Снежный след

Отношения Ромео и Джульетты наводили на меня не столько тоску, сколько сон — глаза слипались с первых строк. Наверное, я уже пережила и позабыла собственную драму, осталась только обида, что Миша не расстался по человечески, — глаза в глаза, ведь нас так многое связывало. Или только меня? Может, и не было с его стороны тех чувств, о которых он говорил мне каждый день? Тогда тем более стоило все рассказать еще раньше. Я бы поняла, не сразу, но поняла бы. Сейчас смотрела на вещи философски: любая разлука ведет к новой встрече. Я пока из своего панциря не вылезала, но какие мои годы. Все впереди.

Я не заметила, как задремала, и довольно ощутимо клюнула носом распахнутую книгу, резко вскочила и потрясла головой. Глаза слипались, потерла их ладонями и поняла, что сегодня больше не смогу прочесть ни строчки. Захлопнула книгу и перетащила ее на тумбочку. Затем быстро переоделась в пижаму и запрыгнула под одеяло. И уже бы забыться сладким сном, но уличный фонарь светил прямо в лицо, пришлось встать, чтобы занавесить шторами окна. Пока нащупывала тапки под кроватью, показалось, что за окном кто-то есть. Наверняка, Лиза со Степаном затеяли пакость. Так не хотелось покидать теплую постель.

Я подошла к окну, отдернула пыльную занавеску и невидящим взглядом уставилась на улицу. За стеклянной стеной — тьма, лишь небольшой пятачок перед домом освещал пошатывающийся на ветру фонарь. В Москве, наверное, нигде и никогда не бывает темно. А тут среди белого, холодного края редко бывает светло. Я с грустью вспомнила о доме, вдыхая тяжелый аромат пыли с занавесок,

За окном медленно парили потрясающие огромные хлопья. Вдоль дороги вздымали свои спины волнистые холмы, покрытые свежевыпавшим пухом. Снег ложился белый-белый, в городе такой нечасто можно увидеть. Забыв про сон, невольно залюбовалась танцем снежинок в кружевных платьицах: одни кружились в замысловатом полете, другие то просились в окошко, то убегали, прячась в темноте, самые безрассудные разбивались о стекло и таяли. Говорят, что можно бесконечно смотреть на огонь, воду, а меня завораживает танец зимы. Вокруг простиралась ровная белая целина. Хотя, что это?

От окна шла четкая следовая дорожка от кошачьих лап. Пара крупных, округлой формы отпечатка, с четырьмя слегка вытянутыми пальцами над подушкой, совсем недавно оставило немалых размеров существо, прямо на карнизе второго этажа. Один такой след был размером с мою голову. С ужасом представила, каких размеров зверь оставил их — медведь, не меньше.

Ночью спала чутко, просыпалась от каждого звука, любого завывания ветра. Мерещилось, что на улице кто-то ходит и воет.

Утром никаких следов ни на подоконнике, ни на улице не осталось. Снег был аккуратно сметен вдоль дорожки, ведущей к калитке.

Ближе к вечеру мы собрались в гостиной. Бабушка покачивалась в скрипучем кресле-качалке и вязала мне теплый шарф. Дед читал за столом газету, а мне не давали покоя следы на подоконнике.

— Ба, а какие здесь водятся звери? — начала я издалека.

— Чего? — Бабушка посмотрела на меня из-под очков, продолжая при этом шуровать спицами со скоростью вязальной машины. Лиловый шарф рос на глазах.

— Ну, может, есть тут белки какие-нибудь зайцы, волки или медведи? — как можно непринужденнее спросила я.

— Ты на охоту что ли собралась? — хмыкнул дедушка, выглядывая из-за газеты.

— Нет, просто вчера перед сном, я видела под окном звериные следы.

Спицы перестали мелькать, газета опустилась на стол. Старики замерли, уставившись на меня.

— Ты уверена?

— Да. Они похожи на кошачьи.

