Попадос-6. И на поле Шевардино

У русских же, район Утицы и высоты, у Семёновского, прикрывали войска второй армии. В составе третьего, на южном фланге которого находились казаки Карпова, и восьмого корпусов. В последний входили двадцать седьмая, сводно-гренадёрская и вторая гренадёрская дивизии. Во втором эшелоне армии разворачивались третий и четвёртый кавалерийские корпуса, а также обе кирасирские дивизии. Ну а в районе Утицы находился резерв Кутузова, пятый корпус. Ну и по направлению к высоте, у Семёновского, выдвигался ещё один резервный корпус Кутузова, второй. Курганную батарею и село Бородино прикрывала первая армия. Седьмой корпус и, выходящий ему во второй эшелон, четвёртый корпус прикрывали Курганную батарею. А шестой корпус, егеря, первый и второй кавалерийские корпуса, и казаки Платова, на самом северном фланге, прикрывали село Бородино. И на первый взгляд их было несколько больше, чем противостоящих им французов. Если не брать в расчёт, стоявшую несколько позади них французскую гвардию.

И отослав посыльного к Багратиону, с приказом развернуть кирасир перед высотой, у Семёновского, Кутузов повернулся к Барклай-де-Толли и произнёс:

— Ваше высокопревосходительство, хочу предложить вам несколько ослабить ваш правый фланг. Выведя за Курганную батарею первый кавалерийский корпус Уварова и егерей. Усилив свой резерв. Как, вы, к этому предложению относитесь?

Командующий русской первой армии осмотрел свой правый фланг в подзорную трубу и произнёс:

— На первый взгляд, ваше высокопревосходительство, у нас там преимущество. И это позволяет, в нужный момент, нанести там удар.

— А потом по нашим расстроенным порядкам нанесёт удар французская гвардия, — парировал его слова Кутузов, — И мы можем очень быстро её получить в тылу Курганной батареи, когда Богарнэ и Мюрат наваляться с фронта. И боже упаси такой ситуации. Ведь быстро перебросить четвёртый корпус в Бородино мы не успеем. Да и тут останемся без резервов. Вот и предлагаю, ваше превосходительство, там, у Бородино, держим оборону, до нашей общей атаки, но усилимся резервами, на критическом направлении. А если супостат перебросит гвардию на южный берег, то вернуть Уварова и егерей на этот фланг можно будет достаточно быстро. И тогда мы, точно получив преимущество, сможем нанести удар. Не опасаясь, что противник ударит в ответ. А нет, так, вы, получите резерв на главном участке обороны.

Барклай-де-Толли, в задумчивости, потёр подбородок, а потом сказал:

— Пожалуй, ваше превосходительство, так и следует поступить. Я отдам необходимые распоряжения.

Но отдать приказы Барклай-де-Толли сразу не успел. Внимание всех привлёк шум, который стал доноситься со стороны кручи Колочи. Все повернули голову туда и увидели, что с конвоем, охранявшим ставку Кутузова, спорят два бородатых мужика, один постарше, с сединой и второй гораздо моложе, в серых зипунах и фуражках, с ополченческим крестом. При этом у обоих за кушаками были заткнуты топоры. Но один держал в руках охотничье ружье, а у второго была в руках пика. При этом старший, из ополченцев, держал в руках саблю, с золотым эфесом и отделанных злотом ножнах. А между ними стоял моложавый, около тридцати лет, с небольшими усиками, французский генерал. Без треуголки, без одного сапога, со ссадиной на высоком, с залысиной лбу, к которому прилипли жидкие, короткие пряди мокрых волос. И со щегольского, богато украшенного золотым шитьём мундира, этого француза буквально ручьём лилась вода. Да и при этом генерал имел на груди и под шеей весьма высокие ордена. Включая и орден "Золотого руна". Да и вообще француз показался Кутузову смутно знакомым и, пытаясь вспомнить, кто это, фельдмаршал прикрикнул:

— Тихо! Кто, такие будите?

— Ополченцы мы, ваше высокопревосходительство, — ответил старший из ополченцев, — Отец и сын Прохоровы. Приказчики из Вязьмы. Вот, значиться, французского енерала споймали.

— Подойдите, — произнёс в ответ Кутузов и спросил, продолжая всматриваться во французского генерала, — И как же вы его, братцы, споймали?

— Да в реке выловили, ваше высокопревосходительство, — произнёс, в ответ, молодой ополченец, — Под ним лошадь убило[16], вот он в реку и упал, а та белая кобыла ему ногу и придавила. Когда мы его увидали, так он ужо, захлёбываться начал. Вот так без сапога, из-под кобылы, и вытянули.

— Ну повезло вам, братцы, — кивнув, ответил Кутузов, — Жалую вас чинами подпоручиков Смоленского ополчения. И что бы значит, вам должные мундиры построить, вот вам по сто рублей ассигнациями[17]. Подойдите сюда.

С этими словами Кутузов стал, отсчитал две сотни ассигнациями и услышал сзади голос одного из офицеров штаба, при этом фельдмаршал узнал голос офицера, это был полковник Толь, который произнёс:

— Не слишком ли много чести, для приказчиков, что их в офицерский чин возводят, только за то, что они из-под, убитой лошади, человека вытащили.

На что Кутузов не оборачиваясь, бросил:

— Отвечу, вам господин подполковник, словами великого Суворова, когда ему простой солдат принёс часть воротника одного из французских генералов[18], за что и был возведён в офицеры. А кто то, история не сохранила его имени, начал вот так же брюзжать. И генералиссимус ему сказал, "принеси мне вторую половину, будет вам столько же чести". Вот и я скажу, вытащите, господин полковник, из-под коня французского генерала, и приведи его ко мне, чести будет не меньше.

После чего фельдмаршал посмотрел на саблю в руках теперь уже офицера ополчения и произнёс:

— Это сабля французского генерала, господа подпоручики?

— Да, ваше высокопревосходительство, — смущённо прогудел в ответ старший из ополченцев. На что Кутузов снова открыл кошелёк и сказал:

— Покупаю её у вас, за двадцать рублей серебром.

И став обладателем этого оружия и отпустив ополченцев, Кутузов снова взглянул на стоявшего рядом с ним французского генерала и вдруг осознал, что перед ним стоит пасынок Наполеона, Эжен де Богарнэ. И глубоко вздохнув, и выпрямившись на стуле, фельдмаршал произнёс:

— Я рад приветствовать вас, ваше императорское высочество. Я искренне рад, что для вас, это приключение, так благополучно завершилось.

— Вы уж скажите, господин фельдмаршал, — усмехнулся в ответ вице-король Италии[19], — благополучно завершилось.

На что Кутузов ответил:

— Поверьте, вид вашего хладного, бренного тела, радости мне бы не доставил. И я искренне рад, что вы остались живы. Думаю, государь тоже испытает чувство радости, что вы, ваше императорское высочество, остались в живых. И он будет рад принять вас в Санкт-Петербурге, — и, посмотрев на Богарнэ, Кутузов спросил, — И вы готовы признать себя моим пленником, ваше императорское высочество?

В ответ Богарнэ снова печально усмехнувшись и произнёс:

— Я признаю себя, вашим пленником, господин фельдмаршал.

На что Кутузов протянул итальянскому вице-королю его саблю, произнеся:

— В таком случае возвращаю вам ваше оружие, ваше императорское высочество. И надеюсь, вы своим поведением не опозорите положение почётного пленника. Сейчас вам окажут помощь, потом подадут лошадь и доставят в мою ставку. Где помогут вам привести себя в должный порядок. И мне там, на обед, должны были приготовить курочку. Думаю, она, вместе с бутылочкой вина, из моих запасов, поможет вам скрасить ваше сегодняшнее положение. А после этого вам предстоит путешествие в Санкт-Петербург. К государю. Он будет искренне рад принять вас, так как испытывает к вашей матушке, ваше высочество, весьма уважительны и добрые чувства. И думаю, не будет ничего страшного, если вы, пока вам будут обрабатывать вашу рану, напишите своей матушке записку. Дабы она о вас не волновалась, думаю, в этом, ничего пред рассудительного не будет. Я распоряжусь, что бы её доставили вашему отчиму, он, надеюсь, передаст это ваше письмо, по назначению.

