Цель неизвестна

Я ж вроде грамотный и прочитать способен, а вот написать — тихий ужас. Дополнительных букв не много, буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), I ('и десятеричное'), а знать правила важно, чтоб не держали за наглеца, лезущего с крестьянским рылом в калашный ряд. Вроде Меншиков до самой смерти сам не писал, диктовал, но мне до светлейшего князя еще расти и расти. Я и так от долгого отсутствия навыка писать на русском мог наляпать массу ошибок, но это вообще издевательство.

Кому сдалось наличие твёрдого знака на конце слов и частей сложных слов? Бессмысленная правка, не дающее ничего для смысла и сбивающая с толка. Ах, да! Еще и ижица, вместо 'я' последняя буква в алфавите и практически не употребляющаяся. Между прочим автор учебника сам упоминает наличие лишних и в том числе эту самую ижицу.

Так что очень удачно и по сердцу мне эта книженция. Надо внимательно проработать. Читать ее достаточно сложно и пассаж на манер: 'Что есть ударение гласа?' с ответом: 'Есмь речений просодиею верхней знаменование' требует от разума нешуточных усилий. Я лично ничего не понял.

На слух я запоминаю очень даже нормально, иные и позавидуют, но лучше и текст иметь. Предпочитаю конспектировать хотя бы тезисы от лекций. Затем и вспоминать проще. А бумаги у меня нет. Беда. Купить наверняка можно. И обнаруженная полтина мелочью, завязанная в тряпочку и схороненная на дне сундука очень уместна. Знать бы еще много это или мало. Цен нынешних я не знаю и знать не могу. Хотя попади в магазин, дай бог всплывет нечто.

А вот 'Стихотворная Псалтырь' меня озадачила всерьез. Сначала оттуда выпал маленький листок. Почерк оказался вполне разборчивым.

'Меня оставил мой отец

И мать еще в младенстве,

Но восприял меня Творец

И дал жить в благоденстве'.

Почесав в затылке, я пришел сразу к двум результатам. Во-первых, это видимо стихи. Ни ладу, не складу. Графоман реальный. Оказывается и в те времена они водились в природе. Во-вторых, почти наверняка мои вирши. В смысле Михайлы. Уж очень сюжет знаком.

Нашел достаточно пыльное место и пальцем написал еще раз. Затем сравнил. Если, как я упорно привыкаю, пустить дело на самотек, почти тот самый почерк и выходит. Все ж некая разница имеется. Тем не менее можно считать доказанным — пытался он нечто придумать. Ну а что на выходе получилось, так не каждому талант даден.

На другой стороне еще не лучше

'Рожденны к скипетру простер в работу руки,

Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки...'

Это похоже про Петра I. И то, его внук на троне, надо нечто подходящее изобразить, вроде 'Полтавы'. А что? Должно понравиться, в отличие от данного убожества.

Открыл книгу и поразился. Во вступлении ее автор отколол не хуже.

Не слушай буих и ненаказанных,

В тьме невежества злобою связанных,

Но буди правый писаний читатель,

Не слов ловитель, но ума искатель.

Похоже здешние стихотворцы имели смутное понятие об искусстве стихосложения. Объяснение обнаружилось достаточно быстро в тексте. Они оказывается делят стихи на ритмические единицы, равные по числу слогов, а не ударениям.

Уме недозрелый, плод недолгой науки!

Покойся, не понуждай к перу мои руки.

Ну и так далее в том же роде на многочисленных примерах и наставлениях. Причем текст объяснений мутный и путаный. Ничего удивительного, автор наставления и сам не шибко жег сердца, раз я и не слышал. Точнее моя бабушка. Так уж точно поэта не получить. Разве графомана. Ничего удивительно, что мои простенькие детские стишата приняли с восторгом. Никто еще не додумался до чего-то приятнее на слух, чем вот такое:

Не писав летящи дни века проводити

Можно, и славу достать, хоть творцом не слыти.

