Бегущая по мирам

Ничего ценного не пропало. Значит, это были не грабители. Полиция? Но зачем?.. Вдруг ожил телефон. Чувствуя, как учащенно забилось сердце, сняла трубку.

Незнакомый вкрадчивый голос:

— Где дискета?..

Будто я знала о чем речь!..

— ...та, что отдал тебе Б.Б...

Замечательно! Хоть кто-то удосужился поинтересоваться. А — нету! Съели ее и с большим аппетитом... Голос на том конце провода гнул свое:

— ...нам очень нужна эта дискета, очень...

— Почему я должна давать вам какую-либо информацию?! — взорвалась я.

Может, и не стоило так орать — голос был очень вежлив, — но сказались все сегодняшние впечатления. Голос замурлыкал еще мягче:

— Детка...

Опять — "детка"! Терпеть не могу, когда меня так называют...

— ...твой шеф кое-что украл. У нас. И подсунул тебе. Нам плевать — в курсе ты или нет, но надо вернуть.

— У меня ничего нет!

— Воровать нехорошо, — монотонно, не обращая внимания на мои слова, увещевал голос, — и врать тоже...

И он назвал время и место.

— Приходи одна... Мурр-р... Мурр-р...

В растерянности я забыла положить трубку на рычаг и металась по комнате, зажав ее в руке, слушая гудки и не понимая, что это за звуки. В конце концов, телефон упал на пол и разбился.

Стало тихо. Что-то хрустнуло, я машинально посмотрела под ноги и на меня глянули печальные укоризненные глаза. Фотография Сержа... Эти сволочи сбросили ее на пол. Стекло в рамке покрылось паутиной трещин. Дрожащими руками попыталась снова пристроить ее на каминной полке, но не получалось — она все время падала. Тогда я поставила ее прямо на пол, прислонив к стене, села рядом...

Он глядел на меня так, словно я была в чем-то виновата перед ним.

— Любимый...

Мы долго смотрели друг на друга. Медленно текли часы, и я все отчетливее осознавала свое одиночество. Свою ненужность. Где-то в ночи были тысячи людей, а я плыла на ледяном крошечном айсберге посреди безбрежного холодного океана. Нет, мне вовсе не требовался кто-то, кто погладил бы меня по голове, утер сопли и позволил бы выплакаться на своей груди — хотелось, чтобы кому-то было тепло оттого, что я — есть... Каюсь, я жалела не Сержа, — жалела себя. Глаза заволокло слезами и потому казалось, будто губы его шевелятся, словно он хочет мне что-то сказать. Что-то важное, но забытое мною.

Сгребя дрипсов в охапку, точно малых котят, я прижала их к груди и потихоньку стала раскачиваться, баюкая их и подвывая:

— Го-оспо-ди-и... что же это тако-о-е...

* * *

Сразу же по приезду на него обрушилась масса неотложных срочных дел. Прежде всего нужно было нанести визит в Университет.

Бросив на стол его финансовый отчет о поездке, декан предложил ему сигару.

— Как съездили? Привезли что-нибудь эдакое?..

— Привез, — уклончиво ответил он, — и для Музея, и для любителей редкостей. На долю альма-матер тоже кое-что перепадет.

Обсуждение итогов экспедиции требовало более обстоятельной беседы, но декан торопился на заседание ученого совета, и он успел лишь объяснить причины, побудившие его вернуться раньше намеченного срока.

— Соболезную, — произнес Декан. — Мы с вашим дядюшкой не были знакомы лично, но я читал его труды... Неординарный ум, хотя многие утверждения весьма спорны. Я, правда, не специалист в его области — так, интересовался в молодости... Вы, конечно, в курсе, что о его последних экспериментах много говорили?

— Много ругали, — позволил себе усмехнуться собеседник.

— Жаль, что он в последнее время совершенно отошел от дел, — декан сделал вид, что не заметил сарказма.

— Отошел от дел? В каком смысле?..

Брови декана удивленно взлетели вверх:

— Вы не знали?..

