| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну конечно же нет! Я ведь, кажется, говорила вчера, что плохое зрение даже добавляет вам привлекательности. Вы так мило щуритесь, Соуске-сан! — успокаивающе сказала Иноуэ.
Владыку передернуло, и он нервно схватился за рукоять занпакто.
— Знаешь, Орихиме, называй меня как-нибудь по-другому. Например... — Айзен задумался на несколько секунд, отхлебнул "Ягуара" и его осенило. — Называй меня просто Ками-сама.
Орихиме слегка обалдела, но тоже сделала большой глоток и решила не спорить с возлюбленным.
— Урахара тоже тварь та еще, — продолжал он свой гневный монолог. — Надо было ему всех моих подопытных вытащить! Ну ладно, Кенсей там, Маширо, Роуз, но Хирако-то с Хиори зачем? От этих двоих весь Готей на ушах стоял, если б они сдохли, никто бы не плакал! Ну, ладно, сделал он их вайзардами, но мог бы хотя бы Хоугиоку доделать. А то я столько лет потратил, чтобы до него добраться, а получил полуфабрикат, производящий вместо нормальных арранкаров бракованных безмозглых слюнтяев, которые только и знают, что жрать да драться.
Айзен с тоской посмотрел на пьяную в дым Эспаду. Ннойторра и Гриммджоу крепко держали за руки и за ноги Улькиорру, а Заэль вливал ему в рот неразбавленный самогон. Шиффер пучил глаза и пытался отплевываться, но Старрк зажал ему нос, и несчастному пришлось все проглотить. Ямми громко ржал, изо рта у него сыпался собачий корм. Владыка с тяжелым вздохом прикрыл глаза рукой. Зрелище было невыносимым даже при его плачевной близорукости.
— Несмотря на то, что благодаря моим стараниям уродов в Готее поубавилось, лучше не стало. Этот старый лысый хрен Ямамото окончательно впал в маразм. И ученички его любимые тоже скоро за ним последуют.
— Это вы про кого? — Орихиме непонимающе захлопала глазами.
— Про Кеораку и Укитаке, конечно. Один скоро окончательно сопьется, а другой и без посторонней помощи скопытится. Хотя Унохана, конечно, уже столько лет его выхаживает, но ничего, я о нем позабочусь. Но сначала прибью Унохану. Это ведь она Хинамори вылечила! И вообще она стремная.
Иноуэ попыталась вспомнить, кто такая Хинамори и чем она так сильно не угодила Айзену, но безрезультатно, поэтому решила, что это, наверное, бывшая девушка, причинившая будущему Владыке особенно тяжелую душевную травму. Однако ненависти к капитанам восьмого и тринадцатого отряда она не понимала, ей они показались просто очаровательными.
— Айзен-сама... Ой, простите, Ками-сама, а почему вам не нравятся Кеораку и Укитаке? Укитаке-сан такой добрый, Рукия о нем очень хорошо отзывалась. Он нам однажды открыл площадку для тренировки, а еще поил чаем и угощал конфетами. И вообще, он такой милашка, улыбается все время...
— Милашка?! — взревел Айзен. — Именно поэтому он меня и бесит! Ни хрена не делает, только на больничных сидит да чай с конфетками пьет, а все его любят! Я несколько лет потратил, чтобы изучить его манеру поведения, скопировал все вплоть до его дебильной меланхоличной улыбки и все равно не стал так популярен! Наверное, надо было в обморок хотя бы раз в неделю падать, тогда бы и надо мной, как над ним, все тряслись, а не одна только Хинамори. Вот что мне точно удалось скопировать, так это Сентаро и Кийоне, хорошо хоть, что у меня была только одна Момо. Двух я бы точно не вынес. А Укитаке такая душка, что даже ни разу не попытался их убить. Наверное, ждет, пока они сами друг друга прихлопнут.
Орихиме глотнула коктейля и вздохнула. Кажется, Владыка просто завидует капитану тринадцатого отряда. Однако высказать свою догадку вслух она не решилась.
— А пьянь эта, Кеораку... Знаешь, это ведь он мне в первый раз саке налил. Расслабься, говорит, Соуске-кун, не обращай внимания на Хирако, он над всеми прикалывается... Налить-то налил, а пить так и не научил, скотина. Сам бочку выжрать может и не падает, а у меня с двух бутылок уже в глазах все плывет.
