Профессионал: не ради мести

— Можно и так! Или тебе милее болтаться по стране и влезать во всякие неприятности?!

— Макс, что ты мне проповеди читаешь? Или ты забыл, кто я?

— Забудешь такое, — недовольно буркнул бывший детектив. — Кому как не мне знать, что ты самый опасный человек из всех тех, кого мне довелось видеть за всю свою жизнь.

Именно поэтому меня и встревожило то, что ты уезжаешь. К тому же ты не хочешь мне объяснить, зачем ты едешь во Флориду.

— Вот оно что. Ты боишься, что там я окажусь вне твоего контроля. А то, я думаю, чего это Ругер завел разговор про бизнес.

— Брось. Я и раньше не мог тебя контролировать, но, по крайней мере, хоть что-то мог сделать. Судя по тому, что я о тебе знаю, во Флориде у тебя намечается какое-то дело и это точно не курортный роман с местными девчонками. Хочешь расширить местное кладбище?

— Никакой стрельбы. А насчет девчонок ты почти угадал, Макс.

— Слово "почти" портит все впечатление от твоего ответа, Майкл.

— Ладно. Скажу. У меня там намечается одна сделка. Чисто бизнес и ничего более.

Ругер пару минут изучал мою каменную физиономию, потом тяжело вздохнул, и сказал: — Черт с тобой! Мне остается только надеяться, что ты сейчас сказал мне правду. И последнее. Мне очень не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Судя по этим словам, я не такой уже и плохой мальчик.

— Скажу так: меня устраивает моя работа и мне не хочется так просто взять и потерять своего работодателя. Все, идем. Я устал и хочу спать.

Только мы вышли из комнаты, как увидели лейтенанта Маккензи с одним из своих детективов, разговаривающим с одним из охранников. Увидев нас, он махнул рукой, приветствуя нас. Шагая к нему, я удивленно спросил у Макса: — У нас что-то случилось?

Тот пожал плечами и ответил: — Сейчас узнаем.

К лейтенанту я относился спокойно, но Макс, который продолжал поддерживать с ним дружеские отношения, как-то сказал мне, что Макензи сильно изменился, причем в плохую сторону. Лас-Вегас не зря называют городом грехов, он легко нащупывает слабости у любого человека, предоставляя тому все виды разврата, которые только могут быть в природе, были бы только у клиента деньги. Ругер тогда сказал мне, что лейтенант стал слишком легко брать деньги. У бандитов, бизнесменов, проституток. Он уже этого не скрывает, а в пьяном состоянии даже хвастается. Я не стал ему напоминать, что и нам тоже оказал услугу, причем очень специфического характера.

— Он что один такой в управлении? Да там каждый второй такой. А в Лос-Анджелесе что по-другому?

— Да-да. У нас тоже хватало плохих копов, но они не выставляют свое воровство напоказ.

— Макс, ты как ребенок. Он же считает себя твоим другом, вот и хвастается. К тому же ты уже давно не работаешь в полиции. Но ты мне сам говорил, что он дельный полицейский. Так?

— Он хорош в своем деле. Голова варит, да и в смелости ему не откажешь.

Сейчас, когда мы шли к лейтенанту, я почему-то вспомнил наш тот разговор с Максом.

— Привет родственникам! — с явно искусственной радостью поздоровался с нами лейтенант, так как по лицу было видно, как он устал. — Как жизнь, парень? Ты-то чего так рано вскочил?

— Не спится, сэр. Вы-то сами чего к нам с самого утра пришли? — в свою очередь поинтересовался я.

— Привет, дружище, — поздоровался со своим приятелем Ругер. — Действительно, ты чего так рано?

— Да все как обычно. Труп. Да не смотри на меня так, Макс! Не у тебя, а рядом зарезали, у ресторана "Ацтек". К тебе заглянул, чтобы ты своих парней немного напряг. Свидетельница утверждает, что убийца был, похоже, невменяемый. Может наркоман или просто сумасшедший. Он же тогда и к вам прийти может. Кстати, познакомьтесь, — лейтенант хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним мужчину испанского или мексиканского происхождения. — Это хороший парень, Тони Торрес. У него есть приметы убийцы. Макс, пусть он побеседует с твоими парнями, а так же с ночной сменой работников отеля. Сделай так, дружище, чтобы твои парни не формально, а честно отвечали на его вопросы. Ты же сам знаешь нашу работу.