— Мы редко виделись, — замялся молодой человек, ему стало неловко.

— Понимаю, — с коротким смешком ответил декан, — говорили, что с ним было трудно ладить. — и, провожая посетителя к двери, добавил доверительно: — Здесь был грандиознейший скандал: он переругался со всей нашей братией, когда совет не утвердил план работ его лаборатории, — у него были весьма серьезные оппоненты...

Они вышли в приемную. Пожилая секретарша ожесточенно лупила по клавишам, не обращая на них внимания.

— Так я жду вас дня через три-четыре...

Выводя машину со стоянки, он невольно улыбнулся про себя, вспоминая недавний разговор: дядюшка великолепно умел поскандалить, а уж отыскать причину для конфликта — о, в этом он был поистине виртуоз!..

Мимо проплывали тенистые липовые аллеи, огибавшие маленькие живописные пруды и темные здания учебных корпусов. Он учился здесь в свое время — всего пару семестров — потом уехал: после странной гибели Елены родной город стал невыносим. А когда два года назад его — теперь уже известного исследователя — пригласили сюда читать курс, он долго колебался...

Интересно, когда же дядюшку вышибли с факультета? Наверняка после его ухода все вздохнули с облегчением... Вышибли... Он снова улыбнулся: декан слишком вежливый человек, чтобы выразиться подобным образом, но скорее всего, дело было именно так.

* * *

По дороге он позвонил в редакцию. Там он застал Очкарика, тот был как всегда жизнерадостен, импульсивен, и невыносимо гундос:

— Джем? Рад дебя слышать, Бродяга! Воздикли кое-какие проблебы... о дедьгах, кодечдо, о дедьгах — когда они у дас были-то?..

— Ничего, — успокоил он коллегу, — надеюсь, я скоро слегка разбогатею.

— Деужели стадешь тратить дедежки на даш паршивый бульварный листок?

— Ну-у... хотя бы расплачусь с долгами...

Дядюшкино жилище Джем отыскал по памяти довольно быстро, хотя не был здесь со времен краткосрочной учебы в местном Университете. Поставив машину, он направился к трехэтажному особнячку. Запасной ключ, как он помнил, хранился в потайном месте за притолокой. Но в тайничке ничего не оказалось.

Он пошарил под резиновым ковриком, поднявшись на цыпочки, попытался заглянуть в огромный, торчавший у входа, каменный вазон. Для этого ему пришлось даже подпрыгнуть, а входная дверь между тем отворилась, и на пороге возник огромного роста человек не очень приятной наружности.

Некоторое время верзила с неподдельным интересом наблюдал, как незнакомец пыхтит и прыгает вокруг вазона на манер воробышка. Когда же тот повис на нем, уцепившись локтями за край и упираясь коленями в каменный бок, тогда только высокий осведомился: что ему, собственно, нужно? Пришелец немного сконфузился, спрыгнул наземь, и заявил, что он де племянник почившего хозяина дома. Причем — единственный, насколько ему известно, наследник. Следовательно, имеет полное право войти и осмотреться. Для начала...

Высокий взглянул на него с участием, как на душевнобольного или на капризничающего ребенка, и нажав кнопочку переговорного устройства у себя под рукой, что-то буркнул. Спустя несколько минут в коридоре, ведущем внутрь, показался пожилой человек. В его облике было что-то от священника. Выслушав рвущегося в дом незнакомца, он изобразил сладкую улыбку: да, да — господин Александер в самом деле был прежним владельцем дома... Он умер? как жаль...так вы его племянник? Угу-у... Но господин Александер съехал отсюда более полугода назад!.. Куда? Помилуйте, откуда же нам знать?.. А документики на дом имеются... в полном порядке... Желаете взглянуть?..

Пришелец пожелал. Его провели внутрь. Походя, он убедился, что от прежнего не осталось и следа: все вещи исчезли, уступив место рядам длинных скамеек наподобие церковных, перед скамьями стояла кафедра. Из документов он уяснил, что домик теперь со всеми потрохами принадлежит некоему Обществу"Спасение Души".

