Фазовое превращение

— П-простите, капитан Хидэо. — пролепетал он. — Я... не знаю, как это получилось.

— Наверное, когда я тебя сшиб, — криво усмехнулся офицер. — Дай посмотрю.

Капитан снял с Ален ботинок и внимательно изучил ступню.

— Несильный, но вывих, — подытожил он, втирая какую-то мазь. — К утру должно перестать болеть. Но вот ночевать придется здесь.

— Да и так пришлось бы, — смущенно хмыкнул Ален. — Иначе же замучают вопросами.

— Это, смотря как возвращаться, — капитан снова усмехнулся. — Но неважно уже. Портативный генератор поля у меня есть. Вот только извини, одеяла предложить не могу. Согласен?

Ален попробовал одновременно протирать глаза и думать. Получалось плохо. Однако, свой резон в словах капитана был: путешествие через лес с Аленом на плече было куда более безрассудным мероприятием, чем ночевка под прикрытием поля.

— От меня одни неприятности, да? — вздохнул он, почти на голову натягивая куртку. — Ой-й, вам же холодно, а я...

— Все, — оборвал его офицер. — Курсант, вы вопрос слышали? Ни слова о неприятностях в нем не содержалось.

— Я думаю, разумнее будет остаться, — выговорил Ален. — Я... мне...

— Дома тебе сидеть нужно было, — буркнул капитан, доставая из кармана прямоугольник пульта. — Хоть сейчас-то скажи, зачем тебя в лес понесло?

— Я за вас очень беспокоился, — с несмелой полуулыбкой признался Ален, сгребая несколько охапок хвороста под соседними деревьями. Ходить было тяжеловато, шатало, на поврежденную ногу опираться почти не получалось, но сидеть и смотреть, как офицер ставит поле, разводит костер, разогревает какие-то концентраты, было бы слишком стыдно. — Вас так долго не было. Но в лес я сначала не собирался. И не пошел бы, если бы не колонисты.

— Что — колонисты? — насторожился капитан, поднимая голову.

— Я видел двоих. Они что-то несли, тяжелое, я испугался, что человека.

— А, эти... — офицер тут же потерял к теме интерес. — Нет, не человека. Но теперь хоть понятно, почему они так быстро исчезли. Не разглядели, кто их преследует.

Ален бросил последнюю порцию веток под дерево, где сидел перед этим, и посмотрел на капитана. Тот замер, положив палец на кнопку включения поля. Поймал взгляд Алена, встряхнул головой и улыбнулся. Снова по-настоящему. И как-то так... Ален тоже помотал головой и улыбнулся в ответ:

— Я же говорю: вам от меня одни неприятности.

Капитан отрегулировал мощность поля и покосился на него с откровенной иронией.

— А пример можно? Хоть один? Ален, ты не сердись, но пока от тебя проблемы только тебе самому. Сегодня — в том числе, потому что твои таинственные первопоселенцы мне были абсолютно ни к чему. Могу, конечно, припомнить полчаса в компании твоего приятеля, но не стоит. Самому до сих пор страшно.

Ален рассмеялся. Потом помрачнел. Да, Эктор. Мальчишка же обязательно будет его искать. Хорошо бы, весь поселок на уши не поставил.

— К утру мы вернемся, — капитан опять прочитал его мысли. — Но домой я тебя все равно не отпущу. Поэтому, придумывай, как будешь объясняться с другом. Надеюсь, он мне хоть морду не раздерет. А то, что еще и с этими рубцами делать? — он невесело усмехнулся. — И не стой ты столбом, иди к огню, тут уютнее и теплее.

Ален послушно присел возле начинающего разгораться костра, взял предложенный брикет походного пайка и несмело спросил:

— А... откуда у вас шрамы?

— Пять лет назад была заварушка в системе Бетельгейзе. Возможно, ты помнишь, писали тогда о ней активно. Поскольку переходить на сторону повстанцев я не захотел, мне решили популярно объяснить, насколько я не прав. Получилось неважно, а памятка осталась.

