Очередная глава "Иного"

Начинает движение палочкой, выплетая по-настоящему изощрённый узор, и воздух вибрирует вокруг. Не обращая внимания на напряжённое вниманье Тома, на пару отбитых Итоллом снарядов, выводит вязь — нельзя сделать это быстрее, нельзя пропустить — тогда магия не заработает. Когда она заканчивает и прицеливается, то осознаёт, насколько приблизился, невозмутимо на воздухе стоя... голем? Не голем! Это живое существо! Неожиданно ясно Джу чувствует азарт и увлечённость существа, прожившего не меньше, чем она, местами творческой, вполне глубокой личности, которая...

Заклятье угодило в сторону, выгибая пространство. Вспышка раздражения от Тома — ударная волна бросила «голема» в искривление. Джу не удержалась от вскрика — страх, осознание неминуемого, а затем боль — помятые половинки голема полетели вниз. Опустила палочку, ощущая незримую борьбу внутри. Одна часть её была удовлетворена закономерным следствием выбора убитого. Другой было просто больно от произошедшего. Почему, почему, почему?!

— Ты молодец, Джу, — сказал ей Том. Итолл же просто стоял рядом, невозмутимый защитник, не осуждающий, не хвалящий, и его пустотное, неясное присутствие смывало чужую боль. Не её! Чужую. Чужую ли?

— Такой себе из меня воин, — вздохнула она.

— Не то чтобы у нас был широкий выбор, — пожал плечами Том. — Или умирает он, или умираем мы.

— Я понимаю, — очевидный ответ. Она-Джу понимала, но не хотела принимать. Она-Королева принимала, но не хотела понимать себя-Джу. Как тяжело быть единой, будучи такой разной изнутри! Эти противоречия внезапно помогли: сосредоточившись на них, она оставила случившееся позади.

Несколько минут они просто висели на платформе. Том сказал, что это глупость, мол, насколько в них легко попасть! В ответ на что она скользнула вверх и вернулась с соединением чар и трансфигурации: теперь любой быстролетящий снаряд встретит на пути три тонны стали, летящие навстречу! Итолл же одобрил: магу «её стиля» (что он имел в виду?) лучше разрывать дистанцию.

Со стальной плитой в качестве быстролетящего снаряда познакомилась Джинни, с лёгкостью отбив её в сторону молотом, которым обратился Нож. Джу убрала защиту. Следом за Джинни подоспел и Гриффиндор. Если Джин выглядела растрёпанной и бодрой, то Годрик будто бы устал. Неужели Джин выносливей его?

— Ненавижу работать сапёром, — перехватил он взгляд. — В прошлый раз мы разошлись с Орионом ничьёй, но он стал лучше, пока я в стазисе отстаивался, — мрачная улыбка. — Тем больше будет цениться наша победа. Выжили благодаря Джин, — лёгкий поклон в сторону рекомой.

— Мой... внутренний советник, — Джинни прислушалась к Годрику и о своих способностях говорила обтекаемо, — подсказал, что вместе с отрядом фейри Орион отправил бомбу. Они должны были отвлечь нас, бомбу сложно уловить в горячке боя.

— С иномагией разговор бы был иной, — ухмыльнулся Гриффиндор невольному каламбуру. — Не ждал я, что Морриган отдаст Ориону столько слуг с игрушками. У меня, впрочем, есть свои игрушки — поиграл со временем, пока Джин развлекала фейри, и обезвредил эту... бомбу, — тень опаски на лице. — Вещь, добытая у индустриалов. Не знаю, что она делает, но рядом с бомбой, даже замороженной во времени, слабеет и магия, и природные законы. Истратил на неё парочку инверторов пространства. У вас, я вижу, тоже было жарко? Орион рассчитывал убить нас поодиночке, он знал, как мы поделимся. Некая форма предвиденья — не магия, должно быть, дар Потока.

— Внутренний голос подсказывает, — Джинни улыбнулась собственной формулировке, — что у него нет точных данных, но есть планы.

— Видит лучший путь к победе? — выразительно приподнял бровь Годрик. — Как банально и как глупо!

