Они выбрали для посадки район околополярных степей Куайа, — наиболее спокойный по данным предварительной разведки, у самой мирной границы между файа и людьми. К тому же, там был самый спокойный и лучший на всей Эрайа климат вечной весны.
........................................................................................
Вновь запустив свои нейтринные двигатели, "Товия" с величественной медлительностью развернулась и стала медленно спускаться, гася орбитальную скорость. Внутри неё, в многоугольной рубке, не отрываясь от экранов, застыли Анмай и Хьютай.
Притемненное экранами солнце казалось серебряным шаром в бледной жемчужной короне. В его сиянии терялись даже орбитальные крепости, свет гасил звезды, неподвижное небо казалось угольно-чёрным, пустым и плоским. Медленно, незаметно для глаз, в нём росла, надвигаясь, гигантская сфера Эрайа, сияя воздушной синевой, нестерпимо сверкая белыми спиралями и полосами облаков, — нестрашными на вид тайфунами и грозами. Ничего больше различить пока было нельзя.
"Товия" описывала гигантскую дугу, чтобы опуститься на ночной стороне по-прежнему незаметно-медлительно приближавшейся планеты. Она наплывала сияющей выпуклой стеной, становясь всё ярче, и занимала уже всё поле зрения, — ослепительная, перистая голубовато-белая на дневной стороне, синевато-черная, — на ночной. Анмай попытался разглядеть очертания берегов, или хотя бы огни городов в ночной тени, но тщетно. Яростный отблеск облаков скрывал всё.
Эрайа приближалась. "Товия" падала всё стремительнее, движение поверхности под ней уже было хорошо заметно и становилось всё быстрее. Вэру показалось, что он видит огни городов, тускло просвечивающие сквозь розовеющие закатные облака, но он не был в этом уверен. Внезапно он понял, что это просто отблеск заходящего солнца на воде, — озерах или реках.
Закат наступил и для них, — уходя за край планеты, солнце расплылось широкой радужной полосой во влажной толще атмосферы. Этот закат был поразительно красив, — на фоне радужного сияния громоздились грозовые тучи. Окаймленные багрянцем, они отбрасывали в космос огромные лучистые тени. В них, едва заметно, трепетали вспышки молний.
Орбитальный закат оказался коротким, — всего через минуту на небе остались лишь вечные звезды космоса и каменный цветок Алейры, неправдоподобно чёткий и реальный. Казалось, до него всего несколько миль.
Анмай всё же смог разглядеть далеко внизу слабые огни городов, — расплывчатые, неопределенного желто-синеватого цвета, словно пятна тлеющих облаков. Он попытался разглядеть их получше, но в этот миг его прижало к полу, так резко, что потемнело в глазах, — "Товия" гасила орбитальную скорость, чтобы войти в атмосферу, не оставляя огненного следа. Края планеты уходили за горизонт, её поверхность распластывалась, — они незаметно пересекли решающую границу, за которой расстояние до небесного тела становится просто высотой.
Им так и не удалось разглядеть очертания земли, — её скрыли тучи. Быстро замедляя ход, "Товия" спускалась к бескрайнему морю облаков, золотистых в свете лепестков огромной, в полтора угловых градуса диаметром, луны. Вздымаясь, подобно гигантским горам, они скрывали землю не полностью, но в черных провалах между облаками, куда заглядывали лишь яркие звезды, ничего нельзя было разглядеть.
Лишь когда до поверхности Эрайа осталось всего пять миль, "Товия" плавно затормозила, потом поднялась и зависла неподвижно. Так она могла парить почти вечно, — в настоящей посадке просто не было необходимости.
— А ниже нельзя? — удивился Анмай.
"Товия" промолчала, но отделившийся от неё зонд показал бледное мерцающее пятно в жерле реактора под призраком корабля, очерченным зыбкими струями нагретого воздуха, — огни звезд в них мерцали и расплывались. Для глаз это было почти незаметно, но всё же... всё же...
