Эти мысли так заняли Кледа, что он не сразу отреагировал на оклики придуманным именем "Баграт!" — одному из ребят постарше пришлось сбегать за ним, чтобы позвать к завтраку.
Баст тем временем покормил и оседлал Серика. Какая разительная смена отношения! И всё из-за одного лишь обещания им помочь. А если бы обманул? Можно списать на то, что чувствуют искренность, как и он сам, но всё равно неловко. И в то же время приятно, когда на добро добром отзываются. Как будто окутавшая душу тьма от этого стала капельку светлее.
Распрощавшись с Идой и детьми, Клед покинул замок без сожаления о том, что теперь там живут другие люди, даже если он не вернётся — дом в порядочных руках. На прощание велел Басту:
— Посмотри в библиотеке за "Изречениями мудрецов". Я вам там кое-что оставил. Считай, это благодарность за гостеприимство и за то, что охраняете замок.
— Надеюсь, вы станете нашим новым лордом, — от души сказал на прощание бывший шорник.
— Даст Кернун — свидимся, — вспомнились Кледу внезапно слова, как-то сказанные дядей завернувшему в гости старому другу.
Пустив отдохнувшего Серика бодрой рысью, последний Лоринден в роду подумал, что прошлое всё-таки осталось позади, и хватит оглядываться. Хватит ловить его призраков и пытаться выжать из себя чувства. Надо выполнить Долг, а там будет видно. Сейчас же пустота ему лишь помощник: чем меньше тащишь, тем легче. И ему действительно полегчало.
Путь лежал на Юго-Восток — именно там по словам Саната теперь спрятан Меч, в одном из разорённых замков. Наречённый больше не стал таиться в лесах — обернул голову палантином и поскакал по дороге обратно к Тракту. По нему можно было кружным путём добраться до нужного края Княжеств быстрее, чем напрямик через холмы и болота. К тому же удобно ночевать на заставах. Ну и не помешает завернуть по пути в пару крупных городов, где можно посмотреть карты и разведать обстановку в округе. Следующий — Ранвен — как раз находился в дне пути на восток от давешней заставы.
Глава 20
Аина: Воля
Весть о смерти старой баронессы и её сына нагнала Аину ещё в Хлярине. Она даже рискнула задержаться на денёк-другой, остановившись в самой дешёвой комнате ближайшего к рынку доходного дома, чтобы послушать сплетни и понять, чего стоит опасаться. А заодно осторожно поменять одежду. Правда, выбор здесь был невелик, но уж очень хотелось избавиться от платья, след которого тянулся от самой Сагаты. Пришлось менять его на другое с юбкой пошире, более удобное для верховой езды. Нелепый мужской плащ она тоже удачно сбыла заезжему торговцу, взяв взамен почти новый получше. А редкий шарф баронессы теперь оказался в моде на Севере — назывался он "палантин" и красовался на каждой третьей или четвёртой голове, причём, как женских, так и мужских.
Насчёт происшествия в замке версии ходили самые невероятные: от взаимного убийства (слухи о сложных отношениях матери с сыном докатывались и досюда) до проклятия горных духов.
На третий день на базарной площади Аина своими ушами услышала "сенсацию". Женщина, уверявшая, что проработала в Пикердоме восемь лет, с безумными глазами охрипшим от повторения голосом уверяла, что в замок ночью тайком пробрались кочевники, похитили невесту молодого барона и убили не только сына, но и племянника, приехавшего погостить, а старуха скончалась от сердечного приступа, когда узнала об этом. При этом рассказчица часто просила "запить", и охочие до сплетен горожане то и дело подносили ей чарку, от чего глаза служанки разгорались всё ярче, а история обрастала всё большим количеством сомнительных подробностей.
