Иволга

— К корням своим потянуло. А ты не лечишь, как твои родичи? Вот у меня тут болит. — Елена Ильинична стала поднимать горчичного цвета кофточку вверх.

— Я не умею лечить, — перебила ее девушка, — меня бабушка не учила.

— Жаль. Твои бабки хорошие знахарки были. А Вера лечила там у вас?

— Нет, не лечила. Спасибо за все. — Иволга поднялась и повесила на плечо сумку.

— Да на здоровье, деточка. — Старушка принялась собирать посуду со стола.

Из кухни послышался девичий голос.

— Бабушка, я сбегала за молоком, как ты просила!

Елена Ильинична облегченно вздохнула.

— Ну, тогда проводи гостью и покажи дом.

В комнату вошла высокая, крепкая девушка с хорошей осанкой. Густые, медно-рыжие волосы волнами спадали на плечи, лицо загорелое с крупными чертами. Кожа, что называется "кровь с молоком". Она радушно улыбнулась гостье.

— Привет, меня зовут Лина. Ты к нам откуда?

— С Кубани, — коротко ответила Даша.

— Школу закончила?

— Да, в этом году.

Иволга еле успевала за идущей широким шагом собеседницей.

— Не поняла, ты, что не осталась на выпускной бал? Уехала? Ну, ты даешь! Я считаю, что нельзя пропускать три вещи: первый бал, первого парня и первую брачную ночь. Пусть даже она не первая! — раскатисто расхохоталась Лина.

Даша промолчала. Но внучке Елены Ильиничны и не требовался ответ. Она остановилась возле большого полутораэтажного каменного дома с давно некрашеными резными ставнями. Дом производил впечатление надежности и безопасности. Он был старым, но крепким и красивым. Прошедшие годы не оставили на нем разрушительных следов времени. За домом виднелся сад из огромных, давно не стриженых деревьев. Дикий виноград оплел невысокий забор из сетки рабицы. Казалось, что перед домом стоит сплошная зеленая стена.

— Мы пришли. Это твои хоромы. Располагайся, не буду мешать. Да, хотела спросить: ты знакома с Леоном?

— Нет. Этот мужчина просто показал нужную мне улицу.

— Понятно. Я пошла, еще увидимся соседка.

Лина помахала рукой и с грацией молодой слонихи отправилась домой.

Даша открыла калитку. Во дворе сквозь асфальт проплешинами пробивалась трава. Она поставила у крыльца сумки и прошла в сад. Запущенные деревья без ухода человека росли, как им было удобно, заполоняя все свободное пространство. Яблони вымахали до семи метров в высоту, вишни и абрикос успешно соперничали с ними. Трава под деревьями почти не росла, и только на небольших лужайках там, куда попадало солнце, она ковром покрывала землю, а ее изумрудную зелень разбавляли полевые цветы. Сад очаровал девушку. Представила, как по нему, будучи ребенком, бегала бабушка, играя в прятки с братом и сестрой. Вдруг закололо в сердце и стало трудно дышать, слезы проделали дорожки на щеках. Даша облизнула соленые губы и оглянулась на дом. Два окна, выходящие в сад, словно глаза, печально смотрели на нее. Подойдя к стене, выложенной из серого пиленого камня, провела по ней рукой и прошептала: "Ты скучал по хозяевам? Последняя из них вернулась к тебе. Помоги понять, что происходит?"

Рядом с воротами, оплетенными виноградом, сохранился ствол от какого-то большого дерева. На остатке толстой ветки висели обрывки просмоленной веревки. Вероятно, здесь когда-то висели детские качели. К горлу девушки подкатил комок, ладонь до боли сжала ключи. Иволга постояла, закрыв глаза, успокаивая ноющее сердце. Наконец, решительно поднялась по выщербленным ступенькам крыльца и открыла входную дверь.

