Кир. Храм

Эта мысль резанула обессиленный мозг своим тупым лезвием. Тупым, потому что кровь не залила его глаза, но боль стала почти невыносимой. Он собрал все свои силы и посмотрел на темную фигуру. Она не шевелилась. Тогда Кир решил подползти. Собрав волю в кулак, он медленно пополз в ее сторону. Когда же он остановился на расстоянии вытянутой руки, он понял, что это действительно был Джонни. Точнее то, что на него было похоже.

Лицо превратилось в сплошной синяк, губа разбита, глаз затек. Он подполз еще ближе, не обращая внимания на постоянную боль в теле, и дотронулся до плеча Джонни. Тот что-то замычал, потом застонал и медленно открыл один видящий глаз.

— Дружище, ты жив?

— Ободряющее начало. Ты предпочел бы другое? — каркающими звуками из-за сухости в горле ответил Кир.

Кир тяжело, но растянул губы в улыбке.

Живы и не потеряли настроения. Значит, не все потерянно. Значит, есть надежда.

— Ты чего притих? — с тяжелым вздохом сказал Джонни. — Я не помер еще. Выкарабкаемся!

— Не спорю. Весь вопрос откуда?

И в этот момент включился противный звук. Жуткий писк. Но также резко исчез, а в стене появилась черная зияющая дыра, в которую просунулась механическая рука робота. Она немного походила из стороны в сторону и затем остановилась прямо напротив ребят. После чего подняла свою уродливую клешню, на которой был установлен сферопроектор. Он загорелся голубым светом и в пространстве появился голографический экран с неизвестным лицом. Лицо принадлежало мужчине средних лет с абсолютно пустыми глазами, серым цветом лица и бесформенными губами. Было в нем что-то похожее на гусеницу бабочек-мухоедов. Та же бесформенность, та же обтекаемость.

— Мистер Торц и мистер Орл, рад что вы пришли в себя. Мы можем продолжить наше знакомство. Я пришлю за вами моих помощников.

Экран погас. Голубой луч исчез, а механическая клешня быстро исчезла в темноте проема. Комната снова стала абсолютно белой. Кир посмотрел на Джонни, тот посмотрел на него.

— Я так понимаю это не приглашение, — хмыкнув, друг сплюнул кровь на пол. Отчего эта комната стала еще более мерзкой. Кир ощупал свою голову и посмотрел на разбитые ноги. В голове стучал молотком вопрос — что же теперь они будут с нами делать?

Черная дыра снова появилась и в нее вошли четыре Ищейки. Они выстроились по две с каждой стороны выхода. Кир попытался встать, ноги не слушались. А от онемения вообще не подчинялись хозяину. Джонатан встал медленно, но как-то более уверенно. Облокачиваясь на стену он поддержал Кира и тот благополучно преодолел гравитацию. Они медленно направились к выходу, держась друг за друга. Две Ищейки прошли вперед, остальные две пристроились сзади.

— Они, видимо, нас до сих пор считают опасными, что прислали аж четыре эти твари.

— Наверное, они думают, что мы регенерируем свои клетки в десять раз быстрее обычного человека и, вообще, представляем из себя биомашину. Видимо, сегодня нам будут что-то отрезать, — недобро прокаркал глумливым тоном Кир.

Джонни поддержал его злым смешком. Страха не было. Зачем боятся того, что изменить ты не в силах. Ведь произойти может все что угодно. Что и подтвердилось через пять минут, когда скоростной лифт доставил их в большой красивый холл с резной аркой, на которой блестела серебром надпись: "Provehito in Altum".

Увидев эту надпись, ребята замерли и только Кир смог выразить общее ощущение удивления:

— Мы что, в Храме?

Долго стоять и размышлять им не дали. Ищейки слегка коснулись слабым зарядом их ног, заставляя идти дальше. Ребята скривились от неприятных ощущений и побрели дальше по шикарному холлу в сторону не менее богатой деревянной двери. Остановившись у нее, они ждали пока сработает сенсор двери и она сама откроется. Но с каждой секундой становилось понятно, что дверь и не собирается никого сканировать. Тогда Джонни сделал то, что новоэртяне читали только в исторических хрониках. Он открыл дверь рукой. Просто взялся за резную, массивную ручку двери и повернул ее. И дверь с тихим щелчком отварилась.

