Дорожные работы по наследству

— Ивер, если на мне висит эта штуковина, — палец уперся в Архет, — я на сто процентов дочь вашего помершего князя?

— Поиск охотник вел по крови рода и силе Архета, — подтвердил хранитель. — Наследника иной крови он не смог бы отыскать.

— Тогда еще вопрос: кто моя мама? Я же считалась в своей семье родной дочерью.

То, что правильная насквозь родительница могла гульнуть от отца и принести в подоле меня, казалось полным абсурдом. Тут что-то нечисто. Или ее как-то зачаровали?

— Реш-кери не могут зачать дитя с человеком, — фыркнул Чейр почти пренебрежительно. То ли ему вообще люди, как раса, не нравились, то ли их неспособность скрещиваться с реш-кери. Не разобрать. Потому дергать хвостатого за хвост и ругаться я пока погодила. Ему и так сегодня досталось, врагу не пожелаешь: весь спектр ощущений, от медленной расчлененки до прожаривания заживо. Я-то, кажется, худо-бедно кровью родителя от мучений была защищена, а вот охотник нет.

— Интересный вопрос, — согласился Ивер с необходимостью выяснить родство. Впрочем, хранитель не выказывал неприятия, касающегося моего вероятного происхождения от человека. (Может, в отличие от полового, его этот вопрос вообще не волновал? Каких кровей зверушка не принципиально, лишь бы Архет таскала?) — Охотник, что чуешь ты?

Чейр шагнул ко мне, склонился к самому лицу, почти прижался к щеке и втянул воздух, раздувая ноздри. Схватил руку и быстро лизнул кожу на тыльной стороне запястья, спустя миг-другой еще и укусил палец. Как раз тот, в который вечно и не всегда удачно при заборе крови тыкают металлическим перышком. Потом отпустил руку (на пальце даже следа от укуса не осталось), прекратил меня нюхать и вынес вердикт:

— Я не ловлю следа живой крови.

— А перевести для неучей в реш-кериведении и моментальной генетической идентификации? — полюбопытствовала я.

— У тебя нет живых родичей ни первого, ни второго окоема. Пусть лучше хранитель призовет кого-нибудь и спросит.

— Это как? — Я с новым интересом уставилась на дяденьку-хранителя, попутно пытаясь сообразить, а с кем же тогда я все эти годы жила, если не с родными. И у кого можно спросить, если живых нет?

— Я некромант, Алира, — любезно пояснил Ивер. — Вызывать Гвенда я не буду, он просил более не тревожить его без веской причины. Но с духом твоей матери можно попробовать побеседовать.

Сказал и чуть заметно прищурился, отслеживая мою реакцию.

— Ух, ты! Здорово! Некромант — самая гуманная профессия! Клиент уже мертв, так что ничего плохого с ним больше сделать нельзя! — я аж задохнулась от восторга. — А это врожденный дар или учиться надо?

— Врожденный, развиваемый обучением, переходящий от отца к старшему сыну, — удивленно отозвался дяденька и неожиданно улыбнулся. Кажется, в первый раз за время нашего знакомства. Может, до этого все ждал, как я биться в истерике или скандалить начну, стоит мне узнать о его профориентации или профдеформации. Не знаю, как правильнее?

Где-то сбоку хрюкнул Чейр. Ему явно было весело, гаду хвостатому!

— Понятненько, стало быть, мне некромантом не быть. Ну и ладно, найду себя в другой сфере. А как дух вызывать будете и где? Мы же о моей родительнице ничего не знаем, я, во всяком случае, точно. Двадцать два года считала свою семью настоящей. Пусть не по духу, но по крови.

— Ты сама сказала — кровь, — поправил Ивер.

— Сколько надо? — заинтересовалась я расценками на процедуру поиска в миллилитрах.

Озадаченный взгляд хранителя стал мне ответом, Чейр снова хрюкнул. Теперь он явно прикалывался надо мной.

— В пролитии крови нет нужды, княгиня, — терпеливо, как первую буковку в азбуке наивному ребенку-дошколенку, объяснил некромант. — Достаточно того, что ты — носитель крови своих родителей — будешь присутствовать при ритуале призыва.