— Не путь, а множество путей, — качнула Джинни головой. — И не к победе.

— Значит, Орион стал опаснее, но полагается на новые способности, и у нас есть противодействие, — подытожил Годрик, кивнув Джин. — Я вижу, Джулия, тебе пришлось несладко?

— Справлюсь, — какой она «замечательный» эмпат — удержать эмоции внутри не может, когда нужно! — Я... не была готова.

— Настоящий опыт получается в бою, никак иначе, — отозвался Годрик. — Какие выводы ты сделала?

— Я не воин, а волшебница, — не делала особых выводов, но это напрашивалось. — Медленная и мне нужно кое-что себе начаровать.

— Так займись же этим, — Годрик отвернулся и взмахнул сразу двумя волшебными палочками, которые достал неведомо откуда. — Мы с Джин постережём. До накопителя — считанные километры, и лучше быть во всеоружии.

Она связалась с Эллой. На самом деле, Джу не умела создавать артефакты... нет, не так. Она умела создавать артефакты, и пару раз выходили очень и очень хорошие, но то, что они провернули с Эллой там, в сеансе, — это не просто волшебство. Это соединение магии и игровой алхимии, а алхимик из неё... Если «нейробруч пряток Джу» ещё бы повторила, то «мантию-крепость» — точно нет. Сочетать несочетаемые чары — одной интуиции и чувства волшебства здесь мало: никуда без расчёта и изощрённости подруги!

К счастью, Элла не занята. Джу достаёт «венец игровых приборов» МКА и перехватывает палочку легко, едва касаясь — кажется, что разожми пальцы хоть чуток, и выпадет на пол. Именно так она делает, когда настаёт время творчества, — и палочка не падала ни разу. Стройматерии много — время начинать.

Полностью отрешившись от разговоров между Томом и Итоллом, между Годриком и Джинни, она... нет, они с Эллой! Они с Эллой делают это. Заклятья слетают с палочки, соединяются с карточками капчалога, комбинируются и рекомбинируются снова. Трансфигурированная из воздуха заготовка меняется, дрожа от напряженья соприкасающихся чар, и мельком Джу отмечает, как разговоры все смолкают. Алхимия соединяет несоединимое, но даже так Джу приходится изворачиваться, вкладывать себя всю, чтобы вместо мешанины заклятий гармония сложилась. Именно это настоящая задача артефактора. Именно это отличает просто зачарованную вещь от подлинного артефакта — вещи, объединяющей в себе десятки, сотни, порой и тысячи заклятий, — тысячи осколков Хаоса в единую симфонию, общую песнь, гармонию и синергию! Ни за что бы не справилась без игровой алхимии — самого настоящего «читерства», как говаривала Бета!

Джу устало опускает палочку. Протягивает палец в повисшее в воздухе кольцо.

— Ты определённо неординарная волшебница, Джулия Сайнс, — замечает Годрик. — Среди нас четверых такое кольцо смогла создать бы только Ровена, ассистируя себе технологией.

— Мне помогала Элла с игроалхимией, — улыбается, ловя себя-Королеву на очередной нерасшифровываемой эмоции, связанной с утрами и рассветами. — Что это? — Гриффиндор протянул ей фиал с голубым пузырящимся зельем.

— Восстанавливающее силы, — хрипло говорит Итолл, точно полагая, что она всё ещё не доверяет Годрику.

— Спасибо, — залпом выпивает. Становится легче, и руки перестают трястись — а когда они начали-то? — Есть план, что делать дальше?

— Мы с Годриком посоветовались, — отвечает Джин, — и решили, что Орион не будет повторяться. Он знает, что мы капельку провидцы, мы знаем, что он — тоже, и о знаниях друг друга знаем тоже. Он или нападёт на нас напрямую, или устроит «выбор без выбора» — ловушку, в которую выгодней влезать, чем не влезать. Надеюсь, что первое. Ух насажу придурка на клинок! Мучиться не будет... — улыбка, напоминающая тёмнолунину, — ну, наверно!

