщников, на удивление, он нашёл себе быстро: да их-то и искать особо не пришлось!

Роберт Виленович Вернер (фамилию при рождении ему оставили материнскую — в те годы она много значила в партийных кругах Светлогорска!) — сын олигарха и единственный его наследник, был изрядным шалопаем и оболтусом. Представитель местной "золотой молодёжи", он сразу после школы был зачислен в светлогорский университет, на факультет экономики. Но бывал там редко, предпочитая скучным, по его мнению лекциям и коллоквиумам, посещение баров, ночных клубов и прочих увеселительных заведений. Благо любящий папа поначалу денег на развлечения своего чадушки не жалел. Однако когда тот чуть было не угодил на тюремную скамью — за продажу партии "кокса", рассвирепел и посадил сынка на голодный паёк. Штука "баксов" в месяц — это для Робика оказалось страшным ударом. Он попытался было ныть, устраивать истерики, но Мыскин на это даже внимания не обратил. А лишь пригрозил, что вообще будет оставлять сыну по сто долларов, если тот не угомонится. Робик совету внял, но злобу на папеньку затаил. И только и ждал удобного случая, чтобы отомстить.

"Мальтийцу" об этом шепнули верные люди, и он стал изредка подкармливать мальца деньжатами — пока не приручил его окончательно. А уж натолкнуть парня на мысль стать ЕДИНСТВЕННЫМ ВЛАДЕЛЬЦЕМ холдинга — большого труда не составило.

Со вторым кандидатом в подельники пришлось повозиться подольше. Платон Логвиненко возглавлял службу безопасности "Титануса". Пришёл в бизнес из органов — из тех самых, что в народе в шутку величали "Конторой Глубинного Бурения". Профессионал был отменный — причём, настолько, что небезызвестный Филипп Бобков потратил почти месяц, уговаривая пенсионера перейти в его службу. Платон наотрез отказался. И, как позже выяснилось, сделал правильный выбор. Когда на Гусинского наехал каток государства, акции Бобкова и его команды моментально обесценились. А Логвиненко — буквально через неделю, пригласили в только начинающий создаваться "Титанус". Где он твёрдой рукой стал наводить порядок. Бывший полковник, как многие в холдинге считали, стал верным псом хозяина. И лишь считанные единицы знали, что главный сыскарь "Титануса" не являлся человеком Мыскина, а был ему навязан "конторой". Слов нет, мужик дело своё знал великолепно, охрану наладил хорошую, но, как позже выяснилось, отнюдь не собирался заниматься только этими узкоспециализированными вопросами. Он искренне верил в то, что рождён для большего. Как минимум — до поста вице-президента.

На раскрутку Логвиненко Ян потратил почти полгода. Водил в кабаки, приглашал в гости, дарил дорогие подарки — ему, его жене и дочери, осторожно заводил РАЗГОВОРЫ. Платон Геннадьевич ни от чего не отказывался, своё расположение начальству выказывал постоянно, но этим всё дело и ограничивалось. Опасался, видимо, мужик провокации.

Но, как известно, вода камень точит — удалось и Логвиненко потихонечку на откровенность вызвать, и по душам покалякать. Консенсус нашли быстро. А затем уже втроём, тайком собравшись на одной из загородных турбаз (с "Титанусом" не связанной ни каким боком!), обговорили детали. Споров не было, план раздела влияний в мыскинской империи, предложенный Яном, приняли без возражений.

И теперь, когда комплот сложился окончательно, можно было приступать и к ДЕЛУ.

3. Из письма приват-доцента Царскогорского университета Антона Ивановича Краснова своему доброму знакомому графу Дмитрию Григорьевичу Истомину, сентябрь 1908 года, Санкт-Петербург.

"Милостивый государь, Дмитрий Григорьевич! Рад, что у Вас всё хорошо, чего не скажешь о Вашем покорном слуге! Моё путешествие в сибирские джунгли, в известный Вам район Подкаменной Тунгуски, завершилось ничем. Такой конфузии давно не переживал, хотя вроде бы и подготовка была основательная, за что отдельная Вам благодарность, ведь такие деньги не пожалели ради торжества науки! — и людей в экспедицию набрали знающих, и проводники — местные тунгусы, очень даже помогли нам в начале нашего похода... Но вот далее нам пришлось столкнуться с совершенно непредвиденными преградами. Началось всё с того, что из канцелярии Его Превосходительства ...ярского губернатора поступило прямое и недвусмысленное распоряжение о прикомандировании к нашей экспедиции двух представителей местного научного бомонда... Как Вам известно, уважаемый Дмитрий Гринорьевич, в плане изыскательской деятельности я — человек достаточно широких взглядов, никогда не возражал против совместных исследований и — более того, совместно выпущенных в печати трудов! Однако чётко памятуя Ваше указание на то, что сей поход — финансируется Вами, и что приоритет в изучении данного явления, названного бульварными журналистами — "Тунгусским Чудом", является исключительно Вашей прерогативой, попробовал было отказаться от новых членов нашей команды. Однако чин из канцелярии Его Превосходительства дал Вашему покорному слуге ясно понять, что без них ни о каком следовании к месту указанной катастрофы и быть не может. А при самовольном выходе — нас ожидает арест с последующим отданием под суд. На моё справедливое возмущение и ссылки на лиц высокопоставленных, о коих Вы, уважаемый Дмитрий Григорьевич, меня предупреждали ещё в Царскогорске, вышеупомянутый чин не соизволил даже выказать своего отношения, а лишь строго предупредил, что названные им провинциальные светила прибудут завтра..."

4. Светлогорск, 6 июля 200... года. Частное детективное агентство "Тайная стража". Раннее утро.

За работу принялись на следующий день, справедливо посчитав, что утро — оно завсегда вечера мудренее и что, если жилы начинать рвать сразу, то так и здоровье можно потерять. Обязанности раскидали быстро и без споров, за полтора года существования агентства система первоначальных розыскных действий и ответственности каждого была отлажена безукоризненно. Сенечку, как самого наглого, болтливого и пронырливого, отправили в Светлогорский университет — на сбор слухов и сплетен о Таневе. Инга вручила парню ровно триста долларов — на угощение источников информации. А на его обиженное замечание, что, мол, за такие деньги источники разговорить будет проблематично, девушка посуровела взором и пообещала лишить "стражника" и этой "оперативной субсидии". Угроза была нешуточной — и Сенечка моментально испарился. Капитана заслали на встречу с его бывшими коллегами — раз Танев в своё время числился по закрытому ведомству, то, наверняка, в досье СЛУЖБ о нём можно было накопать что-нибудь интересное. Тем более, что профессор являлся большим специалистом в совей области и уже одним этим мог привлечь к себе внимание "контор" — как отечественных, так и забугорных.

Толику доверили розыск клиента. При наличии снимка, мощного компа и выхода в Интернет это, наверняка, не составило бы большого труда. Во всяком случае, все на это надеялись.

А Инга занялась финансовыми вопросами. Этими делами в "Тайной Страже" всегда ведала только она. Потому что разбиралась в них лучше всех — хотя и не имела никакого экономического образования или бухгалтеской подготовки. Дар такой был у Инги. И ни разу ещё её не подводил.

Полученный от клиента гонорар требовалось немедленно разбить на несколько частей и употребить их по назначению: одну, самую большую сумму, потратить на возвращение долгов, оплату налогов, коммунальных услуг и аренды за офис; вторую — поменьше, отложить "на оперативные нужды"; третью — бросить на счёт агентства (в качестве резервного фонда), и, наконец, четвёртую часть — самую скромную, употребить для выплаты зарплаты "стражникам". Благо появилась такая возможность.

На удивление, Толик со своим заданием справился быстро. Достаточно было ввести снимок в компьютер и запустить программу поиска, как через пару минут личность клиента была установлена. Имм оказался известная во всей Светлогорской губернии персона — местный олигарх Вилен Мыскин.

— Да-а! — только и смогла сказать Инга, когда потрясённый Толик сообщил ей эту новость. Да ещё и продемонстрировал многочисленные материалы — в том числе, и видео, выкопанные им в сети. Впрочем, девушку редко чем можно было удивить. — Ну что ж, значит, одним козырем у нас будет больше...

— Каким козырем? — не понял её Толик.

— Обыкновенным. Где это ты видывал, чтобы ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК — лично являлся в захудалое частное детективное агентство, а не посылал, в крайнем случае, туда своих людей? Или не обращался за помощью к властям? Да один только намёк — и тот же губернатор всю милицию на уши поставит! Не говоря уже о других силовых структурах! Да и службу безопасности мыскинского хозяйства, к слову, тоже не стоит со счетов сбрасывать... Но раз он ни к кому не обратился — да ещё и инкогнито жаждет сохранить, то, чувствую, такие дела завертелись, что как бы нам это задание боком не вышло...

— Так ты что тогда предлагаешь? — огорчился Толик. — Отказаться?

— Ни в коем случае! — упрямо тряхнула головой Инга — и роскошная копна её чёрных волос рассыпалась по плечам. — Будем работать. Только удвоим осторожность. Мне, знаешь, как-то не очень хочется с такими деньгами расставаться...

— Мне тоже, — вздохнул Толик. Его можно было понять: не было ни гроша, а тут — алтын!

5. Светлогорск, 200... год. За несколько месяцев до описываемых событий. Холдинг "Титанус лимитед".

Но мало сколотить заговор. Надо ещё и продумать стратегию взятия власти в свои руки. Наследник-то был готов, аж копытами сучил от нетерпения, но так просто к рычагам управления холдингом его бы никто не подпустил. Слишком много независимых — даже от него, Кристоферсена, людей, причём, достаточно влиятельных, вращалось на орбите "Титануса", слишком серьёзные силы были связаны с его бизнесом, чтобы после УХОДА хозяина, вот так, безропотно, отдать власть — пусть даже и сыну Мыскина. А Кристоферсен? Ну, так и что Кристоферсен — обычный топ-менеджер, каких в базарный день: пучок за пяточок! Сегодня он нужен олигарху, а завтра тот не с той ноги поднимется — и всё, прости-прощай, Чарли, выходное пособие вышлем немедленно! И куда, в таком случае, прикажете идти?

Нет, конечно, в бедности остатки своих дней не проведёшь, отложено кое-что и на "чёрный денёк", и на открытие своего дела, опять же, собственность кое-какая за бугром имеется, с которой хоть и не слишком большой, но стабильный доход ежемесячно капает, но! Привыкнув к МАСШТАБАМ, очень трудно потом бывает жить в роли средней руки коммерсанта. Нет, это исключено!

