Ласурские хорьки

Вита передёрнула плечами — вид хохочущего зверя напугал её донельзя.

Шли до ночи, ночь и половину следующего дня. Измождённую волшебницу часть пути вёз на себе Дикрай. Ей даже удалось поспать, упав лицом между его лопатками и обняв руками за мягкие бока.

Где-то в середине пути Дробуш исчез, чем вызвал переполох среди остальных, а затем появился, легко неся на плечах кабанью тушу. Брови обоих гномов поползли вверх, когда он свалил вепря к их ногам и пояснил:

— Кушать надо! Полезно!

— Пожалуйста, Дробуш, — неожиданно вежливо сказал Ягорай, — если собираешься охотиться — говори нам, что уходишь.

— Зачем такое? — насторожился тот.

— Мы же беспокоились! — пояснила Вита. — А вдруг с тобой что-нибудь случилось?

Тролль не ответил. В глазах его блеснуло нечто, чего волшебница никак не ожидала увидеть в глазах подобной твари.

— Заботиться! — пробормотал он, подхватил тушу на плечи и повернулся к Яго:

— Будет так! Куда идти?

Лишь вечером, когда вышли из леса, поднялись на каменистое плато и оказались в местности, полной пологих пока гор и острых, как лезвия мечей, скал, Яго разрешил остановиться на отдых. Развели костёр под прикрытием нависающего камня, разделали тушу. От запаха жареного мяса желудки скручивало с таким звуком, что слышно, было, наверное, и на той стороне перевала. Ответом голодным звукам был далёкий волчий вой.

Вита, уснувшая там же, где Дикрай спустил её на землю, резко проснулась. Чего-чего, а волков она в пути навидалась!

Мясо шипело соком и доходило.

— Ещё немного, и можно резать! — довольно заявил Йожевиж, натачивая охотничий нож, извлечённый им из голенища сапога.

— Ку-у-ушать! — потёр ладони Дробуш.

— Слушай, чудак, — подсел к нему Фарки, — а ты откуда, вообще, взялся?

— Бежал! — сообщил тролль.

— Лаконично! — заметил Йож. — Фарки, отстань от него. Твоё любопытство тебя когда-нибудь погубит!

Парень посмотрел на гнома с укоризной, поднялся и исчез за краем плато.

Вита протёрла глаза и перешла к костру. Молча села рядом с троллем.

— Выспалась? — поинтересовался Йож. — А я вот на пустое брюхо ни в шахту не усну! Буду ворочаться и бурчать, как голодный тролль!

Виньо хихикнул.

— У? — заинтересовался Вырвиглот.

— Где мы? — зевнув, спросила волшебница. Ни разу она не выспалась, но запах мяса и мёртвого поднял бы из могилы!

— В Крее. Миновали границу, пока ты спала.

Остатки сна с Виты спали мгновенно. Ей даже показалось, она слышит хрустальный звон их осколков.

Крей-Лималль! Она оказалась в стране, от которой стремилась держаться подальше!

— Ты чего побледнела-то? — изумился Йожевиж. — Видать, всё же не выспалась!

Виньо робко протянул ей кружку с отваром из ягод, который он помешивал в котле.

— Благодарю, — поклонилась Вита. И вдруг призналась, сама от себя не ожидая: — После окончания университета я должна была вернуться в Крей-Лималль и выйти замуж. Но... я не захотела!

Йож, переворачивающий тушу, на мгновение замер.

— Убить? — предложил тролль.

— Нельзя, — вздохнула волшебница. — Просто хотела, чтобы вы знали — мне не стоило сюда возвращаться!

Виньо судорожно вздохнул. Вита увидела, как гном бросил на старшего товарища короткий взгляд. Непонятный такой взгляд, то ли испуганный, то ли отчаянный...

— Хусним... — проворчал Йожевиж и поклонился: — Благодарю за откровенность, Зоя, обещаю, мы с Виньо никому не скажем!

— Спасибо! — поклонилась в ответ Вита. — А где Яго и Дикрай?

— Ушли поискать нам маршрут на завтра.

— Мне кажется, или Яго никогда не спит? — задала волшебница давно мучавший вопрос. — Я как ни проснусь — он на ногах! Или в разведку уходит, или в дозоре стоит. Он, вообще, человек?

