Убить менестреля Часть 1

— Какие контрфорсы! — шумно восхищался Грахель. — Ну кто бы мог подумать, что простой эркер может придать дому такую стройность!

— А всё-таки мы неправильно себя повели с этими... — не выдержал Дон.

— А как надо было? — удивился Грахель.

— Надо было начать с ними переговоры, и поручить их проведение тебе... вкупе с экскурсией по городу. Ручаюсь, что ты заболтал бы их до смерти гораздо быстрее и эффективнее, чем магией.

Гном попытался надуться, но не выдержал и весело рассмеялся.

Узкая улица заплелась узлом и выплеснулась на припортовую площадь. Дон взглянул вперёд и застонал — сквозь ворота уже входили вооружённые люди. Женщины.

— Вперёд! — скомандовал Дон и обратился к пареньку. — Мы их задержим, а ты поднимайся на башню и бей в колокол. Сможешь?

Паренёк кивнул и умчался к подножию высокой башенки, конструктивно встроенной в стену, опоясывающую город.

— Справимся? — озабоченно поинтересовался Дон у гнома.

— Легко! — беззаботно ответил тот, поднимая руку с зажатым в кулаке Сильмариллом.

Поток каменных глыб вырвался из-под земли и ринулся на захватчиков, увлекая их за собой, сбрасывая уцелевших в реку. Сильных колдуний среди нападающих не было, так что противостоять силе Звёздного Камня никто из них не мог.

— Закрывайте ворота! — Дон вовсю сыпал распоряжениями в адрес заспанных стражников, которые только теперь заметили неладное и появились на площади. — Объявить тревогу! Кто здесь старший?

В этот момент раздался отчаянный перезвон колокола — паренёк добрался до него очень быстро. И вскоре этому перезвону начали вторить колокола от других ворот.

— Кажется, успели, — облегчённо вздохнул гном. — В город им не попасть.

— Не совсем, дружище, — нахмуренные брови Дона не спешили разглаживаться. — Теперь нам предстоит выдержать штурм города.

Словно в подтверждение этих слов, ворота содрогнулись от удара чего-то очень тяжёлого.

Четвёртая глава

Дон спустил тетиву и потянулся за очередной стрелой, но пальцы ухватили за правым плечом лишь пустоту, колчан был пуст. С проклятьем Дон отпрянул под защиту каменного выступа над поверхностью стены, и вовремя — мимо прожужжало несколько метких стрел. Дон успел ухватить одну из них, наложил на тетиву, высунулся в проём и, тщательно прицелившись, выстрелил. Протяжный стон, донёсшийся со стороны нападающих, возвестил о точном попадании в цель. Дон сосредоточился, собрал внутри себя остатки энергии и метнул Воздушный Кулак в ближайшую лодку. Никого из сидящих в ней заклинание не задело; оно лишь пробило дыру в днище лодки, и та быстро погрузилась в воду. Шансы спастись у попадавших в воду воительниц были — но, учитывая тяжёлые кольчуги, не очень высокие.

Дон вновь спрятался за каменный выступ. Он хорошо понимал, что возможности для сопротивления были практически исчерпаны. Впрочем, их и изначально было чрезвычайно мало. Дон едва подавил в себе саркастический хохот пополам с горестным стоном, когда защитники города выстроились перед воротами. Ржавое оружие такого качества, что приведение в исполнение смертного приговора с его помощью могло оказаться непосильной задачей. Неумелые движения солдат наводили на мысль, что те никогда не держали в руках ничего тяжелее ложки. Маленькая группа лучников с дюжиной стрел на каждого. А самое ужасное — ни одного мага. Защитить Город-на-Реке могло лишь чудо.

