Профессионал: не ради мести

ГЛАВА 1

Утро каждого дня у меня начиналось со специального комплекса упражнений в номере, потом был душ, затем я одевался в соответствии с тем, чем я собирался заниматься: тир, частный спортивный зал или бассейн, после чего спускался вниз. На тренировки у меня обычно уходило пять-шесть часов в день. Ближе к обеду я обычно встречался с Максом, если у того не было срочных дел, и тогда мы вместе обедали или просто обменивались новостями.

Бывший детектив полностью погрузился в свою работу и с таким усердием осваивал основы новой профессии, перенимая опыт у своего заместителя, настоящего профессионала, что я решил: еще полгода, и он переплюнет своего учителя. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так как Макс проводил в казино по десять — двенадцать часов в день, не давая спуску ни себе, не своим подчиненным. Глядя со стороны, как он несет свою службу, я понял, что Макс Ругер своей принципиальностью и жесткостью вряд ли заслужит любовь персонала отеля и казино, а вот уважать и бояться его будут. Сильный и волевой человек, умеющий разбираться в людях, бывший коп сумел сколотить из своих сотрудников за короткое время вполне сплоченную команду. Двух человек он привез с собой из Лос-Анджелеса, остальных ему помог подобрать уже здесь его заместитель, работавший в сфере безопасности более десяти лет. Его взяли по совету лейтенант Макензи и пока, насколько я мог видеть, Ругер был им доволен. Макс не только изучал тонкости своего ремесла, но и налаживал дружеские отношения с отделами финансов и персонала, которые находились в ведомстве управляющего отелем Льюиса Стинга, назначенного на эту должность нашим компаньоном. Стинг показал себя опытным администратором и неплохим психологом, сумевшим подобрать нужных людей на ключевые посты, вот только как человек, он был самым настоящим дерьмом, ведя по хамски со своим персоналом. Еще при заключении партнерского договора я отметил этот стандартный пункт. Если владельцев двое, то один из них назначает управляющего, второй — начальника службы безопасности. Стинг с самого начала повел себя неправильно, решив, что он здесь король и несмотря на то, что в казино был свой администратор, попытался влезть в его дела, но столкнувшись с Максом, который пообещал ему сломать челюсть в двух местах, если тот не перестанет лезть, куда не надо, быстренько отступил. Вопрос был закрыт, но о нормальных отношениях можно было забыть. Положение надо было исправлять, и я поставил перед собой задачу: со временем убрать этого упыря. Вот только для этого надо было сначала найти такого же профессионала, только без дурных замашек.

С переездом в Лас-Вегас наши пути с Максом разошлись в разные стороны, что впрочем, и следовало ожидать. Был отдельный промежуток времени, когда мы нуждались друг в друге, то теперь Ругер стал жить своей жизнью. Если я временно поселился в отеле, то Макс снял квартиру, но насколько мне было известно, жил по большей части у своей возлюбленной Евы Нельсон. Правда, официально сходиться они не торопились, но судя по довольному виду Макса им вместе было хорошо.

Мне, как человеку, совершенно незнакомому с работой отеля и казино, одно время было интересно наблюдать за работой этих заведений как бы изнутри. Я ведь мальчишка, а значит, мне обязательно надо совать везде свой нос. Изображая веселого и добродушного паренька, спустя какое-то время я завел себе кучу друзей из обслуживающего персонала отеля и казино. Правда, люди все же относились ко мне с определенной долей настороженности, так как я считался "племянником" начальника службы безопасности (такова была официальная версия наших с Максом отношений), а значит, старались не откровенничать, говоря со мной только на нейтральные темы. Впрочем, им это не мешало жаловаться друг на друга, изливать свои обиды, а так же просить меня выполнить несложные поручения. Когда служащие убедились, что паренек не задирает нос, несмотря на то, что является родственником второго по величине босса в здешней иерархии рангов, то мужчины стали относиться ко мне по-дружески, а женщины, в зависимости от возраста, то по-матерински, то шутливо с примесью кокетства. В последних случаях, так как краснеть у меня не получалось, я застенчиво опускал глаза, что приводило в восторг молоденьких девушек.

Наблюдая за жизнью отеля и казино, мне только оставалось радоваться, что все мои нововведения, которые я, в свое время, предложил, отлично сработали, приводя гостей в восторг. Наш отель на данный момент считался самым комфортабельным отелем Лас-Вегаса. Казино, отличная кухня, телевизоры и кондиционеры в номерах, два громадных бассейна с вышками и баром, парикмахерская и массажный кабинет — являли собой замкнутый цикл для гостей, приехавших сюда за удачей и развлечениями. Все это было создано для того, чтобы гостям отеля не хотелось тратить деньги в других заведениях. Когда наступал вечер и гости отеля желали развлекаться на всю толщину своего кошелька, на специальной площадке, предназначенной для выступления звезд эстрады, а так же для танцевальных вечеров, начинали вращаться зеркальные шары, на которые были направлены с различных сторон цветные прожекторы. Мужчины и женщины, сидящие за столиками, как и танцующие пары, каждый раз были в восторге, когда начиналось радужное шоу. Кроме этого, по моей подсказке, в ресторане, время от времени, стали устраивать ужины различных стран мира. Если была турецкая кухня, то официанты носили фески, а в вечерние выступления вносили музыкальные и танцевальные номера, традиционные для Турции. Все это вносило новую, живую и оригинальную струю в жизнь гостей, заставляя их крутиться в круге наслаждений. Днем — ресторан, бассейн, телевизор, массажный кабинет, а вечером гостей отеля ждало выступление артистов, изысканный ужин в ресторане, игра в казино. Несмотря на высокие цены, отель был забит полностью.

Впрочем, что для миллионера, стоимость номера в сто долларов, если он за вечер мог спустить тысячу, а то и несколько тысяч в казино.

Пару вечеров, ради удовлетворения своего любопытства, я наблюдал за богачами, которые покупали десятки стодолларовых фишек, а затем проигрывали их в рулетку, в кости или в карты, после чего свой проигрыш запивали бесплатным виски. Зато, сколько было восторга, когда они начинали выигрывать. Хотя, по моим наблюдениям, самые шумные и зрелищные столы были там, где играли в кости. Я наблюдал, как игроки, приходя в крайнее волнение при выбрасывании костей, начинали визжать, хлопать в ладоши и кричать в зависимости от удачи. В отличие от них люди, часами, самозабвенно дергающие рычаг игровых автоматов, не видели вокруг себя ничего, кроме быстро вращающихся барабанов, отвлекаясь только на то, чтобы кинуть монеты для продолжения игры.

Даже за то короткое время, что я прожил в отеле, мне пришлось столкнуться с нестандартными "развлечениями" богачей. Прошла неделя после открытия отеля, как один богатый тип из Канзаса, много выпив, решил искупать своих подружек в шампанском. Ванны в номере ему показалось мало, и он заказал самую большую ванну в магазине, торгующим сантехническим оборудованием, которую должны были доставить в отель и установить посреди гостиной. Грузчики с ванной были остановлены у входа в отель, а затем переправлены к черному ходу, после чего миллионеру было предложено заплатить отелю две тысячи долларов за установку ванной в его номере, как за дополнительную услугу. Он дал сразу согласие, после чего ванна была доставлена в его номер. О том, как канзасец мыл в шампанском своих подруг, долго ходили легенды среди обслуживающего персонала. Другой миллионер, сильно напившись, заявил, что выкупает один из бассейнов отеля в свое личное пользование на все время своего проживания. Ему сказали: ваше желание — закон, после чего предложили заплатить сто тысяч долларов. Он неожиданно обиделся на такие расценки и съехал. Из менее шумных развлечений, но довольно оригинальных развлечений мне довелось наблюдать только одно. Компания богатых молодых балбесов, в меру упившись, решила устроить соревнование под названием "мамочкино молоко". Так как развлечение началось около шести часов вечера, рядом с одним из бассейнов, то зрителей оказалось вполне достаточно. Сама суть состязания была проста: кто останется на ногах после выпитой бутылки виски. Казалось бы, что тут интересного, вот только само исполнение оказалось довольно оригинальным. Четверо парней полулежали на шезлонгах, запрокинув головы, а над ними стояли девушки с обнаженной грудью, по которым они лили виски прямо в рот "спортсменам". Отсюда и название: "мамочкино молоко". Девушки сами были прилично пьяны, постоянно и беспричинно смеялись, визжали и кричали, что им щекотно. От этих дерганий струйка алкоголя не только попадал в рот, но и растекалась по всему лицу. Стоило виски попасть в глаз одному из парней, как тот завизжал, подскочил и с разгона, расталкивая столпившихся вокруг них зрителей, кинулся в бассейн. Следом за ним под смех и шутки зрителей остальные "спортсмены", а за ними девушки прыгнули в воду.

Веселье закончилось, и народ стал медленно расходиться. К этому моменту появился Макс с одним из охранников, который прочитал молодым балбесам короткую лекцию о правилах поведения в общественных местах. Все бы так и закончилось, но кто-то вызвал полицейский патруль, заявив, что в отеле происходила сексуальная оргия развязанных пьяных молодчиков и их подруг при большом скоплении народа. После того, как приехавшие полицейские побеседовали с Максом Ругером, они громко смеялись и сожалели, что им не удалось посмотреть на столь необычное шоу.

Мои попытки проникнуться местной жизнью, прочувствовать азарт и жгущее сердце желание игрока победить, провалилась с треском, впрочем, это не стало для меня открытием. Для меня это было жалкое подобие того риска, что испытывал я во время операций, когда внутри меня звенела каждая жилочка, в крови бушевал океан адреналина, в то время как мозг лихорадочно искал выход, перебирая возможные варианты нападения или отхода. А как тонко начинаешь чувствовать все прелести жизни, когда находишь выход из смертельной ловушки устроенной хитроумным противником....

Пытаясь хоть как-то найти себе дело, я решил помочь людям Ругера. За две недели сумел выявить горничную — воровку, которая решила пополнить свое хозяйство отельными простынями и полотенцами, а так же сумел вычислить бармена, который довольно вольно обращался с отельным алкоголем. Он наливал подвыпившим клиентам более дешевый алкоголь, который разливал в бутылки из-под дорогого виски. Сэкономленные таким образом элитные марки виски он отдавал за полцены своему приятелю, работавшему в винном магазине. Мне было плевать, что с ними будет делать мой "дядька", но результат его действий мне понравился. Когда оба вора были схвачены за руку на месте преступления Максом и специально приглашенным офицером полиции, то прямо на месте преступления были составлены официальные протоколы, согласно которым они могли сесть в тюрьму или заплатить большой штраф. К тому же ворам было понятно, что на такую работу их больше никто не возьмет, а в Лас-Вегасе почти восемьдесят процентов рабочего населения, как раз и состоял из обслуживающего персонала, поэтому они были готовы на все, что угодно, лишь бы сохранить рабочие места. Этим и воспользовался Макс, сделав их своими личными информаторами, а вот с вором, которого поймали в казино, бывший детектив поступил намного жестче. Взяли его аккуратно, ведь недаром, два приятеля Макса, которые приехали с ним из Лос-Анджелеса, были бывшими полицейскими — профессионалами. Жилистые, подтянутые, с невыразительными лицами, бывшие полицейские скользили серыми тенями между гостей, вылавливая жуликов, воров и мошенников, а для прикрытия их работы Ругер нанял несколько вышибал, которые толкались в зале казино или фойе отеля, изображая службу безопасности.

Вора привели в комнату охраны, где его ждал Макс с "палачом". Им был Стив Маккартур, бывший полицейский, которого принял на работу "дядька" по рекомендации своего приятеля-лейтенанта. Насколько мне удалось узнать, именно за жестокость его убрали из полиции. Макс сказал пару слов о том, что нехорошо грабить ближнего, после чего Маккартур сломал вору один за другим, пальцы правой руки, а затем охрана его вышвырнула вон. Эта предельная жестокость была своеобразным предупреждением начальника службы безопасности всем ворам и мошенникам, если те попробуют покуситься на какую-либо собственность отеля-казино или его гостей.

Вернувшись в номер, после очередной тренировки в тире, я сходил в душ, затем вышел на балкон, сел в легкое кресло, стоявшее в тени и в очередной раз задумался над тем, как дальше жить. Я сумел выжить в этом, чужом для меня, времени. Теперь у меня были официальные документы на имя Майкла Валентайна, а у Макса Ругера — оформленная по всем правилам бумага на мое опекунство. Эта бумага появилась на свет благодаря связям Ругера в полиции, а так же его репутации, но даже в этом случае на взятки ушло две с половиной тысячи долларов. Обо мне, как о человеке из другого времени, знал только Макс Ругер. Частично догадывался о том, кем я являюсь, старый китаец Ли Вонг, возглавляющий филиал триады в Лос-Анджелесе, но у него было свое, мистическое представление о мальчике, в которого вселился дух воина. Возможно, что он поделился своими мыслями со своим сыном, но судя по тому, что я видел, у Вэя было практическое мышление американца, так что, скорее всего, он посчитал его откровение за стариковские бредни. Еще обо мне знали Ева Нельсон и Стив, друг детства Ругера, но в их глазах я выглядел довольно странным подростком с повадками взрослого мужчины. Все остальные люди, с которыми мне пришлось столкнуться в начале моего появления в этом времени, обо мне ничего не знали, да и связи у меня с ними сейчас были оборваны. На данный момент я являлся владельцем половины акций отеля-казино "Оазис". В банковской ячейке, в Лос-Анджелесе, у меня лежало около двухсот тысяч долларов, что уже было немалым состоянием по нынешним временам. Все это было хорошо для человека другого склада, потому что эта "сиропная жизнь" меня не устраивала.

Я не знал точно даты открытия военных действий, но при этом был известен год начала войны в Корее. Можно было заняться поставками военного снаряжения и оружия. Я уже знал, что в Америке еще не было сети "Макдональдс", а так же парка развлечений "Диснейленда". Это тоже были хорошие направления, куда можно вложить деньги. Если бы не одно, но большое и толстое, "НО"! Я был пятнадцатилетним подростком! Кто ему поверит на слово, да и кто будет делать бизнес с мальчишкой?! Даже если такое случиться, со временем компаньоны придут к мысли, что это просто подросток, которого можно обмануть или запугать, а затем выкинуть из дела. Естественно, что им это дорого обойдется, но если дело дойдет до крови и трупов, я опять могу оказаться на нелегальном положении. Опять же нужны проверенные люди, вроде Макса Ругера, только где их взять? Конечно, можно поработать на дедушку Вонга, но мне претила работа наемного убийцы в чистом виде. Конечно, есть Ева Нельсон с ее юридической фирмой, которая сможет поддержать меня в юридическом плане, но это совсем не то, что мне надо.

Сейчас у меня было отличное прикрытие и официальный статус, но только стоит мне выйти из-за него, как я окажусь на виду у многих людей, большинству из которых буду казаться легкой добычей. Конечно, это не так, но я человек и в любой момент могу совершить ошибку, которая приведет к трагическим последствиям. Я никому не говорил, что параноик? Так вот теперь знайте: я параноик в квадрате. Привычка подозревать всех и все, автоматически проверяться по пути следования и постоянно оценивать возможную степень опасности. Может, кому-то покажется это недостатком, но для меня это настолько естественно, как дышать. Мне была нужна моя прежняя работа и пока в ином качестве я себя не видел. Если честно сказать, то появись возможность вернуться обратно к моей жизни там, то я бы, скорее всего, променял на нее свою "сиропную" жизнь здесь, но перед этим сначала хорошо подумал. Причем не из-за отеля и денег в банке, а из-за возраста, который я столько раз проклинал в этой жизни.

"Быть молодым — это все-таки здорово!".

Посмотрел на часы. Мне пора иди на встречу с Евой Нельсон, которую я уже пару недель не видел. Вот только пару дней тому назад у нее появился интересный клиент, и ей понадобилась моя помощь. Она спросила совета у Макса, зная, что тот передаст этот разговор мне. Ругер прекрасно видел, что мне скучно и это его беспокоило, так как влезать в какие-либо проблемы ему явно не хотелось, особенно сейчас, когда его жизнь только стала налаживаться.

Выйдя из номера, вызвал лифт. Лифтер, совсем еще молодой парень в красно-черной униформе отеля, зная, что я родственник начальника службы безопасности и у меня свой номер в отеле, сразу подтянулся: — Какой этаж, сэр?

— Первый, — сказал я равнодушно, а про себя невольно усмехнулся.

"Совсем зеленый, а значит, полный почтения и служебного рвения".

В фойе отеля, благодаря кондиционерам, царила легкая прохлада, что позволяло богатым дамам красоваться в вечерних нарядах, отороченных соболиным и норковым мехом. Быстро и привычно огляделся, оценивая обстановку. Два портье со служебными улыбками на лицах пытались справиться с вопросами десятка гостей, толпившихся у стойки. В баре, который был отгорожен от общего зала низко постриженном кустарником с мелкими красными цветками в декоративных вазах, было довольно шумно. Судя по всему, в отель въехала какая-то большая компания и сразу решила отметить свой приезд.

Это подтвердил, донесшийся от барной стойки, громкий мужской голос, произнесший тост: — За начало нашего отдыха!

В фойе на мягких диванах, опять невольно отметил я, сидело много для этого времени народа. Курили, разговаривали, смотрели рекламные брошюры.

"Слишком много народа. В честь чего у нас такое столпотворение? — мысленно спросил я сам себя и тут же увидел спешившего куда-то мальчишку — посыльного, моего ровесника, с большим желтым конвертом в руке.

— Эй, парень! — окликнул я его.

Увидев меня, он замер на секунду, а затем с фальшивым почтением на лице и завистью в глазах подошел ко мне. Он прекрасно знал, кто я, но судя по всему, считал, что на моем месте мог оказаться и он. Вот только не повезло ему с родителями. Звезды не так сложились.

— Да, сэр?

— Откуда здесь столько народа?

— Так сегодня же первый день, как в нашем концертном зале выступает Ава Гарднер!

В его голосе прозвучали возмущенные нотки. Вот же тип! Совсем зажрался! Даже не знает, что сегодня выступает известная певица и актриса, обладательница "лица ангела и тела богини", как про нее писали в "Нью-Йорк Таймс".

— Спасибо. Все понял.

Мальчишка побежал по своим делам, а я направился к двери. Большого роста усатый индус — швейцар с хитроумно закрученным тюрбаном на голове распахнул передо мной дверь. После кондиционированной атмосферы отеля горячий воздух казался вдвойне неприятным, несмотря на то, что было около семи часов вечера.

У нас было два швейцара и оба индусы. Васу и Виджай. Один из них, Васу, своим красивым и смуглым лицом, ростом и широкими плечами был весьма привлекателен для дамочек бальзаковского и выше возраста. Виджай был чуть поменьше ростом своего коллеги, при этом имел такие же широкие плечи, правда, в отличие от своего напарника кроме усов имел густую черную бороду, что придавало его лицу разбойничье выражение.

"Ему бы кистень в руки и на большую дорогу, — подумал я сразу, стоило мне в первый раз увидеть индийца.

С Васу, стоявшем сейчас на посту, мы уже сегодня виделись, поэтому тот только улыбнулся и подмигнул мне в ответ на короткий кивок головой, но стоило ему перевести взгляд на улицу, как улыбка сразу сбежала с его лица. Я тут же проследил его взгляд. В этот момент длинный лимузин, шурша шинами, остановился у входа. Швейцар кинулся к машине, поспешил открыть заднюю дверцу и помог выбраться пожилой даме в вечернем платье, с ожерельем из натурального жемчуга, и мужчине во фраке. Дама была пьяна, а ее попытки выглядеть трезвой и манерной слегка позабавили меня. Сделав шаг, женщина пошатнулась и возможно упала бы, не поддержи ее швейцар, но при этом она громогласно заявила, что не нуждается ни в чьей помощи. Мужчина во фраке, с одной стороны, и швейцар, с другой, подхватили даму под руки и почти волоком втащили ее в отель. Не успела машина отъехать, как подъехал другой автомобиль. Такси. Из машины вылезло семейство. Отец, мать и девочка — подросток. За то время, что глава семейства рассчитывался с таксистом, через вращающуюся дверь выбежал бой в красно-черной форме отеля, сбежал по ступенькам. Забрав из открытого багажника два чемодана, он пошел в отель, а вслед за ним двинулась семья, с восторгом глядя по сторонам.

Не успел я подойти к краю тротуара, как подъехало такси. Таксисты старались ладить с персоналами отелей, понимая свою выгоду. Они прекрасно знали меня, так как пятнадцатилетний парень, имеющий свой номер в шикарном отеле, сразу обращал на себя внимание. Только я сел на заднее сиденье, как шофер поздоровался со мной, из чего можно сделать вид, что он меня знает, но так как я не узнал его лица, нетрудно сделать вывод, что ему на меня когда-то показали. Я назвал адрес конторы Евы Нельсон, и мы поехали. Большая часть пути пролегала по Лас-Вегас-стрип, главной улице города, где выстроились отели и казино с фантастическими башнями и куполами, светящиеся неоновым огнем торговые центры, кафе и рестораны, свадебные часовни.