После этого Кутузов, посмотрел на стоявших рядом с собой русских офицеров и добавил:

— Поставьте барабан, его императорскому высочеству, дабы он мог присесть. А также письменные принадлежности. И подайте потом коня. Дабы доставить его в Горки. Там помочь, его высочеству, привести себя в должный порядок. Предоставить обед. Можно тот, что готовят для меня. Мне не до него. После чего в карете и с эскортом отправить в Можайск. Поручик Александров!

— Я, ваше высокопревосходительство! — тут же ответила Дурова, и Кутузов добавил:

— Поручаю его превосходительство, вам, господин поручик, пока вы его не доставите в Горки. В том числе и поручаю доставить записку в расположение французских частей. Разрешаю, для этого дела объявить локальное перемирие, и встретиться с представителями французов. Ступайте поручик.

Уже сидевший на поданном ему барабане Богарнэ стал благодарить Кутузова, но то, ответил, что "это всё пустое и он просто делает то, что должен сделать благородный человек, для другого". А потом французскому принцу подали письменные принадлежности, и он, пока ему обрабатывали рану, занялся написанием записки. Барклай-де-Толли стал отдавать необходимые приказы относительно корпуса Уварова и егерей. Выводя их из села Бородино на новые позиции за Курганной батареей. А Кутузов, обведя взглядом, стоявших вокруг него офицеров, произнёс:

— И где генерал-майор, граф, Кутайсов? Найдите его.

И поднеся к глазам свою подзорную трубу, фельдмаршал стал осматривать то место, где генерал-майор возглавил контратаку. Но увидел только лошадь генерала, под пустым и залитым кровью седлом. И осознав, что с генералом случилось несчастье, фельдмаршал стал рассматривать в подзорную трубу диспозицию французских войск, пытаясь понять задумку своего оппонента. И судя по тому, как в три дивизионные линии, одна друг за другом, стали выстраиваться корпуса Даву и бывший корпус Богарнэ, нацеливаясь на высоту перед селом Семёновским и на высоту с Курганной батареей, именно эти позиции Наполеон и назначил главными целями атаки. Корпуса Жюно и Понятовског, на северном и южном флангах французского построения, явно собирались только поддержать наступательный порыв ударных группировок. Как и две дивизии корпуса Даву, и три дивизии корпуса Нея, что выстроились между двумя ударными группировками в одну линию.

9

Генерал-майора Кутайсова так и не успели найти до начала нового французского наступления. Так же оказалось, что к этому моменту русские войска потеряли ещё двух братьев Тучковых. Командующего третьим пехотным корпусом генерал-лейтенанта Тучкова первого. И одного из его братьев генерал-майора Тучкова четвёртого. Причём если старший из них получив тяжёлое ранение, был ещё жив, хотя его состояние и указывало, что шансов, что он выживет, было не много. То его младший брат таки остался на поле сражения. Помимо них пропал ещё и генерал-майор Лихачёв[21], командир бригады из шестого корпуса. Но если верить тем, кто его видел на поле боя, он был окружён французами и отбивался шпагой. Но когда туда прорвались русские солдаты, то генерал-майора, на этом месте, не нашли. Помимо этого, больше десяти русских генералов оказались ранены или контужены. В том числе и начальник штаба второй армии генерал-майор граф де Сен-При.