— Но... зачем вы ее оставили? — Ален правда не понимал. Непохоже было, что эти отметины для капитана имеют какое-то сакральное значение. И проще было бы сделать операцию, чтобы избавиться хоть от внешнего напоминания о пережитой боли.

— Ты второй раз мне задаешь этот вопрос, — капитан почти ожесточенно прожевал размягчившийся кубик рациона. — Что, так неприятно выглядит?

Ален таращился на капитана не меньше минуты, пытаясь осознать, на каком основании тот пришел к таким... неожиданным выводам. Кое-как, с почти слышимым скрипом, до него дошло, что капитан же... он же капитану... В общем, чего уж точно тот не хотел бы у него вызвать, так это омерзение.

Ален скрыл улыбку. На мгновение появилось странное ощущение... власти. Оно тут же исчезло, Ален даже не успел распробовать, но на какое-то время появилось. Власть и азарт. Ален, снова перекинув на лицо волосы, украдкой рассматривая напряженно ждущего ответа капитана. Неприятно... скажет тоже. Вроде бы взрослый, уверенный в себе человек.

— Мне не совсем ясно, зачем было их оставлять, капитан Хидэо. Это ведь... даже вид не сделаешь, что забыл и спокойно живешь дальше. Не знаю, вам виднее, конечно. Мне ваши шрамы совсем не мешают, — закончил он максимально ровным голосом.

— Вот оно что, — капитан опустил голову, усмехнулся, посмотрел на Алена исподлобья. — Ты считаешь, что забыть — самый лучший способ успокоиться?

— А как иначе? — поразился тот.

— Отомстить и помнить об этом, — предложил капитан.

Ален откусил немножко от оставшейся части плитки, чтобы потянуть время. Но решил, что и само его молчание более чем красноречиво.

— Мне чужда такая философия, капитан Хидэо. Не сердитесь, пожалуйста, но я так не умею. А-а... у вас именно этот случай? — осторожно уточнил Ален.

— Если честно, нет, — хмыкнул офицер. — Всего лишь стала любопытна твоя жизненная позиция. Мне было не до пластической хирургии, вот и все. Устал я за последние годы, — капитан болезненно поморщился. — Не минуты покоя, а в довершение взрыв в порту и местный госпиталь. Теперь вот — реабилитация.

Выражение лица у капитана при этих словах было таким, что Ален невольно бросился защищать санаторий:

— Но никого не заставляют восстанавливаться именно здесь. Существуют два куда более комфортабельных курорта в западной части Нового материка.

— Ален, проблема не в поселке... точнее, не только в нем. Отдых на больничной койке выматывает больше, чем пеший двухнедельный марш-бросок по радиоактивной пустыне, — офицер сделал большой глоток из фляги. — Но это мои проблемы, не заморачивайся. Прости, воды у меня нет. Разве что, еще виски

Ален засмеялся.

— Нет уж, спасибо. Я, наверное, лучше бы лег спать, если вы не против.

— С чего бы вдруг? — капитан удивленно приподнял бровь. — Ложись, конечно. Да не на землю! Веток же полно, костру столько не надо.

— А вы? — Ален изобразил какое-то подобие лежака и постарался на нем свернуться.

— Я попозже. Подумать надо.

— Я вам не помешаю? — осторожно уточнил Ален.

— Если бы мог, я бы тебе об этом сообщил, — прозвучало резко, но было заметно, что взгляд у капитана добродушный и насмешливый. — Не помешаешь, разумеется. Тебе не холодно?

— Нет. — Ален не обманывал. Как может быть холодно у костра и в теплой куртке? — Только вот... вы же замерзнете так.

— Вряд ли. Я привык. Так что, заворачивайся получше. Я постараюсь не шуметь.

Какое-то время они провели в почти полной тишине, если не считать потрескивания веток в огне. Ален разглядывал капитана, пытаясь осмыслить и свое сегодняшнее поведение, и заботу о нем офицера. Несмотря на отсутствие опыта, недоумком он не был и прекрасно понимал, что физическое влечение не включает в себя автоматически почти нежность. Ну, на его взгляд, почти нежность. Может быть, с точки зрения капитана, он просто извиняется перед Аленом за свое поведение?

