Забыть нельзя вернуться

— Почему?

— Потому.

— Ты представляешь, что я сделаю с твоим отцом?

— Нет. А что, обязательно угрожать надо? По-другому уговорить девушку не можем, да? Аяй-яй. Какой кошмар. Кстати, ты до сих пор не представился, милый друг. Может, я с дворецким разговариваю.

— Кто такой дворецкий? — мужик напрягся, даже окинул взглядом спальню, вдруг этот таинственный кто-то спрятался за кроватью.

— Тот, кто отворяет двери? — насмешливо предположила Люда.

— Шутим, оговариваемся, не выполняем указаний, — так тебя учили родители обходиться с Повелителем?

— Собственно, нет, не так. Предполагалось, что мы никогда не встретимся, а потому особой необходимости в обучении не возникало. Так что, наверное, я пойду. Неприятно было познакомиться, но покушать давно уже пора. Приблизительно со вчерашнего утра. Пойду, поищу кухню. Должна же она быть в этом вашем каменном холодильнике. Да, на будущее, общаться с девушками в маске как минимум неприлично.

С каждым произнесенным словом тип приближался и, в итоге, оказался практически рядом. Нагло вторгся в личное пространство, как говорила бывшая подруга с факультета психологии. Люда подняла голову, встретилась взглядом с таинственным Императором. Света, чтобы рассмотреть цвет глаз было недостаточно, но только слепая бы не заметила, как он зол.

— Отойди, пожалуйста, — спокойно предложила Людмила.

— Не дождешься, — процедил нахал и молниеносно сцапал её за волосы.

— Тогда извини.

Люда размахнулась, держа в правой руке какое-то кривое приспособление. Мужчине без труда удалось перехватить её. Он криво ухмыльнулся, отбросил вещицу в сторону и намеренно с усилием сжал девичье запястье. Люда скривилась от боли, но, уловив момент, когда он стал наклоняться к ней, резко ударила его по голове, стараясь не попасть в висок. Мужик качнулся и вдруг мягко осел на коврик, теряя сознание.

— Видишь ли, клоун, я левша.

Приседая, чтобы проверить пульс, девушка хотела сдернуть маску, чтобы посмотреть, кого же она так любезно угостила кочергой по черепу, но не решилась. Ей вдруг показалось, что тип совсем даже не в обмороке, а просто притворяется, желая посмотреть, что она будет делать дальше. Схватив подушку с одного из кресел, Люда сунула её под голову надменному негодяю, потом огляделась по сторонам. Как бы ни хотелось сбежать прямо сейчас, в конце концов, она ничем не обязана семье Вэйнов, но следовало накинуть сверху прозрачной рубашки хоть что-нибудь. Возникла мысль: стянуть простыню и завернуться в нее на манер сари, но, бросив взгляд на балдахин, Люда отказалась от этой идеи. Может, снять часть одежды с нахала? Протянув руки к застежке, девушка снова встретилась взглядом с мрачным Повелителем.

— Все-таки решила исправиться? — Он дернул её на себя, и в считанные секунды Люда оказалась прижатой к горячему твердому телу. — Продолжай, мне уже интересно. Хотя нет.

Он отпустил Люду и встал. — На коврике неудобно, кровать мягче и теплее.

— Сам туда ложись, — отстраненно порекомендовала девушка, медленно двигаясь к окну.

— Почему?

— Потому что там сто лет не убирали.

— Чепуха. Даже если это и так, то что?

— Скопище дерматофагоидов и полиглифидов, вот что. Не хватало ещё заболеть.

— Да нет там никаких глифидов. — Он раздраженно схватился за привязанную к столбику занавеску и быстро встряхнул её. В воздух поднялось мутное облачко. Император расчихался, но, встретив насмешливый взгляд девушки, выпятил грудь и попытался дернуть посильнее. У него получилось. Балдахин обвалился вместе со столбиками, подняв такое чудовищное количество пыли, что какое-то время ничего нельзя было разглядеть. Чем и воспользовалась Людмила, заранее вцепившись в толстый витой шнур, удерживавший ткани в нужном виде. Чем она думала, вылезая через окно, неизвестно, но, когда повисла на внезапно закончившемся шнуре над бездонной пропастью, поняла, что сглупила. Дна у бездны не просматривалось, а деваться было некуда.