Яркая навязчивая реклама слепит глаза, уличный шум, рвущаяся из ресторанов и концертных залов музыка, все это может отвлечь игроков, вот почему в казино нет ни окон, ни часов. Странно, но об этом я узнал, только оказавшись в этом времени. Здесь можно выиграть тысячи долларов в игровом автомате или мгновенно разбогатеть, раскрутив рулетку или бросив кости. Вот только такое бывает очень нечасто. В отличие от счастливчиков, проигравших игроков здесь намного-намного больше, именно поэтому в этом городе нередко можно встретить табличку, подобную этой, которую я пару дней назад увидел на бензоколонке: "Аспирин и сочувствие — бесплатно".

Таксист довез меня до места и сразу поинтересовался: не подождать ли ему?

— Спасибо. Нет. Сдачи не надо, — и я вручил ему два доллара, на что он ответил довольной улыбкой.

— Удачи, парень, — и шофер кивнул в сторону вывески юридической фирмы. Я улыбнулся в ответ. Мне было известно отношение простых американцев в отношении таких контор. В своем большинстве они считали, что все юристы, это жулики и мошенники, которые так и стараются вытащить как можно больше денег из своего клиента.

Войдя, сразу оказался в приемной. Секретарша, молодая девушка, стоило ей увидеть меня, улыбнулась: — Привет, Майкл.

— Привет, Ада. Когда свадьба?

— Какая свадьба? У меня и парня нет.

— Обижаешь. А я? Такой видный и красивый жених.

Секретарша засмеялась: — Иди, жених. Мисс Нельсон тебя уже ждет.

Ева, как женщина, была очень любопытна, а особенно в отношении меня. Сначала она никак не могла понять наши отношения с Максом, которые не вписывались в рамки "дядя" — "племянник", потом ее стало настораживать поведение самого "племянника", которое никак не вписывалось в рамки его возраста. В самом начале их знакомства, она как-то попробовала поговорить с ним с позиции взрослого человека, дескать, что ты в жизни видел, мальчик, но тот быстро привел ее в чувство. От него исходила неявная, но при этом реальная угроза. Женщина просто испугалась той холодной и жестокой силы, которая исходила от этого крепкого паренька. Да и слова Макса, когда она спросила о его "племяннике", предупреждали об опасности: — Не лезь к Майклу и все будет хорошо.

Ева Нельсон умела просчитывать желания, интересы и действия своих клиентов, что немало помогало ей в бизнесе, вот только этот мальчишка был закрыт для нее, что ее немало нервировало. Была еще одна тайна, которую ей очень хотелось открыть. Откуда у подростка столько денег? Она осторожно попробовала узнать об этом у Макса, но снова наткнулась на жесткий ответ: не задавай лишних вопросов.

За время общения, пока улаживались дела и оформлялись документы на покупку отеля, мы с Евой пришли к негласному соглашению, состоящему из двух пунктов. Не надоедать друг другу с какими-либо вопросами, если те не касаются рабочего момента и перейти на нейтрально-приятельские отношения.

— Привет, Майкл, — женщина улыбнулась.

— Привет, Ева, — ответил я ей встречной улыбкой.

— А загорел как! Прямо негр! Наверно все время в бассейне проводишь? Как я тебе завидую! Молодость! Никаких забот! А главное, абсолютно не думаешь о возрасте, который с определенного времени, начинает тебя.... Впрочем, тебе об этом еще рано думать.

— Еще лет двадцать и я стану как все — взрослым и озабоченным жизнью, — недовольно буркнул я, так как свой возраст считал самой большой помехой в своей нынешней жизни.

Ева покачала головой.

— По-моему, ты уже сейчас для своего возраста достаточно взрослый. Вот только что с твоими кулаками? Майкл, ты, случайно, не дрался с мальчишками?

— Не волнуйся за меня. Это на тренировке. Так бывает. Лучше скажи: в чем дело?

Владелица юридической фирмы чисто по-женски, укоризненно, покачала головой, а на ее лице было написано: "Что тут скажешь, мальчишка. Счастья своего не понимает", но уже в следующую секунду выражение ее лица стало деловым и серьезным.

— Что тебе сказал Макс об этом деле?

— Ничего толком не сказал, кроме того, что есть интересное предложение.

— Тогда начну с самого начала. Один бизнесмен, Фрэнк Магон, построил ресторан под названием "LaRue" на выгодном месте, но спустя четыре месяца понял, что неверно оценил ситуацию. Люди, приезжавшие сюда отдыхать, предпочитают получать все удовольствия в одном месте. Да ты и сам это понимаешь.

— Полностью согласен, — согласился я с ней. — Сегодня в "Оазисе" только первый вечер будет выступать Ава Гарднер, а уже сейчас народу — не протолкнешься.

— Эй, я тоже хочу ее послушать, — сразу заинтересовалась женщина. — Макс обещал меня сводить. Ты ее уже видел? Она действительно настолько красива?

— Еще не видел, но надеюсь, что рекламные плакаты не врут.

— Майкл, ты мне скажи, а правда, что скоро в ваш отель приедет Фрэнк Синатра?

— Правда. Вот только когда точно — не скажу.

— Я его так люблю! Его голос — так сексуален! Мне... — наткнувшись на мой иронический взгляд, Ева взяла себя в руки. — Извини, я немного отвлеклась. Так вот, когда Магон понял, что ресторан сам по себе не принесет прибыли, он решил сделать себе игровую лицензию, но ему отказали, причем наотрез, после чего он решил продать ресторан, а для этого обратился ко мне. Пока об этом мало кто знает, но еще день-два и появятся многочисленные желающие купить, причем даже не ресторан, а этот участок земли.

— Предлагаешь построить еще один отель?

— Майкл, это не смешно. Откуда у меня такие деньги! А вот купить прямо сейчас эту землю, а затем спустя какое-то время перепродать ее, это, я считаю, вполне возможно. Думаю, на перепродаже можно будет заработать до тридцати процентов вложенных денег.

— Сколько нужно денег?

— Он хочет за участок и ресторан двести тысяч. Можно, конечно, попробовать сбить цену на пять-десять тысяч.... Но я, честно говоря, в этом не уверена, — в его голосе чувствовалось сомнение.

— Я не разбираюсь в подобных вопросах, поэтому мне, Ева, придется полагаться только на твое знание этого вопроса. У тебя есть возможность проверить этого человека?

Женщина в который раз поразилась деловому подходу этого подростка. Взвешенные фразы, спокойный тон и цепкий, внимательный взгляд взрослого, опытного мужчины.

Еще в нем еще была какая-то жесткая уверенность в себе, в своих силах. Она, как женщина, очень хорошо это чувствовала в мужчинах. Если для Макса, как взрослого и опытного мужчины, это было естественно, то появление таких чувств в отношении подростка вызывало у нее настороженность.

— Его уже проверяют, но уже те бумаги и рекомендации, которые он предоставил, вполне внушают доверие. Да, я понимаю, что эта торопливость вызывает подозрение, поэтому сама решила участвовать в этой сделке. Хочу вложить свои личные сорок пять тысяч. Ты не против, иметь меня в компаньонах?

— Как я могу отказать столь очаровательной женщине. Когда мы сможем получить прибыль?

— Тут трудно что-то сказать. Может, через неделю, может, через месяц. Главное, не спешить и дождаться выгодного предложения. И еще.... — она задумчиво посмотрела на меня, не решаясь продолжать. — Я скажу тебе кое-что, только ты Максу не говори. Хорошо?

— Раз так, то и слышать не хочу. Вы тут друг с другом сами разбирайтесь.

— Да я ему уже говорила, а он даже слышать об этом не хочет! — недовольно воскликнула владелица юридической фирмы. — У меня есть еще одно предложение, Майкл. Рядом с рестораном можно построить казино. Земельный участок это позволяет. Думаю, что мне удастся получить игровую лицензию. Как тебе такое предложение?

— Ева, ты и так вроде неплохо зарабатываешь. У тебя есть клиенты и уважение. Так зачем тебе это ярмо на шею?

— А разве непонятно?! За год это казино принесет мне столько денег, сколько я не заработаю, сидя на этом стуле, за пять лет! Я даже название ему придумала: "Волшебная лампа Алладина". В детстве это была моя самая любимая сказка.

— Единственное, что мне здесь нравится, то только название, все остальное — нет.

— Нет, так нет, — сейчас на ее лице было написано откровенное огорчение. — Но покупку ресторана одобряешь?

— Купим, но только перед сделкой я хочу предварительно ознакомиться с бумагами, а затем лично присутствовать при заключении договора.

— Майкл, ты что, мне не доверяешь?

— Отвечать не буду, а лучше расскажу анекдот. Стоит мужчина в ванной, стирает свои обосраные трусы и грустно размышляет: Никому верить нельзя. Никому. Даже себе. Я же только пукнуть хотел.

Несколько секунд она удивленно смотрела на меня, а затем, закинув голову назад, начала весело хохотать, причем явно от всей души.

— Ой! Не могу! Ха-ха-ха! Я только... ха-ха-ха! Пукнуть хотел! Ха-ха-ха! Насмешил!

Успокоившись, она уже серьезно сказала: — Я тебя поняла, Майкл. Приходи завтра, к десяти утра. Придет клиент, с ним мы все и обсудим.

Я вернулся в отель, когда концерт Авы Гарднер уже начался.

"Там, наверно, уже битком народу набилось, так что, лучше в следующий раз ее послушаю, — решил я.

Поднявшись к себе, переоделся, вышел на балкон и подумал о том, что не мешало бы, поплавать в бассейне, тем более что народу там сейчас вообще не должно быть. Одна часть должна была сидеть на концерте Авы Гарднер, а другая — в казино. Спустившись вниз, я прошел к бассейну. Фонари, расположенные по периметру обоих бассейнов, позволили рассмотреть полтора десятка человек, плавающих или лежащих на шезлонгах возле воды. Раздевшись, прыгнул в воду. Пятьдесят раз проплыв двадцати пяти метровую дистанцию, я вылез и сел на бортике, наслаждаясь минутами тишины и спокойствия, что редко бывает в большом отеле.

Прошло несколько минут, как я заметил идущих в мою сторону двух мужчин. Пиджаки они держали в руках, рукава белых рубашек были закатаны, а галстуки торчали из карманов брюк. Судя по слегка качающейся походке, оба были изрядно навеселе.

Дойдя до выстроенных в ряд шезлонгов, они сели друг напротив друга, кинув пиджаки рядом.

— Как ты, Джеймс?

— Отлично, Майкл. За исключением одного.

— Чего?

— Наш отпуск кончается через два дня.

— Брось, Майкл. Когда отъезжать будем, тогда и будем грустить.

— Тоже верно.

— Кстати, сегодня читал в газете, что в Майями, через неделю открывается выставка-продажа драгоценных камней и ювелирных изделий. Страховые акулы со всей страны туда обязательно сплывутся. Представляешь, какие сделки там будут проворачивать! Не то, что мы!

— Ты это здорово сказал, Джеймс: акулы. В точку попал. А почему?!

— Почему? — поинтересовался его приятель.

— Потому что мы с тобой, знаешь кто? — продолжать нагнетать интерес его собеседник.

— Кто?

— Кильки!

— Килька Майкл Смитсон и килька Джеймс Болларди! Ха-ха-ха! — пьяно и заливисто засмеялся, как я уже понял, страховой агент.

— Ха-ха-ха! — следом засмеялся его приятель.

Стоило мне услышать пьяный разговор служащих страховой компании, как мне пришел на память желтый бриллиант, и я сразу решил, что еду в Майами.

"Меня здесь ничего не держит. Барбара и та вчера уехала. Решу вопрос с рестораном и в путь".

ГЛАВА 2

Вокруг отеля собралась громадная толпа, глядя на красавиц в причудливых нарядах, актеров, переодетых в костюмы зверей и сказочных животных и большой оркестр, который играл марши один за другим. У входа вместе со швейцаром стояла пара охранников. Чуть дальше, на углу отеля стояла патрульная машина, с двумя одетыми в форму копами. Сейчас оба полицейских вместо того, чтобы стоять на страже порядка, с таким жадным вниманием разглядывали полураздетых красоток, что только слюни не роняли. Все ждали, когда из парадной двери выйдут несколько человек, затем один из них, заместитель мэра, скажет несколько приветственных слов, после чего начнется парад, который станет началом торжественного открытия отеля-казино "Оазис".

Я только что подошел и сейчас стоя в толпе, не знал, что мне делать. Дело в том, что я собирался приехать на полчаса раньше, тогда бы спокойно проскочил в отель, но забыл про время и задержался на тренировке. Конечно, было бы проще прямо сейчас пройти через центральный вход, так как меня знали и беспрепятственно пропустили бы, но это значит обратить на себя внимание всех собравшихся здесь людей. Кто такой этот подросток, который идет в отель, который только собираются открыть? А идти через черный ход, это значит, что мне придется идти окружным пути, но для начала мне нужно было выбраться из толпы. Только я начал разворачиваться, как меня толкнула в плечо, какая-то девчонка, при этом было нагло заявлено: — Ты чего толкаешься, противный мальчишка!

Я резко развернулся на голос, желая высказать все, что я думаю тупой дуре, которой почему-то взбрело в голову, что ее толкнули. На меня смотрела злая физиономия школьницы, но уже в следующую секунду, стало понятно, что это молодая женщина, одетая, как подросток.

"Мордочка симпатичная. И грудки ничего так. Наливные яблочки".

— Извини, девочка. Честное слово, не хотел. А где твои родители? Как они могли бросить такую маленькую беззащитную девочку! Кругом грубые мужики, которые так и норовят залезть маленьким девочкам под юбку.

— К мужчинам ты не относишься, так что тебя это не касается. Тебе мама, похоже, только-только бросила вытирать сопливый носик.

— Будешь меня обижать, маме пожалуюсь, — и я скорчил обиженную физиономию.

Она уже более внимательно посмотрела на меня, затем открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут заиграла бравурная музыка. Толпа зашевелилась, девушки, участвующие в параде, начали выстраиваться в колонны. "Школьница" мгновенно встрепенулась: — Черт! Сейчас парад начнется! Из-за тебя, малолетнего сосунка....

У меня давно не было женщины, к тому же мне понравилась роль, которую она играла, да и за словом она в карман не лезла, поэтому я решил продолжить наше знакомство. Я посмотрел на часы.

— Не волнуйся. Парад начнется еще... минут через пятнадцать. Сейчас из центрального входа выйдут толстые дядьки и скажут пару коротких речей. У нас с тобой еще есть время, — и я оценивающе посмотрел на высоко торчащую грудь "школьницы".

— Слюни подбери, малыш. Я не для....

— Так ты хочешь увидеть сегодняшний праздник? Увидеть парад? Побывать на концерте? Попить шампанское? Решай живее, потому что я сейчас уйду.

Мои резкие слова и уверенный тон сбили ее с толка, заставив изумленно вытаращиться на подростка. Это было понятно. Моя речь и то, что он обещал, никак не соответствовали физиономии пятнадцатилетнего парня.

— На концерте? Я.... Да. Хочу.

— Тогда пошли быстрее. Иначе они начнут без нас.

— Куда идти? — девушка была в растерянности. — Погоди. Парад же....

Я не стал отвечать, просто схватил ее за руку и потащил за собой.

В отель мы проникли с черного хода. Отельный детектив, Нильс Баррет, только усмехнулся, увидев меня с девчонкой, после чего быстро отвернулся, делая вид, что не заметил меня. Лифтер, в свою очередь, при виде нас, сделал серьезное лицо, но при этом глаза его смеялась.

— Мистер Валентайн, пятый этаж? — даже зная меня, он спросил, потому что этого требовали правила отеля.

— Да.

Я знал, когда говорил, что покажу ей парад, потому что балкон — терраса моего номера выходил на улицу, на место выступления парада. Немало удивленная девушка всю дорогу вертела головой, пытаясь понять, что происходит и почему их никто не останавливает, но при этом молчала. Когда я буквально втащил ее в свой номер, она остановилась, изумленно обвела взглядом богатую обстановку, потом посмотрела на меня.

— Ты здесь живешь?

— Папа! Мама! Я жену привел! Выходите познакомиться! — закричал я.

Девушка невольно сделала шаг назад к двери, бросая испуганные взгляды на межкомнатные двери. Глядя на ее растерянное лицо, я не смог сдержаться от смеха.

— Ха-ха-ха! Ты бы... видела себя! Ха-ха-ха!

Она только сейчас поняла, что ее разыграли. Разозленная девушка, бросилась на меня, замахнувшись сумочкой. Увернувшись, я схватил ее за талию, резко прижал к себе и впился в ее губы. Она на мгновение замерла, потом стала яростно вырываться, отталкивая меня руками.

— Дурак! Ты просто сумасшедший! Сейчас же отпусти меня!

Я отпустил ее. Она отскочила от меня, тяжело дыша и глядя на меня злыми и удивленными глазами.

— Что ты на меня так смотришь?! Да ты просто сексуальная маньячка! Вон как набросилась на меня, маленького мальчика! — продолжал я издеваться над ней.

— Я?! Ах, ты маленький паршивый мерзавец! Я тебя...! — сейчас ее глаза метали молнии. Этот свиненок нагло издевается над ней. Нет! Она и не таких обламывала!

Я почувствовал, что наступил момент, когда разъяренная девушка, сейчас может сказать такое, что поломает наши отношения в самом начале, поэтому решил резко поменять тему.

— А парад вот-вот начнется! Или уже не хочешь смотреть?!

— Ах, ты...! — но мой вопрос сбил ее с тона, пригасив гнев. — Парад?! Да! Конечно, хочу!

— Пошли на балкон.

Не успели мы выйти, как внизу заиграл очередной бравурный марш, и тут же неожиданно оборвался, а затем мы увидели, как прямо под нами вышло несколько человек. Трех из них я знал, это был мой компаньон, управляющий отелем и Макс Ругер. Еще двое представляли администрацию города. Один из них, толстый и лысый тип, стоя на парадной лестнице перед микрофоном, пять минут рассказывал, как хорошо, что в городе появился такой красивый, уютный и вообще самый замечательный отель в мире. Затем выступил мой компаньон, который заверил толпу, что их всегда ждут в этом отеле.

Все это время девушки в экзотических костюмах выстроились в колонну, а по обеим сторонам которой, расположились клоуны и артисты, одетые в костюмы мультипликационных и сказочных героев. Мне очень хотелось плюнуть на голову компаньону, но я подавил свое естественное желание усилием воли, после чего развернулся, подошел к стоящему в углу плетеному креслу, сел и принялся детально изучать фигурку девушки.

"Проститутка. Лет.... Гм. Где-то за двадцать. Довольно симпатичная, да и фигурка очень даже нечего. "Школьница". Хм. А у нее вполне, получается, играть эту роль".

Пока я так размышлял, девушка жадно смотрела вниз, на уже начавшее раскручиваться яркое, цветастое представление. Спустя пять минут, не отрывая взгляда от уходящей колонны, она сказала: — Может хватить пялиться на мою попку?

— Она мне более интересна, чем та толпа клоунов и размалеванных девок, на которых ты так восхищенно таращишься.

— Так ведь красиво! Смотри! Смотри! Там кот Том с мышонком из мультфильма! Они гоняются друг за другом! А вон великан! Вон клоун сам себе подножку дал и упал! Ха-ха-ха!

В ее голосе было столько радости и детского восторга, что я даже на секунду усомнился в ее возрасте. Наконец, она повернулась ко мне.

— Ты же мальчишка! Тебе что это совсем не интересно?

— Мальчишки не любят, что нравится девчонкам, но при этом мальчишки очень любят самих девчонок.

Она ничего не ответила на мое по-детски оформленное практически доказанное жизненное наблюдение, глядя на меня.

— Странный и богатый мальчик, живущий один в шикарном номере, — при этом она внимательно и цепко вглядывалась в меня. — Хотя насчет мальчика я могу ошибаться. Глаза у тебя.... Хм. Взгляд, оценивающий и внимательный, как у битого жизнью мужчины. Да и разговариваешь ты, как взрослый. Вот только лицо.... Нет. Меня не обмануть. Тебе пятнадцать... или шестнадцать лет. Никак не больше. Вот только руки грубые, мозолистые. Настоящие мужские руки. Даже не знаю, что и сказать, кроме одного: таких, как ты, мальчиков-мужчин, мне еще не доводилось видеть.

— И не увидишь. Я чудо-мальчик. Вундеркинд, — сейчас в моих словах проскочила усмешка, которая касалась только меня. — Знаешь такое слово?

Девушка, чуть ли не покровительственно, усмехнулась: — Представь себе, знаю. Меня так называл один немецкий господин. Чудесное дитя.

После этих слов девушка заинтересовала меня еще больше.

