Драконий промысел

— Здравствуй, Соловир.

— В-ветрань? — Лицо менестреля побелело, светло-серые глаза округлились до невероятных размеров. — Что ты тут делаешь?

— Разговор к тебе есть. Не бойся, я не причиню тебе вреда.

Менестрель недоверчиво покосился на плеть:

— Чего ты хочешь?

— Немного твоего внимания и... — Я вынула из-за пазухи кошель, заглянула внутрь — медь да пару сребреников, один из которых тут же был брошен мальчишке. — И денег.

Получив награду, юный вор моментально скрылся с глаз. Соловир проводил его завистливым взглядом, явно подумывая о том же.

— Нет у меня никаких денег, — заупрямился менестрель.

— С трудом верится. Идём, поговорим без свидетелей. — Я указала подбородком на выход и покосилась на слегка ошарашенного конюха. — А ты седлай, понял?

Парень активно закивал. Я завела Соловира за конюшню и ткнула рукоятью плети в поддых.

— Только не ешь меня! — закрылся руками менестрель.

— Делать больше нечего, — проворчала я. — Помнишь тех двоих колдунов, которые на меня охотились?

— Что? Колдунов? — Соловир медленно опустил руки. — Д-да, помню.

— Знаешь, где они живут?

— Н-нет.

Я удивленно приподняла бровь.

— Ну, то есть не совсем, — затараторил менестрель. — Сам не видел, но ходят слухи, что они живут в доме на той стороне Глыбы, у кромки леса. Совсем недалеко от восточного моста.

— Одни? То есть, только вдвоем?

— Ага. Жена Корина родами померла. Давно еще.

Понятно. Вдовец решил поиграть с огнем. Что ж, я ему устрою достойный баллады пожар.

— Давай деньги.

— Ы! — Соловир попытался вжаться в стену — не получилось. Я сама ощупала его пояс и нашла вшитый с внутренней стороны карман. Там оказалось почти двадцать золотых. Небось, и впрямь княжеской дочке приглянулся.

— Пойдём, купишь хорошую веревку и лук. — Я подтолкнула менестреля ко входу в конюшню. — Хотя нет, лучше самострел.

— Что? — обернулся он. — Я? Н-но зачем?

— Помнится, ты хотел написать о сражении с драконом. Это твой шанс.

— Правда? А можно мне остаться тут?

— Нет. Но обещаю, будет интересно. Можешь готовить бумагу и чернила. Много бумаги, — с гаденькой ухмылкой добавила я.

— Послушай, — менестрель попытался обойти меня, но я заступила ему дорогу. — Я гитару в корчме оставил. Сейчас только заберу и поедем.

— Потом заберешь. — Тоже мне, дурочку нашел. — Никуда твоя гитара не денется. Наверное.

Соловир тихонько застонал, я снова подтолкнула его в спину, нечего время зря терять.

Конюх уже ждал нас с оседланной серой кобылой под уздцы, а заодно и мою рыжую придерживал.

— Спасибо. — Я кинула парню сребреник. Многовато конечно, но деньги не мои, не жалко. — И рот на замке держи.

Менестрель, всё так же изнывая, взобрался в седло, подождал меня:

— Нам налево.

— Стой. Назад.

— В чем дело? — заморгал музыкант.

— Стража, — прошептала я, заставив лошадь попятиться обратно, под сень конюшни.

Четверо солдат в легком доспехе быстро шагали по грязи, в разные стороны летели брызги. Мне везло, но не долго.

— Сюда! — Первый подошедший к корчме солдат распахнул двери. — Она должна быть здесь.

Наверное, кто-то видел, как я сворачивала к "Сытому воину". Что ж, рано или поздно это должно было случиться.

— Слезай с лошади. — Я дождалась, когда все четверо стражников скрылись за дверями корчмы, и спешилась. — Быстрее.

— Зачем? — Соловир послушался, хотя и неохотно.

Я взяла серую кобылу под уздцы, погладила по носу — лошадь менестреля должна была меня помнить, хотя последняя наша совместная поездочка не особо удалась, — и забралась в седло:

— Садись и поехали.

Они ищут женщину в лисьей шапке верхом на рыжей кобыле? Что ж, — я сняла с крюка черную шапку конюха и повесила свою, — замаскируемся по-другому.