— Полезай обратно, — ехидно посоветовал Повелитель сверху. — Я подожду. С другой стороны, можешь прыгнуть. Даю тебе на это своё высочайшее разрешение.

— Щас, — прошипела Люда, нащупав кончиками пальцев выступ. Упершись ногой в стенку, она смогла передохнуть и, оглядевшись, увидела нишу в стене. Окно это было или что другое, неизвестно. Но возвращаться в пылесборник ей точно не хотелось. — Ты иди, дорогой. А я отдышусь, подумаю, что мне дальше делать.

— Неужели я такой страшный? — продолжал издеваться Повелитель. — Всё, мое терпение кончилось. Ты мне надоела.

Наглый тип схватил шнур и с силой за него дернул, намереваясь стряхнуть строптивую девицу прямиком в пропасть. Люда держалась крепко, но чувствовала, что долго так висеть не сможет. Руки мерзли. Скоро начнут соскальзывать. Урод качнул веревку ещё раз, как следует. Она сообразила, что если раскачать посильнее, то у нее может получиться спрыгнуть в нишу. Тем более что отверстие в стене находилось чуть ниже того уровня, на котором сейчас прощалась с жизнью девушка. Вдруг она почувствовала, что шнур поднимается вместе с ней. Ещё немного и будет поздно, ей ни в жизнь не допрыгнуть. С усилием качнувшись, словно гигантский маятник, девушка пролетела вдоль стены и, когда решила, что уже пора, разжала кулаки. Громкий крик раздался над её головой, но ей было всё равно. Главное, уцепиться хоть за что-нибудь. А вдруг она недостаточно раскачалась и пролетит мимо? Ноги провалились куда-то, но сама-то она продолжала двигаться. Полет закончился полным фиаско. Люда повисла вниз головой, спиной к стене, удерживаясь только за счет согнутых ног.

Молодец, похвалила себя она, плохо было возле горящего камина. Ну, случилось бы то, чего ей так не хотелось. Не она первая, не она последняя. Потом, может, поесть бы чего дали. Теперь, висишь тут дура дурой, на всеобщем обозрении, рубашка сползла, оголив всё на свете. Холодно ужасно и лучше не становится. Ноги сейчас разогнутся и, как в анекдоте, либо она проснётся, либо — даже косточек не найдут. Кстати, далеко там? Изогнувшись немыслимым образом, Люда умудрилась заметить, как снизу, из бездны, медленно поднимается волна красной пыли. На первый, да и на второй взгляд, вызывающей гадкое омерзительное ощущение в пустом желудке. Вот когда она поняла, как хорошо в некоторые моменты жизни быть голодной. Оставалась самая малость: напрячь мышцы живота, подтянуться и ухватиться руками за камни. Люда даже не задумалась, есть у неё эти самые мышцы или нет. Но сдаваться? Нет. Именно в этот момент, прилагая нечеловеческие усилия, девушка поняла, что её левая нога намертво зафиксирована внутри ниши. То ли зацепилась за что-то. То ли — её кто-то держит. И, черт возьми, если держит, то почему не помогает забраться наверх? Резко выдохнув, девушка подтянулась и вцепилась в обшарпанные края каменной кладки, обрамляющие оконный проем. Через три вдоха, она уже сидела на подоконнике, пытаясь понять, куда попала. Первое, на что девушка обратила внимание — отвратительный запах. Ей даже показалось, что она сидит на краю выгребной ямы. Голая, в одной тоненькой рубашке. Противно до ужаса. Скривившись от подкатившей к горлу тошноты, Люда пошевелила ногой, поняла, что свободна и потихоньку сползла на пол. Кожу на щиколотке пекло, как огнем. Так получилось, что стоя спиной к узкому проему оконному, Людмила загородила собой то малое количество света, что до сих пор проникало в это странное помещение. Больше всего комнатушка походила на тюремную камеру. Вдруг слева кто-то зашевелился. "Здесь кто-то есть", — умная мысль мелькнула и пропала сразу же, как только девушка увидела, кто был прикован к стене. Причем палачи действовали жестоко, потому что в таком положении пленник не мог видеть небо. Но хоть не задыхался от запаха собственных отходов. Отступив, Люда присмотрелась внимательнее и ахнула от ужаса, в первый момент затопившего её сознание. Первым порывом было — бежать. Бежать как можно скорее из обители грязи, вони и боли. Совершенно обнаженный мужчина висел на стене, прикованный за ноги, за руки и за шею. Люда покраснела. Было абсолютно ясно, что именно он не дал её пролететь мимо, удержав за ногу рукой, прикованной в достаточной близости к проему.