— Не ожидал. Зовут меня Майкл. А тебя?

— Меня? — молодая женщина усмехнулась и задумалась на мгновение. — Барбара. Я простая девушка.

— Сколько тебе? Двадцать один? Двадцать три?

— Тебе мама разве не говорила, что спрашивать у девушек....

— Не говорила. У меня вообще не было мамы, а была злая мачеха. Я бедный, несчастный сирота. Голодное детство. Деревянные игрушки. Не хочешь пожалеть меня?

— Ну да, ну да, — девушка усмехнулась, принимая мою игру. — Конечно. Откуда мне это знать, я ведь росла, как принцесса, во дворце. Ни в чем мне отказа не было. Еду подавали только на золоте и серебре. Вот только ты почему-то живешь в шикарном номере отеля, а я.... Впрочем, это неважно.

— Что ты торгуешь своим телом, я понял на второй минуте нашего знакомства, так что можешь по этому поводу не волноваться. И последнее. Не волнуйся насчет моего возраста, малышка. Так сколько ты берешь за сутки?

Девушка закусила губу, и растерянно глядя на меня, задумалась. На вид это был просто наглый подросток, играющий во взрослого мужчину, вот только ее женское начало видело в нем сильного и уверенного в себе мужчину. В ее жизни вполне хватало опасности, поэтому она умела быстро оценивать любую ситуацию, но при этом привыкла верить своей интуиции. Решилась, она сказала: — Только не сутки. Мне завтра работать....

— Разберемся.

— А на концерт мы пойдем? Или ты это просто сказал, чтобы затащить меня в постель?

У двадцатитрехлетней девушки было много имен и прозвищ. Имена себе старалась подобрать, как она считала, звучные и несложные. Барбара. Кристина. Анели. А вот прозвищ у нее было намного больше, чем имен. Малышка. Ангелочек. Маленькая принцесса. Фея. Проказница. Несмотря на возраст, она по-прежнему выглядела шестнадцати — семнадцатилетней девчонкой. Сохранить девичий вид ей помогал маленький рост — чуть больше пяти футов, и тонкая кость. У нее были большие зеленые глаза и каштановые волосы, к тому же для ее роста у нее было великолепно пропорциональное тело с красивыми коническими грудями, хрупкой талией и широкими бедрами. Как-то разоткровенничавшись, она мне рассказала, что торговать своим телом начала с четырнадцати лет, при этом не испытывая терзаний и душевных мук по поводу своей старинной профессии, так как ее мать была проституткой. Просто работа. Вот только в отличие от большинства других проституток, она имела мечту и все делала для того, чтобы воплотить ее в жизнь. Она копила деньги, чтобы в тридцать лет уйти из грязного бизнеса и обосноваться где-нибудь в пригороде большого города, купив кафе или мотель, затем найти себе мужчину, стать матерью и женой. Первые пять лет, она использовала свои внешние данные в полной мере, отдаваясь богатым старичкам и старухам, любителям детской плоти. Она не употребляла наркотики, почти не пила алкоголь и не злоупотребляла косметикой, а когда позволяло время, она посещала спортивные залы, стараясь поддерживать фигуру. За эти годы, как я смог понять, она сумела неплохо заработать, тем более что работала сама на себя. Последние годы играть роль невинной девочки становилось все сложнее. Возраст, да и сама работа, оставляли на лице и на теле свои знаки, несмотря на все ухищрения молодой женщины.

Жизненный путь привел ее в Лас-Вегас. Сначала она работала с одним сутенером, а потом ушла под руку к Мамаше Кро, пообещавшей ей более выгодные условия. Несмотря на обычную работу, у нее были свои, особые клиенты. Это были пожилые мужчины, с животами и лысинами, частенько заходившие в заведение Мамаши Кро, чтобы поиграть в игру "папа и непослушная дочка".

Несмотря на свою профессию, Барбара оказалась довольно умной и живой собеседницей, интересовалась кино и театром, так что мы с ней неплохо поладили. Ходить в бордель мне мешал возраст, поэтому пришлось снимать номера в различных мотелях, которых было с избытком в окрестностях Лас-Вегаса. По этой же причине я не приводил ее в отель. Даже одного случая хватило для того, чтобы обо мне заговорил персонал отеля, а "дядя" прилюдно, чтобы показать, что у него нет любимчиков, прочитал мне лекцию о недостойном поведении. Мы встречались с Барбарой уже около трех недель, как она вдруг пригласила меня к себе домой. Так она решила компенсировать мне следующую неделю, в течение которой она будет занята с особым клиентом. Оказалось, что два раза в год ее арендует у Мамаши Кро один очень пожилой мужчина, который не способен на постельные игры, зато очень любит одевать и раздевать свою маленькую девочку, причем в специально сшитые наряды, которые он каждый раз забирает с собой. По сложившейся традиции в конце недели, он ведет ее по магазинам, где она выбирает себе подарки. Уезжая от нее, я спросил: — Когда увидимся в следующий раз?

— В следующую субботу. Приезжай ко мне домой к часам шести.... Нет, лучше к половине седьмого. Так вернее. Я тебя жду, мой милый мальчик, — девушка пылко поцеловала меня. — Все. Иди.

В субботу, вернувшись с тренировки в спортивном зале, я полчаса провел в душе, потом спустился вниз, в ресторан. Со вкусом пообедав, отправился на поиски Ругера, так как не видел его уже двое суток. Один из охранников сказал, что пять минут тому назад видел своего босса в баре. Войдя, увидел, как "дядя" о чем-то негромко говорит с барменом. Только я сел рядом с Максом на стул, как разговор сразу прекратился.

— Привет, "дядя". Привет, Джим. Можно мне стакан апельсинового сока?

Первым откликнулся бармен: — Привет. Сейчас налью.

Ругер сначала оглядел меня, и только потом поздоровался:

— Привет, парень. Как жизнь?

— Разве это жизнь, — усмехнулся я.

— Ясно. Что-то уже придумал?

Мы говорили с ним полунамеками, при этом прекрасно понимая друг друга.

— Есть мысль, но пока еще над ней думаю.

— Не забудь меня предварительно поставить известность.

— Конечно, "дядя". Непременно.

— Может ты, наконец, выберешь время и поужинаешь с нами?

— Думаю, вам и без меня хорошо.

— Кстати, вспомнил. Спасибо тебе за то, что не поддержал Еву. Я имею ее идею с казино.

— Жениться не собираетесь? — негромко спросил я его, когда бармен отошел к клиенту. — Если, конечно, у вас все серьезно.

— Не лезь не в свои дела, — недовольно пробурчал Ругер.

Судя по недовольству, скользнувшему по его лицу, подобный разговор у них, похоже, был. Насколько я мог судить, Ева видела себя деловой и свободной женщиной, считая, что женитьба это покушение на ее свободу. Макс стоял за брак и семейное счастье.

— Все. Молчу.

— Ладно, пойду, у меня еще куча дел. А! Мы сегодня с Евой будем на концерте Пегги Ли. Не присоединишься?

— Нет. У меня встреча.

— С той малышкой? — неожиданно поинтересовался Макс, который до этого не интересовался, как я провожу время.

— Угу, — и я потупил глаза, делая вид, что стесняюсь.

Все это было сделано для бармена, который обслужив парочку клиентов, сейчас мыл стакан, при этом явно прислушиваясь к нашему разговору.

— Удачи тебе, парень, — усмехнулся Ругер и встал. — Если все же надумаешь, ты знаешь, где нас вечером найти.

В четыре больших глотка я выпил сок, поставил стакан и кивнул бармену. Тот в ответ залихватски подмигнул мне правым глазом: дескать, знаю, ты к девчонке идешь. Удачи тебе, парень!

Отпустив такси за квартал до дома Барбары, я неторопливо пошел по улице, не забывая оценивать окружающую обстановку. Даже после того, как я стал подтвержденным документами гражданином Америки Майклом Валентайном, моя настороженность никуда не делась. Она, как и прежде, сидела у меня в подсознании, работая в автономном режиме.

Подходя к дому, взглянул на часы. Так как стрелки показывали шесть часов пятнадцать минут, я замедлил шаг, чтобы прийти точно к назначенному времени. Прошел мимо витрины небольшого универсального магазина, похоже, торговавшего всем, начиная от дешевой обуви и одежды и кончая бумажниками из фальшивой кожи и носовыми платками. Здесь, на окраине, не было ни шумных туристов, ни яркой рекламы, так как по большей части жил персонал, который обслуживал отели, казино и рестораны. Именно поэтому на улице было мало народа. Нежно воркующая молодая парочка, две мамочки с малышами и мужчина с большим бумажным пакетом в руках, только что вылезший из машины.

Только отвел от него взгляд, как вдруг увидел, в ста метрах впереди меня резко вывернувшее к тротуару такси. Крутой маневр водителя не вписывался в стандартную обстановку, тем самым заставив меня обратить на себя внимание, а когда из такси поспешно выскочила Барбара и опрометью кинулась к своему подъезду, стало понятно: что-то случилось. Испуг на ее лице читался крупными буквами. Я сразу подумал на шофера, который мог неуважительно себя проявить к девушке, но судя по его недоуменному и растерянному лицу, явно не он был причиной такого поведения.

"Что-то с ее "папочкой"? Убила и ограбила? Да нет. Ерунда в голову лезет. Чего тогда стоишь? Иди и узнай".

Трехэтажный дом, в котором жила девушка, явно требовал капитального ремонта. Покосившиеся двери подъездов, темные потеки на стенах, несмотря на жару. На трети открытых настежь окон под слабым ветерком тихо колыхались занавески. Подходя к подъезду, я отметил, что окно Барбара так и не открыла, хотя делала так каждый раз, приходя домой. Поднялся я по лестнице быстро и удачно, никого не встретив из жильцов. Подойдя к двери, оглянулся по сторонам, затем приложил ухо к двери. Несмотря на то, что дверь была тонкая и хлипкая, никаких звуков я не услышал. Значит, девушка находилась в дальней комнате, в своей спальне. Я негромко постучал, затем снова приложил ухо к двери и сразу уловил осторожные шажки, а потом частое и прерывистое дыхание взволнованного человека. Она прислушивалась, стоя по ту сторону двери.

— Барби, это я, — негромко сказал я.

— Ты зачем пришел? — послышался вопрос после некоторого молчания.

— Как зачем? Мы же договаривались. В субботу, в половине седьмого.

— Ты один?

— Ты что, с ума сошла? Что за дурацкий вопрос?

Дверь приоткрылась. Судя по ее испуганному лицу и большим глазам, в которых плескался страх, у нее были большие неприятности.

— Быстро заходи, — она схватила меня за руку и втащила в квартиру. Тщательно закрыла дверь, потом спросила: — Ты ничего подозрительного на улице не видел?

— Ничего. А что случилось?

— Что случилось! Меня хотят убить!

— Кто?

— Молчи! Не мешай! Я собираюсь! — это даже были не слова, а истерические выкрики. Последнее слова раздались уже из спальни, где, судя по звукам, она лихорадочно собирала свои вещи. Расспрашивать ее в таком состоянии, значить вызвать истерику.

"Подождем — подумал я, затем провел рукой по карману, в котором лежал малокалиберный кольт, после чего подошел к окну, выходящему на улицу. Чуть отодвинув занавеску, стал смотреть. Несколько минут ничего такого, что могло вызвать внутри меня беспокойство, не происходило до тех пор, пока к бровке тротуара, напротив дома, не подъехал серый "бьюик". Стоило мне увидеть, как из него вышел человек, до этого сидевший на заднем сиденье, моя интуиция забила тревогу. Надвинув светлую шляпу на самые глаза, мужчина решительно зашагал к подъезду.

— Похоже, к тебе гости, Барби, — негромко сказал я.

Девушка стремительно выскочила из спальни и подбежала к окну. Стоило ей увидеть мужчину, шагающего к дому, как ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Из последних сил она попыталась удержать слезы, но, не сумев сдержаться, заплакала навзрыд. Схватив девушку за плечи, пару раз резко ее встряхнул. Ее голова мотнулась несколько раз, и хотя страх во взгляде никуда не исчез, но уже больше не заслонял собой реальный мир. Девушка вцепилась в мою рубашку обеими руками и быстро забормотала:

— Майки, миленький, хорошенький, не бросай меня. Я все, что хочешь, для тебя сделаю. Только....

— Живо в спальню. Закричишь или заплачешь вполголоса, только когда он выбьет дверь и войдет. Запомни: вполголоса. Не хватало еще, чтобы соседи услышали. Все поняла?

В этот самый момент послышался громкий стук в дверь. Девушка, бросив на меня умоляющий взгляд, кивнула головой, и кинулась в спальню. Пригнувшись, я присел за устаревшей моделью большого и громоздкого радиоприемника, стоявшего у окна. На какое-то время установилась тишина. Похоже, мужчина, стоявший под дверью, сейчас прислушивался. Спустя несколько секунд последовал удар ногой в дверь, пониже замка. Раздался хруст ломающегося дерева. Нового удара хлипкая дверь не выдержала и с треском распахнулась, а спустя несколько секунд в комнату ворвался незнакомец. Не успев бросить взгляд по сторонам, как в спальне заплакала девушка. Мужчина тут же направился прямо к двери, ведущей в спальню, одновременно достав из кармана нож. Солнечный луч весело скользнул по блестящему клинку и отразился ярким пятном на грязновато-серой стене. С того момента, как убийца, а теперь уже было ясно его намерение, оказался в квартире, я фильтровал звуки и теперь был уверен, что он пришел один, а его подельники сидят и ждут его в машине.

Только убийца сделал шаг в сторону спальни, как за его спиной раздался молодой и задорный голос: — Куда куда-то торопишься, приятель?

Бандит от неожиданности чуть ли не подпрыгнул на место, резко развернулся и удивленно уставился на меня.

— Ты кто? — непроизвольно и автоматически спросил он меня, но сразу поправился. — А! Мне без разницы!

Он видел перед собой, то, что обычно видели все, глядя на меня: пятнадцатилетний крепко сколоченный подросток, который не понял в какое он влез дерьмо. Что он может сделать против взрослого мужчины — убийцы? Так думал, Тимоти Хэнк, убийца и грабитель, имеющий за спиной два срока, бросаясь на пацана с ножом. В следующее мгновение нож пропорол воздух, где только что стоял подросток, а еще через несколько секунд убийца вдруг почувствовал, как его рука оказалась в жестких тисках. Хруст сломанной руки отдался резкой болью в его голове, но он даже не успел застонать, как резкий удар ребра ладони перебил его шейные позвонки. Он умер, даже не поняв, что за ним пришла смерть. Острота настоящей схватки, не на жизнь, а на смерть, дало мне уже подзабытое чувство боевого азарта. Я кинулся к окну. Подельники убийцы продолжали сидеть в машине. Правда, теперь водитель непрерывно смотрел в сторону подъезда, а его пальцы нервно барабанили по рулю. Глядя на них, я понял, что надо делать дальше. Быстро подбежав к широко распахнутой двери, я только смог прикрыл ее, так как замок наполовину вывалился.

— Ты как? — спросил я в пространство, повернувшись лицом к дверному проему, ведущему в спальню.

— А где он? — раздался дрожащий голос Барбары, откуда-то из глубины спальни.

— В аду.

— Ты....

— Быстро сюда.

Выскочив из спальни, она резко затормозила на пороге, с ужасом глядя на неподвижное тело убийцы.

— Не стой. Взяли и потащили.

— Я?

— Ты жить хочешь?

— Хочу.

— Живей!

Только мы затащили труп в спальню, как я сказал: — Сейчас я спущусь вниз и приведу сюда его приятелей. Как только мы войдем в квартиру, начинай тихо стонать. Все поняла?

— Майкл. Майк, не бросай меня, пожалуйста, — ее лицо жалобно скривилось, на глазах снова выступили слезы. — Ради бога. Я прошу....

— Все будет хорошо. Я обещаю. Теперь иди в спальню. Я скоро.

Я вылетел на улицу с таким перепуганным лицом, словно за мной гнался сам дьявол. Резко крутанув головой по сторонам, бросил взгляд на машину. Наткнувшись на злой и цепкий взгляд водителя, посветлел лицом и кинулся со всех ног к автомобилю.

— Помогите! Там женщина стонет! И дверь выбитая! Третий этаж! Быстрее идите! — я быстро и лихорадочно выплевывал слова, подчеркивая тем самым, что очень взволнован. — А я за полицией побегу!

Тут было два варианта развития событий. В первом случае бандиты могли просто испугаться и уехать, но так как я не дал времени убийцам правильно оценить обстановку, то все пошло по второму варианту.

— Эй! Погоди, парень! Не надо полиции. Мы крепкие парни, сами справимся. Да, Том? — и водитель глянул на своего подельника с жесткими глазами и сломанным несколько раз носом.

— Сделаем, Джек! — слишком быстро, без раздумья, подтвердил "сломанный нос".

— Так я пойду? — неуверенно спросил я у водителя, который уже вылез из машины.

— Не спеши, парень, — остановил меня Джек Харви, сутенер и грабитель, впервые севший в тюрьму в восемнадцать лет. — Хочешь заработать пятерку?

— Кто же не хочет, мистер? — изобразив на своем лице искренний интерес. — Что надо делать?

— Просто покажи нам квартиру, а потом сам пойдешь по своим делам. С деньгами в кармане.

— Здорово, — воскликнул я. — Так идемте быстрее!

По лицам переглянувшихся бандитов было видно, что они неохотно оставляли машину, но при этом быстро и решительно зашагали за мной. Быстро поднялись по лестнице, потом зашли в квартиру.

— Эй! Тут есть кто?! — воскликнул Джек Харви, сделав несколько шагов вперед и остановившись на середине комнаты. В ответ раздался приглушенный стон из-за прикрытой двери спальни.

— Я быстро, — Харви бросил взгляд на нас, стоящих от него в трех шагах, после чего направился к спальне. В следующее мгновение я отскочил в сторону и выхватил свой кольт. Легкие хлопки двух выстрелов заглушили звонкий щелчок, выскочившего лезвия ножа в руке "сломанного носа". Бандит еще только захрипел, получив две пули в шею и глядя на меня удивленными глазами, как Харви уже разворачивался в мою сторону, а его рука скользнула под куртку за пистолетом. Уложив две пули ему в бедро и колено, я подумал, что это успокоит его, но я ошибался. Не обращая внимания на боль, он уже кинулся на меня, но раненая нога подломилась и убийца, неуклюже взмахнув руками, завалился на пол. Он мне был нужен живой, чтобы ответить на пару вопросов. Вот только он никак не хотел сдаваться, сделав новую попытку достать оружие из-за пояса. Мне не нужны были проблемы, поэтому я решил поставить точку в нашем противостоянии, ударив его ногой по голове, словно пробил по футбольному мячу. Она резко мотнулась в противоположную сторону и как-то неестественно легла на пол. Я наклонился. Убийца был мертв.

"Черт с ним, — подумал я, после чего замер, вслушиваясь в окружающие меня звуки. Ни громких криков, ни приближающейся полицейской сирены я не услышал, поэтому позвал девушку:

— Барби, выходи.

Когда та выглянула из спальни, то при виде новых двух трупов, ее бледное лицо приобрело зеленоватый оттенок. Ее надо было срочно отвлечь, поэтому я быстро сказал: — Нам срочно нужны две пары перчаток. Тащи быстрее!

Она захлопала глазами, потом открыла рот, но наткнувшись на мой злой взгляд, развернулась и исчезла в спальне. Спустя несколько минут вернулась с двумя парами перчаток. Серые и белые.

— Эти подойдут?

Ни слова не говоря, я выхватил у нее серые перчатки и натянул их, хоть и с некоторым трудом.

"Хоть здесь с возрастом повезло. Руки пятнадцатилетнего парня, это не лапы взрослого мужика".

— Свои пока не одевай. Оденешь, когда скажу. Вещи собрала? — девушка кивнула головой. — Тогда бери чемодан и выходи на улицу. Дойдешь до овощной лавки, там, рядом, стоит телефонная будка. Зайдешь в нее и сделаешь вид, что звонишь. Да и голову пониже держи, чтобы людям твой бледный вид в глаза не бросался. Когда будешь стоять и звонить, сделай вид, что пот с лица платочком вытирай. Для маскировки. Чем меньше твое лицо люди увидят, тем лучше. Все поняла?

— Майкл, ты меня не бросишь?!

— Ты совсем дура?! Ждешь меня там. Давай, иди!

Стирать свои отпечатки пальцев в квартире, где уже был, было бессмысленно, поэтому я только обыскал труп водителя. Найдя ключи от машины, переложил их в свой карман, после чего достал свой карманный кольт, тщательно протер и вложил маленький пистолет в руку водителя, тщательно зафиксировав его пальцы, а его пистолет забрал с собой. Затем надев шляпу шофера, выбежал из квартиры. Неторопливо подойдя к машине, сел, завел двигатель и осторожно отъехал от тротуара. Свернув за угол, затормозил напротив стоящей, в телефонной будке, девушки. Не торопясь, вылез, после чего, подойдя к ожидающей меня девушке, взял чемодан и отнес к машине. Открыл багажник и наткнулся на... инкассаторские сумки с пломбами. На секунду остолбенел, потом захлопнул багажник и бросил злой взгляд на стоящую возле меня Барбару.