И Дон с Грахелем это чудо явили. Каменные глыбы гнома и Воздушные Кулаки человека охладили пыл наступающих, а когда те всё же достигли вершины стены, в ход пошли эльфийский клинок и гномий молот. Но они не могли оказаться во всех местах одновременно. К счастью, нападающие пытались прорваться в город лишь в двух местах — сквозь Западные и Восточные ворота. Человек с гномом разделились — Дон взял на себя оборону Восточных ворот. Трижды враги оказывались на стене, и трижды Дон с помощниками сбрасывали их в реку. Если бы не моряки, подтянувшиеся на помощь, Город бы пал.

Но натиск не ослабевал, а наоборот — усиливался. Дон прекрасно понимал, что будет дальше — враги перегруппируются, бросят в атаку удвоенное количество штурмующих, и защитников попросту задавят массой. Остановить их нечем — магическая энергия на исходе, и стрелы тоже закончились. Что же делать?

— Держи... — спасённый паренёк забрался на стену и протянул Дону пучок стрел.

— Где ты их взял?

— Там, насобирал, — смутился парень.

— Спасибо тебе. Теперь будет чем остановить нападающих, — улыбнулся Дон.

— Вы собираетесь остановить их этим? — раздался насмешливый женский голос. Дон обернулся и замер. На какое-то мгновение ему показалось, что это Миралисса неведомым образом возникла рядом с ним, но, присмотревшись, он понял свою ошибку. У эльфиек не бывает тёмных волос и карих глаз, да и уши у них заострены гораздо сильнее. Это была совершенно человеческая девушка, но, тем не менее, в ней было что-то неуловимо эльфийское. И она была прекрасна — неброской, неяркой, но потрясающей красотой. Прекрасной она была даже в гневе — и сейчас она именно что гневалась.

— Что ты здесь делаешь, под стрелами? — подчёркнуто-холодным тоном обратилась она к пареньку. Тот почему-то застеснялся и пробормотал едва слышно:

— Стрелы собираю... Я защищаю город!

— Мы с отцом места не находим, а он решил заняться обороной! Марш домой!

— Мама, но...

— Никаких но! — прикрикнула она и подмигнула Дону. — Иди, мы справимся.

— Он и правда помог, — вступился за паренька Дон.

— Понимаю, — улыбнулась девушка, — я и сама в его годы мечтала о сражениях...

— Да вы и так смотритесь почти его ровесницей, — отпустил довольно неуклюжий комплимент Дон.

— А ты умеешь определять возраст полуэльфов? — звонко рассмеялась девушка, вовсю наслаждаясь его замешательством.

Дон не успел ответить — послышался резкий свист вражеских стрел, и человек обхватил девушку и привлёк её к себе, под защиту каменного выступа. И только когда стрелы благополучно промчались мимо, Дон понял, что его объятия несколько сильнее, чем следовало, и столь сильно прижиматься к незнакомой девушке всё же не стоило.

— Между прочим, я замужем, — полуэльфийка лёгким движением освободилась из его объятий и заговорщицким тоном добавила:

— Но мне было приятно. Только больше так не делай, а то увидит мой муж — капитан Кровавый Парус...

— Как тесен мир! — восхитился Дон. — Я как раз его разыскивал, надеясь попасть на его корабль, идущий к Гномьим горам.

— Мой муж кого попало на корабль не берёт, — тон был серьёзен, но глаза полуэльфийки блестели радостным вызовом, — тем более незнакомцев.

— Меня зовут Дон, и я не кто попало, — поддержал игру Дон. — Сейчас я тебе это докажу.

— А меня — Ласталайка, что по эльфийски означает "остроухая", — представилась девушка, непонятно над чем посмеиваясь.

Дон положил стрелу на тетиву и высунулся из-за зубца.

— Одна... Вторая. Третья! — Дон выпускал стрелы одну за другой, ложившиеся точно в цель, хотя враги были на пределе дальности. — Вот как я стреляю. Сможешь так?

— Вряд ли, — Ласталайка сняла с плеча лук и выглянула из-за выступа.

Раздался свист. Если полуэльфийка и уступала в скорострельности эльфам, то лишь самым умелым из них, да и то ненамного. Стрелы неслись сплошным потоком, сметая врагов, разя их наповал. Очень скоро атака захлебнулась, не успев начаться.

