Древнехеттский роман

Мне же, табарне, боги — бог Солнца и бог Грозы — вручили страну и дом мой. И я, табарна, охраню страну свою и дом свой. Ты не приходи в дом мой, и я не приду в твой дом.

Уже много лот минуло с тех пор, когда я впервые увидел страну Кемт. Многое забыто, многое потускнело, как старый бронзовый щит. Но в те дну я был потрясен и раздавлен мощью пирамид, спокойствием величайшей реки в мире — Хапи, резким контрастом черной земли Кемта и угрожающе красной пустыни вокруг. У нас — в стране несситов по последнему счислению семьсот сорок тысяч человек, а со всеми дружественными государствами — едва ли более миллиона. Узкую долину реки, в которой расположен Кемт, населяют, как нам рассказали здешние жрецы, семь миллионов людей, — нет под Солнцем более многолюдной страны! Ведь богатое царство Миноса со всеми колониями не многолюднее нашей страны, в Ахияве — и половины того нет, даже наш извечный враг — Митанни — исчисляет свои народ в два миллиона голов. Этой массе людей под силу воздвигнуть колоссальные гробницы фараонов. Многие из них уже разграблены, но и в уцелевших хранятся неисчислимые сокровища. Сколь скромным оказался наш дар в сравнений с золотыми кладо-выми фараона, впрочем, янтарь здесь ценится весьма высоко, выше, чем привозимый с востока жемчуг, который, как говорят, добывают из раковин полуденных морей. Местные женщины смуглы, пользуются разноцветными кремами и, выбривая голо-ву, носят льняные парики, которые, надо сказать, их немного портят. Постельные рабыни столь неутомимы в искусстве любви, что некоторые из нас — я тоже — желали на обратном пути увезти с собой на родину полюбившихся им "кошек долины Хапи". Вообще народ Кемта удаляет все волосы на теле, и наши бородатые лица и волосатые руки заметно выделялись среди окружающих. Трудно наз-вать более суеверных людей на свете, нежели египтяне. Мы — чтущие Тысячу Бо-гов Хаттусы и Нессы — оказались горделивыми безбожниками рядом с этими людьми и шагу боящимися ступить без многочисленных заклинании и обрядов. Пуще всего они боятся сглаза, и даже имена детей остерегаются произносить, а говорят иносказательно: старший сын, младшая дочь. Здесь меня застала двадцать третья годовщина моей жизни: у нас в стране несситов в эти дни выпадает снег и метут метели, здесь же лишь низкое солнце и холодные ветры севера напоминали об этом.

Пусть будет совершено плаванье корабля по великому Зеленому морю, отправ-ляющегося по прекрасному пути в Землю бога. Отчаливание в мире к чужеземной стране Пунт воинов владыки Обеих земель, согласно повелению владыки богов Амона, владыки тронов Обеих земель, находящегося во главе Ипет-сут, чтобы доставить для него чудесные вещи всякой чужеземной страны, так как велика любовь его к его дочери Мааткара, больше, чем к фараонам, которые были прежде. Действительно, не случалось такого при других фараонах, живших в этой земле из-давна.

На третий день по прибытию нашему в столицу фараонов — город Уасет, предстали мы пред ликом фараона. Церемониал приема послов исключительно сложен — ведь фараон — живой бог, каждое движение которого управляет Вселенной. Мы пали ниц, приветствуя фараона — сутулого человека среднего роста. Он появился в обеих коронах ~ Нижнего и Верхнего Кемта, которые символизируют его власть над обеими частями страны. Человек, сведущий в иноземных делах, должен с первого взгляда определять характер и наклонности иноземного владыки. и я увидел над собой очень самолюбивого, упрямого и вспыльчивого бога. Нас — несситов египтяне именуют "хатти", и это созвучие с именем бывшей фараонши, которая, надо сказать, изображалась на троне как фараон-мужчина, не понравилось Тутмосу. Он спросил нас о нашей стране, о нашем правителе, которого фараон именовал "младшим", потом рассказал о своих военных походах против ливийцев, а мы сообщили фараону все. что знали о государстве Митанни, о его правителе Шуттарне и военных обычаях хурритов. Потом фараон стал о чем-то спорить со своим главным вельможей, — они говорили столь быстро, что наш переводчик не успевал понимать, но говорили они о Митаннииском походе. Затем фараон ушел со всеми сложными церемониями, и нам дали понять, что прием закончен,