В доме было три спальни, светлая "зала", прихожая. Застекленная веранда протянулась на ширину всего здания. В левом крыле расположилась уютная, большая кухня. Из кладовой, через люк в потолке, по приставной лестнице можно было подняться на чердак. Даша обошла дом, рассматривая несовременную, но добротную мебель, потертые коврики ручной работы, шкафы со старыми книгами. Ее не покидало подозрение, что в помещении что-то неправильно. Выбрав одну из спален, разложила вещи в шкафу. Укладывая последнюю кофту на полку, догадалась, что ее насторожило, едва она переступила порог: нигде в доме не было паутины и пыли. Комнаты выглядели жилыми, будто последняя хозяйка покинула их не тринадцать лет назад, а только, что вышла на минуту.

"Неужели все эти годы соседи убирали в доме? Какие молодцы, а я о них плохо подумала" — покаялась Даша.

Кухня сияла чистотой, и если в других комнатах наблюдался небольшой беспорядок, то здесь убирали недавно. Удивленная девушка пообещала себе обязательно поблагодарить Елену Ильиничну. В посудном шкафчике аккуратными стопками стояли тарелки, на верхней полке — несколько больших чайных кружек. Даша достала одну и подержала в руке: глиняная кружка была тяжелой, но при этом очень красивой. Ярко-синие васильки украшали ободок чашки и ручку.

Кухня оказалась самой солнечной комнатой в доме. Пол, покрытый прозрачным лаком, так и манил пройтись босиком. На окнах с широкими подоконниками легко представлялись горшки с пышными цветами. Короткие, когда-то белоснежные занавески, пожелтели, но не утратили нарядности.

"Нужно сходить в магазин, — решила девушка, — и заодно осмотреть поселок".

Вернувшись из магазина, разложила на столе покупки.

"Балда, зачем купила замороженные продукты, их же нужно хранить в холодильнике!"

Она оглядела кухню: в углу заметила старенький "Север". Открыв дверцу, удивилась: холодильник работал, в морозилке лежала пачка пельменей.

"Ничего не понимаю. Не мог же он работать столько лет или соседи хранили провизию?"

* * *

Глубокой ночью Дашу разбудил шорох. Сверху на чердаке раздавался звук тихих шагов. С бьющимся сердцем она вскочила с кровати и прислушалась: совершенно точно в доме кто-то был. Не зажигая свет, девушка нащупала телефон и, подсвечивая экраном, осторожно прошла на кухню. На столе стояла купленная днем тяжелая керамическая сковорода. Пальцы сжались на ручке сковороды. Стараясь ступать не слышно, она направилась в кладовую. Дверь была открыта. Иволга вошла и внимательно осмотрелась. Люк на чердак зиял чернотой, верх лестницы терялся в открытом отверстии. Вдруг из темного пространства в потолке показались чьи-то ноги. Девушка выключила телефон и отступила за полку. Из кухни, освещенной луной, в кладовую просачивался тусклый свет. Ночной визитер спускался по лестнице, держась за перекладины одной рукой, другой что-то крепко прижимал к груди. Шагнув вперед, Даша ударила незнакомца сковородой по затылку. Он охнул и кулем, свалился к ее ногам. Предметы из рук поверженного посыпались на пол. Девушка включила свет. На полу лежал молодой парень, рядом с ним находилась старинная книга в кожаном переплете и маленький фонарик. На полу валялись тетради и блокнот. Иволга принесла из спальни два пояса и связала парня, пока он был без сознания. Потом сходила на кухню и, взяв стакан воды, плеснула ему в лицо. Незнакомец застонал и открыл черные, как ночь, глаза. Какое-то время молча рассматривал Дашу, потом хрипло прошептал:

— Ты светишься, сильно светишься. Первый раз вижу такое сияние. Это ты меня стукнула по голове?

— Я. Что ты делаешь в моем доме? — поинтересовалась девушка. Мужчина был без черного тумана — это она проверила сразу. Вокруг него имелось легкое свечение, что очень обрадовало.

— Долго рассказывать, — вздохнул он и попытался сесть.

— Ничего я не спешу.

Парень приподнялся и прислонился к стене.

— Ну, слушай. Я предупредил, что это долгая история. Мне исполнилось десять лет, когда впервые увидел разноцветную ауру вокруг людей. Быстро сообразил, что "цветные" чаще всего добрые и честные, а "темные" в большинстве своем оказывались злыми и жестокими.