Но за что именно? Он же... он ничем Алена не оскорбил. Да и сам Ален так старался невозмутимо рассуждать об интимных отношениях, что вывод о его, во всех отношениях, "взрослости" сделать было можно. Ну, наверное, можно, раз капитан сделал. Только вот, не спросишь же, а хочется: что капитан в нем нашел? Откуда такой внезапный интерес? Почему к нему? В поселке достаточно куда более... раскрепощенных молодых людей обоих полов.

Ален вдруг вспомнил, как буквально час назад прижимался к офицеру, и чуть не вцепился зубами в ближайшую ветку. Это... это надо же было так забыться. Что теперь о нем подумают? Невинный мальчик, называется. Да, у него не было ни одной непристойной... ни одной вообще у него мысли не было, но это знает только он сам. Или капитан тоже понял, иначе вел бы себя совсем по-другому?

Офицер подкинул в костер немного хвороста, прикрыл лицо рукой от взметнувшихся искр и неизвестно чему улыбнулся. Не так ласково, как Алену, зато беззаботно. Словно что-то очень хорошее в тот момент подумал. Возможно, какой-то приятный момент из прошлого. Тоже с костром связанный? И... с кем-то, да? А сейчас этого кого-то уже нет? Поэтому капитан постоянно столь сдержанный и серьезный? Или предыдущая операция была такой, что нет у него сил искренне улыбаться? Ален вспомнил блестящий орден мужества, отзыв о нем капитана и тяжело вздохнул.

Офицер тут же повернулся к нему.

— Не можешь заснуть?

— Ага, не получается. Вы не обращайте внимания. Я тихо полежу.

— Ален, прекращай. Я уже говорил, если бы ты мне мешал, я бы дал тебе это понять. Без тени смущения. Гарантирую. Поэтому завязывай. Не можешь заснуть — давай поговорим. У меня тоже что-то в нужном направлении голова не работает сейчас.

Почему-то Алену показалось, что капитан даже рад возможности отвлечься. Не хочет думать о прошлом? Ох, только бы вслух не спросить.

— Капитан Хидэо. — решился Ален. — Мне давно интересно было, если это не закрытая информация, а как можно работать в особом отряде и носить такие вот знаки на лице?

Офицер невольно коснулся молнии возле уголка глаза и усмехнулся.

— Информация не закрытая. Скорее, из разряда никому неинтересной. Это не татуировка, Ален. Это термо-наклейка, настроенная исключительно на меня. Вместо погон. Честно признаюсь, представления не имею, откуда появилась такая традиция, но отказываться от нее пока никто не собирается. Если задание требует, ее несложно отодрать и убрать до лучших времен,— капитан помолчал и добавил: — Шрамы тоже обычно не мешают. Средств для их маскировки более чем достаточно.

— Дались вам эти шрамы! — возмутился Ален и тут же испуганно затих.

Капитан расхохотался. Негромко, но с удовольствием.

— Браво! Определенно делаешь успехи, — отсмеявшись, выговорил он. — И не смей начинать оправдываться, что ты не нарочно и не хотел ничего подобного говорить вовсе.

— Но, правда, вырвалось, — смущенно улыбнулся Ален. — Мне все легче становится общаться с вами. Вы против?

— Разумеется, нет. Я тебе сразу сказал, чинопочитание хорошо в армии. Там оно просто необходимо. Без дисциплины любой отряд превращается в маловменяемое сборище. Но мы, хвала силам Космоса, не на плацу. Да и, если окажемся, я никогда не буду твоим командиром.

Ален согласно кивнул. Подчинения между офицерами разного рода войск действительно не существовало. Ну, разумеется, если обратное не было оговорено специальным приказом или, в силу обстоятельств, кто-то был должен взять командование на себя. Только вот...

— Вы намекали мне, что знаете, кто я такой, — невесело вздохнул он. — А я внимания не обратил. Сам я, вроде бы, не говорил, что учусь на пилота.

