Крысолов позволил себе окунуться в воспоминания — так можно было отвлечься от терзающей жажды... да и что там... умирать с мыслями о Синеглазом было приятнее... Сейчас уже можно было не терзаться ни гордостью, ни утешениями, что он встретит в своей жизни другую судьбу. И снова вспомнилась охота в осеннем лесу и разговоры у костра и та, так жарко закончившаяся драка и его смех... Нужно было все-таки сказать... сказать, когда была возможность. Только он, наверное, и сам не осознавал... ни тогда... ни когда искал... не до конца веря и понимая, зачем ищет бывшего господина. Да, он когда-то сложил это в слова, объясняя наивному мальчику, почему уходит... посчитал, что так тому будет менее обидно. А сам-то он в это верил?! Почему-то пока человек не осознает, что жизнь кончена, увидеть такие вещи мешают тысячи условностей. Марвея... Тихий капитулирующий стон... капельки влаги на фарфоровой коже... такое беспомощное выражение в синих глазах... разве там не плескались чувства, которые тармаэльский аристократ не мог позволить себе? Не надо было отпускать этого гордеца... надо было поймать в объятия и целовать-целовать, пока не сдастся. Редж до черточек вспоминал его лицо, пронзительные синие глаза, признавался ему, хрипя и еле ворочая языком и даже не понимая, что пытается делать это вслух, умирая в каменной ловушке. Пальцы вспомнили прохладный шелк его волос, на миг ставший реальным, когда в бреду Крысолов протянул руку, чтобы поймать призрак и сорвать последний в своей жизни поцелуй перед тем, как провалиться в вечную тьму.

Но тьма все-таки расступилась, яркий свет ударил в глаза, пришлось зажмуриться, потом повторить попытку. Белый потолок, лампы дневного света, белые стены... трубки, инъекторы. Больница! Редж окончательно пришел в себя. Значит, его все-таки нашли и вытащили. Судьба вновь улыбнулась бывшему десантнику — везучий он черт!

Пришедший посмотреть на очнувшегося пациента врач назвал Реджа героем и сообщил, что ему приходится отбиваться от журналистов уже вторые сутки.

— Ну что ж, мистер Мэллок, угрозы для жизни и здоровья нет, прогноз на полное выздоровление благоприятный, — подытожил молодой улыбчивый доктор. — Однако восстановите свою работоспособность Вы нескоро. Переломы со смещением левого бедра и обеих берцовых костей на обеих же ногах, на левой открытый. Кости мы Вам уже собрали, гравикостыли Вам оплатила ГКЧС, так что скоро встанете. Сотрясение мозга легкое, сознание Вы потеряли в основном от обезвоживания, ну а потом мы Вам еще наркоз добавили. Вы, наверное, не помните, что уже приходили в себя перед операцией.

— Девушка как? — Редж едва дождался окончания длинной тирады, пересыпанной медицинскими терминами.

— С мисс Лаон тоже все будет в порядке, хотя ее самочувствие чуть хуже. Шоковое состояние от множественных переломов и обезвоживания. Помощь пришла к ней довольно поздно и, если бы Вы, мистер Мэллок, дождались утра со всей остальной командой, все бы закончилось для нее гораздо более печально. Но все равно не стоило отходить ночью от лагеря в одиночку. Сейчас отдыхайте, завтра Вас навестят Ваши коллеги.

Редж прикрыл глаза, стены все время норовили накрениться. Голова еще долго кружилась от сотрясения мозга и лекарств. Крысолов проспал еще сутки, изредка просыпаясь, чтобы перекусить. Самочувствие восстанавливалось быстро, все-таки он не так уж сильно приложился головой, а из повреждений были только переломы. Боль успешно снимали лекарства, и жизнь ощущалась весьма сносной. После завтрака к нему заявилась бригада спасателей всем составом.

Его хлопали по плечу, жали руку и снова называли героем.

— Да уж, герой, — смущенно бурчал Редж, — Никогда не прощу себе такую глупость. Пойти ночью одному в горах, да еще там, где недавно кто-то без вести пропал. Вот ведь идиот! — внутри стукнулась мысль, что он стал слишком беспечно обращаться со своей жизнью, словно перестал ею дорожить, — Как вы меня нашли-то?! Кто-то тоже решил отлить в тех кустах?

