Отельер из иного мира

— Черная магия, — хмыкнул, не найдя более вменяемую причину.

— Ну да... — она достала из выдвижного ящика хрустальный шкалик с чем-то крепким и янтарным и плеснула на полногтя в граненый стакан. — Вас, похоже, тоже околдовали.

— С чего вдруг? — и эта что ли догадалась? Ривер хотя бы ведьма и имперский дознаватель, а тут простая секретарша. Будто на лбу все написано.

— Стрейн, которого я знала, повел бы себя совсем иначе.

— И как же?

— Похоже, до утра нам не дожить, — Инга опрокинула стакан и поморщилась. — Так что скажу, как думаю: вы бы забились под кровать, только пятки бы торчали. И уж точно не бросились бы на ожившего мертвеца с одной лишь тростью.

— А что, мне часто приходилось драться с нежитью?

Вопрос, казалось, застал спутницу врасплох. Она взглянула с неприкрытым любопытством и пожала плечиками.

— Нет. Наверное...

— Ну вот. Суровые времена требуют суровых решений.

Инга вяло улыбнулась.

— И давай, не кисни. Доживем мы до утра, никуда не денемся.

— Занятно вы порой выражаетесь. От солдатни понабрались?

— В том числе, — не стал рушить придуманную за меня легенду.

С берега донеслись приглушенные крики и звон стали — похоже, у причала началось небольшое сражение, вот только кого с кем?

— Помощь пришла! — девушка вскочила и сцепила пальцы у груди.

Я не разделял ее энтузиазма, но проверить стоило. Но после первого же шага к двери спутница окликнула меня и прошептала:

— Надо вооружиться.

В каморке под лестницей оказался целый склад, где изящные шпаги соседствовали с зазубренными топорами, а покрытые гравировкой мушкеты — с примитивными луками. Нет, это был не арсенал, а самый настоящий музей — частная коллекция мастера Вильяма, где каждый экземпляр снабжался подробным описанием. Вот это — алебарда степного воеводы, это — кинжал дикарей с далеких островов, а это — пистолет, из которого застрелился пиратский адмирал вместо того, чтобы сдаться в плен окружившей его имперской флотилии. И пока у меня разбегались глаза от развешанного по стенам разнообразия, Инга успела зарядить нам по пистолету и надеть портупею с укороченной и облегченной шпагой.

Я же выбрал рапиру — достаточно длинную, чтобы держать всяких упырей на расстоянии, и увесистую, чтобы в случае нужды раскроить башку. Перекинув ремень через грудь, взял фонарь и первым окунулся в соленую прохладу ночи. Без происшествий добравшись до берега, мы стали свидетелями странной и пугающей схватки: гвардейцы в кирасах и шлемах дрались с оборванцами в потертом грязном тряпье. И те и другие выглядели так, словно их только что отрыли из братской могилы — изрубленные, окровавленные, посеченные картечью. Кто без руки, кто с простреленной насквозь головой, у кого гроздьями свисали кишки из распоротых животов.

Но никто, казалось, не чувствовал боли, а то и вовсе не замечал увечий. Сталь высекала искры, мушкеты глухо лаяли, но не было в этой схватке ни победителей, ни проигравших. Не было — и быть не могло. Но вот лязг и рев пронзил тонкий колокольный звон, и как я не вглядывался, так и не смог понять, откуда именно доносится звук. Стеклянная трель лилась сразу отовсюду, со всех сторон и направлений, и все до единого услышали ее и обернули изуродованные лица к океану. А там, строго посреди лунной дорожки приближался белый — точно из мрамора — корабль с косыми парусами. И как ни вглядывался, так и не заметил ни на палубе, ни на мачтах ни одного матроса. И нет, это не корабль-призрак. Это — корабль для призраков.

— Наконец-то прибыл... — прошептала девушка в простеньком платьице и как завороженная пошла к воде, не обратив на нас никакого внимания.

— Дождались... — крякнул коренастый мужичок с плеткой за поясом, ведя за собой бригаду крепких парней.

— Боги! — Инга повисла у меня на руке. — Что это?

