— Стоит ли? Зачем я вам нужен такой незрелый и недалекий? Гораздо разумнее взять на вторую должность в империи человека более опытного, зрелого. Не думаю, что у вас есть в таких нужда.

— Обиделся? Не стоит. У меня есть нужда в верных людях — вот мой ответ.

Мужчины посмотрели друг на друга и, Тим признал резонность заявления сегюр. В сложившейся ситуации действительно мало кому можно было довериться. Однако, насколько знал Тим, флэтонцы в принципе никому не доверяют.

Хотя, когда зажимают в угол и канарейка начинает кусаться, превращаясь в аллигатора.

— Вы можете положиться на меня, я вас не предам и сделаю все, чтобы помочь. Но у меня есть несколько условий.

— Говори, обсудим, — разрешил Рэй.

— Я хочу, чтобы мой учитель поехал со мной и остался при мне.

Лоан глянул на невозмутимую физиономию Стейпфила и еле заметно кивнул ему, приказывая удалиться. Агнолик вышел, заняв позицию за дверью, чтобы никто не посмел помешать беседе сейти и сегюр. Рэй же спросил:

— Из каких соображений?

Если парнем двигает жалость — ее нужно срочно искоренять.

— Он стар, но он воин и хочет умереть в бою. Я понимаю его и хочу оказать эту услугу. Учитывая ситуацию в империи — боев будет более чем достаточно. К тому же опыт Стейпфила не ограничивается военной областью и может пригодиться. И еще, вы сами сказали — верных людей мало. Не стоит ими раскидываться. Их нужно держать рядом и ценить по мере сил.

— Ты полагаешь, Степфил будет верен тебе?

— Он верен вам и своей клятве служить сегюр и сегюрету до последнего вздоха. Этого довольно.

— Согласен, — с уважением посмотрел на мужчину Рэй: вот они всходы правильно выбранного пути — рождение клоанов. Энергетика землян, а анатомия и воспитание флэтонцев — и готов удивительный экземпляр, что сделает честь любой империи в любом сане.

— Что-нибудь еще?

Рэй был уверен, пришел черед просить за "друга", и не ошибся. Земное должно было проявиться и проявилось.

— Ландрейн. Он принял сан, стал агноликом. Человек он сильный, умный, перспективный. Но здесь ему не развернуться, а мне его не проверить. Первое, что нам с вами нужно будет сделать сейчас — сколотить крепкую команду.

— Вздор. Люди не умеют работать в команде. Ее наличие предполагает возникновение неравенства и как следствие, интриг, конфликтов. Каждый захочет выделиться и начнет подставлять другого. Ты оттянешь силы на разрешение пустых ссор и споров и потеряешь главное — время на решения и действия. Если у тебя есть враг — не жди, когда он нападет — опереди его. И не разменивайся по пустякам. Целей может быть много, но главная — одна. Расставь приоритеты, выбери главную цель и иди к ней, по мере возможностей поражая остальные. И старайся, чтобы каждый твой шаг не имел плачевных последствий для тебя, а тем более, для империи, и решал как минимум две задачи.

К удовольствию сегюр мужчина не возмутился, не отверг его слова, а принял к размышлению.

— В общем, тезисы ясны, — протянул Тим, усмехнувшись. — Полагайся на себя, никому не верь, бери, что плохо лежит и не отдавай что досталось. И действуй по правилам шахматных партий. Все, или я что-то пропустил?

— Держи свои мысли и эмоции при себе. Даже самые незначительные.

— Ах, да. Стань недоступным для психического воздействия и сканирования со стороны.

— Да.

— Теперь все?

— Остальное приложится. Твои условия исчерпаны или будут еще?

— Да. Есть еще два.

— Не много? — усмехнулся Рэй.

— Одно, главное условие: вы не лезете в мою личную жизнь, а я обязуюсь что она ни в коей мере не станет опасна для сегюрет и вашего имиджа.