Он обернулся к Киру и взглянул на него глазами, в которых отразились дух восторга первооткрывателя и возбуждение от новых ощущений. Кир понимающе улыбнулся. Они аккуратно вошли в новое пространство большой комнаты и также аккуратно стали рассматривать его. Комната-кабинет была светлой и уютной. Хотя после белой камеры любая комната покажется уютной. Но здесь, действительно, было хорошо. Кабинет был оформлен дубовыми панелями, везде висели старинные чертежи и астрономические карты.

Но удивляло в нем не это. Удивляло то, что это действительно были старинные вещи, не ветхая и не реставрированная, а как будто просто перенесенная из прошлых веков, мебель. Ребята стояли завороженные. Здесь не было времени. Казалось, если повесить часы, то они просто остановятся. Дверь за ними тихо закрылась. И раздался мужской голос: "Садитесь, пожалуйста! У нас не так много времени".

Ребята резко обернулись. В дверях стоял высокий худощавый мужчина. Он не был молод, но и старым его было трудно назвать. В этом кабинете он сам выглядел человеком, над которым безвластно время.

— Садитесь, садитесь. Меня зовут Никола Мандич. — Он прошел к креслу за кабинетным столом, параллельно показывая рукой на два стула рядом. Ребята не шелохнулись с места.

— Ну что ж, если вы предпочитаете стоять — дело ваше. Я же продолжу...

— Минуточку, прежде чем вы начнете свое "продолжу", объясните нам популярно на каком основании нас задержали и за что избили. И когда нас отсюда выпустят?

Кир почти стрелял молниями, глядя на собеседника сверху вниз. Он сам не ожидал от себя такой резкости, будучи всегда спокойным и уравновешенным. Но тут лава гнева прорвалась изнутри. Мандич вздохнул, сжал сильнее сцепленные пальцы и продолжил:

— Боюсь, что никогда мистер Торц. В этом-то и проблема. У меня и правда мало времени. Я пытаюсь сказать, что вы с мистером Орлом попали в капкан, из которого вам не выбраться в одиночку. Я помогу вам бежать, но, как и когда, вы узнаете накануне. Настоятельно прошу вас не применять никаких мер. И второе — никто не знает, что вы здесь. Вы объявлены погибшими в авиакатастрофе.

Ребята замерли, пытаясь переварить сложившуюся ситуацию. События развертывались перед их глазами с такой скоростью, что превращались в сумасшедший калейдоскоп, без возможности отключения дальнейших действий. Холод побежал по позвоночнику и застыл в горле. Сколько прошло времени: секунды или минуты? Наконец Джонни задал свой вопрос, совершенно, незнакомым голосом:

— Погибшими? То есть это значит...

— Что вас уже никто не ждет вне этих стен.

— Почему мы должны верить вашим словам? Откуда мы знаем, что это не опыт над нашими мозгами? Кто вы такой, в конце концов?

На последних словах Джонатан ударил кулаками по столу, даже не скривившись от причиненной себе боли. Но Никола Мандич продолжал спокойно смотреть на Кира.

— Мистер Орл успокойтесь. Вы оба — успокойтесь, сядьте и выпейте витаминизированной воды. Что на счет меня, то я полностью отвечаю за свои слова. И у меня, совершенно, нет времени играть с кем-либо в шарады.

— Шарады?! Что это еще за слово "шарады"?

Мистер Мандич рассерженно поджал губы: как же он устал от постоянного самоконтроля, но то, что он мог творить в этой жизни, с лихвой перекрывало эти небольшие потери контроля над собственной словесностью.

— Это значит "игры", мистер Орл. Прошу вас не анализировать ни меня, ни мои мотивы. На данный момент они все равно будут вам не понятны. Единственное мое желание, чтобы вы запомнили, что вы здесь ненадолго и поэтому не надо делать никаких глупостей.