"Кто-то мне сейчас все объяснит".

Открыв заднюю дверь автомобиля, я засунул чемодан на заднее сиденье. Быстро огляделся по сторонам. Тем редким прохожим, идущим в этот момент по улице, были больше интересны свои собственные дела и проблемы, чем молодая пара, садящаяся в машину.

— Надень перчатки, — после того, как торопливыми и неловкими движениями она надела свои перчатки, бросил. — Теперь залезай!

Только она села, я включил зажигание, мотор взревел и мы поехали. Как только мы влились в автомобильный поток на дороге, я спросил: — Откуда деньги?

Ее лицо, только начавшее приобретать естественный цвет, снова побледнело.

Хотя рассказ получился путаным и эмоциональным, его суть я уловил. Барбара, расставшись с "папочкой", решила сама пройтись по магазинам. Выходя из универсального магазина с покупками, на пороге столкнулась с двумя охранниками-инкассаторами. Те сначала пропустили ее, а затем вошли в магазин. Посмотрев на часы, она решила ехать домой, чтобы успеть к нашей встрече. Подойдя к краю тротуара, стала высматривать такси, как в этот самый момент услышала хриплый крик-стон, а затем из-за бронированного инкассаторского фургона выскочил мужчина, которого она сразу узнала. Это был ее бывший сутенер, Джек Харви. Она работала на него в самом начале, когда только приехала в Лас-Вегас. Встретившись с ней глазами, он сразу узнал ее и выхватил пистолет. Она завизжала от страха и бросилась бежать. Это все, что она видела, а уже потом, спустя какое-то короткое время, раздались выстрелы. Наконец, поймав такси, она поехала домой.

— Почему сразу не обратилась в полицию?

— Испугалась. Я была... как в тумане. В голове билась только одна мысль: спрятаться, убежать, чтобы он меня никогда не нашел. Еще перед глазами стояли его глаза. Они были жестокие и безумные. А что с нами теперь будет?

— Интересный вопрос, — я задумался на какое-то время, затем спросил. — Как можно быстро уехать из Лас-Вегаса в это время?

— Автобус. Они очень часто ходят.

— Ты сможешь указать дорогу к автобусной станции?

— Попробую.

— Тогда показывай, куда нам ехать.

Нам повезло. Мы приехали за сорок минут до отправки автобуса на Лос-Анджелес. Девушка купила билет, затем мы отошли в сторону от группы пассажиров, выстроившись для посадки в автобус. Барбара уже пришла в себя, насколько это возможно после такого потрясения.

— Вот все и закончилось. Забудь и никогда не вспоминай, что произошло с нами, девочка. Помни: никому ни слова.

— Я уже взрослая девочка, Майкл, так что мог бы этого и не говорить. Я уеду как можно дальше, но ведь меня все равно будут искать. Меня в этом доме многие знают. Я снимала эту квартиру....

— Не волнуйся. Я все устрою. Полиция еще сегодня, по горячим следам, раскроет это страшное преступление.

— Как?! Я не понимаю!

— Все очень просто. Как только город вернет себе украденные деньги, у властей сразу пропадет стимул пинать полицейских. В тоже время копы получат грабителей, пусть и мертвых. Ты думаешь, они станут кого-то искать, если есть возможность закрыть дело? Да у них своих дел по горло. Поверь мне, через пару недель они спишут это ограбление в архив.

— Ты так спокойно и уверенно об этом говоришь, что если мне сейчас закрыть глаза, я смогу представить себе большого и уверенного в себе мужчину с крепкими кулаками и добрым сердцем. Пусть ты еще не большой мужчина, Майки, но ты именно такой, — она помолчала немного, потом продолжила. — Все-таки ты очень странный, Майки. Странный мальчишка.

— Когда мы были с тобой в постели, ты ничего такого не говорила.

За все это время на бледном лице Барбары в первый раз прорезалась слабая улыбка.

— Ты очень хорош в постели. Ты настоящий жеребец.

— Иго-го, — изобразил я ржание лошади.

Девушка подошла ко мне вплотную, взяла мое лицо обеими ладонями, прильнула губами к моему рту и, чуть приоткрыв губы, вонзилась в меня горячим влажным языком. Замерла на какое-то время, потом уронила руки и сделала шаг назад. Ее лицо пылало от возбуждения, ноздри затрепетали.

— Я тебя никогда не забуду, мой храбрый мальчик. Большое тебе спасибо. Без тебя меня, скорее всего, убили. Все, молчу. Пожалуйста, не делай такие страшные глаза. У тебя точно не будет неприятностей?

— Не будет. Все, иди, а то автобус уйдет без тебя.

Я не махал ей рукой и не посылал воздушные поцелуи, просто проводил ее взглядом.

Отъехав от автобусной станции, не торопясь я, перегнал машину к полицейскому управлению, оставив ее на соседней улочке, потом покружив некоторое время, нашел телефонную будку в соседнем квартале. Снял трубку, набрал номер дежурного, и через платок, сложенный в несколько слоев, сказал:

— Срочно дайте мне лейтенанта Маккартни из отдела убийств.

После нескольких щелчков в трубке, раздался незнакомый мне голос какого-то детектива: — Маккартни слушает.

— Пошел к черту! Давай лейтенанта. Срочно!

Прошло не меньше двух минут, пока в трубке не раздался знакомый мне голос лейтенанта: — Маккартни!

— Машина с деньгами стоит недалеко от полицейского управления на улице.... Три трупа грабителей лежат в квартире по адресу....

На его быстрый вопрос: — Кто говорит?! — ответом стали длинные гудки.

Уже поздним вечером, слушая по радио в выпуске новостей репортаж о сегодняшнем ограблении, мне удалось, наконец, полностью сложить картину ограбления инкассаторского фургона.

— Когда инкассаторский автомобиль остановился у универсального магазина Уимбли, который был концом их маршрута, двое охранников, выполняя все предписанные им действия, пошли за выручкой в магазин, а в закрытой машине остался шофер, Тим Филби. Именно у него находились ключи от задней двери фургона, — выразительно вещал диктор, меняя интонации голоса в зависимости от разворачиваемого сюжета. — Не успели оба охранника скрыться в дверях магазина, как перед бронированным инкассаторским фургоном, споткнувшись, упал на мостовую слепой старик. На нем были зеленые очки. Тросточка выпала из его руки и покатилась по земле. Наверно это было жалкое зрелище! Из самых лучших побуждений Филби выскочил из кабины, чтобы помочь подняться несчастному слепому, но вместо благодарности, он получил от грязного преступника два подлых удара ножом. Умирающий охранник хотел схватить своего убийцу, но его сил хватило только, чтобы сбить с преступника очки, после чего он рухнул на землю. Подлый убийца склонился над ним, затем срезал с его пояса ключи и кинулся к задней части фургона. Для злодея сейчас была дорога каждая секунда. Стоило ему оказаться у задней части инкассаторского фургона, как сразу, из стоящей недалеко машины, ему на помощь выскочило еще два преступника. Один из них кинулся помогать убийце, открывающему заднюю дверь фургона, а другой, тем временем, стал на страже, держа в руке револьвер....

Когда репортаж радиожурналиста дошел до этого момента, я подумал: — Теперь мне понятно, почему убийца не стал тогда стрелять в Барби. Его выстрел привлек бы раньше времени инкассаторов, а им была дорога каждая секунда".

ГЛАВА 3

Утром я встал в бодром, приподнятом настроении. Вчера, даже не зная сути дела, мне удалось правильно оценить ситуацию, сработав на опережение противника. Там, где обычному человеку приходится выживать, я "работал". Большой опыт оперативной работы, отработанные навыки, молниеносные рефлексы, отличное физическое состояние. К этому надо добавить анализ, быстроту мышления, хладнокровие. Это все всегда при мне. Вот только мне не хватает остроты чувств, бурления адреналина в крови, сжимающего сердце страха, а главное, чувства победы над противником, а как это получить, плавая в приторном сиропе, который здесь называется полнокровной жизнью.

Сделав специальную зарядку, спустился вниз, к бассейну. Сейчас было половина восьмого утра, а это значит, что оба бассейна были практически пусты. За эти несколько недель, я прекрасно изучил жизнь своих (что не говори, а я владею половиной "Оазиса") постояльцев. Основная часть гостей отеля, вернувшись после бурно проведенной ночи в свои номера, только начинала видеть вторые сны, а меньшинство, те, кто приехал сюда с женой и детьми для того, чтобы потом была возможность похвастаться в кругу друзей и родственников об элитном отдыхе, только проснулись.

Подбежав к большему бассейну, где я обычно плавал, быстро огляделся по сторонам. Вокруг бассейнов по дорожкам прогуливалось около десятка пожилых людей, любителей утреннего моциона, да влюбленная парочка ворковала о чем-то, на сдвинутых рядом лежаках, возле малого бассейна. Отплавав свой ежедневный норматив, вылез из воды, вытерся и сел на шезлонг, чтобы окончательно высохнуть, а заодно продумать предстоящее путешествие.

"Лететь, видно, придется из Лос-Анджелеса. Интересно, билеты надо заказывать заранее? Заодно надо узнать, какая там погода в это время года. Да и отель надо заказать, — вопросы в голове появлялись один за другим, а вот с ответами было не густо, поэтому сделав очевидный вывод, что без интернета все же плохо, я стал собираться. Вернулся в номер, переоделся и пошел искать Макса, чтобы поставить его перед фактом.

Лавируя между столами и рядами игральных автоматов, я двинулся вглубь казино в поисках Макса. Несмотря на то, что игроков в залах почти не было, если не считать трех десятков, наиболее азартных, человек. Как однажды высказался Макс про утреннее время в казино: тихо и благопристойно, почти как на церковном собрании. Сейчас я вспомнил его слова и усмехнулся. Действительно, сейчас громадные залы выглядели пустынно и скучно, но уже после двух часов они постепенно начнут наполняться народом и так до раннего утра. Снова закипят страсти, раздадутся радостные крики счастливчиков и ругань проигравших, женский визг и смех переплетутся с хлопаньем вылетающих пробок шампанского и звоном стаканов с виски — все это и есть казино.

Краем глаза я заметил, сидящую за одним из столов, компанию из двух официанток из утренней, только что заступившей, смены и сонного охранника по прозвищу Малыш. Девушки о чем-то весело щебетали, но Фрэнки Бостону, бывшему футбольному полузащитнику, игравшему за команду университета штата Невада, похоже, хотелось только одного: сдать смену и свалить спать. Я уже думал подойти к ним, как увидел Марго, девушку — крупье.

— Привет, детка, — насмешливо я поздоровался с девушкой. — Как прошла ночь?

— Привет, мальчик. Ночь была еще та. Устала, как грузчик. Мне бы сейчас только добраться до кровати.

— А моя постель тебя не устроит, Марго? Главное, идти далеко не надо.

Марго, обычно веселая и смешливая девушка, одна из тех, что за словом в карман не лезет. Мы с ней дружим и когда случайно встречаемся, постоянно посмеиваемся друг над другом, вот только сегодня у нее был предельно усталый вид. По ее лицу скользнула усталая улыбка и сразу погасла.

— Подрасти сначала, малыш. Все, я пошла. Пока, — и девушка пошла к выходу.

— Пока, Марго, — ответил я, задумчиво глядя на плавное покачиванье хорошо очерченных узкой юбкой женских бедер.

Отведя, наконец, взгляд, я покрутил головой по сторонам и наконец увидел Ругера, идущего от зала с рулетками, и о чем-то разговаривающего с управляющим казино, Франком Терри. Управляющий, обладая невысоким ростом, семенил рядом с ним, приноравливаясь к широкому шагу начальника службы безопасности. Я не стал подходить к ним, давая им закончить разговор. Отметив, что у начальника службы безопасности был уставшее, но спокойное лицо, решил, что ночь прошла без особых происшествий.

Терри первым заметил меня, попрощался с Максом, кивнул мне издалека головой и направился к выходу, а Ругер неторопливо пошел ко мне.

— Привет, "дядя".

— Здравствуй, "племянник", — усмехнулся Макс. — Если ты не пошел на тренировку, а стал с самого утра искать меня, то мне от тебя надо чего-то ждать. Не томи, скажи сразу.

— "Дядя", я хочу съездить в Майами, — в голос я подпустил просительные нотки для девушки — официантки, которая сейчас проходила мимо нас.

— Майами? Зачем? — сейчас в его голосе звучала подозрительность.

— Как зачем? Пожить в раю для миллионеров! Покупаться в океане. Может, познакомлюсь с дочкой миллионера, а потом женюсь на ней. Нам же лишний миллион в хозяйстве не помешает, "дядя"?

Я шутил, а вот Максу, судя по его серьезному лицу, было не до шуток. Он пытался понять, что за дело появилось у этого более чем опасного человека, скрывающегося под маской подростка. Ругер незаметно оглянулся вокруг и, удостоверившись, что поблизости никого нет, негромко сказал:

— Вы, как я понял, собираетесь с Евой покупать ресторан. Или я что-то путаю?

— Сегодня купим, если с продавцом не возникнет проблем. К чему эти вопросы?

— Как к чему? Им же заниматься надо. Это же серьезное дело.

— Ничего серьезного. Мы, в принципе, покупаем не столько ресторан, сколько земельный участок, чтобы потом его перепродать. Это все. Деньги вложены общие, но заниматься продажей участка будет она сама. Она профи в этих делах, так что стоит ли мешаться у нее под ногами, такому мальчишке, как я.

— Мальчишка. Ну-ну, — усмехнулся Ругер. — Ладно. Причину ты мне все равно не скажешь. Бог с тобой. Так, когда ты собираешься лететь?

— Завтра или послезавтра. Как только выясню насчет билетов. Послушай, может, ты позвонишь и закажешь мне гостиницу и билеты?

— Гостиницу закажу, а билеты на самолет сам купишь.

— Где купить?

— В аэропорту. Или ты знаешь другое место? — в голосе бывшего детектива послышалось ехидство.

— Пришел, купил билет и полетел. Так?

— Так.

— Спасибо за разъяснение. Я пойду.

— Погоди. Пошли в комнату охраны. Мне тебе кое-что надо сказать.

Когда мы вошли, он закрыл дверь на защелку, потом развернулся ко мне и сказал: — Я заключил сам с собой пари: насколько тебя хватит? И проиграл сам себе.

— Так сколько я выиграл? — сразу поинтересовался я.

— Нисколько. Ты мне лучше скажи: чего тебя туда несет? Что Калифорния, что Флорида, там и там пляж и океан! Или ты думаешь, что в Майями песок мягче?

— Ты прекрасно все понимаешь. Ты тут работаешь. У тебя тут любимая женщина. А что я тут забыл?

Мои слова настолько возмутили бывшего детектива, что он минуту пучил щеки, пока не выпалил: — Вы посмотрите на него! Этот парень обнаглел до крайности! Это твой отель! Твое казино! Теперь еще ресторан! Ты миллионер! Живи и радуйся! Нет, он, видите ли, не хочет спокойно жить! Ему риск подавай! Тогда ты мне скажи: кто всем этим должен заниматься?! Кто?!

— Не горячись, Макс. Комбинация с отелем, что мы провернули, сама просилась в руки. К тому же было интересно потягаться силой со страшной американской мафией. А насчет отеля, я так тебе скажу: уже жалею, что его купил.

— Он жалеет. Ты что, ребенок? Поиграл с игрушкой, надоела, хочу новую. Так что ли? У тебя есть деньги. Есть свой бизнес. Самое время начинать строить свою жизнь! — сейчас в голосе Макса звучало плохо скрытое раздражение.

— Как? Прикупить еще один ресторан или начать спекулировать землей?

— Можно и так! Или тебе милее болтаться по стране и влезать во всякие неприятности?!

— Макс, что ты мне проповеди читаешь? Или ты забыл, кто я?

— Забудешь такое, — недовольно буркнул бывший детектив. — Кому как не мне знать, что ты самый опасный человек из всех тех, кого мне довелось видеть за всю свою жизнь.

Именно поэтому меня и встревожило то, что ты уезжаешь. К тому же ты не хочешь мне объяснить, зачем ты едешь во Флориду.

— Вот оно что. Ты боишься, что там я окажусь вне твоего контроля. А то, я думаю, чего это Ругер завел разговор про бизнес.

— Брось. Я и раньше не мог тебя контролировать, но, по крайней мере, хоть что-то мог сделать. Судя по тому, что я о тебе знаю, во Флориде у тебя намечается какое-то дело и это точно не курортный роман с местными девчонками. Хочешь расширить местное кладбище?

— Никакой стрельбы. А насчет девчонок ты почти угадал, Макс.

— Слово "почти" портит все впечатление от твоего ответа, Майкл.

— Ладно. Скажу. У меня там намечается одна сделка. Чисто бизнес и ничего более.

Ругер пару минут изучал мою каменную физиономию, потом тяжело вздохнул, и сказал: — Черт с тобой! Мне остается только надеяться, что ты сейчас сказал мне правду. И последнее. Мне очень не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Судя по этим словам, я не такой уже и плохой мальчик.

— Скажу так: меня устраивает моя работа и мне не хочется так просто взять и потерять своего работодателя. Все, идем. Я устал и хочу спать.

Только мы вышли из комнаты, как увидели лейтенанта Маккензи с одним из своих детективов, разговаривающим с одним из охранников. Увидев нас, он махнул рукой, приветствуя нас. Шагая к нему, я удивленно спросил у Макса: — У нас что-то случилось?

Тот пожал плечами и ответил: — Сейчас узнаем.

К лейтенанту я относился спокойно, но Макс, который продолжал поддерживать с ним дружеские отношения, как-то сказал мне, что Макензи сильно изменился, причем в плохую сторону. Лас-Вегас не зря называют городом грехов, он легко нащупывает слабости у любого человека, предоставляя тому все виды разврата, которые только могут быть в природе, были бы только у клиента деньги. Ругер тогда сказал мне, что лейтенант стал слишком легко брать деньги. У бандитов, бизнесменов, проституток. Он уже этого не скрывает, а в пьяном состоянии даже хвастается. Я не стал ему напоминать, что и нам тоже оказал услугу, причем очень специфического характера.

— Он что один такой в управлении? Да там каждый второй такой. А в Лос-Анджелесе что по-другому?

— Да-да. У нас тоже хватало плохих копов, но они не выставляют свое воровство напоказ.

— Макс, ты как ребенок. Он же считает себя твоим другом, вот и хвастается. К тому же ты уже давно не работаешь в полиции. Но ты мне сам говорил, что он дельный полицейский. Так?

— Он хорош в своем деле. Голова варит, да и в смелости ему не откажешь.

Сейчас, когда мы шли к лейтенанту, я почему-то вспомнил наш тот разговор с Максом.

— Привет родственникам! — с явно искусственной радостью поздоровался с нами лейтенант, так как по лицу было видно, как он устал. — Как жизнь, парень? Ты-то чего так рано вскочил?

— Не спится, сэр. Вы-то сами чего к нам с самого утра пришли? — в свою очередь поинтересовался я.

— Привет, дружище, — поздоровался со своим приятелем Ругер. — Действительно, ты чего так рано?

— Да все как обычно. Труп. Да не смотри на меня так, Макс! Не у тебя, а рядом зарезали, у ресторана "Ацтек". К тебе заглянул, чтобы ты своих парней немного напряг. Свидетельница утверждает, что убийца был, похоже, невменяемый. Может наркоман или просто сумасшедший. Он же тогда и к вам прийти может. Кстати, познакомьтесь, — лейтенант хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним мужчину испанского или мексиканского происхождения. — Это хороший парень, Тони Торрес. У него есть приметы убийцы. Макс, пусть он побеседует с твоими парнями, а так же с ночной сменой работников отеля. Сделай так, дружище, чтобы твои парни не формально, а честно отвечали на его вопросы. Ты же сам знаешь нашу работу.

— Знаю. Дэнни! — окликнул он старшего охранника, стоявшего неподалеку и с неприязнью разглядывавшего копов. — Подойди, сюда.

Быстро втолковав ему, что требуется от охранников, Ругер отпустил его, потом повернулся к Маккензи: — Ты как насчет кофе?

— Крепкий, черный кофе с рюмочкой коньяка, то, что мне сейчас надо, Макс, чтобы встряхнуться после бессонной ночи.

— Сэр, можно вас отвлечь на минуту? — обратился я к лейтенанту.

— Что у тебя, Майкл?

— Сэр, я слышал по радио об ограблении инкассаторской машины....

— А, это! — лейтенант усмехнулся, при этом пренебрежительно махнул рукой. — Деньги найдены, а грабители.... Считай, что дело закрыто.

