Покорить Вершину

ПОКОРИТЬ ВЕРШИНУ

ПРОЛОГ

Ну вот, это случилось! Наконец-то школа осталась позади. Выпускной. Наверно, самый счастливый день в моей жизни. Несмотря на то, что я провела в нашем селе всю свою сознательную жизнь, такое ее продолжение не для меня. Я хочу в город. В университет на педагогический.

Что значит школа для нас? Пожалуй, это одно из важных мест в нашей жизни, второе после семьи. Большей частью характер закладывается именно в школе, но для меня она не имела такого большого значения. Обучали скверно, почти никаких знаний не давали. Почти до всего я доходила сама. Знания дополнительные тоже получала сама. Нет, я буду сюда приезжать, но максимально свяжу себя с городом. Там начнется моя история. Место, которое перевернуло всю мою жизнь. И человек, который стал для меня всем. Итак, меня зовут Елена Корниенко, мне восемнадцать, я учусь на филологическом факультете, и это моя история...

ГЛАВА 1

Первые шаги

Лето прошло в хлопотах, пока все документы были оформлены, пока нашли мне квартиру. Мы делили ее с моей одногрупницей, Настей Мишиной. Темноволосая, кареглазая, с несколько греческими чертами лица, она по внешности была противоположна мне. Мне досталась типичная славянская внешность: длинные русые волосы с еле заметным рыжеватым отливом и голубые глаза, меняющие цвет, в зависимости от настроения. Но во вкусах мы с ней очень сходимся: слушаем рок, постоянно подсовывая друг другу разные песни, другие жанры, любим фэнтези, смотрим одни и те же сериалы, из которых любимыми являются "Дневники вампира" и "Сверхъестественное", обсуждаем их. В общем, в компании друг друга нам не скучно.

Со мной вообще скучно не бывает. В душе я дрянная девчонка. Но об этом знают лишь мои самые близкие друзья. Дрянная и скромная... Словно раздвоение личности, этот взрывной коктейль составляет мой характер. Я никогда не знаю, какое настроение будет строить мою жизнь в следующий день. А еще, воспитанная на авантюрных романах и романтических фильмах, я верила в настоящую любовь. А что? Многие девушки верят в прекрасного принца, хотя в итоге получают максимум милую лягушку. Вот так и я. Хотя, засыпая перед первым учебным днем, я обо всем этом не задумывалась. Будущее мое было в большой неизвестности. Но, как и все, я рассчитывала на лучшее.

Не знаю, в какой момент изменилось мое отношение ко всему. Возможно тогда, когда я покинула отчий дом, может, в первый день в университете, а может, когда впервые увидела его. Андрея Стрельцова. Впрочем, все по порядку.

Первое сентября не заладилось с утра пораньше. Для начала мы с Настей чуть не проспали, но вовремя позвонила ее мама (как чувствовала) и нас разбудила. Соответственно, по квартире мы стали бегать, как угорелые, ища по всей ее площади колготки/тональник/тени для глаз/тушь/блеск для губ (нужное подчеркнуть) и другое. Завтрак тоже прошел в спешке. Это завтраком даже сложно было назвать, так, пара тостов и по чашке чаю. Туфли на каблуках, полуделовые сарафанчики, белые блузки... в общем, мы были при параде.

В институт успели вовремя (как ни странно), даже еще минут десять оставались. Как раз смогли отдышаться и найти место, где выстраивался наш факультет. Знакомых нигде не было видно, что было, пожалуй, к лучшему. Рядом с нами стояла фифа заморская, т.е. девица из типа королева класса/школы/факультета/института (нужное опять-таки подчеркнуть). Крашеная блондинка на двадцатисантиметровой тонюсенькой шпильке, супермини платье, разукрашенная, как фарфоровая кукла. Блондиночка окинула нас несколько презрительным взглядом и, вздернув напудренный носик, отвернулась. Слава Богу, говорить ничего не стала, а то я сегодня не с той ноги встала, поэтому высказаться могла в любом виде, пояснив незадачливому человеку координаты направления, в которое его послали. В этот момент заиграла громкая музыка, и на крыльцо университета вышел ректор.

— Дорогие наши старшекурсники, а так же первокурсники! Приветствуем вас... — вся остальная речь ректора слилась для меня в сплошное "бла-бла-бла". В общем-то, что значат для нас слова? В большей степени основную часть речи мы пропускаем мимо ушей, придавая значение лишь немногому. Сомневаюсь, что хоть кто-то из студентов слушал ректора. И не сомневаюсь, что тот знал об этом. — А сейчас состоится концерт для первокурсников!

Кто бы знал, как утомительно стоять, ничего не делая. Плюс начинало припекать солнце, что тоже не добавляло особо хорошего настроения. Мы с Настеной начали обсуждать, кто во что одет, какие парни вокруг есть, кто симпатичный, кто нет. Недалеко от себя я увидела довольно симпатичного в целом блондина, кивнула на него Наське, а сама отвернулась. Не мой тип. Я предпочитаю брюнетов.

А тем временем концерт радовал своим разнообразием. Университет как будто старался за один раз продемонстрировать все свои прелести и таланты. Яркие номера мелькали один за другим. Народный хор, стройные девушки в коротких платьицах, поющие незамысловатые песенки. Не обошлось и без красавчиков-музыкантов. Ох, и завела всех "Песня про студента" (надо будет поинтересоваться, как эта группа называется). Короче говоря, весь первый курс в эти моменты радовался жизни и рисовал себе радужные картины будущего пребывания в этой альма-матер.

После концерта всех первокурсников пригласили в актовый зал. Наконец-то можно было сдвинуться с места! Ноги дико затекли, спина тоже. Чувствую, завтра все гудеть по-страшному будет! Пока шли по университету, я внимательно осматривалась, стараясь запомнить, как можно больше из планировки. Оказалось, что в здании есть два актовых зала — большой и малый. Нас вели в последний.

Уставшие первокурсники гурьбой рванули к сиденьям, создавая видимость приличной ходьбы. Впрочем, это им не особо удавалось. Мы с Настей застолбили себе места, но их заняли... тот самый блондин. Что-то он уже раздражать меня начинает! Настя предложила занять другое место, но я отрицательно мотнула головой.

— Извини, но мы первые хотели сюда сесть, — негромко сказала я. Парень поднял голову и удивленно на меня посмотрел, затем на Настю, после улыбнулся и встал. Приятельница даже рот разинула. Я тоже была близка к этому.

— Не стоять же таким чудесным девушкам! Прошу!

— Сп... спасибо! — кивнула я, парень снова улыбнулся и ушел. Ну дает!

Но, как водится, отойти от произошедшего нам не дали. За кафедру, выставленную на сцену, вышел профессор и начал читать первую лекцию для свежей крови университета. Честно говоря, ни словечка из той тирады ни я, ни Настена не запомнили. Все последующие лекции, проведенные, уже как водится в аудиториях, аналогично "отложились" в нашей памяти. Больше волновала жуткая жара в помещениях и новые знакомства, новые знакомства, новые знакомства и еще сто раз новые знакомства...

Сколько людей... И все они из моего потока. Половина студентов, раззнакомившихся с нами, были не из моей группы. По крайней мере, мы с подругой так предполагали. Ведь списков групп никто еще не видел.

После пар всем потоком нас согнали в библиотеку и выдали необъятную тучу учебников. Донести это материальное выражение гранита науки домой было целым испытанием. Во-первых, солнце безжалостно припекало, а во-вторых, не так-то просто девушкам на каблуках носиться по неровной обочине, да еще и с учебниками в руках. Поэтому, когда мы были в пункте назначения (нашей съемной квартире в частном секторе города), первым нашим делом было швырнуть книжки на пол да улечься отдохнуть. Правда, кайф такого рода продлился недолго. И мы с подругой решили почаевничать за печеньицем и обсудить почти прошедший день.

Так мы провели весь вечер.

Спать легли мы рано, вот только заснули поздно. Яркие картинки буквально недавно пережитых мгновений, сменялись перед глазами одна за другой. И, когда этот яркий калейдоскоп видений, наконец, склонил меня ко сну, где-то в подсознании промелькнул образ того загадочного блондина. Маленькая и более просвещенная часть моего мозга, которая не спит, когда отдыхает весь организм, подсказывала мне, что я его еще увижу. И, твердо уверенная в этой мысли, я мгновенно провалилась в глубокий и беспробудный сон.

* * *

Как ни странно, на следующее утро мы не проспали, поэтому собирались неторопливо, вышли пораньше (что было очень кстати — на улице лил дождь) и вовремя успели в универ. Первой парой было языкознание. Мы сели на первый ряд (потому как остальные места были заняты), вошла преподавательница. Насколько я помню, ее зовут Валерия Сергеевна. Рост у нее был невысокий, она была брюнеткой с красивым каре и быстрой речью. Она представилась, я поняла, что не ошиблась. Дальше преподавательница встала за кафедру, и началась лекция. Через пару минут раздался стук в дверь, и в дверь просунулась голова давешнего блондина. Он извинился и попросил разрешения войти. Она кивнула, сказав, что это был последний раз (но, как впоследствии выяснилось, это был первый раз... потому что блондин уж очень нравился преподавательнице). Парень пообещал, что так и будет, а затем... сел рядом со мной, потому что, как я сказала ранее, свободных мест больше не было. Настя сразу достала миниатюрное зеркальце и стала прихорашиваться. Я усмехнулась.

— Привет! — поздоровался блондин. — Меня зовут Андрей.

— Привет. Лена. А возле меня — Настя, — вежливо улыбаясь, ответила я.

— Очень приятно! — улыбнулся блондин.

— Аналогично!..

Остальное время мы друг друга почти не дергали, тем более, Валерия уж очень грозно на нас смотрела. Взгляд у нее был такой, что пронзал всех и сразу. Настя сидела и строчила на двойном листочке что-то явно далекое от языкознания. Где-то через полчаса она протянула то, что писала.

"Мягкой поступью шагает Новый день. Тихо-тихо проскользает Чья-то тень.

Может быть, пора спокойно Выдохнуть и все забыть, Но, пожалуй, невозможно... Так тому и быть!

А дождь барабанит по крыше, Меня здесь никто не услышит, Взлетаю все выше и выше, И песня становится тише...

Что-то не ладятся строчки, Ну и пусть! Нужно поставить точку — Не вернусь.

Тихо, свободно и незаметно, Я убегаю, лечу за ветром, Сердце забьется, моля об этом... Я нахожусь на окраине света...

А дождь барабанит по крыше, Меня здесь никто не услышит, Взлетаю все выше и выше, И песня становится тише..."

Она внимательно посмотрела мне в глаза, говоря, мол, как тебе?

Это стихотворение очень меня зацепило. Она как будто подходило и к погоде за окном и к чему-то непонятному, что бушевало у меня в душе. До непонятности приятно было мне присутствие этого парня рядом со мной. Но что же это... Я никогда ничего подобного не ощущала в присутствии кого-либо. Это было щемящее предчувствие. Но чего? Я не подала виду, что у меня в голове вертятся еще мысли кроме языкознания и кивнула подруге, мол, мне понравилось. Она, ничего не заподозрив, улыбнулась, начав рисовать на полях своего произведения.

Я покосилась на Андрея (уж недаром говорят, что у девчонок хорошо развитое боковое зрение). Взгляд у него был заинтересованный, он слушал предмет. У меня сдавали нервы. Что это со мной? Не знала, куда деть руки и начала обрисовывать тетрадь непонятными иероглифами. Вышли они у меня на добротном уровне австралийских аборигенов.

И тут ("О, святой ежик", — подумала я.) Валерия Сергеевна объявила про окончание лекции. Свершилось чудо!

Все студиозусы стали собираться, Андрей выскочил одним из первых. В начале пары, когда была перекличка, я узнала, что его фамилия — Стрельцов. Ну, теперь буду информирована.

Следующей парой, судя по расписанию, была история. Ничего, прорвемся! В конце концов, никто не отменял "Морского боя"... думаю, Настя со мной согласится.

* * *

После второй пары был двадцатиминутный перерыв, и мы решили пойти в столовую. Там обнаружился и Андрей. Настя сразу приосанилась, а я усмехнулась. Стрельцов увидел нас и махнул рукой, приглашая. С ним рядом уже сидели несколько парней и девчонок. Собственно, а почему бы и нет?

Мы вписались в компанию довольно быстро. Все ребята были из моей группы: Саша, Оксана, Вика, Маша и Максим. Уже через пару минут все весело смеялись, но вскоре, кто-то вспомнил, что еще чуть-чуть, и мы опоздаем. Вернее, уже опоздали. Представляете себе бегущую толпу студентов? С диким воплем мы неслись по коридорам, а мимо проходящие отскакивали к стенам, чтобы не быть сшибленными. Наше счастье, что мы не наткнулись на декана! Как ни странно, мы влетели в аудиторию до прихода препода. Это был, как позднее выяснилось, единственный мужик, ведущий у нас (по крайней мере, на первом курсе). А вел он древнерусскую литературу.

