Cердце зверя

— Забудьте сюда дорогу! — Виктория немедленно потянулась к майке, пытаясь вытащить накопитель.

В её груди похолодело. Прибора не было.

— Не может быть... — она судорожно ощупывала одежду, но проклятая вещица снова куда-то запропастилась.

Девушка глянула на ворота. Ей придётся вернуться. Нельзя оставить его где-то там! Чёрт знает где! Мало ли кто мог найти эти данные.

Задыхаясь, Виктория выбежала на улицу. Погода портилась. Ещё недавно солнце плавило землю, а теперь, небо грозило пролиться холодной влагой. Она чувствовала привкус дождя в воздухе.

— Где же?.. — девушка озиралась по сторонам, соображая как сократить путь и куда двигаться дальше.

Где же она могла обронить его? Нужно было прибить к руке гвоздями! В следующий раз она непременно так и поступит. Девушка сделала несколько шагов вперёд и остановилась, выругавшись.

Сложив руки на груди, он, широко ухмыляясь, глядел на неё, прислонившись к горячему боку броневика. Виктория пришла в неистовство, подумывая как свернуть шею капитана. Сжимая кулаки, она перебирала в горячей голове варианты.

В этот самый момент, небо опрокинулось на неё стеной проливного дождя. Словно кто вывернул ведро холодной воды. Хавьер был почти уверен, что её макушка дымилась при этом, остывая под струями освежающего небесного душа. Он, не переставая улыбаться, кивнул головой в сторону ворот Купола.

— Ненавижу тебя! — она зло топнула ногой, бессильно сотрясая кулаками.

— Это пройдёт! — капитан нацепил шляпу на мокрую голову, — когда перестанете злиться, рад буду вновь вас видеть, Виктория!

Свежая вода стекала по его коротким волосам за шиворот, приятно холодя после жаркого дня. Хавьер сделал знак рукой, веля развернуться и идти обратно. В ответ на него полился поток отменной брани. К её ужасу, Виктория видела, как плечи мужчины подрагивали, когда он садился в машину. Он смеялся над ней! Проклятый южанин! Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Она вернётся, она обязательно вернётся!

Стоп! Что означали его последние слова? Видаль понял, почему она вернулась? Значит, она обронила бесценный накопитель в машине? Тогда, когда пыталась вытрясти из него душу... Чёрт! Ну что ж, он сам напросился. Она вырвет свою вещь вместе с руками и сотрёт проклятую улыбку с его лица.

Виктория вернулась в огромное здание, понимая, что лишний раз рисковать нельзя. Видаль и так знал слишком много. Если он свяжется с Димкой — ей конец. Как её могло так угораздить? Похоже, Зои была права. В этот день ей нельзя было ходить в пустошь. Но накопитель хранил информацию, которую капитан никогда не должен был узнать. Там имелось и довольно много личного. Он под защитой, но вдруг, Видаль догадается, как её снять?!

ГЛАВА 10

Северный город

Лифт поднимал её к небу. Через его прозрачные панели Виктория могла наблюдать, как там, в вышине, зажигаясь друг за другом, вспыхивали огни. Из окон её дома также лился тёплый свет. Странно, отчего матери так поступать? Девушка прокашлялась, чувствуя, что в горле всё пересохло. Пожалуй, от воды предложенной капитаном не стоило так категорично отказываться. Она не пила целый день. Вспомнив южанина, Виктория нахмурилась. Нужно было непременно договориться о встрече.

— Как же это получше провернуть? — она поморщилась от одной мысли, что придётся просить этого наглеца.

— Всё не так драматично, как может казаться на первый взгляд... — послышался тихий мужской голос.

Профессор? Виктория превратилась в сам слух. Голоса за дверью звучали довольно отчётливо, чем немало удивили её. Мало того, что сегодня мать принимала гостей, они ещё так громко разговорились.

— Это не должно продолжаться, Альберт. Данные провокации могут значительно навредить в...

Виктория нарочито громко распахнула двери, входя в прихожую. Мать, стоя в просторном зале, умолкла не договаривая. Женщина была вполне свежа этим вечером. Длинное вязаное платье элегантно подчёркивало её фигуру. Аккуратное каре каштановых волос обрамляло озабоченное лицо.

Глава Вереск нахмурилась, отчего тонкие морщинки в уголках серых глаз стали ещё заметнее. Она всё-таки устала, но была, как всегда сдержана и холодна. Тонкие губы, покрытые слоем безупречного тона помады, изогнулись, изображая дежурную улыбку. София элегантно сложила руки на груди, поигрывая от нетерпения тонкими пальцами.

— Наслаждаетесь вечером? — не разуваясь, Виктория прошагала по светлому, вышитому цветами ковру и потянулась к графину с водой.

— У тебя выдался трудный день, Виктория? — профессор отодвинул графин в сторону, наливая ей воду в высокий синий стакан, и повернулся к девушке.