А вот УХОД Мыскина и воцарение в холдинге ТРИУМВИРАТА, выводило "Мальтийца" на иной, более высокий, чем даже нынешний, уровень жизни. И за это стоило побороться! Как там кто-то — как бы и не Генрих Четвёртый вроде? — по аналогичному поводу восклицал: "Париж стоит мессы!" И послал ко всем чертям своё гугенотство, мигом заделавшись добропорядочным католиком.

Само собой, способы УХОДА Ян с Наследником и обсуждать не стал — рыхлый малый, с таким по-осторожнее надо быть, чуть ситуация качнётся, ещё и сдаст, сволочь, папеньке, и совестью потом мучаться не будет! А вот с Логвиненко эту тему можно обкашлять совершенно безопасно — тем более, что у него вся охрана в руках; ему, как говорится, и карты в руки!

Встретились как бы случайно — на премьере в облдраме. Столичные "звёзды" давали трёхчасовой спектакль — и ускользнуть из ВИП-ложи сразу же после начала постановки особого труда не составило. Директор театра был давний знакомец "Мальтийца", через которого он КРУТИЛ кое-какие ЛИЧНЫЕ ОПЕРАЦИИ — поэтому, заранее поставленный в известность, он предоставил ему свой кабинет в полное пользование — сам же тактично удалился ещё до появления в нём гостей. Когда Ян открыл дверь, то первое, кого он увидел, был главный особист "Титануса", с меланхоличным видом сидевший за столом директора и лениво откусывавший от большого спелого персика, который он держал в правой руке. Плод был взят с большого блюда, наполненного разнообразными фруктами и водружённого прямо перед Логвиненко.

— Добрый вечер, ХОЗЯИН! — с глумливой усмешкой поприветствовал он сподвижника. — Ещё вчера вот хотел поинтересоваться: к чему такие предосторожности? Как будто нельзя было встретиться у вас или у меня — подозрений гораздо меньше было бы, чем вот как сейчас...

— Здесь — НАДЁЖНЕЕ! — сухо отрезал "Мальтиец", садясь в кресло напротив. — Уж где-где, а в театре ещё "клопов" совать не начали! Да и для всех, кто вздумал бы за мной следить — я сейчас в ложе нахожусь!

— Да кто бы за вами "хвосты" пустить решился? — продолжал откровенно веселиться Логвиненко — его очень забавляла эта детская шпиономания вице-президента. — Во-первых, моя служба чётко контролирует НАШИ ТЫЛЫ, а, во-вторых, у меня КОНТАКТЫ В СООТВЕТСТВУЮЩИХ ВЕДОМСТВАХ — если бы кто там проявил неуместную САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, я бы уже знал об этом! Так что, успокойтесь, дорогуша, возьмите вон коньячку, наш любезный хозяин озаботился заранее, между прочим, отменный напиток, а говорят, что служители Мельпомены бедно живут! — примите граммов так сто на душу — так сказать, для здоровья, от нервов!

— Сам знаю! — огрызнулся в ответ Ян, но совету, тем не менее, внял. Они выпили — коньяк действительно оказался неплохим, да и напряжение отпустило — и "Мальтиец", успокоившись, поведал о возникшей проблеме. Главный особист тут же отбросил своё ёрничание в сторону, мигом подобрался, став собранным и готовым к ДЕЛУ.

— Значит, — задумчиво проговорил он, — нам требуется ПОЛНАЯ ЗАЧИСТКА, — он выделил эти слова, не называя ОБЪЕКТ его настоящим именем, и бросил внимательный взгляд на сподвижника исподлобья, — Причём такая, чтобы выглядела ЕСТЕСТВЕННОЙ?..

Ян развёл руками: — Без этого шансы — НУЛЕВЫЕ.

Логвиненко некоторое время похрустел пальцами, прокручивая в голове ВАРИАНТЫ. Лицо при этом у него стало совершенно отрешённым, словно у человека, впавшего в транс. Минуты потекли тягуче и медленно. Но "Мальтиец" даже не пытался разрушить установившуюся в кабинете тишину. Сидел молча и терпеливо ждал момента, когда Логвиненко очнётся от своих дум. И, как всегда, не уловил мига перехода: вот только что подельник пялился прямо перед собой полным истуканом — и вдруг выражение лица приобрело осмысленность, а губы задвигались, выпуская на волю тихий голос: — Я тут прикинул кое-что... Обычные способы — снайпер, пьяница или наркоман — не годятся, всё слишком легко просчитывается, да и БЛИЖНИЙ КРУГ ОХРАНЫ — не спит. А я отвести этих парней — не сумею, мне они не подчинены, — в его голосе промелькнули нотки сожаления, ну, ещё бы: какой шеф безопасности примирится с тем, что в подведомственной его заботам организации действует независимая и параллельная структура со схожими задачами? Кстати, это была ещё одна причина, заставившая Логвиненко примкнуть к заговору. — Так же не годятся ДТП, падение самолёта и отравление некачественными продуктами, — тут особист, очевидно, вспомнив что-то из своей ОПЕРАТИВНОЙ ПРАКТИКИ, на миг осклабился — и этот его звериный оскал заставил Кристоферсена внутренне содрогнуться. В мысленном списке внеочередных дел, которыми он собирался заняться сразу же после переворота, первым пунктом была немедленно поставлена фамилия сообщника. С пометкой: "ММ" ("Мементо мори!"). Логвиненко был слишком опасен, чтобы продлевать с ним сотрудничество. Но пока, к сожалению, без него было не обойтись!

— Есть тут одна штука, — продолжал меж тем особист, совершенно не подозревая, что только что был записан в смертники, — Мне кажется, она должна сработать...

6. Россия. 200... год. Где-то в лесах Южно-Уральского края. За неделю до описываемых событий.

Первые десять километров он пёр, не разбирая дороги — держал лишь направление, примерно предполагая, где сможет выскочить на трассу. Точно твой лось, спасающийся бегством от лесного пожара — да, в сущности, так оно и было. Ветки больно хлестали по лицу, в нос лезла какая-то паутина — он только отфыркивался, да головой встряхивал, комары нещадно цеплялись к незащищённым участкам кожи, а под ноги норовил подвернуться то камень, хитро замаскировавшийся под травой, то внезапно выныривающий из земли корень дерева прямо по ходу движения... Усталости не ощущалось — видимо, продолжало сказываться действие стимулятора, но скоро оно должно было закончиться. И тогда о марш-броске придётся позабыть. А новой порции взять было негде. Что из того, что до НЗ — рукой подать, вон он, Чёртов Палец, торчит упрямым фаллосом над верхушками деревьев — но, как говорится, близок локоток, да не укусишь... Без специального альпинистского снаряжения на вершину не залезешь, а Пояса у него с собой нет. .

Он ещё раз обругал себя матерными словами. Ну что, в самом-то деле, стоило соорудить здесь скрытый подъёмник? Плёвое дело! Зато сейчас не было бы никаких проблем! Помнится, Мишка так и предлагал сделать, когда Зона только-только создавалась. Но он — вот ведь какой кретин! — упёрся тогда рогом, мол, секретность, нечего светить тайник перед народом — ну, Мишка и спорить не стал. Только рукой махнул: тебе, дескать, виднее!

А оказалось, что прав был старый друг! А он, со своим знаменитым коммерческим чутьём, промахнулся, как Акела на охоте! Надо было к словам Михаила по-внимательнее быть. Ведь сколько раз его интуиция спасала их от разного рода неприятностей в прошлом — как больших, так и маленьких. Ну, да чего сейчас об этом жалеть, снявши голову — по волосам не плачут!

Ныне перед ним стоит одна главная задача: выжить! И лишь после этого нанести ответный удар. Вопрос только: по кому?

Кто нашёлся такой борзый, что вздумал потягаться с ним силой? С ним, человеком, чувствующим себя полным хозяином без малого десятка российских губерний? Государство? Вряд ли. Он слишком нужен Двору в своей нынешней роли. Почитай, два последних думских созыва по полной программе профинансировал — по настоятельной просьбе Папы, и последние президентские — тоже... В несколько НУЖНЫХ ФОНДОВ почти миллиард рублей вложил, даже не поморщившись — для кого-то может и боль зубная, и потеря немыслимая, а для него — индульгенция от нежелательного в будущем противостояния с ВЛАСТЬЮ, а что такое могло быть — он не сомневался. В правительстве несколько министров и их замов стояли на ПОСТОЯННОМ КОРМЛЕНИИ — так что, проявись в отношении него хоть малейшие ШЕВЕЛЕНИЯ, отсемафорят тут же... Значит, не государство.

Тогда — конкуренты? Он мысленно пробежался по списку возможных — и презрительно сплюнул: нет, из них вряд ли бы кто решился на нападение! Напакостить по мелочи — это да, всегда пожалуйста, но — вооружённый налёт?! Но — убийства ни в чём не повинных людей?!! Нет, в ИХ КРУГУ такие действия не практикуются. Тем более — против СВОИХ.

Криминал? Тут он, несмотря на неуместность такого проявления эмоций, дико заржал — и это даже прибавило ему немного бодрости. Ну какой "авторитет" в здравом уме и твёрдой памяти рискнёт рыпнуться против такой глыбищи, как он? Разве что — совсем отвязный отморозок! Да и то свои же его и сдадут без долгих размышлений! Криминалу разборки с большим бизнесом не с руки.

Так, постепенно перебирая в уме возможных врагов, он добрался наконец-то до дороги. Произошло это, словно бы самой собой... Вот только что он, сопя и тяжело дыша, пёр сквозь лес, раздвигая грудью колючий кустарник, как деревья впереди расступились — и метрах в пяти перед собой он увидел ровную серую полосу шоссе. В хорошем, кстати, состоянии. В отдалении слышался шум мотора приближающегося автотранспорта.

В сердце плеснула радость, но он быстро унял её и выходить сразу из леса — поостерёгся. Кто его знает, чья это машина пилит сюда — не исключено, что тех молодцев, которые и разгромили его Объект. Поэтому доставлять им радость своим появлением на дороге он не собирался.

Гул мотора стал уже явственнее — и осторожно высунув голову из-за ствола, он увидел медленно ползущий грузовик. В кузове громоздились какие-то ящики, а в кабине — это можно было уже хорошо рассмотреть, находился только один человек. Водитель. И вроде бы — неопасный. Но в любом случае выбора у него не было — из Зоны следовало уносить ноги и как можно скорее. Второго такого шанса у него могло и не оказаться. Он сунул руку в карман — слава Всевышнему, бумажник был на месте, достал его и вытащил пару сотенных. Зажав в кулаке, решительно шагнул навстречу грузовику...