* * *

Дворик колдунов воображение нисколько не поражал. Самый обычный частокол, низенький и перекошенный, опоясывал небольшой огородец, засаженный какими-то лопухами. Лопухи, конечно, выросли что надо, чуть ли не в полдома, но у любого уважающего себя крестьянина будут не хуже.

Дом тоже ничего особенного из себя не представлял. Деревянный, как и у всех, кое-где глиной промазанный, внутри, может быть, беленый, но внутрь я пока не спешила.

— Ты уверен, что нам сюда? — поинтересовалась я, недоверчиво щелкнув пальцами по разбитому горшку, насаженному на один из кольев.

— Ну... — протянул менестрель, осматриваясь. — Я же говорил, что раньше здесь не бывал. Именем Светлого клясться не стану.

Ладно, проверим.

Я поправила капюшон украденного по пути сюда плаща, чтобы не лез на глаза, взвела самострел и аккуратно приоткрыла калитку. Та, несмотря на все мои усилия, заскрипела. Странно, вроде бы маги здесь живут, а какой-то забор починить не могут. Сразу видно, женской руки не хватает.

Внутри дома кто-то закопошился, послышались шаги. Я кивнула Соловиру на дверь, а сама спряталась за углом.

Менестрель поднял кулак, но постучать так и не успел. Дверь распахнулась сама собой, и на пороге возник тот самый темноволосый курчавый мальчишка, который (чтоб его рыцари вдесятером отымели) умудрился порезать мне лапу.

— Э-э-э... Светлого дня, — натянуто улыбнулся Соловир. — Отец дома?

— Н-нет, — мотнул головой парень. Судя по всему, менестреля в гости он точно не ждал. — На охоту ушел. — Мальчишка кивнул в сторону посеревшего от дождя леса.

— Отлично. — Я вышла из-за угла, направив на парня самострел. Вообще, мне никогда не приходилось пользоваться такими штуками, но я видела, как это делают охотники. Спустя полчаса после покупки оружия я уже разобралась, как заряжать и стрелять. С меткостью было чуть хуже, но никого убивать я не собиралась. По крайней мене, пока... — Не двигайся и руками не размахивай, иначе выстрелю. Понятно?

Мальчишка тупо раззявил рот.

— Понятно? — повторила я.

Юный колдун, наконец, кивнул, и я медленно подошла к двери.

— Амулеты охранные в доме есть?

— Й... есть.

— От чего?

— Д-да много от чего. — Колдунишка нахмурился. — Ч... что тебе надо?

— Рот закрой и заходи в дом. — Я обернулась к менестрелю. — Ты — следом.

Рыцарь его знает, какие из колдовских фокусов сейчас на меня подействуют, а какие нет. Лучше перестраховаться.

Юный маг попятился, Соловир вжал голову в плечи (вид наставленного на него самострела ему явно не нравился) и перешагнул порог.

Что ж, кучкой пепла менестрель не рассыпался. Будем надеяться, что от драконов оберегов еще не напридумывали.

Я вошла в дом следом за людьми и закрыла за собой дверь. Фух...

Внутри было тепло и довольно уютно, если не считать горы немытой посуды, закапанного воском стола и чего-то поросшего плесенью в блюдечке на подоконнике. Последнее, скорее всего, предназначалось какой-нибудь кошке, но так ее и не дождалось.

— Садись. — Я указала мальчишке на лавку и передала Соловиру купленную им же веревку. — Связывай его, только крепко.

— Эй! — возмутился пленник. — Да вы... Вы не знаете с кем связались! Вы...

— Садись, тебе сказано. — Я ткнула парня самострелом в грудь, и колдунишка, проглотив ругательства, ухнулся на лавку.

— Вы об этом пожалеете, — прошипел недовылупыш.

— И рот ему чем-нибудь заткни, — посоветовала я менестрелю, — а то мало ли что оттуда вырвется.

— Вырвется? — переспросил Соловир.

— Ага. — Я присела рядом с сыном колдуна, перехватила самострел левой рукой, так как правая уже успела устать. — Проклятие, например.