— Кустах? Ах, ну ты ж ничего не знаешь! — сообразил Джош, — Мы тебя не находили и где ты все это время провалялся нам самим интересно. Но покажешь, когда ноги заживут... если конечно еще кто-нибудь не пропадет в этих чертовых горах и тебя не придется вытаскивать прямо с больничной койки.

— В смысле?! — у Реджа даже лицо вытянулось от изумления, — Как это не находили?

— Ну когда и ты пропал, мы все чуть с ума не сошли. Кто-то вроде ночью даже слышал короткий вскрик, и опять никаких следов. Снова все прочесали, но пеленгатор молчит, маячок твой сигнала не дает, как и у пропавшей девушки. Мы уже всякую мистику стали всерьез думать. Журналисты подняли шумиху... а потом... утром из ниоткуда, прямо из воздуха появляется тармаэл с девушкой на руках, передает ее нам и говорит, что там еще человек, и он его сейчас притащит. И точно, снова исчез и появился уже с тобой. Он сказал, что пользовался... эээ... что-то там про наведение на конкретный объект и потому не может указать место, где он вас нашел, знает только, что это была пещера и, кажется, под землей.

— Да, верно... там какая-то хитрая дыра под кустами, как кроличья нора из "Алисы в стране чудес", — растерянно протянул Редж, пытаясь уложить в голове все вышесказанное, — В стороне от лагеря...

— Черт, мы же все там облазили! — изумился Джош, — Мы даже прошли по кустам раз пять и под каждый из них заглянули!

— А надо было залезть... там, видимо, наступить надо...Подожди, ты сказал тармаэл?! — сердце бешено забилось, — А как он выглядел? — Крысолов запоздало сообразил, что слишком открыто демонстрирует жадный интерес.

— Ну-у-у как они все... как эльф, — Джош хохотнул, — Белобрысый, с длинными волосами, не поймешь — девка или парень. К тому же еще зерцы нацепил на пол лица. Только ты это... не болтай об этом. Он нас предупредил, что вмешательство неофициальное, и если мы не хотим проблем, то лучше об этом не распространяться, особенно журналистам. Ой, эти тармаэлы жуткие такие. Вроде выглядят похожими на людей, а по-моему они вообще не совсем телесные... ну как призраки. Исчезают, появляются и ходят словно по воздуху. Я бы с ними не связывался.

Редж слушал болтовню коллеги вполуха, узнать, какого цвета были глаза у его спасителя ему было не суждено. Зерцы полупрозрачные, но с легким зеркальным эффектом, так что за ними максимум можно было угадать выражение лица.

Коллеги в конце концов ушли, оставив традиционную корзинку с фруктами, а Редж продолжил отлеживаться и получать терапию, усиливающую регенерацию.

Через пару дней Крысолов, узнав, что мисс Лаон перевели из реанимации в палату, упросил врачей позволить ему ее навестить. Его лечащий доктор ему пока опробовать гравикостыли не разрешил, сказал, что еще недельку только что собранные кости надо поберечь. Так что в гости к мисс Лаон пришлось ехать на гравикресле. Там-то Реджа и поймали журналисты, пока он справлялся о здоровье бледной, осунувшейся девушки, слабо улыбавшейся ему с больничной койки.

Редж поулыбался в камеру, рассказал, как ему в голову пришла мысль обшарить все окрестные кусты собственными руками — а вернее ногами — вместо обычных тепловизоров и сканеров. Поведал страшную историю о сутках в подземелье с одним набором экстренной помощи и полупустой фляжкой. О его собственном спасении он сказал только, что очнулся в больнице, а окончание этой истории ему уже рассказали коллеги. Шальную мысль поблагодарить своего синеглазого спасителя, Редж старательно отгонял, да и кто знает, может, он ошибается и это вовсе не Марвея, а просто тармаэлы не хотели лишней шумихи, спровоцированной исчезновением землян на совместной с ними колонии.