Теперь усмехнулся Макс: — Слили их, что ли?

Лейтенант кивнул головой, потом спросил Ругера: — Так мы идем?

Тот еще не успел ответить, как я, напоследок, решил напомнить Максу о его обещании:

— "Дядя", ты только насчет отеля не забудь.

— Майкл, ты куда-то едешь? — сразу заинтересовался Макензи. — Куда, если не секрет?

— В Майами.

— В Майами, — повторил он за мной. — Ты смотри! Он едет отдыхать, а я не могу у своего начальства неделю отдыха выбить. Ты счастливчик, Майкл. Отдохни там и за меня! Стоп! Ты же в Майами едешь?! Вот это совпадение! Туда на днях собирается ехать один отличный парень. Томас Райт. Он у нас четыре с половиной года проработал. Вчера с ним разговаривал, наверно, поэтому и вспомнил. К чему я все это говорю. Он сам из Майами, и теперь возвращается домой. У него с отцом совсем плохо, поэтому он решил вернуться домой. Если ты, парень, не против хорошей компании, то давай-ка езжай с ним. Он местный, так что тебе все там покажет и расскажет. Так как, познакомить?

— Если хороший человек, почему бы нет. Вдвоем веселее в дороге будет.

— Вот и отлично. Я поговорю с ним, и если он согласится, то тогда тебя найдет, — лейтенант повернулся к Максу. — Слушай, совсем забыл. Мне еще нужно поговорить с отельным детективом. Так что давай сначала сходим к нему, а потом уже пойдем кофе пить. Хорошо?

— Сейчас пойдем, — Макс бросил на меня взгляд. — Майкл, ты иди. Все сделаю, как надо.

— Хорошего отдыха тебе, Майкл, — попрощался со мной лейтенант.

— Спасибо, сэр.

День прошел вполне стандартно, за исключением некоторого количества времени, потраченного на поездку в банк, изучение бумаг и оформление документов в юридической конторе Евы Нельсон. Вышел я уже оттуда совладельцем нового земельного участка. Понимание того, что я занимаюсь бизнесом, как истинный американец, мне радости не прибавило, а наоборот, еще больше утвердило во мнении, что это не мое призвание.

Когда вечером вернулся в отель, то проходя мимо стойки, меня окликнули: — Мистер Валентайн! Вам тут записку оставили!

Подойдя, взял аккуратной сложенный листочек бумаги и поблагодарил портье:

— Спасибо, Джерри.

Развернув листик, прочитал.

"Завтра, в десять утра. Кафе-мороженое на углу.... Томас".

"Наверно, исходя из моего возраста, — подумал я, — он назначил местом встречи кафе-мороженое".

На встречу я пришел раньше. Заказав стакан яблочного сока, уселся за столик, в ожидании экс — полицейского и неожиданно подумал, что почему-то меня все время судьба сводит с бывшими копами.

"С Максом Ругером мне реально повезло. Интересно, как будет с Райтом? — только я так подумал, как открылась дверь и в кафе вбежала стайка детей, десять — двенадцать лет. Они облепили стойку, толкаясь, и перебивая друг друга, компания в несколько голосов начала заказывать себе мороженое. Зазвенела мелочь, падая из детских кулачков, и ударяясь о стойку.

Получив свой сок, я успел сделать только пару глотков, как в помещение вошел крепкий мужчина, лет двадцати пяти-двадцати семи, аккуратно одетый. Бросил взгляд на галдящих детей, усмехнулся, после чего подошел к моему столику. Уверенный, открытый взгляд.

— Привет, Майкл, — поздоровался бывший полицейский, садясь напротив меня.

— Здравствуйте, мистер.

— Брось, парень! Если мы подойдем друг другу, то я для тебя Том. Ты как? — после моего кивка головой, продолжил. — Знаешь, а я тебя уже видел в тренировочном зале. Мне понравилось, как ты разделался с придурком, который вообразил себя крутым парнем со стальными яйцами. Вот только ты его бил на ринге не руками, а ногами, словно жеребец лягал копытами.

Я помнил этот случай. В зал в первый раз пришел крупный мускулистый парень, который с первой минуты повел себя неправильно. Одна его грубая шутка надо мной обошлась недалекому боксеру сломанными ребрами и разбитой головой.

— Как ты там оказался?

— У меня там приятель, время от времени, тренируется. Я как раз зашел в тот момент, когда ты его добивал. Никогда не видел ничего подобного. Приятель мне сказал, что это вроде какой-то китайской или японской борьбы. Ты где так научился?

— Пришлось пожить в китайском квартале, — уклончиво ответил я, — а до этого боксом занимался.

— Да уж, на мальчика из церковного хора ты точно не похож, — Том усмехнулся. — Тебе хоть сколько лет?

— Пятнадцать.

— Лейтенант сказал, что ты едешь в Майами отдыхать. Это так?

— В общем, да. Покажешь там, что и как?

— Не волнуйся, парень. Я покажу тебе Майами так, как никто не покажет, хотя и не был дома семь лет, — тут в его глазах мелькнула грусть.

К нам подошла официантка, достала из кармана передника блокнот и карандаш: — Что-нибудь будете заказывать?

— Нет. Спасибо. Мы пойдем.

Только вышли на улицу, как Том сказал: — Пиво захотелось. Пошли туда. Здесь за углом есть бар.

Мы сели в кабинке. Том заказал себе пиво, а я — сок. Начало нашего разговора было комканное и рваное, как обычно бывает у людей, которые встретились впервые в жизни, но потом мы разговорились и поняли, что вполне подходим друг другу. Неожиданно я узнал, что Том два года воевал в Европе. Когда я попросил его рассказать немного о войне, он отказался, только сказал: — Не хочу себе настроение портить. Поверь мне, парень: там ничего хорошего нет, только грязь, кровь и смерть.

Зато охотно рассказал о своей семье, при этом было видно по его потеплевшему взгляду, как он сильно скучает по родным людям. Узнал от него, что Том отправился воевать за океан из-за того, что сильно поругался с отцом. Причину он говорить не стал, но по тому, как при этом нелестно себя обозвал, его поступок я бы оценил народной цитатой: "отморожу уши назло бабушке". Впрочем, в то время ему не было и девятнадцати лет, только это, в какой-то мере, его извиняло. Его упрямства хватило еще на четыре года после того, как он демобилизовался. Вернувшись в Америку, он, вместо того, чтобы поехать домой, отправился в Лас-Вегас, где стал полицейским. Все это время он переписывался только с сестрой, так как мать умерла спустя полтора года после его отъезда, когда он еще воевал в Европе. Только вот на днях он получил от сестры письмо, в котором говорилось, что отец очень плох и если Томас хочет застать его в живых, ему надо приехать домой как можно скорее. Затем пришла моя очередь отвечать на вопросы. Я немного рассказал о себе, не вдаваясь в подробности.

— Да, парень, тебе тоже пришлось много чего пережить. В твои годы потерять родителей, это большое горе, — он помолчал, подчеркивая свое сочувствие, потом продолжил. — Знаешь, Майкл, когда приедем, я тебя обязательно познакомлю со своими родными. Даже с теми, которых еще в глаза не видел. Что так смотришь? Я о племянниках говорю. Одному уже пять, а второму — три с половиной года. Да и отцу ты должен понравиться. Он у меня твердый характером, как железо. Ни сломать, ни согнуть.... Вот мы тогда и столкнулись.... Эх!

Я смотрел на расстроенное лицо молодого мужчины, который сильно и искренне переживал за ту ошибку, которую совершил семь лет назад. Пришла моя очередь подбодрить его.

— Брось, не расстраивайся, Том. Или ты думаешь, что он тебя не примет?

— Думаю, что примет, потому что в отличие от меня, мой отец умный человек. Но... все равно внутри меня гложет беспокойство. Ладно, давай наши проблемы пока отставим в сторону. Хорошо? — я согласно кивнул головой. — Мне тут сказали, что ты племянник начальника службы безопасности самого крутого отеля в Лас-Вегасе?

— Угу.

— А точно, что твой дядя бывший коп?

— Это ты мог бы узнать у лейтенанта Маккензи. Ведь он с моим дядей когда-то раньше вместе служил в Лос-Анджелесе.

— Принял к сведению. Теперь скажи мне: как ты собирался добираться до Майами?

— Автобусом до Лос-Анджелеса, а потом самолетом.

— Извини, парень, но для меня это слишком дорого. Я уже узнавал: билет на самолет "Пан Американ" до Майами стоит сто тридцать долларов.

Несмотря на наступивший "золотой век", как писали американские газеты об экономическом буме в послевоенный период, средний американец предпочитал путешествовать машиной или рейсовым автобусом, что было намного дешевле, чем лететь на самолете. Я помнил жалобы темнокожей толстушки Доротеи на свою зарплату медсестры в сто сорок долларов, и как сияла от счастья Изабель, когда Ругер стал платить ей сто долларов в месяц.

— Погоди, Том. Дядя сказал, что все оплатит, — при моих словах молодой мужчина нахмурился. — К тому же тебе надо срочно. Сам же говорил про отца.

— Так-то оно так, вот только нет у меня привычки, жить за чужой счет. Так что извини, парень.

"Блин! Да это второй Ругер! Честный и принципиальный! Вот мне везет!".

— Погоди. Ты же посчитал, сколько тебе надо потратить на дорогу, не так ли?

— На всю дорогу с едой — пятьдесят пять долларов. И что?

— Ты вкладываешь эти деньги в авиабилет, а на остальные ты устроишь мне шикарную экскурсию по Майами, — это все, что я мог придумать на данный момент.

Я смотрел на него и видел, как его мужская гордость сейчас борется с желанием увидеть больного отца как можно быстрее. Чтобы переломить чашу весов в свою пользу, я решил

добавить еще один аргумент в свою пользу. Придав своей физиономии мальчишеский восторг, добавил. — Знаешь, Том, я никогда не летал на самолете! Как ты думаешь, паровоз с такой высоты будет выглядеть как игрушечный?

Лицо Райта разгладилось, он уже смотрел на меня снисходительно: вроде, парень, рассуждает по-взрослому, а детство возьми и выскочи наружу. Что тут скажешь: пятнадцать лет.

— Ладно, Майкл, считай, ты меня уговорил. Кстати я тоже никогда не летал на самолете, так что насчет паровоза ничего не могу сказать, зато в журнале недавно прочитал, что компания "Пан Американ" выбирает своих стюардесс через особый конкурс. Пишут, что они все, как одна, красавицы с тугими попками, — глаза бывшего копа загорелись, не удержавшись, он весело мне подмигнул. — Вот мы и проверим, правду ли пишут в наших журналах.

Добрались мы до Лос-Анджелеса утром, выехав ночным рейсовым автобусом. У меня было четыре часа перед отлетом самолета, которые я собирался использовать с максимальной пользой. Вручив Тому деньги, я отправил покупать его билеты на самолет, а сам пошел по своим делам. Первым делом я зашел в банк, где взял немного денег и четыре фотографии желтого бриллианта, хранившиеся вместе с камнем в банковской ячейке, после чего побывал в книжном магазине, где приобрел энциклопедию по драгоценным камням. Взяв такси, я отправился в аэропорт. После громадных конструкций из стекла-металла-бетона из будущего (мне при моей работе довелось видеть множество аэропортов) лос-анджелесский аэропорт выглядел слишком просто. Не успел я войти в здание аэропорта, как раздался голос диктора: — Совершил посадку самолет рейсом из Сан-Франциско. Повторяю. Совершил посадку....

Прошелся, осматриваясь по сторонам и отмечая все плюсы и минусы современного, по нынешним меркам, аэропорта. Зал ожидания, бар, сигаретные автоматы. Как я успел заметить, глядя на отправляющихся к самолетам пассажиров, никакого досмотра багажа, а так же самого пассажира, здесь и в помине не было. Все просто. Покупаешь билет, сдаешь багаж и топаешь в самолет.

С Райтом, как и договаривались, мы встретились у стойки регистрации. За спиной служащих было нечто вроде школьной доски, на которой мелом были аккуратно выписаны рейсы и время вылета.

— Успел сделать все свои дела?

— Успел. Мы не опоздаем? — я придал лицу озабоченное выражение.

Подросток, да еще летит в первый раз. Волнуется.

— Не волнуйся, — Том снисходительно улыбнулся. — У нас еще есть с полчаса. Билеты у меня. Самолет "Boeing 377 Stratocruiser".

— Отлично. Пойдем, купим, что-нибудь почитать на дорогу.

Мы только успели купить в газетном киоске пару журналов, как услышали объявление диктора о посадке в самолет, летящий до Майами.

Меня обычно трудно удивить, но самолету компании "Пан Американ" это удалось сделать. Роскошный двухпалубный салон с люксовой мебелью и спиральной лестницей, ведущей в бар-салон, расположенный на нижней палубе, был не просто роскошным и просторным помещением, он создавал элегантную атмосферу роскошного заведения.

В баре с разрисованными на воздушные темы стенами, пассажиры могли пообщаться и выпить бокал вина или стаканчик-другой виски после ужина. Если к этому прибавить широкие мягкие кресла, способные превратиться в кровать и не имеющие ремней безопасности, обед из шести блюд на фарфоровой посуде, то можно было сказать, что это не самолет, а "воздушный отель".

Меня, правда, немало удивило, что все пассажиры самолета были одеты так, словно пришли на какой-то официальный прием. Нарядные костюмы и платья, ювелирные драгоценности и меха. Уже потом мне стало известно, что люди, которые могли позволить себе летать, считали, что это своего рода "выход в свет", поэтому надо соответствовать ему. Не успел самолет взлететь и лечь на курс, как пассажиры стали ходить, знакомиться, курить. Какое-то время я наблюдал за компанией, которая половину полета, с увлечением, играла в карты. Новое оживление среди пассажиров вызвали стюардессы, когда начали разносить напитки, холодные и горячие закуски.

Первое время я изображал восторженного мальчишку, глядя в иллюминатор, после чего с детской непосредственностью, стал изучать "воздушный отель". Единственное, что мне не удалось, так это пробраться в кабину пилотов. Когда мне все это надоело, вернулся на свое место и стал читать энциклопедию по драгоценным камням. Том в отличие от меня пребывал в приподнятом настроении с самой первой минуты нашего полета. С удовольствием пил и закусывал, потом нашел себе интересную собеседницу, за тридцать, которая впервые летела в Майами, а когда та узнала, что Том прожил там большую часть своей жизни, засыпала его вопросами.

Как я успел заметить, ехала в основном солидная публика, состоящая по большей части из бизнесменов. Кто-то из них летел один, кто-то в компании, а кто-то с семьями. Исключение составляла пара военных, полковник и генерал, а так же группа веселых, разбитных, молодых людей, судя по экстравагантным костюмам и обрывкам фраз, работающих в одной из кинокомпаний.

Когда в одиннадцатом часу вечера самолет пошел на посадку, нашим взорам, в иллюминаторах, открылась панорама одного из самых известных курортов Америки. Внизу под нами в лунном свете промелькнула буйная зелень субтропиков, белая паутина улиц и мостов, перекинутых через воды Бискайского залива, залитые неоновым огнем ночные улицы и бульвары.

В одиннадцать часов вечера такси доставило нас в отель "Николь" на Майами-Бич. Когда Том узнал, сколько стоит номер за сутки, он только покрутил головой, выказывая тем самым свое неудовольствие такому мотовству. Наши номера были рядом друг с другом. Перед тем, как разойтись, мы договорились встретиться утром, в восемь часов, чтобы пойти вместе позавтракать.

Встал я как всегда рано, поэтому не только успел сделать свою каждодневную зарядку, но и немного пройтись по бульвару. Я уже успел съесть пару кусочков поджаренного хлеба с беконом, когда Райт подошел к моему столику. Судя по его виду, я бы не сказал, что у него вид отлично выспавшегося человека, но ничего говорить не стал, просто поздоровался. В свою очередь Томас поздоровался со мной, сел, какое-то время смотрел, как я ем, потом сказал:

— Что дерьмово выгляжу? Да я и сам это знаю. Просто мне как-то не по себе сейчас. Беспокоюсь: как отец меня встретит?

— Брось, Том. Все будет нормально. Ты ешь, давай.

— Слушай, а ты не мог бы сходить со мной?

Я его понимал. Он хотел и боялся этой встречи.

— Схожу. Поедим и пойдем.

После моих слов Томас даже повеселел и принялся намазывать поджаренный хлеб маслом, а я принялся за яичницу, только что принесенную официанткой.

Нам пришлось проехать половину города, прежде чем мы добрались до родительского дома Томаса. Встреча отца и сына, хоть и была сначала напряженной и несколько скомканной, все же закончилась благополучным воссоединением блудного сына с семьей.

Меня пытались оставить на торжественный обед, на что я с мальчишеской непосредственностью заявил, что я уже столько времени в Майами, а пляжа до сих пор не видел. Под дружные предложения от всех членов семейства заходить в любое время, я попрощался и вышел на улицу. Поймав такси, поехал в отель, где переоделся и направился на пляж. Иначе, зачем я сюда приехал? Впрочем, поездка в Майами была только внешней стороной моего путешествия. Не говоря уже о том, что у меня уже в печенках сидел город греха, я решил попробовать поискать себе какое-нибудь дело, соответствующее моим способностям, а заодно пристроить какому-нибудь любителю-коллекционеру, если, конечно, у меня это получится, камень.

Еще в Лас-Вегасе я собрал, какую только можно информацию о выставке — продаже драгоценных камней. Неожиданно оказалось, что это мероприятие будет настолько масштабным, что на него собираются съехаться коллекционеры из девяти стран, помимо американцев. Канада, Германия, Франция, Гонконг.... В программе выставки даже был шикарный банкет, который собрались устроить ее учредители для ее непосредственных участников. Так же предполагался аукцион в последний день выставки. На данный момент особый интерес у участников вызывал большой бриллиант из коллекции маркиза Франсуа Де Витри, который наследники собирались выставить на продажу. К моему великому сожалению, цена на камень не разглашалась.

Особый, профессиональный, интерес, помимо коллекционеров и ювелиров, проявили страховые компании, которые собираются отправить своих представителей на это мероприятие, написал журналист в той же статье.

Я решил изобразить юного энтузиаста-любителя, чтобы узнать приблизительную цену на камень, а потом попробовать его продать. Именно поэтому весь полет я усиленно изучал энциклопедию, да и то время, что оставалось до выставки, собирался потратить на изучение подобной литературы. Не то чтобы мне так срочно нужны были деньги, но рано или поздно мне пришлось бы, что-то решать с бриллиантом, так почему не разобраться с ним сейчас, раз выдалась такая возможность.

В банковской ячейке в Лос-Анджелесе у меня оставалось еще около семидесяти тысяч (не менее тридцати тысяч ушло на торжественное открытие отеля-казино и еще сто пятьдесят тысяч на покупку ресторана). Я как-то поинтересовался у Евы, сколько буду иметь от отеля и казино, она ответила, что моя партнерская доля составит (за вычетом всех расходов) порядка семидесяти — восьмидесяти тысяч долларов. Зарплата за год квалифицированного врача, обладающего хорошей практикой, составляла в эти годы порядка тридцать — тридцать пять тысяч в год, а опытные пилоты гражданской авиации, работающие в солидных компаниях, получали сорок— сорок пять тысяч долларов.

Большинство отелей в Майями — Бич, построенных до войны, были маленькими и уютными, в сорок-шестьдесят номеров, вот только все они имели один большой недостаток: в них не было кондиционеров. Только настольные вентиляторы. Среди отелей нередко можно было встретить виллы богатых людей, которые были похожи на маленькие дворцы с башенками, колоннами и античными двориками. Бассейны и густая зелень были непременным атрибутом этих домов миллионеров. Отели Майами, более поздней постройки, представляли собой многоэтажные здания самой разной архитектуры, вздымавшие свои этажи над песчаной полосой пляжа.

Да, местный пляж меня удивил. Он напоминал собой автомобильную стоянку, столько здесь стояло различных машин. Американцы приезжали в них прямо на пляж, так как никаких стоянок не было, а сами шли поближе к воде купаться и загорать. Масса загорелых тел мешалась с белыми вкраплениями вновь прибывших туристов. Кто приезжал сюда семьями, кто компаниями. Одиночек, как я, здесь практически не было. Небольшой отель "Николь", где я поселился, не был предназначен для больших туристических групп. Скорее всего, его можно было назвать домашним отелем, так как подавляющее большинство посетителей составляли семьи или небольшие группы хороших знакомых. Было много детей-подростков, которые пытались искать себе товарищей для совместного времяпрепровождения, но им не давали развернуться родители, опекавшие своих чад. Они водили их на пляж и аттракционы, возили на экскурсии. После двух суток пребывания в отеле, я стал замечать на себе любопытно-осуждающие взгляды некоторых родителей. Подросток, без родителей, обеспеченный, если может себе позволить отель для среднего класса. Впрочем, ко мне никто не лез, что меня вполне устраивало. Правда, даже в подобном варианте, мне это не нравилось, так как я не любил привыкать чужое внимание.

