| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это тебя от пойла твоего отвратительного тошнит! — заметил ему Геральт.
— Что ж поделать, если нормальное вы всё уже выжрали? — возмутился Ламберт.
— А ты будто сам не пил, — огрызнулся Геральт.
В зале повисла тишина, но ненадолго.
— Нет, я все понимаю, — не унимался Ламберт. — От бабских сисек любой мужик может опиздоуметь. Но всему же должен быть предел! — возмущению ведьмака не было предела. — Чтобы какая-то баба мне... мне! пить, сука, ЗАПРЕЩАЛА?! — Ламберт вскочил из-за стола потрясая кулаками и лишь чудом не навернулся. — С братьями! Пить! — от попыток орать после такого количества выпитого алкоголя голос у ведьмака стал хрипатым. — НИКОГДА!
— Никогда! — прервав молчание, поддержал вопли друга Эскель, пошатнувшись.
— А-а, брат! А ну иди сюда, холера! — пьяно расчувствовавшийся Ламберт потянулся к Эскелю, но дожидаться, когда тот подойдет, не стал, сам пошел к нему, шатаясь и норовя упасть на каждом шагу.
— Брат! — взревел Эскель, поднимаясь навстречу.
Добредя таки до Эскеля, Ламберт все-таки почти упал, но успел вцепиться в друга. Конструкция пошатнулась, но устояла, отрезая путь к отступлению. По отдельности удержать равновесие у ведьмаков бы уже вряд ли получилось.
— У-у, зар-раза! — выругался Геральт и тоже поднялся из-за стола. — Убил бы! Но люблю ведь, сука, люблю... — с этими словами он присоединился к синхронно пошатывающимся друзьям.
Спустя еще парочку пьяных воплей дверь в большой зал открылась и на пороге появилась Йен.
— Так-та-а-ак, — протянула она, глядя на сплетшихся в неразрывно дружеских объятьях мужчин. — Нет, в этот раз я не буду одна на это смотреть.
С рук разбуженной чародейки вспорхнула фиолетовая бабочка и почти сразу растворилась в воздухе.
* * *
Мысль приготовить борщ посетила меня спонтанно. Наверное, устав бесполезно смешивать ингредиенты, я решила смешать, наконец, что-нибудь, что точно даст хороший результат! Кулинария, как-никак, была ближе всего к химии. Да и встретить своего ведьмака горячим ужином показалось мне прекрасной идеей. За дело я взялась с энтузиазмом, правда, немного не успела. Ну да пока охотники и подоспевшие вслед за ними исследователи порталов отмывались и переодевались, мой борщ как раз дошел до нужной кондиции. Глядя на то, с каким аппетитом все его поглощали, я лишний раз убедилась, что мысль мне в голову пришла толковая. Так же душу мне грели заветные ингредиенты, которые я отправила в лабораторию. Я была очень благодарна Эскелю и Геральту за них! Несмотря на то, что после этих слепых экспериментов с формулой ощутимого прорыва не наметилось, я, наблюдая за реакциями, сильно углубила свое понимание влияния отдельных частей на процесс трансмутации и не уставала поражаться гармоничности формулы. Чародеи прошлого проделали колоссальную работу! Улучшить ее будет сложно. В конце концов, не просто же так они оставили этот процесс и занялись другими своими идеями (один только Вий Альзура чего стоит!). Наверное, тоже как я испробовали массу всего, но не преуспели.
Сдаваться, впрочем, я не собиралась. В лаборатории меня ждали две последние серии экспериментов, а в Аретузе — книги. В конце концов, магия не стоит на месте. За время, прошедшее с момента создания ведьмаков, открыли целый ряд явлений и запатентовали множество изобретений и формул. Если не конкретный предмет, то, по крайней мере, какая-нибудь концепция должна была мне помочь! Правда, если в Аретузу мы отправимся завтра с утра и возможно там и останемся на некоторое время, то все эксперименты мне нужно доделать сегодня, чтобы отправиться туда с законченным исследованием.