— Прошу прощения, а красная пыль — она сюда доберется? Ведь поднимается снизу, я сама видела только что.

Мужчина на секунду прикрыл глаза. Немой, подумала Люда. И его жест означал — доберется. Метнувшись к двери, девушка поняла, что они оба в ловушке. Что же делать? Но, судя по всему, пленник находился здесь уже давно и до сих пор был жив. Значит — шанс выжить есть и у неё.

— Куда мне встать?

Спаситель похлопал рукой возле себя по стене. Не сомневаясь ни секунды, девушка бросилась вперед и прижалась к стене буквально перед тем, как сквозь проем просочилось некоторое количество взвеси. Люда старалась не дышать, но вдруг с удивлением поняла, что красная пелена за окном опускается, как бы всасывая свои мельчайшие частицы из камеры. Чем бы ни была странная субстанция, но пленник второй раз спас ей жизнь. Пусть опосредованно, но всё же.

— Спасибо. — Девушка с благодарностью погладила руку и удивилась тому, насколько шероховатая кожа у мужчины. А какие длинные ногти. Острые до безобразия! Наверное, он здесь уже очень давно. Выяснилось, что рядом с пленником запах донимает меньше, поэтому Люда постаралась держаться как можно ближе и не обращать внимания на то, насколько приятно её присутствие спасителю. — Знаете, я могу попробовать освободить вас, но только пообещайте, что не причините мне зла. Пожалуйста. Не знаю, чем это нам обоим поможет, ведь ключей от замка у нас нет, но, может быть, вам удастся найти выход, когда вы будете свободны от кандалов.

Слова сыпались из Людмилы одно за другим, она все бормотала и бормотала, позабыв, что называет пленника таинственной камеры на "Вы", как никого ещё в этом странном, до ужаса реальном сне. Казалось, всё правильно, все так, как и должно быть. Чтобы снять мужчину со стены, нужно было раскрыть оковы. На них не было какого-то особенного замка, только вставленные железные шпильки. Ржавые, но всё еще крепкие. Дело осложнялось тем, что пленник висел на своих кандалах. Поразмыслив, Люда собралась с силами и принялась осматриваться по сторонам в поисках небольшого камня. Пришлось подавить брезгливость, когда она увидела подходящий обломок. Начать девушка решила с шеи.

— Я уберу волосы, они мешают, — предупредила она мужчину. Он согласно прикрыл глаза, а через минуту волосы сами передвинулись в сторону, закрывая лицо и открывая доступ к шпильке. Один удар, второй, третий — на шестом противная железка с грохотом вывалилась на каменный пол. Теперь перед Людой возникла проблема. Если она освободит руки, то весь вес мужчины придется на ножные кандалы. А, если ноги, то ему придется повиснуть. Так не хорошо, и эдак — плохо. Девушка стучала изо всех сил, не обращая внимания на израненные руки, казалось, в мире остались только она и глупые упертые железные чурбачки. Когда ей удалось выбить последний, она даже не обрадовалась. Просто отошла в сторону, устало прислонилась к холодной стене и насмешливо вспомнила, как старательно промывала нож колдуна. Прошло всего несколько часов, и на кого она стала похожа? Содранные ногти, сбитые пальцы, ладони в ржавчине и ещё Бог знает в чем. На ноги смотреть страшно, а волосы! Наверное, похожи на паклю, слежавшуюся и дурно пахнущую. Послышался скрежет, в камере внезапно стало намного светлее, всё потому, что пленник, особо не напрягаясь, снял дверь с петель и открыл проход, а замок как был, так и остался на месте. Люда перевела взгляд на мужчину и потеряла дар речи. На неё смотрело самое настоящее, неподдельное чудовище. С рогами, когтями, полностью покрытое мелкой чешуей, но что самое страшное — он, а в том, что это существо — мужчина сомнений не было, улыбался пастью с острыми белыми зубами. Девушка нервно сглотнула и потеряла сознание впервые в жизни.