"Да у тебя, Соуске, и без саке в глазах плывет", — раздался у него в голове язвительный голос Шинджи. — "Зачем только добро переводишь?"
Владыка горько вздохнул и отпил "Ягуар" прямо из кувшина.
— Заткнись, — прорычал он.
— Что? — встрепенулась Иноуэ. — Я ничего не говорила.
— Забей, — Айзен снова вздохнул. Вот и голоса уже слышатся. А так ли безобиден этот коктейль? — До чего Ямамото Готей довел — чтобы капитаном стать, не надо учиться, экзамены сдавать. Пришел, дал в репу какому-нибудь капитану — и все, получай хаори и отряд дебилов в свое распоряжение. Все Кенпачи так делают, но нынешний совсем с головой не дружит, хуже моих арранкаров. Ему и саке наливать не надо, дай только подраться. А меня, интеллигента, вообще ни во что не ставил. По его мнению, раз занпакто не силового типа, ты слабак. А еще очкарик и ботан, разумеется. Только я подумал, что, раз от Хирако избавился, больше такого не услышу, и на тебе, еще один юморист-любитель нашелся.
"А ведь Айзен-сама на самом деле вовсе не такой плохой, как о нем говорят", — подумала Орихиме. — "Он же не виноват, что никто в Готее не оценил его по достоинству. Просто у него очень тонкая и ранимая душа, и вообще он творческая личность."
Девушка умиленно вздохнула. С каждым выпитым глотком сомнения улетучивались, совесть засыпала, а Айзен нравился ей все больше и больше. Наконец, она осмелела настолько, что даже присела на подлокотник трона.
— Не расстраивайтесь вы так, — с успокаивающей улыбкой сказала Иноуэ. — Здесь вас все уважают и слушаются, да и очкариком больше никто не обзывает. А если они попробуют над вами глумиться, то я... я... я им суп сварю!
Айзен вздрогнул. "И правда, странный напиток. Она вроде не была такой садисткой. Кажется, она не так безнадежна, как Хинамори."
— И не переживайте так из-за вашего зрения. Хоть я и не в силах его исправить, зато готова всегда и во всем вам помогать. И мне не важно, в очках вы или без — для меня вы всегда самый красивый! — с этими словами Орихиме ласково погладила Владыку по волосам.
"Должно быть, прошлой ночью я был на высоте!" — с самодовольной улыбкой подумал Айзен.
* * *
Дверь в тронный зал с громким стуком распахнулась и ввалились Лоли и Меноли, за ними плелся Тоусен, держащий в одной руке швабру, а в другой Вандервайса. Девушки хотели было сразу рвануть к обожаемому Владыке, но увидели, что рядом с ним сидит Орихиме, встали как вкопанные и зарычали в унисон. Тоусен принюхался, поудобнее перехватил швабру и подошел к столу. Выбрал наощупь мензурку побольше, сделал глоток, удовлетворенно хмыкнул и направился к трону.
— Айзен-сама.
— О, Канаме! — узнав голос, Айзен широко улыбнулся. — А ты где был?
— Какая-то сволочь заперла меня в кладовке с этими двумя буйнопомешанными. Пришлось выломать дверь, вы уж простите меня. У вас вечеринка? Что отмечаете?
— Да ничего не отмечаем, просто тусим. А где, кстати, Гин?
— Я не встречал его с утра, Айзен-сама. Вы не знаете, что мы пьем?
— Понятия не имею, но это вкусно. Кажется, Заэль сделал. Хочешь попробовать? — Айзен протянул было Тоусену кувшин, но обнаружил, что тот уже пуст. — Вот досада, — грустным голосом сказал он. — Опять выпивка закончилась.
— Давайте я еще принесу, — подорвалась Орихиме.
— Давай вместе сходим! А заодно с этими пообщаемся... А то вдруг они там про меня гадости говорят.
Лоли и Меноли разрывались между желанием размазать по стене нахальную рыжую девку и боязнью устраивать драку при Владыке. От неразрешимого противоречия их спас Гриммджоу, сграбаставший обеих за плечи и завопивший им в уши:
— Привет, девчонки! А пойдемте выпьем!
Девчонки переглянулись и кивнули друг другу. Напиться для храбрости, а заодно утопить в спиртном обиду показалось хорошей идеей.