Никола встал во весь свой статный рост и указал рукой на дверь. Ребята поняли, что разговор закончен. Они молча развернулись к двери, в которой уже появились ищейки. Они снова окружили ребят и повели их, видимо, снова в камеру.

— Ах да, мистер Торц, надеюсь то, из-за чего вы здесь, не с вами?

Кир остановился и обескураженно посмотрел на мужчину, а потом поднял голову к потолку.

— Нет.

С потолка на него смотрели прекрасные глаза богини Урании. Никола опустил напряженный взгляд на свой стол и ухмыльнулся.

— Отведите их в медисферу.

После этой фразы кабинетные двери закрылись ищейкой.

## ГЛАВА 7. Старые враги

Релм Земля, 2087г.

Утро было немного прохладным. Пустынный аэродром выглядел на фоне голой степи обыкновенным куском асфальта. Ощущение заброшенности витало в воздухе. Ридэн спокойно докуривал сигару, пахнущую жаркой Бразилией, кофе и деньгами. Большими деньгами.

— Когда ты прекратишь это вульгарное показушничество? Хватит уже играть в крестных отцов.

Ли Уоттс недовольно фыркнул в сторону своего компаньона. Он бросил быстрый взгляд на свои сенсорные часы и пристально посмотрел вдаль аэродрома. Ридэн довольно улыбнулся и выдохнул дым.

— Когда ты выбросишь ту ужасную картину у себя в кабинете.

— Да...Картина действительно ужасна. Но я еще женатый человек. А это все-таки подарок жены.

Он хотел было добавить пару шуток на эту тему, но на горизонте появилась небольшая джетта. Она быстро приближалась к аэродрому. Маленькое помещение для ожидания, переделанное из бывшего ангара, завибрировало, создавая ощущение движения. Гарольд Ридэн решил слегка придержать свою любимую шляпу а-ля 70-е года XX века. Он посильнее зажал сигару в зубах и мужчины вышли навстречу к самолету.

Джетта резко снизила скорость, зависла на несколько секунд над полем посадки и плавно опустилась. Блестящий фюзеляж был покрыт странным черным цветом, он почти не отражал света, а сам цвет вибрировал по своим законам. Ли взглянул на Ридэна.

— У меня мурашки от этой машины. Настоящая машина из параллельного мира. — Ридэн выдохнул дым через ноздри и кивком дал понять, что в джетте начала появляться зияющая дыра — дверь. Сквозь дверь не видно было ничего. Абсолютная черная материя, из которой быстро вытекли "ртутные" капли и фиксировались в положении ступеней. Ветер задул с огромной силой и затушил сигару, отчего двоих мужчин окутало белым дымом. Напряжение простиралось от них таким же дымом и было таким сильным, что можно было развести его рукой. Из "черной материи" появилась огромная фигура. Она ступила на первую ступень и ветер разбился о мощную фигуру мужчины. Его черный плащ колыхался как знамя. Он быстро спустился к ожидающим и на его лице заиграла наглая ухмылка.

— Заждались? — с небольшим акцентом произнес он.

— Добро пожаловать в Америку, Миша! — и на этих словах Ли наиграно улыбнулся.

Ридэн молча протянул руку и "Стальной" Миша сжал ее своей пятерней. Никому не надо было объяснять почему Михаил Железнов носил такое прозвище: помимо абсолютной одаренности в вопросах переработки и разработки металла, он сам обладал огромной физической силой. Хотя от русского другого и не ждали.

— Ну что ж, я немного подустал от перелета и хотел бы быстрее пообедать и обсудить дела.

— Ваше желание — закон, — немного тягуче протянул Уоттс, при этом показывая рукой в сторону двух машин.

— Мы решили арендовать джипы для вашего комфорта.

— Хорошее решение.

Михаил взглянул на видневшиеся две машины за посадочной полосой, дернул бровью и рассмеялся.

— Немецкие, смотрю. Да вы знаете мои вкусы! Что ж — пора в путь.