К последней мысли я пришла именно в тот момент, когда наши дружеские посиделки за столом начали плавно переходить в банальную попойку. Так что я решила, что мое присутствие дальше совершенно не обязательно, а может быть, даже будет портить настроение остальным, и засобиралась. Эскель хотел было подняться вслед за мной, но я решила не портить ему вечер. Мне бы, конечно, очень хотелось провести время с ним, но сейчас я должна была закончить свои дела, а заставлять его отказаться от компании друзей и просто сидеть рядом со мной в ожидании, ну когда же я закончу, было бы слишком эгоистично. Так что, решив поскорее завершить дела, чтобы у нас осталось время побыть вдвоем до отправления в Аретузу, я поторопилась в лабораторию. Было тревожно оставлять его в компании уже поднабравшегося Ламберта и решившего, похоже, хорошенько отдохнуть после завершения дел с Боклером Геральта (а чародейки, я была уверена, задержатся там ненадолго, так как на завтра у нас с ними были планы).
Пьяных я действительно недолюбливала и старалась избегать контакта, по крайней мере, до замужества. Но бывший муж хоть и выпивал, никогда на моей памяти не злоупотреблял. Эскеля за длительным распитием горячительных напитков я тоже пока не видела и смела надеяться, что, будучи давно уже взрослым и самостоятельным человеком, он свою меру знал и превышать не собирался. Но мне все равно было тревожно и, как оказалось, не зря...
Невнятный шум сверху можно было услышать даже в подвале, но до поры до времени я его игнорировала, лишь нехорошее предчувствие всё нарастало. Когда вопли уже перешли всякую черту, я поспешила свернуть все свои дела, бросив недоделанным последний бесперспективный опыт, и поспешила посмотреть, что там происходит в большом зале. На середине лестницы прямо передо мной неожиданно замерцала фиолетовая бабочка Йен.
"Поднимись", — записка содержала лишь это слово.
По оставшимся ступеням я буквально взлетела и так и замерла на пороге.
— Я и так уже поднима... — начала было я и замолчала на полуслове, увидев Йен, стоявшую в одном прозрачном пеньюарчике на голое тело.
Мысли об одежде, правда, тут же вылетели у меня из головы, когда я заметила трех чуть более чем полностью пьяных ведьмаков, стоящих в обнимку у стола, синхронно шатающихся из стороны в сторону и горланивших что-то малоразборчивое.
— Что это? — глупо спросила я, не сразу отойдя от шока.
— Да вот полюбуйся, — Йен радушно пригласила меня поближе посмотреть на композицию, — что бывает, когда эти трое собираются вместе.
— Йе-э-эн! — кажется, Геральт только сейчас заметил свою возлюбленную и был весьма счастлив ее лицезреть. Улыбка на его лице, по крайней мере, была очень широкая.
— А, кхе-хке, что это за перфоманс? — немного отойдя от шока, спросила я, подходя ближе к наставнице.
— Понятия не имею и разбираться у меня нет ни малейшего желания, — отчеканила Йен, сердито глядя на мужчин. — Я заберу Геральта, а ты своего, пока они ничего не натворили.
— Да куда уж творить, они ж еле на ногах стоят, — усомнилась я в возможностях невменяемых ведьмаков. Чего-то такого я и опасалась.
— О-о, эти могут! Поверь мне на слово, — сообщила Йен и направилась к сцепившимся друзьям. — Пошли спать, алкаш.
Ей довольно ловко удалось отцепить Геральта от собутыльников. Досадливо вздохнув, я попыталась повторить маневр, но это оказалось не так легко.
— Эскель, пойдем, — позвала я, понадеявшись, что увидев меня, он сам отцепится от Ламберта, но реакция оказалась совершенно непредсказуемой.
— Никуда я с тобой не пойду! — с трудом сфокусировав на мне взгляд, заявил Эскель и еще крепче вцепился в Ламберта. — Я буду пить! Дальше! И ты мне не указ! — он махнул рукой, отказываясь идти, и едва не потерял равновесие.