— Спасибо моей судьбе. Если бы я мог поблагодарить ее лично... ох, я бы ноги ей целовал. Второй раз меня вытаскивает из неминуемой смерти... и дарит свободу, — эту туманную фразу он все-таки выдал в эфир. Кому надо, тот поймет, а остальные могут списать странности на недавний удар головой. Вот уж на общественное мнение по этому вопросу Крысолову было откровенно наплевать. Журналисты, наконец, оставили их в покое и Крысолов смог вернуться в палату. Пролетела еще пара монотонных дней, в которые Реджа в основном пытались поставить на гравикостыли. Все оказалось не так просто и весьма болезненно. Боль, как объяснили врачи, необходимое условие выздоровления, ибо она защищает собранные на биоклее кости, от чрезмерной нагрузки, однако Крысолов полагал, что это всего лишь оправдание пока несовершенной технологии. Когда бывший десантник в конце концов научился сносно ковылять в этих штуках, громоздкой клеткой опутывающих его ноги, его выписали. Пока он неуклюже забирался в такси, его фотографировали журналисты, так что приходилось сдерживать гримасы от резких вспышек боли при каждом неосторожном движении. Улочки Гансаэллы пронеслись в окнах вместе с мыслями о том, что всколыхнувшиеся было надежды на еще одну встречу с Синеглазым, были откровенной глупостью. И еще стоит быть более осторожным, а то такое поведение смахивает на то, что он больше не дорожит своей жизнью. И это тоже чушь! Такие как он не стремятся свести счеты с жизнью из-за разбитого сердца. Все наладится однажды, нужно только время. Такси затормозило возле его дома, еще одно мучительное усилие, чтобы выбраться из машины и доковылять до двери, а потом по коридору и рухнуть на диван. Он уже думал поискать в сети курьерскую службу доставки продуктов, когда ему позвонили коллеги, поздравили с выпиской и спросили не нужна ли помощь. Работники экстремальных профессий всегда отличались взаимовыручкой. И Редж не стал выпендриваться — принял щедрое предложение. Ему притащили продуктов и пива. Теплая компания засиделась допоздна, а потом, распрощавшись, разъехалась по домам. Засыпать в своей постели после недели на больничной койке было восхитительно.

Первое, с чего теперь приходилось начинать утро, это надевание костылей. Без помощи мед-персонала это оказалось совсем не "раз-два". Во-первых, до них надо было дотянуться, и зря их Редж вчера небрежно спихнул ногой на пол. А любое движение с напряжением вызывало боль. Крысолов пару раз выругался, но все же смог достать эти чертовы конструкции, при этом чуть не свалившись с кровати. Попыхтев и остро почувствовав свою временную ущербность, бывший десантник наконец смог зафиксировать крепления на ногах и неуклюже выкарабкаться из постели. Следующим этапом надо было самостоятельно добраться до кухни и сделать себе завтрак. Вот тут он даже пожалел, что переехал в отдельный дом — в общаге бы кто-нибудь с утра заглянул и помог, а в мотеле еще проще — можно вызывать стюарда. Но Редж велел себе не раскисать и, стиснув зубы, заковылял на кухню. Не то, чтобы ему было очень больно ходить, но сильно ощущалось ограничение свободы во всем. Уж вот тело его до сих пор не подводило, а теперь он был калекой — пусть временно, но это ужасно раздражало. Редж разогрел в микроволновке остатки вчерашней пиццы, сделал себе чай и, неспешно проглотив все это, почувствовал себя лучше.