Рэй вздохнул, прикрыв глаза ладонью: "опять и снова? Ты ставишь меня в безвыходное положение. Если б я мог сказать тебе, кто ты, ты бы все понял сам, понял, что у нас нет выбора, как скорее заключить союз, чтобы ты завел наследника. Но ты не хочешь брать жену, тем не даешь мне открыть карты. Стоит только кому-то прознать, кто ты и наемники тут же окажутся поблизости".

— Хорошо. Но у меня тоже есть условие в ответ на твое.

— Слушаю.

— У тебя не будет интрижек на стороне. Ты получишь наложниц и будешь общаться лишь с ними.

— А наложниц отбирать будите вы, — понял Тим.

— Охрана.

Тим с минуту обдумывал выдвинутое условие и скрепя сердце согласился. Осторожность сегюр была разумна и против нее аргументов у мужчины не было.

— Последнее условие, — поторопил сегюр.

— Как только ситуация в империи стабилизируется, мы решим все проблемы, вы поможете мне.

— Чем? В чем?

— Я землянин. У нас катастрофа и мои братья нуждаются в помощи.

Рэйсли лениво разглядывал мужчину, не спеша ответить и тем, начал его тревожить.

— Я прошу немного. Всего пару агноликов и гоффит до Земли. Все остальное сделаю сам.

— Ты не понимаешь, что просишь.

— Моя планета в опасности...

— Твоя планета проходит обновление, как положено по законам природы. Ты же не бежишь на помощь дереву, что сбросило листья по осени.

— Но люди — не листья. От нас совсем ничего не осталось...

— Они сами виноваты. Не нужно много ума, чтобы понять, к чему все шло. Они сами с упорством идиотов рыли себе яму. Сами рыли, сами попали, а вытаскивать их решил ты?

— Вы же ратуете за свой народ.

— Я флэтонец.

— А я землянин.

— Расскажи это еще кому-нибудь, развлеки веселой байкой, — улыбнулся Рейсли.

Тим опешил:

— То есть? Мой народ гибнет, а вам весело...

— Твой народ не только гибнет, а и бунтует. На наши территории зарятся, влияние подтачивают. Именно спасением своего народа и Родины я и предлагаю тебе заняться.

Тим поерзал, не понимая:

— Вы говорите о Флэте, а я о Земле, — уточнил на всякий случай. Может старческие отклонения мешают директории разума Лоан? И это он что-то не понял?

— Мы говорим о Родине, а твоя Родина — Флэт. Ты флэтонец, мальчик мой.

Тим потерял дар речи.

— Нет, — прохрипел минут через пять терпеливого ожидания Рэя. — Бред, какой-то!... Моя мать и отец — земляне, обычные люди...

— Которые видят в темноте, как кошки, — улыбнулся сегюр и принялся срезать своим кинжалом кожицу с фрукта.

— Да... но... Отец он... Да нет же! — не усидев, вскочил Тим.

— Как звал тебя Арвидейф? — спокойно срезав кусочек, сунул в рот.

— Тэ... Тэмми.

— Тэмейлиф. Правильно, — кивнул Лоан. — Ты флэтонец с базы флэтонцев. Началась эвакуация и тебя искали. Нашли.

— Но отец, мать?! Сестра?!!

Рэй нахмурился, сжав зубы: не напоминай об этом, малыш, не буди ярость.

Откинул плод на блюдо и встал.

— Знакомо? — протянул мэ-гоцо.

Тим зажмурился на пару секунд, вспомнив именно такой клинок — узорный, с переливами по лезвию. Он был у отца, когда тот рубил сучья для костра. Как раз перед гибелью...

— Да, — выдохнул.

Рэй вернул кинжал в ножны:

— Вас не тронула ни экономическая, ни энергетическая катастрофа. Вас обходили протоплазмоиды, проекции астрала, вирус стресса, чума. Вы не умерли с голода, не замерзли. Вас не затоптал взбешенный медведь, не зарезал голодный оборванец. Вы были живы и здоровы, в то время как земляне умирали сотнями тысяч в день. Если для тебя это не доказательство, то посмотри на свои зрачки в зеркало, в темноте... Жизнь очень жесткая игра и в ней нет места иллюзиям — вызубри это, мальчик.

Развернулся и пошел к выходу:

— Отлет через час. Собирайся.

