— Не шучу! Вот нам с тобой повезло! — светился радостью парнишка.
— И ты веришь, что этот жадный дядька нам с тобой дом подарит? — не верила девочка. В её понятии, человек, позарившийся на чужое добро, не мог отдать что-то своё даром. Даже под страхом получить тридцать три несчастья.
— Куда он денется! — ехидно прокомментировал судьбу дядьки Том.
Никуда мужик, разумеется, не делся. Ослушаться Странника не мог никто! Его слово было строже княжеского. Попробуй, не послушай... А спустя время, появлялся этот загадочный путник у того человека, кому наказ выдал когда-то, и горе тому было, кто слов его не послушался, и тридцать три несчастья казались тогда пустяковиной. Вот и пришлось мужику, которого, кстати, звали Бодан, уступить сиротам старый дом своей бабки на окраине села Большие Ключи. Как не противилась его жадная натура, как не корил он себя за неосторожность, но приказ Странника исполнил.
Но не был бы Бодан Боданом, если бы и в этой ситуации не нашёл, где руки погреть. Дом-то он Тому и Дельке дал, но не за даром, а определил им плату — пять золотников. Не сразу, разумеется, потом, когда сироты обживутся, обустроятся. Рассчитывал мужик, конечно не на деньги, а на бесплатную рабочую силу. Девчонка, хоть и тощая была, но работу по дому могла выполнять. А вот парень — настоящий крепыш. Его можно было и в поле отправлять, и в лес... Эти доводы он приводил своей жене Тьяне, когда та вздумала орать на мужа за даром отданную избу. Только прогадал Бодан с батраками.
Где уж раздобыла Делька гончарный круг, знала только она, да Том. Глинистые залежи разведала, и начала горшки лепить на продажу. Поначалу селяне недоверчиво присматривались к малолетним пришельцам, но потом какая-то сердобольная баба купила Делькин горшок, да сварила в нём щи... В скором времени не осталось в деревне дома, где бы ни было сироткиной посуды. Злился на это Бодан, да только сам есть предпочитал из Делькиной же миски.
Так и повелось у Тома и Дельки. Она горшки и кувшины делает, он глину возит, да по дому работает. А то, что они брат с сестрой, причём брат — старший, в селе никто не сомневался. Оба высокие, с каштановыми волосами, у одного глаза каре-зелёные, у другой жёлто-зелёные, носы прямые, кожа смуглая. Только девушка худенькая, как тростинка, а парень крепкий, широкоплечий. А так — похожи.
Через два года отдал Том Бодану первый золотник, пообещав второй отдать через год. Но не просто так вручил деньги, а на базарной площади, где полсела свидетелями были. Поиграл желваками Бодан, но говорить ничего не стал, только злобу свою давнюю затаил ещё больше. А Том, как ни в чём не бывало, домой отправился, пироги ставить. Хорошие пироги у него получались, по матушкиному рецепту.
В этом году последний, пятый золотник Том собирался отдать Бодану на ярмарке, которая традиционно проводилась в конце весны. Делька подготовила на продажу свой глиняный товар, вот только расписывать его цветами она так и не решилась. Словно не давало ей что-то взять в руки кисть, накатывало грустной волной, заставляя слезинки скапливаться в уголках глаз. Том тоже готовился к праздничной торговле. Так получилось, что пироги его и караваи полюбились селянам. Хозяйки удивлялись, как это у молодого парня такой хлеб получается? И рецепт брали, и не гнушались поучиться у него, да только не получалось у них так, как у Истомы. Сошлись на том, что всё дело в его силе. Какая же женщина так тесто вымесить сможет, как парень с пудовыми кулаками? А Том самозабвенно пёк хлеб, мечтая расплатиться с Боданом, и открыть свою пекарню.
Распродав на ярмарке всю выпечку и торжественно вручив Бодану пятый золотник, Том отправился домой готовить обед, пока Делька закончит свою торговлю. Горшки и миски её разбирались ходко, к обеду должна была управиться. Парень поставил в печь горшок с гороховым супом, намереваясь немного вздремнуть, когда в избу вбежала Делька. Растрёпанная, в порванном платье, с окровавленными руками и расширенными от ужаса глазами.