— О! Это, скорее всего, соседская Манька шастала, — бабушка посчитала узор и продолжила вязать. — Обычная домашняя кошка. Не обращай внимания. Живности у нас почти не водится. Раньше, когда туристов еще не было, бегали ... А теперь-то не осталось.

— Следы были размером с футбольный мяч.

Бабушка строго посмотрела на меня профессиональным взглядом учителя, который недоволен проваленной контрольной класса.

— Вечером дед ходил запирать калитку, а от его снегоступов следы и с мамонтом перепутать несложно, — твердо произнесла она.

Бабушка взглянула на мужа, который недовольно тряхнул газетой и спрятался за черно-белыми печатными страницами. Мне почудилось, что между стариками пробежал холодок, хоть внешне они и старались это скрыть.

— Ничего не было. Забудь! — улыбнулась бабушка и заметила, что сбилась в провязке узора, пришлось распускать ряд и заново просчитывать схему.

— Ну да, наверное, — неубедительно согласилась я.

С одной стороны меня распирало с пеной у рта доказывать, что все было на самом деле, но с другой я понимала — ничего хорошего этим не добьюсь, да и доказательств нет. Слишком нереально все выглядело.

— В дверь стучат, сходи, открой, — сказала бабушка, откладывая вязание в корзину.

Я прислушалась — на улице завывал ветер, бросал снежные пригоршни в стены дома. В такую погоду легко может померещиться и стук в дверь, и топот у порога.

Возле камина приятно растекалось тепло, накрывало уютом и обволакивало ленью. Не хотелось открывать дверь и впускать холод.

— Бабуль, тебе показалось.

— Совсем в своем мегаполисе оглохли. Открывай живее, гостей заморозишь.

Я встала и недовольная поплелась в коридор, в полной уверенности, что за порогом найду только сугроб, который утром придется расчищать. Взялась за засов и только теперь услышала требовательный грохот в дверь и недовольный женский голос. От стуков сотрясалась дверь. Удивилась, почему раньше не могла разобрать грохота.

Не успела повернуть замок, как дверь с шумом распахнулась и в холл валилась компания из пяти человек. Заочно я была знакома с каждым — Степан, Лиза, Наташа, Вова, имени пятого я не знала, но про себя обозвала его дылдой из-за высокого роста.

Меня удивило их появление, но потом вспомнила, что сегодня занятие по инглишу и меня обязали тоже на нем присутствовать.

— Привет, фигуристка! — пробасил долговязый.

По ухмыляющимся лицам остальных, поняла, что это прозвище прилипло ко мне надолго.

— Твое приветствие здорово поднимает настроение... — попыталась я отшутиться

— Да ладно, не обижайся. Я — Кирилл, для друзей — Шпала.

— Тебе идет, — съязвила я.

Ребята засмеялись.

— Хватит топтаться в прихожей, занятие уже пора начинать, — строго позвала бабушка и мы, большой компанией, прошли в гостиную.

От начала занятия прошло пятнадцать минут, когда в дверь снова постучали.

— О! Вероника явилась! — произнес Степан. — Нашла дорогу.

Ребята засмеялись.

— Тихо! — осекла бабушка. — Иди, открой.

Степан нехотя поплелся к двери. Щелкнул открываемый замок, потянуло холодом, огонь в камине дрогнул от сквозняка.

— Извините за опоздание. Можно войти? — громко спросила девушка из холла, расстегивая молнию на синей дутой куртке. По ее голосу было понятно, что ей нисколечко не стыдно.

Вероника стянула шапку и растрепала пальцами примятые, короткие волосы, от чего они взъерошились и беспорядочно торчали в разные стороны. Как ни странно, но легкая небрежность в прическе была ей к лицу. Она выгодно подчеркивала ее большие карие глаза и веселые ямочки на щеках. Не нужно иметь образования психолога, чтобы точно сказать, девушка обладала дерзким и прямолинейным характером.

Бабушка неодобрительно на нее посмотрела и, махнув рукой, продолжила занятие. Опоздавшая, ни на кого не глядя, широким шагом прошла через комнату и плюхнулась на свободный стул рядом со мной. От нее несло сигаретным ментолом и жвачной мятой.