— Знаю. Дэнни! — окликнул он старшего охранника, стоявшего неподалеку и с неприязнью разглядывавшего копов. — Подойди, сюда.

Быстро втолковав ему, что требуется от охранников, Ругер отпустил его, потом повернулся к Маккензи: — Ты как насчет кофе?

— Крепкий, черный кофе с рюмочкой коньяка, то, что мне сейчас надо, Макс, чтобы встряхнуться после бессонной ночи.

— Сэр, можно вас отвлечь на минуту? — обратился я к лейтенанту.

— Что у тебя, Майкл?

— Сэр, я слышал по радио об ограблении инкассаторской машины....

— А, это! — лейтенант усмехнулся, при этом пренебрежительно махнул рукой. — Деньги найдены, а грабители.... Считай, что дело закрыто.

Теперь усмехнулся Макс: — Слили их, что ли?

Лейтенант кивнул головой, потом спросил Ругера: — Так мы идем?

Тот еще не успел ответить, как я, напоследок, решил напомнить Максу о его обещании:

— "Дядя", ты только насчет отеля не забудь.

— Майкл, ты куда-то едешь? — сразу заинтересовался Макензи. — Куда, если не секрет?

— В Майами.

— В Майами, — повторил он за мной. — Ты смотри! Он едет отдыхать, а я не могу у своего начальства неделю отдыха выбить. Ты счастливчик, Майкл. Отдохни там и за меня! Стоп! Ты же в Майами едешь?! Вот это совпадение! Туда на днях собирается ехать один отличный парень. Томас Райт. Он у нас четыре с половиной года проработал. Вчера с ним разговаривал, наверно, поэтому и вспомнил. К чему я все это говорю. Он сам из Майами, и теперь возвращается домой. У него с отцом совсем плохо, поэтому он решил вернуться домой. Если ты, парень, не против хорошей компании, то давай-ка езжай с ним. Он местный, так что тебе все там покажет и расскажет. Так как, познакомить?

— Если хороший человек, почему бы нет. Вдвоем веселее в дороге будет.

— Вот и отлично. Я поговорю с ним, и если он согласится, то тогда тебя найдет, — лейтенант повернулся к Максу. — Слушай, совсем забыл. Мне еще нужно поговорить с отельным детективом. Так что давай сначала сходим к нему, а потом уже пойдем кофе пить. Хорошо?

— Сейчас пойдем, — Макс бросил на меня взгляд. — Майкл, ты иди. Все сделаю, как надо.

— Хорошего отдыха тебе, Майкл, — попрощался со мной лейтенант.

— Спасибо, сэр.

День прошел вполне стандартно, за исключением некоторого количества времени, потраченного на поездку в банк, изучение бумаг и оформление документов в юридической конторе Евы Нельсон. Вышел я уже оттуда совладельцем нового земельного участка. Понимание того, что я занимаюсь бизнесом, как истинный американец, мне радости не прибавило, а наоборот, еще больше утвердило во мнении, что это не мое призвание.

Когда вечером вернулся в отель, то проходя мимо стойки, меня окликнули: — Мистер Валентайн! Вам тут записку оставили!

Подойдя, взял аккуратной сложенный листочек бумаги и поблагодарил портье:

— Спасибо, Джерри.

Развернув листик, прочитал.

"Завтра, в десять утра. Кафе-мороженое на углу.... Томас".

"Наверно, исходя из моего возраста, — подумал я, — он назначил местом встречи кафе-мороженое".

На встречу я пришел раньше. Заказав стакан яблочного сока, уселся за столик, в ожидании экс — полицейского и неожиданно подумал, что почему-то меня все время судьба сводит с бывшими копами.

"С Максом Ругером мне реально повезло. Интересно, как будет с Райтом? — только я так подумал, как открылась дверь и в кафе вбежала стайка детей, десять — двенадцать лет. Они облепили стойку, толкаясь, и перебивая друг друга, компания в несколько голосов начала заказывать себе мороженое. Зазвенела мелочь, падая из детских кулачков, и ударяясь о стойку.