Через час он был уже на железнодорожном вокзале, а ещё через двадцать минут, сунув несколько купюр бригадиру, с комфортом устроился в пустом купе поезда, увозившего его из этой области...

7. Москва. Июль 1927 года. Спецотдел ОГПУ.

Чутью своему Глеб Бокий всегда доверял. Иначе бы и не стал тем, кем он стал. Заживо бы схарчили "товарищи" по партии, прижали бы иностранные "коллеги" или "братья" по Салону постарались оттолкнуть от браздов правления. А вот на те вам, выкусите! С детства уверовав, что его по жизни ведёт незримый покровитель, в нужные моменты подсказывающий, как надо правильно поступать, Глеб Иванович никогда не отвергал его советов. И это всегда помогало. И с каждым годом, поднимаясь всё выше по карьерной лестнице, голос покровителя начинал звучать всё громче и отчётливее. Словно внутри него постепенно проявлялася ещё один человек.

Иногда это его беспокоило. Иногда он просто не обращал на всё происходящее внимания. В конце-то концов, за всё в этом мире приходится платить. В том числе — и раздвоением личности. Но безопасность и благополучие того стояли.

Впрочем, Бокий никогда не любил оставлять за спиной неизвестного — кто его знает, чем всё это обернётся для него в будущем? Покровитель-покровителем, но скрытая до поры, до времени душевная болезнь может сильно сказаться на его планах! — и поэтому, найдя подходящего специалиста, инкогнито съездил к нему на консультацию.

Старенький, высохший от возраста старичок — когда-то виднейшее светило в области психиатрии, оставивший практику ещё до революции, но не тронутый Советской властью (поговоривали — из-за каких-то неясных отношений с Вячеславом), жил в полное своё удовольствие. Поскольку в деньгах не нуждался, так как консультировал время от времени богатых нэпманов и толковал по Фрейду сны их любовниц и зажравшихся жён.

Очередного клиента, рекомендованного уважаемыми людьми, встретил радушно. Не моргнув глазом, принял конверт с гонораром, небрежно кинул его на стол. Провёл гостя в кабинет, усадил в удобное кресло, сам сел напротив — и улыбнувшись, вежливо поинтересовался: — На что жалуемся, сударь?

Глеб рассказал ему всё, как есть — подробно, без утайки, ничего не скрывая. "Светило" слушал с несколько отрешённым видом, изредко поощрительными кивками побуждая своего пациента к большей откровенности — и когда Глеб замолчал, осведомилсяь: — Значит, говорите — "голоса" беспокоят...

— Да не то, чтобы голоса! — поморщился Глеб, — А просто в минуты опасности во мне словно другой человек просыпается — и диктует, как надо поступить. Я могу прислушаться, а могу и проигнорировать эти советы. Но тогда неприятностей, — он криво усмехнулся. — не оберёшься! Огребу по полной программе! Вот почему я стараюсь не рисковать...

— Ну и правильно! — одобрительно молвил врач. — Я бы на вашем месте также бы вёл себя вёл...

Глеб с подозрением заглянул в лицо "светила" — но тот был безмятежен, и уловить: соврал он сейчас или действительно так считает, не получилось. — Помимо "голоса", возникает ощущение преследования? — продолжал настояйчиво интересоваться доктор, — Желания постоянно находиться в "боевом режиме", так сказать, готовым в любой момент немедленно отразить внешюю угрозу?.. Сны — не беспокоят? "Вещие", красочные, непонятные, но реальные, как сама жизнь? А творческие озарения — с этим у вас как? — он пытливо посмотрел на Глеба, но тот лишь рассмеялся в ответ, сообразив, куда клонит собеседник: — Можете дальше не продолжать, доктор! Хотите сказать — я болен?

Он криво усмехнулся и выразительно покрутил пальцем у виска. На что "светило" возмущённо замахал на него руками: — Да что вы такое говорите, молодой человек? На сумасшедшего вы совершенно не похожи, успокойтесь! Стал бы я тогда на вас столько времени тратить!

— А что тогда со мной? — несколько грубовато осведомился Глеб. Доктор не обиделся. В такой деликатной профессии, как у него, грубостей хватало и он к ним привык. Воспринимая, как неизбежное зло. — Устаёте вы сильно, а отсюда и нервное истощение, опять-таки — спите мало, я угадал? Часа три-четыре в сутки — это тоже даёт о себе знать. Питаетесь, наверное, не регулярно и не тем, чем надо — я бы рекомендовал вам больше фруктов, рыбы, риса... Икру, по возможности... И вообще — отдохнули бы, а? Так, с месяц — где-нибудь на Чёрном море...

При этих словах на лице доктора появилось мечтательное выражение: — В Крыму, например — Ялта, Коктебель — ах, какие там места!

— Я обязательно учту ваше мнение! — сухо обронил Глеб и покинул кабинет, не прощаясь.

Хоть доктор и не успокоил его до конца, но часть тяжких сомнений с души — снял. И теперь можно было, не беспокоясь за своё здоровье, полностью отдаться делам. Будучи уверенным, что сил на их решение у него хватит.

И в первую очередь, требовалось разобраться с правлением Салона. Слишком много деятелей, ранее бывших всего лишь ПРОФАНАМИ, вдруг посчитали себя РАВНЫМИ с Мастерами — и вознамерились наложить свои грязные лапы на ЗНАНИЕ! Тому — не бывать! И возможностей, чтобы привести этот народец к повиновению, у Глеба имелось в избытке.

Но сейчас он ехал к Барченко. Тот в последнее время от дел Салона отошёл, стал больше внимания уделять чистой науке — и Глеба это вполне устраивало. В противном бы случае, с профессором пришлось что-то решать — и решать кардинально. А этого Глебу совсем не хотелось. Барченко был нужен ему в его далеко идущих планах, кстати, подсказанных всё тем же незримым ангелом-хранителем. Умный был мужик — и настоящий гений. Второго такого не найдёшь! Может, где-нибудь в Европе и сыщется кто-то, кто может составить ему конкуренцию, но здесь, в России — вряд ли! И посему с ним надо дружить, создавать подходящие условия для работы и стричь купоны!

8. Светлогорск, 7 июля 200... года. Частное детективное агентство "Тайная стража". Раннее утро.

Кто рано встаёт — тому Бог подаёт! Не то, чтобы "стражники" верили в истинность сей незамысловатой максимы — отнюдь! Причина, заставлявшая их рано начинать работу, имела простое объяснение: в агентстве не жаловали работу по вечерам. Не говоря уже — о ночах. Нет, конечно, в их бизнесе без этого обойтись бывало трудно, случалось всякое. Но! Если можно было ограничиться днём и ранним утром, то так и поступали. Поскольку считали, что вечер, равно, как и выходные, должны служить исключительно для отдыха и семейной жизни.

Вот и сегодня они собрались у себя в офисе ровно в восемь утра. Даже Сенечка, обычно вечно опаздывающий — то на час, то на полтора, на удивление пришёл вовремя. Наверное, на него так подействовал визит клиента и выплаченный им аванс. Парень явно не хотел, чтобы "Тайная Стража" лишилась гонорара, а, следовательно, и он, Сенечка, остался без денег. Понимал, что "пахать" придётся серьёзно, но дело того стоило.

Устроились на давно облюбованных и обжитых на таких вот совещаниях местах, на которые, опять-таки по сложившейся традиции, никто сторонний не смел посягать. Капитан упал в кресло и расслабился, лениво свесив руки с подлокотников; со стороны казалось, будто он задремал, но это было обманчивым впечатлением: сквозь полуприкрытые веки, Капитан зорко следил за обстановкой. Толик, как всегда, оккупировал стул у компьютера, Сенечка взгромоздился на подоконник, а Инга встала у стола. Строго оглядела всех присутствующих, машинально поправила причёску и объявила:

— Начнём, пожалуй. Семён — прошу!

По заведённому в агентстве порядку первым на совещаниях всегда высказывался самый младший — по возрасту, должности и опыту. Далее — по старшинству.

Сенечка с готовностью спрыгнул с окна и шутовски отвесил поклон: — Ну, чем же мне вас порадовать, мои дорогие? — он удачно скопировал Регину Дубовицкую — и народ не удержался, прыснул, даже суровая Инга позволила себе мимолётную улыбку. — А порадовать мне есть чем! Наш дражайший Объект, как оказалось, тот ещё "мачо" и самец — половину девиц в "универе" поимел, без различия на замужних и свободных! Прямо-таки, половой гигант, а не научный муж! — Тут Сенечка перешёл с ёрничания на нормальную речь. — Об этом в "альма матер" все в курсе, кто — одобряет такое поведение, кто — позором клеймит, но за глаза, однако в целом, к Таневу относятся хорошо. Поскольку ни один его роман ни у кого на глазах не протекал, никаких жалоб на мужика не поступало, нежелательных "залётов" — не случалось. А все его пассии до сих пор поддерживают с ним дружеские отношения — и, по слухам, он всем им охотно помогает. Кому — с квартирой, кому — с устройством на работу, кому — просто деньгами или сданными "автоматом" зачётами... Это одна его грань личности. Есть и другие — тоже не менее интересные. Наш дедушка ещё, оказывается, и боец знатный...

— Ну-ка, ну-ка! — оживился Капитан. Как неплохой "рукопашник" он всегда ревниво относился к успехам других "файтеров" — особенно, Объектов. — А вот с этого места попрошу поподробнее!

— Могу и поподробнее, — пожал плечами Сенечка.

Помимо альковных подвигов, Михаил Владимирович весьма трепетно относился к собственному здоровью. Активно занимался спортом — регулярно посещал университетский зал бодибилдинга, увлечённо осваивал вьет-во-дао, секция которого существовала в Светлогорске ещё с советских времён, с 60-ых годов, когда о каратэ широкие массы строителей первого в мире социалистического государства и не слышали. Экзотическую борьбу завезли сюда вьетнамские студенты — они же и организовали её преподавание среди студентов и аспирантов. Так и прижилась борьба на чужеземной для неё почве и вполне сносно себя чувствовала даже в период нападок на каратэ — потому как являлась "национальным видом спорта, типа нашего самбо, братского вьетнамского народа" — как писали в её защиту прокурору области видные деятели из светлогорского обкома комсомола, сами с увлечением посещавшие секцию. Власти и закрыли глаза, не желая скандала. Тем более, что ни бокс, ни дзю-до, ни самбо никто не запрещал. А вьет-во-дао для не разбирающихся в этом прокурорских и милицейских начальников ни чем таким от них не отличалось. Когда же с началом перестройки все запреты отпали и в страну Советов девятым валом хлынули все прочие единоборства, вьет-во-дао постепенно отошло на второй план. Но секция сохранилась и даже процветала. Вот в неё и пошёл Танев. И вот уже седьмой год подряд дисциплинированно её посещал.