Главному скульптору Хаттусы, которым сопровождал меня. не понравились ли ваяния Кемта, ни надменность его правителя. Он ворчал весь вечер:

"Кемт — великая страна. Но его правители недружелюбны к иным народам. Так не найти себе союзников. Когда-нибудь все народы объединятся, и никто не спасет эту страну".

"Богатства Кемта",-продолжал он,-"созданы путем обращения в рабство всего простого народа. Крестьяне здесь работают как рабы на рудниках. Никогда наши простолюдины не согласятся так гнуть спину?"

Пришли властелины Пунта, выразили почтение поклоном, чтобы встретить это войско фараона. Воздали они хвалу владыке богов Амону-Ра, владыке Обеих земель прошедшему чужеземные стираны. Сказали они, прося мира: "Зачем прибыли вы сюда, в эту чужеземную страну, которая неведома людям? Шли ли вы дорогой неба плыли ли по воде или шли по земле. Как радуется Земля бога, что следовали вы путем Ра, так как что касается фараона Та-Мери, то нет иного пути к его величеству, мы живем дыханием, которое дает он.

После первого торжественного приема у фараона мы полмесяца оказались предоставлены сами себе, и лишь несколько жрецов из разных храмов беседовали с нами, утоляя жажду новых знании о Кемте. Они намеренно ничего не скрывали, видно, делая покорить наши сердца мощью и богатством страны и величием правителя. Лишь о былом нашествии гиксов они молчали на все наши распросы как каменные зверолюди у основания пирамид, будто мы спрашивали о чем-то постыдном и неприличном. Думаю, египтяне все разом решили забыть столь бесславное время, когда их страна была завоевана нестройными толпами кочевников. От тех времен осталось линь мятежное племя харибу, которое фараоны поселили в северную часть страны, где Великий Хапи растекается на множество рукавов, прежде чем пролиться Великое Зелёное море.

Писцы, бывшие в нашем отряде успели скопировать много свитков папируса и еще больше нам поднесли в дар. Также я захватил с собой маленькие статуэтки людей или богов, которые местные жители кладут в свои гробницы. Ныне в Кемте не строят пирамид, а предпочитают скальные гробницы. Никто из смертных не говорит и не думает столько о смерти, сколько этим заняты египтяне. Они часами обсуждают внутреннее убранство своих посмертных домов, а каменный гроб, в котором они хоронят своих покойников, — лучший подарок для любого египтянина. В противоположность им у нас встречаются люди, которые наотрез отказываются говорить о смерти из того же суеверия — боязни накликать богиню Смерти.

И все же жители Кемта — один из самых жизнерадостных народов. В их пес-нях звучит радость какого дня жизни, а любовная лирика изящна, лишена финикийской оргиастичности и троянской сухости. Во многих кварталах столицы — самая почитаемая богиня — Бастет в образе кошки — покровительница сладких женщин и любовных плясок. На пирах знатные дамы появляются в таких открытых нарядах, что невольно путаешь их с обыкновенными танцовщицами. Египтянка, даже самая знатная, всецело подчинена мужу, у которого их может быть несколько, и берет свое лишь на супружеском ложе. Удивителен обычай Кемт, согласно которому наилучшим браком считается брак на родной сестре. Половые органы они уродуют.

Нагружаются корабли весьма тяжело вещами прекрасными чужеземной страны Пунт, всякими прекрасными растениями Земли бога, грудой мирта с деревьев мирры, эбеновым деревом и чистой слоновой костью, зеленым золотом земли Аму, растениями тишепес и хесит, благовониями ихмут. ладаном, черной краской для глаз, павианами, мартышками, собаками, многочисленными шкурами леопардов, местными жителями и их детьми. Никогда не приносилось подобного этому для какого-либо фараона, жившего прежде во времена древности.

