Меченый. (Меченый - 1)

Я вцепился в посох, выждал двести ударов сердца и, так и не дождавшись звука шагов часового, торопливо натянул на себя сапоги. А потом превратился в слух: со стены донесся еле слышный шепот:

— ...-вратной башне?

— Еще нет...

— Ну, и чего ты ждешь?

Дожидаться ответа того, кто только что убил часового, я не стал — перекатился к краю повети, взялся рукой за подходящую стреху и бесшумно спустился вниз...

...Дверь конюшни скрипела не хуже ступенек лестницы. Поэтому я подставил ногу под створку, сдвинул ее вверх и осторожно снял с петель. Потом прислонил к ближайшей стене, осторожно выглянул во двор, увидел двери казармы и... на миг провалился в прошлое...

— Ты бился, как воин... — буркнул Круча.

Я напрягся: в его голосе звучало что угодно, только не похвала.

— Ты дал нам достаточно времени, чтобы уйти. Только такое геройство сродни глупости. Ибо если бы в караулке было не три человека, а десять, то ты лег бы через пяток ударов сердца. А вслед за тобой они порубили бы и остальных...

Я пожал плечами и, по своему обыкновению, промолчал.

Роланд набычился. Потом криво усмехнулся и постучал себя по лбу согнутым указательным пальцем:

— Хороший воин — это не тот, кто правильно машет мечом, а тот, который делает это ВОВРЕМЯ! Учись думать, Кром. Или ищи себе другого учителя...

Последнее предложение заставило меня скрипнуть зубами: искать другого учителя я не собирался. Поэтому я набрал в грудь воздуха и заставил себя вымолвить целых пять слов:

— Что... я... сделал... не так?

— Все! Для того чтобы помешать солдатам выйти, тебе надо было просто подпереть дверь караулки каким-нибудь дрыном. И встать у единственного окна...

...Дверь казармы оказалась подперта парой оглобель. А в бойницы вставлены косы! Лезвиями внутрь. Представив себе, чем закончится попытка солдат выглянуть наружу, я почувствовал, что где-то в глубине моей души начинает пробуждаться гнев.

В этот момент лестница, ведущая на боевой ход, заскрипела снова. И опять не так, как обычно — судя по звукам, по ней спускались. Несколько человек. Очень быстро...

Так и оказалось — через пару мгновений во двор выскользнуло двенадцать сгорбленных фигур. Мгновение неподвижности — и десять из них, прячась в тени каретного сарая, двинулись по направлению к белой двери в донжон. А двое оставшихся пошли к казарме...

Я прикрыл глаза, нащупал большим пальцем дорожку Пути и криво усмехнулся: Двуликий смотрел на меня широко открытыми глазами. И ждал!

...Еле слышный шум, раздавшийся со стороны надвратной башни, заставил пару названных гостей повернуться ко мне спиной. Ненадолго — всего на пару ударов сердца. Но этого мне хватило за глаза — я выскользнул из конюшни, перепрыгнул небольшую лужу и вбил конец посоха в висок тому, который стоял поближе.

Дальний среагировал как-то уж слишком быстро: тело его товарища еще стояло, а он уже завершал разворот с одновременным разрывом дистанции и уходом от атаки!

Я здорово удивился: обычные грабители двигались иначе. И никогда не проявляли такой прыти. Значит, этого учили. И учили очень хорошо...

Подумав буквально пару мгновений, я прыгнул к казарме, взмахом посоха выбил обе оглобли и зацепил тревожный колокол:

— Дзын-н-нь!!!

Мой второй противник выпростал из-под плаща... меч !!! И бросился на меня...

Я ушел в сторону от короткого и быстрого колющего удара в горло и атаковал сам. В висок. Со стороны его левой руки. И... промахнулся: у ночного гостя замка Атерн не было привычки рассчитывать на щит!

Секущий удар по ногам я пропустил под собой, тычок пальцами левой руки в глаза заблокировал серединой посоха, потом сместился в сторону, уходя от серии ударов в горло, печень и пах. И атаковал сам...