Мертвые брели отовсюду. В основном солдаты от стен — не меньше сотни, они выступали прямо из темноты и шли к берегу, где сияющий неоном прибой омывал струпья и шрамы. Попадались и рабочие — с проломленными головами, раздавленными ребрами и следами тяжелых инфекций. Мелькали тут и там женщины — пожилые, изможденные непосильным трудом, и совсем молоденькие, с кровью на запястьях и въевшимися в шею бороздами. Перед нами нестройными потоками протекала вся история "Праведного кальмара" — от краеугольного камня и до сих дней. И очень скоро мы станем ее частью, если не найдем способ обратить все вспять.

— Вильям! — секретарь дернула за манжету. — Сделай что-нибудь!

Корабль медленно надвигался под раздутыми парусами, хотя я не чуял ни дуновения ветерка. С рассветом (а может и раньше) все неупокоенные души навсегда оставят этот берег. Погибшие под завалами. Пропавшие без вести. Загнувшиеся от невыносимых условий. Покончившие с собой из-за издевок и домогательств. И мне край не хотелось составить им компанию.

— Уходим. Быстро.

На нас корабль не действовал (пока), но остальные призраки не могли отринуть слепящего и столь притягательного сияния. Этот свет манил, как замерзших путников — костер, но мы или находились у самой границы миров, или переступили ее совсем недавно и не успели всей душой возжелать покоя в посмертии. Пока шли, стараясь не смотреть в распахнутые немигающие глаза бредущих навстречу мертвецов, судорожно сводил все ниточки воедино.

Событие, с которого началась вся эта чехарда, произошло ночью, вскоре после того, как я заснул. В противном случае оно не задело бы пришедшую на шум Ингу — девушка просто нашла бы бездыханное тело, а не отправилась в приключение вместе со мной. Но я запер дверь на замок, а дубликат есть только у секретаря. И если отмести версию, что злоумышленник похитил ключи или воспользовался отмычкой, останется последний вариант. Скорее всего, злодей устроил пакость, когда я ушел ужинать в беседку. И у этой дряни есть некое подобие таймера, чтобы навредить мне в момент наивысшей уязвимости, когда все разойдутся по комнатам и крепко заснут. Либо же заговорщик сам включил устройство в нужное время, но что за штука это может быть?

Ставлю последние штаны, что в деле снова замешана магия. Эх, зря не согласился на защитный ритуал, ну да чего теперь сокрушаться — раньше думать надо было... Будь я на месте чародея, то заколдовал бы какую-нибудь неприметную вещицу, превратив в артефакт с нужным набором свойств. С другой стороны, чем сложнее чары, тем дольше их накладывать. Возможно, артефакт создали заранее — в безопасной обстановке и без риска нарваться на свидетелей — и только принесли в кабинет, пока я прохлаждался на пляже. Логично, но как найти эту заразу в чужой комнате?

— Ничего необычного не замечаешь? — обвел тростью интерьер. — Новые книги, посуда, побрякушки?

Инга повертела головой.

— Вроде нет. Но так сразу и не скажешь. А что происходит? Вы что-нибудь поняли?

Понял-то понял, но тебе не скажу, а то опять в обморок грохнешься. Чем же может быть наша грядущая погибель? Нет, если выкарабкаемся — точно возьму несколько уроков у эльфийки. Вот железно. Пусть покажет, как насылают порчу, чертят символы, и какого размера могут быть волшебные прибамбасы. Если враг зашептал булавку или дохлого муравья, то их до скончания времен не найти. А с учетом того, как быстро светлеет небосвод, так долго нас ждать не будут.

Думай, думай, думай... Где эту хрень наверняка не станут искать? В гардеробе? За шкафом? Под половицами? Слишком заметно, слишком долго, слишком шумно... Вряд ли предатель хочет познакомиться с имперскими дознавателями, значит, действовал как можно быстрее — зашел и вышел, одна нога тут, другая — там... Черт...

— Мастер? — прохрипела Инга, прежде чем в бессилье опуститься в кресло.

