— У них есть имя?
— Навряд ли из тех, о каких вам доводилось слышать, если только вы не шарили в очень странных местах, — внезапно улыбнулся инженер.
— Просвети меня.
— Как пожелаете. Они ведут дела под название ОСББ, что расшифровывается как "Операции Семьи Броктон-Бей".
— Я никогда о них не слышал, — странно посмотрел на него Брюс. — Или Броктон-Бей. Где это?
— На Восточном побережье, между Бостоном и Портлендом, полагаю, — инженер наблюдал за выражением лица собеседника с хорошо замаскированным весельем.
— На Восточном побережье нет города с таким названием, — протянул Брюс.
— На нашем Восточном Побережье нет, — произнёс Люциус.
И они снова уставились друг на друга в молчании; только на этот раз Брюс выглядел скорее озадаченным.
— Я вообще не претендую на понимание, как это работает, — наконец произнёс Люциус. — Механика неимоверно сложна, а математика далеко за пределами, где я могу свести концы с концами. Однако они, по сути дела, приходят с иной версии Земли.
Брюс уставился на него.
— Параллельные миры? — уточнил он спустя почти тридцать секунд слегка придушенно. Люциус кивнул.
— По сути, да. Им, похоже нравится путешествовать и знакомиться с новыми людьми, — отозвался он. И, секунду поразмыслив, чуть улыбнулся. — И сбивать их с толку в основном. Это, кажется, их фишка.
— Ты меня уверяешь, что несколько лет назад встретил неких людей из параллельного мира и с тех самых пор нанимаешь их по субподряду на проектные разработки для "Уэйн Энтерпрайзис"? — очень осторожно уточнил Брюс.
Люциус снова кивнул, немало забавляясь:
— Именно.
— И эти... люди... предупреждают тебя, что некая персона ведёт себя таким образом, который они считают неразумным, — голос Брюса был ровен и лишён выражения.
— Тоже верно.
— И ты ожидаешь, что я в это поверю?
Люциус развёл руками:
— Я вас когда-нибудь подводил?
Они посмотрели друг на друга. Брюс первым отвёл взгляд:
— Нет. Никогда до сих пор. Но... это не самая правдоподобная вещь, что мне доводилось слышать.
— Мы живём в городе, где регулярно совершает преступление злодей, косящий под пингвина, псих по прозвищу Джокер убивает сотни невинных, а бывший психиатр бросает химикаты, вызывающие неконтролируемый страх в систему водоснабжения, — мягко произнёс Люциус. — Визитёры из иной реальности в сравнении с этим почти проза. И с ними гораздо проще иметь дело. Не говоря о том, что куда приятнее.
— И даже так, это сложно воспринять, — теперь вид у Брюса был задумчивый, однако всё ещё не убеждённый.
— Я это осознаю. Я передал послание, высказанное из доброй воли, которое, как считаю, следовало высказать. Однако я не могу заставить вас поверить мне. И всё равно призываю уделить ему внимание, прежде чем что-то зайдёт слишком далеко. Или кто-то, — инженер изучал лицо своего компаньона, пытаясь разобрать, о чём он думает. Это всегда было непросто; у молодого человека была изумительная способность прятать свои мысли и скрывать их за маской плейбоя, которую он демонстрировал публике.
— Не могу не думать, что если дела зайдут слишком далеко, следующее послание может быть доставлено лично. Это было бы... не идеально с точки зрения нашего друга.
— Они опасны?
Люциус издал короткий смешок:
— Вы понятия не имеете насколько. Не угроза, определённо, однако не из тех, кого хочется злить, если можно обойтись без этого. Они склонны по большей части не ввязываться в местные проблемы, однако насколько я знаю, порой проявляют интерес. Если так случится... Ну, скажем так, как бы ни был хорош наш друг, он не в той лиге. Намного.
Его собеседник поставил второй, уже пустой, стакан рядом с первым и наклонился вперёд, уперев локти в колени. Пристально вгляделся в Люциуса и снова откинулся назад.
— Ты серьёзно.
— Совершенно.
— И кто они?
— Вы поверите, если я скажу, что семья разумных рептилий? — с тихой улыбкой осведомился исполнительный директор.
И оба дернулись от внезапного звона с другого конца комнаты, повернувшись и увидев Альфреда, поднимающего упущенную бутылку. Тот посмотрел на них в ответ; на лице слуги было разом смущённое и встревоженное выражение.
— Ты в порядке, Альфред? — поинтересовался Люциус.
Старый дворецкий уставился на него где-то на несколько секунд.
— Разумные рептилии? — негромко переспросил он. — Мои извинения, я не мог не услышать.
— Так я и сказал, — отозвался Люциус, заинтригованный реакцией.
— А одну из них случайно зовут не Сауриал? — поинтересовался старик после паузы.
До крайности удивлённый Люциус кивнул. Брюс переводил взгляд с одного на другого с трудночитаемым выражением.
— О боже, — вполголоса произнёс британец. — Мастер Брюс, я бы счёл разумным принять совет мистера Фокса всерьёз.