— Человек, не сомневайся! — усмехнулся Йож. — Правда чутьё на неприятности у него похлеще, чем даже у Дикрая! Мы с Виньо с ними уже три года ходим, Фарки — год. И за это время ни разу не было, чтобы его предчувствие подвело. Мы поначалу не верили, ругались даже с ним, когда он вдруг с безопасного пути уводил в какие-то буераки. А потом понимали — опять он прав оказался! А сон... ну, часа три-четыре ему хватает. Это тебе не Рай — тому бы все сутки напролёт дрыхнуть, как и любому кошаку!

— Я тебе дам — кошаку! — раздалось из темноты и в круг света вышли оборотень и Яго. — Где моё мясо?

— Вот-вот, — шёпотом, впрочем, прекрасно всем слышным, добавил гном, — и жрать!

После сытного ужина сон сморил почти всех. Даже Дробуш, улёгшийся прямо на земле, вскоре засопел с таким звуком, с каким ветер гонял клочья тумана по ущелью.

Не уснула лишь Вита, которую потряхивало от нервного напряжения, да Яго. Последний забрался на камень, нависающий над костром, уселся там, свесив ноги и, задрав голову, разглядывал небосвод.

— Эй, — тихонько позвал он волшебницу, — иди сюда!

Вителья поднялась к нему. Села рядом.

— Шайлу не должны нас здесь найти, — успокаивающе сказал вожак. — Мы тщательно запутали следы. Если их не собьёт с толку развороченная поляна, значит, запутает очевидная логика — мы никак не могли пойти в Крей-Лималль. Нам тут просто нечего делать!

— А где вам есть что делать? — уточнила Вита.

— Заказчик ждёт нас в Ласурии, — Ягорай полез в потайной карман куртки и вытащил небольшой замшевый мешочек. Развязал тесёмки. Высыпал на ладонь... звёзды.

Вита даже на небо посмотрела — не стало ли их там меньше?

Разноцветные искорки задорно переливались на его широкой ладони. Первое впечатление прошло — Вита, больше пяти лет прожившая в Драгобужье, прекрасно знала, как выглядят радужные алмазы, право на добычу и продажу которых принадлежало государственной монополии. Их контрабанда каралась смертной казнью — король Крамполтот Первый не желал выпускать из рук денежный поток, текущий в страну в обмен на камни, которых не добывали больше нигде в мире.

— Мы потеряем где-то треть обещанной суммы из-за задержки в пути, — пояснил Яго и высыпал алмазы обратно. — Эй, я не в упрёк тебе это говорю! — добавил он, разглядев её помрачневшее выражение лица. — В конце концов, путешествуя с нами, ты тоже рискуешь!

Вита подумала, что с самого начала догадывалась о незаконности их действий, но ни тогда, ни сейчас это её не остановило бы. И ещё о том, что совместный бой по одну сторону фронта заставляет людей доверять друг другу похлеще, чем все клятвы!

— Неизвестно, что хуже, — криво усмехнулась она, — быть казнённой за контрабанду радужников или выйти замуж за того, от одной мысли о котором бросает в дрожь.

— А что твои родители? — Яго смотрел с интересом. — Они поддержали эту идею, зная, что жених противен тебе?

— Нет, — грустно покачала головой Вита, — они отправили меня на пять лет в университет, надеясь, что он передумает. Отказать ему они не смеют!

— А он, похоже, не передумал? — уточнил Ягорай и вдруг добавил: — А ты молодец! Не испугалась изменить судьбе, предназначенной Богами!

— Спасибо! — благодарно кивнула Вита.

Она смотрела вниз — костёр уже подёрнулся пеплом, но ещё освещал края камня, на котором они сидели, отчего те казались окрашенными охрой.

— Ты лучше вверх посмотри! — тихо сказал черноволосый. — Там нет подлости, горя, нет отчаяния и грусти... Там только свет, тьма и красота...