— Кстати, и без вьетнамской борьбы наш Объект вполне может за себя постоять, в "универе" говорят, что в молодости, будучи студентом — а он заканчивал наш же Институт Связи, активно занимался боксом. Даже, вроде бы, норму "камээса" выполнил.

— Ну, это ещё ни о чём не говорит, пренебрежительно отмахнулся Капитан. — Мало ли кто из нас чем-либо когда-то занимался... Ему ж сейчас... сколько? — он вопросительно оглянулся на Ингу и та тут же ответила: — Семьдесят восемь.

— Во, почти восемьдесят! — довольный Капитан со значением поднял указательный палец правой руки. — Старая развалина, пусть и после пластической операции: мыщцы — не те, реакции — нет, организм — изношен... Да ему один хороший удар — и всё, с копыт долой, заказывай панихиду... Не помогут ни пресс раскаченный, ни бокс, ни вьет-во-дао!

Но Сенечка не разделил этого оптимизма старшего товарища. Лишь ехидно усмехнулся и елейным голосом заметил: — Год назад у нас общероссийский финал "Боёв без правил проходил", помните, народ?

— А то, — немедленно откликнулся Толик, высовывая голову из-за компьютерного экрана. — Я ж тогда триста "баков" продул, не на того, идиот, поставил! Век теперь не забуду!

И красноречиво посмотрел на Капитана. Тот насупился. Он тоже хорошо помнил эти бои. Потому что сдуру согласился выступить на них — у него тогда затевался роман с Ингой и он страсть, как хотел произвести на неё впечатление. Произвёл, называется! Мало того, что ему сломали нос и выбили два зуба, да ещё и так по корпусу "отрихтовали", что ни одного здорового места не осталось: сплошные синяки!

— И что "Бои..."? — заинтересовалась Инга.

— А там во второй части мог заявиться любой желающий и померяться силами либо с себе подобными добровольцами, либо с кем-то из участников... Так вот, наш Объект был на этом турнире вместе с очередной своей пассией — мне показывали её фото, ну, скажу вам, это — красотка Мэри, на мужиков, как "Виагра" действует — кончают сразу! Объект, видимо, пытался её отыметь, а она — нв какую! — Капитан было рыкнул на Сенечку — тот мгновенно вскинул перед собой руки вверх: мол, всё, всё, всё, понял, пошлить больше не буду! И оба виновато покосились на Ингу — не обиделась ли? Но та сделала вид, будто ничего не услышала. Капитан исподтишка показал Сенечке кулак — и парень понятливо кивнул. — В общем, держала оборону. И тогда наш профессор, желая произвести на даму впечатление, выходит на арену. И такое там творит! — Сенечка восторженно закатил глаза: — Мне показали ролик, снимал кто-то из зрителей, он сейчас по "универу" ходит — это была такая битва титанов! Объект пятерых бойцов — а среди них были и чемпионы России, сразу в нокаут отправил, а двух так вообще схватил за ноги и с арены вышвырнул... Все на ушах стояли! Ну, естессно, пассия — в трансе, позволила своему всё, чего он так добивался...

На мгновение в комнате повисла тишина. Потом Капитан выбрался из кресла, подошёл к столу и взял с него снимок Танева. Несколько секунд внимательно изучал его, после чего недоумённо пожал плечами, фыркнул и положил фотографию на место. Сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: — Честно признаться, я о таких крепких дедушках не слышал никогда! Кроме, конечно, профессора Микулина. Но тот, насколько мне помнится, просто качал фигуру и интересовался проблемами продления жизни...

— Кстати, на этот счёт стоит и Объекта проверить! — подал реплику Толик. — Если он тоже сходными темами увлекался, и даже исследования проводил, то тогда его подозрительная молодость вполне объяснима: на себе методики отрабатывает...

— А ведь верно! — воскликнул Сенечка — и когда к нему повернулись, торопливо пояснил: — В "универе" говорят, что он каждое лето куда-то на Урал мотается, по лесу шастает и какие-то корни привозит — якобы лучше всякого женьшеня!

— Ладно, хватит с этими корнями! — пресекла дальнейшее словоизвержения партнёра Инга. — И того достаточно, что ты накопал. Единственное, на что стоит обратить внимание — это на эти странные поездки. Что-то тут не то — вещует мне сердце, а оно, как вы знаете, ошибается редко... Сенечка, придётся тебе ещё раз по университету пройтись... Ты, кстати, кем там представлялся?

— Журналистом! — довольно ухмыльнулся Сенечка. И шутливо раскланялся: — К вашим услугам, миледи: собственный коррепондент журнала "Молодёжь и образование" Семён Тропильский!

— А что: разве есть такой журнал? — удивился Толик. — А хрен его знает! — легкомысленно пожал плечами Сенечка. — Я в Интернет заглядывал, там с десяток подобных изданий упоминается — что наших, что импортных... Поди сыщи: какой мой!

— Так по фамилии ж могут проверить!

— Пускай! — хохотнул весьма собой довольный Сенечка, — Я же всегда народ предупреждаю, что печатаюсь под псевдонимами! — и победно оглядел присутствующих. Капитан и Инга переглянулись, а Толик проворчал себе под нос, но так, чтобы все услышали: — Позёр!

Сенечка сделал вид, что это касается не его.

Тем временем Инга требовательно посмотрела на Толика: — А у тебя что?

— А у меня — всё! — не без некоторой гордости за себя любимого доложил тот. — Знаете, кто наш клиент? Ни в жизнь не догадетесь: Мыскин Вилен Григорьевич!

— Где-то я уже слышал это имя.., — пробормотал задумчиво Капитан. — И я! — поддержал его Сенечка. — Удивительное единомыслие! — ядовито похвалила их Инга. — Его ВСЕ СЛЫШАЛИ, идиоты! Это же ТОТ САМЫЙ Мыскин. Который владелец заводов, газет, пароходов!

(С лёгкой руки известного автора российских бестселлеров Александра Бушкова эта фраза в последние годы приобрела широкую популярность. И стала расхожим штампом — как в книгах, так и в обыденных разговорах).

Сенечка звонко шлёпнул себя ладонью по лбу: — Ну, конечно же! Как же это я сразу не сообразил? И что — действительно это — он?

Толик решил не обижаться: — Да его видео и фото вся Сеть завалена — один в один! Можешь не сомневаться...

— Интересно девки пляшут! — Капитан переглянулся с Ингой. — Что нужно олигарху от обычного профессора? Секрет вечной молодости? Услуги по личной охране? Или он изобрёл что-то там эпохальное? На чём можно кучу денег "срубить"?

Толик лишь молча развёл руками. — Значит, Семён, тебе и эту линию придётся отработать! — распорядилась Инга. — А деньги? — вскинулся Сенечка. — Я, между прочим, те триста "баксов" с ходу потратил, вы ж не представляете, сколько эти студенты пьют!..

— Представляю! — отмахнулась Инга. И успокоила бедного парня: — Деньги получишь — и хорошие! Но с условием, чтоб результат был!..

— А когда его у меня не было? — снова вскинулся Сенечка, но уже без праведного гнева в голосе — а скорее, по привычке. — Всё будет тип-топ!

— Ну-ну! В общем, переговори со своими информаторами и постарайся выяснить: не пересекались ли где пути-дорожки наших мальчиков. Теперь ты, Анатолий, — Толик послушно привстал из-за компа. — Ныряй в Сеть и скачай всё, что там есть по клиенту. Упор на его биографию, родственников и друзей, привычки, хобби, скандалы... Ищи точки пересечения с жизненным путём Объекта — неспроста ведь он его искать кинулся, сам, да ещё таясь от своих партнёров по бизнесу... Кстати, полазь-ка ещё по сайтам светлогорских СМИ и местных "силовиков" — нет ли там чего по клиенту, ну, да не мне тебя учить! Капитан! А у вас что?

Капитан выбрался из кресла, принял строевую стойку и стал чётко, как в армии, докладывать о результатах своих изысканий. Они оказались тоже не безынтересными. Досье Танева в милиции и ФСБ — разумеется, в тех их частях, которые старые приятели Капитана смогли ему показать, напоминали приключенческий роман. В молодости профессор слыл гением и демонстрировал чудеса стойкости, воли и работоспособности. Листая ксерокопиии донесений агентуры (чьи имена были предусмотрительно вымараны), рапорта официальных лиц и справки оперов, Капитан только диву давался: откуда у молодого парня такой заряд энергии? Он успевал учиться, крутить романы (так вон откуда корни его "мачизма"! Понятно: как начал в институте, так уже и не смог остановиться! Совсем, мужик, видать, без тормозов! Капитан даже лёгкую зависть к нему почувствовал, с сожалением подумав, что вот ему бы Инга уж точно бы не отказала! Э-э, да о чём сейчас говорить!), заниматься спортом — бокс, самбо, пулевая стрельба, штанга, путешествовать — изъездил полстраны с археологическими экспедициями во время летних каникул, а попав в "Сапфир", увлёкся ещё и спелеотуризмом — и тратил свои отпуска, мотаясь то в одесские катакомбы, то в Казачьи Захоронки Южно-Уральского края... В своём КБ активно занимался не только прикладными задачаит, но и "чистой" наукой — при этом фонтанировал идеями, которые сам же и воплощал в жизнь, имел сотни авторских свидетельств на изобретения и усовершенствования в системах связи и локации, а также — в смежных с ними областях техники, легко защитил — сначала кандидатскую, а потом и докторскую диссертации. В родном "Сапфире" дослужился до должности заместителя генерального конструктора. При этом никогда ни перед кем не лебезил и спины — не гнул, был остёр на язык, с начальством постоянно фрондировал — не по принципиальным вопросам, а скорее — по склонности собственной свободолюбивой натуры, всегда вступался за несправедливо, по его мнению, обиженных и в этом благом деле мог дойти до самых верхов. Никого не боялся, был щедр и открыт для общения. На дух не переносил снобизма, но при этом с пониманием относился к тем, кто страстно стремился занять какое-либо положение в обществе, но не ценой сделок с совестью... Эдакий герой без страха и упрёка, рыцарь печального образа жизни! Был дважды женат — и оба раза по любви. Так, во всяком случае, утверждали донесения агентов. Но семейная жизнь так и не сложилась: первая жена погибла через год после свадьбы, попав под колёса угнанного кем-то грузовика — невольного убийцу не нашли, а может — и не искали, вторая утонула, купаясь в Чёрном море, куда приехала отдохнуть на курорте. С той поры Михаил Танев брачных союзов не заводил, так и оставшись холостяком.