— Проклятие? — Или мне показалось, или короткие русые кудряшки на голове менестреля необъяснимым образом распрямились.

— Именно, — ухмыльнулась я. — Поэтому делай так, как я говорю, и всё закончится хорошо.

— Хорошо... — словно в трансе повторил Соловир и, шагнув-таки к колдунишке, сначала заткнул тому рот первой подвернувшейся тряпкой, а уж потом взялся вязать руки. И ноги — на всякий случай.

— Что дальше? — поинтересовался менестрель, когда парень был связан и уложен на лавку.

— А что? — пожала я плечами. — Можешь начинать слагать стихи, выдумывать рифмы и эпитеты — начало балладе положено.

Соловир вздохнул:

— Не на такое сражение я надеялся.

— А ты приукрась, крови добавь, страстей. Небось не впервой.

Менестрель почесал в затылке, обернулся, видимо, чтобы посмотреть на дверь:

— Почему ты вообще вернулась? Отомстить хочешь?

— Делать больше нечего, — проворчала я, — только по чародейским лачугам шастать в поисках отмщения. Моя воля, была бы далеко отсюда.

— Не понимаю, — мотнул головой Соловир. — Тогда зачем мы тут?

Я раздраженно выдохнула:

— Всё-то тебе надо знать. Сиди молча и жди.

Менестрель проворчал что-то себе под нос (вслушиваться я не стала), достал из дорожной сумки листок пергамента, чернильницу с пером и с умным видом вперился в стену.

— Кстати, — вдруг вспомнила я, — а где Идан?

— Кто-кто? — нахмурился Соловир.

— Только не надо дурочку из меня делать, не крестьянка. Меня интересует охотник, с которым ты пять дней назад чуть ли не лобызался. Я думала, вы теперь друзья не разруби рыцарь.

— А-а-а. — Менестрель наигранно хлопнул себя ладонью по лбу. — Так тут это, слухи дошли, что возле Карага дракона видели, вот он и уехал.

— Н-да? — Я прищурилась, но понять врет Соловир или только приукрашивает всегда было сложно.

— Клянусь Светлым!

— Ладно. — Охотники, они существа вредные. Если колдуну нужна чешуя, зубы или какие другие части драконьего тела, то охотник чаще всего гонится просто за острыми ощущениями или за славой. Пожалуй, это даже более мерзко — убивать только ради удовольствия.

— Кажется, кто-то едет! — вскинулся менестрель. — Слышишь?

Я поднялась, подошла к окну, выглянула. В самом деле, по виляющей между деревьями тропе медленно шагала гнедая кляча. С одной стороны к седлу были приторочены ножны с мечом, с другой — болтались два убитых зайца, видимо, ужин.

Колдун шел рядом, влажные волосы серыми змеями облепили узковатое, но довольно приятное для человека лицо, мокрая одежда подчеркивала худощавое тело. Если бы не седина, никогда бы не подумала, что ему уже под сорок, а, может, и пятьдесят. Всё у этих колдунов не как у людей.

Седой дошел до частокола, заметил наших с Соловиром лошадей и остановил свою клячу. Я отпрянула от окна, пусть сам догадывается, кто наведался к нему в гости.

Скрипнула калитка, послышались неспешные аккуратные шаги. Дверь медленно отворилась.

— Луга? — позвал с порога колдун. В руках он держал меч. Похоже, Соловирова лошадка с толку его не сбила. Или просто седой не очень любил менестреля.

— Значит, Луга? — повела бровью я. Забавное имечко.

— М-м-м! — заворочался пленник.

— Не вздумай колдовать, — предупредила я, прежде чем маг успел войти в дом, — иначе я пристрелю твоего сынка. И железку свою, будь добр, оставь за порогом.

— Что здесь происходит? — нахмурился маг.

— А то ты не догадываешься? — Я уперлась самострелом в плечо мальчишки, чтобы ускорить мыслительный процесс в голове колдуна.

Он нахмурился еще сильнее, коротко глянул на Соловира. Менестрель пристыжено вперился в пол.

— Мы ничего тебе не сделали и ничего не задолжали, — обратился ко мне Корин. — Тебе не за что мстить.