Волшебница изумлённо посмотрела, но не на небо, а на него — этого мрачного, немногословного чужака, от которого она совсем не ожидала понимания красоты мира. В призрачном свете звёзд его лицо казалось тоньше и моложе. Жёсткое выражение исчезло, черты разгладились. Такой Ягорай мог бы ходить с ней на лекции и нести её сумку, уговаривать прогулять занятия и с жаром рассказывать какую-нибудь историю, заставляющую смеяться до слёз. Такой — был близок и понятен, и в эту минуту она осознала, что он тоже отчего-то идёт наперекор судьбе, но пока — пока! — дорога слишком тяжела и одинока для него!

Он резко повернул голову, ощутив её взгляд.

Едва движущийся купол неба...

Падающие звезды...

Темнота сонной земли, молчаливые скалы до горизонта...

— Почему стражники называли вас хорьками? — внезапно севшим голосом спросила Вита, потому что поняла — молчи она и дальше, произойдёт нечто, что изменит её жизнь навсегда.

— Этим словом в Драгобужье называют контрабандистов. — шёпотом ответил Ягорай. — Ты так и не посмотрела на звёзды своими рысьими глазами, Зоя!

Вита отпрянула.

— Как ты сказал?

Он наклонился к ней.

— Нет, — одними губами произнесла Вита, — про глаза...

Ягорай осторожно, будто боялся разбить драгоценность, обнял ладонями её лицо, поднял к себе.

— У тебя рысьи глаза, — прошептал он. — Как у дикой лесной кошки с севера Ласурии!

Звёздный купол сорвался с оси и закружил вокруг. Вита утонула в непостижимом взгляде Яго, утонула так же, как тонули в нём отблески небесных светил. Она ясно ощутила давление на затылок — неведомая сила тянула её к черноволосому, принуждая коснуться губами губ. Но он сделал это первым. Его губы оказались жадными и нетерпеливыми. Он целовал Виту, не давая дышать, стонать или шептать его имя.

Вителья целовалась однажды с парнем из университета, и всё — опыт не показался ей ни достойным, ни полным удовольствия. Как послушная Крейская дочь, как добродетельная Крейская девушка она хранила свою девственность драгоценностью, предназначенной для одного. 'Первый мужчина для волшебницы важнее первого учителя магии! — объясняла ей мать. — Ибо он тот, кто увеличит твою силу стократ, заставив воссиять негасимой звездой, или наоборот — отнимет, надолго присыпав песком пустыни. Мужчин в жизни женщины может быть несколько. Но только первый станет для звезды — небосклоном!'Совсем задохнувшись от переполнивших эмоций, от странного жара, затопившего тело и даже ставшего в некоторых местах болезненным, Вителья уперлась ладонями в грудь Яго, безмолвно моля о пощаде. Однако он... неожиданно грубо опрокинул её спиной на камень.

Совсем задохнувшись от переполнивших эмоций, от странного жара, затопившего тело и даже ставшего в некоторых местах болезненным, Вителья уперлась ладонями в грудь Яго, безмолвно моля о пощаде. Однако он... неожиданно грубо опрокинул её спиной на камень. Она дёрнулась, пытаясь вырваться, и заметила мелькнувшую над ней стремительную полосу. Где-то позади звякнул наконечник стрелы. В ту же секунду Ягорай сдёрнул волшебницу с камня и задвинул за него, а сам — молчаливый как смерть — бросился на фигуры, выскакивающие снизу на плато словно демоны из Проклятого болота. Дикрай, уже перекинувшийся в барса, скользнул к нему, потрясая округу рёвом. Виньо, протирая глаза, метнулся к Вите под прикрытие камня, выхватил лук, наложил стрелу и выстрелил.

Попал гном или нет, волшебница не заметила. Она успела накрыть щитом Йожевижа, который ещё не пришёл в себя от тяжёлого сна, и потому соображал медленнее остальных. Одновременно швырнула пару слабеньких молний во врагов, отвлекая их от Яго, двигавшегося по обыкновению скупо. Казалось, черноволосому жаль тратить на них движения меча. Однако те, кто попадали под их траекторию, падали и больше не вставали.

Вита покрутила головой, ища Фарки, и увидела, как он отбивается сразу от двоих нападающих. Не оборачиваясь, парень крикнул:

— Их слишком много!

И действительно, судя по всему, две группы, вначале устроившие засады у переправ через Панцирную, сейчас объединились.

