Покорить Вершину

Последней парой была физкультура. Я старалась не смотреть в сторону Стрельцова, но, будто мне назло, Надежда Максимовна поставила нас в пару для тренировки, поменяться она не разрешила (что было очень странно). Наконец, этот кошмар закончился. Я уже переоделась, как вдруг Настя попросила меня зайти в зал и забрать ее кофту, пока он переодевается. Ничего не оставалось, как пойти туда. Но только я отошла от двери на пару метров, как ее захлопнули и заперли с противоположной стороны.

— Это еще что за номер? — раздался сзади меня голос... Стрельцова. Вот попала-то!

— Черт, да я не знаю. Это не я, уж точно.

Я видела, что он рассердился. Знаю — на моем лице была досада. Чудненько, нас заперли, чтобы объясниться. Кажется, и Андрей это понял:

— Они хотят, чтобы мы поговорили.

— Правда? А нам есть о чем еще говорить?

Я хотела бы говорить с ним ласково, хотела бы обнять его, сдаться, и быть кем угодно для него. Но моя гордость не позволит.

— Я... я не хотел... чтобы так вышло! — наконец, выдавил парень. Да, конечно! Он подошел ко мне ближе. Я отшатнулась. — Могу я как-то загладить свою вину?

— Ты этого хочешь? — я приподняла брови, пытаясь успокоиться — сердце колотилось, как бешеное. Парень сделал еще шаг ко мне, я отодвинулась, и так продолжалось, пока я не оказалась прижатой к стене.

— Да, очень хочу! — я смотрела на его губы, и мне безумно хотелось его поцеловать. — Я очень хочу вернуть наши отношения. Что я могу для этого сделать? — он приблизил свое лицо.

— Перестань меня ограничивать! — почти ему в рот прошептала. Сердце так билось о ребра, что, казалось, проломит их. — Я свободный человек и имею право общаться с теми, с кем захочу. И не предам... — больше я ничего не успела сказать, так как меня заткнули поцелуем. Его руки скользили по моей спине, я выгибалась ему навстречу.

— Стена или козел? — выдохнул он, на мгновение оторвавшись от моих губ. Я поняла, о чем он. Пробормотала "козел", и почувствовала, что пол ушел у меня из под ног — Андрей понес меня к козлам.

Он подсадил меня на одно из этих орудий, требовательно снял с меня кофточку. За ней полетела и почти прозрачная маечка, что была под ней. Его губы начали путешествовать по моей коже, вверх и вниз, требовательно, страстно, с нетерпением. Мое тело превратилось в сплошной огонь, каждый поцелуй делался новой сладкой пыткой. И когда он понял, что дальше терпеть я уже не могу, он силой задрал мою, и без того никчемно короткую юбку, попутно сделав пару дыр в моих колготках (а, впрочем, пофиг).

Вслед за моей одеждой полетела футболка Андрея. Я, трясущимися от ожидания руками, начала расстегивать его брюки. Он приподнял мое лицо за подбородок и впился новым страстным поцелуем, сбивая ко всем чертям ритм сердца и останавливая дыхание. Мне хотелось прижаться как можно ближе к нему, ощутить его кожу своей настолько, насколько это возможно. И вот, наконец, я растворилась в нем вся без остатка. Не закрывая глаза, мы хрипло кричали имена друг друга. И эти сладкие возгласы эхом играли по стенам спортзала...

Ни парень, ни девушка не заметили, что дверь приоткрылась, в зал заглянула физручка, увидела их, довольно усмехнулась и снова скрылась за дверью, плотно прикрыв ее за собой.

Мы выбрались из универа только через час. Вещи пришлось чуть ли не по всему залу собирать. Всю дорогу до моего дома мы с Андреем останавливались и целовались. Некоторые прохожие смотрели на нас умиленно, группа молодых людей кричала "Горько!", кто-то сплюнул, но нам было все равно, мы упивались друг другом.