Так, не зная человека, могу точно определить, хороший он или плохой. Оказалось, что никто во всем детдоме не видит того, что видел я. Понял, что особенный, это мне понравилось! Представлял себя суперменом, но опасаясь прослыть ненормальным, почти никому не говорил о своем даре. Потом заметил, что могу снять небольшую боль, прикоснувшись к человеку. Правда после самому становилось плохо: тошнило, много дней держалась слабость. Догадался, что лечить людей, не мое призвание.

Незнакомец сморщился и почесал голову связанными руками.

— После девятого класса из чистого упрямства поступил в медицинское училище. Хохма — одни девчонки и нас трое парней на всем курсе. Окончил училище — здравствуй армия. Дальше институт иностранных языков, у меня к ним способности — такая моя биография. После института поехал в детдом. Почти весь персонал сменился, из старых кадров только одна воспитательница осталась. Вспомнила меня сразу, пригласила домой поговорить в спокойной обстановке. Мы пили чай, рассматривали фотографии, беседовали.

Петровна спросила: "Вижу ли до сих пор ауру вокруг людей или дар исчез?"

Когда мне исполнилось двенадцать лет, я открыл свою тайну ей и спросил воспитательницу, что за чудеса наблюдаю? Рассказал, как это выглядит — она поверила! Объяснила, что аура — это излучение человеческого тела. В общем, я ответил Петровне, что вижу по-прежнему. Тогда она посоветовала поехать в поселок Беловодье, найти на улице Озерной знахарку и поговорить с ней. Эта бабушка лет двадцать назад вылечила у нее жуткий псориаз. Она произвела на воспитательницу сильное впечатление умом, глубокими знаниями трав и различных способов лечения. Петровна сказала, что целительница сможет понять природу моего дара и что-нибудь посоветует. Только одного не учла: она тоже человек и не может жить вечно. Приехал сюда — выяснил, что бабушка умерла. А вторая знахарка вместе с внучкой покинула родных шестнадцать лет назад. Дом стоит пустой. За ним присматривают соседи и сдают квартирантам с условием: косить траву в саду и чинить все, что сломается. Прежние квартиранты съехали, и я снял дом на время. У меня свободный график работы. — Он посмотрел на удивленное лицо девушки.

— Я перевожу техническую документацию для иранских фирм. Работаю у себя дома. — Заметив немой вопрос в глазах Иволги, пояснил: — У меня квартира в Ростове. Получил после детдома. Сейчас некоторый простой в делах. Есть время разобраться с тайнами. Вчера сюда прибежала Лина и сказала, что появилась внучка знахарки, мне нужно уйти, поскольку дом они сдают без согласия хозяев. Пока тебя угощали, я собрал вещи, а все записи забыл на чердаке. За ними полез ночью. Какой у тебя чуткий слух? Я так старался, ходил тихо.

Даша улыбнулась, глядя на расстроенное лицо парня. При его жгуче-черных глазах короткие, светлые волосы смотрелись странно. Выражение лица плутовское, в уголках губ таилась насмешливая улыбка. Лоб пересекал тонкий, как волос, шрам.

— Ходил тихо? Ага. Как слон в посудной лавке. Я так понимаю, эта книга тебе не принадлежит? — спросила она, поднимая тяжелый фолиант с пола. — Бабушка говорила, что на чердаке хранятся записи моего прадеда.

— Каюсь, хотел стащить тайком. Она нужна мне. Успел перевести только пятьдесят страниц текста. Отдай мне, пожалуйста.

— Какое совпадение, мне тоже нужна эта книга. Ты не представляешь как. Затем я и приехала сюда, — пояснила девушка.

— А ты посмотри, сможешь ли прочесть хоть одно слово? — посоветовал парень. — Не бойся, не укусит! — ухмыльнулся он, глядя, как Даша осторожно открывает книгу.

Незнакомые витиеватые буквы на непонятном языке густо усеивали страницы ровными строчками.