Анатолий Владимирович (так его звали) был большим оригиналом. Он мог восхищенно рассуждать о своем предмете, забыв о том, что нужно опросить студентов. А мог всю пару травить байки об увиденном в течение дня. Его полюбили не все, многие с ним спорили, но во втором семестре абсолютно каждый признавался, что скучает по нему.

Но это было позже. А сейчас мы почти спали на его лекции (ни одна его лекция не была такой интересной, как любая из проведенных им практических).

Честно говоря, мыслями я была на Майями, но поскольку физически я была в аудитории, приходилось буквально механически водить ручкой по бумаге. Настя была еще более сонная, чем я. Не знаю из-за чего такое состояние. То ли это день такой тяжелый и бесконечный, то ли причиною всему есть дождь. Но факт на лицо. Душой мы были явно не с "Повестью временных лет". И, уже как закономерность, окончание пары стало для нас наибольшим счастьем. Тем более что она стала последней.

Поскольку сегодня пятница, и все разъедутся по домам, мы с Настеной решили прошвырнуться по магазинам. Кое-что прикупили и отправились домой. Скоро должен быть мой автобусик, старенький, но удобный красный "Икарус" времен Советского Союза. Дорога обычно занимала что-то около двух с половиной или трех часов. Во время поездки я либо дремала, либо слушала музыку, а иногда совмещала и то, и другое. Песни незаметно перемещались на моем плейлисте, но этот раз мое внимание почему-то акцентировалось на песне Cinema Bizarre "My obsession":

You're my obsession

My fetish, my religion

My confusion, my confession

The one I want tonight

The question and conclusion

You are, you are, you are

My fetish, you are.

(Ты — моё наваждение,

Мой идол, моя религия,

Моё смущение, моя исповедь,

Единственное, что нужно мне этой ночью.

Ты — моё наваждение,

Вопрос и ответ,

Ты, ты, ты

Мой идол, ты...).

После прослушивания этой песни на душе остался непонятный осадок, но вскоре заиграла живенькая клубная песня и от этого ощущения не осталось и следа.

В селе меня ждали мои лучшие подруги, Алина и Даша. Мы с самого детства с ними дружим. Облазали все окрестности, опробовали все деревья на подъем. В общем, детство было у нас веселое, не омраченное строгим контролем родителей, полное свежего воздуха и дикой природы.

Подруги меня уже встречали. Сходу начали расспрашивать, что там да как. Смеясь, я отказалась им сразу отвечать, заявив, что они должны сначала меня напоить да накормить, баньку так и быть не надо! Шантаж — самое милое дело в данном вопросе, а то набросятся с распросами и не поесть, и не попить.

Когда все дела были улажены, мы уселись у меня в саду, и я начала рассказывать о пережитом в первые учебные дни.

Судя по моему описанию, девчонки решили, что университет у меня хороший, со всеми условиями. Преподаватели, конечно, пока еще "темные лошадки", но подруг больше интересовало другое...

Как вы уже догадались, речь пошла о парнях. Естественно, первой эту тему затронула хохотушка Алина:

— Ну что, Лен, не нашла себе пока студентика-кавалера?

Рассудительная Даша сразу же заметила:

— Алиша (такое прозвище Алина дала себе сама, ну а мы и не возражали), не глупи — Лена и не думает пока о парнях. Сейчас только первые учебные дни прошли, нужно еще ко многому привыкнуть, а ты уже прямиком на свиданку ее шлешь.

— Да разве я что говорю о свиданиях. Я же у нее спрашиваю, не присмотрела она кого-то, ну так...на будущее.

Эх, не умеют девки без споров. Пришлось вмешаться и мне:

— Нет, не присмотрела я никого. Да и разве на филфаке присмотришь? И некогда мне. Да и вообще.

Я не рассказала подругам о наших парнях. Да и разве это важно? У нас в группе не было такого, кто подходил бы под мой идеал. Мужская половина нашей группы могла бы стать мне хорошими друзьями. Так я думала на тот момент...

* * *

В воскресение я поехала обратно в город. Настя уже ждала меня. Мы сели на кухне и стали пить чай с бутербродами, обсуждая прошедшие выходные. Около одиннадцати пошли спать. Не очень-то хотелось, но завтра вставать рано, поэтому пришлось...

Понедельник. Самый тяжелый день недели. День, который проклинает каждый житель планеты Земля. Это же касалось и меня.

Сон у меня такой, что и пушкой не разбудишь. Я не услышала ни звон будильника, ни того, как Настя меня чихвостила, чтобы поднять. Но ее старания были напрасными. Проснулась я сама, причем достаточно поздно, для того, чтобы медленно и неспешно собираться.

Как всегда, летели мы быстро. Хорошо хоть успела накрасить оба глаза, а не один! В аудиторию влетели буквально за минуту до начала пары. Первым, с кем я столкнулась взглядом, был Андрей, смотревший на меня несколько насмешливо. Это меня немного вывело из колеи и разозлило.

В этот момент вошла наша куратор, Ирина Олеговна. Хорошая тетка, понимающая. Она была еще очень молодая и относилась к нам, как к родным детям. Мы всегда могли обратиться к ней, за помощью, будучи твердо уверенными, что она поможет.

Куратор подождала, пока мы с Настей сядем, и ошарашила нас всех: через полторы недели должен произойти концерт, на котором должна выступить команда от группы. Весь первый курс филологического факультета должен будет соревноваться между собою за звание "Лучшей группы". И мы тоже должны будем поучаствовать.

Огорошив нас этим известием, Ирина Олеговна вышла, оставив нас один на один с историей и размышлениями о предстоящих сложностях организации.

Едва пара закончилась, все собрались в коридоре, чтобы обсудить предстоящее соревнование. Плохо друг друга зная, было трудно решить многие вопросы. В конце концов, главным назначили Стрельцова, что тому явно польстило. Блондин сказал, что в течение этого дня поразмышляет и завтра скажет, что надумал.

— Ах, этот Стрельцов ничего так, правда? — щебетала мне на ухо Настена, прямо перед парой, когда мы, в конце концов, вселись за стол. Вроде тем для разговора больше нет, кроме как этот милый (я хотела сказать, самоуверенный) выскочка! Но, не желая обидеть подругу, я ответила:

— Да, он симпатичный, но ничего особенного. Абсолютно мне не подошел бы. А вот тебе..

— Ну что мне? — смущенно зазвенела Настя. — Я пока не планирую отношений.

— Не планируешь. Но я знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты в него втрескалась.

— Глупости говоришь!

— А вот и не глупости...

В глазах Насти читалось огненное желание треснуть меня да посильнее, как тут в аудиторию вошел предмет нашего спора.

Он окинул нас взглядом, слегка улыбнулся (от чего Настя слегка зарделась) и сел сзади нас. Честно говоря, это несколько напрягало. Как бы то ни было, следующая пара началась. Это было литературоведение (очень интересная дисциплина, кстати говоря).

Тут кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула, обернулась, а Стельцов протянул мне записку. Не ждала, однако! Решив, что она адресуется Насте, я уже хотела передать ее подруге, но тут я заметила, что имя на ней выведено мое. Я развернула листочек. На нем было написано несколько строчек ровненьким и аккуратным, но несколько непонятным почерком: "Не хочешь мне помочь с организацией сценки на соревнование?" И смайлик внизу...

Это было неожиданно. С чего бы он вдруг меня попросил? Я хмыкнула, покосилась на Настю, которая усиленно старалась увидеть, что написано в записке. Подумала-подумала... и решила согласиться! Блин, чем черт не шутит, может, сведу подругу с этим симпатягой, раз он ей так нравится. И ответила на той же записке, своим еще более непонятным почерком: "ОК. НО... при условии, что Настя с нами".

Перебросила записку. Сзади раздался смешок: "Нет проблем! Три головы хорошо, а четыре лучше!" — был ответ. И подмигивающий смайлик... Не поняла! Какие 4 головы? Кто четвертый?

Казалось, до конца пары безумное количество времени. Эта лекция не казалась мне такой уж интересной — интрига грызла меня изнутри. И вот, наверное, сотня исписанных под диктовку листов, осталась позади, когда нас отпустили на перерыв.

Андрей вскочил одним из первых и быстро близился к выходу. Но ведь мной руководил интерес. И я, со скоростью леопарда и грациозностью слона побежала за ним (чем ввела в смущение мою подругу), зацепив по дороге несколько человек. Настя заторопилась мне вслед.

Возле окна Стрельцов затормозил. А с ним рядом стоял наш одногрупник Саша (тот, что мы с ним познакомились в столовой). Парень довольно симпатичный. Он был высок (где-то на голову выше меня), темноволос, зеленоглаз, а еще я разглядела у него махонькие веснушки. Насколько можно было судить, у парня был неплохой торс (на нем была черная футболка). Плюс он с заинтересованностью посматривал на мою подругу... Как по мне, так он бы ей побольше Андрея подошел (этот хоть не так на дамского угодника смахивает). А, впрочем, мне показалось, наверное.

Мы с Настеной стали возле парней, в ожидании того, что они нам скажут. И первым, естественно, заговорил Стрельцов.

— В общем, так, граждане-товарищи. Думал я, думал думу великую...

— Андрей, имей совесть, говори нормально! — возмутился Саша, а я согласно кивнула.

— Ладно, — хмыкнул блондин. — В общем, смотрите. Предлагаю сделать что-то вроде дикой смеси из разных сюжетов.

— К примеру? — поинтересовалась Настя.

— Ну, оформить это как-то вроде шутливого маленького спектакля... я еще не все детали смог продумать. В общем, одна из этих сценок — про Питера Пена и Венди, затем можно сделать что-то из Хауса... опять-таки шутливо. Вроде пародии. Только это надо согласовать.

— Слушай, а может, просто сделать как в "Большой разнице"? — неожиданно предложила Мишина. Я с уважением посмотрела на девушку. Неплохая идея.

— А что, может сработать! — расплылся в улыбке Саша и подмигнул моей подруге. Та смущенно улыбнулась. Так-так!

— Хорошо, я подумаю над этим немного и скажу итог, — кивнул Стрельцов, взглянул на часы и сказал, что нам уже бежать надо! Черт!

ГЛАВА 2

Весь мир - театр

На следующий день время после пар было занято репетициями. Поскольку специального места для данного рода мероприятий нам пока не выделили, нам пришлось оббегать пол-университета для поиска удобного места. В результате мы нашли довольно большую нишу возле окна на втором этаже. Все сумки без промедления были скинуты на подоконник, а далее... А далее наступил творческий хаос. Идею-то мы придумали гениальную, а вот на счет ее исполнения у каждого нашлось, что заметить.

Кажется, больше всего спорила я. И, конечно же, с Андреем. Чтобы я не говорила, я видела в ответ насмешливые искорки его голубых глаз. Что не говори, это выводила меня из себя, и я пылко выдвигала свои аргументы против него. А он так же дерзко и хладнокровно находил контр ответ на каждое мое словцо. Настя и Александр больше наблюдали за этим цирком, чем говорили, но и от них исходили замечания.

Где-то через полтора часа наброски сценария уже были четко начертаны на бумаге. Мы перешли к подбору ролей, так сказать.

— В общем, так... — начал Андрей. — Винчестерами будут Саша и Антон. Далее... Хаусом, Чейзом и Кэмерон будут Кирилл, Паша и Настя соответственно... Маша — Елена Гилберт, Максим — Деймон ... кого забыли? А, Клаус... так, главным гибридом будет... будет... Костя. Ну и, наконец, Питером Пеном и Венди будем мы с Леной...

— То есть как "мы с Леной"?! — возмутилось я. Как-то не улыбалась мысль выплясывать в ночнушке. — Я не жажду...

— Пойми, ты больше всех подходишь на эту роль! — Андрей слегка сжал мои плечи. Я сердито посмотрела на него. Парень наклонился поближе и добавил: — К тому же, мы будем самыми последними, а, значит, самым запоминающимися.

Эти аргументы меня убедили. Но я очень негодовала в душе, что буду партнершей Стрельцова. А он, похоже, рад. Какая же он расчётливая зараза, думалось мне. Ну что ж, если он хочет посоревноваться, будет ему соревнование! Только он не учел моего упрямого характера.

Рекой лились подготовка, репетиции... хорошо хоть преподаватели не сильно напрягали, понимая нас. Не успела я оглянуться, как осталось до выступления всего три дня.

А потом два... и, наконец, генеральная репетиция. Для нее нам все-таки выдали сцену и два часа на прогон. Все должным образом повторили свои роли и вот...финальная сцена: романтический танец Питера Пэна и Венди. Мы со Стрельцовым вышли на центр сцены. В общем-то, все детали и движения были продуманы... но заиграла не та мелодия. Должен был быть медлячок, а вместо него Depeche Mode — "Dirt". Не самая лучшая песня для медленного танца... разве что для медленного стриптиза!