...Армией от него не пахло. Серыми — тоже: он уходил от стандартных атак так, как будто отрабатывал их... именно против посоха! А еще он очень хорошо ориентировался в темноте и внимательно следил за моими ногами. Пришлось использовать удары из арсенала Роланда Кручи: дождавшись, пока он в очередной раз нырнет под удар и попытается вогнать меч мне в живот, я скрутил корпус и ударил его локтем...

В этот момент за спиной грохнула дверь, и из казармы вылетело сразу несколько вассалов барона Корделла. А со стороны лестницы, ведущей на боевой ход, раздался очередной перестук сапог!!!

— Нападение! В бойницах — косы... — не оглядываясь, рыкнул я. Потом отправил оглушенного противника к Двуликому и... упал рядом с ним!

...Целились не в меня. И, конечно же, попали — один из воинов барона д'Атерна захрипел и сложился пополам.

Щелкнуло еще раз, и один из воинов барона, наконец, догадался заорать:

— Арбалетчики!

— Всем рассыпаться!!! — подхватил кто-то еще. И атернцы дисциплинированно метнулись под защиту сарая.

Оценив их выучку, я криво усмехнулся: воинов среди них было от силы человек пять. А остальные брали в руки оружие только при необходимости...

...Вылетев во двор, вторая группа 'гостей' выстроилась в две шеренги и довольно резво пошла в атаку.

— В строй, живо!!! — заорал второй голос. Слишком уверенно для простого солдата. — Их всего одиннадцать!!!

Я вспомнил о первой группе и заставил себя произнести еще несколько слов:

— Еще десять — у белой двери в донжон...

— Спаси и сохрани! — ужаснулся он. — Баронесса Эмилия! Барон Волод! Баронесса Мэйнария!

'Она — третья...' — угрюмо подумал я. — 'После ее милости баронессы и младшего сына барона Корделла. То есть спасут, если получится...'

Тем временем атакующие, все, как один, вооруженные мечами, врубились в строй защитников замка и сходу зарубили троих!

'Если получится...' — эхом прозвучало у меня в сознании, а перед глазами мелькнуло рыжее облако волос Мэйнарии д'Атерн...

...'Гость', бросившийся ко мне, держал меч чуть выше, чем надо. Поэтому я раздробил ему колено, а когда он опустил руки, вбил посох в переносицу. Потом сорвался с места и понесся на задний двор.

Заворачивая за угол донжона, я сбил с ног бегущего на звук боя конюха, грозно рыкнул на любопытствующего мальчишку, пытающегося выбраться из окна людской, и... поймал за руку дебелую молодуху, испуганно выглянувшую из черной двери донжона:

— Где покои леди Мэйнарии?

Девка закатила глаза, попробовала изобразить, что падает в обморок, и... тут же пришла в сознание. От боли в запястье:

— Где???

Молодуха упрямо закусила губу и отрицательно помотала головой:

— Не скажу! Ни слова!!!

— Лишу посмертия... — зловеще улыбнувшись, пообещал я. Потом заметил темные пятна на ее груди, как раз напротив сосков, и добавил. Почти наугад: — ...твоего ребенка!

Молодуха побледнела и сломалась:

— Т-третий этаж, ваша милость!

— Где именно?

— Н-надо п-подняться по правой лестнице... — затараторила она. — П-первая дверь — ее милости барона Волода, вторая...

— Короче!!!

— Ч-четвертая дверь ошую, ваша милость!!!

— В замке — убийцы. Прячься. Вместе с ребенком... — выдохнул я. И, тут же забыв о ее существовании, ворвался в донжон...

...С четвертого этажа доносились звуки какой-то возни и приглушенная ругань. Потом раздалось приглушенное шипение, хлесткий звук удара и взбешенный рев:

— Вот тварь! Сопротивляется...

— Ткни ножом, не мучайся! Нужна она тебе...

— Белая кровь , дурень! Если есть возможность, то что б не попробовать?!

Я перебросил посох в левую руку, сорвал с пояса чекан, толкнул дверь третьего этажа... и еле успел скрутить корпус, уворачиваясь от удара в живот.

