Плотной группой мы проплыли через несколько перекрестков коридоров, оказавшись в конце концов на границе гостиничного сектора. Маяк не подвел, и я на минуту задержалась в небольшом зале для встреч, совмещенном с буфетом.
— Вот тут, — я ткнула пальцем в автомат, — кормят. Еда не очень с земной точки зрения — разнообразные концентраты, мясные и растительные. Напитки сами по себе не продаются, но есть вкусовые таблетки, которые можно растворить в воде. Набираете воду в стакан, всовываете таблетку через клапан и через минуту тряски получаете сок. Или чай. Или кофе. Учтите, что силы тяжести нет, растворяющийся вкус сам по себе по воде не расходится, а пенящиеся таблетки здесь не в ходу.
— А куда нажимать? — поинтересовалась Набики, сосредоточенно разглядывая ряды серых дверец.
— Наглазники задействуй, там полный интерфейс. Управляющие панели, как на Земле, у внезов не используются.
— А, вижу. Какие-то странные названия. И снимки энтузиазма не вызывают. А из чего делают?
— Покажу на экскурсии. Внимание, вопрос на засыпку: как отсюда к себе в номер вернетесь?
Девочки запереглядывались.
— Туда, — первой ткнула пальцем Каолла.
— А дальше? На первой развилке?
— Влево?
— Относительно какого направления? Мы по ходу дела десять раз через голову перекувыркнулись. Где здесь верх и низ?
Молчание стало красноречивым ответом.
— Посмотрите на общедоступные каналы. Среди них есть карта местности — видите? Задаете точку, куда хотите попасть — система начинает показывать в наглазниках маяк, подсказывая направление на очередной развилке. Не совсем очевидно выглядит, но привыкнете быстро. Если совсем потеряетесь, связывайтесь с диспетчером, он поможет пройти по лабиринту. Кстати, у вас как у гостей должен автоматически подсвечиваться гостиничный номер... подсвечивается?
— Угу, — согласилась Набики. — Подсвечивается что-то зеленым.
— Раз понятно, ведите меня к себе в гости. Я заблудилась, спасайте меня.
Я демонстративно сложила руки на груди и ухмыльнулась зловещей ухмылкой. На самом деле я мстила Набики, которая несколько терранских лет назад вот точно так же учила меня ориентироваться в Кобэ-тё. Пусть теперь почувствует себя в моих тапках.
Девочки справились на удивление хорошо для первого раза. Коллективный трехголовый разум позволил разобраться в значках маяка уже после пары вминут обсуждений. Скоро мы добрались до гостевых номеров. Мамия удивленно посмотрел на нас, но мы лишь помахали ему и двинулись дальше.
План экскурсии я продумала заранее, так что теперь осталось лишь включиться в туристический канал, чтобы не сталкиваться с основной группой, которую сейчас водили почти по тем же помещениям. Сначала мы пролетели через медицинский блок. Отличался он от жилого лишь окраской стенной изоляции, но я выпросила у управляющего разрешение на посещение одной операционной, сейчас законсервированной. Прогулки для терран в рекламных целях здесь проводили регулярно, так что протоколы допуска и обеззараживания были отработаны. Девочки с уважением рассматривали нейрохирургических роботов, имитировавших имплантацию нейрошунтов в макет позвоночника, и вращающиеся вокруг излучатели томографа, показывающего процессы внутри макета в реальном времени.
— Тебя так же обрабатывали? — поинтересовалась Мотоко.
— Нет. Здесь показывают восстановление разорванного спинного мозга. У меня после полиомиелита нервы... а-а, как бы отмерли, нечего восстанавливать. Шунты в позвоночнике есть, но они через напыляемые накожные электроды замыкаются на актуаторы в мышцах. Актуаторы заставляют мышцы сокращаться, ноги двигаются.
— И отлично двигаются, — похвалила Набики. — Я тебя даже не узнала поначалу, так ловко порхаешь. А что у тебя с отторжением?