В годы развала страны, не потерялся: удивительным образом его КБ осталось на плаву, вовсю продолжая "пахать" на родное государство, при этом не отказываясь от частных заказов, которые сыпались на предприятие, как новогодние подарки из мешка Деда Мороза — и все под имя Танева. Руководство знало, кому обязано хорошей жизнью — и пуще всего боялось, как бы Михаил Валентинович не ушёл на вольные хлеба. Тогда всё — сразу же суй голову под нож гильотины! Поэтому ему положили очень даже приличную зарпалату, подарили навороченную иномарку, построили шикарную дачу под Светлогорском, дали квартиру в таунхаусе и позволили в свободное от основной работы время вести исследованиями — по своим планам. И даже группу под них создали — из молодых, но уже подающих надежды учёных.

Когда же ситуация в стране более-менее стабилизировалась — и "Сапфир" выплыл из бушующих волн дикого рынка экономики в тихую, но комфортную заводь нормального капитализма, Танев ушёл на пенсию. Её — и всего того, что было заработано за годы государевой службы, вполне хватало. И на хлеб с маслом, и на тазик с икрой. Чёрной или красной — в зависимости от настроения.

Но, видимо, беспокойная натура давала о себе знать — и профессор устроился в местный университет. Читать лекции. Ему предлагали возглавить кафедру, но он отказался, заявив, что свобода — дороже. Студенты его боготворили, женский пол — души не чаял, а университетское начальство пылинки сдувало, поскольку, едва придя в институт, Танев немедленно добился для вуза несколько грантов — на поддрежку студенческих научных работ и преподавания, все — на весьма приличные суммы, от частных фондов; а также договорился с местными бизнесменами — и те, совершенно бесплатно, так сказать, по широте своей души, привели "альма матер" в Божеский вид, закупили современное оборудование и дорогую мебель для аудиторий и кабинетов — и даже расщедрились на новый автотранспорт: семь новых микроавтобусов и пять шестисотых "мерседесов"...

— А ну-ка, погоди! — внезапно прервала доклад Капитана Инга и — партнёр послушно умолк. Из всех "стражников", девушка отличалась очень цепким умом и хорошей хваткой, поэтому-то и стала негласным лидером агентства, несмотря на отсутствие опыта и относительно юный возраст. — Что там по поводу спонсоров в досье твоих друзей говорится? Нет ли каких связей с конторами Мыскина?

— Я не смотрел в этом направлении — мы ж не знали тогда, кто наш клиент...

— Ну, так посмотри, — распорядилась Инга: — У тебя всё?

Капитан замялся: — Да, понимаешь, какое тут дело... Я, конечно, не опер и, тем более — не "следак", всю свою сознательную жизнь другими делами занимался...

Чем занимался Капитан, в агентстве знали. Почти двадцать лет он окаянствовал в составе диверсионных подразделений КГБ за пределами Советского Союза — дослужился до капитана (отсюда и прозвище), получил "Звёздочку", кучу медалей — в том числе и юбилейных, а когда империя нежданно-негаданно развалилась, был выброшен из ведомства пинком под зад. Реформаторам и молодым политикам, которые пришли во власть, его способности оказались ни к чему. В бандиты не подался, как его не уговаривали знакомые "авторитеты", в бодигарды — тоже, доходчиво объяснив вербовщику, что его дело глотки резать и бомбы закладывать, а не ВИП-персон от покушений спасать, не тот профиль...

Прибился к наёмникам — успел повоевать в некоторых республиках бывшей Югославии. Денег больших не заработал, но и с пустыми карманами домой не вернулся. В начале 2000-го судьба свела его с Ингой и Сенечкой — их вышибли из юридического, и они тогда мучительно размышляли в какое дело приткнуться, чтобы не умереть с голоду. Решили создать детективное агентство — как раз подходящее занятие для недоучившихся юристов! Тем более, что пример для подражания имелся — один из их сословия в своё время умудрился свалить царя и взять всю власть в стране в свои руки! На власть молодые детективы не замахивались, но полагали, что в этой нише смогут развернуться, как следует. Наивные! Таких, как они, на рынке сыскных услуг оказалось более, чем достаточно. Да и доверия особого у потенциальных клиентов "Тайная Стража" не вызывала. Впрочем, копеечка скоро закапала — и довольно приличная. Пусть и пришлось им на первых порах выискивать сбежавших детишек, пропавших кошечек и украденные в общественном транспорте портмоне. С приходом в контору технического гения Толика агентство поднялось на новый уровень: теперь уже составляли справки для рейдеров и о рейлерах, выуживая информацию из Сети, вели наблюдение за неверными мужьями, жёнами и любовницами, подслушивали телефонные разговоры и сажали в квартиры объектов "жучков"... Последнее хоть и проходило по разряду незаконных делишек, но зато хорошо оплачивалось. А от денег "стражники" никогда не отказывались.

... — Но вот я послушал народ, — Капитан бросил взгляд сначала на Сенечку, потом — на скромнягу Толика, — да сопоставил со своими данными... В общем, нечисто тут. Хотите верьте-хотите нет, но кровью здесь явно попахивает, гадом буду! Как бы и нам в ней не запачкаться.

Слово было сказано и слову поверили сразу. Потому что успели убедиться за время совместной с Капитаном работы, что когда он ТАК ГОВОРИЛ — неприятности начинали сыпаться, как несчастья из шкатулки Пандорры. В офисе повисла напряжённая тишина. Даже Сенечка — мастер дурацких шуточек в неподходящее время, и тот сосредоточённо стал изучать носы своих модных туфель.

Первой тишину нарушила Инга. Нарочито громко кашлянув, чтобы привлечь внимание, она бодро заявила: — Ну, кровью нас не запугаешь, мы все тут не из Смольного, да и вас, — она внимательно взглянула на Капитана, — тоже. А посему — будем делать своё дело. С поправкой на возможные неприятности. И пока не запахнет явственно серой, — она не удержалась, подбросила шпильку в адрес Капитана, — святую воду заказывать не будем и священников вызывать повременим... Ну, а теперь моя очередь. Начну с приятного. За вычетом всех платежей, долгов и, — Инга коротко усмехнулась, — "спонсорской поддержки" лиц, обеспечивающих наше спокойное существование, в распоряжении агентства осталось, — он а сделала паузу — и "стражники" напряглись, — одиннадцать тысяч долларов.

— Ур-ра! — дружно гаркнули Сенечка с Толиком. Оживился и Капитан. — Спокойно! — остудила их пыл девушка. — Всю эту сумму мы тратить не будем! И вот почему! — она в зародыше пресекла разгорающееся возмущение партнёров, начав загибать пальцы. — Во-первых, это аванс — и аванс неотработанный. Не забывайте, что гонорар мы получим только после того, как найдём Танева. Или, на худой конец, установим место его пребывания. А если не уложимся в поставленные нам сроки? Прости-прощай денежки! Во-вторых, клиент потребовал ЕЖЕДНЕВНЫХ ОТЧЁТОВ о розысках — что КОНКРЕТНОГО мы ему сможем предъявить?

Подумав, все признали правоту ингиных слов: нечего. Действительно, масса информации, накопанной ими в первый же день, касалась только их, "стражников" — Мыскину же требовалось иное: следы, имена подозреваемых в похищении — а то, что это было похищение, никто и не сомневался, силы, стоящие за ними... Причём, не пустые версии или ничем не подкреплённые домыслы, а железные факты и свидетельства. Такой уж был человек Вилен Григорьевич Мыскин — не любил растекаться по древу.

— Поэтому будем экономить! — в голосе Инги прозвучал металл. — Пять тысяч я сбросила в наш резервный фонд. Пять пойдут на оперативные нужды, ну, а остальные, — она широко улыбнулась "стражникам", — Это наша зарплата.

— Всего по штуке на нос! — взвыл Сенечка, почувствовав себя ограбленным (наверное, с таким надрывом кричал небезызвестный Шура Балаганов: "А Козлевичу?!") — и Толик его поддержал — правда, лишь осуждающим покачиванием головы. Он с Ингой ссориться не собирался и вообще сторонился всяческих склок и споров. — Нет, Капитан, ты ей скажи: пусть хотя бы ещё по пять сотен накинет, это ж курам на смех! — Сенечка стал дёргать старшего товарища за рукав пиджака. Капитан повернул голову к Сенечку — и парень тут же выпустил рукав, моментально став сама скромность. Капитан, не торопясь, стряхнул с рукава несуществующие пылинки, после чего тихо проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь: — О такой ежемесячной зарплате две трети населения нашей области только мечтать может. Да и ты больше двадцатки ещё ни разу не получал, или я что-то запамятовал?

— Да ладно тебе, Капитан, уже и пошутить нельзя — это ж я так! — примиряюще забормотал Сенечка. А Инга, благодарно кивнув Капитану, сказала: — И ещё, парни, не забывайте об осторожности! Деньги-деньгами, но жизнь, как говорится, бесценна! И неповторима.

— — —

Один из добрых приятелей Капитана — ещё с тех, РАНЕШНИХ ВРЕМЁН, трудился старшим референтом в управлении стратегического анализа (так в "Титанусе" именовалась служба безопасности. Название было простенькое и нейтральное — к чему пугать сотрудников холдинг, они ж народ, по большей своей части — нежный, им иное обхождение требуется!). Получал, по его собственным словам, "ну совсем фантастические деньги" — и каждый раз, когда друзья пересекались, зазывал Капитана к себе, обещая не меньшее финансовое благополучие. Тот вяло отнекивался — не его это было дело, тенденции выискивать и информацию собирать, а по старой специальности работать не хотелось. Потому как не для страны пришлось было бы корячиться, а пахать на частного дядю. А интересы таких "дядей" сплошь и рядом вступали в противоречие с государственными. Капитан же был спецом старой закалки — и супротив государства дёргаться не привык, хотя прекрасно понимал, что сейчас и "дяди" пошли РАЗНЫЕ, и государство стало немножко не тем, каким было. Однако перебарывать себя не спешил. Должны же быть у человека принципы! А то так и себя уважать можно перестать. Приятель — что! Он-то как был аналитиком, так им и остался. Поменялись лишь кабинеты, хозяева — да вместо мундира теперь на нём была цивильная одёжка. От какого-то там кутюрье.