— Это что? — возмутилась я, останавливаясь. Стрельцов тоже выглядел удивленным.

— Саша? Это как понимать? — громко спросил он.

— Я не знаю... — растерянно ответил парень. — Видимо, я ошибся и записал на диск не ту мелодию... Что странно, я все проверял перед тем, как записать! Ребята, вам ничего не остается, как танцевать под нее.

— ЧТО???? — меня захлестывало негодование, причем из головы до пят. Черт, да для меня медляки в новинку, а тут — это...

Но сделать ничего нельзя. Мы не можем подвести всех. Через полтора часа выступление! Если бы нам дали зал хотя бы на час раньше... А ехать через весь город, писать снова диск... Я сдалась и попыталась станцевать что-то плавненько под эту музыку. Но у меня вышел полный бред, что заставил почувствовать себя неуклюжей уткой. Я не выдержала и забежала за кулисы, дабы сдержаться и не разреветься от безнадеги этой ситуации. Да, до этого у меня получалось неплохо, но тогда все было отшлифовано и просто-таки механично.

Слезы уже начали бежать по моим щекам неспешной струей, как кто-то подошел ко мне сзади. Это был Андрей. "Ну вот, он пришел издеваться, — вихрем пронеслось в моей голове,— но я ему такого счастья не дам!". Я хотела уже крикнуть самой обидные слова, но он... Просто подошел ко мне, провел рукой по щеке, сгоняя предательскую слезу. А потом положил мне руки на плечи и сказал, уверенно смотря мне в глаза:

— Не плачь, это глупо. Ты красиво танцуешь, у тебя есть чувство такта. Когда мы будем на сцене, ты просто забудь обо всем, смотри мне в глаза и слушай музыку. Все остальное придет само.

Я затихла, как под гипнозом, перестала всхлипывать и послушно кивнула. Он протянул мне руку, я неуверенно вложила в его свою, и Стрельцов повел меня на сцену...

* * *

— Итак, господа... представляем вам маленькую импровизацию... по мотивам известных сериалов! — говорила Настя, которую назначили "ведущим" в нашей сценке. — "В поисках Импалы".

Девушка скрылась за кулисами. Мощно зазвучала песня Survivor "The eye of the tiger" ("Глаза Тигра"). Вышли Антон, который был Сэмом (он и правда был высоченный) и Саша. Последний был в кожанке.

— О, Сэм, неверный, где моя Импала? В последний раз на ней поехал ты!

— Послушай, Дин, сказал бы, да не знаю! С тобою срочно отыскать ее должны!

Я смотрела на это и начинала потихоньку ржать, потому что выражения лиц у них были те еще! Каких усилий стоило заставить парней говорить этот бред! Причем, Насте была поставлена задача написать текст как можно бредовее, с чем она успешно справилась.

— Куда мы двинемся?

— Не знаю! — опять завел пластинку "Сэм". "Дин" дал ему подзатыльник. В зале послышались смешки. — Давай узнаем у людей.

— Кто первый? Может, это знаешь?

— Вон там сидят. Пошли скорей!

Сидели там за медицинским столом двое докторов: парень и девушка, а над ними стоял небритый "мужчина" с черной тростью в руках. В них можно было узнать персонажей из сериала "Доктор Хаус". "Дин" начал первым:

— Не видели ли вы Импалу ребята, в поношенных и грязно-белых халатах?

Кирилл (он же Хаус) умело парировал:

— Машину твою мы недавно видали, но так мы оборвышам (вам) рассказали!

"Дин":

— Да вы, вероятно, друзья, оборзели и в бубен, видать, получить захотели.

Тут вмешался "Чейз":

— По правде сказать, мы машину видали, в ней девушка с парнем до вас проезжали.

"Кэмерон":

— Вот так вот, не надо нас больше нервировать, быть может, волчанку вам диагностировать?

После таких слов "Винчестеры" поспешили исчезнуть. Они отошли на край сцены, в то время пока "доктора" уходили к нам, за кулисы. Я посмеивалась, многие в зале тоже.

Далее на сцену под "Enjoy the silence" Anberlin ("Наслаждайся тишиной") вытанцевали "вампиры". Бравее всех выплясывал "Деймон", но первым заговорил "Клаус":

— Фу-фу, здесь охотником слишком уж пахнет! Не знаю, к добру ли то?

— Щас мы как жааахнем! — прервал "Клауса" "Деймон", держа в руках хлопушку с конфетти. Он на цыпочках подкрался к Саше с Тохой и дернул за веревочку. Парни вздрогнули и резко обернулись, хватая "Дея" за горло.

— Лазутчик! — воскликнул "Сэм". — Достань-ка секиру! Кого-то сейчас я того ведь... травмирую!

— Смилуйся, Дин, я скажу, где Импала! — завопила "Елена", вставая на колени перед Сашкой. — Венди ее с Питер Пеном угнала!

— Не шутишь? Поверю я на слово вам! — "Дин" нахмурился, но выглядело очень смешно.

— Клянемся! Пусти Дея, счастливо вам! — на этот раз поспешили скрыться "вампиры". На сцене остался "Сэм" и "Дин". "Дин" чуть не рыдая к "Сэму":

— Что делать, как быть, где найти мою детку?! Я с нею носился, как будто наседка, и стоило мне хоть немного поспать, как смог ты, брателло, ее потерять!

Весь этот фарс прекращает "Dirt". Медленные звуки. "Питер", держа в руках черную картонку, вырезанную по форме, как машина (между прочим, ну очень отдаленно напоминающая Импалу) "объезжает" вокруг "Винчестеров" и встает на другом конце сцены. Сашка с Антоном отходят в сторону. Боже, этот танец — почти чистая импровизация! Страшно до жути! Я медленно приближаюсь к Андрею. Тот оставляет картонку и двигается ко мне. Быть может, наш танец был несколько извращенным (мягко говоря), но в тот момент музыка захватила меня всю, вплоть до мурашек на коже: "Cause I'm burning inside, Cause I'm burning inside... And do you feel it, said do you feel it when you touch me. I said do you feel it when you touch me. I'm a fire, well there's a fire... Yeah, alright!" ("Ведь я горю внутри, ведь я горю внутри. Своей рукою когда меня ты задеваешь, ответь: ты это ощущаешь? Это пламя... Мое пламя... Да, смотри!")

Было ощущение, что то пламя, которое было в песне, зажгло и нас. Оно проходило сквозь руки, сквозь ноги и, казалось, оставило горстку пепла от наших сердец.Меня больше не волновала ночнушка, которая называлась таковой лишь условно (на мне было всего пара тряпочек на тонких лямках), хотя сначала не по себе было в таком выходить, но все парни явно пускали слюнки! Однако когда мы танцевали...Честно, мне стало все равно. Наконец, танец окончился, и я смогла выдохнуть спокойно. Стрельцов как-то странно на меня смотрел, все остальные тоже. Я осмотрела себя, но все было в порядке, ничего не вывалилась из декольте.

— Послушай, о Питер, все было чудесно! — несколько потрясенно сказал Саша. — Станцуйте еще раз нам под эту песню? Тогда, может, я дам чуть-чуть покататься... не против?

— Для вас буду рад я стараться! — ответил "Питер Пен". — Боюсь только, некогда, мы побежали!

— Сегодня мы с Питером очень устали, — с выражением лица "если ты понимаешь, о чем я" добавила я. — Загнали Импалу... бензина уж нет! Позвольте представить прощальный презент! — я махнула рукой, и Настя вынесла пирог. В общем, пока "Дин" не очухался от такого заявления, мы поспешили удалиться.

— Ну, бесы! Как ловко они нас надули! — усмехнулся "Сэм".

— Я б не отказался от этой девчули! — отозвался "Дин" и взял в руки "Импалу". — Поехали, брат мой, пора нам домой!

— Уж нечисть заждалась. Пора и нам в бой! — кивнул "Сэм", и парни ушли за кулисы. Затем все вместе вышли на сцену и поклонились.

А далее было ожидание результатов голосования жюри. Мы сидели в зале и все внутри трепетало. А потом... победителем была объявлена наша группа.

Мы, вне себя от счастья, бросились обнимать друг друга. Я была в почти бессознательном состоянии, когда поняла, что обнимаю Андрея дольше, чем собиралась. Я смущенно отстранилась, а он прошептал со сладкой улыбкой на лице:

— Я же говорил тебе...

Я заметила, как Настя смотрела на нас, немного насмешливо искривив губы. Но тут к ней подкатил Саша, и она отвлеклась, радостно ему улыбнувшись. Я попыталась придать своему взгляду побольше стервозности и язвительно сказала Стрельцову, чтобы больше он меня в такие авантюры не втягивал, потому что так ночнушек не оберешься! После этого развернулась и ушла, а Андрей изумленно смотрел мне вслед.

— Что это на тебя нашло? — меня догнала Настя. Я посмотрела на нее. Та явно была недовольна моим поведением. Приплыли, что называется!

— Не хочу быть у него на побегушках! — оправдалась я, но, наверно, не перед ней.

— С чего ты это взяла? — удивилась девушка. — Никакого намека на это даже не было!

— Я... наверно, я дура, — горько усмехнулась я и поспешила убежать. С другой стороны, она мне и вечером лекцию прочесть может! Час от часу не легче.

Это был, наверно, мой самый ужасный вечер и самая кошмарная ночь в моей жизни (я тогда чувствовала себя именно так).

Настя прилетела домой с отличным настроением, напевая себе под нос ванильную песенку (из чувства такта она призналась о назначенном Сашей свидании лишь на следующее утро), но ни о чем меня не расспрашивая. А я валялась на кровати, обложившись подушками (пересматривала "Титаник", заливая все слезами) и догрызала огромную плитку шоколада. Очевидно, виноваты нервы. А еще моя глупость. С другой стороны, осталось потерпеть еще два дня, и я буду в селе...

На мою удачу Андрея не было ни в четверг, ни в пятницу, поэтому я не сильно мучилась угрызениями совести. Наконец, пары закончились, я доехала до дома, собралась и побежала на автобус. Как обычно, девчонки меня встречали. Мы добрались до моего дома, перекусили, и я стала рассказывать. Как и ожидалось, промывки мозгов избежать было нельзя!

Я как на духу, выложила все свои злоключения подругам. Они смотрели на меня с округлившимися до "не могу" глазами. Даже Даша, которая зачастую принимала мою сторону в спорах, на этот раз ополчилась против меня:

— Это же такой шанс шел к тебе прямо в руки. Неплохой ведь парень, и, судя по всему, умный. Такого днем с огнем не сыщешь.

Я начала живо отбиваться от нападок:

— Да нет у меня никаких видов на этого Андрея! Просто он, непонятно почему, дико меня раздражает. Прибить его иногда хочется. И я не пойму никак этих своих желаний. И я хочу вести себя с ним поласковей, но у меня ничего не выходит...

В глазах Алины засветился огонек понимания:

— Ты, небось, в него влюбилась, подруженька...

Это утверждение подруги окончательно выбило меня из колеи. Я начала спорить с девчонками почти до ссоры. В итоге, каждый остался при своем мнении.

Сборы в воскресение прошли для меня в непонятной раздосадованной горячке. Я несколько раз чуть не разругалась с домашними. Поездка назад в город стала неожиданным облегчением. Ну что, и снова здравствуй, моя студенческая жизнь!

ГЛАВА 3

Любовь попалась на удочку

Нет, и как они могли такое подумать? Влюбилась! Тоже мне! Я, конечно, все понимаю, но блондины — абсолютно не мой тип, тем более такие нахальные и с замашками бабника (флиртует-то Стрельцов со всеми девчонками и не только нашей группы). Я вообще не верю, что бабники могут любить, что бы ни говорили во всех этих подростковых фильмах про любовь! Только в сказках бывает, что Красавица полюбит Чудовище или бабник влюбится в кого-то по-настоящему. В общем, так я себя убеждала весь вечер и с утра даже в более-менее приличном настроении проснулась. Но едва я пришла на пары и увидела блондина... все мое спокойствие за секунду улетучилось, будто его совсем не было.

— Привет, Венди! — радостно улыбнулся Андрей. Ууу, какая же у него улыбка! Стоп, как он меня назвал?

— Меня зовут Лена, Андрюшенька! — как можно язвительнее произнесла я.

— Венди, ну почему ты такая злая? Я же к тебе с добром, а ты так озлобленно.

— А я просто человек такой. Не нравится — проходи мимо.

Я толкнула его плечом и прошла вперед за стол, где уже сидела Настя. Она пыталась получить от меня разъяснения моего поступка, но так его и не вытянула. Я и сама не знала, что делаю. Произошла полная капитуляция здравого разума. Мозг отключился, давая волю эмоциям, которые сами никак не могли определиться, что же они означают. Могу поклясться, что никогда не была настолько не уверена в своих чувствах и ощущениях!

