Зараза (общий файл)

Ещё бы помнить параметры всех известных атомов, чтобы сразу представлять более наглядно.

Но пока приходилось обходиться в большинстве случаев лишь номерами. Уверенно я помнил только позиции водорода, углерода, азота и кислорода.

Кислород с азотом я в больших количествах нашёл в атмосфере, убедившись, что она аналогична по основному составу земной. Это окончательно утвердило меня в мысли об идентичности местной биосферы той, к которой я привык. Пусть даже сейчас я был совершенно в ином теле.

Холоднокровность нисколько не мешала, я сам был с такими же недостатками. Но вот необходимость кормить животное не только солнечным светом вызвала проблемы. Заменяя мозг, я пренебрежительно не удосужился скопировать цепи внутри него и потерял кучу данных об особенностях охоты. Нет, я понимал, что охотится такой организм на насекомых, но мои попытки охоты при полной утрате навыков таковой успехом не увенчались. К тому же я перешёл теперь на управление телом ящерицы и увёл её из привычного района обитания.

Мышечная масса начала иссыхать и для компенсации я попробовал синтезировать необходимые молекулы самостоятельно. Кое-что мне удалось, хоть и в небольшом количестве. Другие же компоненты из-за моего малого объёма в этом теле, мне были недоступны в необходимых объёмах.

Поняв, что ящерке придёт конец, я срочно занялся определением, куда лучше двигаться, пока она ещё способна на это.

— 10 —

Думать нужно было быстро. Прикинув, что все мои колонии находятся в пределах песчаного моря, которое может быть ограничено или морем воды, или новой конвективной ячейкой атмосферы...

Знать бы ещё, сколько таких ячеек в этом мире.

...я решил двигаться на север.

Нещадно эксплуатируя мышцы ящерицы, я значительно прибавил в скорости. Продолжая двигаться самым лёгким путём, я успел преодолеть семьдесят пять километров, пока недостаток пищи окончательно не прервал функционирование органических компонентов. Затем я перестал получать информацию с органических оптических сенсоров и понял, что попытки передать по нервным волокнам электрические импульсы не приводят к сокращению мышц.

И что теперь? Что делать? — вернулся я к классическим вопросам.

Вначале отправил тело на колёсиках в сторону места, где зарегистрировал потерю управления над ящерицей с намерением поглотить себя из останков органического тела. Однако вскоре обратил внимание, что часть входивших в систему управления пресмыкающимся структур продолжает двигаться.

Меня что, съели?!

Я честно удивился своей догадке. Как-то упустил последнее время из виду такую возможность, а отсутствие опыта не позволило определить, что меня жуют.

Очевидно, размеры пустыни оказались меньше, чем я предполагал, или где-то поблизости имелся оазис, в котором возможно существование более крупных организмов.

Продолжая двигаться к остаткам моего живого транспорта для поглощения своего тела, стал съеденной частью исследовать то, внутри чего оказался. Энергии было мало, и прежде всего, искал сигналы нервных клеток и прорастал, очень медленно, стремясь по-новому применить уже известный мне способ получения энергии — вырастить нити к поверхности тела и образовать небольшие шипы. Нужные мне клетки я нашёл достаточно быстро и, в первую очередь стремясь подключиться к глазам, стал расти вдоль, них ища центральный нервный узел.

Ещё бы этот узел оказался не узлом, а мозгом.

В пользу мозга говорило то, что теплообмену на поверхности что-то мешало.

Я оказался в организме покрытом шерстью? Хотя если этот организм теплокровный, а он определёно теплокровный, почему нет?

Глаза оказались чёрно-белыми, а перед ними маячил вытянутый нос, который что-то обнюхивал. Было темно, так что я сделал логичный вывод, что попал в ночного охотника. По тому обстоятельству, что съели меня вечером, я заключил, что и в сумерках он тоже может выходить из своего убежища.

Тем временем, пользуясь лишь естественными движениями своего нового носителя, я обнаружил признаки растительности. Это свидетельствовало о близости, возможно относительной, края пустыни. Или, как подумал ранее, оазиса. Пользуясь тем, что этот подопытный объект всё ещё обитает в зоне легкодоступного кремния, я стал протягивать свои нити к его лапам, чтобы впитывать песок. Так же стал создавать свои модули в слуховых и обонятельных центрах, поскольку на зрение в норе полагаться было трудно.

Когда удалось получить данные с других органов чувств, то обнаружилось, что в норе это животное обитает не в одиночестве. С ним были минимум три особи. Все трое оказались весьма... "Разговорчивы".

Я попал в собаку, — сделал я первый вывод, когда услышал голос.

Для собаки нос довольно острый, — подумал я.

Но ведь я не на земле... — тут же возразил себе.