* * *

Так счастливо и безмятежно пролетел месяц... Наступил декабрь. Начало зимы выдалось по-осеннему дождливым, хотя по утрам морозной дымкой покрывалась вся земля.Близилась сессия. Но нам с подругой все было нипочем. Мы наслаждались юностью и любовью. Настя и Сашей буквально неразлучно порхали по универу. Так же как и мы с Андреем.

Казалось, что все вокруг улыбалось нам. И даже жесткий прессинг некоторых преподавателей был не в состоянии разрушить хорошее настроение двух парочек. Хотя нет, даже троих. К слову говоря, у Маши с Максимом тоже что-то наклевывалось. Но у них уже совсем другая история. А я еще не рассказала свою...

Как водится в безоблачных детских сказках, принц и принцесса, встретили, полюбили друг друга, поссорились, да и помирились. И все — свадьба, фанфары и лепестки роз, разбрасываемые кучерявыми ангелочками. Я в детстве любила сказки, но верила ли...Наверное, да, иначе не была бы такой наивной рисовальщицей светлого будущего. Нет, будущее оно-то всегда светлое, даже слишком (вплоть до прозрачности). Но события, нарисованные в нем знатной барышней Судьбой, доподлинно неизвестны даже Богу.А откуда мне, простой девушке, было знать, что это еще не конец? Естественно, ниоткуда...

В тот день после института я решила прогуляться вместе с Настей. Мы направились в парк. Было очень приятно идти по белому хрустящему первому снегу и болтать ни о чем. Тут подруга резко остановилась.

— Слушай, это не Андрей?

— Где? — сразу завертела я головой.

— Там, впереди... и девица с ним какая-то...

Девица и правда была...Та самая белобрысая кукла, которую я невзлюбила с первого же дня учебы. И силуэт парня рядом с ней тоже был до боли знакомым. Тут он к не наклонился (мне видна была только его спина) и... поцеловал ее!

Я, неуправляемой лавиной, двинулась к ним. Черт, обычно я спокойная и тихая, но в этом случае... По тормозам я, очевидно, не дала. Доказательством тому стал небольшой клок волос, который я выдрала у блондинки до того, как Настя меня оттянула.На моих глазах стояли беспомощные слезы, но я не имела права показать их перед этой выдрой и... предателем. Моим, таким любимым, но предателем.Судя по всему, он слишком прямо понял мою тогдашнюю просьбу о свободе. Я не могла дольше сдерживать себя, я хотела понять, почему и за что он так со мной. Поэтому из моей груди вырвался хриплый и отчаянный крик-вопрос:

— За что?

— Э... Лена? — растерянно спросил Стрельцов. Я развернулась ровно на сто восемьдесят градусов и пошла прочь, сдерживая слезы. — Любимая, ты куда?

Вот тут я не выдержала. Вернулась и отвесила ему смачную пощечину, припечатав словами о том, что я больше не его любимая, а он — предатель. После, схватив Настю за руку, быстро, но гордо направилась к остановке.

Я была вся преисполнена чувством собственного достоинства, эмоциями, гневом. Но когда я переступила порог дома, то поняла, только тогда поняла, что это конец.Обессилено упав прямо на пороге, не раздеваясь и не разуваясь, я погрузила пальцы в волосы, и горько зарыдала. Настя обняла меня, пытаясь утешить, но мне были нипочем ее уговоры. Мне хотелось плакать. Да что там!!! Хотелось лезть на потолок, биться головой об стены, сделать что-нибудь, чтобы заглушить ту дикую, адскую боль, что зверем выла в моей голове.

"Ну почему, почему это со мной?!" — то ли шептала, то ли кричала я. Подруга ничего не могла со мной поделать где-то полчаса, а потом... Потом, я не знаю, по какому уж веленью, у меня кончились силы даже чтобы рыдать. Я, полностью обессилев, приготовилась ко сну, и то лишь с помощью Насти. И в тот самый миг, когда я легла на подушку, все мысли покинули меня. Выветрились начисто. Да это и к лучшему. Иначе я сошла бы с ума. Я мигом погрузилась в самый глубокий и безболезненный сон в своей жизни.