Первые два дня я вел себя, как настоящий турист, у которого пляж и океан не стояли у меня на первом месте. Я успел посмотреть город, слетать на гидроплане в Ки-Уэст, самый южный город Америки, расположенный на острове, совершить морскую поездку на катере. Мне понравился вечерний Майами — Бич. Дома, стоявшие вдоль моря, были расцвечены огнями неоновых реклам. Потоки разноцветного света падали на многочисленные толпы идущих по улицам людей и проезжавшие автомобили. Рокот океана сливался с шумом бурлящего города. Наступало время, когда многочисленные туристы, которые большую часть дня проводили на пляжах, наводняли улицы, спеша ухватить свою часть удовольствий. Здесь всякий человек, готовый платить, мог осуществить любой свой каприз. Алкоголь, девочки, наркотики, азартные игры.

В одной туристической компании даже присмотрелся к круизной поездке на Карибы и на Кубу, но тут опять препятствием стал мой возраст. Путешествие только в сопровождении сопровождающего взрослого. Никакие другие варианты не просто рассматривались. Следующим пунктом моего плана был ипподром, а так же имелось намерение посетить собачьи бега, которые проводились по четвергам, в пригороде города. На ипподроме мне приходилось бывать и раньше, а вот собачьи бега были для нечто новое. Жгучий азарт игроков, будь то лошади или рулетка, был мне не свойственен. Съездить, чтобы удовлетворить свой интерес. Еще оставалась ночная жизнь Майами, но ее я собирался изучать при помощи местного гида — Тома Райта.

Утром третьего дня, выйдя из номера и спустившись по лестнице вниз, я по привычке быстро и незаметно огляделся. Ничего подозрительного. Пара семей с детьми и веселая компания молодежи, которая ожидала опаздывающую пару, Монику и Генри. Об этом можно было судить по их веселым выкрикам и шуткам. В креслах, среди пальм в кадках, сидели только что приехавшие две пожилые пары. Они осматривались вокруг с любопытством, пытаясь создать впечатление об отеле. Три молодых девушки, судя по их легким и ярким нарядам, шли на пляж, но задержались, и сейчас стояли у стойки и рассматривали образцы открыток. Все отели успешно торговали этой продукцией. На такой открытке был изображен отель, в котором вы отдыхали, естественно, в самом выгодном ракурсе, а на обратной стороне открытки вы могли написать, как вам здесь хорошо и отослать ее друзьям и родственникам. Не успел я подойти к стойке портье, как разом закричала молодежь, приветствуя опоздавшую парочку, после чего все они, шумно и весело укоряя на ходу заспавшуюся парочку, сразу двинулись к двери.

— Майкл, привет, — поздоровался со мной портье, с которым я успел познакомиться и зарекомендовать себя компанейским парнем. Это был молодой парень, старше меня лет на пять. Большой любитель комиксов и итальянской пиццы. С его напарником, Карлом, мужчиной в возрасте, общего языка я не нашел. Видно многочисленная семья и язва желудка концентрировали все его внимание на себе, мало оставляя внимания для окружающего его мира, а его льстивая услужливость и приклеенная к губам улыбка нужны были для того, чтобы иметь возможность заработать лишние пару баксов.

— Привет, Сэм. Только заступил?

— Угу-у, — молодой парень зевнул во весь рот. — Извини. Не выспался. Мать с отцом опять полночи ругались. Слушай, тут тебе звонили. Карл записку для тебя оставил. Держи.

Я развернул листочек бумаги. На нем было написано: "Буду с семи до восьми вечера. Обязательно дождись. Том".

Я так понял, что Том, который переехал в отчий дом, пообещав мне большую культурно-развлекательную программу, как только разберется со своими делами, собрался выполнить обещание. Мозг автоматически проанализировал записку, уловив в ней нечто неправильное, но почти сразу я понял, что меня насторожило: деловой тон.

"Хм. Мы же вроде гулять собрались или что-то изменилось?".

— Когда был звонок? — поинтересовался я.

— Не знаю. Но это же, не срочно? Карл бы предупредил.

— Нет. Не срочно. Ладно, пойду.

— Ты сейчас на пляж?

— Сначала на пробежку, а потом окунусь пару раз. Что завидно?

— Честно сказать? — он сделал паузу и только когда я кивнул головой, продолжил. — Завидно. Даже очень. Все, иди. Меня работа ждет.

Отмотав пять километров в хорошем темпе, я сбавил скорость и побежал обратно в сторону пляжа. Сгореть на солнце я не боялся, так как солнце Лас-Вегаса сделала из меня настоящего негра.

Кинув на песок белые спортивные туфли, которые до этого держал в руке, затем стянул с себя полотняную, пропотевшую насквозь, рубашку с короткими рукавами, а следом упали шорты. Автоматически оглянулся по сторонам, оценивая отдыхающий народ, при этом отметил несколько заинтересованных взглядов девушек и женщин. Хорошо сформированная фигура молодого человека поневоле привлекала внимание женской половины этого кусочка пляжа, причем взгляды дам бальзаковского возраста были, отнюдь не материнские, а цинично-оценивающие. Как и положено пятнадцатилетнему подростку, я отводил глаза от прямых взглядов, и только изредка косился на стройные ноги или грудь какой-нибудь загорелой красотки. Если первый день мне было смешно смотреть на закрытые купальники, сравнивая их с бикини своего времени, то теперь просто не обращал внимания. После пары заплывов, быстро высохнув под уже начавшим раскаляться солнцем, я отправился обратно в отель.

Через пару дней открывалась выставка-продажа драгоценных камней и ювелирных изделий, и именно сегодня я хотел подойти к распорядителям выставки и узнать, как она будет проходить. Вместе с этим меня весьма интересовали возможные консультации, которые возможно будут давать посетителям работники выставки. Именно у них я собирался узнать приблизительную цену желтого бриллианта.

Для этого случая я оделся модно и дорого. В Лас-Вегасе у меня было время посетить пару ателье и пройтись по модным магазинам одежды, так что за последний месяц я обзавелся приличным гардеробом.

Легкие белые брюки и светлые туфли великолепно сочетались со светло-кофейной рубашкой, которая имела мою монограмму на нагрудном кармане. Я решил, что для разговора с солидными людьми нужен достойный вид, способный расположить их к откровенному разговору.

Подойдя к вилле Виская, где должна была пройти выставка-продажа, я увидел, что дверь широко открыта. Зайдя в здание, увидел, что здесь полным ходом идет работа и монтаж стендов, на которых будут выставлены драгоценности. У одного из столов две женщины сосредоточено сортировали таблички с названиями и краткими описаниями будущих экспонатов. Пока я искал глазами человека, который мог бы ответить на мои вопросы, мимо меня двое грузчиков в синих комбинезонах с логотипом фирмы на спинах, красные от натуги и тяжело отдуваясь, проволокли кадку с пальмой.

— Поставьте ее в тот угол! — скомандовал им мужчина лет сорока, одетый в летний элегантный костюм, затем он развернулся, оглядываясь по сторонам, и тут заметил меня. Двинувшись в мою сторону, по пути он спросил женщину, которая разбиралась с грудой кусков разноцветной ткани, которую, как видно, собирались использовать, для драпировки стендов: — Жаннетт, что с отдельными кабинетами?

— Два уже в полном порядке, мистер Барнетт, — четко отрапортовала молодая женщина, повернувшись к нему лицом, — а в третий сегодня привезут кресла.

— Обязательно сама проследи за этим.

— Обязательно, мистер Барнетт.

Остановившись передо мной, мужчина быстро окинул меня взглядом, профессионально оценив мою одежду и возраст, после чего выбрал соответствующую форму обращения и спросил: — Здравствуйте, молодой человек. Чем могу быть вам полезен?

— Добрый день, мистер. Извините, что отвлекаю вас, но не могли бы ответить мне на пару вопросов.

— Я вас слушаю, — в его тоне появилась снисходительность.

— Так как я интересуюсь драгоценными камнями, то пришел заранее узнать о работе выставки. Мне интересно: будут ли лекции на эту тему? Или на время выставки будут работать консультанты, способные дать ответ на любой вопрос?

При этом я постарался придать себе вид юного любителя-энтузиаста, который увлекается историей драгоценных камней. На губах управляющего заиграла легкая усмешка.

— Молодой человек, вы обратились не к тому человеку. Я администратор и занимаюсь только подготовкой, а директор и организатор выставки — Адриан Бронсон. Ваши вопросы нужно адресовать ему. Он будет завтра, в десять часов утра. Еще чем-нибудь могу вам помочь?

— Большое спасибо. Вы мне здорово помогли, мистер. Я подойду завтра, к десяти утра. До свидания.

— До свидания, молодой человек, — удостоившись величественного кивка администратора, я направился к выходу.

Приехав в отель, снова переоделся и направился на пляж. Проведя там пару часов, я решил, что и здесь отдых мне начинает надоедать. Моя энергичная и предприимчивая натура требовала серьезного дела, а вот его-то как раз и не было.

"Да я так всю квалификацию потеряю, проводя так время, — с этой мыслью я отправился прогуляться. До встречи с Томом оставалось еще много времени. Я решил пройтись и посмотреть, чем торгуют местные магазины. Выйдя на набережную, сделал вид, что меня заинтересовала роскошная витрина магазина "Пасифик энд Ориентал", и как бы невзначай скользнул взглядом в ту сторону, откуда шел, не обнаружив ничего подозрительного, снова зашагал вдоль ярко освещенных магазинов. Товары, выставленные в витринах, завлекали покупателей неплохими ценами и широким ассортиментом. Здесь можно было найти абсолютно все, от фирменных швейцарских часов до самой изысканной французской парфюмерии. Второй раз проверился, сделав вид, что загляделся на симпатичную девчонку и посмотрел ей вслед. Подобные проверки меня нисколько не напрягали, а наоборот, заставляли держать себя в тонусе.

Возвращаясь, я не дошел до отеля метров пятьдесят, остановившись у витрины сувенирной лавки. Здесь стояло много разных вещей, которые могли заинтересовать подростка, поэтому моя задержка выглядела естественно и оправданно, но главное заключалось в том, что с моего места хорошо просматривался центральный вход отеля. Придав своему лицу заинтересованность, я сделал вид, что внимательно рассматриваю выставленные на витрине вещи.

Чучело большого попугая соседствовало с подзорной трубой, невольно навевая мысли о путешествиях в далекие страны. Статуэтка балерины соседствовала с ярко размалеванной африканской маской, а набор оловянных солдатиков маршировал рядом с медным узорчатым кувшином с узким и длинным горлом.

Спустя несколько минут рядом со мной остановилась молодая пара, которая стала шумно восторгаться выставленным "антиквариатом". Людей на бульваре становилось все больше. Они потоком выливались из отелей и растекались по ресторанам, клубам и другим увеселительным заведениям города. Со всех сторон были слышны голоса и смех. Отойдя от сувенирной лавки, посмотрел на часы. Стрелки показывали семь часов пять минут. Прошелся мимо входа в отель, после чего остановился у витрины цветочного магазина, развернулся и только сейчас увидел, как из такси высаживается Том. Вместо того, чтобы пойти ему навстречу, я замедлил шаг, спрятавшись за спинами, идущей впереди меня компании, состоящей из трех молодых людей. Почему я так сделал? Из-за напряженного и взволнованного лица Райта.

"Отец умер? Тогда бы он просто позвонил в отель или не пришел. Похоже, у самого парня проблемы".

Я наблюдал, как Том пару минут покрутил головой по сторонам, после чего решительно зашагал к входным дверям отеля. Не успел Райт скрыться в дверях, как из подъехавшего автомобиля, притормозившего напротив отеля, выскочил мужчина и торопливым шагом последовал за моим приятелем. При этом он так старательно изображал человека, идущего по своим делам, что профессиональному взгляду было нетрудно его выделить из толпы. Он не умел вести слежку, что мне дало подумать о том, что этот тип не полицейский агент.

Сам мужчина ничего особенного не представлял. Острые черты лица, соломенная шляпа, цветастая рубашка навыпуск. Вот только когда он выбирался из машины, то автоматически поправил то, что у него торчало за ремнем, скрытое рубашкой. Это был пистолет.

"Мне уже стало интересно, — подумал я, провожая непонятного пока для меня типа.

ГЛАВА 4

Я проследил за ним взглядом, потом запомнил номер и личность шофера автомобиля, который сейчас стоял в пятидесяти метрах от отеля. Свет фонаря давал возможность рассмотреть плотного, широкоплечего мужчину, с квадратным подбородком, который курил сигару, не отрывая взгляда от входной двери отеля.

Судя по первому впечатлению, это были местные бандиты. Вот только что могло произойти за двое суток, пока я не видел Райта? Встречаться с Томом, пока за ним наблюдают, я не хотел. Попасть под наблюдение, не зная, что происходит, это надо быть полным идиотом. Что делать дальше мне было понятно: отследить этих парней, а затем встретиться с Райтом. Там мы уже решим, что делать дальше.

Народу на бульваре с каждой минутой становилось все больше. Оживленные разговоры, веселые крики, смех, неслись со всех сторон. Наступало время другой половины развлечений, ради которых они приехали в Майами. Если первую часть курортной программы составляли пляжи, солнце и океан, то сейчас их ждали рестораны, ночные клубы, концертные залы и бордели. Благодаря скоплениям народа на улицах, мне не трудно было следить, как за входом в отель, так и автомобилем преследователей. Спустя какое-то время из дверей отеля вышел Райт. Постоял несколько минут, покрутил головой, на минуту задумался, затем резко развернулся и снова исчез в отеле. Бандит за рулем явно напрягся.

"Надеюсь, они не собираются устраивать стрельбу, — неожиданно в голове мелькнула подобная мысль, но я сразу себя успокоил. — Если не полные отморозки, то не будут. Во-первых, интенсивное движение, на машине не уйдешь, а во-вторых, слишком много свидетелей".

Предугадать, что произойдет в ближайшие десять минут, не составило труда. Том, не найдя меня, поедет домой, значит, мне срочно нужно было свободное такси. Быстро огляделся по сторонам — машины поблизости не было. На мое счастье Райт задержался в отеле, что дало мне возможность найти такси. Автомобиль притормозил и остановился у бровки тротуара, высадив молодую и веселую пару. В следующее мгновение я уже стоял у такси.

— Свободны, мистер?

— Свободен, парень. А ты шикарно одет. На свидание собрался?

— Не угадали, мистер. Решил в шпионов поиграть.

— Ты мне тут шутки не шути. Мне работать.... — но стоило ему увидеть банкноту в пять долларов у меня в руке, как он сразу заткнулся, потому что, одна эта банкнота составляла для таксиста три поездки по городу вместе с чаевыми, а значит, с этим лощеным парнишкой, надо считаться.

— Если поймаем шпиона, пять долларов будут вашими, мистер.

Таксист хмыкнул: — Как скажешь. Пусть будут шпионы.

Только сел на пассажирское сиденье, рядом с водителем, как из отеля вышел Том, а еще спустя пару минут, показался, следящий за ним, бандит. Райту в отличие от меня повезло сразу. Не прошло и двух минут, как он поймал такси. Стоило гангстеру убедиться, что его цель собирается уезжать, как он резко рванул с места, добежал до своего автомобиля и сел на переднее сиденье, рядом с водителем. Оба бандита сразу начали оживленно говорить. Стоило машине с Райтом отойти от тротуара, как я показал таксисту на автомобиль гангстеров, сказал:

— Как только она поедет, следуйте за ней, только не сильно к ней прижимайтесь.

Водитель недовольно покосился на меня, но заветная бумажка в пять долларов позволила ему отбросить ненужные сомнения. Чтобы снять напряжение, возникшее между нами, я стал расспрашивать его, чисто по-детски, прямо и непосредственно, о его жизни. Лицо мужчины разгладилось, и я узнал, что сам он из Айовы, но при этом служил во время войны в Европе, здесь, в Майами, где формировались и тренировались подразделения армии США, а затем, после демобилизации, остался тут. Его зовут Генри Крейг, он женат и имеет двух отличных парней, из которых старшему на прошлой неделе исполнилось четыре года. Жизнь у него неплохая, да и на заработки грех жаловаться, вот только работа немного нервная, так как, время от времени, больно странные клиенты попадаются. При этом, но уже с хитрой улыбкой, он покосился на меня.

Главное найти в разговоре темы, которые будут твоему собеседнику интересны, после чего того уже не нужно подталкивать, он сам расскажет тебе все что нужно, через наводящие вопросы. Впрочем, с первых слов стало ясно, что для Генри главное в жизни — его семья, поэтому поддакивая рассказу о проделках его сыновей, я как бы отвлекал его, не давая правильно оценивать обстановку. К тому же вид пятнадцатилетнего парня никак нельзя было связать с каким-нибудь серьезным делом. Так за живым разговором мы пересекли город и переехали на другую его сторону, где дома и бунгало выходили уже на залив Бискейн. Судя по маршруту, которым мы ехали, у меня не осталось сомнений, что мы едем к дому Райтов. Машина гангстеров притормозила в метрах пятидесяти от такси, из которого вылез Том и вошел в дом. Водитель бросил на меня вопросительный взгляд, но я прямо сейчас пытался понять, что мне делать: дождаться пока эти типы уедут и пойти поговорить с Томасом или последовать за ними, чтобы понять, зачем была организована слежка за Райтом. К тому же меня еще насторожило то, что машина преследователей уже несколько минут стоит на месте. Только я подумал, что те, возможно, собираются дежурить здесь всю ночь, как из одного, припаркованного дальше, в пятидесяти метрах, автомобиля вылез мужчина и направился к машине с бандитами. Как только тот подсел к парочке гангстеров, мне пришлось воспринять ситуацию с Томом, как некое довольно серьезное дело.

"Да его обложили, как зверя. Что же Том такое натворил за последние сутки?".

Такого продолжения вечера я точно не ожидал. Впрочем, мне давно надо было встряхнуться, поэтому я пока решил принять правила их игры, а дальше, как говориться, будет видно.

Мой шофер, стоило ему увидеть мужчину, подсевшего бандитов, сразу напрягся. Мой сосредоточенный вид, дал ему понять, что эта поездка может оказаться серьезней, чем он думал. Мне уже было видно, что Генри уже жалеет о том, что связался со мной. Его напряженный взгляд и нервное постукивание пальцев по рулю, говорило о том, что он сейчас про себя решает: может плюнуть на деньги и высадить мальчишку? Мне нужна была машина, и не хотелось конфликтовать с шофером, поэтому я пошел на опережение событий: положил водителю на колено пять долларов. Не глядя на меня, он аккуратно сложил банкноту, положил ее в карман и стал смотреть вперед.

Стоило наблюдателю за домом Райтов выйти из машины и двинуться в обратном направлении, как машина с двумя бандитами тронулась с места.

— Поехали за ними, — сказал я.

Насколько я мог судить, мы двигались в северную часть Майами. Поинтересовался у таксиста: так ли это? После того как я получил положительный ответ, больше мы с ним не разговаривали. Еще через пятнадцать минут машина гангстеров подъехала к мотелю, стоявшему на берегу океана. Я попросил Генри остановиться и выключить фары.

У входа в мотель стояло несколько столбов, на которых висели лампочки под жестяными абажурами. Они освещали вход в здание и стоянку машин, на которой сейчас стояло три автомобиля. Света от фонарей мне вполне хватило, чтобы увидеть, как водитель и пассажир вышли, постояли, покурили, перебрасываясь словами, а затем неторопливо пошли к входу в мотель. Неожиданно хмыкнул водитель. Я вопросительно посмотрел на него.

— Да вот что мне удивительно: рекламный щит у "Русалки" не горит. Вон видишь у самой дороги.... Впрочем, в темноте тут черта с два, что увидишь! Только я тебе скажу так, парень, когда старик Бриксон здесь заправлял, этот щит светился не хуже рождественской елки. Издалека было видно, как переливаются цветные лампочки. Давно я здесь не был. Уж года два как. Хм, — водитель на минуту задумался, потом сказал. — Хотя, возможно, что "Русалку" продали и тут другой хозяин, но даже если так, как же, без рекламы? Сейчас самый сезон. Да и народу почему-то мало живет. По прежнему времени всегда полтора, а то и два десятка машин стояло. Да и народ гулял, дети бегали....

— Этот мотель стоит далеко от города? — спросил я водителя, перебив его размышления.

— Мили три от городской черты. Кстати, очень красивое место. Года два тому назад я несколько раз возил сюда пассажиров. Зелени здесь много. Плодовых деревьев, кустов. Видно здесь раньше дом стоял, потом его продали и построили мотель. Старик Бриксон, как мне говорили, организовал тут классную рыбалку. Но и это еще не все. Главное, парень, что здесь есть свой пляж и небольшая пристань. Мне бы такой мотель, я бы тут....