Он обернулся к молодому парню, стоявшему у выхода из самолета и быстро сказал по-русски:

— Коль, перебазируйтесь в Яблоко. И предупредите Толика, что я здесь. Пусть начнет работать. Все. Я на связи. Железнов повелительно махнул кистью, давая понять что пора запускать процесс, быстро развернулся и зашагал в сторону машин, не дожидаясь своих провожатых. Ридэн был не в восторге от этого человека — непредсказуемый, жесткий, холодный разум, скрываемый за искусственной дружелюбностью.

Михаил Железнов не был похож на человека, который прислушивался к чужому мнению и тем более мог исполнить чью-либо просьбу в ущерб себе. И тем непонятнее становилась ситуация для заговорщиков. Ридэн в течение полугода пытался найти информацию на Железнова, которая хоть немного бы открыла им завесу его альтруизма. Он не только выделял деньги на постройки защитных кластеров, но и привел в группу нескольких крупных азиатских бизнесменов, чьи связи и возможности облегчали это план настолько, что можно было в принципе отдыхать на Гавайях, попивая коктейли. Уоттс был окрылен своими успехами и как человек сверх амбициозный и эгоцентричный, он не сомневался, что это только его заслуга. Ридэн же заработал свои капиталы только мозгами и неплохой интуицией, поэтому этому человеку в черном он не верил и постоянно пытался его спровоцировать. Но с таким же успехом можно было бы плевать в зеркало: оно грязнилось и из-за пятен уже хуже отражало, поэтому Гарольд решил для себя затаиться и ждать.

Мужчины сели в машины. Причем Ли набился в провожатые к Михаилу и сел с ним. Конечно, было бы лукавством сказать, что Гарольд при этом не облегченно вздохнул. Он выдохнул. И с доброй улыбкой сел во второй автомобиль. До Нью Йорка им предстояло проехать час-полтора, поэтому побыть с собой наедине было крайне приятно. Как только они тронулись, он увидел в окно, как взмыл и самолет Железнова.

"Что интересно он сказал по-русски?" — вдруг завертелось в голове. Как пчела пытается вылететь наружу из замкнутого пространства, ударяясь о стекло, так и эта мысль металась в голове Ридэна.

"Не подставит ли он их; не использует ли в своих интригах..."

Чего не боялся Ридэн — так это смерти. По правде говоря, смерть он считал для себя наивысшим подарком Судьбы. То зло, которое они затеяли — как он будет жить с этим?!

"Если бы Бог не хотел этого, то мы бы ничего не смогли сделать и создать. А ты посмотри, как у нас все спорится! Помнишь, как мы боялись рассказать об этой идее Рюичи, а теперь в заговорщиках у нас тридцать человек, не считая нас. Еще один — и можно новую Библию начать писать! — смеясь, заговаривал Ли.

"Не понимаю, почему ты так мучаешься от этого?! Мы же создадим новое общество. Мы будем жить в Золотом Веке. Мы создадим ту реальность, которая может быть единственно правильной для созданий Бога! Гар, прекрати портить мою чистую воду сознания."

Ридэн вспоминал этот разговор в его загородном доме все чаще и чаще.

"Мы создадим ту реальность..."

— А имеем ли мы право менять реальность, которая уже существует. Господи я знаю, что я атеист, но дай мне знак. — Ридэн продолжал всматриваться в пасмурное небо и серый пейзаж за стеклом, пока машина резко не затормозила. Он увидел как на дорогу выбежала молодая женщина, держась за живот. Она бросилась наискосок. Алое пятно расползалось по одежде от бока, как разлитые чернила. Ее глаза были пусты.

Ридэн выскочил из автомобиля к ней навстречу и успел схватить, пока она не кинулась под другие машины.

— Что случилось? Что с вами? — он знал, что они как раз должны были проезжать одно из нью-йоркских гетто, и новости постоянно сообщали об убийствах и ранениях местного населения. Но когда, ты сидишь в большой гостиной около камина, попивая виски и смотришь все это по огромному сенсорному экрану — это одно. А когда ты хватаешь за руки живого человека. Когда ты ощущаешь запах крови и полного отчаяния. Когда ты смотришь в эти безжизненные глаза — ты понимаешь, что твой мир — это иллюзия, которая поддерживается тебе подобными.