— Да неужели? — Я взмахнула самострелом, колдун отступил на два шага. Соловир, тот вообще, вскочил из-за стола и вжался спиной в стену. Тоже мне, великие драконоборцы.

— Успокойся. — Корин приставил меч к дверному косяку и поднял руки. — И объясни, наконец, какого Тёмного тебе нужно.

— Соловир, забери железяку, — попросила я.

Менестрель сглотнул, протер спиной стенку до самой двери, неуклюже сграбастал меч колдуна и прижал к груди.

— И... извини, — проблеял подневольный соучастник.

Я села, стараясь ничего не упускать из виду. С колдунами нужно держать ухо востро, а глаза — широко распахнутыми. Снова переложила самострел в правую руку, а левой — стиснула ворот колдунишки, чтобы не ерзал и внимание не отвлекал.

— Послушай. — Корин очень медленно опустил руки, не желая меня провоцировать. — Я понятия не имею, что именно могло привести тебя сюда.

— Напомню, раз уж ты такой забывчивый, — прошипела я. — Ты меня проклял, и теперь я не могу вернуться к своей истинной форме. Ну что, просветления есть?

— Проклял? — поморщился колдун. — Ничего подобного я не делал. А даже если бы и захотел, то мне как минимум понадобилась бы... — Он запнулся, с ужасом и удивлением перевел взгляд на сына.

— Надо же! — Я тоже уставилась на пыхтящего от злости юнца. Кто бы мог подумать, что и проклинал меня этот... недовылупыш. А казалось бы, руки-крюки.

— Так вот оно что! А это интересно, — донеслось из угла. — Заколдованный дракон, не каждый де... — Менестрель заткнулся, стоило только на него глянуть.

— Послушай, небесная. — Колдун стал медленно подходить. — Если Луга действительно тебя проклял, тогда только он может тебе помочь.

— Ни шагу больше, — предупредила я, наставив самострел на седого. Маг послушно остановился, но что-то мне подсказывало, что без колдовских штучек тут не обойдется.

— Небесная, — повторил седой, — если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли, — ведь хочешь, я прав? — тогда придется выслушать моего сына, а для этого нужно вынуть тряпку у него изо рта.

— Не-а, — покачала головой я. Достаточно и одного колдуна, способного парой слов превратить этот дом в кучу щепок.

— Но я должен знать, что именно он сделал.

— М-м-м! — завертелся пленник. Он явно хотел что-то сказать, но пока что я не была готова рисковать.

— П-по-моему, К-корин прав, — вякнул из своего угла Соловир. — Л-лучше выслушать мальчи...

— Тшшш! — Я приставила палец к губам и навострила уши. С улицы отчетливо доносился стук копыт. Лошади, три... нет, четыре.

Прищурилась:

— Кого-то ждешь?

— Нет, — качнул головой Корин.

— Никому не двигаться. — Я поднялась, попятилась к окну, выглянула.

Ко двору подъезжало четверо стражников. Тех самых, что искали меня в "Сытом воине". Как, рыцарь подери, они меня нашли?

— Ой! — вскрикнул Соловир.

— Да тихо ты! — Я обернулась и увидела, как меч колдуна, выскользнув из рук менестреля, самостоятельно пересек комнату и лег в ладонь седого.

Всё произошло так быстро, что я и опомниться не успела. Сам собой щелкнул спусковой механизм, коротко свистнул в воздухе болт. Корин выронил клинок и, медленно пятясь, стал заваливаться набок.

Проклятье...

Глухо стукнуло о пол тело колдуна. Соловир вздрогнул.

Нет, нет и нет. Всё не так. Я совсем не хотела его убивать. Он был нужен мне живым. Р-рыцарь подери!

— М-м-м! — завопил мальчишка.

Ну почему, почему всегда что-нибудь идет не так, как надо?

Колдун лежал без движения и, кажется, не дышал. Из его груди торчал арбалетный болт, на полу стремительно разрасталась темно-красная лужа. Мальчишка вовсю вопил и брыкался. Сюда шли стражники. И на раздумья оставалось всего мгновение.

— Молчать. — Первым делом я утихомирила парня, хорошенько саданув его ложем самострела по затылку. Осмотрелась. В полу, под столом, виднелись едва различимые очертания двери. Отлично, это подойдет.