И если судить по докладам, то противник потерял в сражении, поражёнными русским оружием, уже почти три десятка генералов[22]. Включая и взятого в плен генерала Богарнэ, которого Дурова, после того как передала письмо пасынка Наполеона на французскую сторону, отконвоировала в Горки. Навстречу идущим от села Бородино егерям и первому кавалерийскому корпусу Уварова. Которые стали концентрироваться за Курганной батареей, на противоположном склоне холма. Хотя вот с дюжиной пушек корпуса Уварова вышла заминка. Их никак не получалось перетащить через небольшой ручей. Берега, которого оказались, разбиты ранее переправлявшимися, через ручей, войсками. Ну и пока ещё на поле битвы не прибыл второй корпус русской армии. Хотя от генерала Беннигсена и прибыл посыльный, что тот, встретив выдвигающееся к армии Московское ополчение, спешным маршем ведёт его к месту сражения.

И опять французы опередили, в развёртывании войск, русских. Их артиллерия внезапно резко усилила огонь по всей линии соприкосновения. А потом в атаку двинулись все пятнадцать французских пехотных дивизий. Заставив русского командующего произнести:

— Господа, приказываю, до подхода второго корпуса на позицию, держаться своими силами. Ни пятый, ни четвёртый корпуса в бой не вводить, — подумав, было про себя, "не трогать, это на Новый год", но произнёс, — Это для наступления. Так что держаться и ждать сигнала, на общую атаку, по выходу всего второго корпуса на рубеж атаки. После чего ввести в бой четвёртый, второй и пятый корпуса назначив им направлением атаки на Шевардинский редут. Но пока не будет сигналов, сначала "Внимание всем", а потом "Всеобщая атака", которые надлежит продублировать всеми сигнальными средствами, всем войскам армии, держаться, удерживая назначенные позиции, и ждать. Послать гонцов, с этим сообщением, в штаб второй армии и во второй и пятый корпуса.

Но противник имел совершенно противоположные задачи. К тому же он буквально наступал вперёд, имея на двух участках многократное преимущество. Что позволило ему, преодолев на этих участках, реку Каменку начать взбираться на обе высоты. Которые и были целями их атаки. Но генералы Барклай-де-Толли и Багратион, собирая валентные в этот момент части, несколько раз отбрасывали противника назад. В том числе Барклай-де-Толли использовал атаки егерей и кавалерийского корпуса Уварова, находившихся возле Курганной батареи. Багратион же, для подобных целей, использовал кирасир. Но постепенно французы, неуклонно наступая, атакуя раз за разом, приближались к своим целям. И в какой-то момент сражения, дивизии бывшего корпуса Богарнэ, тесня русских, подошли на расстояние всего в три сотни метров до ставки Кутузова. И дали залп по командованию русской армии.

В этот момент Кутузов как раз наблюдал в подзорную трубу как на своих ударных позициях стали разворачиваться части русского второго корпуса. И ожидая окончания развёртывания корпуса, он произнёс:

— Господа, не стойте в группе, разсосредоточьтесь. Не стоит быть мишенью даже для стрельбы залпами. Да и отгоните французов. Будем готовиться к атаке.

При этом пространство вокруг фельдмаршала практически очистилось, остался стоять только кто-то один. И Кутузов бросил взгляд на него. Увидев, что это была Дурова. Её зрачки были широко распахнуты, а лицо, полное воодушевления, буквально пылало от происходящего эйфорией. Молодая женщина явно наслаждалась происходящим. И буркнув буквально про себя, "чертова адреналиновая наркоманка", главнокомандующий хотел снова поднести подзорную трубу к целому глазу. Но тут мимо него, с криками "ура", в атаку, на французов, пошли русские егеря. Возглавляемые Барклаем-де-Толли. В ответ им, совсем рядом, раздались возгласы: "Vive à la France! Vive à l'empereur!" Заставив Кутузова тяжело и глубоко вздохнуть, и снова посмотреть в подзорную трубу на высоту перед селом Семёновским. Где как раз начала разворачиваться, для построения, прибывшая последней, бригада второго корпуса. А чуть выше построения корпуса устанавливались корпусные орудия. И Кутузов, неотрывно наблюдая за происходящим, на соседней высоте, стараясь не отвлекаться на идущий буквально рядом штыковой бой, и свистящие рядом пули, произнёс: