Бойся своих желаний

— Джинсы если ты не заметил, — я оглядела себя в зеркале и осталась довольна своим внешним видом.

— Поль, тебя всунуть в скинии можно было только под дулом пистолета, а заставить одеть сапожки на низком ходу, только пригрозив смертью всей твоей семье. А топ? Почему он черный? Ты же этот цвет терпеть не можешь! Ну ладно, спина голая, это как всегда, но где твоя прическа? Где макияж "глаз индейца на тропе войны"?

Чувствую, так издеваться он мог часами. Что ему не нравится? Джинсы модные, топ скромненький, если на спину не смотреть. Сапожки удобные, длинные волосы распущены. Макияж умеренный, по крайней мере, в темном помещении бледной молью выглядеть не буду. Но и при дневном свете не буду производить впечатления ужаса, летящего на крыльях ночи. Что не так? Оказывается, все не так. Я должна была надеть ультракороткое мини с таким же топом, больше похожим на полоску ткани, который того и гляди в любой момент сползет с груди. Волосы вверх, чтобы оголить шею и к этому безобразию кучу бижутерии и обязательно каблуки.

— А если я не хочу? — я сложила руки под грудью и исподлобья посмотрела на него.

— Мать, — он устало прислонился к дверному косяку. — Я к твоим капризам уже привык, но вот у народа твоя смена имиджа уже стала вызывать недоумение. Ты хочешь весь вечер отбиваться от навязчивых вопросов?

— Лучше так, чем отбиваться от навязчивых кавалеров, — не сдавалась я.

— В общем, так, у тебя есть десять минут на переодевание, время пошло, — и меня подтолкнули к гардеробу.

Пришлось переодеваться. Ненавистное мини и топ я одевать не стала, нашла в гардеробе вполне приличное серебристое трикотажное платьице, впрочем, тоже не оставляющее простора для фантазии. Обилие бижутерии я не вынесла, махнув на него рукой. Макияж оставила прежним, только чуть ярче сделала глаза, волосы наверх собирать не стала. И шпильки. Кажется, я их начинаю ненавидеть.

— Уже лучше, — Николай обошел меня вокруг и довольно улыбнулся. — То, что нужно!

— Кому нужно? — вздохнула я и накинула на плечи плащ, чувствуя себя намного лучше.

— Пойдем, Ден и Натка уже заждались, — Митрофанов как истинный джентльмен открыл мне дверь и помог закрыть ее на замок.

— Где заждались? — пробурчала я недовольно, представляя, что будет с моими ногами через час.

— В клубе, родная в клубе, — лифт подошел быстро и, войдя в кабинку, я тут же была прижата к стенке. — А чем это ты так пахнешь?

Колька зарылся носом в мои волосы, а потом нежно погладил мой затылок.

— Новые духи? — его губы играли с моим ухом, опаляя дыханием.

— Мыло, — я уперлась в его грудь и постаралась оттолкнуть. Но куда там. Вы пытались когда-нибудь сдвинуть бетонную плиту? Да? И как результаты? Нулевые? Вот и у меня тоже. — Митрофанов, отстань!

— Да ладно тебе, Назарова, — он прошелся пальчиками по моей груди, виднеющейся в не застегнутом плаще. — Тебе же нравится!

-Руки! — рыкнула я.

Слава богу, в этот момент двери лифта разъехались. Николай недовольно посмотрел на открывшееся перед нами пространство парадного, потом на меня и, взяв за руку, потянул в сторону машины.