Звали приятеля Владимиром. Обычно Капитан встречался с ним раз в неделю, в небольшом пивбаре на Талалаевке — промышленной окраине Светлогорска. Здесь располагались крупнейший в России машиностроительный завод и ещё добрый десяток предприятий помельче, часть из которых входила в "Титанус лимитед". Район был рабочий, спальный, и посему нормальная половина его населения оттягивалась в свободное время в центре города. А ненормальная половина — в том числе и маргиналы, паслась в пивбаре "У друзей". Народ был свой, проверенный и в чужие дела лезть неприученный. А уж в дела своих — и подавно. Владимир и Капитан — были своими. Выросли оба здесь, ходили в местную школу — это только после срочной их пути разошлись. Но и потом нет-нет да и встречались в знакомом месте. А когда один на пенсии оказался, а второй ушёл в коммерсанты — и подавно связи не теряли. И хотя уже могли позволить себе заведения получше, с баром расставться не спешили. Ностальгия, чтоб её! Да и спокойно тут было. Как признался однажды Владимир, посмеиваясь, он, в бытность свою КОНТОРСКИМ СЛУЖАЩИМ, здесь агентуре своей любил встречи назначать. Потому как контингент у него был соответствующий и для "Друзей" вполне подходящий. Не привлекал к себе стороннего взгляда. Мимикрия!

Вот и сегодня, спустившись по выщербленным от времени, непогоды и ног посетителей каменным ступенькам лестницы в полутёмный зал (сколько помнил Капитан это заведение — в нём никогда не приветствовался яркий свет, да и цветовая гамма внутреннего дизайна помещений была сдержанной — серые, коричневые и чёрные оттенки, всё спокойное и не режущее глаз), Капитан взмахом руки поприветствовал бармена Алика, раскланялся с завсегдатаями — их имён он не помнил, как и они его, и уверенно зашагал в дальний угол. Там в небольшом закуточке стоял столик — для СВОИХ. В этот день — для него и Владимира.

Приятель уже был на месте. Восседал за столом, сияя улыбкой — эдакий добрый дядюшка, ожидающий прихода любимого племянника. Ласково оглаживал, словно девушку, литровую бутыль водки. Рядом стояли две хрустальные стопочки, из которых — это было давно известно Капитану, пил кто-то из Романовых. Так оно или нет на самом деле — Капитан не знал, но что стопочки — ИЗ ТЕХ ВРЕМЁН, не сомневался. У него чутьё было на хороший антиквариант. Алик всегда выставлял эти стопочки для СВОИХ. Остальной клиент довольствовался обычным стеклом.

— Здорово, Кэп! — радостно осклабился Володя и на секунду оторвал седалище от стула. Это у него означало: привстать! — Рад видеть тебя в добром здравии!

— Аналогично! — пробурчал Капитан, осторожно размещая своё перекаченное тело на хрупкой конструкции — непонятно по каким причинам, но у Алика вся мебель была лёгкая и непрочная. То ли специально, корчмарь чёртов, такую заказывал, чтобы в драках народ себя не поубивал — несмотря на мирный характер заведения, стычки в нём случались, и не всегда бескровные! — то ли для того, чтобы с виновника поломки денюжку содрать. Стоили стулья и столы, конечно, символически, но — сегодня рубль, завтра — рубль, а через неделю, глядишь, уже сумма кругленькая набегает! Сколько Капитан этих стульев своим задом переломал, пока сидеть на них нормально не выучился — вспоминать не хочется!..

Поручкались — и не откладывая дел в долгий ящик, приянли по сто граммов. Капитан привычно зажевал куском колбасы, он никогда не пил без закуси, а друг Володя лишь театрально занюхал рукавом свитера. После чего жизнерадостно возгласил:

— Ну, как живёшь-можешь? Не надумал ещё к нам перебираться? Ты смотри — я о тебе с нашими кадрами разговаривал, они — заинтересовались! Хоть завтра можешь на собеседование приходить...

Начинался старый разговор. Обычно в таких случаях Капитан лениво отбрёхивался или переводил речь на другую тему и Володя сразу же прекращал свои уговоры. Но сегодня-то как раз разговор был востребован! И Капитан подыграл приятелю: — А деньги-то хоть приличные?

Это тоже не выходило за рамки предмета разговора: иногда Капитан действительно интересовался оплатой.

Друг Володя немедленно воодушивился: — И ещё какая! — Он навалился грудью на стол и подтянув к себе Капитана, горячо зашептал ему в ухо: — Если возмут в "гады" — ну, это у нас так группа активных действий называется, нечто вроде спецназа частного! — то на руки порядка пяти штук "бакинских" будешь иметь, представляешь? В обычной охране, конечно, поменьше — тысяча-полторы, это — если не поставят бригадиром, там — около двух... А в штабе, — он так и сказал, по въевшийся ещё со службе привычке называя своё управление — "штабом", — там, брат, по-разному. Аналитику — и две, и две с половиной, и три могут положить... Впрочем, тебе, — он с сомнением покосился на друга, — это дело, наверное, не слишком-то понравится, ты ж у нас канцелярщину на дух не выносишь!..

— Это — да! — кивнул Капитан и быстро повернул тему на интересующий его вопрос: — А вот как у вас там с начальством? В смысле: не держиморда какая, тупарь безголовый? Намучаешься с ним — и потом никаким большим деньгам рад не будешь!

— Нормальный у нас шеф, — успокоил его Володя. — Паша Логвиненко, из наших, из комитетских. Раньше в "шестёрке" служил, с "цеховиками" боролся, а теперь, — он коротко хохотнул, — хозяйство Большого Босса сторожит! Мужик строгий, но справедливый. К народу — всегда с пониманием. Особенно — к нашему брату, "конторскому".

— А Большой Босс — это кто? — продолжал допытываться Капитан.

— А это, дружище, самый главный у нас. Хозяин. Слышал, небось: Вилен Григорьевич Мыскин.

Ну ещё бы! Олигарх.

— Вот-вот. Насчёт него можешь в голову не брать — небожитель. С ним люди нашего уровня редко пересекаются, у него и охрана своя — "Ближний Круг" мы её зовём, она даже Паше не подчиняется, хотя номинально он всей безопасночтью ведает.

— Вот там, наверное, и платят здорово, — словно бы раздумчиво молвил Капитан. На что друг Володя погрозил ему строго пальцем: — Забудь об этом! Они сами себе людей подбирают.

— Ну и Бог с ними! — легко сказал Капитан. И подмигнул Володе: — Нам ведь что? Лишь бы заморочек поменьше, а остальное, как говорится — от лукавого!

Они приняли ещё граммову сто — и Капитан, пользуясь тем, что приятель ПОПЛЫЛ, довольный темой разговора, стал ДОЖИМАТЬ его до конца:

— Ну, вот, допустим, согласился я у вас работать. Куда меня приставят?

— Не знаю, — чечтно признался друг Володя. — Порекомендовать могу. Тем более, что моё слово там — не из последних. Но дальше уже на усмотрение Паши. Как решит — так и будет. Но одно тебе скажу: не пожалеешь! В самом-то деле, мальцом на побегушках в каком-то детском агентстве скакать — это, брат, не комильфо. Для тебя-то, человека с опытом, профессионала! В общем, завтра я за тобой заезжаю, отвезу тебя к нам в кадры. Давай-ка за это ещё по одной!

Дали. И больше к теме трудоустройства в этот вечер не возвращались.

— — —

Пока Капитан смачивал горло водкой и выпытывал корпоративные секреты у своего приятеля, Инга и Толик отправились развлекаться в боулинг. Захотелось немного развеяться, сбросить с плеч накопившуюся за день усталость. А как показывал опыт — нет ничего лучшего в борьбе со стрессами, чем "тусовка" в каком-нибудь клубе. Желательно — ночном. Благо — средства на этот раз позволяли. Толик, правда, захотел, как истинный джентльмен, все расходы взять на себя. На что мудрая Инга тут же показала ему кулак: — Размечтался! Ты сегодня все деньги на это спустишь, а потом у народа в долг "стрелять" начнёшь, да авансы у меня клянчить! Знаем, уже проходили! Поэтому слушай мой приказ: все расходы — пополам! И — никаких понтов! Скромнее будь, хорошо?

— Да неудобно как-то.., — приличия ради попробовал было возразить моментально повеселевший партнёр, но девушка его больше не слушала — скользнула к касссе за билетами, и вернувшись, потянула Толика за собой.

Боулинг-центр "Ядро" располагался в невысоком трёхэтажном доме. Когда-то в нём размещался детский сад. Потом его переселили в другое здание, а это — продали. Новые владельцы сделали евроремонт — и превратили бывший детский сад в ночной клуб. С боулингом, кафе, танцполом... Хватило места и для небольшой сауны с бассейном. Заведение хоть и не вошло в список элитных, но определённой популярностью в городе пользовалось. Здесь в меру толкали "кислоту", музыка, по большей части, была "живой", а публика собиралась — не агрессивная. Впрочем, за порядком в центре следили строго. Но самым главным достоинством тут было всё же не это. А цены. Они в "Ядре" — не кусались. А что ещё надо нормальным людям, чтобы без проблем провести своё свободное время?

В боулинге все дорожки были заняты — и тогда Инга с Толиком решили пока посидеть в баре. Он располагался над игровым залом, охватывая его по периметру. Причём, освещение здесь было устроено таким образом, что сидящие за столиками и с интересом следящие за разворачивающимися внизу перипетиями борьбы за "страйки" посетители как бы оказывались в полумраке.

— Что будем? — поинтересовался Толик у Инги, галантно преподнося ей меню. — Всего понемножку, — ответила девушка и кивком головы подозвав пробегавшую мимо официантку, продиктовала заказ: — Значит, так: нам — два кофе по-венски, коньяк — "Мартель" есть? Очень хорошо! Тогда граммов триста! — затем — лимончик, пару бутербродов с сёмгой... Ты голоден, друг мой? — она повернулась к Толику. — Ну, чего-нибудь по-существеннее я бы стрескал, — честно признался спутник, голодным взглядом проехавшись по жующим мясо соседям. — Что у вас есть такого, чтобы долго ждать не пришлось? — спросила Инга у официантки — и та зачастила: — Салат из морепрдуктов, яичница с помидорами, "котлеты по-киевски".., — Стоп! — решительно прервала её Инга. — Нам, пожалуйста, всё это, каждое блюдо — по порции, плюс — хлеб. — Чёрный или белый? — Без разницы!