Я сидела, спрятав лицо в ладонях, и терла пальцами глаза. Так легче думалось. затем провела ладонью по лицу, как бы стирая все, вырвала листочек из тетрадки и написала: "Смейся, как хочешь... но я, кажется, похожа на свою тезку Гилберт — я не знаю, что я чувствую!" — затем передала листочек Мишиной. Та прочитала, вытаращила глаза, а потом начала хихикать. И это дружеская поддержка?! Но девушка быстро успокоилась и настрочила: "Это из-за Стрельцова?" Я кивнула. Настя тяжело вздохнула, а затем снова стала водить ручкой по листку: "Потерпи до окончания пары. Я постараюсь придумать, как нам разобраться в твоих ощущениях". Что ж, это неплохо!

Прошедшая лекция осталась для меня непонятой. Я сидела, как будто нематериальный предмет: без мыслей, без ощущений, механически записывая, слова, которые не доходили к ушам. Окончание пары должно было значить для меня разговор с подружкой и ее поддержку. Но не так случилось, как я предполагала. Едва преподавательница покинула аудиторию, как зашла другая женщина: коротко стриженная молодая брюнетка. Она позвала нашу группу на кастинг в студенческий театр.

Эти пробы должны были состояться сегодня. И длинное объявление об этом событии заняло все время перерыва. Я так и не поговорила содержательно с Настей.

Началась практическая (страх, ужас и избиение нервов студента). И теперь уже действительно некогда было говорить. А после мы мигом побежали на физкультуру: сначала в раздевалку одеть форму, а потом, собственно и на пару. И все молча.

Когда все занятия были окончены, Настена без комментариев потащила меня на пробы. Я, конечно же, отпиралась, говорила, что туда все равно никто не пройдет. Но Настин захват, честно, обладал стальными свойствами. И вырваться было не возможно.

Кастинг проводился в обычной аудитории. Мы с подругой зашли одними из первых. Там, за столом для преподавателей, уже сидела ранее описанная мной женщина и мужчина, примерно одинакового с ней возраста. Они предложили занять нам свободные места. И, не успели мы еще рассесться, как в аудиторию зашел новоприбывший. Думаю, несложно будет догадаться, кто — Стрельцов... Кажется, он находится везде одновременно и в любое время его можно найти в нужном месте. В данный момент — в ненужном.

— Ну что, — прозвенела брюнетка, — начнем. Продемонстрируйте нам свои декламационные, танцевальные или певческие таланты.

На возвышение возле доски по очереди стали подниматься присутствующие.Почти никто не танцевал, большинство читало наизусть стихи или пело. Очередь дошла к Андрею. Он сказал, что прочитает наизусть свой собственный стих. И начал, красивым, ровным голосом:

— Скажи, зачем ты отвергаешь?

Я пал... А все виной — ты!

Молчи! Дай, я все сам узнаю...

Пал жертвой дивной красоты!

Еще вчера казалось -

Все хорошо у нас с тобой...

Но вот сегодня не задалось...

И снова непонятный бой!

За что мы бьемся? что — победа?

Не скажешь... догадаюсь сам:

Не можем мы любви отведать...

Но жажду верить в чудеса!

Быть может, завтра будет чудо:

Сменишь на милость гнев свой ты...

Но знай: с тобой всегда я буду,

ведь пал я жертвой красоты!

Как же проникновенно он, черт возьми, это читал. У меня в душе трепетала каждая клеточка. Казалось, я вся была пропитана настроением этих строчек. Их явно писал человек, испытывающий эти чувства... и это явно был Андрей!

В тот момент пришло озарение — я знаю, что чувствую. Я только не могу. Не могу сейчас себе в этом признаться. Сейчас моя очередь рассказывать.

Я вышла на то возвышение, где секунду назад стоял Стрель...Андрей. И дрожащим голосом прочитала монолог из Шекспира. Во мне зрела уверенность, что это был мой провал — никакой интонации, никакого выражения мысли автора в словах. Все то, о чем хотел сказать английский драматург, показалось мне бессмысленным. То, что чувствовала я сейчас, казалось мне, было гораздо выше, чем строчки, срок которым — века.

Я села на свое место, в твердой уверенности, что место в этом театральном кружке мне не получить. После меня пошла Настя, Она читала собственное стихотворение, сочиненное минуту назад экспромтом. Подруга явно имела успех гораздо больший, чем тот, который был у меня. Она была последней, кто выступал. Нам пообещали позвонить на днях и отпустили.

Как я и предполагала, взяли только Настю. Я пролетела, как фанера над Парижем, но эта неудача не так расстраивала меня, как могла бы. Больше всего меня волновала ситуация с Андреем. Стрельцов заполнил все мои мысли, проник во все клетки моей растерянной души, которая не понимала, а что, собственно, вообще происходит. Надо было в себе разобраться. К тому же, я несколько подпортила отношения своими резкими замечаниями. Вопрос на повестке дня: как вернуть ход событий на круги своя?

Составим план. Значится, пункт первый: быть миленькой девочкой; пункт второй: наверно, надо извиниться; пункт третий: поговорить с девчонками, может, что дельное посоветуют; пункт четвертый... хм... придумаем по ходу действий!

Реализация первого пункта грозилась обернуться катастрофой, потому что я никак не могла успокоиться, так как со Стрельцовым рядом вертелась та грымза-блондинка, которая стояла рядом со мной и Настей на "линейке" первого сентября (Боже, как давно это было!). Ее звали Таня. Тьфу! Неуместно вспоминается "Евгений Онегин": "Итак, она звалась Татьяной"... дааа... но эта Татьяна на пушкинскую ну никак не смахивает! Стерва до мозга костей. И к ней как раз относилось "Блондинка — это не цвет волос, а состояние души". Не представляю, как она вообще на филфак попасть сумела, особых знаний за ней не замечалось, но зато замечалась способность лезть ко всем парням, особенно, таким, как Стрельцов. Но все-таки я справилась и держалась (по крайней мере, как казалось мне) спокойно и достойно.

Пункт два тоже мог бы накрыться, если б в какой-то момент "грымза" абсолютно случайно не задержалась в аудитории — у нее внезапно оборвалась лямка ее моднявой сумочки. Андрей слушал мои извинения с абсолютно невозмутимым выражением лица. Мне даже больно в груди стало, но потом он улыбнулся, и я еле-еле сумела сдержать вздох облегчения. А потом он ошарашил меня: предложил после учебы сходить в кафе. Я малость оцепенела, но потом сказала, что подумаю, а этот гад заявил, что это — компенсация за моральный ущерб. Я даже задохнулась от возмущения, но сохранила спокойствие и наиболее спокойным тоном повторила, что подумаю и после пары скажу ответ.

"Дура ты, Ленка! Соглашайся немедленно! И только попробуй с ним не пойти. Я тебе "веселую" жизнь тогда устрою!" — написала мне Настя и для убеждения постучала костяшками пальцев по моему лбу. Я усмехнулась и кивнула: "Так точно, кэп!"

В общем, после пары я подошла к Андрею и сказала, что согласна. Блондин радостно улыбнулся (в который раз замечаю, что улыбка у него обалденная), и мы договорились встретиться через двадцать минут у входа в универ.

Сразу же после пар я мигом рванула в университетскую уборную — выгребла на полочку перед большим зеркалом все свои средства для красоты и начала судорожно прихорашиваться. "Черт, Ленка, что с тобой делается! Раньше же такой хладнокровной была с парнями. Поменяла тебя круто жизнь!" — вертелось в моей голове.

Взглянув на часы, я поняла, что уже опаздываю. Выскочила на крыльцо и увидела, как Стрельцов разговаривает с Танькой. Это меня взбесило. Сначала приглашает, теперь воркует с другой! Я прикусила губу, прикрыв глаза. Ладно, солнышко, ты об этом пожалеешь! Тем более, я опоздала всего-то на две минуты. Я гордо подняла голову и прошла за спиной у Стрельцова — он меня не заметил. Я успела отойти метров на десять, прежде чем меня окликнули:

— Лена, подожди! Ты куда?

Я ускорила свой шаг, но он догнал меня. Я сделала свое (уже привычное для него) равнодушное лицо, медленно развернулась и сказала:

— Знаешь, я хотела предупредить, что у меня появились неотложные дела, но увидела, что тебе и без меня скучно не будет. До завтра тогда.

Я увидела, как сильно он расстроился, и злостно собралась направиться по избранному уже маршруту и уйти. Но... Он резко и нежно одновременно схватил меня за руку, повернул к себе. Я ничего не успела понять, как уже ощутила его губы на своих. Мозги отключило напрочь! Невольно рука стала подниматься и легла на его затылок. Парень прижимал меня к себе сильнее, углубляя поцелуй.

Моральные устои пошатнулись, но я все же нашла в себе силы оттолкнуть его от себя. Парень недоуменно посмотрел на меня, а я... развернулась и убежала.

Пришла в себя только дома. Сразу налила себе чашку кофе, села на табурет на кухне и застыла, уставившись в стену. Большим пальцем коснулась губ, которые все еще хранили его прикосновение. Отпила кофе и снова уставилась в пустоту. Что это было такое? Почему? На эти вопросы у меня не было ответа. Тут зазвонил мобильник. Номер был не знаком. Брать или не брать? Вот в чем вопрос!

Я еще секунду колебалась. А потом нажала "Принять вызов". С облегчением вздохнула. Звонила моя одноклассница. Спросить, как мне живется, сообщить, что поменяла номер и бла-бла-бла. Короче говоря, человеку стало скучно. Проговорив с ней полтора часа, я вежливо пообещала набрать ее номер на днях. А потом положила трубку. И заплакала. Наверно, я подсознательно ждала, что это будет он, но нет...

Через еще час пришла довольная Настя, но как только она меня увидела, сразу помрачнела и стала спрашивать, что случилось. Я рассказала, после чего была названа дурой, контуженной на весь мозг идиоткой, девицей, которая не смыслит ничего в удаче. Ну, спасибо, дорогая подруженька! Я надеялась, ты мою сторону примешь (хотя и понимаю, что не права я).

— И что будет дальше? — спросила перед сном девушка.

— Не знаю, — вздохнула я. — Там увидим.ГЛАВА 4Артиллерия в бой!

Утром я проснулась полностью разбитая. Это явно из-за ночных слез в подушку. И совершенно точно из-за горько-сладких воспоминаний о вчерашнем дне, постоянно повторяющихся перед глазами уже не в подсознании, а даже непонятно где. Я не желала вставать с кровати. И страстно хотела, чтобы меня оставили в покое. Но Настена не дала мне, убитой горем, дрыхнуть в постели. Она стянула с меня одеяло. Но поскольку это не подействовало — в ход пошел самый жесткий метод — лишение меня подушки. Пришлось подняться. Я поползла на кухню. Открыла холодильник, но поняла, что ничего из содержимого меня не привлекает. Наоборот даже. И я села давиться чаем. В глазах подруги, сидящей напротив, читалась жалость и желание помочь. Ненавижу, чтобы мне помогали. Тем более, у подруги все хорошо. Когда мое свидание сорвалось, ее было в самом разгаре... А я своим мрачным видом лишь порчу настроение.

Как бы то ни было, вечно сидеть за чашкой чаю было нельзя. Надо было идти в универ, что равносильно походу на эшафот. Да, так и чувствовалось, что мне отрубят голову. Страшно даже представить, как на меня будет смотреть Стрельцов... Лучше сразу застрелиться! Может, он сегодня не придет?

— Крепись, Ленусь! Все будет хорошо! — подбодрила меня Настя перед тем, как мы вошли в аудиторию. Я кивнула ей, мол, спасибо за поддержку. И зашла... Его там не было. Что? Почему это его нет? Он должен был явиться, чтобы хотя бы слегка прибить меня укоризненным взглядом. А он...Я, наверное, обидела его... Какая же я дура! Но теперь я ею не буду.

Странным образом это обстоятельство исправило тот кавардак, что творился в моей голове. Я была спокойна ровно до того момента, как в класс вошел препод, а за ним... влетел Андрей. Черт! Я судорожно вздохнула, а Настя сжала мой локоть, поддерживая. Стрельцов бросил на меня какой-то странный взгляд и сел куда-то на галёрку

Меня всю трясло, но я не оборачивалась. Все равно, как будто спиной его видела.

Чувство, что все кончилось, даже не начавшись, грызло меня изнутри.

Лекция была как никогда длинной. Я ловила кокетливые переглядывания Насти и Саши. Хоть кому-то хорошо.