Абсолютно спокойный и невозмутимый, что бы он при этом ни говорил... Альберт Ссон глядел на Викторию своим привычным взглядом, который они с Зои втихую называли 'воспитательным гипнозом'. Девушка проигнорировала протянутый стакан, принявшись жадно пить из тяжёлого графина, переворачивая половину воды на себя. Сквозь поток мыслей до неё донёсся вопрос, который, наверняка, задавался уже не впервые.

— Ты снова пропустила занятия. Где тебя носило, Виктория? Что за оправдание ты приготовила для меня на этот раз?

Она краем глаз видела, что мать, не сводя с неё глаз, так же ожидала ответ дочери.

— Я проспала, — девушка нервно вытерла рукавом мокрое от воды лицо.

Профессор почему-то вздохнул.

— Ну что? — Виктория глянула на него исподлобья.

— Ты меня разочаровала. Я ожидал, чего-то вроде падения астероида или жутких монстров, сжевавших покрышки твоего авто.

Девушка хотела что-то сказать, но слова почему-то не шли. Ей захотелось куда-нибудь сбежать, лишь бы избежать расспросов, или получить своё наказание, в виде дополнительных часов в выходные. Ссон словно почувствовал её настроение и произнёс спасительные слова:

— Ступай отдыхать, мы обсудим твоё поведение позже.

— Вы мне не отец. Так что не распоряжайтесь в моём доме. Что касается пропусков, то это будет обсуждаться только в стенах Академии.

— Виктория! — София гневно попыталась прервать её, но дочь, стягивая грязную куртку и зашвыривая её на белоснежное кресло, уже не слышала никого.

Девушка с грохотом захлопнула дверь своей комнаты и немного успокоившись, упала на кровать, так и не снимая ботинок. Мокрая майка холодила грудь и живот, ещё больше остывая под врывающимся из открытого окна ночным ветром. Виктория потянулась к карману штанов и достала свой коммуникатор. Набрав привычный номер, она слушала бесконечный сигнал ожидания.

— Ну, давай! Вы же починили её, — девушка стянула мокрую одежду.

Возвращаясь головой на одеяло, она наконец услышала единственный голос, который ей хотелось слушать бесконечно.

— Я хочу тебя видеть.

— Вик, я в пустоши.

Виктория чувствовала в его голосе улыбку и от того ещё сильнее хотелось, чтобы напарник немедленно оказался здесь, перед ней.

— Ты должен быть осторожен.

— Я всегда осторожен.

— Сначала стреляй, потом думай!

— Это твой удел, Вик, — усмехнулся Левин, — тут мне тебя не переплюнуть. Как ты провела день? Ты говорила с матерью?

— Я свяжусь с тобой позже... — Виктория отключила прибор, закинув его под подушки.

Он в порядке — это главное. Рассуждать о том, как она провела день, никак нельзя. Единственное правильное решение — сбежать.

— Это становится нестерпимым... — голос матери снова ворвался в её голову.

— Это тот момент, когда достигнуто так много. Ты же понимаешь? — успокаивающие слова Ссона звучали ещё настойчивей.

— Это тот момент, когда мне хочется сказать — довольно! Ты никогда не был на моем месте! Не боялся заснуть по ночам, зная, насколько 'оно' близко...

— Чего они орут? Ночь на дворе. Какого чёрта я должна вас слушать?! — Виктория закричала им прямо из комнаты, стуча ногою в стену, чтобы притихли.

В ответ полился нескончаемый поток жалоб и упрёков от матери. Так же неожиданно он прервался тихим всхлипыванием. Видимо профессору удалось угомонить главу города. Виктория, возвращаясь от стены к открытому окну, горько усмехнулась — это ему всегда удавалось. София всегда её сторонилась, инстинктивно держа на расстоянии. Мать всегда смотрела на неё, но словно не видела. А после того, как начались приступы, они и вовсе потеряли друг друга. За всю её жизнь, Викторию гладили по голове единожды.

Этот священный момент проявления нежности и заботы она бережно хранила в памяти. И в этом воспоминании не было женщины, звавшей себя её матерью. Это была рука, большая и тяжёлая. Рука человека, назвавшегося её курирующим офицером. Он один мог заставить её сердце колотиться от сумасшедшего восторга, только появившись или заговаривая.

Раздавшееся бормотание прервало размышления. Виктория инстинктивно оглянулась, но комната, конечно же, была пуста. Откуда эти голоса? Это не из их квартиры. Эти голоса были ей не знакомы. Двое мужчин спорили, обсуждая пошлые подробности из своей жизни.

— Да вы издеваетесь? — Виктория высунула голову в окно, подставляя её дождю, и поняла, что говорят люди на улице.

Учитывая направление ветра, шумевший дождь и высоту, на которой она находилась, всё происходившее было похоже на бред.