Чтобы установить точный вид своего нового тела стал проращивать свои нити по всему телу. Следствием стала нехватка энергии, и пришлось задуматься, что делать дальше. Это животное не было покрыто чешуёй, так что создание солнечной батареи благополучно проваливалось. К тому же вело в значительной степени ночной образ жизни, что было гораздо хуже. Впрочем, ящерица тоже не была чисто дневная, но тогда у меня было рядом шарообразное тело.

Пришлось вначале прорастать в волосы, а затем, поняв, что это может быть слишком затратно, начать вытеснять собой волосяные луковицы и выращивать тонкие, покрытые изоляцией нити вместо обычных волос.

Как это скажется на теплообмене я даже не задумался. Но по тому, что оставшиеся нити с шипами на поверхности тела стали давать больше энергии сказалась замена шерсти положительно для меня и отрицательно для моего носителя.

Зверёк стал менять цвет с песчаного на блестяще-чёрный. Блестящий, конечно, только на солнце. Из-за слоя изоляции.

В связи с необходимостью радикального изменения образа жизни, снова встала необходимость замены мозга. Но теперь, помня о предыдущих ошибках, я старательно скопировал все связи в свою память, а затем переместил информацию в своё тело в голове собакоподобного существа, в строении которого удивляли весьма острый нос, большие уши и длинный пушистый хвост. Эти детали строения я смог установить как визуально, наблюдая за процессом ухода зверька за своим телом, так и по собственным ощущениям разветвлённости нитей уходивших в шерсть, которая оказалась даже на стопах.

По тому, что мне никак не удавалось увидеть семейство вне норы, я сделал вывод, что попал в главу этого семейства, который всегда был занят охотой. Или спал. Когда же началось интенсивная линька, моё тело вообще сбежало подальше от своего жилища. Строить взгляд со стороны пришлось мысленно. Итогом стало существо напоминающее скорее лисицу, нежели собаку. К тому же очень маленькое, дотягивавшее до полуметра только в присутствии кепки.

Я стал вспоминать, есть ли на Земле аналоги таким организмам. Живут ли в земных пустынях лисы. Это нужно было больше для того, чтобы хоть приблизительно определиться с названием, а то двусложное "пустынная лисица" мне не нравилось из-за своей длины.

Но всё это было лирикой. Физика же состояла в том, что я опять столкнулся с проблемой питания. Инстинкты, скопированные из мозга, годились для ночной охоты. А ночью мне было откровенно недостаточно энергии. И малый объём не позволял накопить её в достаточных для охоты количествах.

И что теперь? — грустно спросил сам себя, — снова бежать в сторону севера, пока кто-нибудь не съесть разлагающуюся мёртвую тушку насильственно управляемую электричеством? Мда... Пора бы уже не повторять ошибки, или, хотя бы, думать что делаю.

Значит будем есть всё подряд, — поставил я точку в своих рассуждениях, — тем более, что тут уже край пустыни, я надеюсь, и еду найти будет проще.

Губить второе тело не хотелось, а значит, нужно было его модифицировать под переработку любой органики в нужные данному организму молекулы. Задача требовала полной замены желудка и кишечника своим телом, становившимся мембраной разбирающей поступающий материал на простые молекулы. Тут тоже нужно было не перестараться.

А то придётся срочно искать образец хлорофилла для фотосинтетического превращения воды и углекислого газа в органику, — успел подумать я мысль и замер.

Тело было конечно не очень чтобы большим, но места на нём для нескольких зелёных пятен вполне можно было найти. Требовалось только найти образец соединения которым заполнить некоторые волосы. Для этого нужен был не сухой...

Хотя почему? кроме хлорофилла есть и другие фотосинтезирующие пигменты. Лишь бы клетка их содержащая была жива.

...кустарник или трава. А такое уже периодически попадалось. Но, за более частым нахождением пока сухостоя, я сконцентрировался на модификации желудка, который теперь предстояло превратить в орган сочетающий функции желудка и кишечника. Для этого всю внутреннюю поверхность было необходимо покрыть мембраной своего тела выполнявшей так же и функцию переваривания.

Особые опасения вызывала вода, которую тоже нужно будет проводить через эту мембрану, которая априори не может быть заизолирована.

Это соображение ставило на идее модификации жирный крест, который мог в обозримом будущем встать и над останками второго неудачного эксперимента.

— 11 —

В этих обстоятельствах я опять мог только бежать как можно быстрее на север, надеясь, что мне в очередной раз повезёт, и я смогу переселиться в кого-то ещё. Но шли сначала дни, а потом уже и часы, а мне всё не везло. Оазиса или конца пустыни я так и не встретил. Мышцы колонизированного мною животного уже сильно ослабли, и я мог заставить его только ползти.

Анализ своими силами перечня недостающих элементов выявил, прежде всего, дефицит водорода, достать который в пустыне было очень сложно. Уж слишком сухо здесь было.

По здравому размышлению выходило, что мне придётся менять тело при каждом переходе в новую климатическую зону и даже, очень может быть, при переходе с открытой местности в лес. Однако до леса нужно было ещё добраться. А тут над головой уже летали какие-то птицы.