Следующей парой была физкультура. Было лень на нее идти, но ничего не поделаешь. Есть такое абсолютно ненужное слово "надо". Быстренько переоделась, подождала Настю, и мы вошли в зал. Там уже ждала наша преподавательница — Надежда Максимовна. Она была довольно хорошей теткой лет сорока, любила подшучивать (особенно над парнями). Стрельцов и здесь опоздал... и тогда физручка сказала переодеваться здесь (видно, хотела проверить реакцию). Любого другого это бы смутило, но наш Стрельцов явно не из робкого десятка! Он начал не спеша раздеваться. Вот где бы точно "Dirt" подошла бы! Кажется, у меня даже слюнки потекли — торс у Андрея был о-го-го какой! Чтобы это не видеть, я даже отвернулась.

А другие девчонки без стеснения пялились. Вот гадины! Ё...

После небольшой разминки и пары кружков по стадиону, когда все были крайне измотаны, Надежды Максимовна предложила нам поиграть в волейбол. Группа поделилась на две команды. И как всегда, я в его команде. За что мне это?!!!

— Ты неправильно подаешь! — раздался его тихий голос прямо у меня над ухом. Я вздрогнула, но не повернулась. — Расслабься, чувствуй мяч, игру...

Что я чувствовала, так точно не игру! Казалось, мое сердце слышно на том конце зала, еле-еле удавалось дышать более-менее ровно. Тут он коснулся моей правой руки, и я снова вздрогнула, по телу побежали мурашки. Андрей медленно, показывая, как правильно, поднял мою руку и сделал движение, будто отбивает мяч. Будто моя рука отбивает мяч. Не понимаю, почему мы не играем или почему его не остановят, сказав, что парень мешает? Неужели сейчас все стоят и смотрят на нас?! Я огляделась. Странно, как я могла упустить тот момент, что все разбились на пары и тренировались? Ой... Стрельцов положил мне руку на талию, придвинул к себе, затем ногами раздвинул мои на ширину плеч (сама пошевелиться я была не в состоянии), взял левой рукой мяч, отпустив талию, и правой рукой отбил.

— Поняла? — все так же тихо спросил он. Я неуверенно кивнула. Парень улыбнулся. — Играем?..

Началась игра. Сначала я лупила по мячу, как бешеная, сама не в состоянии отбить чьи-то подачи. Но потом у меня неожиданно стало получаться. И не могло, не получится. У меня ведь был такой учитель...

Даже получилось один раз заработать для нас очко. В итоге наша команда выиграла. А я видела во взгляде Андрея, что он не сердится на меня. Как же я люблю физкультуру!!!

* * *

Я поднималась по лестнице, когда меня внезапно обхватили за талию. Упасть не дало только то, что Андрей сильно прижал меня к себе.

— Ну, Венди. Может, объяснишь, что вчера такое было? Ты же явно хотела...

— Я не Венди! — огрызнулась я, сделав вид, что не услышала остальную часть того, что он сказал.

— Хорошо, Венди! — он выделил интонацией это обращение. Я несколько разозлилась и попыталась вывернуться — мы стояли на лестничной клетке. Мимо сновали студенты, не обращая на нас никакого внимания — мало ли, что там за парочка обнимается. — Ладно, ладно, Елена Прекрасная!

— Не особенно ты на Париса смахиваешь! — огрызнулась я снова.

— Ага, значит, не отрицаешь! — обрадовался блондин. Я снова попыталась вырваться, но безрезультатно. — Так что там со вчерашним днем?

Я поджала губы и отвернулась. Не хочу с ним разговаривать! И плевать, что каждая клеточка моего тела жаждет, требует прикосновений, я этого не хочу! Вернее, хочу, но... что-то я совсем запуталась!

— Лееен! — протянул Андрей ну очень сексуальным голосом. Я сглотнула. Студенты как-то стали не важны. А вообще, что-то подозрительно никого нет! Дьявол!

— Мы опаздываем на пару! — пискнула я.

— Перетопчется, я с тобой хочу решить вопрос! — отрезал блондин. Ну, супер! Теперь еще и замечание будет! И меня не прельщало получать его на лестничной клетке

— Я тоже хочу решить этот вопрос. Но давай не здесь. Нас могут увидеть.

— Знаешь, а мне все равно. Но если ты так хочешь, мы можем поговорить и в более укромном месте. Тем более, ты должна мне свидание. Попытка N2. Пересекаемся там, где должны были вчера. Я буду ждать, красавица.

Он чмокнул меня в щеку (легко так, но меня будто током ударило) и пошел по лестнице вверх. Мда... остается сказать "тысяча демонов Ада" и броситься в аудиторию. Надеюсь, меня помилуют!

* * *

"Боже, что делать, что делать, что делать?" — терзали меня мысли. С одной стороны, мне очень хотелось пойти, с другой — страшно было сильно. Настя подбадривала и говорила, что все будет хорошо. Как она сказала, у них с Сашей все было отлично, они встречались, а теперь моя очередь. Периодически я ловила на себе несколько насмешливый взгляд блондина. Он подмигивал, а потом отворачивался. Это бесило. Потом мне пришла записка: "Через двадцать минут после окончания пары. У входа. Надеюсь, Венди, ты не опоздаешь!"

Дааа, правду говорят — на одном плече сидит ангелочек, который шепчет добрые вещи, а на другом — чертенок, который соблазняет (тоже на хорошие, но запретные вещи). И я решила послушать рогатого и пойти. Я намарафетилась, как вчера и пошла на место встречи. Он уже ждал. Причем с выражением полнейшего не удивления на лице. Я сделала "Корниенко-фэйс" (то есть маска полнейшего равнодушия), и неспешно подошла к Андрею. Непринужденно начала первой:

— Куда мы пойдем?

На его лице отразилась, непередаваемой красоты, загадочная кошачья улыбка. И ответ его был не менее интригующим:

— Предоставь все мне.

— Что-то мне уже страшно! — буркнула я.

— Все будет хорошо, даже, я думаю, замечательно! — не знаю, можно улыбаться еще сильнее, чем он улыбался, но так и было! Он предложил ухватиться за его локоть. Вздохнув, я согласилась.

Он повел меня в маленькую кофейную, зажатую между больших гигантов, так сказать, фастфудно-пивной промышленности. Я не знала, что такие кофеенки еще сохранились среди разнообразия прокуренных кафешек нашего города.

Внутри было чисто и тихо. Спокойная и романтическая атмосфера. И пьянящий запах кофе...

— Мне двойной экспрессо, — сказал блондин подошедшей официантке, затем обратился ко мне: — А ты что будешь?

— Капучино, пожалуйста... — негромко ответила я,

— И ваши фирменные штрудели! — добавил Стрельцов и улыбнулся во все 32 зуба. Официантка слегка улыбнулась, кивнула и пошла исполнять заказ. — Ну, и что мы имеем?

— Эээ... Ты о чем?

— О нас, дорогая, о нас.

— А разве есть "мы"? — удивилась я.

— А разве нет? Я же вижу, как ты на меня смотришь...

— КАК?!!!

— А вот так, как сейчас.

— Да никак я на тебя не смотрю!

— Смотришь, да еще как смотришь. И ты разве не видишь, как я смотрю на тебя?!

А он и правда, сейчас тааак смотрел...Я глупая, право. И что он хочет мне сказать? Хотя я кажется, знаю. Просто боюсь себе признаться.

— И... что это должно означать? — сердце билось быстро-быстро, казалось, оно сейчас выскочит из груди или остановится от перегрузки. Я постаралась выровнять дыхание. Частично это даже удалось. Стрельцов придвинулся ближе. Только он хотел что-то сказать, как официантка принесла заказ. Что ж, я получила отсрочку на несколько минут!

Девушка отошла, пожелав нам приятного вечера. Я вежливо улыбнулась (хотя мне самой улыбка казалась похожей на оскал), прикрыла на секунду глаза и, наконец, заставила себя посмотреть на Андрея. Тот же, слегка склонив голову на бок, внимательно меня разглядывал.

— Почему ты так смотришь?! — вырвалось у меня.

— Всему свое время. А пока... Наслаждайся — здесь лучший в городе кофе.

Он хочет свести меня с ума! Пришлось играть за его правилами. Я отхлебнула немного кофе. Он и правда, был божественный. Укусила штрудель. Ммм... яблоко с корицей! Стоп, Лена, не о еде надо думать, а о человеке, который сидит напротив тебя.

— И все же... почему?

— Ты мне нравишься! Даже слишком! — был ответ. Он был настолько неожиданным, что я чуть не подавилась. Так, я ослышалась или он правда сказал, что я ему нравлюсь?

— Повтори! — резко осипшим голосом попросила я.

— Допивай и пойдем, я хочу тебе кое-что показать! — улыбнулся этот обломщик. Так, и что это за финт ушами? Никуда я не пойду! — Доверься мне!

Черт, глазищи еще сделал, как у кота из "Шрэка"! Мое сердце дрогнуло, и я снисходительно кивнула.

Мы вышли из кофейной, и он повел меня узенькими улочками города. Он ведь местный, а для меня они были незнакомыми. Мне все больше и больше становилось интересно.

— И куда мы идем? — поинтересовалась я. Блондин лишь загадочно улыбнулся. Эхе-хе... жизнь моя, жестянка!

Парень вел меня какими-то закоулками, узкими улочками, но здесь было довольно уютно, никакого мусора, хотя и было немного не по себе — не люблю замкнутого пространства. Вдруг дома как-то резко закончились, перед нами оказался холм, мы стали подниматься наверх, и — о чудо! — перед глазами открылась панорама на город, почти у подножия текла река. Чудесное место!

А на горизонте солнце уже почти спряталось. И закат горел алым пламенем. Алым, как сердце. И в городе уже зажглись первые фонари.

— Это...Это...

— Прекрасно. Ты хотела сказать "прекрасно"!

Я обернулась к Андрею. В его глазах была нежная решимость. Я знала, что он хочет сказать. Неужели это происходит со мной? Здесь? Сейчас? Неужели то, о чем я мечтала так долго, наконец-то сбылось?

— Ты сама прекрасна! — улыбнулся блондин, подходя ближе. Я замерла. Взгляд непроизвольно остановился на его губах. Мир вокруг замер, время тоже. Казалось, что все краски поблекли, что в этом мире были только мы вдвоем. Андрей медленно наклонился, и наши губы соприкоснулись. Теперь я была абсолютно уверена в своих чувствах, поэтому, не колеблясь ни секунды, обняла его за шею. Возникло ощущение, что земля и небо поменялись местами, а я взлетела в воздух, но это просто он поднял меня над землей. Он прижимал меня к себе так крепко, что мне казалось, я задохнусь и даже не пойму — от его сильных объятий, или от счастья.

А потом все это кончилось. Он опустил меня на землю и наши взгляды встретились. В моих явно читался океан эмоций, а в его... Он смотрел так, что я думала, что растаю. Неужели он меня любит? Неужели я его люблю?

— Теперь ты мне веришь? — зашептал он. По моей коже побежали мурашки. — Я люблю тебя!

Это был, должно быть, момент истинной эйфории. Такую испытывает спортсмен, выигрывая золотую медаль, ученик, написавший контрольную на пять, хотя думал, что на два, пловец, сделавший сложный удачный прыжок, альпинист, покоривший Эверест и стоящий на его вершине. Да, это был такой момент...

— И я тебя, — еле слышно пискнула. Ой... Я пискнула, как мышь-переросток. Послышался его звонкий смех:

— Ха-ха-ха, какая же ты смешная. Люблю тебя... Люблю...

И он стал за каждое слово покрывать мое лицо поцелуями. Я вся горела, подставившись под них. Казалось, это будет продолжаться вечно, но тут у нас зазвонили мобильники, причем, почти одновременно.

— Давай не будем отвечать? — прошептал он еле слышно мне на ухо.

— Я бы с радостью, но это может быть важно...

Я с удовольствием кинула бы свой телефон в реку, и он тоже. Но, как говорится, видно, не судьба.

Мне звонила Настя. Она сразу спросила, как я. Ответила, что отлично. Но по моему недовольному голосу этого было не сказать!

— У тебя точно все в порядке?

— Было б еще лучше, если б ты нас не отвлекла! — несколько резко, чем следовало, сказала я.

— Извини... Просто, я хотела сказать, что не буду сегодня дома ночевать, иду к Саше... Так что вы с Андреем можете идти в нашу с тобой квартиру.

— Эээ... — других слов у меня не было. Потом сказала, что подумаю и положила трубку.

Я повернулась к Андрею. Он уже договорил по телефону и ждал меня, смотря куда-то за горизонт. Вот как мне сказать-то такое. Ох, святые ёжики, я таки сказала:

— Ты не хочешь прогуляться со мной до моей квартиры. Мне пора домой, а я не хочу так быстро с тобой расставаться.

— Хорошо, я доведу тебя.

Он взял мою руку в свою (какая же она в него теплая...), и мы неспешно пошли ко мне. Бешено колотилось сердце. Я не знала, как себя повести и делать ли то, на что уже почти решилась.

— Кто звонил? — немного робко поинтересовалась я.

— Да Сашка, поставил меня перед фактом, что на эту ночь я бездомен, — рассмеялся Стрельцов.