— Не слишком хорошо, — вздохнула я. — Иммунная реакция по-прежнему слишком сильная, имплантаты отваливаются потихоньку. Нейроконтакты замыливаются, связность с нервной системой падает, воспаление вокруг актуаторов постоянно подавлять приходится за счет понижения иммунной реакции. Через какое-то время придется извлекать и заново ставить в другом месте. Хорошо, что в поселениях среда контролируемая, а то болела бы все время. Но ничего. Знаете, даже в худшем случае в безвесе я и без ног прекрасно обойдусь.
— Лучше с ногами, — нахмурилась Мотоко. — Но не стоит думать о плохом будущем, которое может и не наступить. А установка выдающаяся. Видела я медицинских роботов дома, но они куда... ну, примитивнее.
— Безвес тем хорош, что положение тела и манипуляторов не ограничивает. Можно их строить без оглядки на вес.
— А инерция все равно остается, — важно сказала Каолла, довольная, что может высказаться по теме. — Масса же ненулевая.
— Ага. Но компенсировать короткие инерционные моменты все равно проще, чем на планете вес удерживать. Ладно, давайте дальше.
Дальше я показала блок переработки биоотходов — коротко, пролетом по коридорам, поскольку отсеки с сепараторами, фильтрами и генераторами биогаза показывать бессмысленно, за кожухами все равно ничего не видно. Провела я девочек по его коридорам лишь для того, чтобы дать им послушать мощный гул механики, в остальной части модуля почти неслышный. Блок водо-воздушной регенерации располагался рядом. Его в плане не было, поскольку туда посторонних не впускали в принципе, но благодаря случайности — перемещению внутрь какой-то непонятной штуковины через входной люк — нам удалось бросить беглый взгляд на переплетение труб и агрегатов внутри. Зато пищевой модуль компенсировал скучность всех предыдущих.
Как я уже упоминала, Белоснежка в последние вгоды активно специализировалась на терранских клиентах, а потому неплохо вложилась в аттракционы. Разумеется, в совершенно стерильные отсеки пищевого производства, как и везде, не впускали вообще никого. Однако и над растительными, и над белковыми поточными линиями пустили изолированный стеклянный коридор, из которого открывался отличный вид на машинерию, подсвечиваемую вручную включаемыми лампами. Зрели кубические помидоры и яблоки, наливались зернами колосья, мясной субстрат нарастал на основе почти на глазах, сновали хелперы, снимающие готовые ячейки и заменяющие их новыми... Поскольку наш модуль являлся основным и для медицинских процедур, и для проживания гостей, пищевой отсек тоже был большим. Ряды поточных линий уходили далеко вглубь и скрывались в полумраке, куда не доставала подсветка.
— Интересно, — задумчиво сказала Мотоко. — Я-то все думала, как вы мясо в космосе выращиваете. Не коров же со свиньями держите, в самом деле.
— Девяносто процентов белка на Земле производится поточно, как и здесь, — пожала плечами Набики. — Да и растительность негидропонную найти — тоже как следует постараться надо. Тебя, Мотоко-тян, отец избаловал натуральной продукцией, вот тебе и удивительно.
— Я пробовала натуральные бифштексы, — сморщилась Каолла. — Гадость. Жилистые, жирные, в зубах застревают, и вкус странный. Я уж лучше нормальную еду поем, не такую пафосную.
— Натуральная как раз и есть нормальная, — фыркнула Мотоко. — А искусственная как раз гадость...
Тут мои наглазники тренькнули: пришло сообщение.
— О, наконец-то! — сообщила я всем, радуясь, что появился повод избежать очередного раунда баталий "натуралы против искусственников", которыми я еще на Терре насытилась по горло. — Алекс и Грязная Парочка появятся через несколько вминут. Грузовик уже тормозится на входной трассе.
— Что за грязная парочка? — живо заинтересовалась Набики.
— Рина и Ангела из семьи Коморовых. Близняшки. Возраст примерно как у Мотоко. Среди прочих достоинств — стремление насиловать каждого нового мано в пределах досягаемости с целью определения выносливости, а также выдающиеся результаты в гонках. Выпускницы небезызвестной Кроватки, тамошней гоночной школы под управлением Бебе. В смысле, Бернардо Кума из прайда Подземелья.