— Постойте, так мой дядя оформил договор дарения, а не купли-продажи?..

— Вас это удивляет? — похожий на священника пожал узкими плечиками.

— Мне это кажется неправдоподобным — дядюшка славился своей скупостью! — запальчиво ответил молодой человек.

— Может быть, — сухо возразил "священник", — но, насколько мне известно, господин Александер был одним из основателей Общества. Правда, я работаю в местном отделении недавно — с месяц, и мы не успели познакомиться лично: ваш дядя здесь не появлялся после передачи дома...

— Очень интересная деталь, — язвительно отозвался племянник, — хотя это и неудивительно: дядюшка никогда не интересовался религией.

— О, мы вовсе не религиозная организация! Тем, кто сюда приходит, мы оказываем скорее психотерапевтическую помощь. Хотя, конечно, говорим и о Боге, если это необходимо. Но в первую очередь мы базируемся на строго научном, рационалистическом подходе... — и он вдохновенно понес какую-то белиберду, ловко жонглируя терминами; в его глазах, спрятанных за стеклышками старомодных очков, появился фанатичный блеск, и пришелец решительно перебил:

— Достаточно...

Но говорун не желал униматься:

— Да ведь и ваш покойный дядюшка числился в ряду маститых специалистов в области психиатрии и...

— Я знаю! — опять перебил его гость.

Но это не помогло и еще минут сорок ему пришлось выслушивать поток чужого красноречия.

— Приходите к нам запросто, — напоследок присоветовал говорливый, — мы гарантируем полную конфиденциальность и анонимность...

* * *

В машину Джем сел с распухшей головой:

— Проклятый болтун! — пробурчал он, выруливая на полосу.

На самом деле следовало с самого начала отправиться к своему адвокату, услугами которого пользовался, кстати, и дядя. И как он сразу об этом не подумал? Совсем, видно, отвык от цивилизации.

И тут, взглянув в боковое зеркальце, он снова заметил ту машину: потрепанный белый форд с небольшой вмятиной на боку держался на расстоянии, но он был почти уверен, что это та самая машина, которая стояла неподалеку от входа в университет, и тронулась вслед за ним, едва он отъехал. Хотя... там всего одна дорога, да и из этой части города добираться в центр удобнее всего именно этим путем...

Заметив вывеску аптеки, он свернул в боковую улочку и, припарковавшись, нырнул в тихий уютный "аквариум", пропитанный скукой и запахом лекарств. Купил упаковку обезболивающего и, расплачиваясь, глянул сквозь стеклянную витрину: белый форд в потоке машин промчался мимо.

* * *

По дороге в адвокатскую контору Джем решил заглянуть в Музей — это было как раз по пути: " Может, удастся выбить немного наличности вперед под привезенные экспонаты... Они наверняка их заинтересуют..."

Директор Музея был на месте. Разглядев своего посетителя, этот маленький человечек с горячечными пятнами на впалых щеках чрезвычайно оживился. Но Александеру-младшему в этом его оживлении почудилось что-то людоедское. Тот и не стал долго тянуть:

— Вы-то мне и нужны! — возбужденно прошепелявил он, суетливо протягивая вошедшему какие-то бумаги.

— Постановление о возбуждении уголовного дела?.. Решение суда?.. Это плохие шутки, профессор! — решительно заявил гость, бегло пробежав глазами по строчкам, и швыряя исписанные листы на стол.

Нервный маленький человечек гневно навис над столом.

— Шутки? — взвизгнул он фальцетом. — Имейте же совесть — мы с вами не первый год друг друга знаем! — он забегал по кабинету. — Вам известно, как финансируются учреждения, подобные нашему: у департамента гроша лишнего не выпросишь! Но мы пошли вам навстречу! Как же! Подающий надежды молодой ученый, восходящее светило антропологии!.. А этот мерзавец, — он ткнул пальцем в пришедшего, обращаясь к невидимой аудитории, — за наш счет обделывает свои делишки!..