— Тогда... может, ты переночуешь у меня? — нерешительно предложила я. Удивляюсь вообще, как у меня тогда смелости хватило?

— Это было бы очень здорово! — радостно и тепло улыбнулся он, слегка сжав мою ладонь. Я, кажется, смутилась. Господи, что я делаю!

* * *

Мы подошли к дверям моей квартиры. Я, трясущимися руками, рыскала в сумке в поисках ключа.

— Ах, вот, нашла!

Я попыталась этим радостным замечанием скрыть смущение. И вот, мы на пороге.Как хорошо, что я вчера убралась в квартире. Провела Андрея к себе. Посадила и заставила ждать, пока бегала на кухню, заваривать чай. Вернулась с двумя большими чашками чая и парочкой кексов.

— Да ты меня прямо как царя встречаешь, — пытался "возмутиться" парень.

— Да ладно тебе, что такого в обычном чае и кексах? — снова смутилась я. Да что ж за хрень такая? Расслабься, Лена, расслабься.

Через некоторое время парень встал, поставил чашку на компьютерный стол, вернулся ко мне и тихо прошептал, раскрывая объятия:

— Иди ко мне!

Я выдохнула, тоже поднялась и сделала несколько шагов в его сторону. Блондин притянул меня к себе, обхватив за талию, и страстно поцеловал.

Поцелуй становился все более жарким и откровенным, а его руки были уже далеко не на талии... И тут я слегка отстранилась от него, прислонила свой лоб к его лбу, закрыла глаза и еле слышно сказала:

— Погоди, ты должен кое-то знать.

— Что именно? — тяжело дыша, спросил Андрей.

— Я еще... Не... Я еще ни разу ни с кем... Ну... — я смутилась окончательно. А парень ободряюще улыбнулся и пошутил:

— Значит, сейчас мы это исправим! Или ты боишься? — он внимательно посмотрел мне в глаза. Я собрала всю свою решимость и ответила, что не боюсь. А дальше было нечто абсолютно невообразимое! Очень приятное...

Андрей осторожно положил меня на кровать, начал расстегивать пуговки на моей блузке. Кожа горела в местах его прикосновений, поцелуев... Сердце, казалось, вырвется с груди. Я уже почти не дышала, когда он начал снимать мои джинсы.

Андрей наклонился и снова поцеловал меня. С моих губ в его рот сорвался тихий, еле различимый стон. Парень отстранился и стянул с себя футболку. Боже, какое же у него все-таки совершенное тело!

Губы Стрельцова соскользнули на мою шею, провели по ключицам, прошли между грудей (бюстгальтер все еще был на мне), опускаясь ниже и ниже. Я каким-то невероятным образом смогла расстегнуть пуговицу на его джинсах и сглотнула. Стало немного не по себе, хотя на нем и было нижнее белье.

Блондин снова поднялся вверх, целуя мне шею и одновременно снимая с меня бюстгальтер. Я стала казаться себе такой беззащитной и хрупкой в его сильных руках...Но, как ни странно, страх отошел на задний план. Я твердо хотела навсегда оставаться в его объятьях, чувствовать на себе его губы.

И вновь обжигающие поцелуи по всему телу, прикосновения пальцев, которые, казалось, возбуждали каждую клеточку моего тела. "Люблю тебя, люблю!" — звучали слова. Внизу живота нестерпимо горело. В какой-то момент я стала просить его перестать меня мучить. И это свершилось! Больно было только в первые мгновения, потом снова возникла эйфория. Я была на вершине своего личного Эвереста, я покорила ее:

— Люблю! — прошептала я.

"Люблю" вторил мне его голос... Вскоре я, довольная и умиротворенная, заснула на его груди, защищенная крепким кольцом его рук.

ГЛАВА 5

Последнее испытание

Утро было очень приятным, ведь такой сон приснился! Мне на удивление было тепло и уютно. Я глубоко вздохнула и почувствовала непривычный, но знакомый запах. Запах одеколона Андрея. Глаза непроизвольно распахнулись. Это был не сон!

— Доброе утро, солнышко! — раздался хриплый со сна голос Стрельцова. Парень притянул меня к себе и поцеловал.

— И тебе! — улыбнулась я, когда мы оторвались друг от друга, тяжело дыша. Блондин опять притянул меня к себе. — А мы в универ-то сегодня идем или как? — рассмеялась я.

— Или как, — расплылся в улыбке парень. Теперь уже я притянула его к себе.

Это было лучшее утро в моей жизни. И самое длинное... Ну, вы понимаете, о чем я. Мы вылезли из постели дай Бог к двенадцати дня. К завтраку приступили, наверно, еще через час (мне надо было ополоснуться, но одну меня никто не пустил, а там... все ясно, в общем).

За кофейком я думала, какой же ненасытный парень мне попался! В его глазах было видно, что ему этого показалось мало. Но нам нужно было расстаться. Я, право, побыла бы весь день просто в его объятьях, но скоро должна была нагрянуть Настя. А светиться перед ней во всей полуобнаженной прелести нам не хотелось, пусть даже помня, что она все знает.

И вот, он уже стоит на моем пороге, преступает его и оборачивается...

И мне как то страшно стало его отпускать. Мне стало жутко от мысли, что он не переступит этот порог еще раз. Ведь, а вдруг? Вдруг он просто красиво лгал мне, чтобы рыбка просто съела наживку, зацепилась за крючок и была уже не в состоянии с ним расстаться. Я сто раз наслышана о таких историях. Но почему я не могу просто принять тот факт, что я всего-то на всего счастлива? Мне нужно выдумывать непонятные фобии, чтобы испоганить все.

Я загнала этот первобытный страх потери туда, откуда он взялся. И заглушила его поцелуем. Я поцеловала Андрея, а он ответил мне так страстно и мощно, что теплые волны, делая цунами, разогнались по всему моему телу.

— До завтра, солнце! — прошептал он, погладив меня по щеке. — Я люблю тебя!

— И я тебя! — отозвалась я, на душе потеплело, будто взошло весеннее солнце.

— Если ты меня не отпустишь, я до вечера, наверно, не уйду! — усмехнулся Стрельцов. Я смутилась, но решила сказать правду. Да и какие у меня секреты могут быть теперь от него?

— Я боюсь, что если отпущу тебя, ты больше не вернешься. И все растает, как будто ничего и не было. И назавтра я проснусь в другой реальности, где нет тебя.

— Глупая ты! — улыбнулся Андрей, притягивая меня к себе и целуя в нос. — Никуда я от тебя не денусь! Я бы и не уходил никуда, но скоро придет Настя, и мне кое-какие дела провернуть надо.

— Это какие? — полюбопытствовала я,

— Да так, — отмахнулся блондин. — 'Посылочку' одну передать. И успеть смыться прежде, чем ее откроют.

— Там же не бомба? — "испугалась" я. Стрельцов мелодично рассмеялся.

— Нет, конечно! Но для получателя там большооой сюрприз.

— Ладно, так уж и быть, отпущу я тебя. Но пообещай, что скоро мы встретимся.

— Скоро — скоро, клянусь тебе крылами феи Динь-Динь.

— Ты сейчас издеваешься? — "возмутилась" я.

— Нет, что ты. Я просто хотел увидеть, как ты улыбаешься. Ты такая красивая, когда с улыбкой на лице.

И я, кажется, действительно стала улыбаться. И не прекратила это делать, даже когда Стрельцов ушел.

А потом был, наверно, самый длинный день в моей жизни! Тянулся он очень медленно. А я не могла дождаться следующего дня.

* * *

Прошла неделя. Это была самая счастливая неделя, не знаю за сколько лет! Даже учеба давалась легко. Но потом начало возникать напряжение. Я и не думала, что человек, та страстно любящий, может так же сумасшедше ревновать. Я чувствовала, что он с оборонной позицией Отелло смотрит на каждую особь мужского пола, даже просто подходящую ко мне. Как будто он старался меня уберечь, а может, он просто охранял "свою" территорию. Я не знала, как понять его действия. Я опять не знала, что чувствовать. И, естественно, понятия не имела, как обороняться.

Ситуацию обострил случай, что произошёл в пятницу. Надо же! Именно в тот день, когда я, поехав домой, могу все проанализировать и обдумать, а главное — отдохнуть.

В общем, благодаря моей помощи (читай: подсказкам) Антон получил "отлично" по древнерусской литературе и после пары на радостях схватил, обнял меня и закружил по коридору, довольно смеясь. Боже, как на нас смотрел Андрей! После он затащил меня в пустую аудиторию и фактически закатил скандал.

— Тебе меня, что ли не хватает? — слегка успокоившись, поинтересовался парень.

— Вообще-то я свободный человек и имею полное право общаться с тем, с кем захочу! В конце концов, ты мне отец, не брат и даже не муж! — разозлилась я. Нет, я, конечно, понимаю, я тоже ревную, когда он с другими девчонками общается, но до ручки я не дохожу и палку не перегибаю!

— Я твой парень!

— Неужели? — "удивилась" я. — Тогда и веди себя достойно! Подумай над своим поведением, — я повернулась к двери.

— Уйдешь — можешь не возвращаться, — почти прошипел парень. Ничего, образумится! Мне тоже надо остыть. И я ушла.

А в понедельник стало ясно, что все пропало. Андрей просто игнорировал меня, будто вместо меня — пустое место. Я сдержалась и не выдала никаких эмоций, но целый день прошел мимо меня. Одно присутствие Стрельцова в том же помещении, в котором и я, сводило меня с ума! Я еле вытерпела этот день. Домой рванула почти так, что пятки сверкали.

Как только оказалась дома, скинула с себя вещи, упала на кровать и разрыдалась.

Вы когда-нибудь слышали, как дробится сердце? Когда-то видели, как один невинный взгляд на что-то, на кого-то рушит весь мир вокруг человека, дробя его на тысячи мелких осколков, взрывая его воздушные замки, унося за ветром все то, что когда-либо было ему ценно???

Я не видела, не слышала... Но чувствовала... Я могу рассказать обо всей пережитой боли с той легкостью, с которой можно рассказывать лишь о чем-то уже из прошедшего....

Наивная дура....Я была и есть такой. И буду...Возможно....Я не знаю... Не хочу знать...

Это было то, что зацепило с первого взгляда. Это был ОН. Зачем говорить об именах, обстоятельствах и любых цифрах или параметрах????? Это было МОЕ. Мое с ног до головы и в то же время... НЕ МОЕ... и фактически никогда ИМ не было. Но все равно это было мне дорого. Дороже часов, бриллиантов и миллиона алых роз. Мне ничего и не было нужно. Лишь бы дышать свежим воздухом рядом с ним.

Я не скажу ни слова, хотя внутри все разрывает на куски...Вы скажете, что я дура, так ведь????? А мне все равно... Если и дура, то не одна такая на целом свете. Меня поймет лишь тот или та, которые были на моем месте, которые чувствовали и оплакивали то же, что и я. Надежду, разрушенную в миг. Да, тот единственный миг, который рушит все грандиозные постройки, возведенные в честь МЕЧТЫ.

Что меня может довести до слез? Раньше я думала, что ничто на это не способно. Но что ж — одна фотография, одна строчка. Они имеют крупную силу. ОНИ УМЕЮТ ВЗРЫВАТЬ МЕЧТЫ. И так хочется утешить себя, что это было ярким моментом в моей жизни. Но это ведь была краткосрочная вспышка. Она успела осветить краешек моей души и так же быстро угаснуть. И те, кто говорят такие слова, глупы. Это БЫЛО. А НЕ ЕСТЬ. Уже это не есть утешением.

Все что я сказала, это чистой воды ванилька. Вы так скажете, я знаю. Но дождитесь того мига, когда что-то раздробит ваш мир. И тогда мы поговорим... А сейчас...Говорите мне, что я влюбленная дура.

Полежав немного, я пришла к выводу, что нужно послать Стрельцова куда подальше. По крайней мере, на виду у всех. Дома я могу переживать, сколько угодно, но в универе ни слезинки, ни взгляда. Я решила.

Следующий день был для меня истинной мукой. Слезы отчаянья так наворачивались мне на глаза. Но я держалась из последних сил — стойко, как тот оловянный солдатик из сказки. Его холодность поражала меня, леденила мне душу, заставляла сердце замирать. Колкое, равнодушное "привет" утром. И больше ничего. За целые сутки ни одной фразы, ни одного взгляда в мою сторону. Между нами возникла стена. И я не знаю, кто заложил в нее первый кирпичик.

Так шла неделя. В универе я строила из себя "Снежную Королеву", а дома срывалась, от чего Настя страшно бесилась, а потом куда-то уходила. Наконец наступила пятница. Я готова была обогнать автобус, только чтобы оказаться подальше от универа, от города, от Стрельцова.

Подруги утешали меня. Вечером мы вылезли в поле, сели в траве и просто молчали, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Потихоньку прилетали первые комары, что не сильно досаждало. Мне, по крайней мере. Так, еще два дня, и снова начнется ад! Эх... надо будет оторваться по полной!