Получив свой сок, я успел сделать только пару глотков, как в помещение вошел крепкий мужчина, лет двадцати пяти-двадцати семи, аккуратно одетый. Бросил взгляд на галдящих детей, усмехнулся, после чего подошел к моему столику. Уверенный, открытый взгляд.

— Привет, Майкл, — поздоровался бывший полицейский, садясь напротив меня.

— Здравствуйте, мистер.

— Брось, парень! Если мы подойдем друг другу, то я для тебя Том. Ты как? — после моего кивка головой, продолжил. — Знаешь, а я тебя уже видел в тренировочном зале. Мне понравилось, как ты разделался с придурком, который вообразил себя крутым парнем со стальными яйцами. Вот только ты его бил на ринге не руками, а ногами, словно жеребец лягал копытами.

Я помнил этот случай. В зал в первый раз пришел крупный мускулистый парень, который с первой минуты повел себя неправильно. Одна его грубая шутка надо мной обошлась недалекому боксеру сломанными ребрами и разбитой головой.

— Как ты там оказался?

— У меня там приятель, время от времени, тренируется. Я как раз зашел в тот момент, когда ты его добивал. Никогда не видел ничего подобного. Приятель мне сказал, что это вроде какой-то китайской или японской борьбы. Ты где так научился?

— Пришлось пожить в китайском квартале, — уклончиво ответил я, — а до этого боксом занимался.

— Да уж, на мальчика из церковного хора ты точно не похож, — Том усмехнулся. — Тебе хоть сколько лет?

— Пятнадцать.

— Лейтенант сказал, что ты едешь в Майами отдыхать. Это так?

— В общем, да. Покажешь там, что и как?

— Не волнуйся, парень. Я покажу тебе Майами так, как никто не покажет, хотя и не был дома семь лет, — тут в его глазах мелькнула грусть.

К нам подошла официантка, достала из кармана передника блокнот и карандаш: — Что-нибудь будете заказывать?

— Нет. Спасибо. Мы пойдем.

Только вышли на улицу, как Том сказал: — Пиво захотелось. Пошли туда. Здесь за углом есть бар.

Мы сели в кабинке. Том заказал себе пиво, а я — сок. Начало нашего разговора было комканное и рваное, как обычно бывает у людей, которые встретились впервые в жизни, но потом мы разговорились и поняли, что вполне подходим друг другу. Неожиданно я узнал, что Том два года воевал в Европе. Когда я попросил его рассказать немного о войне, он отказался, только сказал: — Не хочу себе настроение портить. Поверь мне, парень: там ничего хорошего нет, только грязь, кровь и смерть.

Зато охотно рассказал о своей семье, при этом было видно по его потеплевшему взгляду, как он сильно скучает по родным людям. Узнал от него, что Том отправился воевать за океан из-за того, что сильно поругался с отцом. Причину он говорить не стал, но по тому, как при этом нелестно себя обозвал, его поступок я бы оценил народной цитатой: "отморожу уши назло бабушке". Впрочем, в то время ему не было и девятнадцати лет, только это, в какой-то мере, его извиняло. Его упрямства хватило еще на четыре года после того, как он демобилизовался. Вернувшись в Америку, он, вместо того, чтобы поехать домой, отправился в Лас-Вегас, где стал полицейским. Все это время он переписывался только с сестрой, так как мать умерла спустя полтора года после его отъезда, когда он еще воевал в Европе. Только вот на днях он получил от сестры письмо, в котором говорилось, что отец очень плох и если Томас хочет застать его в живых, ему надо приехать домой как можно скорее. Затем пришла моя очередь отвечать на вопросы. Я немного рассказал о себе, не вдаваясь в подробности.

— Да, парень, тебе тоже пришлось много чего пережить. В твои годы потерять родителей, это большое горе, — он помолчал, подчеркивая свое сочувствие, потом продолжил. — Знаешь, Майкл, когда приедем, я тебя обязательно познакомлю со своими родными. Даже с теми, которых еще в глаза не видел. Что так смотришь? Я о племянниках говорю. Одному уже пять, а второму — три с половиной года. Да и отцу ты должен понравиться. Он у меня твердый характером, как железо. Ни сломать, ни согнуть.... Вот мы тогда и столкнулись.... Эх!