Тимофей остался стоять оглушенный новостью. Он словно отравился известием.

Правильно говорил ему учитель: чтобы получить информацию порой нужна всего минута, но чтобы принять — иногда требуются годы.

Эту информацию Тим точно пару лет переваривать будет. Вопрос — переварит ли?

Рэй остановился рядом со Стейпфилом:

— Версия та же.

Агнолик поклонился, не спуская взгляда с каменного лица сегюр: что-то еще, господин?

— Пусти слух, что Герд имеет отношение к Лоан. И найди возможность раздобыть фракции его крови на анализ ДНК.

Стейпфил отвесил повторный поклон и только расширившиеся зрачки выдали изумление старика.

— И обеспечь ему охрану. Брать каждого, кто приблизится.

Сложить, что задумал Лоан, было не сложно.

— Сэт?

— Им уже занялись.

— Хотите, я уберу его?

— Мне не нужен Сэт, мне нужен тот, кто стоит за ним.

— Я вырежу всех его советников, детей, жен, наложниц и слуг.

— Не трать силы на игрушку в чужих руках. Найди того, кто ею играет, — бросил сегюр и пошел на выход. Он достаточно задержался на Геритане. — Кстати, — обернулся уже у выхода. — Аддона слишком стар... Помоги его встрече с предками, но не сам. Поручи это Ландрейну.

— Повод?

— Мне не понравился тон Аддона.

— Потом убрать и Ландрейна?

— Смотря как он будет себя вести. Правильно — привезешь ко мне, нет ... Ты знаешь, что делать. И пусть новый Верховный жрец приступает к строительству сепришей. Скоро здесь будет много ссыльных.

А в это время у выхода на орбиту Цигруна взорвался имперский корабль.

Глава 5

— Рэм, Батюшки не видел?

Мужчина непонимающе нахмурился:

— Здесь где-то. А ты чего такая, словно с инферно встретилась?

— С ним и встретилась, — буркнула Алена и ушла искать Батюшку.

Мужчина сидел на пеньке и речитативно бубнил на одной волне какую-то ерунду, вглядываясь в спящую девочку, что лежала на коленях матери. Сэра пощупала лоб дочери и улыбнулась облегченно — жар спал.

— Отнеси ее в палатку и напои отваром Матушки поутру. Дитя будет здорово.

— Спасибо, Батюшка! — чуть не поклонилась Сэра. Перехватила получше девочку.

— Помочь? — предложила Алена, протягивая руки. — Я отнесу.

— Не, не, не, — увернулась женщина и понесла свое богатство вниз, к палаткам в леске.

— Умаялась, — кивнул в ее сторону Батюшка. — Третий день ребенок болеет.

— Подойти сразу не судьба была?

— Думала само пройдет.

— Ага. Убежит, — села на валун Алена, обняла винтовку.

— Ты ко мне или мимо?

— К тебе.

И смолкла: с чего начать, что рассказывать, что просить?

Мужчина не торопил, смотрел внимательно и понимающе, и будил желание испариться с его глаз.

— Ты не подбирай слова — говори что есть, как придется, — посоветовал Батюшка.

— "Найди деда", — буркнула Алена. Мужчина голову склонил, нахмурился, соображая, к чему это она.

— Память прошлого?

— Сон... наверное. Раньше снился. Глаза закроешь — женщина, рука из-под бревна и белые губы шепчут: "найди деда". Первый раз приснилось, я ничего не понял, но приняла, как приказ. Я в дупле жила с белкой. Белка умерла, дупло стало тесным, тут этот сон — я и пошла куда ноги несли. Прибилась к лагерю Января. Долго все было хорошо, а потом опять этот сон. Я отмахнулась. Следом пришли инферно, их не сразу распознали, только когда стемнело и зрачки стали желтыми. Инферно жутко кричали, когда их убивали. Такой крик я слышала впервые — человек так не кричит. Уши закладывает, с ума сходишь... А потом чума и безумие. Люди на глазах превращались в идиотов и зверей. Гонясь друг за другом. Один рвал горло своей подруге как... Я и еще пятеро решили уйти. Долго одни жили. Вокруг инферно шатались. И снова сон тот, а утром инферно так много стало, что пришлось прорываться. Потом еще один лагерь и опять сон — желтые явились, облаву устроили. Теперь здесь сон, — уставилась на Батюшку.