Аина ни разу не видела этой женщины в замке, но не исключала, что та была из дворовых слуг, редко попадавшихся на глаза, и всё-таки могла её знать. Поэтому девушка, закутавшись в палантин и накрыв голову капюшоном плаща, держалась в сторонке. В конце концов, неважно, была ли рассказчица действительно служанкой или лишь подслушала историю у одной из них, главное, что она знала достаточно подробностей и принесла в людное место нужное объяснение, впечатлив им большое количество слушателей.
Через часок изрядно захмелевшую сплетницу вдруг увели под белы ручки двое мужчин в военной форме, и по площади пошёл шепоток, что приехали княжеские приставы разбираться с трагедией.
Девушка сочла это знаком к отъезду из провинции Пикер. Направиться она собиралась в сторону родных краёв, хотя ещё не решила, домой ли. Морган так и не успел рассказать, как воцарился в Сарендоме. А, судя по разговорам Керибранов, сделать это законно было не так-то просто. Но ей, в любом случае, следовало как можно дальше сбежать от Морены, поэтому общее направление "на запад" пока подходило для обеих целей.
Хорошая лошадь стоила дорого, а для жизни нужно было ещё много всего при ограниченном количестве средств на неопределённое время. Поэтому Аина взяла кобылку попроще из тех, что остались к обеду и выехала из города, не дожидаясь завтрашнего дня. На Княжеском Тракте каждые полдня стояли заставы, на одной из которых она и заночевала, заодно разнеся выгодные себе слухи о событиях в Пикердоме, которые сейчас волновали всех. А на другой день после обеда прибыла в Ранвен — крупный город, находившийся на княжеской стороне недалеко от Тракта.
Задумавшись наутро, что делать дальше, Аина поняла, что не готова ехать прямо домой. Во-первых, раз Сарен отдали Гиродренам, заявляться туда без документов, которых у неё не было, и в одиночестве — безумная затея. Даже без Моргана у Миграна было ещё минимум двое детей: старший, скорее всего, получил в наследство родовой Болирдом, а вот младшая сестра, Иенда неизвестно вышла ли замуж ранее и не отправится ли туда сейчас, чтобы удержать новые владения в семье. Во-вторых, хлебнув самую малость "роскошной жизни", привыкшая к свободе кочевья сирота усомнилась, что хлопоты со штатом слуг, управлением целой провинцией народа, неудобными платьями и такими опасными интригами — её призвание. Но в чём оно могло ещё заключаться, понятия не имела. А посему решила остаться на какое-то время в Ранвене.
Ей понравился большой город своими возможностями. Во-первых, она наконец смогла пошить себе юбку-брюки и избавиться от надоевшего платья. А также приобрести ещё несколько приятных мелочей вроде резного гребня из кости и карманного зеркальца, которым столько раз завидовала у Морены. Оказалось, для этого вовсе не нужно быть знатной дамой — достаточно иметь деньги.
Во-вторых, здесь было очень много людей, в том числе приезжих и проезжих, носивших подчас весьма странные наряды, на которые остальные не обращали внимания. Таращиться на что-то необычное считалось признаком деревенщины, а значит, можно позволить себе ходить, как удобно, без особого риска запомниться. При этом почти никто из жителей никого не знал, кроме ближайших соседей, и даже не пытался полюбопытствовать, что выгодно отличалось от сельской местности.
В третьих, именно в крупном городе можно больше узнать о законах, даже не обращаясь к стряпчим, чьи услуги стоили достаточно дорого. Да и само по себе обращение с раскрытием истинного имени пока пугало возможными необратимыми последствиями.
Ну и в четвёртых, здесь была возможность заработать на жизнь, чтобы не чувствовать себя бесстыжей воровкой. Даже имеющиеся средства после первых необходимых покупок она старалась не транжирить. Продала свою клячу, чтобы не тратиться на её содержание — если понадобится уехать, новую тут купить нетрудно. Сняла себе комнатку в мансарде частного дома, которая стоила вдвое дешевле таверны, а от доходного дома выгодно отличалась чистотой. И всё равно переживала, на сколько хватит её кубышки. Конечно, в крайнем случае можно съездить в ту пещеру, когда всё немного уляжется — и относительной близостью к оной Ранвен тоже удобен. Но не вечно же ей тут сидеть? Да и клад лучше оставить на что-то серьёзное, а в повседневности очень хотелось самой себя обеспечить. Чтобы почувствовать власть над собственной жизнью.