— Заэль, смешай девушкам своего зелья!
— Ага, подожди минутку! — откликнулся Гранц. В данный момент он был занят — подливал в банку Ааронильо чистого самогона. Ааронильо радостно булькал и, перебивая сам себя, вопил на два голоса:
— Давай-давай, не жадничай!
— Коктейль хочу! Дай вкусняшку!
— Дрянь твоя вкусняшка, давай, Заэль, еще неразбавленной, она забористая!
Посреди общего бедлама вдруг возник Гин с обнимку с невесть откуда взятым музыкальным центром, который он поставил на стол. Ичимару гордо нажал на кнопку, и зазвучал микс попсовых дискотечных песен.
— Танцуют все! — провозгласил Айзен, кое-как спустившийся с трона с помощью Орихиме.
Гина немного перекосило, и он спешно схватил со стола первую попавшуюся мензурку с чистым самогоном. Были еще свежи воспоминания о том, как он снимал пьяного гобантай-тайчо с крыши, где тот вздумал танцевать танго в гордом одиночестве при свете полной луны. После нескольких щедрых глотков Ичимару повеселел и отправился на поиски Халлибел дабы пригласить ее на танец.
Гриммджоу затащил Лоли и Меноли на стол и, не забывая подливать, старательно разводил их на стриптиз. Девчонки ломались и хихикали, постоянно отвлекаясь, чтобы посмотреть, чем занят Владыка. И не только они — практически вся Эспада провожала удивленными взглядами странную парочку. Орихиме неторопливо шествовала по залу, старательно поддерживая пьяного Айзена, который то и дело спотыкался на ровном месте.
— Осторожно, Айзен-сама, тут кто-то спит, а вон там ямка, которую Гриммджоу выкопал, давайте-ка мы ее обойдем, — щебетала она, осторожно минуя все возможные препятствия.
Айзен же, облокотившись на плечо Иноуэ, с важным видом курсировал между арранкарами и встревал в разговоры, спрашивая:
— Вы тут про меня гадости не говорите? Смотрите у меня, в капусту ж порублю!
Потом ласково хлопал ошарашенного арранкара по плечу и двигался дальше. Несчастному Улькиорре снова достались несколько шлепков по маске. Кватра клятвенно заверил Владыку, что гадости про него не говорит, не думает и другим не позволит, и, воровато оглянувшись на Ннойторру и Гриммджоу, по стеночке двинулся к выходу. Пьянка ему не нравилась, самогон ободрал горло, а намечающиеся танцы и вовсе грозили довести до нервного тика. Кажется, где-то по Хуэко Мундо бродит Куросаки. Самое время найти его и выместить на нем всю злость на мусор, непонятно каким образом затесавшийся в Эспаду.
Гин побродил по залу, понял, что искать Тресту наощупь он будет долго, отхлебнул из чьего-то стакана и заорал:
— Эй, Халлибел! Давай потанцуем!
— Ичимару-сама, я не уверена, что это интересно, — раздался у него над ухом серьезный женский голос.
Гин подпрыгнул и обернулся. Халлибел смотрела на него с некой обреченностью, понимая, что отвертеться не удастся.
— Так ты же еще не пробовала!
Гин положил руки ей на талию и начал кружиться по залу, не обращая внимания на отдавленные ноги и возмущенную ругань. Громче всех ругался Ааронильо — Ичимару сослепу принял его аквариум за стакан и выпил едва ли не половину содержимого. Гиллиан пробрался к столу, вылил в банку самогон из большой мензурки и, не прекращая ворчать и потирая кулаки, вышел из зала.
Айзен попытался станцевать свое любимое танго с Орихиме, но получилось не очень — он постоянно сбивался с шага и наступал ей на ноги, а девушка тщетно пыталась подстроиться под его движения и при этом не потерять равновесие. Через несколько минут топтания случилось неизбежное — они столкнулись с Гином и Халлибел. Айзен уткнулся взглядом в грудь Тресты.
— О, Нерриэл ту Одер... одер... Короче, привет, Нелл, — выдохнул он, безуспешно пытаясь заплетающимся языком выговорить непроизносимую фамилию ту Одершванк.
— Айзен-сама, меня зовут Тиа Халлибел.