Где-то в темной квартире ночью. Двое.

— Слушай, она меня уже достала!

— Ты думаешь, я живу спокойно? Он как приходит, свой гнев срывает на мне!

— Значит, надо их помирить!

— У тебя есть хоть одна идея?

— Кажется, да!

Понедельник. Ненавижу! Особенно теперь, но ничего не поделаешь. Наверно, поэтому всегда советуют не встречаться с людьми, которые учатся с тобой в одном классе или группе...

До дрожи пробирающий звон будильника. Отвратительное на вкус кофе, осуждающий взгляд подруги. Кошмарное утро, обещающее перерасти в еще более кошмарный день. Ведь сегодня я опять увижу Стрельцова. Он увидит меня. И так мне мучиться до окончания университета?

Свежий утренний воздух не прояснил мой разум. Я зашла в аудиторию с обыкновенной маской. "Смотри — мне все равно" — говорила она.

Андрей о чем-то оживленно болтал с Сашкой. Они поздоровались. Вежливо. Впрочем, как всегда. Но вежливость в голосе Стрельцова была сухой. Вроде и не осталось того Андрея, что ласково целовал меня перед закатом. А сидел передо мной совсем другой человек.

Последней парой была физкультура. Я старалась не смотреть в сторону Стрельцова, но, будто мне назло, Надежда Максимовна поставила нас в пару для тренировки, поменяться она не разрешила (что было очень странно). Наконец, этот кошмар закончился. Я уже переоделась, как вдруг Настя попросила меня зайти в зал и забрать ее кофту, пока он переодевается. Ничего не оставалось, как пойти туда. Но только я отошла от двери на пару метров, как ее захлопнули и заперли с противоположной стороны.

— Это еще что за номер? — раздался сзади меня голос... Стрельцова. Вот попала-то!

— Черт, да я не знаю. Это не я, уж точно.

Я видела, что он рассердился. Знаю — на моем лице была досада. Чудненько, нас заперли, чтобы объясниться. Кажется, и Андрей это понял:

— Они хотят, чтобы мы поговорили.

— Правда? А нам есть о чем еще говорить?

Я хотела бы говорить с ним ласково, хотела бы обнять его, сдаться, и быть кем угодно для него. Но моя гордость не позволит.

— Я... я не хотел... чтобы так вышло! — наконец, выдавил парень. Да, конечно! Он подошел ко мне ближе. Я отшатнулась. — Могу я как-то загладить свою вину?

— Ты этого хочешь? — я приподняла брови, пытаясь успокоиться — сердце колотилось, как бешеное. Парень сделал еще шаг ко мне, я отодвинулась, и так продолжалось, пока я не оказалась прижатой к стене.

— Да, очень хочу! — я смотрела на его губы, и мне безумно хотелось его поцеловать. — Я очень хочу вернуть наши отношения. Что я могу для этого сделать? — он приблизил свое лицо.

— Перестань меня ограничивать! — почти ему в рот прошептала. Сердце так билось о ребра, что, казалось, проломит их. — Я свободный человек и имею право общаться с теми, с кем захочу. И не предам... — больше я ничего не успела сказать, так как меня заткнули поцелуем. Его руки скользили по моей спине, я выгибалась ему навстречу.

— Стена или козел? — выдохнул он, на мгновение оторвавшись от моих губ. Я поняла, о чем он. Пробормотала "козел", и почувствовала, что пол ушел у меня из под ног — Андрей понес меня к козлам.

Он подсадил меня на одно из этих орудий, требовательно снял с меня кофточку. За ней полетела и почти прозрачная маечка, что была под ней. Его губы начали путешествовать по моей коже, вверх и вниз, требовательно, страстно, с нетерпением. Мое тело превратилось в сплошной огонь, каждый поцелуй делался новой сладкой пыткой. И когда он понял, что дальше терпеть я уже не могу, он силой задрал мою, и без того никчемно короткую юбку, попутно сделав пару дыр в моих колготках (а, впрочем, пофиг).

Вслед за моей одеждой полетела футболка Андрея. Я, трясущимися от ожидания руками, начала расстегивать его брюки. Он приподнял мое лицо за подбородок и впился новым страстным поцелуем, сбивая ко всем чертям ритм сердца и останавливая дыхание. Мне хотелось прижаться как можно ближе к нему, ощутить его кожу своей настолько, насколько это возможно. И вот, наконец, я растворилась в нем вся без остатка. Не закрывая глаза, мы хрипло кричали имена друг друга. И эти сладкие возгласы эхом играли по стенам спортзала...

Ни парень, ни девушка не заметили, что дверь приоткрылась, в зал заглянула физручка, увидела их, довольно усмехнулась и снова скрылась за дверью, плотно прикрыв ее за собой.

Мы выбрались из универа только через час. Вещи пришлось чуть ли не по всему залу собирать. Всю дорогу до моего дома мы с Андреем останавливались и целовались. Некоторые прохожие смотрели на нас умиленно, группа молодых людей кричала "Горько!", кто-то сплюнул, но нам было все равно, мы упивались друг другом.

* * *

Так счастливо и безмятежно пролетел месяц... Наступил декабрь. Начало зимы выдалось по-осеннему дождливым, хотя по утрам морозной дымкой покрывалась вся земля.Близилась сессия. Но нам с подругой все было нипочем. Мы наслаждались юностью и любовью. Настя и Сашей буквально неразлучно порхали по универу. Так же как и мы с Андреем.

Казалось, что все вокруг улыбалось нам. И даже жесткий прессинг некоторых преподавателей был не в состоянии разрушить хорошее настроение двух парочек. Хотя нет, даже троих. К слову говоря, у Маши с Максимом тоже что-то наклевывалось. Но у них уже совсем другая история. А я еще не рассказала свою...

Как водится в безоблачных детских сказках, принц и принцесса, встретили, полюбили друг друга, поссорились, да и помирились. И все — свадьба, фанфары и лепестки роз, разбрасываемые кучерявыми ангелочками. Я в детстве любила сказки, но верила ли...Наверное, да, иначе не была бы такой наивной рисовальщицей светлого будущего. Нет, будущее оно-то всегда светлое, даже слишком (вплоть до прозрачности). Но события, нарисованные в нем знатной барышней Судьбой, доподлинно неизвестны даже Богу.А откуда мне, простой девушке, было знать, что это еще не конец? Естественно, ниоткуда...

В тот день после института я решила прогуляться вместе с Настей. Мы направились в парк. Было очень приятно идти по белому хрустящему первому снегу и болтать ни о чем. Тут подруга резко остановилась.

— Слушай, это не Андрей?

— Где? — сразу завертела я головой.

— Там, впереди... и девица с ним какая-то...

Девица и правда была...Та самая белобрысая кукла, которую я невзлюбила с первого же дня учебы. И силуэт парня рядом с ней тоже был до боли знакомым. Тут он к не наклонился (мне видна была только его спина) и... поцеловал ее!

Я, неуправляемой лавиной, двинулась к ним. Черт, обычно я спокойная и тихая, но в этом случае... По тормозам я, очевидно, не дала. Доказательством тому стал небольшой клок волос, который я выдрала у блондинки до того, как Настя меня оттянула.На моих глазах стояли беспомощные слезы, но я не имела права показать их перед этой выдрой и... предателем. Моим, таким любимым, но предателем.Судя по всему, он слишком прямо понял мою тогдашнюю просьбу о свободе. Я не могла дольше сдерживать себя, я хотела понять, почему и за что он так со мной. Поэтому из моей груди вырвался хриплый и отчаянный крик-вопрос:

— За что?

— Э... Лена? — растерянно спросил Стрельцов. Я развернулась ровно на сто восемьдесят градусов и пошла прочь, сдерживая слезы. — Любимая, ты куда?

Вот тут я не выдержала. Вернулась и отвесила ему смачную пощечину, припечатав словами о том, что я больше не его любимая, а он — предатель. После, схватив Настю за руку, быстро, но гордо направилась к остановке.

Я была вся преисполнена чувством собственного достоинства, эмоциями, гневом. Но когда я переступила порог дома, то поняла, только тогда поняла, что это конец.Обессилено упав прямо на пороге, не раздеваясь и не разуваясь, я погрузила пальцы в волосы, и горько зарыдала. Настя обняла меня, пытаясь утешить, но мне были нипочем ее уговоры. Мне хотелось плакать. Да что там!!! Хотелось лезть на потолок, биться головой об стены, сделать что-нибудь, чтобы заглушить ту дикую, адскую боль, что зверем выла в моей голове.

"Ну почему, почему это со мной?!" — то ли шептала, то ли кричала я. Подруга ничего не могла со мной поделать где-то полчаса, а потом... Потом, я не знаю, по какому уж веленью, у меня кончились силы даже чтобы рыдать. Я, полностью обессилев, приготовилась ко сну, и то лишь с помощью Насти. И в тот самый миг, когда я легла на подушку, все мысли покинули меня. Выветрились начисто. Да это и к лучшему. Иначе я сошла бы с ума. Я мигом погрузилась в самый глубокий и безболезненный сон в своей жизни.

Не могу сказать, было ли то утро тяжелее, чем в прошлый раз. Однозначно могу сказать — мне было очень плохо. Самое забавное, что Андрей в универ тогда не пришел. Бесспорно, это обрадовало. Саши тоже не было.

— Слушай, ну, может, это было просто стечение обстоятельств? — говорила Настя во время истории. — Может, ты все не так поняла и ничего не дала ему объяснить? В конце концов, он стоял к нам спиной, ты не могла точно видеть, что они именно целуются.

— Насть, ты была в парке вместе со мной и видела то же самое. Можешь ты быть абсолютно уверена, что они не целовались? — немного грубо прошептала я. Подруга покачала головой. — Вопрос исчерпан! Интересно, почему твоего Саши нет?

— Потому что он твоего Андрея успокаивает, — язвительно ответила девушка.

— Ну да, конечно, именно его то и надо сегодня успокаивать. Более и некого! — еще более злобно ответила я.

— Знаешь, если ты такая, то и мне не о чем с тобой разговаривать! — не выдержала Настя.

Я видела, что подруга реально хотела как-то помочь мне в этой ситуации. Но от ее бессилия ко мне приходило еще большее отчаянье.

Я отвернулась и остаток пары просидела, рассеянно рисуя узоры на полях тетради. Все мои мысли были очень далеко от истории. А вдруг Настя права и мне действительно показалось? Хотя с другой стороны, он должен был что-нибудь сделать, чтобы убедить меня...

Так бессмысленно прошел и этот день и следующий. Его все не было. Когда я, переступив через гордость, попробовала навести справки у Саши, тот недовольно пробормотал, что его друг просто приболел. На этом его объяснения заканчивались.Мне хотелось наплевать на все и вся и громко ругаться. Матом. Настя махнула на меня рукой. Все было просто "замечательно"!.. А в четверг я встретила Стрельцова у магазина.

— Привет! — негромко поздоровался блондин.

Я механически поздоровалась с ним. Неловко стала напротив. Вид у него и правда, был не очень. Глаза красные, как после предэкзаменационной ночи. Что говорить, я не знала. Злости на него у меня как-то не осталось. Только боль... Я по-прежнему его любила.

— Я хотел ... хотел попросить тебя вернуться! — наконец, сказал Андрей.

— Неужели? — язвительно спросила я, а тот лишь кивнул. Даже язвить расхотелось.

— Да! Я... ты нужна мне! Мне без тебя плохо! ...

— А мне, думаешь, без тебя хорошо?!!! Я три ночи не спала! И это все из-за тебя!!!Я сама не заметила, как мой голос перешел на крик. Я хотела выплеснуть наружу весь тот кошмар, что мне довелось пережить. И не обращала внимания ни на то, как изменилось лицо Андрея, ни на то, как он покраснел, даже не знаю, почему. Я просто воспринимала его слова, как жалкие отговорки, спертые из дешевых мелодрам. Просто вспомнила ту картину, увиденную в полутемном парке. То самое зрелище, которое возвело между нами непреодолимую стену. И этот барьер мешал ему сейчас достучаться до моего сердца. И я продолжала швырять у него свой гнев: — Но ты не думал о том, как будет больно мне, когда целовался с той профурсеткой! Ты не думал! Или думал, но не тем... Все, прости, я не хочу тебя слушать. Каждое твое оправдание жалко, как весенний снег. Между нами все кончено! Да... Между нами все кончено...Я говорила эти слова, но осознание самой мысли пришло на мгновение позже. И оно колоколом было по моим вискам, а отступать было некогда. Я поняла — чтобы все сейчас стало реальным, мне нужно уйти...Он попытался меня удержать рукой, но у него ничего не вышло.