Не могу сказать, было ли то утро тяжелее, чем в прошлый раз. Однозначно могу сказать — мне было очень плохо. Самое забавное, что Андрей в универ тогда не пришел. Бесспорно, это обрадовало. Саши тоже не было.

— Слушай, ну, может, это было просто стечение обстоятельств? — говорила Настя во время истории. — Может, ты все не так поняла и ничего не дала ему объяснить? В конце концов, он стоял к нам спиной, ты не могла точно видеть, что они именно целуются.

— Насть, ты была в парке вместе со мной и видела то же самое. Можешь ты быть абсолютно уверена, что они не целовались? — немного грубо прошептала я. Подруга покачала головой. — Вопрос исчерпан! Интересно, почему твоего Саши нет?

— Потому что он твоего Андрея успокаивает, — язвительно ответила девушка.

— Ну да, конечно, именно его то и надо сегодня успокаивать. Более и некого! — еще более злобно ответила я.

— Знаешь, если ты такая, то и мне не о чем с тобой разговаривать! — не выдержала Настя.

Я видела, что подруга реально хотела как-то помочь мне в этой ситуации. Но от ее бессилия ко мне приходило еще большее отчаянье.

Я отвернулась и остаток пары просидела, рассеянно рисуя узоры на полях тетради. Все мои мысли были очень далеко от истории. А вдруг Настя права и мне действительно показалось? Хотя с другой стороны, он должен был что-нибудь сделать, чтобы убедить меня...

Так бессмысленно прошел и этот день и следующий. Его все не было. Когда я, переступив через гордость, попробовала навести справки у Саши, тот недовольно пробормотал, что его друг просто приболел. На этом его объяснения заканчивались.Мне хотелось наплевать на все и вся и громко ругаться. Матом. Настя махнула на меня рукой. Все было просто "замечательно"!.. А в четверг я встретила Стрельцова у магазина.

— Привет! — негромко поздоровался блондин.

Я механически поздоровалась с ним. Неловко стала напротив. Вид у него и правда, был не очень. Глаза красные, как после предэкзаменационной ночи. Что говорить, я не знала. Злости на него у меня как-то не осталось. Только боль... Я по-прежнему его любила.

— Я хотел ... хотел попросить тебя вернуться! — наконец, сказал Андрей.

— Неужели? — язвительно спросила я, а тот лишь кивнул. Даже язвить расхотелось.

— Да! Я... ты нужна мне! Мне без тебя плохо! ...

— А мне, думаешь, без тебя хорошо?!!! Я три ночи не спала! И это все из-за тебя!!!Я сама не заметила, как мой голос перешел на крик. Я хотела выплеснуть наружу весь тот кошмар, что мне довелось пережить. И не обращала внимания ни на то, как изменилось лицо Андрея, ни на то, как он покраснел, даже не знаю, почему. Я просто воспринимала его слова, как жалкие отговорки, спертые из дешевых мелодрам. Просто вспомнила ту картину, увиденную в полутемном парке. То самое зрелище, которое возвело между нами непреодолимую стену. И этот барьер мешал ему сейчас достучаться до моего сердца. И я продолжала швырять у него свой гнев: — Но ты не думал о том, как будет больно мне, когда целовался с той профурсеткой! Ты не думал! Или думал, но не тем... Все, прости, я не хочу тебя слушать. Каждое твое оправдание жалко, как весенний снег. Между нами все кончено! Да... Между нами все кончено...Я говорила эти слова, но осознание самой мысли пришло на мгновение позже. И оно колоколом было по моим вискам, а отступать было некогда. Я поняла — чтобы все сейчас стало реальным, мне нужно уйти...Он попытался меня удержать рукой, но у него ничего не вышло.

Я развернулась и выскочила на, казалось, пустую дорогу. Мне хотелось убежать как можно дальше. Я повернула голову и увидела несущуюся на меня машину, которая пыталась затормозить, но на гололеде у нее ничего не выходило. Мир замер, будто в фильме. Но тут меня что-то (или кто-то) сильно толкнуло в плечо, да так, что я упала и проехала на спине добрых метра три — как раз до тротуара. Визг тормозов. Удар. Но не в меня...