— Не говорил, — подтвердил капитан. — Но неужели ты думаешь, что я не прочитал досье на всех в поселке?

— Мне вообще ничего подобного в голову не приходило, — признался Ален. — Как-то... не сложилось. Но мне очень не хотелось, чтобы и вы начали задавать вопросы. Я не знал еще, что вы не станете.

— Ну, я как раз с огромным интересом задал бы парочку, — хмыкнул капитан. — Но, наверное, немного не те, которые ты ожидаешь. Впрочем, от любопытства не умру, можешь не беспокоиться.

— Какие вопросы? — Ален сам удивился своему спокойствию. Неужели перегорело уже? Или все дело в самом капитане?

— Почему ты не хочешь говорить о той аварии, Ален? Да, я видел в газетах слезливые истории о бедном мальчике, который пережил жуткое потрясение. Не думаю, что сегодняшнее было меньшим. Отошел ты довольно быстро. И вступительные экзамены в военную академию сдал. Возможно, на льготных условиях, но скидок на психическую устойчивость пока еще не делают.

Ален спрятал лицо под воротником куртки. Можно было догадаться, что офицер спецкорпуса не станет спрашивать, почему челнок потерпел крушение. Это легко узнать, не приставая к Алену. Да и вряд ли его вообще волнует корабль. Капитана, похоже, занимает только сам Ален.

— А зачем вам это? — спросил он едва слышно. И почти пожалел, что офицер все же разобрал его слова.

— Ты предпочитаешь забывать неприятности. А эту — не можешь. Поэтому и предлагаю тебе разобраться в причинах. Именно тебе предлагаю. Мне как раз можешь не отвечать.

Капитан снова подложил в огонь веток. Провел ладонью над дрожащим пламенем, то ли развлекаясь, то ли проверяя выдержку. Кончик языка, все же по привычке, очертил контур губ. Ален смотрел, улавливая каждое, даже мимолетное движение. Изучал и получал удовольствие от этого процесса.

Но пусть симпатия Алена к капитану все возрастала, рассказать то, что так долго скрывал из нежелания подставить...

— Ты так уверен, что никому неизвестны настоящие причины аварии? — спросил вдруг офицер. — Ален, ты же должен знать, что все, происходящее на борту, записывается.

— Знаю, разумеется. Но эти сведения предоставляются только командованию...

— ... которое не имеет права отказать спецкорпусу отряда особого назначения, — закончил капитан Хидэо. — Не мне лично, если ты об этом подумал. Пойми правильно, я не считаю себя вправе лезть в личную жизнь парня, который валяется тут сейчас в моей куртке, — капитан слегка улыбнулся. — И никогда не использую против него сведения, полученные из третьих рук. Именно поэтому я прошу всего лишь определиться для себя.

— А что именно вам известно? — настойчиво перебил его Ален.

— Что летный инструктор Академии, лейтенант запаса десантных войск, Джейкоб Хини, вследствие ошибки в расчетах траектории полета, стал причиной крушения учебного челнока СН-12. — речь капитана звучала подчеркнуто официально. — В результате аварии, двое второкурсников, находящихся на борту, получили ранения разной степени тяжести. Сам лейтенант запаса, пытаясь спасти вверенных ему курсантов, получил тяжелые травмы позвоночника. Это факты, — уже нормальным голосом продолжил он. — Из домыслов только одно: некий курсант, не будем называть его фамилию, раз он не хочет, решил, что спасение инструктором его жизни вполне искупает допущенную ошибку. Поэтому и молчит. Несмотря на то, что тайной его секрет является разве что для одноплацников.

— Считаете, я поступаю глупо? — после паузы спросил Ален.

— Отчего же. В твоем возрасте я сделал бы тоже самое.

— А сейчас?

— Сейчас? — капитан вздохнул и снова поднес руку к огню. — Кто его знает. Хотя, не исключено, что тоже. В космос он все равно уже не вернется.

— А если бы вернулся?

— Тогда не смолчал бы, — офицер спокойно встретил ошеломленный взгляд Алена. — Потому что ему опять могли бы доверить детей.