Я развернулась и выскочила на, казалось, пустую дорогу. Мне хотелось убежать как можно дальше. Я повернула голову и увидела несущуюся на меня машину, которая пыталась затормозить, но на гололеде у нее ничего не выходило. Мир замер, будто в фильме. Но тут меня что-то (или кто-то) сильно толкнуло в плечо, да так, что я упала и проехала на спине добрых метра три — как раз до тротуара. Визг тормозов. Удар. Но не в меня...

Я, все еще находясь в шоке, голыми пальцами используя снег, как точку опоры, смогла слегка приподняться и посмотреть назад. Увидев, кто был мой спаситель, я потеряла сознание...

* * *

Очнулась я в какой-то машине. Судя по окружающим предметам — в машине скорой помощи. Рядом сидела женщина в медицинском халате.

— Куда меня везут? — немного хрипло поинтересовалась я.

— В областную, — несколько равнодушно отозвалась женщина. — Вы головой ударились, поэтому на всякий случай везем.

— А Андрей? Что с ним?!!

— Это тот парень, что спас вас? — в голосе послышался интерес. Я кивнула. — Его тоже повезут. Ушиб головы и рука, с подозрением на перелом. А так ничего опасного для жизни.

Я с облегчением вздохнула, и, кажется, снова отрубилась...

* * *

В больнице подтвердилось, что со мной ничего серьезного не произошло, но покой все равно предписали. А вот Андрею повезло меньше — его оставили в больнице как минимум на неделю. Когда я уходила, принудительно ведомая Настей (подруга приехала почти сразу), он еще не очнулся. Что ж, тогда поговорим с ним завтра.

— Так, дорогуша, вот тебе лекарство, пей и в койку! — тоном, не терпящим возражений, заявила Мишина. В принципе, я и не возражала — спать хотелось неимоверно... а еще обдумать события, произошедшие сегодня.

И я, послушавшись подругу, легла спать. А на утро, купив огромный пакетище фруктов, я стремглав помчалась в больницу. Универ было решено послать далеко и надолго.

Сердце болезненно сжалось, когда я увидела бледного Андрея, лежащего на простыне. Они были почти одного цвета. Парень слегка улыбнулся, и по сердцу заскребли огромные такие тигры. Никогда бы не подумала, что он, Андрей Стрельцов, может ТАК улыбаться! Одновременно и нежно, и с болью, и с надеждой, и с толикой злости... а еще... обессилено.

Я положила свои гостинцы на бежевую тумбочку. Кажется, он прочел в моих глазах жалость, которая действительно в них отражалась, когда я видела его гипс и царапины. Мне хотелось плакать. Почему? Потому что я действительно была виновата в том, что с ним случилось. Но также и потому, что была доля и его вины. И то, что я пришла к нему, не меняло того, что он сотворил. То, что он спас мою жизнь не стирало с моей памяти его измену. Она, не без доли пафоса, стала тем айсбергом, который сгубил кораблик наших отношений.

— Не надо меня жалеть! — несколько жестко сказал блондин. Эти слова не вязались с его обликом. Абсолютно. Но я кивнула. — Я получил то, что заслужил.

Я села на краешек кровати и осторожно сжала его пальцы, надеясь, что Андрей меня не оттолкнет. Он отвернулся, уставившись на морозный рисунок за окном, но руку не выпустил. Наступила тишина.

Наверное, это было хрупкое подобие слабого, набухшего от воды пластыря, сдерживающего кровь. В душу забиралось все больше чертей сомнения. Мне все больше казалось, что я ошиблась, что он не целовал ту кикимору... Не думаю, что изменщик стал бы бросаться под колеса автомобиля, чтобы спасти человека, которого не любит. Собравшись с силами, я поднесла его руку к своему лицу, коснулась губами пальцев и приложила ее к своей щеке. Андрей вздрогнул и посмотрел на меня.

И я увидела в его взгляде ответ. Он был невиноват. Его грызла совесть за что-то, но это не была измена. И все, чем светились его глаза, можно было выразить одним словом, как бы ни мелодраматически это не звучало. И я, захотев проверить свое предположение, медленно наклонилась к его губам. Господи, как мне этого не хватало! Я только сейчас это поняла. Сердце сговорилось с легкими, и они напару взяли отгул, предоставив мне самой разбираться с нахлынувшим желанием. На спине я почувствовала что-то очень твердое — Андрей рукой в гипсе прижимал меня как можно сильнее к себе.

Я целовала его каждую черточку, каждую морщинку. Из головы совсем вылетело, что, вообще-то, мы в больнице и у нас обоих постельный режим. А мысли-то как раз стали постельными... Ну вы понимаете, о чем я.

Поцелуи становились все глубже и глубже. Я неловко содрала разделяющую нас простыню. Конечно, мы собирались провернуть рискованное и палевое дело. Но состояние у нас уже было то, когда сворачивать уже поздно.

Верх Андрей с меня снимать не стал — я так и осталась в халате. Джинсы стягивать пришлось самой — одной рукой это сделать нереально было. Я забыла и о том, что дверь в палату не заперта. Мне было все равно. Главное, что мы с ним вместе!

Завершив сей сложный и, по сути, комический процесс (избавление от джинсов), я вновь наклонилась над Стрельцовым. Заколка, что легонько придерживала мою (если можно так выразиться) "прическу", не выдержала нашей страсти и куда-то улетела. А мои волосы, при поцелуе, каскадом упали на его лицо. Парень сразу запустил в них пальцы здоровой руки. Моя же скользила вниз по его животу к паху. Да уж. Скажи мне кто-то полгода назад, что я буду заниматься этим в больнице, я бы этому человеку рассмеялась бы в лицо!

Мои пальцы, наконец, достигли своей цели. Последний кусочек ткани, что отделял нас от безумства, перестал быть преградой. Дыхание Андрея стало прерывистым.

— И чего ты ждешь? — прошипел он, подаваясь вперед. Я лишь улыбнулась и снова поцеловала его. А потом я уступила его требованиям. Уже мое тело само протестовала против такого отношения. Я сдалась-таки. Наши тела и сердца стали одним тактом, одной музыкой — непослушной и страстной. И мы насилу сдерживались, чтобы не выдать о нашем счастье на всю больницу.

— Это можно считать нашим официальным примирением? — прошептал Андрей мне на ухо, чуть прикусив мочку. Я улыбнулась и кивнула. — Отлично! Мы еще долго говорили. Он гладил меня по щекам, целовал. Да, однозначно мне не хватало этого!Когда я уже уходила, почти закрыла за собой дверь, Андрей сказал:

— Я не целовал ее. Ей что-то попало в глаз, и я помог ей. И это была не уловка...

Я знала о том, что каждое слово его было искренним. Полуулыбка осветила мое лицо, и я сказала ему, как можно ласковее:

— Ты не должен сейчас об этом думать. Поговорим позже. Поправляйся.

И скрылась за дверью...

* * *

Он сдал сессию экстерном. Дабы не мучиться. А мне еще предстояли полторы недели учебы и четыре экзамена. Дни проходили без него. Я поминутно замечала, что вместо того, чтобы слушать, что говорят преподаватели, я смотрю на то место, где так любил садиться Андрей. И мне казалось, что он там — сидит и смотрит на меня. Хотя я знала, что сейчас он лежит в теплой кроватке, наверняка положив на живот ноутбук, и слушает на нем музыку. И может, даже обо мне не думает.

В таком полуподавленном состоянии я дотянула до сессии. Первые два экзамена я сдала на "хорошо". А вот на третьем схлопотала тройку. Сказалась дикая усталость, или, может, еще что-то. Судьба моей стипендии стала зависеть от последней экзаменационной вершины, которую, казалось, покорить невозможно. И сколько таких вершин я преодолела за этот год? Я не могу дать им число. Самый высокий пик, который я преодолела, это была я сама. Моя гордость, нерешительность, и, возможно, даже куча комплексов. Это было также и тем, с чем пришлось бороться Андрею, чтобы меня завоевать.И вот, когда уже столько пройдено, этот последний экзамен, стал казаться мне вершиной, которая высотой где-то с Эверест и Килиманджаро, если их поставить друг на дружку.

После трех бессонных дней подготовки, в последнюю ночь, я решила устроить себе праздник. И просто выспаться. Легла пораньше и заснула сразу. И я помню только одно: мне приснился он. Не помню сюжета и красок. Просто знаю — в моем сне был он. И проснулась я в теплой уверенности, что все будет хорошо.

* * *

Когда счастливая я вышла из универа, то первым, кого заметила, был Андрей. Стрельцов стоял недалеко от крыльца. Я сглотнула. Парень увидел меня, расплылся в улыбке и махнул рукой. Осмелев, я подошла к нему.

— Привет! — улыбнулся блондин. — Ну, что у тебя?

— Пять... — разулыбалась я в ответ. Парень улыбнулся еще шире (если это было возможно) и, притянув меня к себе, поцеловал. Я была на седьмом небе от счастья. В объятиях Каса в раю, как сказала бы Настя. Но у меня был свой, персональный "Кас" — Стрельцов.

— Надо это отметить! Куда пойдем?

— На край света и дальше, — прошептала я еле слышно. А с ним и, правда, мне было все равно, где оказаться.

— Крааайй, не крааай, а приятные места есть и поближе.И мы пошли в ту маленькую кофейню , с которой все начиналось. И просто болтали. Наслаждались голосами друг друга. И нам было этого достаточно. Впереди еще было расставание. Месяц зимних каникул. И я уезжаю в село, а он остаётся здесь...Но, что ж, тем слаще будет наша новая встреча...

* * *

Зима, обычно, пролетавшая как один миг, стала для меня вечностью. Я лишь иногда слышала его голос по телефону, и получила от него смс на свое день рождение. Знала, что он уехал куда-то с друзьями. А мой отдых разворачивался на фоне местных гулянок и веселого круга семьи. И так не хватало его теплых объятий, что они часто снились мне по ночам. Знаете, такие сны-ощущения? Когда ты не помнишь после, что видел, но то, что чувствовал во время сна отчетливо остается в памяти? Такие сны приходили ко мне почти каждый раз. Я считала минуты до этой занудной учебы, только потому, что УЧЕБА и ОН становились для меня одним синонимическим рядом. И ничего тут не поделать...

* * *

И вот, наконец, я вернулась. Настя приедет только завтра. А вот я решила явиться на квартиру днем раньше. Разложила свои вещи, утрамбовала еду в холодильник. Зашла в свою комнату, присела на кровать и...ливнем хлынули на меня воспоминания. Мои пальцы в задумчивости теребили краешек одеяла, а сама я была в прошлом. Я вспоминала, как впервые мои пальцы сплетались с его, как я смущалась, когда он смотрел на меня. Как его поцелуи скользили по моему телу, а вслед за ними и его пальцы... От этого потока сознания меня попросту кидало в жар. Я горела только лишь воспоминаниями о нем. И тут мою мысленную тираду прервал отрывистый гудок входящей смс-ки. Я с раздражением взяла телефон. На экране отобразилось сообщение от неизвестного номера: "Выходи на улицу. Получишь то, чего так долго ждала".

Мое сердце забилось быстрее. Я, конечно, не могла знать наверняка, но...Я быстро собралась. Так быстро, как не собиралась, даже опаздывая на пары.Выбежала во двор, начала спускаться к калитке, трижды при этом чуть не убившись по скользкой наклонной, и, наконец, вышла на дорогу.

Там никого не было. Лишь мерно падали крупинки снега, которые легкий ветер сметал с крыш. Да и фонари по всей улице. Только зажженные, они горели еще очень тускло. На улице была полутьма. И тут мои глаза кто-то обхватил сзади. Я ни с чем бы не спутала ни эти мягкие ладони, ни мерное дыхание. Скорее выдохнула, чем произнесла такое желанное имя:

— Андрей...

И ответом стали его губы на моих. О, как мне не хватало этого вкуса. Как мне не хватало рук, что мягко запутываются в моих волосах, а потом танцуют вниз по моей талии...

На верхнем этаже хлопнула форточка. Из нее хлынул свет и хриплый, но приятный голос из проигрывателя. Звучала песня, что так подходила под ситуацию:

На улице мертвых фонарей

Однажды останемся вдвоем...

И этого хватит нам, поверь,

Ведь станем друг другу мы огнем...

Мы огнем...

Андрей, наконец, оторвался от моих губ, все еще не разжимая объятий. Мы звонко засмеялись, глядя друг другу в глаза. Это было только начало. Я знала, я чувствовала это. И он это тоже знал.

И в этот момент с неба тоже пошел снег...

ЭПИЛОГ

Этот день настал. Выпускной. В институте. Наверно, еще один из самых счастливых дней в моей жизни.

Столько связано с моей студенческой жизнью... Место, которое перевернуло всю мою жизнь. И человек, который стал для меня всем. Итак, меня зовут Елена Корниенко, мне двадцать три года. Впрочем, через два месяца я стану Еленой Стрельцовой...

А пока... это конец той истории. Может, будут и другие, а может, и нет... что ж, да здравствует взрослая жизнь!

42