Я приземлилась на мягкое, кожаное сидение и призадумалась. Какая-то мысль не давала мне расслабиться. Она скреблась, зудела, но не давалась в руки. Что-то было не так, неуловимо, на грани восприятия, но не так. Я попыталась проанализировать сегодняшний день. Пары — нет, ничего там такого не было. Кафе? Тоже нет. Приезд Кольки и переодевание? Ммм, пожалуй, нет. Лифт? Бинго! Вот оно! Николя ведет себя так, как будто хочет меня соблазнить. При этом утверждает, что между нами все давно случилось. Что-то тут не так. Я попыталась вспомнить, когда начались эти поползновения, и пришла к выводу, что уже, после того как я его просветила по поводу того, что отдельные моменты своей биографии после аварии я не помню. Итак, еще раз. Поведение — он ведет себя как мужчина, с желанной женщиной, которая еще не побывала у него в постели, то есть, осторожно или не очень приучая к своим прикосновениям. Разговоры — тут картина совсем иная, по его словам мы давно побывали в постели, причем в последнее время делали это весьма регулярно. Ладно. Но в этом случае Николя завалил бы меня на диван при первой, же возможности и потом еще очень сильно удивлялся, что я отбиваюсь. Вот это было бы натурально, вот в это бы я поверила. Итак, похоже, что наш мальчик выдает желаемое за действительное. Он начал встречаться с Назаровой, но это произошло не так давно, потому, что до секса явно дело не дошло. Но она ему позволяла многое. Хотят, вот тут я могу ошибаться. Может быть, это он сейчас позволяет себе многое, надеясь, что я еще не скоро вспомню, о том, как все было на самом деле. А его слова о помолвке? Черт, возможно, это только слова. Но опять же, он ссылается на родителей, да и вероятность этого мероприятия призрачная. До конца обучения может случиться, что угодно. Как начали встречаться, так и разбежались.

От этих размышлений у меня стала побаливать голова, и я прикоснулась лбом к стеклу автомобиля. За бортом мелькали уличные фонари, и фары встречных машин, бивших светом мне прямо в глаза, что тоже не добавляло настроения. От мечущихся мыслей в груди стала подниматься злость. Здорово будет, если Полькино тело еще девственно. Сходить что ли к гинекологу? А что это мысль. По крайней мере, некоторые моменты я проясню. Если она, черт, я — девственница — это один расклад и кому-то здорово не поздоровится. Если нет — хоть противозачаточные пусть выпишут. Я обязательно стану матерью, но только от того мужчины, которого сама выберу в отцы своему ребенку. А с Николя ни в чем нельзя быть уверенной, судя по всему, он может выкинуть что угодно и когда угодно. Черт, во что я вляпалась?

— Когда твои приедут? — нарушил он мои размышления.

— Через неделю. Что-то там у них не заладилось, я не вдавалась в подробности, — и я опять отвернулась к окну.

— Приехали, — Колька вышел из машины, обошел ее и открыл мне дверцу.

Я осмотрелась по сторонам и заметила, как знакомый внедорожник припарковался невдалеке от нас. И чего Никите неймется? Или он решил мне помотать нервы, чтобы потом было проще дожать? А что, вполне логично, иначе он бы не следил за мной так демонстративно. Ладно, прорвемся.

Клуб Форсаж находился в большом двухэтажном здании с застекленной летней террасой. На входе фейс-контроль — у нас потребовали документы и только убедившись, что нам больше девятнадцати — пустили во внутрь. Лаундж-бар, с его неизменным R'n'B, музей музыки, основной танцпол, где уже собралась хорошая толпа разогретой молодежи, зажигающей под очередной шедевр местного ди-джея.

За одним из столиков, на первом этаже нас ждали ребята. Ден, высокий блондин с вечно растрепанными волосами и мягкой улыбкой на четко очерченном лице. И его подруга Ната, барышня низенькая, полненькая, но такая милая, что после первой же ее улыбки, едкого замечания перестаешь обращать внимание на ее далеко не модельные параметры. Естественно она была одета в нечто облегающее и блестящее. Платье, впрочем, ей шло. С Деном мы вместе учились, а вот о Нате я ничего не знала.

— Хай, — Ден стукнул по вытянутой вверх руке Николя, а потом присосался к моей ладошке. Это вышло у него совершенно естественно.

— И вам не хворать! — усмехнулась я, присаживаясь на диван и оглядываясь вокруг.

