Глаза цвета черники

-Да ни хрена мне не сделается. Я ж как бык здоровый. Проспиртовался...гы-гы. Только есть охота. Костик, там яйца в холодильнике, поди пожарь их что-ли.

-Хорошо. Но я тебе сначала ванную наберу.

-Ну, давай. Ладно. Какой ты добрый сегодня. Ха-ха.

Я ополоснул ванную и набрал в нее горячей воды. Потом притащил туда отца, помог ему раздеться и затолкал в воду.

-Смотри, не засни, а то утонешь! — пригрозил я.

Документы на квартиру валялись на столе, в зале. Я взял их в руки и пробежал глазами. Имущество: квартира и гараж во дворе дома, было оформлено на папу. Я отнес документы в свою комнату и положил их на дно ящика в своем письменном столе. Сверху накидал книг и старых школьных тетрадок. Ни за что не найдет.

В ванной папу развезло еще сильнее. Не дав ему опомниться, я быстро накормил и уложил его спать.

Вечером, убедившись, что отец спит, я позвонил Славке. Он уехал в областной центр, и уже год как учился в медучилище. А летом работал. Я быстро рассказал все, как есть. Выслушав меня, Славка некоторое время молчал.

-Офигеть. И что ты будешь делать?

-Не знаю, — честно ответил я. -Попытаюсь переубедить отца, когда он будет трезвым. Мне нужно удостоверится в том, то это действительно они продолжают его спаивать. Может быть, я на самом деле все не так понял.

-Н-да. Значит, возвращаться ты не намерен?

-Конечно. Будешь в деревне, передай, пожалуйста, бабушке, что я в порядке.

-Конечно, передам. Может быть, приехать и помочь тебе? А, Костя? Как ты там вообще один? Даже не представляю, как ты там живешь, это же ужас.

-Ничего. Учись, давай. Я сам разберусь.

-Подожди. А ты как? Как же школа? Тебе еще год учиться.

Я только вздохнул.

-Только жизнь себе поломаешь со своим папашкой... Ехал бы ты оттуда. А, хочешь, давай ко мне! Я тебя в общагу пристрою, поступишь в какой-нибудь колледж, где берут после девяти классов.

-В ПТУ?

-Почему сразу в ПТУ? Ты же нормально учишься. Блин, ну что хорошего тебя ждет рядом с ним? Разве ты сможешь повлиять на него хоть как-то? Я даже не представляю. У меня дядька родной всю жизнь пил, так что отец с ним только не делал, куда только не возил. Лет десять промучились. Все без толку.

-Нет, я сделаю, что смогу.

-Слушай, Костька. Если будет плохо, то приезжай. Серьезно тебе говорю. Я буду только рад. И не пропадай, ладно?

-Ох, ладно. Не переживай так, — с улыбкой проговорил я.

Славкины слова были как бальзам на душу. Я открыл окно и высунулся по пояс, вдыхая ночной воздух. Ни за что я не брошу теперь отца. Такими темпами он быстро окажется на улице и будет бродяжничать, пополняя ряды тех, кого прохожие брезгливо обходят стороной. Да ни за то на свете!

* * *

На следующий день я отправился к квартирантам. Квартира находилась в старом доме, построенном после войны. Во дворе росли толстые старые тополя и клены. Когда-то давно здесь жил мой дедушка. Я его почти не помню. Квартира была однокомнатной, но довольно просторной и, по правде, говоря, я собирался жить в этой квартире, когда повзрослею.

Теть Ани дома не было. Зато был ее муж. Невысокий, коренастый, с лысинкой. Он удивился и, кажется, не узнал меня с первого взгляда. Когда я представился, он впустил меня и предложил пройти на кухню. Я скинул сандалии и потопал следом за ним. Кухня у них была уютно обставленной, с новой мебелью и веселенькими зелеными шторками. Дядя Аркадий с женой лет шесть уже жили здесь и от дедушкиных вещей практически ничего не осталось.

-Как поживаешь? Ты повзрослел. Чаю хочешь?

-Нет, спасибо.

-Ну, тогда слушаю, что случилось? — спросил он, приосанившись и опершись о подоконник.

-Я на счет этой квартиры.

-Да? — он насторожился, что только подтвердило мои подозрения.