Проследив за остекленевшим взглядом, заметил проступившие очертания собственной тушки на кровати. Солнце стирало границы миров, и если не вселиться обратно в тело, меня ждет круиз-вояж в один конец. Похоже, до утра нам не дожить. Вы бы забились под кровать, только пятки бы торчали. Что ж, попытка — не пытка. Лег на спину и, оттолкнувшись, скользнул по вощеному паркету под ложе. И почти сразу увидел нарисованный мелом круг, разделенный на пять секторов — и каждый заполняли разные символы, от эльфийской вязи до иероглифов и клинописи. Знак двоился, как изображение в трехмерных фильмах, выдавая свою дуальную природу и принадлежность к обоим мирам. Вот ты и попался, скотина. Облизнул большой палец и с превеликим удовольствием провел через весь знак, после чего мгновенно потерял сознание.

Серия 3. Море волнуется раз

— Доброе утро! — Инга без стука вошла, положила на стол кипу бумаг и рывком распахнула ставни. — Сегодня у вас всего одно, зато очень важное дело. Мастер Барко ожидал пушки еще вчера вечером, но груз до сих пор не прибыл.

Сколько я спал за эту безумную ночь — час? Два? Откинув одеяло, свесил ноги и уронил лицо в ладони — утренний зной нарастал неумолимо, и бьющее в окна солнце слепило, словно лазер.

— И почему вы в одежде? — секретарь поднесла к носу пустую чайную кружку. — Снова пили?

— Ты издеваешься? — простонал, собирая волю в кулак, а мысли — в кучу. Впрочем, ощущение в самом деле как с дичайшего похмелья.

— Нет, — она вздернула подбородок. — Еще нет.

— Мы же вчера ночью...

— Мы? Не знаю, что вам там привиделось в пьяном угаре, но я всю ночь спала, как убитая. И даже дурные сны не разбудили.

Дурные сны... что ж, так даже лучше. Не стоит вообще ничего не объяснять, чем пытаться разжевать такую жесть. Чье-то заклинание вышибло наши души из тел, и мы лишь чудом (и моей прозорливостью) спаслись от неминуемой смерти. Нет, о таком в самом деле полезно забыть, особенно даме со столь сложным характером.

— Доброе утро! — следующей в кабинет шагнула Луис с подносом в руках. — Как самочувствие?

Хотел пожаловаться, но увидев изможденное посеревшее лицо с кругами под глазами, передумал — кому-то, видимо, тоже не спалось. Несмотря на духоту, лекарь накинула на плечи бурый гусарский жакет с золотыми галунами на груди и белой полосой на месте шевронов. Не удивлюсь, если женщина куталась в него вместо одеяла, корпя над склянками и реагентами до полуночи.

— А по мастеру будто не видно, — проворчала помощница.

— Нет, это никуда не годится, — эльфийка бесцеремонно запрокинула мне голову и раздвинула веки. — Скажите "а".

— Ыэавэ...

— Следите за пальцами. Еще один такой фокус — пропишу промывание желудка и укрепляющую клизму. А теперь завтракайте — все проверено и полезно, — на последнее слово сделали особое ударение, точно Инга не знала, что меня пытаются отравить. Эх, если бы только это...

— У вас что, вечеринка? — Ривер громко зевнула и с хрустом потянулась у порога, явившись в полупрозрачной сорочке нараспашку и тонких, словно сотканных из паутины белых трусиках. После чего развалилась на гостевом стуле и взяла с подноса бокал сока. — О, вы уже и закуски принесли. Большое спасибо.

— Это для мастера, — прошипела Луис таким тоном, как если бы злейший враг вырывал еду у раненого солдата. Неужели она сама все приготовила? Черт, да раньше обо мне так заботилась только мама.

— Голодом его заморить решила? — ведьма взяла небольшую пиалу, где колыхалась похожая на овсянку масса. — Тут и ребенку не хватит.

— Я здесь врач, — эльфийка выхватила блюдо и вернула на место. — Мне виднее.

— Посмотри, что ты наделала? — Ривер указала на декольте, посреди которого блестела россыпь густых белых капель. — А если бы я платье надела?