Бар мне понравился. Неоновые всполохи огней, резвящаяся молодежь, снующая между столиками. Музыка, живая, иногда чуть агрессивная, рождаемая под умелыми руками ди-джеев. Здорово! Картину портил только Никита, приземлившийся со стаканом чего-то ядовитого за соседним столиком и отсалютовавший мне. Что же ты, сердешный тут делаешь, при наличии беременной жены? Как тебе Майя еще уши не оборвала из-за того, что ты шляешься непонятно где?

— Ты знаешь этого типа? — удивился Николя.

— Да так, встречались, — я кивнула в ответ и солнечно улыбнулась. Мне скрывать нечего. Но где-то внутри начало скапливаться раздражение, скручиваясь в тугую спираль в районе солнечного сплетения. Вечер обещает быть нескучным.

— Ты что будешь? — Ден осклабился в мою сторону.

— Мохито, — улыбнулась я.

— А ты? — обратился он к подруге.

— Секс на пляже, — с намеком улыбнулась она.

— Сей момент, — он подскочил со стула и разве что не щелкнул невидимыми шпорами.

— Паяц, — покачала головой Натка. — Поль, а где ты пропадала? Я уже две недели в Киеве, а с тобой так и не удалось пересечься. То ты вне зоны, то трубку не берешь.

— Да так, — пожала я плечами, не зная, насколько могу быть с ней откровенной.

— Да ладно тебе, — тепло улыбнулась она, — колись.

— Я в аварию попала.

— Ух ты! — у нее округлились глаза и вытянулось лицо. — Надеюсь все хорошо?

И столько было участия в ее словах, взгляде, позе, что мне очень хотелось довериться этой солнечной девочке. Нет, вдаваться в подробности я не стану, а вот некоторые моменты попытаюсь незаметно выведать. Похоже, что она хорошо знала Полину и Николя. Пара наводящих вопросов и мои подозрения подтвердятся или опровергнутся.

Колька пошел к бару помочь принести напитки.

— А вы давно вместе? — огорошила меня вопросом Натка.

— М-м-м, да как тебе сказать, не очень. А почему ты спрашиваешь? — удивилась я.

— Он на тебя так смотрит, — она сделала такие большие глаза, скорчив смешную мордашку, что я не удержалась и рассмеялась. — Да и на того мужика, так странно посмотрел, ревниво.

Вот и ответ на мой вопрос. Ничего и не нужно спрашивать. Только бы понять, как давно Ната не видела Полину.

— Жаль, что мы так редко встречаемся, — вроде как не к месту сказала я.

— Да, — пожала она плечами, — жаль. Но что поделаешь, мне скоро опять возвращаться в Прагу. Появляться тут на пару дней, максимум на неделю-две, раз в несколько месяцев — это не очень здорово. Но что поделаешь, мать меня чаще к отцу все равно не отпускает.

— А как Ден? — полюбопытствовала я.

— А что Ден, привык за это время, давай не будем об этом, — видно было, что тема для нее болезненная.

Вот я и узнала, что хотела. Натка приезжала сюда месяца два-три назад. Полина в это время с Николя еще не встречалась. Еще один штрих в копилку моих подозрений. Может как-нибудь спросить у него прямо? Надеюсь, что по его реакции все пойму. Мимика, жесты, поза — они не умеют врать. Так, это потом, вон уже кавалеры расставляют бокалы на столике.

— Как тебе? — спросил Коля, когда я отпила коктейль и довольно зажмурилась.

— Божественно, — мне и, правда, нравилось. Коктейль слабоалкогольный, мята невероятно сочетается с лаймом, создавая невероятный терпкий с легкой кислинкой вкус.

— А чего сидим-то? Народ уже вовсю зажигает, чем мы хуже? — спросил неугомонный Ден.

Мы быстро допили напитки, и пошли танцевать. Что сказать, огромный зал с толпой, движущейся в одном ритме, живущей в этом ритме, дышащей им. Композиции сменяли одна другую, а в зале практически ничего не менялось. Я колыхалась среди толпы как водоросль на шпильках под приливами и отливами музыки. Руки жили своей жизнью, бедра и грудь тоже. Только ножки в этом деле не участвовали. Коктейль благотворно повлиял на мое восприятие действительности. Я не была пьяна, я просто расслабилась, позволив своему телу плыть по течению, которое задавал ди-джей. И, кажется, у меня получалось. Куда-то делся Николя, который еще минуту назад был рядом. Натка и Ден растворились в толпе, увлеченные друг другом. Я осталась одна, правда не на долго. К моей спине и к тому, что ниже кто-то прижимался, обдавая запахом алкоголя. Этот кто-то пытался повторить мои движения, удерживая за талию и постепенно подбираясь рукой к груди. Только растерянность и непонимание не позволили мне среагировать мгновенно.