Клинок скользнул по металлическим накладкам на нагруднике, пролетел мимо и на мгновение остановился. Потом его хозяин слегка шевельнул кистью. Так, чтобы порезать меня на отводе. Но не успел — клюв моего чекана проломил ему череп.

— Коридор!!! — коротко рыкнули за его спиной, и из первой двери ошую вылетело сразу двое.

Смахнув с лица капельки крови, я отшатнулся к стене, пропустил мимо себя клинок, вбил сапог в колено выставленной вперед ноги и тут же всадил чекан за левую ключицу.

Клюв с легкостью прорвал звенья кольчуги, и фонтан крови, забивший из разорванной сердечной жилы , рванулся к потолку.

Рывок рукояти на себя, хруст ломающейся кости — и я толкнул оседающее тело на второго противника.

Уйти от тела он не успел, поэтому уперся в него обеими руками. И пропустил удар в голову. А я, мельком мазнув взглядом по изломанному тельцу мальчишки, валяющемуся рядом с кроватью, побежал дальше...

...Дверь в покои баронессы Мэйнарии оказалась заперта. Изнутри. Скорее всего, на засов. А еще заставлена чем-то тяжелым. Оценив ширину щели между створок, я примерился и изо всех сил ударил клювом чекана по резной филенке. Та не выдержала удара и разлетелась на куски.

В то же мгновение с улицы раздался истошный женский крик:

— Урма-а-ан!!!

Я сдвинул в сторону засов, рванул на себя освободившиеся створки, потом отпихнул мешающееся кресло, повесил чекан на пояс и заторопился: со стороны лестницы раздались приглушенные проклятия, а потом — крик:

— Готтар, Рыжий! Быстрее на третий: тут Миху с парнями убили!

Я влетел в спальню, перебросил посох в левую руку, склонился над кроватью и одним движением отбросил в сторону одеяло. Потом набрал в грудь воздуха, чтобы попытаться что-то объяснить... и сокрушенно вздохнул: девушка воскликнула 'Мама!!!' и потеряла сознание...

...У выхода из покоев баронессы д'Атерн меня ждали. Три мечника и на редкость мордастое создание, от которого на перестрел разило Орденом. Увидев меня, первые трое ринулись в атаку, а 'создание' юркнуло за распахнутую створку и завизжало:

— Это Бездушный! Убейте его, убейте!!!

Я толкнул на атакующих перевернутый стол и, пока они от него уворачивались, аккуратно опустил баронессу на диван. Потом привычно провел большим пальцем по Пути, выбрал цель и ударил. Заставив посох скользнуть по руке и выдвинуться вперед почти на всю длину.

Воин, атаковавший первым, тоже знал, что такое посох. И отработанным движением убрал с линии атаки правую ногу. А потом попытался рубануть мечом вдоль древка. Чтобы перерубить мне пальцы.

Отличная контратака против стандартной связки. Только вот я бил не так, как все. А дальше, чем обычно. Не в переднюю ногу, а в заднюю. Поэтому раздробил ему колено. А когда он почувствовал боль и на мгновение ушел в свои ощущения, я чуточку подал левую ладонь вверх. И конец посоха на уходе очень жестко зацепил его мужское достоинство.

Воин заорал, как резаный, вцепился в срамное место и упал. А я метнулся в сторону, уходя от одновременной атаки в голову и колено. И пытаясь достать того, кто показался мне менее шустрым...

...На колющий удар в горло воин, оказавшийся справа, среагировал 'как учили' — смещением вперед-в сторону и атакой под мышку. То, что конец посоха 'дрогнет' и раздробит его левое плечо, он не ожидал. Так же, как и второго короткого удара — под ухо.

...Меч воина слева прорезал плащ в непосредственной близости от моего бока. И на возврате чиркнул по нагруднику. Кожу не прорезал, но заставил шевелиться быстрее.

Я ускорился — ушел в сторону, нанес два круговых удара, заставивших воина сначала присесть, а потом подпрыгнуть, и... ударил во время приземления. Дважды. По предплечью мечевой руки и в лицо. Точнее, в переносицу. Та сухо хрустнула и проломилась...