— Вот это да! — восхищённо присвистнул Дон.

— Ты ещё моей мамы в деле не видел, — задорно тряхнула волосами Ласталайка. — Мне до её скорости далеко, да и в магии она меня намного превосходит.

— Так ты тоже владеешь магией? — поднял брови Дон.

— Не так, как хотелось бы, — опечалилась полуэльфийка. — Магия во мне сильна, но она спит, и просыпается лишь в самые критические моменты.

— Когда твоей жизни угрожает опасность?

— Нет. Когда жизням тех, кого я люблю, угрожает опасность. Но нет худа без добра — именно так я и познакомилась со своим мужем.

— И тебя не отпугнуло его имя? Извини, конечно — но неискушённому человеку за этим именем возникает образ жестокого и безжалостного пирата...

— Тогда он ещё не носил этого имени. Строго говоря, оно появилось в момент нашего знакомства, — выпалила полуэльфийка.

— Кстати, а почему его называют Кровавый Парус? Мне несколько раз намекали, что с этим связана интересная история... — Дон выжидательно посмотрел на собеседницу.

Ласталайка неожиданно смутилась и покраснела:

— Это долго рассказывать. Начать придётся издалека.

— Да я не спешу. Тем более что эти дамы, — Дон презрительно кивнул в направлении перегруппировывающихся штурмующих, — по своей извечной привычке заставляют себя ждать.

— Видишь ли, началось всё в далёком детстве, — приступила к рассказу Ласталайка. — Моя мама эльфийка, ушедшая ради возлюбленного из эльфийского королевства, а отец — человек, ради любимой ставший лесником. Родители не были приняты ни человеческим, ни эльфийским сообществом, поэтому в детстве у меня не было друзей и подруг среди сверстников — моими друзьями были книги. Из них я узнала о том, что такое любовь, и, глупая девчонка, вообразила себе возлюбленного, который должен был приплыть за мной на корабле с алыми парусами. Это глупо, конечно, — но я целыми днями просиживала среди ветвей дуба, растущего у излучины реки, и наблюдала за снующими по воде посудинами. Но паруса были в лучшем случае белого, а чаще всего — грязно-серого цвета. Я уже была близки к тому, чтобы отказаться от этой затеи, как вдруг всё и случилось.

Полуэльфийка замолчала и некоторое время вглядывалась в речную даль.

— Он и тогда был капитаном. И когда он вёз груз к Гномьим горам, на его корабль напали орки, обвинив людей в пиратстве.

— Обвинив в чём? — Дону показалось, что он ослышался. — Напали орки, а обвинили в пиратстве — людей? Пиратом, насколько я понимаю, называется тот, кто грабит корабли!

— Именно, — вздохнула Ласталайка. — Люди везли груз продовольствия гномам. А гномы, купив продовольствие у людей, не станут покупать его у орков. Налицо недополученная прибыль, и орки искренне объявляют себя ограбленными.

— Какое-то безумие, — покачал головой Дон.

— Ещё бы. Три корабля орков, берущие на абордаж корабль людей... Это было ужасно. Мой муж и тогда великолепно владел мечом — но пронзить все вражеские ряды не смог бы ни один, даже самый великий боец. Людей просто смяли, и вскоре он остался один. Хорошо ещё, что он забрался на верхушку мачты, и орки долго не могли к нему подступиться, хотя пытались, пока все паруса не покраснели от их крови. Тогда они принялись рубить мачту, и жизнь человека повисла на волоске... Но тут вмешалась я.

— И как ты одолела экипажи трёх оркских кораблей?

— Во мне проснулась магия, — коротко ответила Ласталайка. — Я подняла речные воды — и оркам пришёл конец. Всем. После этого помогла отбуксировать корабль до Города-на-Реке, и люди, увидевшие нашу посудину, прозвали моего мужа Кровавым Парусом. Что делу не только не вредит, а наоборот — помогает, — неожиданно улыбнулась эльфийка. Орки теперь не рискуют с ним связываться... по крайней мере, многие из них.