Тьфу! На Западе точно не позже 12 века у трубадуров рифма присутствовала. Нормально, чтоб красиво, а не подстрочник, пожалуй не переведу, но достаточно могу выдать на оригинальном языке. Можно сказать спасибо излишне классическому образованию.

Здесь лучше не выкаблучиваться и пользоваться тем же Маршаком. 'Вересковый мед' мне верняк не переплюнуть, а трамваи там отсутствуют. Можно за перевод выдать. Стоп, стоп! А Маршак взял у Стивенсона, а вовсе не из народных преданий. Может тот сам и выдумал, а не записывал реальное.

Итак, орфография, этимология, синтаксис. Правильное написание, ударение и сложные предложения. А вот просодия, прости меня господи за такие слова... насчет стихи слагати... Похоже советы ничем не отличаются от 'Стихотворной Псалтыри'. Ну еще бы! За образец брали западные, да как обычно. Передрали без смысла.

Не знай я языки и не прикинув, как могло бы звучать и не сообразил бы. Ударения во французском, да и итальянском, наверное во всех романских, ну тут я не специалист, падают на последний слог каждого слова, совсем иначе звучит, чем когда русский под текст подстраивают. Короче в мусор. Подобные советы проходят по разряду вредительства.

'Вертоград' после внимательного изучения оказался сборником стихотворений морализаторского содержания. Фактически те же басни.

Наиболее приличные смотрелись так: роженица назвала Богоматерь 'свиньей' — и родила вместо ребенка поросенка, 'черна и мертва'.

Нищий с глазами на затылке объясняет бедняге, что он — Христос и 'отвсюда тайны созерцает'. Куда там Стивену Кингу и детским рассказам Севастьяна про черную руку.

'Егда же глад в стране великий сотворися, тогда число убогих вельми умножися'.

Мораль: епископ сжег нищих заживо и был за это съеден мышами...

Господибожешмой, так я реально на их фоне могу стать великим поэтом и прославиться навечно! Нет. С прописной буквы — Великим. Гениальным. Не меньше. Басни Толстого, Крылова, Михалкова. Стихи Пушкина, Лермонтова. Сказки Андерсона, Бажова, Шарля Перро. И не одни русские! Гетте, Гейне — это уж меня пичкали в интернате. Мопассан, Золя, Дюма. Киплинг — Маугли, да у него тоже много всякого имелось, включая стихи.

Конечно все дословно вспомнить не удастся, но из имеющегося можно склепать недурственное собрание сочинений для детей и взрослых с назидательностью и моралью. Ведь понравилось! Реально забалдели! Меня словами и красивыми лозунгами не проймешь, а у них натуральный информационный голод. Надо лишь красиво и своевременно подать. Только срочно записать и постоянно держать под рукой бумагу и карандаш. Мало ли что вспомнится.

Кто сказал воровство? Как можно украсть хоть что-то у человека еще не родившегося? Да и если натурально гений, как вечно в школах говорят, так новое создаст. Ничуть не хуже. Я ж все подряд тащить не смогу. То же Бородино: 'не будь на то господней воли, не отдали б Москву'. Это как, непременно спросят. А 'чужие изорвать мундиры о русские штыки' очень даже патриотично. Надо записать, а потом уж хорошенько все обдумать.

Ну да, усмехнулся сам себе. Вот раскатал губу. Сколько в 17 веке грамотных? Один-два из сотни мужчин? Ну допустим пять. И половина из них попы, а вторая почти все дворяне. Они с мужицкого стиха лишь скривятся и отмахнутся. Вона — правильный учебник давно существуют и нечего поперек авторитета переться.

Неужели опять пролет? Может не мудрствовать, а делать ноги пока не оженили? Через Мурманск или еще какой порт. Устроится матросом на иностранный корабль, благо должен уметь со снастями обращаться, раз свой имеется и прощай Россия, страна рабов, страна господ? Язык худо-бедно знаю не один. По тем временам, то есть нынешним, в той же Германии куча государств и диалектов. Так что, высадившись на том берегу без проблем сойду за своего.