— Так больше нечего пить, — опешив в первый миг, растерянно ответила я, осматривая стол.
— Это т-тебя не касается! — прямо в лицо выплюнул мне ведьмак, обдав смрадом перегара. — У-уйди!
— Что ты несешь? — поморщилась я. — Пошли спать!
Как же я все это ненавидела... все эти пьяные вопли и выходки. Ну что мешает людям остановиться и не напиваться до потери всяких тормозов?
— Не пойду-у! Я т-тебе что, собачка комнатная? Хочешь — поманишь, не хочешь — прогонишь! Хочу и буду пить... с друз-зьями! — растягивая почти каждую гласную в слове, Эскель так качался из стороны в сторону, что меня даже замутило. Или это от мерзкого запаха? Или вообще от самой ситуации?
— Выпил же, даже напился, — ответила я ему. — Хватит, пора заканчивать. Пошли.
Вспомнив, наконец, о магии, я левитацией оторвала одного мужчину от другого. Ламберт без опоры тут же рухнул на лавку.
— Эскель! Дружище! Я с тобой! — заорал он не своим голосом, но подняться уже не смог. Так как таскать его было некому, то и ночевка ему предстояла на этой лавке. Впрочем, ему было не впервой.
— И я за тебя! Горой! — горланил ему в ответ Эскель, пока я, морщась от ора, буксировала его к двери, ведущей в башню. — Холера!
Йен проскользнула туда первой, и с лестницы доносился голос Геральта, перечисляющего все мыслимые и немыслимые достоинства чародейки и уверяющего ее в своих неземных чувствах. Мой же мужчина вел себя иначе.
— Куда ты меня тащишь? А ну верни на место, стерва! Верни, кому сказал! Ты мне никто, чтобы указывать!
К счастью, мне, в отличие от Йен, вести Эскеля было куда как ближе, так что вскоре я с облегчением захлопнула дверь нашей комнаты. На остатках терпения доведя невменяемого ведьмака до дивана, я толкнула его так, чтобы он упал точно по центру. Стащив парой пасов с него сапоги, я подняла его ноги на подлокотник. Все это время он не переставал орать всякие грубости. Я сначала хотела снять с него заляпанную одежду, но непрекращающийся поток гадостей демотивировал.
— Обязательно было Так напарываться? — в очередной раз поморщившись от запаха и замызганного вида своего ведьмака, спросила я, впрочем, тут же пожалела.
— Не твоего ума дело, ведьма!
— Заткнись уже! — не выдержала я. — Нажрался до поросячьего визга, так хотя бы имей совесть — ляг и спи!
— Я? Заткнуться? — взвился Эскель, делая бесполезные попытки подняться. — Да ты кто такая, чтобы... ик... мной командовать?! Наглые чародейки не будут мной помыкать! — заорал он. — Никогда!
Я бросила все попытки раздеть мужчину. Во-первых, это было не так легко проделать с лежащим мужчиной, а во-вторых, меня окончательно разозлили пьяные вопли, так что я передумала перекладывать его в постель, тем более в грязной одежде. Пусть отсыпается на диване.
— Молчи! Ты пожалеешь о сказанном, когда протрезвеешь, — бросила я ему и, не слушая больше ведьмака, направилась к ванной.
Горячий душ успокоил мои знатно потрепанные нервы. К тому же я очень надеялась, что за время, что я провела в нем, Эскель угомонится и заснет беспробудным сном в стельку пьяного человека. Так и оказалось. Едва выключив воду, я услышала молодецкий храп, раздающийся на всю комнату. Порадовавшись, что выслушивать очередной бред пьяного мне не придется, я вылезла из ванной. Укрыв пледом спящего мужчину, сама я улеглась на кровать.
"Ну вот, ты так скучала по нему, не могла без него спать. Получи и распишись", — поздравила я саму себя, понимая, что под такие рулады мне ни за что не уснуть.