На протяжении занятия соседка ни малейшим взглядом или движением не показала, что заинтересована присутствием новой ученицы, будто и не было меня вовсе. Так — пустое место. От этого даже стало обидно. Но незадолго до окончания занятия девушка украдкой достала из кармана сотовый, пощелкала по экрану и пододвинула ко мне. Там на светлом фоне была надпись:

'Внучка Павловны?'

Я заволновалась и кивнула.

'Ника. А ты?'

Я напечатала: 'Полина'.

— Домашнее задание все записали? — строго спросила бабушка.

— Да, — хором прогудели ребята.

— Тогда на сегодня все, занятие окончено, — торжественно объявила она. — Полина, проводи ребят, я пока ужином займусь.

Все повскакивали со своих мест. Ника осталась сидеть, закинув ногу на ногу, теперь она пристально разглядывала свою соседку. От такого внимания я почувствовала себя неуютно.

— Ты надолго в Геш? — наконец спросила она.

Тему моей ссылки не слишком хотелось обсуждать с тем, кого плохо знала. А что поделать? Нужно заводить новые знакомства! Так уж положено — делиться с подругой одеждой, косметикой и неприятными семейными историями.

Я тяжело вздохнула.

— Примерно на год. — Все же я еще не была готова делиться с ней подробностями в деталях, и поэтому поспешила перевести разговор на саму Веронику:

— А ты с ними в одном классе учишься? — я кивнула на холл, где одевались ребята.

— Да, — с неохотой ответила Вероника.

— Почему тогда одна?

— Элита не дружит с кем попало. — Она откинулась на спинку стула и надменно взглянула на одноклассников, будто это она не водила с ними дружбы. — Наташка раньше ничего девчонка была, можно общаться, пока не связалась с зазнавалой Лизкой. Она у нас блатная, ее отец в администрации Кемеровской области сидит, — лицо Ники скривило, как от кислого лимона, затем махнула рукой и продолжила: — Степка — Лизкин хвост, бегает за ней, пылинки сдувает, пока у нее деньги есть. У Шпалы мать главврач, а отец Вована владелец гостиницы 'Ольга' со спа-комплексом. Мажоры, одним словом.

— О! Я и не знала таких подробностей.

— Кстати, сегодня ночью вся молодежь собирается на Зеленой, пойдешь?

Я растерялась неожиданному предложению.

— Где? На Зеленой?

— Ох, москвичи! Все-то вам разжевывать надо. — Она театрально закатила глазки, мол 'понаедут тут всякие', но до объяснений снизошла: — На склоне горы Зеленая будет праздник, музыка, много народу в честь открытия горнолыжного сезона. Там есть на кого полюбоваться, — мечтательно произнесла Вероника.

Я удивленно изогнула бровь.

— Горнолыжный отдых — это, конечно развлечение, но довольно опасное! Кто-то, напившись, сигает с горы, кто-то экономит на инструкторе...всякое случается. Без спасателя на склоне не обойтись. А он у нас в этом году — закачаешься! Нет ни одной девушки, которая бы не попробовала покончить с жизнью, ради его внимания. — Она подмигнула и расхохоталась, а затем мечтательно посмотрела в потолок и добавила: — Такой классный! Невозможно не полюбить...

Я пренебрежительно хмыкнула, за что получила от Вероники долгий оценивающий взгляд. Он пробежал сверху-вниз, а затем не спеша вернулся обратно.

— Ты точно в него влюбишься! — заявила она таким тоном, что любые возражения выглядели бы жалко, поэтому я постаралась придать своему лицу равнодушный вид. Что оказалось довольно трудным делом, любопытство распирало изнутри.

Изначально я никуда не собиралась, совершенно не хотела выходить на улицу в холод и метель. Планировала поужинать и лечь спать, в тишине и темноте, в одиночестве. И уж точно не собиралась ни в кого влюбляться, тем более в того, за кем бегают толпы поклонниц. Такие типы чаще всего самовлюбленные и пустые. Скучные. Но как же сильно хотелось взглянуть, хоть глазком, на него. Доказать, что я не такая, как все, не поведусь на внешность и красивую обертку. Да и заводить отношения совсем не хотелось — рана от предательства бывшего, завертевшего роман с лучшей подругой, еще не скоро заживет. В то же время я понимала, что сидеть и мучится от горя, глупо, безвыходно.