— Очень славно, — сказал Анмай. — Наша невидимость никуда не годится. Можно с этим что-то сделать?
— Нет. Остаточная ионизация в дюзе, — неустранимое следствие нейтринной эмиссии, а если мы решим снизить её мощность, то просто грохнемся. Чтобы остаться незаметными, нам надо парить в стратосфере, на высоте не меньше десяти миль. При снижении, с увеличением плотности воздуха, свечение усилится.
— С такой высоты немногое увидишь. Впрочем... неважно. Всё равно, мне... нам придется прокинуть корабль, чтобы встретиться с жителями Эрайа.
— Вы хотите сделать это сейчас? — спросила машина.
— Да, сейчас.
— Вряд ли это будет разумно. Ваша безопасность...
— Зависит лишь от моей осторожности. Я запрограммирую мой весм на подрыв при угрозе потери связи. Тогда не будет вообще никакой опасности.
— Возможно. Но там, внизу, — не дикари, а высокоразвитое общество, лишь имитирующее дикость. Файа сразу поймут, что в их матричной системе появился чужак. Они прочтут ваши мысли, память, — и нам конец.
Анмай задумался.
— Можно изменить частоту, как-то сделать сигнал весма незаметным?
— Можно, но без полной гарантии. Скорее, это привлечет ещё большее внимание. Вы знаете, что у них тут есть полиция мыслей?..
— Что ж. Тогда всё будет всерьёз. Если меня убьют внизу — я умру.
— Мы не можем удерживать вас силой, — Анмай сразу понял, что с ним говорит уже не "Товия", а "Укавэйра". — Но ваша жизнь принадлежит не только вам...
Он улыбнулся.
— Если не ошибаюсь, единственный вид связи, которую, даже теоретически, абсолютно невозможно перехватить, — сверхсветовые квантовые функции, две системы тождественно-идентичных микрообъектов. Почему бы не воспользоваться ей?
— Её пропускная способность ничтожна. Обычный разговор она ещё может обеспечить, передачу памяти, — нет. Кроме того, очень велика опасность искажений.
— Понятно. Что вы хотите предложить?
— Вы спуститесь вниз без весма, но с имитирующим его квантовым передатчиком. Мы всегда будем над вами, и, если будет нужно, — мы вмешаемся. Чтобы изготовить браслет, нам потребуются сутки.
— Хорошо. Я подожду. И... благодарю вас.
........................................................................................
Эти сутки показались Вэру самыми длинными в его жизни. "Товия" парила в стратосфере, далеко внизу виднелись лишь горы облаков, но он и не смотрел вниз — мучительное нетерпение заглушило все остальные чувства. Он и не представлял, что его с такой силой будет терзать одиночество.
Их окружала пронизанная солнцем воздушная пустота. Лишь однажды, очень далеко, показался самолет — блестящее серебряное пятнышко, оставлявшее инверсионный след. Анмай проводил его взглядом, не решаясь спросить, чей он. Наконец, когда последние лучи заката окрасили вершины облаков, "Товия" сообщила, что всё готово. Анмай стал собираться. Хьютай с интересом следила за ним.
— Я пойду с тобой, — неожиданно сказала она.
— Нет. Если с тобой что-то случится...
Она остановила его, подняв руку.
— Однажды ты так же ушел в разведку Линзы, и исчез на год. Весь этот год я считала тебя мёртвым. В моих волосах нет седины, но это не значит, что я не страдала. И, если ты вновь исчезнешь...
— Но я...
— Молчи! Всегда вместе. Ты сам это сказал. Всегда. Даже за порогом смерти. И за пределами существующего, где мы однажды окажемся...
Анмай опустил голову и вдруг усмехнулся.
— Пусть так! Но если с тобой что-то случится...
Усмешка Хьютай оборвала его слова.
........................................................................................
В последние минуты перед спуском, когда они уже стояли у маленького скиммера в огромном ангаре "Товии", Анмай ощутил вдруг неожиданно сильное волнение. Ведь прошло десять тысяч лет! Файа изменились, не могли не измениться. Что он им скажет? Примут ли они его за соплеменника, не говоря уже об иных тонкостях?..
Вэру подошел к черной зеркальной стене ангара, напряженно всматриваясь в своё призрачное отражение — обычное лицо файского юноши, красивое, но слишком уж невозмутимое — даже сказать по этому лицу, что ему не восемнадцать лет, а почти вдвое больше, было нельзя. Он был создателем сверхрасы, перестраивающей Вселенные, сам пересек миллиарды световых лет, видел величие и ужас мироздания, — но на него смотрел обычный файский парень, рослый, широкоглазый, с хмурым лицом, словно отлитым из тускло отблескивающего смуглого базальта, — любитель драк и девчонок в сером удобном комбинезоне с множеством накладных карманов, ещё времен "Астрофайры". Но такие носили на Эрайа и сейчас, так что прибегать к маскараду не пришлось. На босых ногах, — сандалии с легкими ремешками. Серебряный обруч на черной гриве — скорее от волос, упрямо лезущих в глаза, чем для красоты. Вот, собственно, и всё. Ни звездного света в глазах, ни печати мудрости на лице.
Анмай усмехнулся и поднес к глазам браслет на левом запястье, — массивное драгоценное украшение, блестевшее резным серебром. В нём горели пристальные черные глазки, — глаза "Укавэйры". И ещё, это её уши, её осязание, её язык... Было трудно поверить, что этот браслет неразрывно связан с такой же квантовой сущностью в недрах "Товии", — и будет связан, даже если их разнести на разные края этой Вселенной. По сравнению с этой вещью, собранной даже не по атомам, а по квантам, неизмеримо более сложной, чем его тело, остальные части его снаряжения выглядели обычно.
Массивные сегменты силового пояса не очень бросались в глаза, — внизу ими не пользовались. Оружие, — старый дезинтегратор с "Увайа", мощный, но слишком громоздкий, пришлось оставить. Его и старый мазер "Астрофайры" заменил маленький универсальный излучатель, уместившийся в набедренном кармане. Длинный нож на поясе, — Анмай почти не владел им, и взял лишь потому, что такие носили воины-файа, одевавшиеся так же, как он. По вместительным карманам он рассовал немало плиток концентрированной пищи, — и всё. Браслет "Укавэйры" должен был заменить все остальные приборы.
Он оглянулся на Хьютай. Она оделась так же, как всегда, — белая футболка, серые шорты (теперь, правда, перетянутые силовым поясом) и сандалии. На её левом запястье тоже блестел серебряный браслет квантовой связи, через плечо висела сумка, где, среди прочего, был и дезинтегратор "Укавэйры", — небольшой, но более эффективный и мощный, чем его собственный.
— Будешь меня защищать? — насмешливо спросил он.
— Да! — она с вызовом сверкнула глазами.
— Не много ли защитников? "Укавэйра" наверняка пошлет за нами целую тучу своих нанетов, ядерно-кибернетических бактерий. А в крайнем случае...
Он смолк. Экстран — удары через не-пространство — действительно были крайним средством. Для них не существовало упреждения, от них здесь не найдется защиты. Поток частиц мог быть любой мощности, от нескольких квантов до тераватт, но разрушительные эффекты не-перехода ограничивали применение. Теоретически, Анмай мог взорвать что угодно, лишь попросив об этом "Товию", но практически это зависело от расстояния, — чем больше, тем лучше, — и от желания машины. Это было главное. Если она захочет — она взорвет его самого. Да и ввиду очевидного превосходства местных файа, первый её выстрел, скорее всего, станет и последним...
Он усмехнулся. Зачем тратить время в бессмысленных размышлениях?..
Садясь в скиммер, он подал руку Хьютай. Через минуту маленькая овальная машина взвилась вверх и выскользнула из полумрака ангара в гаснущий закатный свет.