— Вот и здорово! Вот и хорошо. Где и как будем вызывать? Прямо здесь или какой-нибудь специальный инструмент и помещение нужно? — меня аж дрожь нетерпения и азарта пробрала.

Фэнтези и ужастики я в любом виде — будь то книжки или игры — всегда обожала, а тут такая шикарная возможность двадцать четыре на семь принимать во всем участие. Еще бы братишку Лёна сюда. Вдвоем бы нам еще интереснее было! Мы с ним вечно во все игрульки, где можно, по сети на пару рубились. Не друг против друга, а вдвоем, одной командой! Будто отвечая на мои мысли и поддерживая их, Архет на груди обдал приятным теплом. Дескать, нужное дело!

— Нет нужды, Алира. Присядь пока, я сотворю зов крови.

Ивер указал мне на кресло рядом с рабочим столом. Чейру присаживаться не предложили, а он и не спрашивал разрешения, нахально устроился в кресле чуть сбоку. Только подтащил его ближе. Нет, не подтащил, взял и как перышко или тетрадку перенес одной рукой.

Ну а чего удивляться? О силе вампиров я читала. А то, что этот конкретный вампир упрямо именует себя реш-кери и не пьет кровь, потому как поглощает энергетическую составляющую, короче, страх жертвы, его из разряда вампиров не исключает. Меня, впрочем, скорее всего тоже. Если я реш-кери по папе. Хотя, чем я питаться должна, еще предстоит выяснить. Но сначала надо закрыть вопрос с родительницей.

Ивер тоже присел, причем не в рабочее кресло с подлокотниками за крупногабаритным столом (наверное, коль княгиня нашлась, ему там сидеть при мне уже не полагалось), а напротив нас с Чейром.

Так что пятачок паркета рядом оставался совершенно свободным. Хочешь, узор разглядывай, хочешь, танцуй, хочешь пентаграммы черти. Паркет темный, мел хорошо виден будет.

Глава 7. Откровения с того света и этого тоже

Чертить пентаграммы хранитель и некромант в одном лице не стал, читать заклинаний на абракадабре и творить чего-нибудь эффектно-волшебное или страхопробирающее тоже. Спокойно и буднично, будто осуществлял набор номера на телефоне или каждый день вызывал призраков (может, и вызывал?), Ивер сказал:

— Кровь к крови родной! Та, что породила дитя, Алирой ныне именуемое, явись пред нами в облике зримом к речи способном. Явись и ответствуй нам.

Завершив короткую речь, дяденька некромант негромко хлопнул в ладони. И от этого простого действа из-под его пальцев с кончиков эффектных черных ногтей потек дымок или туман. Нет. Все-таки туман. Сиреневый. На обман, как в ретро-песне, он не походил, а вот на изящный женский силуэт — очень даже.

И пусть цвет был только один — сиреневый, но каждую черточку этой прозрачной девушки я и остальные, наверное, тоже, разглядели превосходно. Красавица, тонкая и изящная, какими на картинках рисуют у нас на Земле эльфиек. Миндалевидные глаза в пол-лица, длинные и волнистые, как у меня, волосы. Она возникла лицом к Иверу и тут же принялась крутиться, как всякая непоседливая девица.

— Расскажи про свою дочь Алиру, — начал с самого актуального некромант.

— Алира... — самодовольно ответила красавица. — Моя ошибка, моя гордость. Я спрятала ее от взгляда реш-кери, проведя ритуал подмены, оставив лишь имя. Тот ребенок, как и я, все равно умирал. Я заплатила остатками своей жизни, чтобы моя дочь заняла ее место и жила, не зная страха. А погибающую крошку я отдала в Рощу Дриад. Пусть лучше танцует в тени дерев, сливаясь с ними, но будет жива.

— Ого, — коротко прокомментировал Чейр, оценивая рассказ.

— А можно поподробнее? — попросила я, окончательно переставая что-либо соображать.

Не знаю, была ли эта красивая, но, совершенно очевидно, далеко не очень умная особа болтлива при жизни, но после смерти она палила контору с превеликим энтузиазмом, ничего не скрывая. Кажется, выражение 'мертвые сраму не имут' сейчас обретало новый смысл. Эта призрачная дамочка совершенно ничего в своих речах не стеснялась.