Стоп, стоп! Вот в тамошней истории, спасибо интернату, я лучше подкован. Где-то в эти времена как раз Фридрих 2 норовил в армию всех подряд грести, особенно здоровяков. Чужаков могли подпоить, а то и просто по башке дать и в строй. Без документов лучше не соваться. И войны постоянные. С Австрией, Семилетняя.

Мне совсем не улыбается ходить грудью на картечь неизвестно за чьи интересы. Германия отпадает. Во Франции тоже революции еще не случилось и сословное общество. Кто я им буду, не граф же Голицын. Быдло. Что тут, что там. Что по лбу, что лбом о наковальню.

В Англию? А эти чем лучше? Чужаков нигде не любят. Особенно безденежных и при отсутствии документов. Кстати, а как они выглядят? Документы, в смысле. Может не такая уж сложность изготовить. Рисовал я в том теле неплохо. Пять лет платного обучения в художественной школе.

Левитана из меня не получилось, но пейзаж намалевать или картинки для карт — запросто. А уж перерисовать обычную бумагу, за неимением фотографий — запросто. Включая купюры. Ни тебе водяных знаков, ни особых цветов. Правда за фальшивки вроде в горло льют расплавленный свинец, но если лично для себя и не злоупотреблять...

Между прочим идея не самая худшая. Комиксы тоже можно выпускать. Для малограмотных. Чтоб все понятно было. Наш солдат ихнего басурмана на штык берет. В таком аспекте. Отложить на потом. Где типография мне неизвестно. Ни ближайшая, ни дальняя. И перспективы продаж тоже. Все дело упирается в цену. И цензуру. Церковь наверняка бдит. А ведь на порнухе можно нехило приподняться!

Короче, если смазывать пятки, так уж лучше в США. Хотя их еще нет. Ну вобщем в Америку. Там пока места выше крыши и никаких дворян с крепостными. Рабы другое дело. Они черные и меня не спутают. С другой стороны, а зачем так далеко плыть, рискуя утонуть, отравиться и попасть в плен к пиратам, чтобы опять же землю пахать?

Нетушки. Я человек городской, привыкший к комфорту. А еще у меня амбиции имеются. Мечтаю барином жить. Чтоб бегали вокруг и в рот заглядывали. И чтоб не меня на конюшне, а по моему приказу пороли. А для этого придется нечто придумать. И постараться не шуточно. Деньги просто так никто не раздает.

— Кхе! — якобы кашлянул Василий Дорофеевич.

Он деликатный, да меня все равно передернуло от неожиданности. Чуть книгу с колен не уронил. Слишком задумался и не заметил его появления.

— Да я все закончил, тятя, — начинаю автоматически оправдываться.

— Говорят, ты стихи новые написал? — задумчиво спрашивает.

— Да, — на всякий случай односложно отвечаю.

Совершено не понимаю, какая реакция последует. Ну мачеха сходу бы развопилась. А он вроде как не против моего образования. Однако не всякое знание на пользу. От стихов ничего в хозяйстве не добавится. Блажь. А на руку тяжелый, не стесняется врезать, коль чего не по его. Мы ж поморы родителей уважаем и в строгости растем.

О! Опять у меня неизвестно откуда лезет. Видать серьезно волновало это прежнего, раз забеспокоился.

— Прочти!

А почему бы и нет, лихорадочно перебирая стихи в поисках подходящего текста, подумал. Про таракана ему не вставит, да и басни скорее всего неуместно. О! Есть! И должно быть близко.

'Над седой равниной моря веер тучи собирает', — начал, стараясь произносить с выражением. Пару раз приходилось слышать настоящих поэтов в записи. Лучше бы они доверили профессионалу, а не пытались самостоятельно завывать.

'Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы'.

Ну не может он не понять. Не про революцию я исполняю, про море и человеческую душу. Кивнул! Значит сумел донести Горький до слушателя в моем исполнении красоту!

'Пусть сильнее грянет буря!' — загремел в голос. И замолчал.

Он тоже молчит. Думает. А ведь это уже хорошо! Не плюнул и не ухмыльнулся, типа чушь несешь. Кажется проняло.