— Думаешь, беда идет?

— Не знаю. Но раньше всегда сходилось — приснится и начинаются неприятности. А тут не просто приснилось. Я видела эту женщину, как тебя. У ручья.

— Генералу говорила?

— Что сон приснился? И что? К беде? А к какой? Может чума придет, может желтые или инферно. Желтые итак ни сегодня — завтра снова придут, всем ясно. Я другое понять хочу: что значат эти слова? У меня не было деда.

— А эта женщина?

— Вроде бы бабушка, а вроде никто. Я совсем своих не помню.

— Как же можешь быть уверенна, что деда не было?

— Я помню, что у меня были мать и отец, а еще брат. Бабушка? Вроде была. А больше никого, точно.

— Память детская хранит фрагменты воспоминаний, порой не картинки — ощущения. Что можно узнать по ним, в чем можно быть уверенным? Хочешь, я помогу тебе вспомнить все.

— Бесполезно, ты же знаешь, на меня твой молебен не действует.

Батюшка задумался.

— Может мне уйти? — выдавила мучающий ее вопрос Алена. — Может во мне дело, за мной беда ходит?

Мужчина с тоской посмотрел на нее, вздохнул:

— Куда ты пойдешь? Нас совсем мало осталось. На тысячи километров — никого.

— Вот именно. А здесь дети. Их сберечь надо.

Батюшка встал:

— Думаю, надо рассказать все Генералу.

— Может во мне маячок? — поднялась и девушка. — Помнишь, один к нам прибился, а за ним желтые появились. Мы еле ноги унесли.

— Помню. Нет в тебе маячка, я смотрел. А если б был, они бы до того явились. Ты давно с нами и ничего не было.

— Может, какая особая технология.

— Вряд ли.

— Ты куда?

— К Генералу.

Алена пошла за ним и вдруг услышала скрежет далеко-далеко. Этот звук ни с чем не спутать — сначала что-то скрипит тонко и неприятно, а потом звон разносится еле уловимый слухом. Пара секунд на все максимум... И появляются эти.

Скала непроизвольно замерла, останавливая Батюшку:

— Слышал?

— Что?

— Желтые идут.

И ринулась вниз, людей поднимать:

— Детей уводи! — крикнула мужчине. Тот как вкопанный стоял и вот понял — рванул к палаткам.

— Вик!! К Генералу беги, желтые идут!! — на ходу бросила бредущему вверх мужчине.

Миг какой-то и база была поднята по тревоге. Все кто умел стрелять заняли оборону между камней, давая возможность женщинам увести детей в лес, в схрон катакомб, древних, как само плато.

Немного и стало тихо.

Бойцы лежали, в напряжении вглядываясь вниз в каменистую насыпь, ряды сосен и лиственниц, но, сколько не силились, ничего не видели и не слышали. И только Алена четко слышала скрежет ботинок о гравий, неумолимо приближающиеся шаги и пересвист, больше похожий на шипение.

Минуты текли — ничего не происходило.

К девушке, пригибаясь, подошел Генерал:

— Уверена? — тяжело посмотрел на нее.

— Они рядом.

Мужчина огляделся и спорить не стал, хоть ничего не увидел. Пошел дальше по рядам:

— Готовьтесь.

Дэйксклифу было холодно, ноги немилосердно мерзли и он укутал их в плед. Старость, будь она неладна, совсем не грела тело и лишала сил, и он был вынужден сидеть большую часть дня, наблюдая за внучатами.

Не обделил Модрашь потомством — хвала ему. Сына, правда, одного дал, но внук уже двух правнучек подарил, а еще и правнук на подходе, и Модрашь с ним, что от наложницы. Дэйкс никогда не понимал к чему малышей рознить по праву рождения? Все едино одинаково все рождаются и одинаковыми. Оно даже лучше, что правнук от наложницы — ладная та, умная, не чета жене Монторриона.