-Вчера я поговорил с отцом, и он рассказал, что собирается продать вам эту квартиру.

-Да, это так. И что с того?

-Дело в том, что это немного противоречит моим интересам. Дед оставил эту квартиру моему отцу для меня, и я не хочу, чтобы она была продана.

-Ну и что? — спросил он, пялясь на меня как бык.

Я замолчал, сидя перед ним на стуле. Это "Ну и что" вывело меня из равновесия. Он как будто не понимал, о чем я говорю. Какое-то время мы оба, молча, слушали тиканье настенных часов

-Это значит, вам нужно покупать другую. Эта — не продается, — произнес, наконец, я.

Он усмехнулся.

-Слушай, Костик. Ты ж еще ребенок. Зачем тебе соваться во все эти взрослые дела? У вас с отцом жилье есть и на него никто не претендует. А его решение — это сугубо его решение. У нас уже все бумаги готовы, твой отец получил задаток. К чему все эти разговоры? Ты, кажется, в деревне сейчас живешь. Вот и поезжай туда, отдохни, на рыбалку сходи. Зачем торчать все лето в этом городе?

— Аркадий Петрович, я что, похож на идиота? -как можно спокойнее спросил я.

-Да вроде бы нет, — нахмурившись, ответил он.

-Тогда разговаривайте со мной нормально. Я вам еще раз повторяю, что квартиру мы не продаем. Ваш задаток вы получите обратно. И вообще, я попрошу вас съехать отсюда в течение ближайшего месяца.

Дядя Аркадий, кажется, офигел от такой наглости.

-Что?! Ты с кем разговариваешь, сопляк! Что ты себе понапридумывал? Ты не имеешь никакого права здесь командовать. Квартира записана на отца, значит распоряжается ею отец. И нечего здесь пальцы гнуть! Давай проваливай, умник хренов! Нам с тобой больше не о чем разговаривать.

Меня с руганью вытолкали за порог. Когда я оказался на улице, то заметил, что у меня дрожат руки. Я не знал, что делать и обратиться за помощью, было не к кому. Я тихо побрел домой, ломая голову над тем, что же мне теперь делать.

Отца дома не было. Я просидел один до вечера, раздумывая, как бы мне разобраться со всей этой хренью. Разболелась голова и я решил немного прогуляться. Оделся, но уйти по-тихому я не успел. Входная дверь распахнулась, и навстречу мне ввалились папа и его двое приятелей. Коктейль "Три поросенка", встречайте. Уже успели где-то чего-то перехватить, а теперь пришли домой продолжать веселье.

Я разозлился и встал на пороге, как скала.

-Убирайтесь нахрен! Вам больше пойти что ли некуда?

-К— Костик, ты чего такой бешеный?

Папа протянул ко мне руку, но я его стукнул.

-Папа, хватит! Мне нужно поговорить с тобой. Иди, пожалуйста, проспись. А вы проваливайте!

Они уставились на меня.

-Пацан, успокойся. — один из мужиков протянул ко мне свою лапу, схватил за плечо.

-Уберите руки! Алкоголики! Ненавижу вас всех! Как вы еще живете на этом свете!

У меня, кажется, началась истерика. В узком, замкнутом пространстве нашей прихожей я кричал и дергался, как буйнопомешанный. Мне хотелось в клочья разнести всех тех, кто стоит на моем пути к нормальной, человеческой жизни. Хотелось их поубивать. Кому-то я заехал коленкой в пах, кому-то расцарапал лицо ногтями. Меня пытались удержать, но я вырывался.

-Чего ты взбесился? А ну хватит! — крикнул папа.

Не знаю, понимал ли он, что делает. Он неожиданно толкнул меня и я, отлетев в сторону, ударился головой о дверную ручку. Они все, гогоча, прошли мимо, на кухню.

Я поднялся с пола и вышел на лестничную площадку. Меня всего трясло, в голове стоял гул, перед глазами все плыло. Дождавшись лифта, я спустился вниз и уселся на лавочку у подъезда. Кажется, у меня все силы кончились. Уже почти совсем стемнело, но прохожих было много. Вечер был теплым, я тяжело дышал, пытаясь унять головокружение.