Опасность растворилась в темноте вместе с непонятными типами, похожими на бандитов, и Генри Крейг испытывая облегчение, снимал свое напряжение болтовней.

Я же, кивая головой и таким образом поддерживая разговор, прямо сейчас решал, что мне делать. Возвращаться к дому Райтов не имело смысла, за ним следили, значит нужно оставаться здесь и попробовать понять, что это за люди. К тому же мой основной принцип формулировался так: взялся за дело — доводи его до конца. Да и моя интуиция сделала стойку, чувствуя риск и кровь.

— Ну что, парень, поедем?

— Я подумал и решил переночевать в этом отеле.

— Да что тебе в голову взбрело? Поиграл в шпионов и хватит. Да и время позднее.

— Спасибо за заботу, — я открыл дверь и вышел. — Пока, мистер таксист. Сыновьям своим от меня привет передайте.

Шофер довольно заулыбался. Ему было приятно, что я вспомнил о его семье.

— Удачи тебе, парень, — с этими словами таксист включил зажигание, заработал мотор. Машина тронулась с места, потом медленно развернулась на дороге и поехала обратно в город. Несколько секунд я смотрел такси вслед, а затем направился к густому кустарнику, который видно играл здесь роль ограды. Свою светлую рубашку я снял сразу, так как она меня демаскировала. Спустя полчаса изучил (правда, только снаружи) сам мотель и близлежащую территорию. Таксист не соврал, зелени вполне хватало. За время моего наблюдения от мотеля отъехала только одна машина с водителем. Судя по тому, что только четыре окна светились на первом этаже, можно было сделать два вывода. Либо клиентов в мотеле нет, либо они все разом отправились веселиться в город. Сразу напрашивался вопрос: почему рекламный щит без освещения, а мотель пустует? Причина проста: кто-то использует мотель не по назначению, а в своих целях. Спустившись по пологому откосу к океану, я обнаружил то, о чем говорил мне водитель. Шесть домиков — бунгало, стоящие на пляже и лодочный сарай, рядом с пристанью. Обойдя все, убедился, что все домики были заперты. Что меня удивило больше всего, так это стоявший у пристани большой катер.

"Если постояльцев нет, то, что ему тут делать?".

Только я собрался осмотреть катер, как со стороны мотеля послышались мужские голоса. Трое или четверо мужчин шли в мою сторону. Оценив ситуацию, решил спрятаться за лодочным сараем, который стоял немного в стороне. Сначала хотел просто прижаться к стене, но немного подумав, стащил с себя брюки и снял туфли. Аккуратно сложив одежду у стенки сарая, я лег на землю. Сейчас мой загар являлся отличной маскировкой. Из обрывков разговора подошедших мужчин, я мало что понял, за исключением того, что сегодня им придется, как следует поработать.

Осторожно выглянув из-за угла сарая, я увидел, как один из троих мужчин поддернул рукав легкой куртки и посмотрел на часы. Несмотря на то, что уже совсем стемнело, луна светила ярко, давая разглядеть циферблат.

— Через пять минут. Держите, — сказал он и передал какую-то сумку одному из двоих своих подельников. — Теперь идите.

Теперь все стало на свои места. Это были контрабандисты. Правда, это никак не объясняло, что связывало их с Томасом Райтом. Я наблюдал, как двое контрабандистов ловко перебрались на катер. Один из них отвязал канат и стал у руля, а другой тем временем взял багор и стал с силой отталкивать катер от причала. Мужчина, оставшийся на берегу, снова посмотрел на часы, потом дважды включил фонарик. Я посмотрел в сторону океана. Там вдали трижды мелькнул свет. Контрабандист снова дважды мигнул фонариком, после чего негромко скомандовал: — Пошли!

Взревел двигатель и, сделав широкий разворот, моторная лодка рванула в темноту. В этот момент луна скрылась за облаком, и катер растворился в непроглядной тьме. Сначала громкий, потом делавшийся все тише, звук двигателя, наконец, затих. Прошло около получаса, когда я снова услышал звук приближающегося катера. Даже на таком расстоянии было слышно, что мотор лодки работал натужно, с усилием.

"Лодка предельно нагружена. Интересно, что они там везут? — подумал я, вглядываясь в темноту, где постепенно из бесформенного темного пятна формируется все более четкий силуэт катера, но спустя пару минут получил ответ. — Нелегалы".

Когда до берега оставалось метров сто, один из силуэтов, стоящих у борта, резко дернулся и исчез за бортом. Я услышал громкий всплеск, взволнованные женские крики и изощренный мат контрабандистов. Через минуту все успокоились, и я смог услышать приближающийся рев мотора, шедший со стороны мотеля. К этому моменту я уже мог разглядеть большой надувной плот, на котором горой громоздился контрабандный товар, прикрытый черной прорезиненной накидкой, который тащил за собой катер. Рулевой начал маневрировать, подтягивая плот к берегу, а из подъехавшего грузовичка, выскочило двое мужчин, которые сразу присоединились к общей работе. Судя по всему, они этой работой далеко не первый раз занимались, так как каждый из контрабандистов, знал, что ему делать.

"Да у них все здесь по-взрослому устроено, — отметил я про себя.

Когда остальные стали заниматься отгрузкой плота, контрабандист, который оставался на берегу и подавал сигналы, получил от рулевого катера сумку, с которой сразу, торопливо, зашагал к мотелю. Вслед за ним, один из его подельников повел женщин в том же направлении. Остальные, быстро и слаженно, принялись разгружать катер и плот, перегружая мешки и коробки в кузов "Форда". В основном, как я определил, контрабанду составляли наркотики, женщины и сигары. Причем предположение по поводу сигар я сделал из легкости, с которой контрабандисты таскали объемные коробки в машину. Спустя двадцать минут водитель сел за руль, а двое его подельников залезли в кузов, застучал двигатель автомобиля, после чего машина двинулась в сторону мотеля. На берегу осталось только один контрабандист, которые принялся уничтожать оставшиеся следы их деятельности на берегу. Полученная мною информация ничего мне не прояснила в деле со слежкой Тома, но при этом какая-то связь между деятельностью контрабандистов и Райтом существовала.

"Разговор с Томом расставит все по своим местам, — решил я, после чего взяв свою одежду в охапку, я осторожно, перебежками, обошел по дуге работающего на берегу контрабандиста, а затем неторопливо пошел вдоль океана по берегу. Луна, временами прячась за облаками, то окунала землю в чернильную темноту, то освещала мне дорогу.

Я уже прошел пару сот метров по слежавшемуся, чуть влажному песку, как заметил, что в густой темноте, висевшей над океаном, появились габаритные огни удалявшейся большой яхты.

"Избавились от контрабанды — теперь можно легально плыть, — усмехнулся я, но тут же, насторожился, заметив какое-то движение в темноте. — А это кто? А, понял. Это та пловчиха, что сбежала от плохих ребят".

Другого варианта и не могло быть. Кто будет болтаться на пустынном побережье ночью, далеко от города? Стоило мне определиться, как я перестал ее замечать, продолжая идти своей дорогой. У каждого своя судьба. Вот только она так не думала, когда поняла, что это совсем молодой парень, который, правда, непонятно что делает на берегу океана, причем ночью. Как бы то ни было, для нее это был шанс, и она решила его использовать.

Когда стало понятно, что кубинка меня догоняет, я развернулся, чтобы сказать: иди-ка ты, подруга, куда подальше,... Вот только не сказал. Вынырнувшая луна осветила стройную фигурку девушки, стоявшей, как и я, в одних трусиках. Светлая кожа. Метиска. Большие черные блестящие глаза. Довольно крупные для ее фигуры груди, упругие на вид, нагло торчали, нацелившись на меня. В одной руке она держала мокрую тряпку — свое платье. В этой ситуации меня слегка удивило только одно: мой взгляд совсем не смутил беглянку. Сложилась пикантная ситуация: парень и девушка, увидев друг друга впервые в жизни, стоят на пляже, ночью, в полураздетом виде. Она меня заинтересовала, но инициативу в разговоре я решил предоставить кубинке, тем более что не знал испанского языка, за исключением трех десятков слов. Девушка поняла мое молчание правильно и, сделав ко мне еще несколько шагов, неожиданно заговорила, пусть с акцентом, по-английски: — Мистер, очень прошу: помогите мне, пожалуйста.

"Так проще будет, — решил я, при этом сделав вид, что удивлен и растерян: — Откуда вы здесь взялись?

— Я... здесь была с компанией, а потом поругалась со своим парнем и ушла. Они, видно, потом уехали, а я пошла наугад. Мне стало страшно и я очень рада, что вас увидела.

"Ты смотри, даже легенда у нее есть. Шустрая девочка, ничего не скажешь, — промелькнуло у меня в голове. — Да и с мужиками у тебя, похоже, проблем нет, судя по тому, как ты держишься. Сейчас ты начнешь соблазнять маленького мальчика, чтобы тот ей помог".

У меня была мысль закрутить курортный романчик, но я отложил это до встречи с Томом, только сейчас передо мной стояло довольно симпатичное решение этого вопроса. К тому же у Райта проблемы, и ему, похоже, сейчас не до веселья. Дешевый отель и одежда, что еще беглянке нужно? За несколько дней она освоится в городе, а потом — пока, подруга!

Просчитать кубинку было несложно по ее поведению, поэтому я решил закончить игру и расставить все на свои места.

— Приехали отдыхать в тот мотель? — спросил я с издевкой, одновременно показывая рукой за спину девушки.

— Нет, мы приехали на машине....

— Хватит врать, — жестко оборвал я ее. — Что на Кубе совсем плохо?

— Плохо, — ответила она тихим прерывающимся голосом, собираясь заплакать.

— Хорошо, помогу тебе, только....

Не успел я договорить, как девушка бросилась мне на шею. Отбросив мокрое платье в сторону, обхватила меня руками за шею и прижалась ко мне горячим телом. Она прекрасно знала, на что поймать пятнадцатилетнего подростка. От такого предложения я отказываться не стал и приложил все усилия, чтобы нам получить удовольствия по максимуму. Для девушки оказалось новостью, что подросток, которого она собиралась соблазнить, оказался опытным любовником, но при этом с удовольствием включилась в любовную игру. Успокоились мы нескоро, только где-то, через час, после чего какое-то время приводили себя в порядок. Когда я оделся, девушка внимательно оглядела меня и, судя по ее повеселевшему взгляду, она решила, что ей улыбнулась удача в лице этого подростка. Самое интересное, что я был такого же мнения о своей симпатичной находке на берегу океана.

Мы так и продолжили идти дальше, вдоль побережья, так как кубинка являлась поводом держаться как можно дальше от автострады. Из разговора я узнал, что она

родилась в небогатой семье лавочника, у которого было четверо детей. Три девочки и мальчик. Оливия Вальдес была старшим ребенком в семье. Сначала помогала отцу в лавке, затем работала на табачной плантации, потом по счастливой случайности (она любила и умела танцевать) в одном баре ее заметил управляющий одного из ночных клубов. После трех месяцев обучения (это были самые счастливые месяцы в ее жизни) она начала танцевать и петь в ночном клубе. Такая работа приносила стабильный доход, и она могла помогать, пусть немного, своей семье. Вот только Оливия была девушкой с характером, что не нравилось ее боссам, которые требовали от нее беспрекословного подчинения. Спустя полгода перед ней стал вопрос: или она становится профессиональной проституткой или вылетает с работы. В этот переломный момент ее жизни одна ее подруга поделилась с ней секретом: некто набирает танцовщиц для работы в Америке. Так она оказалась на яхте контрабандистов. Ее уверили, сказав, что Америка — страна широких возможностей, а значит, у нее может появиться шанс, стать знаменитой танцовщицей.

— Танцы — это моя жизнь, Майкл. Поверь мне, я стану знаменитой и сама буду определять свою жизнь, — это было сказано твердо и с такой убежденностью, что я ей в этот момент даже поверил.

— Откуда английский знаешь?

— В клубе был бармен-американец, бывший учитель английского языка. Вот он и научил.

— Вроде взрослая девушка, а поверила каким-то бандитам. Несерьезно как-то все.

— Просто... наступает момент, когда надо решиться. Бросить все и уехать. Не знаю, поймешь ты это....

— То есть тебе надо было срочно убежать с Кубы. Так?

— Можно сказать... и так. Попав на борт яхты, я только утвердилась в том, что все сказанное вербовщиком наглое вранье. Я не для этого сбежала с Кубы, чтобы здесь стать проституткой. Я неплохо плаваю, поэтому хотела прыгнуть за борт, как только яхта станет на якорь, но потом услышала из разговоров матросов, что придет катер и решила подождать. Когда катер стал подходить к берегу, я сразу прыгнула в воду.

Некоторое время мы шли и молчали, потом девушка неожиданно спросила: — Майкл, а ты кто?

— Кто-кто, Дед Пихто, — по-русски буркнул я, после чего добавил по-английски: — Маленький мальчик, который любит гулять по ночам. И давай без лишних вопросов.

— О, кей. Как скажешь, Майкл.

— Тебе сколько лет?

— Девятнадцать.

Я задумался. У меня из знакомых в городе было только семейство Райтов, для которых я никто. Правда, как я понял из обрывков разговоров во время нашего знакомства, Адель, младшая сестра Тома, владела сувенирным магазинчиком, а ее муж — шеф-повар и управляющий семейным рестораном.

"Вот только как будет выглядеть моя просьба? Возьмите к себе девушку, сбежавшую с Кубы. Ну, не знаю. Я бы десять раз подумал".

— Что ты умеешь делать?

— Могу работать в магазине. Могу готовить, стирать....

— Все-все. Я понял.

Разговор сам собою заглох, а спустя какое-то время я заметил, что Оливия идет из последних сил. Тревожная ночь, бегство, секс с незнакомым парнем — все это сказалось на девушке.

— Идем к шоссе, а то ты прямо на ходу свалишься и уснешь.

— Майкл, давай просто полежим, а уже утром пойдем дальше.

— Мысль не плохая, но дело в том, что мне нужно, как можно раньше быть в городе.

Какое-то беспокойство поселилось в моей душе. Я очень не любил такие ощущения, поэтому хотел как можно быстрее поговорить с Томом.

Выйдя к дороге, я стал голосовать, а девушка села на землю и закрыла глаза. Не прошло и двадцати минут, как рядом со мной остановился автомобиль. За рулем сидел пожилой мужчина, рядом с ним сидела женщина.

— Ты чего здесь, парень, делаешь? — спросил меня водитель.

— Я бы сказал, что грибы собираю, так вы же мне не поверите, — пошутил я.

В этот самый момент с земли поднялась Оливия, сонно щурясь.

— Хороший грибок ты нашел, парень. Ха-ха! — засмеялся мужчина. — Место не подскажешь, где такие растут?!

— Замолчи, Фред! — прикрикнула на него жена. — Девушка с ног валиться, а ты только зубы скалишь.

— А я что? Да садитесь, не стойте, детки, довезем вас до города.

Пожилая пара мистер и миссис Мартин оказались довольно деликатной парой и не стали нас спрашивать, что мы делали за чертой города в ночное время. Впрочем, такой вопрос они могли задать только мне, так как Оливия, стоило ей сесть на сиденье, почти сразу заснула. К тому же миссис Мартин оказалась настолько любезной, что стоило ей увидеть босые ноги Оливии, как она выудила из багажника кожаные сандалии и подарила их девушке. Я попытался дать деньги, но супруги только возмущенно замахали руками. Они высадили нас на Бискайском бульваре, после чего уехали. Я посмотрел на часы. Четыре часа тридцать пять минут. Надо было устраивать Оливию и решать вопрос с Томом. Спустя десять минут блуждания по пустым улицам мы наткнулись на небольшой отель.

Разбуженный портье, мужчина, лет сорока пяти, с невыразительным лицом и громадными залысинами, разглядев нас, хотел выразить свое недовольство, но я положил на стойку десять долларов и жестко сказал: — Мистер и миссис Смит. Завтра утром мы съедем. Сдачи не надо.

Цена за номер в таком дрянном отеле, насколько мне было известно, не превышала трех с половиной долларов, поэтому портье пришлось захлопнуть рот и выразить свое неудовольствие злым взглядом. Он взял деньги, достал ключ и протянул мне со словами: — Номер шестнадцать.

Поднявшись на второй этаж, мы открыли дверь и вошли в номер. Я огляделся. Кровать. Шкаф. Небольшой круглый стол. Два стула. Все старое, ветхое. На подоконнике лежала пыль, в углу висела паутина.

Со словами: — Санта Мария, как я устала, — девушка, не стесняясь, скинула свое платье и направилась в душ. Я сел, в ожидании ее, на стул. Спустя какое-то время, она вернулась, завернутая в два полотенца, и села на кровать.

— Отдыхай. Мне надо сейчас уйти, — при моих словах, девушка, несмотря на усталость и слипающиеся глаза, напряглась, а в ее больших черных глазах появился страх.

— Ты надолго уйдешь?

— Не знаю. Это тебе, — на стол легли две банкноты по двадцать долларов. — На еду и одежду. По городу не болтайся.

— Майкл, погоди. Я очень благодарна тебе, — кубинка порывисто вскочила, сделала шаг ко мне, замялась. — Я... все для тебя сделаю. Ты только скажи.

— Разберемся. Пока.

Спустившись вниз, я прошел мимо стойки. Портье проводил меня удивленно-злым взглядом, в котором явственно читалось: какого черта ты тут туда-сюда бегаешь, сволочь малолетняя.

Первым делом я нашел такси и отправился в свой отель — принять душ, сменить одежду и позавтракать, после чего собирался позвонить Тому и предупредить его о слежке. Только я вошел в фойе, как вскинул голову, дремавший за стойкой, Сэм: — Майкл, ты, где был?!

— Где был — там меня нет. Меня кто-то искал?

— Вчера вечером приходил мужчина, назвался Томом. Очень ему хотелось тебя видеть. Если я правильно его понял, то у вас должна была быть встреча. Но это еще не все. Был еще один тип, который интересовался к кому приходил этот Том. Предлагал мне десять долларов. Еще угрожал, сказал, что свернет мне шею, как цыпленку, если я что-то скрою, — я выжидающе смотрел на портье. — Я не сказал. Вернее сказал: что человека о ком спрашивал Том, в нашем отеле нет. Я все правильно сделал?

Достав десятку, я положил банкноту на стойку. Глаза Сэма радостно вспыхнули.

— Послушай, Майкл, я не ради денег. Чисто по дружбе.

— И я по дружбе. Что-то еще?

Сэм замялся, а потом с неловкостью в голосе спросил: — Ты никуда не влез, Майкл?

— Ты не моя мать, Сэм. Если есть что — говори.

— Этот мужчина незаметно скинул мне записку и негромко сказал: для Майкла. Держи, — и он протянул мне маленький комочек бумаги. Я развернул его. Прочитал, но понял написанное только наполовину.

"Что за ерунда? Мне-то это зачем?".

Поднял голову и увидел, полные любопытства, глаза Сэма. Что там?!

— Спасибо, друг, — поблагодарил я его.

— Майкл! — услышал я уже за спиной окрик портье, но оглядываться не стал, а только помахал рукой в воздухе.

Освеженный, но толком не отдохнувший, через час я спустился вниз. В фойе сразу увидел оживленную группу туристов, которые с утра пораньше ехали на какую-то экскурсию. Сэма уже не было, а за стойкой стоял его сменщик, Карл. Мы вежливо поздоровались друг с другом. Позавтракав в ближайшем кафе, я поехал к Тому. Загадку нужно было решить как можно быстрее, чтобы знать, куда двигаться дальше. С самого утра на улицах было не так много народа. Большинство туристов отсыпалось после ночных похождений, другие только садились завтракать, чтобы затем пойти на пляж, третьи, самые малочисленные группы, ждали, когда им подадут экскурсионные автобусы.

Без труда поймав такси, я уже спустя двадцать минут вышел за квартал до дома Райтов, и пошел по улице, ища глазами телефонную будку. Здесь, в жилых кварталах, за деловой частью Майами, даже не пахло ленивой изнеженностью побережья. Тут жили трудовые люди, у которых сейчас начинался обычный рабочий день. Отцы едут на работу, дети идут в школу, а матери и жены их провожают.

Телефон-автомат я нашел на перекрестке, рядом с газетным киоском и универсальным магазином, напротив которого, на другой стороне улицы расположилась аптека и овощная лавочка. Перед тем как зайти в телефонную будку, бросил взгляд на дом Райтов, расположенный в ста метрах. Картинка мне не понравилась с первого взгляда. Перед входом на тротуаре стоял полицейский автомобиль. Несмотря на то, что на нем не было никаких опознавательных знаков, я знал это точно. Автомобиль был марки "Форд", а этот автомобильный гигант, как мне уже было известно, являлся на то время основным поставщиком полицейских машин.

"Что-то случилось. Но что? Если полиция в доме, думаю, пока не стоит звонить Тому".