Не хватало только специфического смеха! И клыков. Тёмная Луна обожала эпатировать людей изменённым телом, но Джу знала, что это лишь игра: в глубине души Темнушка ценила в себе человека. И сейчас Тёмная Луна была буквально повсюду — её душа, переплетённая с музыкой аспектов, течёт в Потоке, но кто, кроме Джулии уловит нечто... общее? А может быть... был же ещё Северус Снейп, и он должен был выжить, в финальную схватку — не вступить! У него была совсем другая задача, связанная тоже с душами — знала это, сохранив в памяти каплю пониманья Королевы.

Впятером полетели они к цели, и Джинни с Годриком — впереди, а Джу с Томом и Итоллом — на левитирующей платформе сзади. Она зачаровала платформу на полёт и защиту дополнительно, пусть не превратив в могущественный артефакт, но только потому, что столько зачарований без игровой алхимии не совместимо сколько-то надолго — ослабят друг друга через несколько часов. Не сильно торопились и не слишком спешили: и Джинни, и Том были уверены, что есть время до превращения накопителя в сверхбомбу. Это действительно оказалось так.

Недознание подсказывало, что ранее накопитель представлял собой три вложенных друг в друга бублика из проводов с некоей магической субстанцией внутри. Когда-то раньше здесь пульсировал тревожный красный свет, предупреждающий об опасности. Но старые накопители были сброшены и взорвались, прикрывая бегство Крака. В полости их сброса средний агент Джеймс создал накопители на основе магии Потока — накопители как самого Потока, так и обычной физической энергии, и Элла ахнула, смотря на результат её глазами.

Накопитель был прекрасен. В Потоке — единение возможностей, причудливо меж собою совмещённых, а в реальности — переливы мистически сиреневого света заполняли техническую полость, превращая в волшебную пещеру. Белые шары, хранящие внутри огромную мощь, были связаны сиреневыми жгутами таким образом, что сдерживали друг друга едва ли не на уровне идей! Но сейчас равновесие было нарушено. Угрожающая тень скользила между шаров разных размеров, размываясь, разделяясь и соединяясь, меняя, перекраивая, — Орион!

Он ничего им не говорил. Ему было не о чем с ними говорить. Он ждал, не прекращая работы, и Том, не понижая голоса, сказал:

— Если мы войдём, он сдетонирует в нас накопитель. Таким взрывом станцию не уничтожить, но нас — легко. Или мы даём ему закончить, или взрываемся с ним вместе.

— Это только одна аватара, — нахмурился Годрик. — Прочие, должно быть, у других накопителей. Он хочет обменять своё присутствие здесь на наши жизни. Скверный выбор, Том.

— У его плана есть уязвимость, — Джинни оглянулась, остановила взгляд на алом кольце. Не талисман, нет, но нечто близкое — Итолл уверенно назвал его великим артефактом.

Джу подняла левую руку с кольцом. Она не умела видеть возможности, как Грэм, и даже выбор других людей, как Том. Но она предельно чётко видела себя, свою душу, как и положено Сильфу Сердца. Но это была не единственная её роль. Сильф Времени, она направила волю сквозь кольцо, вслух произнося:

— Именую тебя — «Температор», — неожиданно выспренно для неё-Джу, но совершенно нормально для Королевы — как ещё назвать того, кто властвует над темпом?

Свечение шаров будто бы пригасло. Жгуты всё так же передавали энергию — но медленней. Здесь, в Потоке, нельзя было возвращаться во времени назад — но вот саму его, времени, скорость менять никто не запрещал. И Температор был не каким-нибудь хрономером, а гораздо более мощным и, вместе с тем, тонким инструментом. А ещё его воздействия отпечатывались на ткани реальности: подобно действию независимых заклятий, не требовали непрерывной поддержки. Джу собралась с духом, ориентируясь пространственно через эмпатию.

Джинни и Годрик ворвались в сиреневую паутину. Чёрными струями непрерывного ревоплощения заструился вокруг них Орион. Звон мечей! Грохот выстрелов! Вспышки взрывов! Медленно, безумно медленно началась реакция в накопителе — сколько дней дал им Температор? Неважно! Важно соединить пространственно-временное чувство кольца и эмпатию.