У нашего дома горел фонарь. Я поднял голову и посмотрел на него. Вокруг лампочки кружились бесчисленные мошки, а небо было иссиня-черным. Меня захватило это зрелище. Красивое сочетание ярко-желтого и темно-синего. Я сидел и пялился, как болван, до тех пор, пока по щекам не покатились слезы. В кустах за моей спиной кто-то шуршал. Кошка, наверное.

Неожиданно надо мной нависла чья-то тень. Я обернулся. У лавочки, метрах в трех от меня стоял высокий мужчина с папкой под мышкой. Я весь спрятался в его тени.

-Привет, — негромко сказал он.

-Здравствуйте, — ответил я. -Вы случайно не курите?

Мужчина приблизился и достал из нагрудного кармана рубашки зажигалку. Я мельком посмотрел на его лицо. Довольно молодой, гладко выбрит и лицо строгое. Где-то я его уже видел. Повертев в руках зажигалку, я снова взглянул на него.

-И сигарету тоже, — попросил я.

Он достал сигареты и протянул мне. Я взял одну, чиркнул зажигалкой и вернул ему пачку.

-Ты здесь живешь? — спросил он.

-Да, в семьдесят второй.

-Что-то случилось. У тебя глаза мокрые.

Пара глубоких затяжек и меня уже повело. Я вообще редко курил.

-Дома бардак. Вот и сижу здесь.

-И долго будешь сидеть?

-Не знаю. Как получится.

Мужчина присел рядом и тоже закурил. Огонь зажигалки на пару секунд осветил его правую скулу.

-Как тебя зовут?

Я назвался.

-А отец Павел Новиков?

-Да.

Я выпустил белый дым в небо.

-Его, наверное, весь дом знает? — со вздохом произнес я.

-Ну, весь, не весь. Не без этого. Мне просто наш участковый приходится кумом.

-Кумом... А кто это "кум"? — спросил я.

-Муж моей сестры.

-А-а, — протянул я. -Понятно.

Меня реально разморило от сигареты. Потянуло в сон. Голова, между тем, продолжала шуметь. Я выбросил окурок в стоящую рядом урну и потер руками виски. Сильно же я приложился.

-Меня Андрей зовут, — неожиданно произнес мой сосед. Он повернулся ко мне и неожиданно вздрогнул. -Костя! Слушай, у тебя ведь кровь по шее течет!

-Да? — удивился я и начал заваливаться.

Сознания я не терял, поэтому чувствовал, как меня трясли, звали по имени, потом подняли, куда-то поволокли. Потом стало светло, я услышал лязганье лифта, почувствовал движение. Он опустил меня на диван.

-Посиди, сейчас вызову скорую.

-Нет! — я уцепился за его рубашку и увидел на рукаве здоровенные пятна крови. Неужели моей?

-Дурачок, у тебя же сотрясение.

-Я в порядке.

-Ты не можешь быть в порядке. Тебе голову расшибли. — сказал он, как отрезал.

-Прошу вас, не надо! Папу ведь арестуют, — взмолился я. -Я правда в порядке, просто кожу содрал, это не страшно.

— А сознание чего теряешь?

-От курева.

-Зачем же тогда курить, дурачок.

Мужчина молча повернулся и вышел куда-то.

Что еще за "дурачок"? Вот заладил.

Я приподнялся на локте, огляделся. Комната была большой и светлой. Мебели мало. На стенах большие картины, какие-то неизвестные мне репродукции. У окна — компьютерный стол, в углу — большое кресло, навороченный плоский телевизор висит на стене напротив этого кресла. На полу был постелен светлый ворсистый ковролин с которого на меня пялился огромными плоскими, как блюдца, глазами, пушистый породистый, совершенно белый кот. Классный такой котяра.

_Эй, кс-кс. Привет — привет. — сказал я, протягивая к коту руку. Тот потянулся ко мне всем туловищем и осторожно понюхал мои пальцы. Фыркнул и отпрыгнул в сторону.

_Знаю. Сигаретами пахнет. Самому тошно.

Я поднялся с дивана. Голова уже почти не кружилась, хотя затылок побаливал. Чего ради он приволок меня к себе? Я прислушался. Было тихо. Я поднялся и осмелился выйти из комнаты. В коридоре на стенах были поклеены светлые обои с какими-то блесками, висела еще пара картин непонятного содержания. Какая-то мазня в красивых рамках. Хозяин, однако, эстет.