...На правую лестницу я соваться не стал — там было слишком шумно и людно. Попробовал спуститься по левой. И не прогадал — до первого этажа удалось добраться без всяких проблем. А когда я был в каком-то десятке шагов от черной двери, Двуликий вдруг взял и отвлекся:

— Бездушный! Уходит!! Через черную дверь!!!

Узнав голос мордастого, я повернул к нему голову и дернулся! Вовремя: в стену рядом с моей головой воткнулся арбалетный болт!

Я перехватил посох рукой, которой придерживал взваленную на плечо баронессу, потянулся к перевязи с ножами и... тут же выскочил на задний двор — за спиной мордастого нарисовались еще два арбалетчика...

...Дорога от черной двери и до лестницы, ведущей на боевую галерею, оказалась устлана трупами. Воины, пробравшиеся в замок, не щадили никого. И пластали они не только воинов и слуг, пытавшихся защитить замок своего сюзерена, но и детей, которые только начали ходить!

'Не армия и не Серый Люд...' — взбегая по ступенькам, подумал я. Потом вспомнил мечи, схожую технику ведения поединка у всех, с кем мне пришлось сражаться, и на мгновение остановился: — 'А кто еще?'

— Вот он! На галерее!!!

По двору заметались тени, и мне стало не до раздумий — я преодолел последние три ступеньки, вылетел на галерею, уронил на лаз тяжеленный деревянный щит и ногой задвинул засов. Потом добежал до юго-восточной башни, опустил баронессу на каменный пол и вернулся на стену. Искать ту самую веревку, по которой на стену залезли нападающие...

Увы, найти ее мне оказалось не суждено — то ли она была закреплена на зубцах другой стены, то ли ее успели поднять. Поэтому, когда со стороны лестницы раздались частые удары топоров, я решил уходить по-другому — нашел доску, с помощью которых во время осады защитники замка перебрасывали на осадные башни, выдвинул ее за стену и закрепил предназначенным для этого металлическим прутом. Потом дошел до края, посмотрел вниз и криво усмехнулся — благодаря непрекращающимся дождям воды во рву было предостаточно...

...Удар о воду выбил из меня дух. Поэтому я потерял ориентацию в пространстве и первые несколько мгновений после того, как пришел в себя, плыл куда угодно, но не к поверхности. Наконец, сообразив, что плыву не туда, я выдохнул половину воздуха, дождался, пока ноги коснутся дна, покрепче прижал к себе безвольное тело леди Мэйнарии и оттолкнулся.

Увы, дно рва оказалось заиленным до безобразия — я чуть было не потерял сапоги...

...Вынырнул. На одном упрямстве. Борясь с желанием вдохнуть воду, с тяжестью тела баронессы и с посохом, привязанным к спине и здорово мешающим плыть. Но, вдохнув чистый и донельзя сладкий воздух, вдруг почувствовал такую слабость, что, доплыв до края рва, не смог найти в себе силы, чтобы за него зацепиться. Пришлось вбивать в землю метательный нож, виснуть на его рукояти и переводить дух.

Перевел. Потом кое-как выбрался из воды, выволок за собой баронессу и... понял, что она не дышит!

Потряс. С трудом сообразил, что тряска тут не поможет. Кое-как перевалил ее через колено и принялся размеренно стучать кулаком по спине. Так, как когда-то учил Круча.

Не сразу, но помогло — из ее рта толчками полилась вода, а минуты через полторы я услышал хриплый вздох, кашель и еле слышный шепот:

— Мама...

Я дал ей прокашляться и ударил по спине еще несколько раз...

Когда баронессу перестало рвать водой, она сжалась в комок и застучала зубами. Я скрипнул зубами и, подумав, завернул ее в свой мокрый плащ: согревать он не согревал, но мог защитить хотя бы от холодного ветра...

...Бледная, с синими губами и слипшимися волосами, она была так похожа на Элларию, что я сглотнул подступивший к горлу комок и пробормотал: