Маленькая хозяйка замка Шгрив

Герцогиня смотрела на всю эту вакханалию и сравнивала махровый бал со своими правилами и этикетом в замке с живым сумасшедшим весельем за его воротами! Откуда-то вынырнула весёлая компания гигантских "зверушек", и они, горланя что-то про весёлого бочкаря и белокожую нимфу, разогнали визжащих детей. Потом, подобрав у одной из палаток в стельку пьяного "медведя", раскрутили его и направили в гущу танцующих пар ловить "невесту". "Невесты" ловиться не желали и с громким "Мама!" бросились врассыпную, забыв о своих кавалерах. Прямо на Юлию и её компанию бежала огромная "мышь"с хвостом, но, споткнувшись о кем-то потерянный сапог не удержала равновесие и с жалобным "Уй!" свалилась прямо под ноги виконта. Мужчина бросился поднимать несостоявшуюся невесту и мышь в одном лице, а когда поднял...

— Матильда?!

— Ваша светлость?

— М-м-м... очень красивый костюм, — герцогиня не ожидала увидеть свою великаншу-горничную в новом амплуа.

Служанка зарделась от такой похвалы и захлопав смущенно глазками, повернулась к Онорэ.

— Милорд, пожалуйста, отдайте мой хвост...

Виконт опомнился и выпустил из рук покрашенный в розовый цвет кусок толстой верёвки.

Лорд Бурже, схватившись за живот, зашёлся заразительным смехом. Юлия хихикнула, откашлялась, снова, не выдержав, хихикнула, и вот уже вся компания хохотала, вытирая слёзы. Когда приступ веселья слегка поутих, граф обвёл всех лукавым взглядом и обратился к Лии.

— Значит, леди любит сюрпризы? Не будем разочаровывать красивую женщину.

Он отошел на несколько шагов, сделал пару сложных пассов руками, и под дружное "Ах!" в воздух взметнулась огненная "змейка", рассыпавшаяся на фоне чёрного неба в несчетное количество огней, цветов и звёзд. Поляна озарилась светом от ярких, переливающихся всеми красками, магических вспышек.

Верещали от восторга дети; женщины и мужчины стояли, раскрыв рты; графиня Антор смахивала платочком слёзы умиления, а Юлия, с широко распахнутыми глазами, впитывала в себя эту сказку.

— Он волшебник? — тонкий девичий голосок отвлёк герцогиню от феерического зрелища.

— "Хвостики"!

— Он мой дядя, — вздохнул Онорэ.

Герцог Эррол быстрым шагом покинул зал, где продолжали кружиться пары, наслаждающиеся дивным вечером. Вся атмосфера праздника была пронизана чем-то необычным, возможно, самим волшебством, что иногда спускается на людей, минуя преграды из рациональности и недоверия. Все было прекрасно, кажется, бал вполне удался, за исключением той его части, где... лорд до сих пор не потанцевал с Юлией! Это могло показаться невежливым, да что там, так оно и было, ведь он просто обязан был пригласить жену! Неожиданное появление Ирвина Бреуна и та новость, что он принёс с собой, вынудили герцога оставить супругу в самый разгар бала одну и спуститься в замковые подвалы.

— Ну, что тут у нас? — герцог зашёл в одну из камер, где его уже ждали лорд Бреун и два стражника. Тот, кто лежал со связанными руками и антимагическим ошейником на куче прелой соломы, Эррола не ждал. Более того, его не приглашали в замок Шгрив, а просто приволокли сюда без его же согласия и слегка попытали. Длинная, разорванная в нескольких местах хламида укрывала тощее тело. Грязные волосы спадали вперёд, скрывая гримасу страха и отвращения.

Дункан подошёл к пленнику и заботливо убрал с его лица прядь, мешающую рассмотреть несчастного.

— Эк его перекосило! Что, и даже крови нет? И зубы все целы? — удивился герцог и обернулся к другу, аккуратно счищающему ножом цедру с крупного лимона.

— А зачем нам кровь? — усмехнулся тот, облокотившись на стену. — Есть более гуманный способ добиться ответов на все вопросы, — с этими словами, мужчина подкинул цитрус в руке и поймал его на кончик ножа.

— Ну и как? Что говорит? — Эррол снова повернулся к пленнику, с интересом разглядывая его.

— А ничего пока не говорит... Мамой клянётся, что ничего не знает, — Бреун скинул "готовый" лимон в стоящую на полу корзинку и взял оттуда новый.

— Почему-то я ему не верю, — сказал хозяин замка и, поднявшись, подошёл к лорду Ирвину. Перебрал рукой "орудия пыток" и удовлетворённо кивнул головой. — Сколько ты ему уже скормил?

— Десять. Завтра пятнами пойдет от передозировки. Слышишь, гад, завтра "красивый" будешь! — крикнул он в сторону "счастливчика".

— Продолжай. Не переусердствуй с кайенским перцем, — герцог хлопнул друга по плечу и пошёл на выход из камеры. Бреун хохотнул. Приговорённый застонал.

Идя обратно, по тёмным переходам замкового подземелья, герцог Эррол окунулся в воспоминания... Ненужные сейчас воспоминания.

Как же они не вовремя! Лорд не хотел портить праздник супруге своим мрачным настроением. С каждым разом Дункану становилось все сложнее контролировать свои эмоции. Его всё чаще раздражали изредка подрагивающие пальцы на руках и замерзающие ноги. Совсем в развалину превратился! Время. Оно играло не в пользу герцога. Лорд чувствовал, что катастрофически не успевает... Ещё так много надо сделать! И нет ни одной зацепки, позволяющей обратиться к решительным действиям. И положиться можно лишь на тех немногих, кто посвящён в его тайну. Эту тайну, так же как и воспоминания, герцог делил только с друзьями, супруге о ней знать пока не нужно. Она хорошая девочка, добрая, но вызывать её жалость лорд не намерен. Это не то чувство, на которое он хотел бы рассчитывать со стороны своей жены. Все что угодно, только не жалость.

— Вам что-нибудь нужно, Ваша светлость? — Данкин неслышной тенью отделился от колонны и в ожидании указаний герцога склонил голову.

— Нет, Вирош, ты свободен на сегодня, — отозвался лорд Эррол и быстрым шагом прошествовал в свой рабочий кабинет, расположенный на втором этаже замка.

Однако покоя там искать не стоило. Открыв шкафчик, в котором хранилась коллекция вин, способная соперничать с коллекцией самого императора, герцог выбрал тягучее красное вино Мерсьер, по цвету напоминающее человеческую кровь, налил полный бокал и не задумываясь выпил одним махом. Тяжелые морщины прорезали лоб мужчины.

Рано или поздно Юлия должна будет узнать его историю, да и сам герцог всегда полагал, что доверие между супругами — основа взаимоотношений. Вот только сейчас он не был готов поделиться с женой пережитым, а тем из верных слуг, кому известна его тайна, было строжайше, под страхом смерти, запрещено распространяться о ней при герцогине. И слуги, он знал, исполнят его приказ, потому что дело не в страхе, нет. Герцог видел неподдельное участие в глазах своих людей, а значит — все в порядке, они не предадут.

За своими раздумьями, Эррол не заметил, как покинул кабинет, спохватился уже на лестнице, ведущей на первый этаж в танцевальный зал. Он должен, нет, просто обязан был вернуться к Лие — она так ждала танца. Герцог видел, как девушка хочет этого — в её глазах, в движении головы в такт музыке, но... пока не мог. Лорд развернулся и вновь поднялся на второй этаж. Неторопливо прошел в сторону верхних галерей, которые находились как раз над той частью замка, где проходил бал, и посмотрел вниз.

Лучше бы он этого не делал! Незнакомое доселе чувство раскалённым прутом пронзило грудь лорда Эррола.

Юлия танцевала с холодным, надменным выскочкой — графом Хартом Бероузом. Довольные красные глаза вампира сияли от удовольствия, и это заставляло сердце Эррола биться сильнее. Несмотря на своё презрение к большинству собравшихся, герцог считал графа другом... до сего момента. Она, Лия, нравилась Харту, и это было так очевидно! Ледышка предпочитал, чтобы женщины сами кружили вокруг него, а тут всё выглядело иначе. Прозвучал последний аккорд, и граф склонился перед Юлией в поклоне.

Но не успел герцог порадоваться, что танец закончился и Лия отвернулась от вампира, как ушлый котище — виконт Оноре де Катис — занял его место. Все звериные повадки мужчины были видны невооруженным глазом: мурлыкнуть, обаять и поймать в свои когтистые лапы. Герцог хотел уже спуститься, чтобы разбить эту пару, но так и застыл, сраженный ошеломляющей догадкой. Он ревнует! Ревность кузнечным молотом обрушилась на него, она же заставляла смотреть на всё с удивительно точным пониманием — зеленоглазый ангел ему не безразличен. Совершенно очевидно! Лорд только догадывался об этом, ночами приходя к ней и наблюдая за тихим дыханием спящей, или днём, видя жену спорящей с чрезмерно заботливой Матильдой, непременно пытающейся закутать герцогиню. Внутренне герцог посмеивался за завтраками в столовой, глядя на Лиино возмущение невозможностью вести нормальную беседу, потому что между ними вечно громоздился нарочно поставленный канделябр. Но наблюдать, как супруга, пусть даже в танце, касается другого мужчины, было больно.

Появление чёрного мага в обществе его Юлии, чуть не подломило ноги герцога в коленях. Если внимание придворного ловеласа и усатого недоразумения лорд ещё мог как-то стерпеть, то ухаживания этого поганца Бурже и — это уже слишком! — подаренная им роза, привели Дункана в бешенство. Лорд Бурже приходился племянником самому Эрролу, но ревность не видит родственных уз. Герцог мог бы подойти к супруге, да просто должен был, обязан! Но боялся, что сейчас нагрубит, сорвется, обвинит в том, чего она не делала, да и не могла. Он понимал, что его личная ревность имеет черный окрас, и наговорить гадостей жене просто не имел права.

Вернувшись в свой кабинет, Эррол уселся за массивный письменный стол и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.

Он спас Юлию от дурных намерений желторотых юнцов, наградил ею себя, но невозможность обладать ею так, как хотелось бы, просто сводила с ума. Стиснув зубы, герцог посмотрел на свои подрагивающие руки: "Наградил... Скорее уж наказал её собой". Дункан горько усмехнулся.

Небо над замком внезапно осветилось яркими вспышками, сопровождающимися восторженными криками людей. Герцог подскочил от неожиданности и бросился к окну. Черноту ночи окрасил разноцветный фейерверк. Лорд видел, как гости выскакивали во двор замка прямо в бальных нарядах, чтобы успеть полюбоваться редким зрелищем, и поспешил на выход. Кто был инициатором этого волшебства, не надо было долго гадать. Маг и здесь утёр нос Его светлости! Вот откуда он взялся на его голову?! И где Юлия?!

А Лия стояла рядом с "Хвостиками" и тихонько попискивала на пару с девчонкой, глядя, как особенно красивый магический шар расцветает огненной хризантемой над их головами, а потом опадает золотым дождём на землю. Ярко-красный феникс, появившийся из ниоткуда, разрезал темное небо своими крыльями и устремился вниз, к ошеломлённой публике. Пролетев над головами зевак, вызвав дружный визг, и не только женский, он вновь взлетел вверх и с громким хлопком взорвался на множество тончайших стрел, разлетевшихся по всему пространству. Люди от неожиданности и страха присели. Герцогиня засмеялась, устыдившись своего испуга и постучала сапожком о сапожок в надежде разогреть слегка озябшие ноги. Тёплые руки неожиданно обняли сзади за плечи и такой знакомый голос спросил:

— Милая, ты не замёрзла?

Глава 5

Уютное тепло, шедшее от горящего камина, окутывало небольшую гостиную, примыкающую к бальной зале. Сидящие в креслах Юлия и леди Антор, тихо переговариваясь, потягивали нежный ликёр "Фризар". Герцог Эррол вошёл в комнату и, задержавшись у небольшого столика с напитками, налил себе бокал бренди. Потом удобно расположился на небольшом диванчике, со стороны наблюдая за дамами.