Глава 3.

Дверь плавно закрылась, Каро шумно выдохнула и расслабилась. Не заметили, спасибо Богине. Оказывается, она даже не поняла, что от страха совсем перестала дышать.

— Бежим. — Каро вытащила из-за кровати перепуганную до полусмерти Нию и потащила её за собой. Коридор, лестницу, помещения для слуг миновали, не задерживаясь. Повезло, девушек не заметили даже слуги. Не иначе сами Высшие Силы удерживали над беглецами полог невидимости. Но возле кареты Ирения вдруг отчетливо поняла, что Каро вовсе не собирается уезжать. Травница стояла возле специальной приступочки, услужливо подготовленной стараниями Анри, и переминалась с ноги на ногу.

— Залезай внутрь быстрее, — велела Ния сестре, абсолютно уверенная, что та её обязательно послушается. — Мы уезжаем.

— Ты уезжаешь, — поправила её Каролина, — я остаюсь.

— Почему? Хочешь спасти ту странную девицу? Она чужая, не наша. Не стоит рисковать из-за неё жизнью.

Каро укоризненно посмотрела на Ирению:

— А ведь она из-за нас — рискнула. Полагаю, мы у неё в долгу.

— Какое это имеет значение? — Ния чуть не заплакала от огорчения. — Она уже никогда не выйдет из дворца, а мы должны спасать свои жизни.

— Это ты кого уговариваешь? — Травница порылась в кармашках, потом спрятала сумку под светлой накидкой. — Меня или себя? Даже представить себе не могу, что сказал бы Винсент, если бы узнал, где ты сейчас находишься. Значит так: поезжай домой. Успокой графа и забудь обо всем. Выбрось из головы. Вышивай подушечки, или чем ты целыми днями занимаешься.

— А ты? — Нырнув в карету, Ирения вылезла наружу с вязаной кофтой в руках и набросила её себе на плечи. — Холодно, — пояснила она Каролине. — Между прочим, у меня одна единственная сестра на свете, другой нет. Поэтому, если ты отказываешься ехать со мной, тогда я поступлю по-своему. Пойду с тобой.

— Твой папочка небось ещё кучу детей имеет в деревне. С чего ты взяла, что они все мальчики? — возмутилась Каро.

— Не твой, а наш. И у него только один внебрачный ребенок, ты. Потому что твоя мама ему очень нравилась. До безумия, так бабушка говорила. Он мечтал на ней жениться, но нельзя было. А мою маму он терпеть не может со дня их свадьбы.

— Это уже не важно. У меня, между прочим, заканчивается терпение, — сердито заявила старшая сестра. — Полезай в свою карету и катись к отцу, пока не пришли из дворца и не загребли нас обоих в гарем.

В пылу спора никто из них не заметил, как появилось новое действующее лицо.

— Как вовремя вы об этом вспомнили! — послышался чей-то бархатный голос, и перед девушками возник красавец-мужчина во всем своем придворном блеске. Обтягивающие штаны из тонкой замши, шелковая рубашка с кружевными манжетами, камзол, даже туфли с пряжкой, само изящество — хоть картину рисуй — зло подумала Каро и шагнула в сторону, но сбежать не вышло. Щёголь оказался быстрее. Он ловко схватил её за руку, удерживая на месте.

— Мои любимые обожаемые сестрички, родная и сводная! Расскажите, чем это таким интересным вы тут без меня занимаетесь? Анри! И ты здесь, старый книжный червь. Я думал, у тебя другая работа. Зашел в трактир, гляжу, а там — знакомые всё лица. Кстати, стражи из них сейчас никакие. Спустили все монеты на выпивку. Отец с них шкуру сдерет, вот увидите. Где он? Мне срочно надо ему пару слов сказать.