— Отлично! — улыбнулся Дон. — Мечта сбылась!

— Конечно! У нас прекрасные дети, и мы любим друг друга — что самое главное! Но ты смотри, не завидуй!

— И не подумаю. Моё сердце занято, — помрачнел Дон, вновь вспомнив Миралиссу, отчего болезненно сжалось сердце, и попытался перевести разговор на другую тему:

— Но ты ведь могла бы уничтожить осаждающих своей магией! Ведь в городе твой муж и дети...

— Не могу. Магия просыпается, только если им грозит непосредственная опасность. Например, если кто-то занесёт меч над головой моего сына, — Ласталайка зябко поёжилась и твёрдо окончила:

— Но до такого лучше не доводить.

— Пока я жив, этого не будет! — твёрдо сказал Дон. — Я этого не допущу.

— А ты похож на моего отца, — неожиданно призналась Ласталайка. — Он такой же несгибаемый, правильный и твёрдый. Неудивительно, что моя мать переселилась к нему в лачугу из королевского дворца...

— Из дворца? — непослушными губами переспросил Дон.

— Да. Она сестра Короля эльфов. Они с братом очень любили друг друга, но любовь к моему отцу оказалась сильнее. С тех пор Король очень плохо относится к отношениям людей и эльфов.

— И вот почему ты так на неё похожа...

— На кого? — пытливо взглянула на человека Ласталайка.

— На Миралиссу, — едва выдавил из себя Дон.

— Конечно, ведь она моя двоюродная сестра! Мама запомнила её маленькой девочкой с очень живым характером. Но откуда ты... — нахмурилась Ласталайка и подняла брови от осенившей её догадки. — Значит, это она...

Дон смог лишь кивнуть.

— Послушай, — Ласталайка схватила его за руку, и Дон вздрогнул от этой узкой, холодной, сильной хватки, заставившей сердце биться быстрее. — Пойми, я — это не она! Мы похожи лишь внешне! И поэтому не стоит строить в отношении меня планов — они всё равно не сбудутся, лишь добавят тебе сердечной боли.

— Её и так слишком много, — криво усмехнулся Дон. — Так что еще один раз всего ничего и добавит.

— По-моему, моя сестричка — просто дура! — в сердцах выпалила Ласталайка. — Забудь о ней, и просто живи, учись, борись!

Дон улыбнулся краешком губ и покачал головой:

— Не могу.

Глаза Ласталайки сверкнули, и она негромко поинтересовалась, со странной печалью в голосе:

— А хочешь, я тебе помогу?

— Как?

— Попрошу маму поговорить с дядюшкой и Миралиссой. Ей они не откажут, вот увидишь!

Ласталайка очень удивилась, когда Дон отрицательно покачал головой:

— Не стоит. Это ничего не даст. Я благодарен тебе, — человек благодарно сжал вздрогнувшую ладонь полуэльфийки, — но это ничего не изменит... тут у меня внутри. Я не могу простить предательство — вот в чем проклятие. Здесь всё останется по-прежнему, так же пусто и так же безжизненно.

Дон усмехнулся и привычным движением выхватил лютню, отрешаясь от мира, с головой погружаясь в звенящую мелодию, изливая душу рвущимися с языка словами:

Я мог бы горы своротить!

Я думал, вечны свет и смех.

Мне выпал жребий полюбить...

Но смерть уравнивает всех.

Моя любовь, ты далека,

Но тяжела твоя рука,

Горька, как соль, твоя рука...

Покрыт предательством твой свет,

Покрыт коварством твой рассвет,

Но без тебя мне жизни нет...

— Как же ты собираешься жить, с этим в душе? — воскликнула Ласталайка.

Дон мгновенно прекратил улыбаться. Быстрым движением он спрятал лютню и схватил лук. Крутнувшись на месте, Дон обернулся к атакующим, чьи лодки вновь двинулись к городу.