— Если бы — да кабы. Приятного аппетита. Жду вечером на осмотр, — женщина строевым шагом покинула кабинет с гордо поднятой головой. Неужели обиделась?

Колдунья же спокойно смахнула капли пальцем, сунула в рот и блаженно зажмурилась.

— М-м-м, на кокосовом молоке.

Тут уже Инга не выдержала, кашлянула в кулак и пулей вылетела вон, не забыв показательно хлопнуть створкой. Как только шаги стихли, Ривер повернулась ко мне и подмигнула:

— У тебя такой вид, будто призрака увидел. Ну, рассказывай.

— Глянь под кроватью, — пересел за стол, чтобы не мешать.

Темная опустилась на четвереньки и скользнула бюстом по дощечкам пола, выпятив попу так, что у меня набатом застучало в висках.

— Видишь? — спросил, отвернувшись к окну.

— Вижу, что горничной надо всыпать плетей. Одна пыль да паутина. Ты знаешь, какого размера тут пауки? С мою задницу.

— Да ну. Таких больших не бывает.

Какое-то время ведьма молчала, и я забеспокоился, как бы меня не прокляли за дерзость, но затем из-под кровати раздался звук, похожий на сдавленный чих, сменившийся коротким гортанным хохотом.

— Неплохо-неплохо, котик. Но я все еще ничего не нашла. Если же тебе нравится на меня глазеть — просто попроси, а не заставляй барахтаться в грязи.

— Перевернись. Символ сверху.

Послышались ворчание, шелест и стук.

— О-ля-ля... — Ривер присвистнула. — Кандирские руны, заранские строгги, давлианская вязь, забытый язык маршанаров и утерянный лингвар секлоров. Это не какой-то там маг-самоучка. Это очень древние знания и высочайшее мастерство. Знаешь, — она встала и оттряхнула волосы, — иди по своим делам, а я все-таки проведу пару ритуалов. И больше о таких фокусах можешь не беспокоиться.

— Тогда так и поступим, — взял верхнюю папку из принесенных бумаг и, держа у пояса, зашагал к выходу. — Большое спасибо.

— Не так быстро, дружок-пирожок, — колдунья заступила дорогу и положила руки мне на плечи, как перед медленным танцем. — Мои услуги стоят недешево.

— Услуги? — нахмурился от такой наглости. — Тебя император послал — он и заплатит.

— Император — жадина, — ехидна воровато огляделась и высунула кончик языка. — Только тс-с-с. И я не наемница, а госслужащая — нам вообще гроши перепадают.

— Скажи Инге — пусть даст, сколько нужно.

— А кто сказал, что речь о золоте? — сальная улыбка стала еще шире.

— И что же тебе нужно?

— Ну-у-у... — девушка подняла глаза к потолку, обдумывая ответ. — Для начала — небольшой благодарственный поцелуй.

— Да? — осклабился, чувствуя закипающую смесь азарта и злости. — На моей малой родине говорят: утром деньги — вечером стулья. В переводе: сначала работа — потом оплата. И то если заказчик будет доволен.

— Зануда.

— Привыкай, — легонько щелкнул ее по носу и высвободился из объятий.

Если девушка соблазняет парня — это норма. Если красивая девушка соблазняет обычного парня — это странно. Если красивая девушка соблазняет властного и богатого смотрителя стратегически-важного объекта — это подозрительно и наводит на определенные мысли. Возможно, Ривер прикинулась доброй подружкой лишь для того, чтобы втереться в доверие, собрать побольше компромата и с гарантией упечь меня в застенки. А может, я просто не жил жизнью влиятельного богатея, не привык к доступным и роскошным леди и выдумываю всякое... Но как говорится, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.

— Можно? — постучавшись, заглянул в лазарет — совсем как пациент без очереди, которому только спросить.

Луис сидела за столом и заполняла медкарту — совсем как врач в районной поликлинике. На койке рядом сутулился раздетый до пояса бородач, угрюмо ковыряя мозоли на ладонях. При моем появлении рабочий тут же вскочил и склонил голову.