Но вкусить гастрономических прелестей "Ядра" в этот вечер им не удалось. Видимо, так распорядилась судьба. Потому что стоило официантке принести заказ и удалиться, как в баре появились новые посетители: высокий, но с рыхлой фигурой молодой парень, в дорогом ярко-красном костюме, тащивший за собой, как на буксире, двух девиц фотомодельного вида. Все были в том состоянии алкогольного опьянения, когда желание повеселиться почему-то протекает с изрядной долей агрессии. Сзади скользнули следом и молча замерли у входа трое серьёзных мужиков; все — с короткими стрижками, затянутые в одинаковые чёрные костюмы и белые рубашки с галстуками. О их профессиональной специализации мог догадаться даже ребёнок. Телохранители — и к гадалке не ходи!

— Девчонки! — меж тем возопил "Ярко-красный", своим зычным голосом перекрывая музыку, льющуюся из колонок: — А нас здесь не любят! Мест, понимаешь, нет, рожи какие-то все постные — наверное, от пищи несвежей понос пробрал! — девицы угодливо захихикали, а "Ярко-красный" вдруг взъярился, поймав возмущённый взгляд одной из посетительниц. — А ты, тётка, чего свои буркалы на меня вылупила? Понравился тебе, да? Тогда чего молчишь? Хочешь — и молчишь? Так и быть, трахну тебя, уговорила! — он небрежно отттолкнул своих спутниц и, пошатываясь, направился к девушке, очевидно, собираясь преподать ей урок вежливого общения.

Толик поморщился. Он не выносил хамов. А уж хамов МАЖОРНЫХ — и подавно. И всегда, если позволяла ситуация, жёстко ставил их на место. Не считаясь ни с какими последствиями. Хотя — какие там могли быть последствия, если с детства был силой не обижен — отдельное за то спасибо Господу и родителям! В институте Толик на спор завязывал узлом лом и играючи гнул десятисантиметровые гвозди. При этом обладал совершенно фантастической реакцией. Так что когда он расходился — противной стороне мало не казалось!

Толик недобрым взглядом проводил шатающуюся фигуру "Ярко-красного" и повернувшись к Инге, процедил сквозь зубы: — Как же я ненавижу всю эту сволочь!.. Строят из себя хозяев жизни, а ведут — как распоследние свиньи, только-только из дерма выползшие...

В этот момент музыка смолкла — и в наступившей тишине эти слова прозвучали неестественно громко. Их расслышали все, кто находился в баре. "Ярко-красный" замер, словно налетел на невидимую стенку. И медленно обернулся. В его глазах плескалась ярость, губы были сжаты, а руки нервно подрагивали. Да он, кажется, ещё и псих, подумала Инга. И как бы невзначай переложила свою сумочку со свободного стула, где она лежала, себе на колени. Замок тихо щёлкнул. Дёрнись "Ярко-красный" или кто-нибудь из его телохранителей — тут же бы получили по пуле из "травматика". Спасибо Капитану, он достал где-то четыре "макарыча" и выбил через своих знакомых из УВД разрешения на их ношение. Мужики, впрочем, пистолеты таскали с собой редко, а вот у Инги свой всегда находился под рукой. Мало ли — вдруг понадобится? Вот и пригодился!

В баре повисла напряжённая тишина. Посетители с деланым равнодушием уткнули носы в свои тарелки, стараясь только бы не встретиться взглядами с озверевшим "Ярко-красным". К возмутителю спокойствия тут же подтянулись бодигарды, охватывая его зловещим полукольцом. Толик же откинулся на спинку стула, невозмутимо взирая за их телодвижениями. Оттолкнув бодигардов в стороны, "Ярко-красный" приблизился к столику, грозно навис над худощавым парнем.

— Мужик, — маленькие глазки зло уставились на Толика, — тебе, в натуре, чо: больше всех надо, да? Чего выделываешься? Типа: крутой, да? Ну, так давай, вставай, крутизну свою нам покажи! А то мы, — он оглянулся на бодигардов, словно призывая их в свидетели — и мордоворты коротко усмехнулись в ответ, — мы тут страсть как напужались, вот стоим и дрожим мелкой дрожью... Чего молчишь? — он протянул руку и попытался ухватить Толика за ухо — тот увернулся и пальцы "Ярко-красного" воткнулись, сшибая на пол графинчик с "Мартелем". — Ах, так ты так? Мочи его, парни!

И картинно хекнув, всадил кулак в лицо Толика. Точнее, попытался это сделать — потому что жертва едва неуловимым движением отклонилась в сторону, и "Ярко-красный", матерясь во весь голос, шлёпнулся грудью на стол, и завозился, давя костюмом салаты и котлеты. Инга брезгливо отодвинулась, чтобы не испачкать платье разлетающимися ошмётками еды. Бодигарды, как тренированнные бультерьеры, мигли сорвались с места и... разлетелись в стороны, как кегли — Толик, привстав, просто отшвырнул парней от себя. С глухим стуком мордовороты рухнули на пол и замерли в неподвижности. Следующим был "Ярко-красный" — Толик стащил его со столика, развернул к себе спиной и пинком под зад отправил в полёт.

Казалось, весь зал облегчённо выдохнул. Кто-то из дальнего угла — очевидно, самый смелый, восторженно зааплодировал.

Инга закрыла сумочку. — Зверь вы, сударь! Ни с того ни сего на людей накинулись, чуть не поубивали — и за что? За невинное замечание! Сдержанне надо быть!

Несмотря на серьёзный тон, глаза девушки смеялись — и Толик, подхватив игру и изображая эдакого неповоротливого увальня, развёл руками словно бы в смущении и виновато пробормотал: — Дык, хозяйка, пишшу они нам спортили, коньяк на пол стряхнули опять-таки — не по-человечески это, мы ж тоже кушать хотим, а денег — увы!— нема больше...

Он поманил пальцем давешнюю официантку и когда та испуганно приблизилась, небрежно бросил: — Повторить заказ! А оплату вон с тех хлопцев взыщите! — и рыкнул на очумело вертящих головами бодигардов, пытавшихся подняться с пола: — Слышали, орлы? Я два раза повторять не буду.

Пока один бодигард торопливо расплачивался с официанткой, второй и третий быстро помогли "Ярко-красному" встать на ноги и повели его на выход. Испуганные длинноногие "мисски" устремились следом.

— Мы ещё встретимся, ка-а-ззёл! — тявкнул на прощание "Ярко-красный". — Всегда пожалуйста, юноша! — насмешливо бросил ему в спину Толик. — Заходите в "Ядро" почаще, я здесь бываю. Иногда.

— И повернулся к Инге. — Ну что, гуляем дальше? Та честно призналась: — Не знаю, как тебе, а мне что-то в боулинг играть расхотелось.

— Ну хоть откушаем! — взмолился Толик. — На "халяву" же!..

— Ну ладно, чёрт с тобой! — махнув рукой, согласилась Инга. Им быстро привели в порядок столик, не задержались и с повторным заказом. Некоторое время соседи поглядывали на них с немым вопросом: мол, вы, ребята, как — больше драться не будете? И лишь убедившись, что крутая парочка осталась просто доужинать и ни к какому экстриму не расположена, успокоились и через несколько минут благополучно о ней забыли. Тем более, что и хамоватый "мажор" со своими пристяжными и не думал больше объявляться в "Ядре".

— — —

Естественно, ни к каким своим информаторам в "универ" Сенечка после получения от Инги повышенного гонорара — не пошёл. А отправился в магазин компьютерной техники — прикупить новую видеокарту для своего "Атлона". Старая уже не держала появившиеся в этом году "игрушки", поэтому, пока имелись деньги, следовало всё поменять. И как можно скорее. Сенечка не был фанатом компьютерных игр, но повозиться с ними любил — это хорошо снимало усталость.

Но, видно, сегодня был не Сенечкин день. Ибо в магазин он так и не попал. Потому что стоило Сенечке выйти из офиса и завернуть за угол дома, как сзади к нему бесшумно подкатил неприметный серый "опелёк", его двери распахнулись, и не успел Сенечка сообразить, что там к чему, как был схвачен сильными руками и в буквальном смысле этого слова втянут в автомобильный салон. Машина тут же тронулась с места и неторопливо покатила по улице. Всё было проделано так быстро и профессионально, что никто из прохожих, двигавшихся навстречу, ничего не понял. А если и понял, то предпочёл никак не проявить своего знания.

Пока Сенечка отходил от ступора, вызванного его похищением, чьи-то ловкие руки ощупали его карманы, извлекли бумажник и перебросили сидевшему рядом с водителем мужчине. Внешне весь какой-то неприметный, со СТЁРТЫМИ чертами лица — так что встретишь второй раз и не узнаешь, он чем-то походил на сельского бухгалтера или провинциального учителя. Именно такими их себе и представлял Сенечка. Впечатление усиливал скромный серый костюмчик, аккуратно сидевший на довольно крепкой фигуре "Бухгалтера". От мужчины ощутимо веяло нешуточной опасностью. Такие вещи Сенечка чувствовал сразу. И немедленно напрягся.

Это не ускользнуло от внимания "Бухгалтера".

— Не беспокойтесь, Семён Семёнович, — вкрадчиво проговорил он и улыбнулся кроткой улыбкой палача — от которой Сенечку аж в пот бросило. — Вам ничего не грозит. Более того, от этой встречи вы ещё и выиграете. В финансовом плане.

Эти слова немного привели парня в себя. И он смог уже спокойно оценить обстановку. Слева от Сенечки жизнерадостно ухмылялся здоровенный "лось" в чёрном джинсовом костюме. Как сообразил Сенечка, это именно он втащил его в "опель". И порылся в карманах — тоже. Клон "лося" небрежно развалился на водительском сиденье и, казалось, полностью игнорировал всё, что происходит за его спиной. Но глянув в зеркало заднего вида, Сенечка успел поймать его взгляд. И понял, что в случае чего водитель сумеет вовремя обернуться. И в корне пресечёт любой акт неповиновения со стороны пассажира.

— Мы навели справки о вашем бизнесе, — тихо молвил "Бухгалтер", внимательно разглядывая скромно молчащего Сенечку. — От людей знающих — отзывы самые благоприятные. Хотя.., — он развёл руками, — поначалу даже как-то не верилось, что двадцатипятилетний — простите, Семён Семёнович, но из песни, как говорится, слов — не выкинешь! — юнец, без опыта, без достаточных знаний, да ещё вдобавок и недоучившийся юрист, окажется таким преуспевающим коммерсантом! Ваше агентство хоть и не входит в список ЛУЧШИХ на этом рынке услуг, но опредлённый вес там имеет. Клиентов — не обманываете, дела ведёте честно, шантажом не балуетесь, денег много не дерёте — и что самое главное! — умеете держать язык за зубами! А это в серьёзных кругах — ценят.