— Делька, что с тобой? — бросился к ней Том, подхватывая сестру, готовую упасть в обморок. — Не молчи! Делька!
— Я не могу, — прохрипела она сорванным голосом, — не могу так больше...
Девушка уткнулась в плечо парня и разрыдалась. Между всхлипами она пыталась что-то говорить, но Том разобрал только 'не могу', 'должна' и 'заплатят'. Чего она не может, что она должна, кто заплатит? Парень понял, что не добьётся от сестры внятного ответа, пока она не успокоится. Он усадил Дельку на лавку, дал ей воды и принялся успокаивать.
— Делечка, ну объясни, что такого случилось? Что тебя так расстроило? И почему твои руки в крови? О, Пресветлые! Ты не ранена? — Он бросился вытирать руки девушки полотенцем. А она, словно в трансе раскачивалась из стороны в сторону, и что-то невнятное бормотала себе под нос.
В дверь кто-то постучался. Не дожидаясь ответа, в горницу вошёл Гриня, их сосед из дома напротив.
— Как она? — Гриня с тревогой разглядывал серое лицо Дельки.
— Не видишь что ли, плохо! — огрызнулся Том, ополаскивая кровь с полотенца в бадейке. — Сказать толком ничего не может. А ты видел, что там случилось? — Гриня кивнул, не спуская напряжённого взгляда с лица девушки. — Так расскажи! — потребовал Том.
— Там это... маг прилетел...
— Как, прилетел? — опешил Том. — По небу?
— Нет, не по небу, а так... Я забыл, как это называется. Ну, знаешь, когда из ничего словно окошко открывается, а потом из окна этого появляется человек!
— Никогда такого не видел! — совсем сбитый с толку Том сел рядом с сестрой на лавку и нахмурился.
— Телепорт, — еле слышно прошептала Делька, глядя пустыми глазами куда-то вдаль.
Парни приняли это слово за очередной её бред, и Гриня продолжил.
— А тут целая карета с четвёркой лошадей посредине базарной площади появилась и понеслась к храму! А там же народу полно было, на площади-то! Делька, она чуть в стороне стояла, но как закричит: 'Гидра!'.
— Эгида, — так же тихо прошептала девушка.
И опять на неё никто не обратил внимания.
— Крикнула она, значит это, и руками замахала. А кони прямо на торговый лоток Бодана несутся, — красочно рассказывал Гриня, помогая себе руками, — а у лотка дочка его младшая, Ани'чка, крутится. Уж не знаю, что коней напугало, но шарахнулись они в сторону, возница с козел слетел, да так неудачно... Прямо на Выри — кузнеца новую решётку, что он для старосты выковал, угодил. Ты видел? С такими пиками на концах? Так и повис, бедолага...
— Упырь! — внятно произнесла Делька.
— Ну, это конечно... — вроде как поддержал её Гриня. — Кто же в гущу народа на конях прёт?! Аничку погубил...
— Аничку? — задохнулся от жалости к маленькой девочке Том. — Жива?
— Нет, — отрицательно покачала головой девушка.
— Сразу дух испустила, — подтвердил её слова гость. — Делька к ней тут же бросилась, но помочь ребёнку уже никто не мог. Копытом в висок попало. А из кареты наместник провинции вылез, на кучера своего глянул и сомлел. Тут божники из храма выбежали, его уволокли. Это он к ним примчался по делам срочным...
Гриня замолчал, а Том задумался над давно забытыми, а теперь вдруг всплывшими в памяти словами про тридцать три несчастья тому, кто не исполнит наказа Странника. А ведь Бодан по своему выполнил приказ: дом дал, но плату потребовал. И как раз сегодня получил её сполна.
— Первое... — проговорил он в задумчивости.
— Первое, — эхом повторила сестра.
— Дельке тоже досталось, — продолжал самозабвенно рассказывать Гриня, не обращая внимания на слова Тома и Дельки, — оглоблей. Она обломилась и как треснет её по руке! Как бы перелома не было.