Отгородившись от источника шума звукоизолирующей завесой, я перевернулась на другой бок, но сон, понятное дело, не шел. Хоть душу и удалось унять клокочущее во мне раздражение, полностью успокоить меня ему было не под силу. Повидав массу примеров того, во что алкоголь может превратить вполне вменяемого обычно человека, — особенно близко на примере мужа подруги (мой бывший, к счастью, не напивался, и на том спасибо), — я понимала, что все эти крики ничего не значат и принимать их близко к сердцу не надо, что, проспавшись, Эскелю будет очень стыдно за свой концерт. И я даже прекрасно знала, кто ему до этих мыслей помог дойти. Но все равно чувствовала обиду.
"Ну почему надо вот так? Не просто выпить и хорошо посидеть, а прям упиться до состояния нестояния? Что за удовольствие орать всякие гадости? — я не переставала мысленно задаваться одними и теми же вопросами и даже припомнила поговорку "Что у трезвого на уме — у пьяного на языке". — Но за что? Я ему что? Пить не давала? Так наоборот же! Оставила, чтобы он смог выпить. Да и никогда я ему ничего о выпивке не говорила. Да, мне не нравится — я не пью, но его никогда не ограничивала, даже тему не поднимала! Нравится — пей ради бога, но не до такого же свинского состояния..."
Так и не поняв, чем заслужила все эти эпитеты и хамство, я все-таки провалилась в сон, очень надеясь завтра во всем разобраться и больше никогда-никогда в такой ситуации не оказываться.
После таких ночных приключений, утром я проснулась совершенно разбитая, будто это я вчера бухала беспробудно, а не индивид, лежащий на диване. Убрав завесу, я, к своей радости, храпа не услышала. Эскель лежал на боку, и сначала мне показалось, что спал, но потом я поняла, что лишь делал вид.
— Вставай, — хмуро сказала я ему, подходя ближе. — Хватит притворяться.
— Я не притворяюсь, — так же хмуро ответил мужчина. — Голова болит.
— Пить меньше надо было! — не удержалась я от назидания.
Положив руку ему на лоб, я отогнала боль и заодно устранила некоторые другие последствия вчерашних возлияний. Вообще я бы могла прямо вчера его протрезвить сразу. Но, во-первых, это была не очень приятная для него процедура, во-вторых, для чего-то же он вчера столько выпил, вряд ли он хотел, чтобы эффект пропал сразу, ну, а в-третьих, мне самой требовалась отсрочка для этого разговора. Слишком уж меня выбило из колеи его вчерашнее поведение, мне нужно было время, чтобы понять, как реагировать.
— Спасибо, — даже как-то недовольно буркнул Эскель, хотя, на мой взгляд, ему бы стоило начать извиняться.
Мужчина сел на диване, потер лицо и осмотрел себя.
— Не хочешь объяснить, что это такое вчера было? — так и не дождавшись от него ни слова, сама спросила я.
— Выпил с друзьями, — его тон и лицо стали непроницаемыми.
— Выпил это когда сам пришел, а я тебя сюда тащила, — заметила я, складывая руки на груди.
Начало разговора мне уже совершенно не нравилось, я откровенно не понимала, что происходит.
— Не тащила бы, никто тебя не заставлял, — пожал плечами мужчина, чем на некоторое время лишил меня дара речи.
— То есть, — медленно начала я, подбирая слова, — мне надо было бросить тебя внизу.
— Ты сама туда пришла, сама решила меня тащить, а теперь предъявляешь претензии мне? — приподнял одну бровь ведьмак.
Во мне снова начала подниматься вчерашняя злость.
— То есть так напиваться и спать на полу или на лавке в обнимку с собутыльником для тебя в порядке вещей?
— Тебе-то что за печаль? Ну выпил я с друзьями! — Эскель поднялся с дивана и посмотрел на меня сверху вниз. Если вчерашние его слова можно было списать на неадекватное состояние, то сегодня он был уже трезв. — У тебя разрешения спрашивать не собираюсь!
— Разрешения вести себя как свинья, хамить и орать всякие гадости тоже спрашивать не считаешь нужным? — окончательно рассердилась я, поняв, что извиняться передо мной никто не собирается.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