Я смотрел на расстроенное лицо молодого мужчины, который сильно и искренне переживал за ту ошибку, которую совершил семь лет назад. Пришла моя очередь подбодрить его.

— Брось, не расстраивайся, Том. Или ты думаешь, что он тебя не примет?

— Думаю, что примет, потому что в отличие от меня, мой отец умный человек. Но... все равно внутри меня гложет беспокойство. Ладно, давай наши проблемы пока отставим в сторону. Хорошо? — я согласно кивнул головой. — Мне тут сказали, что ты племянник начальника службы безопасности самого крутого отеля в Лас-Вегасе?

— Угу.

— А точно, что твой дядя бывший коп?

— Это ты мог бы узнать у лейтенанта Маккензи. Ведь он с моим дядей когда-то раньше вместе служил в Лос-Анджелесе.

— Принял к сведению. Теперь скажи мне: как ты собирался добираться до Майами?

— Автобусом до Лос-Анджелеса, а потом самолетом.

— Извини, парень, но для меня это слишком дорого. Я уже узнавал: билет на самолет "Пан Американ" до Майами стоит сто тридцать долларов.

Несмотря на наступивший "золотой век", как писали американские газеты об экономическом буме в послевоенный период, средний американец предпочитал путешествовать машиной или рейсовым автобусом, что было намного дешевле, чем лететь на самолете. Я помнил жалобы темнокожей толстушки Доротеи на свою зарплату медсестры в сто сорок долларов, и как сияла от счастья Изабель, когда Ругер стал платить ей сто долларов в месяц.

— Погоди, Том. Дядя сказал, что все оплатит, — при моих словах молодой мужчина нахмурился. — К тому же тебе надо срочно. Сам же говорил про отца.

— Так-то оно так, вот только нет у меня привычки, жить за чужой счет. Так что извини, парень.

"Блин! Да это второй Ругер! Честный и принципиальный! Вот мне везет!".

— Погоди. Ты же посчитал, сколько тебе надо потратить на дорогу, не так ли?

— На всю дорогу с едой — пятьдесят пять долларов. И что?

— Ты вкладываешь эти деньги в авиабилет, а на остальные ты устроишь мне шикарную экскурсию по Майами, — это все, что я мог придумать на данный момент.

Я смотрел на него и видел, как его мужская гордость сейчас борется с желанием увидеть больного отца как можно быстрее. Чтобы переломить чашу весов в свою пользу, я решил

добавить еще один аргумент в свою пользу. Придав своей физиономии мальчишеский восторг, добавил. — Знаешь, Том, я никогда не летал на самолете! Как ты думаешь, паровоз с такой высоты будет выглядеть как игрушечный?

Лицо Райта разгладилось, он уже смотрел на меня снисходительно: вроде, парень, рассуждает по-взрослому, а детство возьми и выскочи наружу. Что тут скажешь: пятнадцать лет.

— Ладно, Майкл, считай, ты меня уговорил. Кстати я тоже никогда не летал на самолете, так что насчет паровоза ничего не могу сказать, зато в журнале недавно прочитал, что компания "Пан Американ" выбирает своих стюардесс через особый конкурс. Пишут, что они все, как одна, красавицы с тугими попками, — глаза бывшего копа загорелись, не удержавшись, он весело мне подмигнул. — Вот мы и проверим, правду ли пишут в наших журналах.

Добрались мы до Лос-Анджелеса утром, выехав ночным рейсовым автобусом. У меня было четыре часа перед отлетом самолета, которые я собирался использовать с максимальной пользой. Вручив Тому деньги, я отправил покупать его билеты на самолет, а сам пошел по своим делам. Первым делом я зашел в банк, где взял немного денег и четыре фотографии желтого бриллианта, хранившиеся вместе с камнем в банковской ячейке, после чего побывал в книжном магазине, где приобрел энциклопедию по драгоценным камням. Взяв такси, я отправился в аэропорт. После громадных конструкций из стекла-металла-бетона из будущего (мне при моей работе довелось видеть множество аэропортов) лос-анджелесский аэропорт выглядел слишком просто. Не успел я войти в здание аэропорта, как раздался голос диктора: — Совершил посадку самолет рейсом из Сан-Франциско. Повторяю. Совершил посадку....