Но брат и сестра не обратили на его последние слова никакого внимания. Лица у обоих были сосредоточенные, словно решали они общую задачу, только вслух ничего не говорили. Гость посидел ещё немного и решил удалиться. Тем более что в этом конце села ещё мало кто знал страшную новость. А Грине, страсть, как хотелось, поделиться пережитым ужасом.
— Ну, я это... пошёл, — ответом ему было два молчаливых кивка.
Выходя из избы, Гриня не удержал дверь, и она громко хлопнула. От этого звука Делька и очнулась.
— Сволочи! Упыри поганые! Твари безжалостные! — выплёвывала она слова ругательств. — Выпоротки окаёмные!
Том с ужасом смотрел на такую незнакомую Дельку. Всегда спокойная и уравновешенная, сейчас она напоминала бешеную волчицу. Глаза горят зелёным светом, рот скалится. Ужас!
— Адель! Успокойся! — рявкнул он на сестру. Девушка перевела на него неистовый взгляд, поморгала, приходя в себя, и со вздохом опустила голову на сцепленные руки. — А теперь объясни, что с тобой случилось?
— Гриня же объяснил, — нехотя отозвалась Делька.
— Гриня рассказал, что случилось на площади, — терпеливо разъяснил Том, — а ты мне объясни, что случилось с тобой? Ведь неспроста ты так разозлилась?! Ну, рассказывай!
— Прости меня, Том, — после недолгой паузы, отозвалась девушка, — ты не спрашивал, а я не рассказывала...
— О чём? — устало вздохнул Том.
— О некоторых годах моей жизни... Я не говорила... Боялась... Между моей жизнью с мамой и приютом было три года обучения в магической школе. В Змеином замке.
— Да, об этом ты не рассказывала, — согласился брат. — Почему?
— Это очень больно.
— Если больно, то и не рассказывай, — обиженным тоном сообщил ей парень и полез в печь доставать горшок с супом. — Давай обедать.
— Я расскажу, — поморщилась Делька, словно ей было действительно больно. А, может, и было. Знала об этом только она. Девушка собралась с духом и начала рассказывать. — Ты помнишь день нашего знакомства? — Том неопределённо пожал плечами, что могло обозначать и 'забудешь такое', и 'нашла о чём вспоминать'. — Конечно, помнишь. Что я глупые вопросы задаю. Так вот тогда я поняла, что второй храм разрушила тоже я. Не знаю, как, но это произошло по моей вине, — недоверчивый взгляд парня, укоризненное мотание головой не остановили девушку. Она продолжила. — Я физически ощущала, как трескаются стены, выкрашиваются камни... Я всё это чувствовала своим телом!
— Не выдумывай, — перебил её Том, — это просто совпадение.
— Нет, братишка, это не совпадение, — желчно возразила сестра, — это всё делала я! Но не по своей воле! А по воле этих гнусных колдунишек, которые лишили меня силы и превратили в монстра!
— Как это — лишили? — не понял парень. — Разве можно лишить силы? Она же везде! Мне в храме один жрец молодой рассказывал, что сила есть везде. Источники создают силовую сеть по всей нашей стране. Как тогда можно лишить силы?
— Можно лишить возможности ею пользоваться, — печально проговорила девушка, немного успокаиваясь. — Вот ты же не можешь пользоваться потоками, хотя они везде вокруг нас. И я не могу... Но я их чувствую. Как лёгкое покалывание. Даже приятно. Но только, если магической силы немного, а когда я подхожу к источнику, то покалывание превращается сначала в тупую, а потом в нестерпимую острую боль, которая топит сознание. Поэтому я и не могу подойти к храму.
— Ясно, — спокойно, без эмоций, отозвался Том. Он-то думал, там какая-то страшная тайна. Ну, к примеру, что Делька внебрачная дочь князя, похищенная в детстве. Или нет, её специально укрыли в лесу от врагов, которые нашли её и попытались выкрасть! А так... Слабая магичка, настолько слабая, что даже божникам не нужна оказалась. Лишили её этой крупицы, а она тут трагедию разыгрывает... — Да не переживай ты так. Не ходила в храм, и дальше ходить не будешь! А со свадебным обрядом позже разберёмся...