Длинный коридор заканчивался светлой кухней. В дверном проеме висели шторы, сделанные из полупрозрачных красных и зеленых бусин, нанизанных одна над другой. Электрический свет пронизывал их. Я приблизился к двери и осторожно заглянул.

-Спасибо вам за все. Я пойду домой. Извините, что испачкал вам рубашку, — скороговоркой проорал я.

Послышался звон посуды. Хозяин квартиры выглянул откуда-то из-за холодильника. Удивленно посмотрел на меня.

Лицо у него было породистое, красивое, с крупными чертами. Светлые волосы зачесаны назад, брови немного изломанные и тонкие, уши плотно прижаты к голове. Он вообще весь был такой здоровый и сильный. Прямо, как дорогой породистый конь. Внезапно, я вспомнил, что уже видел его раньше. Мы с ним вместе ехали в лифте. Года два назад, когда я приезжал получать свой паспорт. Просто удивительно, что его вспомнил, ведь это было так давно и настолько незначительно...

Он нахмурился.

-Я вас напугал?

-Не то чтобы...Ты почему поднялся? — глухо спросил он.

-Домой пойду.

-Можешь пока остаться, — сказал он.

Я недоуменно уставился на него. Да с какого это перепугу? Я же не бродяга.

-Я знаю тебя и твою семью. — пояснил он. — Твой отец раньше работал шофером у нас в компании. Мы общались иногда. И маму твою я тоже знал. У вас же больше нет родственников? Только одна бабушка, да?

Я молчал. Чувство было такое странное, как будто не со мной все это происходит. Голова опять кружилась.

-В чем дело? — спросил он, подходя ко мне.

-Ни в чем. Простите.

Я развернулся и направился к выходу. В прихожей висело зеркало. Увидев свое отражение, я ужаснулся. Прямо как с поля боя. Он перевязал мне голову белым вафельным полотенцем. С ума сойти.

-Тебя отец ударил? — спросил он, подходя ко мне сзади. Ростом он был на целую бесконечность выше меня. Красивый человек. Такой представительный, строгий. Квартира большая, я живет он, похоже, один. Странно. В зеркале мы встретились глазами.

-Спрашиваю, тебя отец ударил? — повторил он. -Только не ври.

-Толкнул. Случайно, — мне почти физически было неприятно об этом говорить. -Я пойду домой. Еще раз спасибо за все.

За моей спиной он сделал движение, как будто пытался меня удержать. Я обернулся. Нет, руки у него висят вдоль тела. Я улыбнулся своим дурацким мыслям.

-У вас какой этаж?

-Пятый.

-Значит, мне наверх.

-Костя. Ты что там сейчас делать будешь? Ты не боишься разве, что он снова тебя стукнет?

Я пожал плечами.

-Нет, я уже ничего не боюсь. Запрусь в комнате и все. До свидания.

Папа ушел в двух недельный запой. Мне было страшно даже просто выйти из комнаты, чтобы заварить себе чай. Я боялся, что он может что-нибудь мне сделать.

Он становился все более агрессивным, особенно после того, как я один раз тайком вылил в раковину все содержимое принесенного им из магазина пакета. Тогда он немного погонял меня по квартире, но не поймал.

Находится дома было невозможно. Мне было страшно. Папа шатался по всей квартире, круша мебель и царапая стены, бормоча себе под нос что-то бессвязное, то и дело грозился кого-то убить. У него, наверное, были галлюцинации, потому что он часто обращался к маме в своих бессвязных бреднях. Я запирался в своей комнате и, лежа на кровати, часами слушал эти звуки. Когда они стихали, я выходил, зная, что он заснул.

Пару раз, когда ему было особенно плохо, я вызывал скорую, и врачи неохотно забирали папу в больницу. Думаю, таких больных было у них предостаточно. Медсестра долго ругалась, что из-за вызовов к таким вот конченым идиотам, нормальные люди умирают, не дождавшись врача.

Я только молчал, у меня просто не было душевных сил спорить с ней. В больнице папу держали пару-тройку дней, ставили капельницу и затем отпускали. По дороге он обязательно кого-то встречал и до дома в нормальном виде уже не доходил. Мне хотелось взять в руки дубинку и поубивать всех его приятелей, просто растереть их об асфальт.