Вечер подходил к концу, и вновь собравшиеся гости, возбуждённые после небольшой прогулки по морозу, согревались горячим глинтвейном и с восторгом обсуждали фейерверк, подаренный неизвестным магом. Музыканты что-то тихо играли, заполняя зал ненавязчивой мелодией. Желающие уединились в салонных комнатах за игрой в вист или ломбер, другие составили компанию дамам постарше, сбиваясь в небольшие стайки и предаваясь любимому делу — обсуждению самого вечера, его хозяев и их гостей.

— ...вот уж пятнадцать лет я вдова, милая, — графиня смотрела на огонь задумчивым взглядом.

Уставшие и немного продрогшие после прогулки за сказкой дамы были сопровождены Дунканом в эту гостиную, усажены поближе к огню и заботливо укрыты мягкими тёплыми пледами.

— Ваш муж был хорошим человеком? Вы скучаете по нему? — Юлия участливо посмотрела на женщину.

Графиня горько усмехнулась.

— Нет. Не считай меня бессердечной, дорогая, но нет. Живя с таким мужем, как граф Антор... У него был слишком взрывной характер, слишком неуёмный темперамент и слишком большая страсть к красивым ножкам. Этого "слишком" было слишком много для меня, — пожилая леди снова усмехнулась.

Юлия наклонила голову и задумалась: а она смогла бы жить с таким "действующим вулканом" под одной крышей?

— Как он умер?

Леди Антор улыбнулась на несмелый вопрос Лии.

Улыбнулась так... мечтательно, что девушка растерялась и бросила обеспокоенный взгляд на мужа.

— У него была красивая смерть. Как я уже сказала, мой муж не пропускал ни одной юбки... Граф сорвался с крепостной стены, милая. Погнался в пьяном угаре за очередной... Как он летел! — графиня с пугающе-восторженным выражением лица прикрыла веки, видимо вспоминая тот самый "восхитительный" полёт лорда Антора.

У Юлии расширились глаза, а герцог спрятал улыбку за стенками своего бокала, глядя на неподдельный ужас, написанный на лице девушки.

Какое-то время все сидели молча: кто-то — слушая треск поленьев, кто-то — вспоминая "приятные" моменты своей жизни, а кто-то — любуясь профилем красавицы-жены. Неожиданно пожилая женщина встрепенулась и поднялась с кресла, придерживая сползающий плед.

— Ваша светлость, я благодарна вам за этот вечер. У вас очаровательная жена. Берегите её и... закончите сегодняшний день так, чтобы он навсегда остался в её памяти, — с лёгкой улыбкой обратилась к герцогу Августа, а потом озорно подмигнула девушке и пошла на выход из комнаты.

Лорд подскочил с места в попытке проводить женщину до дверей, но та только отмахнулась небрежно на этот его галантный жест. Дункан подошёл к Юлии и сел в освободившееся кресло напротив.

— Устала?

Девушка кивнула.

— Прости, что оставил тебя сегодня одну, хотя... скучать тебе не пришлось.

Эррол хитро прищурил глаза, заставляя ту смутиться. Да, найти жену в компании двух кавалеров — леди Антор увидели не сразу — за пределами замка... Это был опрометчивый поступок со стороны юной герцогини. Но лорд не сказал ей ни слова упрека, не выказал недовольства, не обрушился с обвинениями в недостойном поведении. Он молча досмотрел с ней праздничное зрелище, а потом, подхватив обеих женщин, потащил их в замок, ворча себе под нос что-то о безмозглых кавалерах и о безголовых девицах, не думающих о своём здоровье. Кого он имел в виду? Её или пожилую графиню, которая в отличие от Лии поленилась переобуть бальные туфли?

— Вы не сердитесь, что я ушла с бала вместе с...

— Нет, дорогая, — глаза герцога выражали грусть и тепло, но вовсе не злобу или упрёк, на какие она могла рассчитывать после этой прогулки, — я просто должен был быть рядом, но... вышло так, как вышло.