— С каким свадебным обрядом? — Делька удивлённо воззрилась на брата.
— Ты же когда-нибудь выйдешь замуж, — спокойно пояснил Том. — Мы твоему жениху объясним что-нибудь, про храм. Ну, хотя бы то, что ты чуть не погибла тогда, в Колодезе и теперь у тебя страх, что это всё может повториться. Как тебе такое объяснение?
— Для Грини сошло бы, — ехидно ответила Делька.
— Так ты за Гриню собираешься? — деланно удивился Том. — А то гляжу, чего это он к нам за забор заглядывает?
— Ни за кого я не собираюсь! И Гриня тут не причём! Это на тебя девицы заглядываются! Вон, хоть кузнецова дочь, — начала дразнить брата Делька, — сколько сегодня твоих кренделей съела? Я думала, она лопнет!
— Э, нет сестричка, — не поддался на провокацию, парень, — я жену выбирать буду только после того, как тебя в хорошие руки пристрою. Тем более что ты старше меня, а, следовательно, мне торопиться некуда!
— Значит, мы с тобой холостыми помрём, — резко сменила веселье на грусть девушка. — Понимаешь, я должна понять, что они такое со мной сделали?
'Ну, вот, опять, — разозлился про себя Том, — заладила!' Он помнил эту её способность, твердить, как заведённая, одну и ту же фразу.
— Что я такое есть? — подтверждая его мысли, вещала Делька. — И... они должны заплатить мне за это... Все!
— Кто? — Том с тревогой посмотрел на сестру. Делька не была мстительной. Наоборот, она всем всё прощала, и даже не обижалась, а тут, словно упырь в неё вселился.
— Магистры Ордена Змеи, проводившие обряд, — чётко проговорила девушка. Лицо её в это время словно закаменело, и Том увидел перед собой незнакомую, решительную деву-воительницу. — А главный виновник моего отлучения от магии, — она как-то зло усмехнулась, — магистр Силослав сейчас кулем висит на ограде Выри — кузнеца. Понимаешь, Том, сегодня повторилось то, что не давало мне спать по ночам все девять лет, с тех пор, как во двор школы из телепорта вылетел чёрный экипаж наместника. В тот раз им повезло больше, хоть девочка на их пути оказала достойное сопротивление, никто не погиб, а сегодня они погубили ребёнка! Я точно также могла в тот день погибнуть под колёсами их жуткого экипажа.
— Ты? — удивился парень. — Как Аничка?
— Да. Я тоже стояла на пути кареты, но успела выставить щит.
— Какой щит? — всё меньше и меньше понимал Истома.
— Магический, какой же ещё? Эгиду. И он выдержал напор телепорта магистра, разметал коней и опрокинул карету. Наместник требовал моей казни, — договорила Делька с горечью.
Парень смотрел на сестру и не верил, что эта хрупкая девушка в детстве смогла перебить силу магистра. Он совсем мало знал о магии и её возможностях, только то, что ему в храме рассказывал молодой жрец, учившийся в школе Ордена Орла. Но даже этих крупиц знаний ему хватило, что бы понять — Делька была очень сильной магичкой. Очень... И то, что рассказывал сегодня Гриня, подтверждало причастность девушки к клану колдунов и ведьм. Даже не имея силы, она пыталась остановить страшный экипаж, спасти ребёнка.
— Казнить тебя? За что?!
— Наместник считал это покушением на его драгоценную жизнь! И им лучше бы было выполнить его приказ, потому что сейчас я готова отдать им все долги! Вот только разберусь...
— И... как ты собираешься разбираться? — осторожно поинтересовался Том.
— Храмов я больше разрушать не хочу, — печально усмехнулась девушка.
— Ты точно уверена в том, что это ты так действуешь на храм? — И всё равно Истома не мог поверить в то, что причиной грандиозных катастроф могла служить маленькая девчонка.