Оказывается, она где-то и как-то ухитрилась словить смертельное неснимаемое проклятье и решила перед кончиной пожить на всю катушку. Пустилась девица-красавица во все тяжкие, мужиков как перчатки меняла. Встретила Гвенда на карнавале в каком-то городе не Киградеса, но мира неподалеку, даже поняла, что он реш-кери. Испугалась чуток, но, когда он начал ее обхаживать, решила пощекотать нервы и позволила себя соблазнить.

Считала, что семя реш-кери не взойдет на ее ниве (натурально, это особа сказала именно так). Но в расчеты вкралась ошибка. Когда стало ясно, что ребенок есть, избавляться от него было уже слишком поздно. И тогда дамочку посетила гениальная мысль. Она решила родить в таком мире, откуда зов родства не дотянется до отца, и там дитятко оставить. Семья Алиры подвернулась весьма удачно.

И вот тут я от новой порции откровений просто выпала в осадок. Дамочка трещала о том, что она провела с дочерью обряд маски. На подмену она решилась именно потому, что один ритуальный подменыш в семье уже был — махонький мальчишка. Мой брат Лён.

— Он тоже реш-кери? — не удержалась я от нетерпеливого уточнения.

— Глупость какая, нет, мальчик был чисто эльфийских кровей. Я это чуяла явственно. Как чужой облик верный принять, если истинную суть под маской не зришь? — беспечно отозвался призрак мамаши.

Мамочкой или матерью у меня почему-то язык ее назвать не поворачивался. Да и от нее никаких родительских чувств не шло, лишь самодовольство чувствовалось. Дескать, вон как я ловко все провернула. Так что сейчас я ничуть не жалела, что росла в своей человеческой семье. Но один невыясненный вопрос, особенно после обмолвки про чужой облик, меня все-таки чуток беспокоил. Так, самую малость, процентов на двести-триста! Потому и спросила призрак:

— А ты сама к какой расе относилась?

— Мет-а-мофи, — явно гордясь своей былой сутью, выдала приосанившаяся призрачная красотка.

'Это что за хрень такая и с чем ее едят?' — озадачилась я, окончательно начиная чувствовать себя неведомой зверушкой. Лену, выходит, еще повезло, если он чистый эльф получился. А я вообще неизвестно что и сбоку бантик, или вовсе какой-нибудь хвостик, а то и рожки!

— Создания этой расы могут изменять внешне свои тела, копируя чужие по памяти единожды виденного, — помог мне с информацией Ивер, не дожидаясь вопроса.

А-а-а, точно! С запозданием в несколько секунд из-за странного произношения, по темечку тюкнула ассоциация: мет-а-мофи, то есть метаморфы! Теперь чуток яснее.

— Эй, а почему ты меня настоящему отцу не подкинула или своим родным, а в левый мир спихнула? — осенило меня еще одним актуальным вопросом. Может, меня из-за родства с этой красоткой враги-неприятности ждут?

Альтернативно-одаренная дамочка задумалась, прикусив губку, а потом пожала плечами и ляпнула то, что выглядело как откровенная глупость, но, если прикинуть хорошенько, таковой вовсе не казалось:

— Мне хотелось, чтобы у дочери был выбор пути.

Дядя некромант тем временем предупредил:

— Время призыва истекает, душу, отозванную с пути перерождений, на срок больший не след звать. Желаешь ли ты иные вопросы задать, княгиня?

Я только головой покачала. Пустого любопытства к жизни этой чужой для меня женщины, пусть и сыгравшей в эпизоде рождения роль матери, у меня не было. Все важное для себя я вроде услышала. Спасибо уже за то, что не на помойке для создания ситуации с выбором кинула, а по своему разумению худо-бедно позаботилась и пристроила. Но ответить, где мне было бы лучше расти, я вот так сходу не могла. Но зато точно знала: при всех прочих вариантах Лён никогда не смог бы стать моим братом. Уже за одно это ее решение умершей добавочное спасибо!

Если перевести на русский, без зауми и самоназваний, ориентируясь на нашу фэнтези-традицию, папа у меня был вампир, а мама метаморф. Интересная я зверушка получаюсь по комбинации генов. Еще бы разобраться, чем мне это грозит в перспективе, и какие преимущества открывает. Внешность я явно менять не умею. Умела бы, глаза были бы побольше и цвета другого, а ресницы погуще, и вообще. Короче, какая девица не мечтает хоть иногда что-то в своей внешности подкорректировать? Ткните в нее пальцем, не поленюсь, схожу, плюну в лицо этой врушке.

Пока я рассуждала о своем генетическом наследстве, Ивер выдал повеление в смысле 'ступай с миром, дух, по назначенному тебе пути' и сосредоточил свое внимание на мне. Призрак беззвучно испарился.

— Непонятно, — прерывая несколько секунд молчания, выпал Чейр. — О какой подмене идет речь, если Алира копия Гвенда с девичьим ликом?

— Теперь! Изначально ритуал маски придает ребенку обличье и частью повадки мнимых родителей, но чем ближе к совершеннолетию и осознанию своих сил, тем явственнее в чаде проступают истинные черты, — рассеянно пояснил Ивер.

— А как можно точно узнать, какие у меня есть силы, таланты, ну и все такое прочее, желательно по списку, — оживилась я, предвкушая очередное волшебное шоу со спецэффектами. — Вон, Чейр всех пугает и от этого кайф ловит, а я?

— В первую очередь, скажи, Алира, о каких дарах сути своих ты ведаешь? — вернул мне подачу Ивер.

— Не знаю ни о каких, — пожала я плечами, ничего феноменального за собой не числя: паутину из ладоней нитями не выбрасывала, летать не умела, пироманией не страдала, мыслей не читала и не внушала. — А Гвенд что мог? Эти ваши дары по наследству передаются?

— Дары не наследуются, но линия сути может быть близка. Ригаль-эш Гвенд обладал властью обращать плоть в прах.

— Бр-р! Не-е, я такое точно перенять не захочу, лучше уж вообще бесталанной жить! — Меня слегка передернуло. Воображение хорошее не всегда во благо. А уж воспитанное на всяких классных ужастиках со спецэффектами, такое в голове нарисовать может, что Спилберг отправится нервно перекуривать в уголке в компании с Квентином Тарантино!

— Я девочку из странного мира достал, магии в нем своей, считай, и нет вовсе. Немудрено, коль дары покуда спят, — раздумчиво обронил хвостатый. — Даже я там во сны скользнуть сразу не смог бы.

— Любой реш-кери обладает талантом, Алира, тем более ригаль-эш Киградеса! И талант соответствует внутренней сути, он не может быть противен носителю. Пока достанет и того, что тебя в полной мере принял Архет, — спокойно промолвил некромант.

Хранитель Ивер вообще выглядел очень спокойным. Практически на грани буддийского пох... пофигизма. Думаю, в его стремной профессии по-другому нельзя, чтобы не слететь с катушек и в какого-нибудь монстра-маньяка, одержимого жаждой собрать собственную армию Франкенштейнов, не превратиться. Классный дядька!

— А ничего, что я вообще не представляю, каково это — быть княгиней, всякое управление государством, экономику, политику в нужном объеме и в применении к вашему Киградесу не знаю? Теоретические знания моего мира уровня 'студент без диплома' не в счет. Так что опыта ноль целых, хрен десятых, — пожала я плечами, сразу расставляя точки на 'й', чтобы никто не обольщался не только насчет неведомых мистических талантов, но и практических навыков новоиспеченной княгини.

— Твои сомнения понятны, — участливо улыбнулся мне дяденька некромант. Коржики-пирожки, некромант и участливо — практически оксюморон. — Но не тревожься понапрасну. В свой срок все к тебе придет! Так заведено у ригаль-эш. Ваше наследие дремлет в крови до поры, пробуждаясь после принятия власти во всей ее полноте. Пока же знай: Киградесом правит Круг Князей. У великого князя Киградеса, ригаль-эш, равные права с иными князьями. Главный и решающий его голос лишь в делах мира, связанных с Архетом. И здесь ты руководствуешься лишь силой камня и его волей. Никто иной тебе не указ и никакое обучение тут на пользу не пойдет. Главное — уметь чувствовать артефакт.