— А! — воскликнула Мотоко. — Помню. В мемуарах Алекса читала...
— Гонщицы? — перебила ее Каолла, возбужденно сверкая глазами. — В космосе? На скутах? Честно?
— Честно-честно. Они транзитом летят... дальше в Пояс. Семью навестить. Вот и уцепились за Алекса, когда оказалось, что по пути. Давайте за мной, встречать.
— Пойдемте смотреть на изнасилованного Алекса! — ухмыльнулась Набики. — Оку-тян, а ты не ревнуешь?
— Во-первых, они грузовиком летели, — я оттолкнулась от стены и двинулась в сторону зала прибытия. — То есть на раме, в бездыхе, в комбезах. В таком виде этти не очень-то займешься. Во-вторых, Набики-тян, у внезов не принято ревновать. Семья — способ совместного выживания в космосе, не секс-монополия на партнера, как на Терре. Скорее, клан в терранских терминах. Или прайд, как у Стремительных. У меня в семье Кобэтё сейчас два мужа — Алекс и Павел, и две жены — Лена и Куна, а еще два ребенка от разных родителей. И Алекс, и я уже после создания семьи занимались этти с самыми разными людьми, так что вопрос лишь в том, хватит ли у него на тебя сил после перелета.
— Да, в Поясе с сексом проще, чем на Терре, — задумчиво согласилась Набики. — И залететь случайно не получится. Да и намеренно — тоже. А в-третьих? Есть в-третьих?
— А в-третьих, Алекс весьма популярен, его каждая вторая чика не прочь попробовать. Так что он от этти всеми силами отпихивается, чтобы не помереть от истощения. Кроме того, он помнит, какие тяжелые моральные травмы этти наносит терранским чикам, так что не факт, что вообще сумеешь его уболтать.
— От меня не отпихнется! — оглянувшись назад, я заметила, как Набики зловеще улыбается. — На Земле от меня сбежал, ну да ладно, там он на положении инвалида находился, как и ты. А здесь фиг...
Она осеклась.
— Разумеется, если ты не возражаешь, — торопливо добавила она после короткой испуганной паузы.
— Да ради бога, — я с трудом подавила хихиканье. Все-таки одно дело — знать о свободе сексуальных нравов теоретически, и совсем другое — ощущать ее эмоционально. С другой стороны, Набики и в общаге в Ниппоне обо мне беспокоилась больше других, и сейчас продолжает трогательно заботиться. Хорошо иметь верных подруг. А еще лучше — когда между нами мужчина встать не может. — Хоть десять раз его поимей, до завтра время есть. Только позаботься, чтобы он не помер, тогда я точно обижусь. Когда ваш лайнер на Терру отправляется?
— В шесть восемьдесят.
— То есть почти сутки. Успеешь. Мамия с ним поболтает, а дальше он в твоем распоряжении. А Грязную Парочку я на Мамию натравлю, чтобы тебе лишнюю конкуренцию не создавать.
— Стоп! — воскликнула Каолла. — Погоди. Что ты там о гоночной школе сказала?
— О Кроватке? Есть такая в одноименном поселении, на весь Пояс знаменитая. Там так муштруют, что каждый второй выпускник на десятом уровне призовые места берет, а на седьмом-восьмом так вообще каждый первый. Лена там тоже училась.
— Они там учились? И ты их хочешь какому-то старикашке отдать?! — Каолла толкнулась от стены с такой силой, что догнала меня и ухватила за щиколотку. Он неожиданного импульса меня развернуло на траектории, и я едва не врезалась башкой в стену, лишь в последний момент успев подстраховаться рукой. — Ну уж нет! Не отдам, самой надо. Познакомишь, поняла? Познакомишь и тихо отойдешь в сторонку.
— Зачем они тебе? — изумленно спросила я.
— На трассу!
— О... — иногда я соображаю так быстро, что сама себе удивляюсь. — Ка-тян, ты не забыла, что вокруг бездых? В смысле, почти чистый вакуум? Туда в шортах нельзя. Да и гоночных скутов здесь нет. И чтобы трассу под гонки переконфигурировать, столько запросят, что всех твоих карманных денег за сто лет не хватит. Если вообще согласятся, конечно.