— Они вместе с датчиком впаяли мне в голову антенну, что ли?.. Это новая модификация от ИЛа?! Почему Зои ничего не сказала? — её негодованию не было предела.

На другом конце улицы протяжно завыла собака.

— Теперь точно не засну... хотя в любом случае не засну... завтра нужно быть одновременно в нескольких местах! Чёрт...

Девушка упала на одеяло, раскинув руки и ноги, болтая босыми ступнями, свисавшими с кровати.

— Нет, я должна с ним связаться. Немедленно!

Виктория подхватилась на кровати и, схватив пульт, запустила систему на передней панели комнаты, свободной от мебели. Большой экран засветился. Выбирая нужное меню, она ввела данные для поиска. Девушка надеялась, что застанет этого самовлюблённого южанина дома. Только бы принял вызов.

— Наверное, лежит на золотом диване, с бокалом в руке...

Ожидая ответа Хавьера, Виктория опустила на постель пульт, а увидев, что сигнал принят, от волнения не глядя подтвердила авторизацию. Нажав вместо одной кнопки несколько, она не заметила, что подтвердила двойную голоконференцию. Стена растворилась, и вместо неё появилось изображение. Девушка замерла на кровати, глядя, как капитан стоит посреди собственной комнаты с пультом в руках.

— Золотого дивана нет, — девушка скептически оглядела почти аскетическое убранство его жилища.

Сам же Видаль, неожиданно оказался простым взъерошенным парнем в старом бежевом свитере и домашних штанах, босой. И куда подевался великолепный аристократ, который доставил столько неудобств? Влажные пряди волос в беспорядке падали к мягким карим глазам, отчего-то широко распахнутым. Мужчина замер.

— У тебя есть то, что мне нужно, капитан. Я желаю получить это назад! — выпалила она.

Хавьер не ответил, продолжая изумлённо глядеть на неё. Да что такое? Связи нет? Он её не слышит?

— Эй! Чёрт тебя побери! Ты слышишь меня? — Виктория спрыгнула на пол, подойдя к голограмме вплотную.

Хавьер неожиданно усмехнулся, глядя на её растерянность.

— Я прекрасно слышу вас, сеньорита... — он глядел прямо на неё, словно мог видеть.

Конечно же, аппаратура передавала её голос и его направление.

— Где и когда мы встретимся? — зарычала Виктория, теряя терпение.

— Ваше желание столь велико? — он чарующе улыбнулся, проследив глазами за хрустальными каплями, взметнувшимися с её мокрых волос, которые девушка перекинула за спину.

Воспроизведение было столь реалистично, что капитан инстинктивно отклонился, не давая влаге упасть на одежду. Что она ответила, мужчина не услышал. Теперь его взгляд был прикован к открывшейся восхитительной панораме. Длинные волосы больше не скрывали её. Вода, стекавшая по шее девушки, прямо за край бюстгальтера, заставила кровь стучать в его висках. Капитан отступил вглубь комнаты, титаническими усилиями заставляя себя отвести взгляд от её груди.

Он заприметил мерцающий пульт на смятой постели у Виктории за спиной. Глядя на его панель, Хавьер понял: она наивно не догадывалась о своей ошибке. Чёртики заплясали в его глазах. Капитан присел в плетёное кресло. Прихватив со стола один из фруктов, он принялся с удовольствием жевать.

Виктория же мерила комнату нервными шагами, продолжая лить на него гневный поток своих праведных речей. Жарко жестикулируя, девушка наконец остановилась, сжимая руки в кулаки. Видаль моментально услышал, как забилось её сердце. Дыхание опасно участилось. Пора заканчивать.

— Я скажу вам время встречи — завтра. Надеюсь, вы будете в состоянии рассуждать более здраво. Ибо пока я не понял и слова из сказанного.

— Ненавижу... — Виктория зло ударила изображение.

Радужная волна разошлась по всему экрану и тут она поняла. Он видел. Он видел помехи, а значит... Девушка бросила взгляд на себя и поняла, что через мгновение сгорит ярким пламенем. Негодяй по ту сторону изображения снова ткнул пальцем за её спину. Виктория с пылающим лицом обернулась, увидев проклятый прибор и горевшие на нём кнопки.

— Прикройте окно, Виктория. Не хочу, чтобы вы простудились.

— Чёрт...

— Доброй ночи, — Хавьер помахал ей рукой, отключая панель.

Он успел заметить, как в стену полетел пульт. Похоже, связи у северянки некоторое время не будет. Видаль усмехнулся, а вспоминая недавнее зрелище, оттянул ворот свитера, словно тот мешал ему дышать.

— О какой вещи ты говорила?

Первым делом он должен был распорядиться обыскать машину, в которой они возвращались с пустоши.

— Или ты обронила своё сокровище у скал?