Страсть египтян к кошкам заразительна. Кошки всегда любили меня, и это качество располагало ко мне многих местных жителей. Однажды я был приглашен в дом большого военачальника, внимательно изучавшего все мои рассказы о качествах митаннийских войск, его домашняя кошка сразу прильнула мне, но я тогда не знал, можно ли погладить ее или угостить чем-нибудь это могло показаться святотатством. Военачальник — его звали Сетнахт — выслу-шал мои церемониальные приветствия (египтяне помешаны на церемониях) и уго-стил отличным ужином: мясом антилопы, которых в Кемте разводят множество, очень вкусными ячменными лепешками и вином из ягод ежевики, Сетнахт рассказывал о недавно скончавшееся (он говорил "ставшей бессмертной") фараонше Хатшепсут, которую ныне в Кемте не принято вспоминать добрым словом, — в этом египтяне подражают некоторым из нашим табарн, которые, взойдя на трон, сразу же начинают хаять своих предшественников. Вдали от чужих ушей военачальник стал откровенен и поведал, что верой и правдой служил прежней правительнице и даже руководил памятным походом в чудесную страну Пунт, что располо-жена на юге, за Лазурными водами. Он хорошо знал то страны и тем более разжег мое любопытство. Великий Хапи рождается далеко па юге из двух огромные кувшинов бога Амона-Хапи — толстого бога с женской грудью. Земли к югу от первого порога не столь плодородны и населены как в самом Кемте, но там бывают дожди и исчезают пески пустыни. Страна та именуется Куш, и ее жители отличаются почти черной кожей. У них когда-то были свои правители, но ныне эти земли подвластны владыке Обеих земель. Еще дальше на юг живут многочислен-ные племена нехси — чернокожих людей. Они почти не знают земледелия и живут охотой и собиранием кореньев. Некоторые племена разводят скот и почитают молоко. В тех краях царит вечный зной, часты грозы и проливные дожди. Там водятся удивительные звери и птицы: жирафы с большой шеей и пятнами по всему телу, пантеры, одну из которых привезли в Кемт для Хатшепсут, слоны до десяти локтей высоты. Чернокожие народы уродуют себе рты и мочки ушей. В тех частях земли обитают одновременно самые высокие и самые низкие люди на све-те.

Устанавливается и записывается, сообщается количество, общая сумма в миллионах, сотнях тысяч, десятках тысяч, тысячах и сотнях подученных удивительных вещей южных чужеземных стран для Амона, владыки тронов Обеих земель, находящегося во главе Инот-сут.

Прощальный прием фараоном нашего посольства был обставлен еще пышнее. Тутмос восседал на троне из чистого золота (а наши табарны довольствуются резным деревянным или железным!) Он милостиво одарил нас некоторыми удивительными вещами страны Кемт, из коих я до сих нор храню набор бронзовых вра-чебных инструментов. Фараон долго хвастался своими грядущими победами в Ханаане и заверил в нашем лице табарну, что поход к Евфрату состоится будущей осенью, "ибо лето страшно в пустыне",-как он выразился. Хотя к нам приставили переводчика, я понимал почти все египетские речи и заметал, что переводчик стремится принизить наши просьбы и, наоборот, возвысить снисходящего к ним фараона.

Наутро корабль, набитый дарами Кемта с нами — тридцатью светловолосыми несситами, отплыл вниз но течению на север. Хапи течет строго с юга на се-вер, и египтяне веками полагали, что все реки текут именно так. Велико же было их изумление, когда колесницы фараона достигли вод Евфрата! Для них будто земля и небо поменялись местами. По праву главы посольства я вез для себя очень смуглую наложницу из страны Куш, вечерами она неплохо играла на флейте. Мы проплывали мимо многолюдных деревень, где крестьяне пели много-голосые песни, ударами весел отгоняли прожорливых крокодилов, которых в Хапи великое множество и которые в ряде мест почитаются как боги, мы ловили на птичий клеи жирных крачек и по ночам удивлялись форме полумесяца, кото-рый в этих краях подобен лодке, скользящей по небесной тверди.