— Баско, — сказал после длительной паузы. — Удивил. Голова на плечах есть, не пустая бочка. И ведь хитрец, не просто так сложил. Себя видишь в буревестнике. Тихо жить не хочешь, на всю широкую. Ой, не всегда то хорошо. Ну да поймешь. Подрастешь — поймешь. Каргопольскому показывал?

А это еще кто? — в растерянности думаю. До сего момента и не подозревал о существовании какого-то знатока виршеплетства по соседству. Не зря ж по него интересуется. Требуется веская рецензия. Эй, Михайло в подсознании, ты меня завалить решил? Пошто снова молчишь?

— Пока нет, — честно отвечаю вслух.

На мое счастье в конюшню влетел Севастьян с воплем:

— Михайло! Из Денисовки пришли, драться станем!

И что? Ну пришли, чего ради я должен бежать? Меня ж не трогали. Или наших бьют? Тогда натурально положено нестись на помощь.

— Ну будет сегодня веселье, — усмехаясь в бороду, порадовался Василий Дорофеевич.

Ага! Кажется это в порядке вещей и придется участвовать в мероприятии. Раз уж старший в семье одобряет, отпираться поздно. Придется идти за компанию. Одна беда — я ж не спортсмен какой. Даже дрался всего несколько раз и в гораздо более юном возрасте. Ну был бы какой гопник, привычный к подобных дракам, а мне поперек горла эти радости.

Это видимо мой путь и придется его пройти в общей толпе. Аж воротит. Никогда не старался быть одним из. Не выделяться — это другое. Растворяться — никогда. Я в душе все одно правильным швейцарцем или немцем стать не смогу. Есть вещи получаемые в детстве и воспитание с раннего возраста закладывает очень определенный фундамент. Зря я что ли столько русских стихов помню?

— Мишанинские денисовских всегда бивали, — провозгласил тятя, уже откровенно натравливая. — На Курострове мы лучшие.

Пока что я поймал очередную порцию информации. Деревня наша Мишанинская и живем мы на острове. Куры? Ладно, мелочь. Камни в воде почему-то опрядыши и это на мой слух нормально. А озерцо неподалеку — ламбина. Так положено, с детства знаю. В смысле с его, организма младенчества, не моего. Хотя уже и сам не разбираю где чье иногда. Так что может никаких кур и не имелось, а тоже древнее название.

— Иди сынок и всем покажи! Мы тоже придем.

Глава 6. Буйный.

Оказывается тятя не оговорился. Всей семьей прибыли полюбоваться на драку на берег реки. И не одни наши. Тут собралось помимо наших деревень еще куча всякого народа, судя по разговорам. Немаленьких размеров толпа, похлестче, чем давеча и церкви. И то, гулянье с танцами, песнями и даже особо ушлые продают горячие пироги и пиво с квасом.

По дороге меня пару раз окликнули, поинтересовались самочувствием и проводили добрыми пожеланиями разбить парочку голов. Причем все больше девушки. Без особого смущения и подмигивая, требовали показать кулаки и гнать чужинских аж до самых Колмогор. Название отозвалось во мне чем-то приятным. Зато будущее мордобитие абсолютно не вдохновляло, но общий настрой не позволял дезертировать или постоять в сторонке. Почему-то все деревенские были убеждены в моем непременном участие в столь волнительном мероприятии.

'Стенка', вопреки паническим призывам Севастьяна срочно-срочно нестись, началась далеко не сразу. Сначала мы, молодые парни, собрались у реки в две большие группы, под предводительством нескольких местных ухарей. Эти в основном были возрастом постарше и явно в авторитете. Демонстрируя кулаки доходчиво разъясняли, пускать в ход ноги, свинчатку, палки категорически воспрещено. Бить ниже пояса тоже запрет.

Мне изрядно полегчало. Все ж не до смерти и калечить не станут. А синяк можно и пережить.

Кто поведет себя неподобающим образом, будет навечно облит презрением, провозгласил умник. Не этими словами, но с таким смыслом.