Только я успел так подумать, как из дома вышли два копа в цивильной одежде и остановились у автомобиля, начали о чем-то оживленно говорить, время от времени бросая взгляд на дом. Может для кого-то другого, они и выглядели обычными людьми, но только не для моего профессионального взгляда. Быстро пробежал по ним обоим глазами, чтобы запомнить обоих детективов. Один из них был одет в светлый легкий костюм и такую же светлую шляпу. Костюм был явно пошит у хорошего портного, потому что пистолет в подмышечной кобуре с левой стороны практически не выделялся. Он был среднего роста. Имел сухое костистое лицо и рыжие волосы. Он остановился у машины и о чем-то спросил своего напарника, плотного мужчину в помятом светло-сером костюме за тридцать долларов. В Лас-Вегасе у меня было время разобраться в здешней моде, и теперь я на глазок мог определить стоимость той или иной вещи. Кожаные туфли ручной работы рыжего детектива тянули на сотню долларов, так как давно нечищеные туфли второго детектива, хорошо, если стоили двадцать пять-тридцать долларов. Темно-серая шляпа, надвинутая на глаза, не дала толком рассмотреть его лицо, но аккуратные усы я отметил. Чтобы не привлекать излишнее внимание идущих по улице людей, я зашел в телефонную будку и сделал вид, что звоню, но только когда детективы сели в машину и уехали, я набрал номер, который мне дал Райт. Мне пришлось ждать секунд двадцать, когда на другом конце телефонного провода сняли трубку.

— Здравствуйте, мистер. Мне нужен Том.

— Хелло, парень, — ответил мне, чуть хрипловатый, мужской голос. — Он сейчас не может подойти к телефону, но если ты скажешь, что тебе нужно, я ему обязательно передам.

— Передайте, что звонил Майкл. Мы с ним летели из Лас-Вегаса. Вы не скажите, когда он будет?

— Погоди немного, — полицейский, а это был он, явно с кем-то консультировался, после чего продолжил. — Майкл, ты не мог бы подъехать к дому Тома?

— Сейчас не могу. Собираюсь ехать на экскурсию. Пусть Том зайдет ко мне в отель после пяти. Спасибо. До свидания, — выдал я все это скороговоркой, не дав полицейскому вставить хоть слово, после чего повесил трубку.

Насчет полиции в отношении себя у меня не было ни сомнений, ни волнений. Родные Тома подтвердят насчет подростка, с которым Том к ним приходил, сразу после приезда из Лас-Вегаса. Естественно, что детективы захотят со мной поговорить, но только для того, чтобы поставить очередную галочку в опросе свидетелей.

"Тома нет. В квартире полицейская засада. Значит, он исчез... или убит. Скорее всего, второе, иначе бы полиция так быстро не подключилась. Дела-а. Тут еще и связанные с ним каким-то образом контрабандисты".

Вспомнив о контрабандистах, я сразу вспомнил о кубинке. Честно говоря, была большая вероятность, что я ее больше не увижу. Кубинская диаспора в Майами довольно многочисленная, к тому же девушка жизнь знает, а теперь и деньги у нее, на первое время, есть. Встретит своих соотечественников и растворится на просторах Америки. Впрочем, не до нее пока сейчас. Если с Томом случилось что-то серьезное, то в какой-то мере здесь есть моя вина. Возможно, если бы я с ним тогда встретился, то все пошло по-другому, а возможно и нет. Вопрос: влезать в эту историю или не влезать, передо мной не стоял. Любое дело доводи до конца, и я решил поиграть в частного детектива.

"Хоть какое-то применение моим способностям, — с определенной дозой сарказма подумал я и принялся за дело.

Строить какие-то планы, пока собираешь информацию, нельзя, иначе ты сам того не замечая, можешь пойти по ложному пути. Именно сбором информации я сейчас и собирался заняться.

Перейдя улицу, я зашел в аптеку, где купил шоколадное мороженое, после чего пошел по улице, медленно облизывая холодный и сладкий шарик, с выражением явного удовольствия на лице. Каждый, кто шел мне на встречу, косился на меня с улыбкой. С каким наслаждением паренек ест мороженое! А паренек, между прочим, внимательно сканировал улицу на предмет подозрительных лиц. На всякий случай. Вот только моя интуиция молчала. Уже заворачивая за угол, я заметил, как из дома вышла семейная пара, сестра Тома со своим мужем. Сев в машину, они уехали. Лица, как я успел заметить, были у обоих мрачные и напряженные. Вспомнив, что у нее есть сувенирный магазинчик на набережной, который назывался "Три попугая", я решил туда наведаться за информацией. Найдя телефонную будку, стал листать телефонный справочник до тех пор, пока не нашел адрес сувенирной лавки, после чего отправился искать такси.

Адель появилась за пятнадцать минут до открытия магазина, который уже отперла, как видно, продавщица, пришедшая ранее. Через стекло витрины, на которой красовались три ярких цветных попугая, сделанных из папье-маше, были видны многочисленные полки сувенирного магазинчика, уставленные шкатулками, статуэтками, чучелами крокодильчиков и морскими раковинами, а стены увешаны многочисленными картинами — в основном акварелями с пальмами и морскими пейзажами. Я перехватил хозяйку магазина перед самой дверью.

— Здравствуйте, миссис Вернер.

— Майкл, мальчик, у нас такое горе! Ты не представляешь! Какие-то бандиты вчера вечером убили Тома! — ее глаза наполнились слезами.

— Вон как.... — я изобразил на лице крайнюю степень удивления. — Теперь понятно. Примите мое глубочайшее сожаление, миссис Вернер. Но как это случилось?

— Мы не знаем, — она вытерла глаза платком. — Кто-то выстрелил несколько раз в него на улице.

— Это было ограбление?

— Нам ничего не говорят! Похоже, полиция сама ничего не знает. Милый брат. Господи, за что нам такие муки?! Он только приехал к нам после долгих лет.... — ее голос прервался, а на глазах снова появились слезы.

В этот самый момент из магазина вошла девушка, которая видно увидела нас через стекло витрины. Увидев свою хозяйку в слезах, она сразу спросила: — Миссис Вернер у вас все в порядке?!

— Все плохо, Марша. Я пришла сказать, что ты сегодня будешь работать одна. Вот держи ключи от конторки.

— Что у вас случилось? У вас слезы....

— У меня брат умер.

— Ой! Святая Мария! Какое несчастье! Что с ним случилось?!

— Потом, Марша. Все потом. Ты справишься?

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо, миссис Вернер.

Когда мы отошли от магазина, Адель спросила: — Как ты оказался здесь? Ты что-то хотел узнать?

— Понимаю, что не вовремя, но мне очень нужно поговорить с вашим отцом.

— Зачем тебе это? Мой брат был для тебя чужой человек.

— Это не простое любопытство, поверьте мне.

Женщина посмотрела на меня, словно увидела впервые.

— Ты очень странный мальчик. Тебе сколько лет? Пятнадцать? Шестнадцать?

— Пятнадцать. Вы не ответили на мой вопрос.

— Я так понимаю, что это не праздный интерес, — она на несколько секунд задумалась, при этом смотрела мне прямо в глаза: — Хорошо, поговори с отцом, Майкл. Ты ему в прошлый раз понравился. Теперь мне надо бежать.

Проводив глазами такси, увозившее сестру Тома, я медленно пошел по улице, пытаясь понять, что это за дело, в котором сплелись воедино контрабандисты, смерть Тома и записка, которую он мне оставил. Можно было предположить, что Тома застрелил, съехавший с катушек, грабитель-наркоман, вот только записка, которую мне передал портье, говорила о том, что он что-то положил в ячейку банка. Возможно, именно в этом были заинтересованы контрабандисты. Правда, пойти и узнать, что там лежит, у меня не было возможности. В ней не было названия банка, которое он, видно, хотел мне сказать при личной встрече. Обдумав все, я решил, что отдам эту записку отцу Тома, поговорю с ним, а там как получится.

Выйдя из такси, которое остановилось у дома Тома, подошел к двери. Помедлив, я нажал кнопку звонка. Спустя пару минут, на пороге показалась женщина, далеко за пятьдесят, круглолицая, с крепкой фигурой. В прошлый раз, когда я был в этом доме, ее не видел.

— Тебе кого, мальчик?

— Мне нужен мистер Райт.

— Он болен и никого не принимает, — строго заявила женщина, готовясь закрыть дверь.

— Я говорил с миссис Вернер, и она разрешила мне навестить ее отца. Мне нужно поговорить с ним о его сыне. Это очень важно. Да, я знаю, что Том умер, и все же доложите обо мне. Меня зовут Майкл, — твердо сказал я.

Женщина заколебалась, не зная, что делать.

— Передайте ему это, — и я подал ей аккуратно сложенный кусочек бумаги. — Если он не захочет меня принять, я пойму.

Я ждал у двери минут десять и был уже готов принять отказ, когда входная дверь открылась, и женщина предложила мне войти. Она проводила меня на второй этаж, где находились спальни. Зайдя в комнату отца Тома, я незаметно поморщился. Это ударил в ноздри специфический запах спальни тяжелобольного человека, прикованного к кровати.

Подойдя к кровати, я сказал:

— Здравствуйте, сэр. Приношу вам свои соболезнования. Извините меня за то, что осмелился вас побеспокоить в такой день, но мне очень нужно с вами поговорить.

В ответ я получил легкий кивок головой, после чего больной тихо сказал, с трудом выталкивая из себя слова:

— Садись, Майкл. Ты... иди, Сара.

Женщина, до этого стоявшая в двери, тихо вышла. Я сел на стул. Хозяин дома, какое-то время смотрел на меня, потом спросил:

— Откуда у тебя эта бумажка?

— Мне передал ее Том, через портье.

— Ты знаешь, что обозначают эти цифры и слова?

— Не трудно догадаться.

— Спасибо, что принес, Майкл. Тебе шестнадцать?

— Пятнадцать, сэр.

— Совсем молоденький. Ты хочешь что-то спросить у меня?

— Понимаю, сэр, что вам больно об этом говорить, но мне хотелось бы понять, из-за чего умер Том. Неужели из-за этой бумажки?

— Иди в свою гостиницу, мальчик. Тебя ждут девочки, пляж, океан. Уходи.

— Неужели вы не хотите узнать, почему умер ваш сын?

— Тебе пятнадцать лет. Что ты можешь сделать, кроме как наделать глупостей? Посмотри на себя. Ты смешон, мальчишка. К тому же для этого есть полиция. Это их дело, а не для малолетнего молокососа.

— Сэр, мне очень понравился ваш сын. Он был прямым и открытым человеком. Мне хотелось бы, если вам не трудно, чтобы вы рассказали о нем.

Старик, с минуту, смотрел на меня, пытаясь понять, чего добивается этот подросток, потом тяжело вздохнул и медленно сказал: — Может ты и прав, парень. Давай поговорим.

Очень тяжело лежать одному и думать.... Так что ты хотел узнать?

Старик оказался сильным человеком. Даже сейчас, когда ему было плохо, а в голове бродили черные мысли о смерти сына, в нем чувствовалась твердость духа, а в глазах — вызов судьбе.

От отца Тома мне стало известно, что его сын не всегда был благонамеренным гражданином Америки. Имея своенравный характер и будучи совсем молодым человеком, он поддался влиянию Микки Кинли, главаря банды малолетних преступников в их районе. Спустя какое-то время они даже стали приятелями, хотя и расходились во мнении по многим вопросам. Том, насколько было понять из рассказа его отца, представлял себя этаким Робин Гудом. Несмотря на все его благие намерения, его и Кинли взяли на месте преступления, во время ограбления квартиры одного гнусного типа, местного ростовщика. Том сел бы в тюрьму, если бы не Кинли не заявил на допросах, что Райт оказался здесь случайно. Хотя такое признание звучало довольно глупо, но именно благодаря ему, старый приятель отца Тома, будучи капитаном полиции, сумел этим воспользоваться, вытащив младшего Райта из этого дела. Вот только Том вместо благодарности, поругался с отцом, который, по его мнению, влез не в свое дело, завербовался в армию и уехал воевать в Европу. Они узнали об этом, получив от него письмо, вот только оно пришло, когда Том уже пересекал океан.

— Мой мальчик сделал одну большую глупость, но вместо того чтобы понять все правильно, он, как норовистый жеребец закусил удила, и сделал новую, еще большую ошибку. Назло нам, он поехал умирать. Ты, парень, еще ничего не знаешь о жизни, поэтому тебе не просто понять, что произошло. Когда я узнал об этом, сгоряча заявил, что отрекаюсь от сына, а моя дочь, не подумав о последствиях, сообщила ему об этом. Цепочка человеческих глупостей.... и вот к чему они привели. У моего Тома характер, как у меня, именно поэтому он после того, как война закончилась, не приехал домой, а оказался в Лас-Вегасе. Он пошел работать именно в полицию, тем самым говоря, что понял свою ошибку и раскаивается в том, что в свое время сделал. Я думал, что он сделает первый шаг, но теперь понимаю, что мне нужно было пойти ему навстречу. Вот такой я старый и упрямый дурак, парень. Что мне стоило написать ему письмо?

После этой длинной, для умирающего старика, речи, он некоторое время просто лежал, тяжело дыша, и смотрел куда-то в пространство. Когда он отдохнул, мы снова продолжили нашу беседу.

История с запиской, которую передал мне тем вечером Том, была бы завершением занимательного авантюрно-приключенческого романа, если бы в ней не было убийства.

История, которая завершилась столь печально, началась еще в далеком детстве отца Томаса. У него в детстве был друг, Мартин Эшли. Помимо крепкой дружбы, которую они сохранили на всю жизнь, их объединяла детская мечта о том, что когда они станут взрослыми, то обязательно станут миллионерами, затем купят себе отель на берегу океана и будут целыми днями лежать на пляже в шезлонгах, попивая холодный лимонад. Если со временем у отца Тома эта мечта превратилась в детское воспоминание, то для Мартина она, со временем, превратилась в навязчивую идею. Он хотел стать миллионером, во что бы то ни стало, и поэтому влезал в разные авантюры. То купит акции компаний, обещавших суперприбыль, то нефтеносные участки, то земельные участки в горах, где вот-вот найдут золото.

— Мартин как-то рассмешил меня до слез, вложив десять тысяч долларов в поиски многомиллионных сокровищ, которые собиралась извлечь с морского дна одна компания.

При этом, скажу я тебе, парень, Эшли был не был пустым мечтателем, как ты мог подумать, а довольно успешным бизнесменом. Если у меня был ресторан, то у него к тому времени уже имелось три магазина по продаже одежды.

Дальше я узнал, что Мартин Эшли дважды был женат, но развелся, а детей так и не завел. Последний год он, как и отец Тома, тяжело болел, что очевидно и окончательно превратило его в тихого сумасшедшего.

Время от времени, Мартин звонил своему старому приятелю, но при этом все его разговоры сводились к одной теме: как он получит миллион долларов и что будет с ним делать. Недели за три до приезда Томаса, он снова позвонил и радостно заявил, что своего добился и теперь он почти миллионер. Старику Райту уже давно было ясно, что за словами Эшли ничего нет, только мечты выжившего из ума больного старика, поэтому спокойно пропустил весь этот бред мимо ушей. Вот только после этого разговора вечером следующего дня, пришел посыльный и принес пакет, в котором были документы на участок земли, расположенный где-то в горных отрогах Колорадо. В пакете лежала записка, написанная рукой Мартина, в которой говорилось, что эти бумаги необходимо хорошо спрятать и никому не отдавать. Отец Тома собирался позвонить своему приятелю и потребовать объяснений, но так как в тот день чувствовал себя плохо, то решил отложить звонок, потом просто о нем забыл, а спустя два дня его официально известили, что Мартин Эшли умер.

— Приехал нотариус и официально заявил, что Мартин умер, а я теперь являюсь его наследником. Поговорить с ним толком мы не успели, так от этого известия мне стало плохо, и нотариус, видя, что разговора не получается, уехал. Еще через сутки раздался звонок. Трубку взяла дочь. Сказала, что это хотят поговорить со мной. Звонивший, неизвестный мне мужчина, предложил отдать документы на участок за вознаграждение в пятьдесят тысяч долларов. Этот разговор мне не понравился, но сходу отвергать это предложение я не стал, сказав, что подумаю. Затем пришла мысль: что если Мартин прав насчет своего миллиона долларов? Тогда я решил посоветоваться с дочерью и ее мужем, но что они могли сказать? Продай, сказали они, вот только мне очень хотелось понять, что стоит за звонком Мартина и этим пакетом документов. Желание разгадать загадку на какое-то время заставило меня на какое-то время забыть о своих бедах. Только что я, больной старик, мог сделать. Я даже на похороны моего лучшего друга не смог пойти. Только тут неожиданно приехал Том, которому я все рассказал. Сын сказал, чтобы я не волновался, он все сделает сам. Если бы я знал....

Неожиданно он хрипло закашлялся, при этом лицо старика покраснело и напряглось. Я подождал пару минут, пока его дыхание выровнялась.

— Как вы себя чувствуете?

— Лучше уже не будет, а к смерти я уже давно готов. Что ты еще хотел узнать?

— Человек, который вам звонил и предлагал деньги за участок, не назвался?

— Нет. Он сказал, что принесет деньги, заберет документы, и больше я его никогда не увижу. Ах да, он еще сказал, что позвонит через сутки.

— В таком случае у вас дома должна быть организована засада. Вы приглашаете его к себе домой, а полицейские тут его — раз и схватят! — я изобразил речь пятнадцатилетнего паренька, чтобы хоть как-то замаскировать серьезность вопросов, которые я задавал.

— Они сказали, что как только я договорюсь о времени и месте встречи с незнакомцем, то сразу должен был им позвонить. Даже два номера телефона мне оставили. Вот только... он тогда не перезвонил.

— Тогда? Значит, позвонил позже?

— За сутки до приезда моего сына. Теперь я все время думаю, что, не может ли смерть Тома как-то быть связана с этими звонками. Если это так, то надо искать того, кому нужен этот проклятый участок! Это он убийца! Он!

Старик снова захрипел и стал задыхаться. Я вскочил, готовый бежать за Сарой, но старик слегка помахал рукой. Жест, по которому я понял: никуда не ходи, останься. Снова сел на стул. Мне чисто по-человечески было жаль смертельно больного старика и очень не хотелось, чтобы он умер в результате моих расспросов.

— Сэр, может, я все же схожу за....

— Не... надо. Все...пройдет.

Еще несколько минут хрипы рвались из его горла, но потом затихли. Сошла багровая краска с лица, глаза ожили. Несколько минут прошли в тишине. Старик приходил в себя, а я обдумывал следующие вопросы.

— Вы сказали об этом детективам?

— Сказал. На что они мне ответили, что будут рассматривать и эту версию.

— Как-то все это странно.

Я на минуту задумался. Меня удивила непонятная для меня реакция полицейских на слова старика. С другой стороны, я никогда не занимался расследованием убийств, да и толком не знаю всех фактов. Вот только мне что-то подсказывало, что здесь не все чисто.

— Чего замолчал? Или мысли уже какие-то пришли в голову? — неожиданно спросил меня старый Райт.

— Да нет. Ничего такого. Я вот что хотел у вас узнать: не подскажите, где мне найти Мика Кинли?

— Не надо тебе с ним говорить, паренек. Гнилой он человек. Когда-то этот бандит сбил с пути моего Тома, за что я буду проклинать его до самого последней минуты своей жизни. Вот только, правда, на суде, он не потащил его за собой, взял все на себя. Том тогда много говорил мне про Мика. Что он верный товарищ, что у него принципы, кодекс чести и все такое, я ему не верил и ругал его последними словами. Вот тогда мы с ним сильно разругались. Все мой характер.... Да и у сына он был не сахар....

Старик замолчал, задумался, что-то вспоминая. Я молчал, ожидая, когда он обратит на меня внимание.

— Эх, сынок, сынок.... — отец Тома тяжело вздохнул и, вынырнув из своих мыслей, посмотрел на меня. — Говорили, что у него ночной клуб есть. "Синяя сова". Только не связывайся с ним, парень. Я тебя прошу.

— Как скажете. А кроме Кинли, у него друзей были? Или враги? Может тут дело в старой вражде? Если с Микки они были хорошими приятелями, так может кто-то из бывших врагов затаил на него обиду? Случайно встретились....

— Про врагов сына ничего не скажу, а вот друзья.... Дай подумаю, — старик прикрыл глаза и несколько минут молчал, вспоминая. Только я подумал о том, что он заснул, как он снова открыл глаза: — Карл Мозе и Джозеф Шпиц. Где Карл — не знаю, а Джо, журналист, работает в "Майами ньюс".

— Спасибо большое, мистер Райт, что уделили мне время, — я встал.

— Для своего возраста ты очень разумный и рассудительный мальчик, поэтому, мне так кажется, ты не позволишь себе совершить глупость, о которой потом пожалеешь. И еще. Ты мне нравишься, Майкл. Будет время, приходи навестить старика.