Взбодрившись, он решил, что не позволит себе сидеть в одиночестве в четырех стенах и киснуть, а потому решительно похромал к выходу. Прогулка по окрестностям, пока под ногами была относительно ровная дорожка, прошла без приключений, но непривычность движений в металлических конструкциях, да еще и после недели валяния на больничной койки, вымотали Реджа до обидной слабости. Кости заныли и пришлось даже присесть на лавочку на обратном пути и смириться с тем, что слушать птичек и любоваться на буйство зелени вокруг, ему сейчас лучше именно в таком вот — как Крысолов про себя выразился, "старушечьем" варианте. Домой возвращаться не хотелось — там было пусто и неуютно — так и тянуло себя пожалеть, а это уже последнее дело. Да и о чем жалеть-то? Ноги заживут — он молодой, здоровый, быстро восстановит форму. И вообще он теперь тут чуть ли не герой, хоть и сам считал, что совершил дурость, но она в итоге была не напрасной — девушку они спасли. Правда, если бы не Марвея... ТАРМАЭЛ — быстро поправил себя Редж. Был ли это его Синеглазый — сомнительный вопрос. Да и кого он спасал и почему — еще один вопрос. Навестить спасенного он не пожелал, хотя внутри еще теплилась призрачная, не вытравляемая ничем надежда — он ведь хотел оставить вмешательство втайне, так, может, еще и заглянет в гости. Только вот зловредный здравый смысл шептал, что дело было в поползших слухах о том, что в исчезновении землян виноваты тармаэлы, и тем стало необходимо быстро и тайно эти слухи пресечь, вот они и озаботились спасением пропавших.

Просидев в этих размышлениях до обеда, Редж вызвал такси и поехал в столовую ГКЧС, чтобы заодно пообщаться с товарищами.

Те, кто не был в рейде уже сидели за столиками и встретили Реджа громкими возгласами, словно они не виделись сто лет, а не ели вместе пиццу только вчера. Его усадили на заботливо пододвинутый стул и, пресекая все возражения, притащили поднос с обедом. Прием пищи в компании был не в пример приятнее, и у Реджа даже аппетит проснулся. Он так воодушевился, что даже решил не ехать сразу домой, а еще куда-нибудь зайти. Бар он отмел сразу — во-первых, не хотел мешать алкоголь с обезболивающими, которые приходилось принимать. Хотя современные лекарства позволяли это, но Крысолов решил на всякий случай не мучить организм еще и этим. И так он чувствовал себя отвратительно слабым и больным. Ну а во-вторых, после прошлого инцидента, Редж имел твердое намерение держаться от "зеленого змия" подальше. До сих пор сгорал от стыда, вспоминая, что Марвея узрел его в таком виде.

Крысолов пошел прогуляться вдоль центрального бульвара, чтобы найти какую-нибудь уютную кофейню или кондитерскую. Он изо всех сил пытался не обращать внимание, что каждый шаг дается все труднее. Пот выступил на лбу и потек, глаза защипало, Редж остервенело протер их и, стиснув зубы сделал несколько шагов в сторону, чтобы упасть на скамеечку, так соблазнительно уже давно торчавшую в его поле зрения. Он страдальчески запрокинул голову, эта слабость и неполноценность его выматывали больше, чем боль. "Это все временно, — сказал себе Редж, — Надо просто перетерпеть и подождать, когда все заживет, иначе ты сделаешь себе только хуже. Все твоя нетерпеливость, она все время все портит"

Он вздохнул и вызвал такси. На пороге дома сразу навалилась чудовищная усталость. Редж уже чуть ли не волок ноги к дивану — конструкция костылей не позволяла. Вытянувшись на диване, Крысолов, наконец, позволил металлическим тискам выпустить его ноги. Нащупав пульт, включил телек и бездумно пощелкал каналами, тут же пришла мысль, что неплохо было бы сейчас еще и чайку, но снова одевать эти штуки и хромать на кухню у Реджа не нашлось лишних сил.

Однако еще минут через десять вставать все-таки пришлось — кто-то позвонил в дверь. Крысолов, ругаясь на чертей, которые принесли гостя, когда он только-только решил отдохнуть, снова всунул многострадальные конечности в гравикостыли и, неуклюже перебирая ногами в громоздких конструкциях, поплелся открывать дверь. Не то, чтобы он сильно удивился, когда взглянул на нежданного гостя... где-то глубоко в душе он ждал и надеялся... в конце концов он же знал, кто его спас... правда, знал, несмотря на все сомнения... но как всегда застыл, смотря в небесно-синие глаза. Марвея неуверенно улыбнулся, постукивая когтем по зеркальной поверхности зерцев, которые он, заблаговременно сняв, держал в руках.