Не будь знакомство с "Бухгалтером" столь жёстким, то внимал бы Сенечка этим словам с чувством вполне заслуженной гордости. За себя и за своих партнёров. И даже поправил бы собеседника, ошибочно посчитавшего его ХОЗЯИНОМ ДЕЛА. На самом же деле Сенечка НЕ ВЛАДЕЛ агентством, он просто числился его учредителем. Но разубеждать "Бухгалтера" — не стал. Может, мужик что-то серьёзное ему предложить хочет? А узнает, что простой сотрудник — ещё к конкурентам уйдёт! Их в Светлогорской губернии немеряно! В одном только областном центре действует семнадцать охранных фирм, не считая отдельных личностей, заполучивших лицензии на этот вид услуг.

— Мы хотим обратиться в ваше агентство с заказом — вы ведь сейчас пока ничем ОСОБО ВАЖНЫМ не заняты? — "Бухгалтер" испытующе посмотрел на Сенечку. — Э — э, — неуверенно протянул тот, лихорадочно соображая: как ему ответить на этот вопрос? — Есть кое-какие обязательства, но они могут подождать... Вы наш прайс-лист знаете?

— Знаем, — улыбнулся "Бухгалтер". — Но ввиду срочности НАШЕГО заказа, готовы увеличить гонорар. Скажем — в три раза. И выплатить аванс — на текущие расходы, — тонкая улыбка тронула его губы, — Кажется, в вашем бизнесе их ещё называют: "оперативными"? Анатолий, — он требовательно оглянулся на водителя, и тот моментально извлёк из кармана куртку свёрнутый пополам конверт. Молча перебросил Сенечке на колени и взглядом показал, чтобы тот забрал конверт — Сенечка не посмел ослушаться. — Здесь — две тысячи долларов, — любезно проинформировал его "Бухгалтер". — Причём, никаких расписок мне от вас не нужно. Работаем под ваше честное слово. Берётесь?

На мгновение в голове промелькнули мысли, что вообще-то так дела не делаются, что этих людей, по совести, следовало бы пригласить в офис — или, если они чего-то опасаются, устроить им встречу с Ингой и Капитаном на нейтральной территории... Но, очевидно, упоминание о двух тысячах долларов оказалось сильнее доводов разума. А может — Сенечка просто обрадовался возможности немного подхалтурить за спинами партнёров. Поэтому он принял важный вид и солидно кивнул: — Договорились! Что от нас требуется?

— Ничего особенного, — снова кротко улыбнулся "Бухгалтер". — Всего лишь — найти человека. Понимаете, неделю назад ещё вернулся в Светлогорск из деловой поездки — и как сквозь землю провалился.

Приблизил голову к Сенечке и доверительно сообщил: — В бизнесе — не из последних. Если не найти мужика в ближашие пять-шесть дней — такое начнётся: сотни миллионы долларов в прах уйдут!.. Вот почему мы не обращаемся в официальные структуры — шум о его пропаже нам сейчас ни к чему.

Сенечка приободрился: такие дела ему уже были знакомы, у "стражников" имелся опыт по розыску без вести пропавших. Так что задание сложным ему не показалось. — У вас есть его фото? — деловито осведомился он у "Бухгалтера", уже начиная прикидывать: кого он подключит к этому делу и как начнёт действовать?

Его собеседник молча кивнул и протянул фото. Сенечка перевернул белый квадрат на лицевую сторону — и почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, а в районе живота противно сжались мыщцы. Со снимка на него весело скалилась раскормленная морда его олигархического величества Вилена Григорьевича Мыскина.

9. Мурманск. 1929 год. Из телефонного разговора между руководителем особой экспедиции ОГПУ Леонидом Барченко с начальником Спецотдела ОГПУ СССР Глебом Бокия.

— Добрый день, Глеб Иванович! Это — Тигринский, из Заполярья.

— О-о, наконец-то, вы объявились, батенька! Как дела? На щите — или под щитом? Да не томите, Бога ради, я уж тут себе второй месяц места не нахожу. Да и эти... "соратники" всю плешь мне проели, всё теребят: где там наш профессор, как он там?..

— А вы их меньше слушайте, Глеб Иванович, здоровее будете! Я сам, признаться, не люблю этих, кабинетных теоретиков! Любят рассуждать о том, чего не знают...

— Извините, что всё-таки перебиваю — но: что?

— Да как вам сказать, Глеб Иванович... Если о Граале — то здесь глухо, мы прочесали практически весь полуостров, но аппаратура не зафиксировала никаких его следов. Если об остаточных явлениях — то они там есть, наблюдаются довольно часто, нам удалось даже примерный вектор определить их проявления... Но по телефону об этом — не хочется...

— Связь защищённая.

— Всё равно!

— Ну ладно, ждали вас два месяца, подождём и пару дней. Позовите к аппарату начальника окружного отдела, я распоряжусь, чтобы вас немедленно отправили спецсамолётом в Ленинград, а из него — в Первопрестольную. Ну и там, покормили бы, баньку соорганизовали... Вы ж только из тундры, небось, черны от грязи, как папуасы!

— Вот за это, Глеб Иванович, огромное вам наше спасибо! Как любит Семинарист говорить в таких случаях: "Мадлобт!"

— Гхм!! Вы там что, с ума что ли сошли от вашей лесной жизни?! Нашли ГДЕ и О ЧЁМ ГОВОРИТЬ?!!

— Да ладно вам, Глеб Иванович! Сами же сказали, что линия защищённая! Да и рядом-то никого нет, я один в комнате спецсвязи...

— Всё равно! Сейчас — НЕ ТО ВРЕМЯ, чтобы свободомыслие демонстрировать! И за меньшее могут на Соловки закатать. И даже я вас не спасу! Запомните это, пожалуйста!..

— Ну, ладно, извините...

10. Оккупированный немцами Париж. Август 1940 года.

В столицу "ля белле Франс" он прибыл, воспользовавшись оказией: тыловая служба ОКХ отправляла самолёт в Париж, вот его туда и запихнули. "Легенда" была хорошая: корреспондент "Фелькищер Беобахтер", послан начальством для серии статей о службе в этом прекрасном городе доблестных солдат рейха. Соответствующие звонки в соответствующие ведомства предварительно уже были сделаны, пара рекомендательных писем — к коменданту Парижа и руководителю одной из референтур СД, лежали на дне портфеля.

Конечно, можно было бы выехать и поездом, но в Ордене почему-то предпочли именно такой, сложный вариант. Да ещё и под чужим именем. Зачем это было надо, он не понимал. Но отнёсся по-философски: раз так принято, то нечего и ворчать. Порядок — он на то и есть порядок, неважно, на чьей территории ты в данный момент работаешь — своей или чужой.

Прямо из аэропорта, опять-таки воспользовавшись любезным приглашением тыловиков, он отправился в Париж на их "опеле". Довезли быстро — и даже туда, куда надо — непосредственно на авеню Фош. Он вышел заранее — нечего было демонстрировать своим новым знакомым: к кому он направляется. В армии традиционно не любили гестапо. И тех, кто имел с ними тесные отношения.

Охрана на входе смерила его настороженным взглядом — гражданский, да ещё с круглой, веснусшчатой физиономией, далёкой от арийских идеалов, доверия у неё он не вызывал. Да и портфель в руках гостя — солидный, из жёлтой кожи, выглядел подозрительно. В таком свободно могло бы поместиться достаточно мощное взрывное устройство.

— Документы! — грозно рявкнул рослый унтерштурмфюрер и требовательно протянул руку. А двое его подчинённых, как бы невзначай выдвинулись вперёд, охватывая гостя с двух сторон. Малейшее НЕПРАВИЛЬНОЕ движение — и нашпигуют свинцом по самые уши.

Он, однако, не стал доставлять им такой радости. Послушно вынул документы и вежливо отдал унтерштурфюреру. Тот, брезгливо оттопырив нижнюю губу, быстро пролистал бумаги: — Так, что тут у нас? "Гельмут Кранке, из Берлина, корреспондент "Фелькишер Беобахтер.., — он кинул на гостя быстрый и ставший уже не столь подозрительным взгляд, коротко усмехнулся: — Земляк, значит... А к нам зачем?

Он имел в виду своё ведомство, а не Париж. — По долгу службы, — улыбнулся Кранке. И пояснил: — Я к гауптмштурмфюреру Риттмайеру. Он в курсе моего приезда.

— Понятно, — унтерштурфюрер вернул ему документы, ещё раз скользнул по фигуре земляка внимательным взглядом и на мгновение задержал его на портфеле: — А там что у вас?

С бдительностью, отметил про себя Кранке, у охраны всё в порядке. А в Берлине сплетничают, что Париж — расслабляет! Но вслух ничего такого говорить не стал, лишь с готовностью щёлкнул замками: — Прошу! Личные вещи и рекомендательные письма.

— Хорошо, — наклонил голову унтерштурфюрер, сразу же теряя к посетителю интерес, — Можете проходить. Второй этаж, налево, кабинет "22".

С Риттмайером разговор вышел не менее коротким. Поскольку Кранке представлял Контролёра Ордена, которому гауптштурфюрер, как Ученик, должен безоговорочно подчиняться, то гость особо не церемонился.

— Мне нужна комната, отдельная, в спокойном районе. Желательно — близко от вас...

— Есть такая! — торопливо закивал хозяин кабинета — и по этой его торопливости Кранке понял, что его собираются поселить на одной из явочных квартир "конторы". В принципе, ничего против этого он не имел. Так даже надёжнее было — осознавать, что постоянно находишься под незримым присмотром гестаповцев. А "прослушки" он не опасался — во-первых, потому что не собирался вести никаких компроментирующих себя разговоров, а, во-вторых, ещё и вследствии того, что, что за "технический контроль помещений" (а именно под таким, ничего не говорящим постороннему человеку эвфемизмом, скрывались мероприятия по негласной записи всех бесед, которые происходили на "явке") отвечала референтура Риттмайера. Лишь бы только квартира была незасвечена у парижского подполья! — Затем — двух человек, хорошо знакомых с городом и знающих французский язык, в полное моё распоряжение. Ничего не буду иметь против, если ими окажутся местные! Но — НАШИ МЕСТНЫЕ.

Он со значением посмотрел на Риттмайера. Спустя полчаса, вместе с двумя молчаливыми французами, одетыми в неприметные серые костюмы и в свитера грубой вязки с вортниками под горло, с неприменными кепками на головах, Кранке не спеша направлялся на выделенную ему квартиру. По пути, инструктировал своих помощников...