ЕДА!!! — вспыхнула мысль в моём сознании, хотя сам я голода уже очень давно в привычном для обладателя углеродного тела смысле не испытывал.

Я замер, экономя последние ресурсы организма животного.

Наверно замена шерсти на моё тело сделала меня совершенно неаппетитным, поскольку даже падальщик не снизошёл до обеда мной.

Да уж... Никогда бы не подумал, что буду мечтать, чтобы меня съели.

От лежания на солнце тело нагревалось, не получая питания. Хорошо чувствовал себя только я.

Что же делать? Как обойти недостаток питания для органической составляющей?

Работу моего сознания сейчас можно было бы представить как взбесившегося психа переворачивавшего вверх дном всю комнату в поисках чего-то только одному ему известного. Но не находящего. Про искусственную кожу и искусственные мышцы я не раз слышал, но именно сейчас не мог найти в своей памяти нужных данных о том, из чего их делать.

Нужно любой ценой добраться до оазиса, — подумал я и попытался принюхаться.

Я всё ещё не привык к изменению соотношения каналов ввода. От человека мне досталось первоочередное ориентирование на зрение, а от местного животного такое же ориентирование на запах. Но слабый горячий ветер лишь обжигал ноздри. Никакой информации об оазисе не было. Как бы мне сейчас пригодилась воздушная разведка.

Только где её взять? Птиц мне ещё ни разу не попадалось. Те, что летают не в счёт. Я-то влететь не могу. А желающих меня сесть падальщиков не встретилось. Но почему тогда мой теперешний носитель съел ящерицу? Ведь она выглядела не так, как ящерица. Однако пахла как мёртвая ящерица. Значит мой внешний вид сам по себе является защитой от охотников действующих по данным зрения, но пока в теле есть хоть одна органическая структура, я не застрахован от нападения тех, чьим главным чувством является обоняние.

Нет, надо поднять это тело, — снова я подал управляющие импульсы.

Экономя органические ресурсы, глаза я открывать не стал. Двигаться на север можно было и без них. К тому же оставался слух. Впрочем, он тоже постепенно отказывал.

Внезапно я почувствовал разрыв и частичное разрушение моих структур на правом боку на площади около ста квадратных миллиметров, а затем серьёзное разрушение своих структур внутри животного. Органические акустические сенсоры зверька успели донести до меня короткий раскат грома...

Что это было? — я попытался пошевелиться, открыл глаза, но успел заметить только быстро мутнеющую и гаснущую картинку, по которой не удалось ничего разобрать. С остальным телом была та же проблема. Мышцы ещё раз или другой отозвались на мои сигналы и больше не двигались.

Глазастое тело за прошедшее время успело поглотить остатки меня из ящерицы, которые были не съедены, и срочно было переориентировано на новую цель. Моё второе погибшее тело, ситуация с которым существенно осложнилась, несмотря на полную неподвижность, в которой я был совершенно уверен, начало двигаться. При чём двигаться как целое. Совершенно без моего участия.

Работоспособных глаз у меня не было, потому приходилось только констатировать факт движения относительно магнитного поля. Шарообразное тело было жутко далеко и ничем помочь не могло. Хотя, максимум что оно могло сейчас сделать, это дать возможность рассмотреть происходящее со стороны. Но и этого было бы немало. Пока же я был вынужден довольствоваться созерцанием песчаных волн, держа курс туда, где пересекались траектории движения меня-глазастого шара на колёсиках и меня-колонии в органическом объекте.

Большие колонии у меня в это время были загружены мало, и чтобы не сидеть без дела я занялся систематизацией имеющихся у меня знаний. Оказалось, что таблицу Менделеева я, как это ни странно, помню. Только информация об этом знании очень сильно разрознена и без такого перерывания я бы никогда не вспомнил какой элемент там под каким номером. Теперь же я мог сопоставить данные полученные на Земле с теми, какие установил сам. Оказалось, что вокруг меня не просто куча химических элементов, но ещё и куча необходимых химических элементов. Выяснилось, что свои каменные тела я покрыл тонким слоем кварца, а отнюдь не стекла, как полагал изначально. Его структурная формула тоже была найдена среди вороха информации. Рядом со структурной формулой силикона.

Помимо этого нашлись общие отрывочные данные из разных областей знаний, которые, тем не менее, не позволили определиться по картинне звёздного неба с возможными координатами системы. Увы, но спектров ярких звёзд земного неба в наличии не оказалось.

Среди обрывков нашлись сведения о факте разработки искусственных мышц и искусственной кожи. Опять же, без столь необходимых мне сейчас, технических подробностей.

Вот почему я попал сразу в кремниевое тело, а не побывал в теле какого-нибудь учёного-энциклопедиста? — вздохнул я.

А почему бы нет? — тут же пришла другая мысль.

Нет, — одёрнул я сам себя, — сначала нужно выяснить, что случилось с моим подопытным, а уж затем приступать к экспериментам. А то мало ли что?