— Ты что-то об этом знаешь, Альфред? — со смущённым выражением поинтересовался наследник Уэйнов. Альфред еле слышно вздохнул и кивнул:
— Только истории. Мой старый друг, человек, который меня обучил, если на то пошло, частенько рассказывал мне о своих друзьях. Друзьях-рептилиях. Они порой наносили визиты и общались. Это было много лет назад, до войны, в Англии, понимаете ли, — вид у дворецкого был такой, как если бы он вспоминал что-то забытое. — Он был чудесным человеком, мой друг. Истинный образчик лакея. И он с величайшей нежностью говорил о ком-то по имени Сауриал, — взгляд старика обрёл резкость, вернувшись от того, на чём был сосредоточен. — Он рассказывал, что они очень хорошие люди, однако не те, с чьей тёмной стороной хочется познакомиться, — он бросил взгляд на часы и добавил:
— Мне надо проследить за ужином, мастер Брюс, — и с этим покинул комнаты, оставив позади двух слегка озадаченных мужчин, смотрящих ему вслед. Наконец Люциус повернулся обратно к своему компаньону.
— Не могу сказать, что ожидал этого, однако, наверное, стоило, — иронично заметил он. — Они шныряют вокруг и, похоже, очень смутно представляют себе нормальный ход времени.
Брюс поднялся на ноги и немного прошёлся туда-сюда.
— Мне сложно это воспринять, — произнёс он спустя примерно минуту, во время которой Люциус терпеливо наблюдал. — И любопытно, не подговорил ли тебя на это Альфред. Его... не радуют некоторые моменты.
— Я в курсе, однако он меня об этом не просил. То, что он только что сказал, удивило меня не меньше вашего.
— Ты же понимаешь, что мысль о ящеролюдах или что они там такое из иного мира, возмущающихся по поводу чрезмерного насилия не так просто принять, — миллионер подошёл к окну, вглядываясь в сад позади поместья. — Я хочу сказать, я знаю, что мы живём в мире, где случаются странные вещи, однако это было бы... немного... — он затих, заставив немного сбитого с толку Люциуса посмотреть на себя.
Под взглядом пожилого мужчины его молодой коллега зримо побледнел. Его взгляд застыл, упершись, на сторонний взгляд, во что-то снаружи. Испытывающий любопытство Люциус в конце концов поднялся на ноги и присоединился к нему у окна.
Глаза инженера расширились.
На лужайке позади дома стояло совершенно необъятное создание, голова которого стояла не ниже столетнего дуба рядом, направив на них взгляд суженных глаз, пылающих желто-оранжевым, чуть пригнувшись, чтобы быть вровень с окном в восьмидесяти футах от неё. Пока они оба созерцали силуэт, подсвеченный отсветами далёкого Готэма в небесах, оно подняло руку, настолько большую, что могла бы поднять машину Люциуса и смять её как консервную банку, убрала все пальцы, кроме двух и сделала ими красноречивый жест.
Указав ими на свои глаза, затем на Брюса.
Затем, очень медленно, широко улыбнулось. Обнаженные в гримасе зубы были по меньшей мере шесть футов длиной, и их была уйма. И все они тускло, но очень, очень запоминающеся поблёскивали в свете окон дома.
Всё застыло на долгий миг; Брюс с усилием сглотнул. Когда Люциус на него посмотрел, глаза молодого человека были закрыты. Обратно на безразмерное рептилиеобразное создание он перевёл взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как оно подмигивает ему; в усмешке существа скользнуло озорство, и оно внезапно исчезло. Подавив такую же усмешку и слабое ощущение легкости бытия, пронизавшее его, инженер протянул руку и положил её на плечо своему компаньону, снова открывшему глаза и смотревшему в опустевшую темноту с ошеломлённым выражением на лице.
— В тенях есть вещи, куда как более опасные, нежели летучая мышь, Брюс, — мягко произнёс он. — Вещи, которым лучше не досаждать. Ты понимаешь, о чём я?
— Да, — отозвался хрипло Брюс. — Полагаю, что понимаю.
— Превосходно, — кивнул Люциус. — В таком случае, через час у меня ужин со старым другом. Я рад, что мы поговорили. Могу я полагать, что наш общий друг как следует подумает над своими нынешними методами?
— Послание дойдёт, — отозвался молодой человек спустя несколько секунд, отворачиваясь от окна. Он всё ещё выглядел потрясённым, что было для него необычно.
* * *
Вскоре после этого, только-только вернувшись к своей машине, Люциус остановился. Немного подумав, он полез в бардачок за фонариком и снова закрыл машину, направившись в сторону дома. С помощью фонаря он зашёл в сад за домом, бросив взгляд на окно кабинета Брюса; сейчас там было темно. Пройдя в середину сада, он немного поводил фонариком, прежде чем остановить луч.
Подойдя ближе, он опустил взгляд и в изумлении покачал головой. А спустя примерно десять секунд развернулся и направился обратно, оставив гигантский след на милость собственных устройств.
Помимо прочего, с утра это будет хорошим напоминанием, подумал он с нотками веселья. И с чувством, что сделал всё, что мог, поехал на следующую встречу.