В силу двух последних причин Аина решила устроиться в таверну разносчицей: так и услышишь больше полезного, и пропитание себе обеспечишь. Правда, пришлось снова нарядиться в платье и замазать шрам белилами, но поначалу новый маскарад даже увлекал. До тех пор, пока её не начали хватать за мягкие места подвыпившие посетители. Первому наглецу девушка без задержки съездила подносом по наглой роже, и тут же потеряла работу.
Два дня она злилась на несправедливость хозяина, но потом изначальное стремление победило, и Аина устроилась на новое место, учтя прежнюю ошибку. Стала незаметно использовать свои боевые навыки, чтобы ускользать от загребущих рук. И даже проработала целую неделю, прежде чем не повезло уронить особо настырного и особо пьяного торговца мордой в горячее рагу.
Впрочем, судя по спросу, разносчицы вообще нечасто задерживались на своих местах. Вряд ли точно по той же причине, но девушке это было только на руку. Так что в третью харчевню Аина пришла устраиваться уже без белил, в наскоро пошитом из дешёвого сукна сарафане, скрывавшем изгибы фигуры и с суровым выражением лица. Хозяин покривился, осматривая её, но рабочих рук не хватало, поэтому взял со скрипом, потребовав хотя бы улыбаться. Девушка выполняла требование лишь формально и нарочито неискренне, помня о том, сколько раз слышала от Брена, что улыбка преображает её в лучшую сторону. Но неприветливая и некрасивая разносчица "расхолаживала" посетителей, поэтому хозяин попрощался с ней спустя несколько дней — как только нашёл замену.
Сдаваться не хотелось. Аина решила попробовать средний вариант: сарафан немного ушила и подпоясала, шрам прятать не стала, а в поведении изобразила послушную деловитость с редкими вспышками улыбок. Приняли её в большую таверну не то чтобы с распростёртыми объятиями, но и не так неохотно, как в прошлую. Помогало и то, что разносчиц было целых три: ускользнёт одна — пощупают другую или третью.
Правда, через пару дней жена хозяина потребовала замазать шрам белилами, "чтобы не портить посетителям аппетит". Девушка внутренне оскорбилась, ведь знала по прошлому, что это не сильно влияет на её привлекательность, но лишь послушно кивнула и опять начала применять столь нелюбимую "штукатурку", решив, что вроде бы манера держаться и так помогает.
Однако ещё через неделю, после довольно бойкой вечеринки княжеских дружинников, в ходе которой девушке пришлось применить всё своё мастерство — как физическое, так и психологическое, — чтобы не попасться, как две другие разносчицы в лапы разгорячившихся от вина вояк, уже хозяин вызвал её для нагоняя за неуступчивость. Похоже, перекладывал на работницу недовольство кого-то из весёлой компании. Аина даже подозревала, кого именно. Конечно, она не знала имён, но один уже лысевший хрыч отличился особо заряженными взглядами на её фигуру.
При мысли о том, чтобы дать ему наложить на себя лапы, она не сдержалась и возмутилась:
— У вас тут бордель или питейное заведение? Я женщина порядочная и под юбку кого попало не пускаю — хоть за деньги, хоть без!
— Вот же дура, ей Дане! — всплеснул руками хозяин. — Не спаси ты нам вчера половину посуды, прогнал бы прямо сейчас, но такие ловкие руки тоже здорово экономят, так что дам тебе шанс. Постарайся понять, если хочешь продолжать тут работать. Это не бордель и под юбку к тебе никто не полезет, если сама не захочешь. Бордели, чтобы ты знала, платят налоги в городскую казну вдвое больше таверн, что нам совершенно не нужно, а для забывчивых у нас в углу сидит Велин.