Орион заметил что-то. Струи тьмы, ощетинившейся дулами и лезвиями, пронеслись мимо, и Итолл отбил удары, а Том принял выстрелы на щит. Ориона перехватил и оттеснил алой молнией Годрик, а Джинни, смещаясь вихрями бабочек, беспрерывно атаковала, не давала ему сделать хоть какой-то ход. И когда Орион сам разорвал дистанцию, разум Джу, ускоренный Температором, нащупал на какой-то жалкий миг единственную точку, сочащуюся злом. Нащупал — и остановил. Резко удлинившийся клинок Джин и неизвестное тёмно-синее заклятье Годрика вонзились во врага, но пролетели насквозь. Температор не поймал высшего фейри целиком — аватара вовремя развоплотилась.

— Это не всё, — сказала Джинни, пока она выслушивала инструкцию, что делать с накопителем теперь. — Орион может создавать три аватары, и третью он направит к гипердвигателю.

— Элла говорит, что гипердвигатель надёжно сломан, — напомнила Джу.

— Мой... советник видит способ использовать геометрию Крака, останки гипердвигателя и личный домен Ориона, чтобы устроить «пространственный взрыв» или что-то типа, — нахмурилась Джин. — Я не понимаю, как это работает, но уверена, что Орион тоже видит способ и применит его. Это сложней, чем с накопителем. И это самоубийство, но Орион с радостью самоубьётся взамен на Крак. Это, — скривилась, — достойная жертва. Какой-то мерзотный героизм!

Годрик кивнул, а Том заметил:

— Просто вывернутый наизнанку. Мы ценим жизни, спасенье, созданье, он — наоборот.

— Поэтому и спелся с Морриган, — прохрипел Итолл. — Как его вообще убить без иномагии? Будет аватары создать и создавать, жертвуя за раз по паре.

— Поразить душу. Ворваться в домен. Остановить, как Джулия почти успела, — пожал плечами Годрик. — В накопителе наши манёвры с арсеналом были ограничены — не зря здесь принял бой. Подловим в обычном месте — справлюсь даже я один, — пауза: он обвёл всех взглядом. — Итак, моя следующая цель — гипердвигатель. Вы со мной?

Джулия ощутила, как на ней скрестилось внимание четверых спутников, и уверенно сказала:

— С тобой. Но сначала — накопитель.

— Само собой, — удовлетворённо улыбнулся Годрик. — Полностью в твоём распоряженьи, Джу.

___________________________

*трансфигурация в классико-магической системе позволяет превращать вещь или, при особых умениях, всё в некоторой области в нечто другое, однако для превращения надо знать, что именно ты превращаешь и во что. Не существует формулы для превращения чего угодно во что угодно (в том числе конкретное, например, что угодно в воздух или пустоту). Однако это можно обойти, поскольку существует хаотическая трансфигурация, превращающая нечто во что-то случайное другое. Помимо этого существует так называемая каскадная трансфигурация — приём, позволяющий не останавливать превращение, а продолжать его немедленно, вплоть до такой «немедленности», что эффект превращения не успевает «проявиться» в реальности. Сходящийся трансфигурационный каскад — это каскад, ведущий к конкретному состоянию материальной реальности. Чтобы обойти невозможность превращения чего угодно во что угодно, волшебник может провести сходящийся каскад хаотической трансфигурации — таким образом, аннулируя опасность случайно превратить объект в яд или сжатую плазму. Вторая и дальнейшие трансфигурации делаются всё менее и менее хаотическими, постепенно «сужая» процесс превращения, детерминируя его, «выводя в ноль», что означает минимальную долю неопределённости. Однако этот приём требует огромной концентрации, отточенной механики и скорости мысли — например, Элла не рискнула применять, трансфигурируя плиту к узлу ритуала — к колдуну Диаму. Вместо этого она исследовала материал плиты и составила подходящую формулу.