— Ты поменяла имя? — самопровозглашенный Ками-сама прищурился и осмотрел ее с головы до ног. — Правильно сделала, прежнее было слишком длинным, только вот зачем ты покрасилась? По-моему, тебе и с зелеными волосами было очень даже неплохо!
— Айзен-тайчо, это не Нерриэл, — прошептал ему на ухо Ичимару. — Это другая девушка. Но тоже третий номер.
Айзен отцепил руки от талии Орихиме, тщательно ощупал грудь Халлибел и изрек:
— Ни фига не третий. Пятый, а то и шестой.
Халлибел позеленела. Что же она такого сделала, чтобы ее так резко понизили в ранге?
— Айзен-тайчо, — снова зашептал Гин, — я имел в виду, что она третья Эспада. Размер груди тут почти не причем.
— Что значит почти? И почему ты мне не сказал, что у нас поменялась Треста?
— Ой, ну зачем вам забивать голову такими подробностями? Тоже ведь девушка, тоже с выдающимися... эмм... способностями...
— Ладно, неважно, — махнул рукой Владыка. — Надо бы присесть, а то что-то голова кружится...
Нащупав ближайший стул, он попытался сесть, но промахнулся и чуть было не приземлился на пол. К счастью, Орихиме вовремя спохватилась и в очередной раз спасла Айзена от падения. Благополучно усадив самопровозглашенного Ками, девушка поправила спадавшую на лицо Владыки прядку и удовлетворенно улыбнулась.
— А ты не так проста, как кажется на первый взгляд, — ехидно прошептал наблюдавший трогательную сцену Гин на ухо Иноуэ. — Быстро тут освоилась, всего за какую-то неделю успела захомутать самого Владыку Лас Ночес.
— Ну что вы такое говорите, Ичимару-сама, — округлила глаза Орихиме. — У нас с Айзеном-сама, между прочим, любовь. Большая и светлая!
Покосившись в сторону Владыки, Гин с трудом удержался от смеха. Айзен явно пребывал в нирване, стеклянными глазами глядя на танцующих арранкаров и задумчиво притопывая ногой в такт музыке.
— Ками-сама, кажется, я немного устала, пойду, пожалуй, к себе, — глупо улыбаясь, сказала Иноуэ. — Желаю вам приятно провести вечер!
— С-спасибо, Орихиме-тян, — не выходя из прострации, ответил тот. — Отдыхай...
Прежде чем уйти, девушка шепотом обратилась к Гину:
— Ичимару-сама, вы уж приглядывайте за ним, пожалуйста, а то вдруг упадет и что-нибудь себе сломает. И будьте так любезны, проводите его до комнаты, вы же знаете, он без очков и дороги-то не найдет, заблудится.
— Не беспокойся, ничего с твоим возлюбленным Ками не случится, со мной не пропадет, — улыбаясь во весь рот, пропел Ичимару. Он уже давно так не веселился.
Поблагодарив лиса, успокоенная девушка удалилась, томно виляя бедрами. Проводив ее взглядом, Гин подсел к Айзену и тронул его за рукав.
— Айзен-тайчо-о-о, я вот у вас спросить хотел...
— А? Что? — очнувшийся Владыка удивленно посмотрел на Ичимару.
— Вы недавно говорили, что Улькиорра придумывает насчет вас и этой девчонки, Иноуэ Орихиме. А вот она утверждает, что у вас с ней любовь. Простите мне мою нескромность, но как это понимать?
Айзен вздохнул, нащупал на столе очередной стакан, сделал глоток и поморщился: в стакане оказалась неразбавленная самогонка.
— Ладно, Гин, так и быть, расскажу по секрету. Вчера ночью я жутко напился, потом пришла она, я и ее напоил, а потом, ты ведь знаешь, как это бывает... В общем, кажется, я лишил ее невинности.
Слегка обалдевший, но довольный Ичимару с неизменной улыбкой кивнул и поинтересовался:
— И что вы теперь собираетесь делать?
— Понятия не имею, — махнул рукой Айзен, залпом опрокидывая в себя остатки самогонки. — Сначала напьюсь, потом протрезвею, а там видно будет. В принципе, она, когда молчит, очень даже ничего, если, конечно, не пускать ее на кухню. И к тому же из всех моих фанаток она единственная, у кого есть за что подержаться...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