Хозяин кивнул в сторону изображавшего мебель лысого здоровяка, вечно торчавшего на табурете у двери. Аина лишь однажды видела того в деле, когда Велин взял за шкирку двух повздоривших мужиков и без единого слова вышвырнул за двери обоих. Те так перепугались, что передумали драться и, мгновенно помирившись, вернулись допивать свой кувшин с медовухой. Поэтому до сих пор девушка полагала, что роль вышибалы — исключительно предотвращать буйство в помещении, дабы избежать материального ущерба.
— Но раз мужчины пришли отдохнуть, — продолжал тем временем вещать трактирщик, — им нужна пища не только для тела, но и для души. Нам платят за усладу — языка яствами, ушей музыкой, глаз хорошенькими девушками, и рук теплом женского тела. Ни больше, ни меньше! Ну потрогают тебя пару раз за сиськи — убудет от тебя что ли? Тоже мне знатная дама нашлась! Не дури! Поняла?
Аина кивнула, скрипнув зубами и вовсе не чувствуя внутреннего согласия. Но, судя по всему, либо так, либо искать другую работу. А почти все другие занятия, как и в Орде, требовали ученичества. Мыть же посуду или полы ей, действительно урождённой знатной даме, претило. В общем, она решила об этом подумать. В самом деле, непохоже, чтобы другие две девушки как-то страдали и придавали таким телодвижениям много значения.
К счастью, в тот день никто к ней руки не протягивал, ещё пару смен она инстинктивно уклонялась, а посетители, похоже, делавшие свои движения так же инстинктивно и уже слегка привыкшие к недотроге, не настаивали. Ломать себя не хотелось и решение всё откладывалось. Но вскоре коса нашла на камень: в таверну заявился давешний хрыч — один и, очевидно, прицельно за ней.
Посетителей в зале хватало, и поначалу Аина вовсе избегала его стола, прося то одну, то другую девушку обслужить вояку. Его взгляды ей вовсе не нравились — отдавали они ощущением, похожим на Моргана, хоть и намного слабее. Похоже, стареющий жеребец "закусил удила" и всю неделю накручивал себя не просто пощупать строптивую разносчицу... Взгляд на Велина почему-то не успокаивал. С уязвлённой гордости станется и дождаться, пока она будет возвращаться домой в ночи. Конечно, против городской шушеры у Аины с собой был кинжал, но если убить дружинника, снова придётся бежать, и на этот раз в Княжествах уже не спрятаться, а выйти за их пределы совсем непросто, если вообще возможно. Единственный открытый путь — на восток, где сейчас хозяйничают нарты, у которых с ней свои счёты... Хотя, ночью все кошки серы и вряд ли кто-то предположит, что виновница его смерти — девица, даже если товарищи знают, куда и зачем он пошёл. Скорее спишут на грабителей...
Однако хрыч пошёл к цели другим путём. Увлёкшуюся просчётом вариантов Аину неожиданно поймал под локоть хозяин и, крепко ухватив, с любезной улыбкой, показывающей остальным, что всё идёт, как надо, потащил её к нежеланному столу, процедив сквозь зубы:
— Не выпендривайся, иначе не защищу, — а потом вслух совсем другим тоном: — Сейчас вас обслужат, как пожелаете, уважаемый. У нас всё для радости посетителей, всё.
Дружинник, нимало не стесняясь окружающих, сходу протянул к девушке руки, и её упрямая нерешительность разом спала. Аина локтем сбила наглую конечность, при этом взмахнула подносом, отправив стоявшие на нём пустые кружки в лицо хозяину. Тот от неожиданности её выпустил и тут же получил вторым локтем под дых. Поднос в это время уже летел в рожу сластолюбца — расквасил ему нос, а подскочившая следом Аина поймала отскок головы и на возвратном движении со всего маха впечатала наглое рыло в стоявшее на столе жаркое, на этот раз не случайно, а вполне намеренно.