— Мы нужны друг другу, — ехидно заулыбался ночной гость. — У тебя книга, а у меня знания. Ты не представляешь, как я обрадовался, когда понял, на каком языке сделаны старинные записи. Шанс один на пятьдесят, но он выпал мне. Так совпало, что я учил именно этот язык. Просто чудо. Ну что будем знакомиться? Я Венсан Лоу. Может, развяжешь меня, а то руки затекли?

— Как ты сказал — Венсан Лоу? Это что, псевдоним? — удивилась Иволга.

— Нет, к сожалению. Завтра покажу паспорт — это мое имя и фамилия! Я рад, что не назвали Бельмондо: в детском доме директриса любила давать экзотические имена. Когда я появился там, у нее был французский период. Один мой друг носит имя Жерар, другой Ришар, так что у меня не худший вариант. А тебя как зовут?

— Дарья Иволга.

— Ух ты, как красиво! Повезло тебе, — восхитился хитрец.

— Как же мне тебя называть? — размышляла девушка.

— Как угодно, только не Веником. Да развяжи ты меня. Поговорим нормально за кухонным столом. Есть хочу. Там, в холодильнике пельмени остались, забыл забрать. А вообще-то не хотел тебя пугать, но я легко мог бы развязаться сам. Учти на будущее: никогда не связывай руки спереди. Освободиться плевое дело: у каждого есть зубы, — хмыкнул он, подмигивая, растерянной Даше.

Девушка развязала пояса и отступила в сторону. Венсан помассировал затекшие запястья рук. Собрав тетрадки с пола, отнес в зал. Там же на стол положил книгу и блокнот. Потом отправился в кухню, не обращая на нее внимания. Иволга последовала за ним, начиная злиться. Села на табурет, заинтересовано наблюдая, как парень набирает воду в кастрюльку и ставит ее на огонь.

— Ты есть будешь? Пельмени на твою долю варить?

— Нет. Я уже поела, а вот чай, пожалуй, выпью. Где ты будешь жить?

— Тут, если позволишь. Меня до утра приютили Болдыревы, но поскольку книга здесь, хочу быть рядом и закончить перевод. Не бойся, приставать не буду: ты еще маленькая!

— Мне семнадцать лет, — возмутилась Даша и подумала: "Не очень умно оставлять парня в доме, но он светлый, а значит, не может быть плохим человеком. А еще, честно сказать, я нуждаюсь в поддержке, даже такой. И книгу не хочу упускать из виду, вдруг там ответы на все мои вопросы. Пусть они будут у меня на глазах и книга, и Венсан. А там посмотрим". Она не призналась себе, что большую роль сыграло и внезапное влечение к этому мужчине.

— Ты обиделась, что не буду приставать или что назвал маленькой? — усмехнулся Лоу и задумчиво потер подбородок с ямочкой посередине.

Девушка не придумала ответ и запустила в него чайной ложкой. Парень легко поймал ее на лету.

— Скажи-ка, Иволга, почему ты приехала одна, как тебя отпустили? Мне просто интересно.

Он достал из холодильника пачку пельменей и заглянул в кастрюльку.

— Вода еще не закипела.

— Значит, соседки тебе ничего не сказали. Приехала одна потому, что больше некому меня опекать.

Слезы заблестели на глазах. Даша поспешно отвернулась.

— Ну-ка выпей воды и расскажи в чем дело.

Венсан внимательно посмотрел на хозяйку дома и вдруг погладил по голове, как ребенка.

Эта незамысловатая ласка оказалась той каплей, что переполнила с трудом сдерживаемое девушкой, невыплаканное горе. Она залилась слезами, поскуливая, как щенок, вытирая мокрый нос краем футболки. Лоу сел рядом и обнял девушку.

— Что случилось? Мне можешь рассказать, поверь. Все-таки мы собратья по свету.

Незаметно для себя Иволга поведала ему о больнице, о том, что случилось с бабушкой. Хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями, сомнениями, горем и страхом последних суток. Венсан не перебивал, изредка задавал вопросы в непонятных местах рассказа. Говорили долго. Она медленно успокаивалась. Потом вместе съели пельмени, которые ему удалось-таки сварить.