Я, все еще находясь в шоке, голыми пальцами используя снег, как точку опоры, смогла слегка приподняться и посмотреть назад. Увидев, кто был мой спаситель, я потеряла сознание...

* * *

Очнулась я в какой-то машине. Судя по окружающим предметам — в машине скорой помощи. Рядом сидела женщина в медицинском халате.

— Куда меня везут? — немного хрипло поинтересовалась я.

— В областную, — несколько равнодушно отозвалась женщина. — Вы головой ударились, поэтому на всякий случай везем.

— А Андрей? Что с ним?!!

— Это тот парень, что спас вас? — в голосе послышался интерес. Я кивнула. — Его тоже повезут. Ушиб головы и рука, с подозрением на перелом. А так ничего опасного для жизни.

Я с облегчением вздохнула, и, кажется, снова отрубилась...

* * *

В больнице подтвердилось, что со мной ничего серьезного не произошло, но покой все равно предписали. А вот Андрею повезло меньше — его оставили в больнице как минимум на неделю. Когда я уходила, принудительно ведомая Настей (подруга приехала почти сразу), он еще не очнулся. Что ж, тогда поговорим с ним завтра.

— Так, дорогуша, вот тебе лекарство, пей и в койку! — тоном, не терпящим возражений, заявила Мишина. В принципе, я и не возражала — спать хотелось неимоверно... а еще обдумать события, произошедшие сегодня.

И я, послушавшись подругу, легла спать. А на утро, купив огромный пакетище фруктов, я стремглав помчалась в больницу. Универ было решено послать далеко и надолго.

Сердце болезненно сжалось, когда я увидела бледного Андрея, лежащего на простыне. Они были почти одного цвета. Парень слегка улыбнулся, и по сердцу заскребли огромные такие тигры. Никогда бы не подумала, что он, Андрей Стрельцов, может ТАК улыбаться! Одновременно и нежно, и с болью, и с надеждой, и с толикой злости... а еще... обессилено.

Я положила свои гостинцы на бежевую тумбочку. Кажется, он прочел в моих глазах жалость, которая действительно в них отражалась, когда я видела его гипс и царапины. Мне хотелось плакать. Почему? Потому что я действительно была виновата в том, что с ним случилось. Но также и потому, что была доля и его вины. И то, что я пришла к нему, не меняло того, что он сотворил. То, что он спас мою жизнь не стирало с моей памяти его измену. Она, не без доли пафоса, стала тем айсбергом, который сгубил кораблик наших отношений.

— Не надо меня жалеть! — несколько жестко сказал блондин. Эти слова не вязались с его обликом. Абсолютно. Но я кивнула. — Я получил то, что заслужил.

Я села на краешек кровати и осторожно сжала его пальцы, надеясь, что Андрей меня не оттолкнет. Он отвернулся, уставившись на морозный рисунок за окном, но руку не выпустил. Наступила тишина.

Наверное, это было хрупкое подобие слабого, набухшего от воды пластыря, сдерживающего кровь. В душу забиралось все больше чертей сомнения. Мне все больше казалось, что я ошиблась, что он не целовал ту кикимору... Не думаю, что изменщик стал бы бросаться под колеса автомобиля, чтобы спасти человека, которого не любит. Собравшись с силами, я поднесла его руку к своему лицу, коснулась губами пальцев и приложила ее к своей щеке. Андрей вздрогнул и посмотрел на меня.

И я увидела в его взгляде ответ. Он был невиноват. Его грызла совесть за что-то, но это не была измена. И все, чем светились его глаза, можно было выразить одним словом, как бы ни мелодраматически это не звучало. И я, захотев проверить свое предположение, медленно наклонилась к его губам. Господи, как мне этого не хватало! Я только сейчас это поняла. Сердце сговорилось с легкими, и они напару взяли отгул, предоставив мне самой разбираться с нахлынувшим желанием. На спине я почувствовала что-то очень твердое — Андрей рукой в гипсе прижимал меня как можно сильнее к себе.