Оглянувшись, Анмай увидел темный глаз ворот на глубокой синеве вечернего неба стратосферы. Он закрылся и исчез, оставив их в одиночестве. На миг перед ним мелькнул призрачный силуэт "Товии", очерченный дрожащим воздухом, потом скиммер камнем упал вниз. Пол ушел у пары из-под ног, вокруг засвистел рассекаемый воздух. Облака приближались на глазах, между ними темнела земля. Очень далеко из коричнево-алых туч вздымался узкий пучок серебряных игл, — южный полярный шпиль Эрайа...
Вблизи волнистая, уже золотисто-зеленоватая в лунном свете пустыня утратила четкость очертаний, став туманной. У Вэру перехватило дух, когда машина врезалась в плотный бок воздушной горы, нырнув сначала в серый сумрак, а потом в непроницаемую тьму. Они скользили вниз во мраке, не снижая скорости.
Через минуту мрак сменился прозрачной темнотой подоблачного простора, — но тут их резко вдавило в кресла: машина гасила огромную скорость падения. Вокруг беззвучно поднялся черный океан земли... резкий рывок, подбросивший их вверх... несколько замирающих содроганий... тишина. И в этой тишине они ощутили под собой неколебимую землю их предков.
...........................................................................................
Анмай и Хьютай смотрели, невольно взявшись за руки, почти не дыша...
Здесь царила почти абсолютная тьма, лишь где-то, очень далеко, между облаками пробивались лучи Алейры, призрачными пятнами света ползущие по равнине. На горизонте, на самом краю земли, мерцали туманные огни какого-то поселка, а на западе сверкали зарницы далекой грозы. Вокруг простерлась бесконечная степь, ветер гнал по ней широкие травяные волны...
Вэру нестерпимо захотелось вдохнуть воздух этого мира. Прозрачный колпак скиммера готов был подняться от легкого прикосновения его руки к кнопке, но он медлил. Чего он боялся? Воздух? Он был пригоден для дыхания. Микроорганизмы? Ни один не найдет съедобным его полностью перестроенный организм. И всё же, у него перехватило дыхание, — от волнения. Он дрожал как мальчишка, забравшийся в чужой дом.
Наконец, опомнившись, он нажал кнопку. Защелкали клапаны, зашипел воздух, — давление снаружи было на треть больше стандартного. Потянуло холодом, заложило уши, стало трудно дышать. Через минуту всё прошло. Толстая прозрачная крышка поднялась.
Внезапно их окружил шум ветра и печальный шелест травы, — шум, похожий на шум моря. Анмай ощутил неожиданную тоску. Казалось бы, обычный воздух, — прохладный, свежий, с запахами сырости, травы и земли, но в нём было ещё что-то, от чего вдруг стеснилось в груди и защипало глаза, — что-то удивительно родное, совершенно неожиданное в этом чужом мире... в мире, где выросло двадцать тысяч поколений его предков. Этот запах звал его туда, в темноту...
Выпрыгнув из машины, Анмай невольно вскрикнул, коснувшись раскаленной обшивки скиммера — под ней скрывался радиатор энергоблока, и сейчас, после посадки...
Он подул на обожженную ладонь, рассмеялся вместе с Хьютай, и церемонно протянул руку, помогая ей выбраться. Потом они осмотрелись. Сильный прохладный ветер бил в лицо, трепал их волосы, со всех сторон, то усиливаясь, то затихая, их окружал шум травы. Хьютай скинула сандалии и растянулась на ней, рассеянно глядя вверх.
— Как хорошо, Анми, — сказала она. — После всех этих отсеков... земля...
Анмай сел рядом с ней. Он тоже разулся, забросив сандалии в кабину. Едва его босые ноги коснулись покрытой мягкой травой влажной земли, от неё по всему его телу словно прошел ток, до предела обострив все чувства. Он рывком вскочил, вытянувшись струной и напряженно всматриваясь в подоблачную темноту, — так же, как и его предки тридцать тысяч лет назад, — потом вдруг тихо рассмеялся. Хьютай, невидимая в темноте, потянула его за штаны, заставив снова сесть.