[1] В данном случае, как и в названии небезызвестной Лиги, употребляется слово justice, канонично переводящееся как "справедливость". Однако с учётом особенностей английского его смысл имеет отношение скорее к "праведному суду", нежели к морально-этическому пониманию в русском языке. Тут следует иметь в виду, что в американской культуре отношение к официальной судебной практике в целом куда более скептичное, а разные формы самосуда и протеста против "решения властей" до сих пор пользуются немалой популярностью. Что проистекает, если на то пошло, из общей неупорядоченности законодательства отдельных штатов, общефедерального и даже городского уровня, не говоря о примате прецедентного права.
Глава 321: Омак — Вопросы (DC)
Стоя на крыше здания в деловом центре Готэма на высоте трёхсот футов в ветреной сырости весенней ночи, темная фигура смотрела вниз на город. Плащ обвивал тело; острый взгляд выискивал любые следы лица, к которому он пришёл. Звук выстрела вдалеке заставил человека дернуть головой, внимательно прислушавшись сквозь стенания ветра, пока он не позволил себе слегка расслабиться. Подобные звуки в ночи были нормой в этом месте и, судя по всему, полиция уже этим занималась. В данный момент он шёл по следу более опасных людей.
Приняв решение, мужчина снял с пояса небольшое устройство, нацелив его и выстрелив с лёгкостью долгой практики, практически не глядя. С жужжанием размотавшись, трос с грузиком пролетел сотню футов над улицей и обмотал основание флагштока; механизм на конце зафиксировал его на месте. Сам тросомёт, закреплённый на сбруе, встроенной в костюм, легко выдержал его вес, когда мужчина спрыгнул со здания и полетел вниз; спустя считанные мгновения его падение перешло в движение по горизонтали.
Раскачиваясь туда-сюда, он достиг конца троса и снова выгнулся вверх; путь его был четко просчитан, чтобы достичь новой верхней точки парой сотен ярдов далее. В нужной точке он нажал кнопку, высвободившую конец троса и втянувшую его на высокой скорости в механизм, обеспечив пару секунд свободного полёта, в течение которых мужчина сменил положение тела, что позволило ему чётко приземлиться в желаемой точке.
И вновь он занял выжидательную позицию, смотрел и слушал. В дело пошёл высокотехнологический бинокль, сканирующий весь район.
Процесс повторялся снова и снова, прервавшись всего пару раз, когда преступник совершал ошибку, преследуя свои цели слишком уж близко. В конце концов, примерно в 4 утра, он сдался — на эту ночь.
Признаков его добычи не было, и он решил, что далее будет пустая трата усилий.
Он попробует завтра. Даже ему иногда нужен отдых, как неоднократно указывали близкие ему люди, и он был уверен, что злобный клоун рано или поздно объявится. Ублюдок всегда так делал, обычно в окружении тел, смеясь над этим.
Злой, усталый и обеспокоенный вопросом о том, каким будет следующий ход его архиврага, Бэтмен направился к спрятанному транспорту и вскоре нёсся по затянутым тьмой улицам внутри чуда технологий; припозднившиеся этой ночью свидетели поднимали взгляд на уже знакомый рокот почти бесшумного автомобиля, проносящегося мимо. Некоторые улыбались, другие хмурились, а кто-то просто качал головой и возвращался к своим делам.
* * *
"...ен прошлым вечером, привязанный к фонарному столбу в смирительной рубашке. Записка, найденная на месте происшествия, по сообщениям, поясняла, что Джокер был взят с поличным в процессе применения некоего нервнопаралитического газа, хотя цель в данный момент не раскрывается, и наши источники утверждают, что к записке была приложена видеозапись с временными отметками всего произошедшего. Полиция против обыкновения не проявляет желания сотрудничать с прессой в отношении получения доступа к видео; неофициальный представитель сообщил нашему репортёру без записи, что неделями будет мучиться кошмарами, а он не тот, за кем участвующие в этом охотились.
Комиссар Гордон тем временем заявил, что Джокер в настоящий момент в коме, хотя и не имеет повреждений и будет допрошен, когда придёт в себя. Что, по всей видимости произошло где-то двадцать пять минут назад; контакт в психиатрической лечебнице сообщил нам, что он тут же начал дико орать и был снова усыплён. По нашей информации он снова и снова бормотал слова "Я буду хорошим, не дайте ей до меня добраться". Можно только гадать, что бы это могло значить, однако похоже, что виновник множества массовых убийств в конце концов встретил себе ровню.
Нигде не упоминается участие Бэтмена в этом аресте самого разыскиваемого лица в городе, если не в штате. С наступлением дня мы продолжим следить, как разворачивается эта история. Это Кейт Джексон из Утренних Новостей Готэма с репортажем из..."
Брюс стоял у себя в спальне с торчащей изо рта зубной щёткой, уставившись с открытым ртом на вмонтированный в стену телевизор, который включил как обычно, чтобы познакомиться с новостями. Без единой мысли пощёлкав каналами с помощью пульта, он увидел практически тот же сюжет показывают на всех местных станциях, а также на CNN.