Запыхавшись, маленький человечек на мгновение умолк, и Александер незаметно вытер с лица слюни, коими тот весьма обильно его забрызгал.

— Вы понимаете, — неожиданно тихо и проникновенно молвил человечек, — что я мог упечь вас за решетку? Вы дважды несанкционированно проникали в прошлое!

— У меня было разрешение, — угрюмо буркнул обвиняемый.

— Но вы-то отправились совсем в другое время и место! — возопил человечек.

Он снова заметался по своему кабинету, бросая на гостя укоризненные взгляды. Тот взял со стола бумаги и стал их читать второй раз, но теперь куда медленнее.

— Мы не настаивали на штрафе, — извиняющимся тоном заметил директор, продолжая бегать туда-сюда, — только на возмещении расходов. Это уже ребята из Службы времени постарались.

— Мы с вами друзья, — перебил гость, и человечек приостановился, — так скажите мне: какая сволочь меня заложила?..

Директор всплеснул руками и забегал еще быстрее, давясь словами:

— Обычная плановая проверка... Наивный юноша, вы думали, что никто ничего не заметит? Это же такой расход энергии! Их инспектора нагрянули к нам, а уж там не составило труда докопаться и до вас...

Дальнейший разговор протекал в чисто деловом русле.

— Новая Гвинея, — раздумчиво цедил директор, — конечно, представляет интерес, но далеко не так загадочна, как раньше... Для Музея то, что вы хотите предложить, выглядит заманчиво, но за глаза согласиться на приобретение и назвать цену я, разумеется, не могу. Но, возможно, — уклончиво продолжал он, — вы и погасите хотя бы часть долга таким образом. Давайте, — он пробежался по клавишам электронной записной книжки, — назначим встречу... на пятницу.

— Меня это устроит...

— И еще... — сказал ему маленький человечек. — После этого случая мы не можем вам больше доверять, и следовательно — иметь с вами дело.

— Но если речь шла о раскрытии давнего преступления?! Преступления, касавшегося очень близких мне людей?..

Их глаза встретились — взгляд молодого человека был испытующим и требовательным.

— Но почему за наш счет? — горестно и раздраженно всхлипнул Директор.

Он и еще что-то хотел сказать, но громко захлопнувшаяся дверь поставила точку в неприятном для обоих разговоре.

* * *

По дороге к машине Джем достал платок, утер лицо и шею. Солнце припекало сильно, ему стало душно и снова заболела голова, к тому же прибавилось ощущение голода. "Содержательное выдалось утречко!" — подумал он кисло, — " А день еще только начался. Пожалуй, хватит на сегодня: перекушу, к адвокату, — и спать"... Он надеялся, что на закуску остались только хорошие новости, но ошибался. Позвонив из придорожного кафе в адвокатскую контору "Гутман и К", чтобы договориться о встрече, он с удивлением выяснил, что поверенный и не слыхивал о смерти клиента.

— На телеграмме стояла ваша подпись! — возмутился он. — Вам не кажется, что дело пахнет скандалом?..

— Мы все выясним к завтрашнему утру! — подобострастно, но с достоинством заверил адвокат.

Пришлось удовольствоваться пока этим.

Расплачиваясь по счету, невесело отметил про себя: "Если так и дальше пойдут дела, придется начать экономить". Выйдя на улицу, он приуныл еще больше: по противоположной стороне, отделенной узким сквериком, медленно, точно крадучись, проехал знакомый белый форд...

* * *

— ... Ваш дядя, по слухам, покинул город пять месяцев назад. Завещания, если таковое и существует, у нас нет. И самое главное: нет никаких доказательств его кончины. Через соответствующие органы вы можете начать его розыск; в случае отрицательного результата, он будет объявлен без вести пропавшим, и по истечении трех лет вы сможете вступить во владение наследством, — проговорив все это, адвокат, выжидательно уставился на сидящего против него клиента.