— Виньо, — сказала Вита, — поищи нам пути к отступлению! А я тебя заменю!

Отобрав у гнома лук, она принялась стрелять, с глубоким удовлетворением замечая, как стрелы поражают в цель. Каждый упавший отдалял на шаг приближение к ней ненавистного жениха!

Фарки вскрикнул и упал. Один из нападавших ногой столкнул его с плато вниз.

Заревевший, как медведь-шатун, Йожевиж пронёсся мимо камня, за которым пряталась Вита, и обрушился на шайлу подобно молоту Торуса.

— Ва-а-агх! — раздался неожиданный рёв.

Это Дробуш проснулся от того, что гном проскакал по нему, наступив тяжёлым сапожищем на руку.

— Враги, Дробушек! — закричала Вита. — Плохие люди!

— Будить? — возмутился тролль, поднимаясь и сразу же оказываясь утыканным стрелами, как подушечка для иголок. — Занозы сажать?

Он деловито подошёл к воинам, окружившим Ягорая, примерился и одному из них дал пинка, а другому — подзатыльник. Оба поднялись в воздух, трубя будто лебеди, спугнутые с гнездовья, и обрушились с плато вниз.

— Спасибо, Дробуш! — делая пируэт в танце со своими противниками, вежливо сказал ему вожак.

— Спать не дают! — возмутился тролль, пиная ещё парочку.

— Зоя, Зоя, — запыхавшийся Виньо дёргал за рукав сосредоточившуюся на Молниях волшебницу. — За той скалой горный поток. Уходит под землю! Это наш шанс — они не станут нас преследовать там!

— Да мы там сами утонем! — воскликнула волшебница. Плавала она не очень.

— Нет, здесь карстовые породы вокруг, а значит, внутри будут лакуны с воздухом!

Вителья лихорадочно огляделась. Похоже, шансов у них действительно не было. Всё новые шайлу вылезали на плато, размахивая оружием.

— Собирай вещи, — приказала она, — и жди за скалой. Стой, я накрою тебя щитом!

Под прикрытием щита Виньо метнулся к костру, собирая вещмешки, торопясь нарезать и прихватить с собой побольше ломтей мяса.

— Дробуш! Яго! — закричала Вита. — Отступайте за скалу!

— Но Фарки? — ответил Йожевиж, дыша, как паровой молот в кузне.

— Он мёртв! Ты же видел!

Сила уже плясала на кончиках её пальцев. Угли костра зашевелились, поднялись из-под одеяла пепла и вдруг, вспыхнув, загудели столбом злого белого пламени.

— Уходите! — ещё раз крикнула волшебница.

Развела руки, подчиняя себе силу огня, питая её собственной магией, заставляя разрастись в огненную стену. А потом оттолкнула стену от себя и бросилась прочь.

Пламя с гудением поползло к краю плато, отрезая противника.

Остальные сгрудились на высоком берегу горного потока — одного из диких сыновей Панцирной, критически поглядывая вниз.

Мимо них, отчаянно топая, пронёсся Йожевиж и обрушился в реку, взметнув кучу брызг. Сердце Виты кольнуло дурным предчувствием. Увидев, как прыгнул за старшим товарищем Виньо, она зажмурилась и сиганула следом, уже в полёте ощутив, что пальцы сжаты крепкой ладонью Ягорая. Последним в реку упал Дробуш, издав звук, подобный пушечному выстрелу — чары на тяжести объекта зачарования, к сожалению, никак не сказывались.

Волшебницу накрыла паника от холода воды, брызг, метивших заполнить ноздри, нехватки воздуха. Поток швырял её от стенки русла к стенке, но к счастью, на пути не попадалось торчащих из дна камней или скал. А затем наступила темнота и последнее, что Вителья ощутила, прежде чем отключиться — силу руки, не выпускающей её ни на мгновение.

* * *

Из воды показалась макушка, затем глаза, а затем Дробуш Вырвиглот, отплёвываясь и ворча, вылез из подземного потока в освещённую магическими светляками пещеру.

— Дробушек! — воскликнула только что пришедшая в себя Вита, бросаясь к нему. — Где ты был так долго?