У самого моря, где Великий Хапи растекается на множество рукавов, к нашему кораблю часто подплывали лодки с нездорового вида грязными людьми в лох-мотьях и с глазами навыкат. Они громко гортанно кричали вроде бы на языке страны Кемт, но я не понял ни слова, и просили что-нибудь купить из еды или одежды. Египтяне презрительно морщились и отгоняли суетливых ударами весел.

В гневе Телепину одел правый сапог на левую могу, а левый — на правую, тут же исчез. Когда он исчез, жертвенные очаги окутал дым, скот перестал приносить потомство, началась засуха. Боги собрались на пир, но не смогли утолить голод. Тогда решили они найти исчезнувшего бога, и бог Солнца посдал орла, но орёл не смог найти Телепину. Бог Грезы также отправился на поиски, но разбил рукоять своего молота о ворота Священного Города Лихцина. Лишь богиня-мать Ханнаханна догадалась послать на поиски маленькую пчелу. Пчела нашла Телепину спящим на поляне и ужалила его. Бог пробудился еще более рассерженным и навлек разрушение на людей, скот и всю страну. Тогда богиня Камрусепа совершила обряд заклятья и смягчила гнев Телепину. Он вернулся, неся с собой плодородие и довольство. Обряд заклятья богини Камрусепы совершается с целью предотвращения зла.

В мое отсутствие моя хурритская наложница Таду-Хеба родила здорового мальчика. Я дал ему имя моего отца — Питхана. Матушка умерла от кровотече-ния, и я остался жить в прежнем доме с тремя наложницами — хеттской, хурритской и кушитской. Они на удивление не ссорились и веселили жизнь мою. Так у моего сына стало три матери. А хлопотную свадьбу на какой-нибудь знатной недотроге со всеми договорами и клятвами я и не думал справлять.

Женолюбивая супруга табарны наконец родила наследника в один день о мой первенцем. Ребёнок получил имя Аллувамна, и по такому случаю во дворце целый месяц не прекращались празднества, хотя рождение случилось в месяц поминальных огней, когда веселиться не принято. Но заключенному мной с фараоном страны Кемт договору табарна послал три тысячи воинов к границе Митанни, дабы отвлечь внимание правителя славного города Вашшуканни от ханаанских рубежей. Лето в этом году случилось весьма жаркое и засушливое — боги об этом еще загодя предупреждали жрецов Кемта. Табарна открыл казенные закрома и снабжал бедняков хлебом, о чем в записи его дел было внесено хвалебное известие. Потом, правда, узнали мы, что многие богатые землевладельцы специально посылали крестьян в столицу выклянчивать зерно, которое потом про-давали втридорога. Как и предсказывала матушка, глаза мои стали видеть все хуже, и чтобы совсем не ослепнуть, я завел писца, а сам читал только при свете дня. Начало неожиданных гроз и дождей табарна отметил обильными пирами. Один из фонтанов наполнен был вином, и все люди столицы прихо-дили славить щедрость табарны. Известие о бьющих струях вина разнеслось по всей земле, и многие правители стали подражать Тахурваили.

Каждый месяц управляющий привозил в столицу плоды земли и скота моих земель. Наш старый замок близ Канеса рождал в моем сердце грусть по безвоз-вратно ушедшей юности. Выгляжу я моложе своих лет, как и многие знатные люди.

И так, записал я все эти слова на табличке, которую даю сыну своему Мурсили. Пусть читает изо дня в день, чтобы запечатлелись заветы мои в сердце его. Если узришь, сын мой, какой-нибудь нечестивый поступок, советуйся с собранием своим, чтобы решать, как быть с провинившимся. А еще спрашивай совета у мудрых старых жриц. Когда же я умру, то обмой тело мое, как пола-гается, прижми потом меня к груди своей, да и похорони.