— Руки убрал! — рявкнула я сквозь грохот музыки и повернулась к своему кавалеру.

— А то что? — прокричало это нечто. Мужик был шкафообразной наружности. Под два метра ростом, никакого проблеска интеллекта на пьяной физии. Нос сломан, волосы топорщились коротким ежиком, лоб узкий, лицо широкое. Этакий Иванушка — дурачок тренажерного разлива. — Не ерепенься, а то хуже будет, и не таких обламывал! — рыкнуло мне в ухо это стероидное чудо.

— Кому хуже? — я посмотрела в его глаза, горевшие злобой и похотью.

— Тебе малыш, тебе, — пропел он и похабно улыбнулся. — Если так оделась, то должна быть готова к последствиям.

Он притянул меня к себе и ухватил за одно из полупопий. Где-то внутри меня начала разрастаться злость на этого идиота, на Кольку, за то, что заставил меня так по дурацки одеться и оставил одну в толпе. На себя, за то, что пошла на поводу у юного оболтуса, хотя предполагала, чем все может закончиться. Чужие руки заскользили по моей спине, перебравшись на грудь, доводя почти до невменяемого состояния. Я пыталась вырваться, но хватка парня стала еще сильнее, оставляя на моей коже следы. Завтра будут синяки. Но эта мысль была какой-то отстраненной. В один момент мое сознание как будто разделилось: одна я билась в руках смеющегося урода, в тщетной попытке вырваться, а вот вторая я с холодным и отстраненным любопытством наблюдала за происходящим, лелея в глубине души ту самую спираль. Она скрутилась так туго, что того и гляди разожмется и снесет все вокруг.

Меня оторвали от пола и, сильно прижав к телу, понесли в сторону туалетов. По дороге нам никто не встретился, что само по себе было удивительно. Я брыкалась, пыталась вырваться, но силы были не равны. Под конец мне просто заткнули рот поцелуем, прижав спиной к стене мужского туалета. Так противно мне не было никогда. Это было насилие в чистом виде, как дурной сон, как кошмар, из которого ты силишься вырваться и не можешь. Как вязкое болото, после которого не можешь отмыться. Мерзость! Грязь! И пружина лопнула!

Сначала вспыхнули мои руки, прижатые к груди насильника, потом начала гореть я сама. Но вот странное дело, огонь мне не причинял неудобств, стихия ластилась ко мне как котенок, оглаживая своими лепестками, как умелый любовник. Мы с ней понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, у нас было одно дыхание на двоих — огненное. Такое прекрасное, очищающее, убивающее скверну, корчащуюся у наших ног. И больше никаких рук на теле, только огонь, ласковый и нежный. Никаких поцелуев, приносящих только отвращение, вместо них огненные всполохи по всему телу. Никакой одежды — она теперь не нужна. Зачем? Есть же пламя, оно лучше любого дизайнера, платье из огня завораживающе прекрасно. Ни один самый умелый портной не в состоянии сотворить даже что-то отдаленно похожее. И самое главное — я обрела друга, свою половину, себя, я стала цельной.

— Полина, — голос показался мне знакомым. — Борись! Борись, иначе он выжжет тебя дотла!

Кто выжжет? Огонь? Глупости, я счастливо улыбнулась и погладила ластившуюся ко мне стихию.

— Полина, слушай мой голос! Борись, — кто-то кричал и бесновался рядом, но мне было все равно. — Полина, спокойнее девочка, все будет хорошо, ты его сможешь приручить, загнать вовнутрь, показать, что ты главная, а о только орудие в твоих руках.