— Ну, идешь? — с напором спросила Ника.

— Куда это вы намылились? — Бабушка вошла в зал достать из серванта салатницу и услышала последнюю фразу.

Не успела я рассказать о празднике, как затараторила Вероника:

— Я хотела завтра днем устроить Полине экскурсию по нашему городку. Вы не против, Вера Павловна? — она так широко улыбалась, что у меня свело скулы.

— Ох, Вероника! Я буду только рада, если Полиночка выйдет прогуляться. К тому же ей надо купить телефон.

— Вот и отлично! — Вероника повернулась ко мне — натянутая до ушей улыбка превратилась в ухмылку. — Что скажешь, идем?

Она заговорчески подмигнула мне. Врать бабушке не хотелось и не ясно, зачем это было делать Веронике, но я промолчала, собираясь, разобраться с этим позже. А чтобы не лгать, дала себе честное слово прошвырнуться завтра по местным магазинам. И тут я вспомнила, что идти-то мне не в чем. Не в фуфайке же, подаренной водителем такси, тусоваться.

— Мне совершенно нечего надеть, — промямлила я.

— Что значит нечего? А как же лыжный костюм, который я тебе достала с чердака. Он, как новый. Света его так и ни разу и не одела, ммм...— бабушка замялась, будто растерялась — глаза забегали, пальцы теребили воланы на красном кухонном фартуке в белый горошек. — Это одна моя старая подруга. Она собиралась приехать в гости, когда наш склон посещали в основном лыжные фанатики. Канатная дорога тогда была всего одна, и мало кто рисковал на ней подниматься, — бабушка улыбнулась воспоминаниям. — Я к приезду Светочки прикупила этот костюм, в подарок. Так хотелось ее порадовать, но она так и не приехала тогда, — она провела указательным пальцем под глазом, смахивая одинокую слезу.

В тот момент бабушка выглядела очень опечаленной, захотелось подойти и обнять, успокоить. Но прежде чем я успела это сделать, она встряхнула головой, словно отгоняя грустные воспоминания, и тепло улыбнулась нам.

— Извините, на старости лет так и тянет привлечь в себе внимание.

— Ничего, Вера Павловна, со всеми бывает, — махнула рукой Ника. — Ну, так значит, вопрос с костюмом решен? Будь готова к двенадцати.

Я кивнула.

Почему бы не развеяться? Ведь, если остаться дома, то точно буду сожалеть о том, что эта ночь могла принести что-то особенное, но не принесла.

Ребята почти оделись и о чем-то негромко переговаривались, а Лиза недовольно морщила нос на каждую фразу. Вероника уходить не собиралась, я была не против поболтать хоть с кем-то из сверстников. Все лучше, чем глядеть весь вечер в потолок.

— Пойду, провожу, — я встала из-за стола, когда ко мне подскочил Шпала.

Он теребил в руках перчатки из непромокаемого материала и явно волновался.

— Это...— замялся он. — Мы сегодня собираемся на спуск, вечером будет открытие сезона. Сначала в 'Бункере' посидим, потом покатаемся. Пойдешь с нами?

Он выглядел немного смущенным, но полным решимости. А я полностью растерялась: за последние десять минут, аж два приглашения. Не уверена, что это мероприятие будет мне интересно, но приятно, черт подери!

— В 'Бункере'? — хмыкнула Вероника. — Туда в выходные не пробиться ни за какие бабки.

— У меня есть стопка флаеров — бесплатный вход и все дела...

По разговору я догадалась, что 'Бункер' — местечко пафосное. Я посмотрела на недовольную мину Вероники, которая скрестив руки на груди сверлила взглядом край стола. Девушке явно хотелось оказаться на моем месте.