— Я что, дурочка? — обиделась Каолла. — У меня все продумано. Я давно в космос выйти хотела. У меня же размеры примерно как у внезов. Наверняка запасной скафандр где-то найдется. У меня есть крипы, я заплачу за аренду. И скут обычный сгодится, какой есть. И без трассы обойдемся — сто метров туда, сто обратно. Оку-тян, тебе жалко, что ли? Я так хотела в космосе на скуте полетать, а мне за всю экскурсию так и не позволили!
Почему не позволили, я прекрасно понимала. Пылающий энтузиазм, помноженный на полное отсутствие знаний и пустотного опыта — ни один гид не рискнул бы такую хрюшку не то что в бездых выпустить, но и близко к шлюзу подвести. Конечно, все туристы заранее подписывают отказ от гарантий и претензий, но все-таки окоченевший труп подопечного — не лучшая реклама. С другой — Грязную Парочку я слегка знала. Несмотря на всю свою нимфоманию и молодость, они уже пару влет сами подрабатывали инструкторами гонок и могли справиться с любым взбалмошным подопечным. Именно они вместе с Леной учили меня пользоваться комбезом и контролировали мои первые выходы наружу. Да и Каолла — тоже далеко не дурочка, способная без причины задохнуться. Если сумеет их уболтать, почему нет?
— Уговорила, — я высвободила лодыжку, и наша небольшая процессия поплыла дальше. — Но убеждать их станешь сама.
— Агась! — с готовностью согласилась юная мартышка. — Так точно!
В зал прибытия мы влетели одновременно с навигационными огнями контейнеровоза, появившимися за панорамным окном. Он шел на фоне темного участка неба куда-то в сторону, переливаясь, как новогодняя елка, и явно не собирался тормозиться возле модуля прибытия. Вся компания прилипла к окну с интересом изучая разлапистую конструкцию. Я же отвлеклась на шлюз. Он помигивал синим огоньком ожидаемого прибытия, чем дальше, тем чаще. Очевидно, Алекс с Грязной Парочкой прыгнули с корабля сразу же после финального тормозного кольца и вот-вот должны были появиться здесь. И действительно, не прошло и полминуты, как синий сигнал сменился желтым рабочего цикла. А потом из распахнувшегося люка выплыли три фигуры: одна в стандартном черном комбезе и две в осиных черно-желтых-полосатых — фирменный стиль наших близняшек.
— Привет, народ, — весело сказал Алекс, подплывая к нам и стаскивая заиндевевший шлем. — Мне кажется, или вы и в самом деле слегка удлинились после нашего сваливания из Ниппона?
— Землянин в безвесе вырастает на несколько сантиметров за счет распирающих межпозвоночных дисков, — блеснула знанием Набики. — Ах, Алекс-тян, как я рада тебя видеть!
Она сделала движение, чтобы прильнуть к нему телом, но взвизгнула, едва коснувшись кончиками пальцев. От рефлекторного рывка рукой ее закружило в пространстве, и она примерзла бы к комбезу Алекса голой задницей, если бы я не успела ее затормозить.
— Набики-тян, за комбез только что из бездыха хвататься не стоит, — мой ехидный муженек весело ухмыльнулся. — Он слегка холодный. Или не слегка. Температура снаружи, между прочим, близка к абсолютному нулю, а на внешней оболочке комбеза едва ли десять градусов по Кельвину. Кожу на руке не сорвала? — поинтересовался он уже серьезно.
— Нет, — обиженным тоном откликнулась секс-бомба, посасывая подушечки пальцев. — Жжет только. Мог бы и предупредить, между прочим.
— Ты время дала на предупреждение? Ладно, заживет. Если что, в каждом гостиничном номере есть аптечка. Чики мои красавицы, ужасно рад видеть. Уже и забыл, как вы вживую выглядите. На видео совсем не то. Ка-тян, ты определенно вытянулась.
