— Начинаем зачистку. Цель корабль, как его называют?
— Черт его знает?
— Пощадите пилотов! — Посоветовала Сима. Иначе нам не взлететь.
По пути они прикончили еще четверых, только один успел выстрелить из сучка в руке выпустив жгучую разбившуюся об стену струю. Правда капли довольно болезненно обожгли Фича и Яччу.
На конец в последней кабине сидел пилот. Он без машинально поднял руки и вопил:
— Хочу быть бессмертным.
— Слушай нас тогда станешь! — Сказала морщась от боли Ячча. — Сейчас же подыми в верх этот агрегат.
— Летуратор?
— Да и быстро!
— Слушаюсь великие!
Воздушный корабль медленно подымался, он лишь закручивал пространство практически не тратя топлива.
— Вроде антиграва! — Заметила Ячча.
— Нет это волшебство! — Прошептал летчик. — Вы куда летите!
— Глубь континента! Подальше от этих мест. — Сказал Фич.
— А то на вашу империю придут ужасающие огненные смерчи!
— Боже упаси! — Летчик скрестил пальца.
В это момент на поверхности появился жрец, он что-то пробормотал. Его окружили вражеские солдаты. Корабль внезапно застыл. Ячча сунула летчику лучемет в лицо:
— Ты что хочешь вечно страдать!
— Это не по моей части! Летчик указал на приборы. — Вот светит оранжевый свет, это значит мощная магическая атака.
— А бомба у вас есть? — Спросила Сима.
— Маг-бомба есть, но ее выдают только на крайний случай.
— Бросай скорее! Что медлишь скидывай!
— А вы предусмотрели все последствия?
— Да! Мы высшие духи!
Летчик нажал на отливающую сиренью кнопку. Что-то тяжелое рухнуло в низ.
— Вот и нечего страшного! — Сказала Ячча.
Внизу рвануло, казалось что всю поверхность залило напалмом, жар даже достиг боевого корабля, чуть-чуть оплавив обшивку.
Фич глянул вниз:
— Теперь полный порядок, это напоминает мульти-бензин. Оружие древнее, но эффективное. Давай рви отсюда.
Машина сдвинулась с места, но ее скорость была невелика. И все же они удалялись от обожженного ставшего похожим на лысину места. Сима даже удивилась:
— А почему вы раньше не применяли подобного оружия.
Летчик замялся, его губы дрожали. В кабине вдруг стало резко холодать даже выступил иней. Небо почти моментально стало черным, землю под ними словно исчезла:
— Что за бесовщина! — Начала Ячча.
Внезапно чернота вспыхнула и тут же появилось неисчислимое количество ярко сверкающих призраков. Некоторые из них, были просто огромны, раздался страшный вой. Летчик пробормотал:
— Такая бомба пробуждает армию богов и духов. Ее применяют только самоубийцы и то если не они не бояться вечных мук!
Ячча, Сима и Фич положили руки на плечи и произнесли:
— Вместе жили вместе и...
Чудовищный взрыв расколол посудину, неистовые вихри адского пламени поглотили друзей.
. ГЛАВА Љ 23.
— И причем тут султан? — Спросила Сфела.
— Очень просто! Один из исторических врагов нашей великой империи Страфа это Башириский Султанат. Даже великий Фочча не до конца его разгромил. Вот об этой войне многие вспоминают. В частности моя девочка мечтает о том моменте когда я вырасту стану гиперпрезидентом и покорю всю галактику. Естественно разгромив султанат.
— Чудесно! — Сказал астероид. — У тебя Бомба талант. А на своей девушке ты женишься.
— Не знаю! Она уже выше меня на голову, и скоро станет взрослой девушкой, а я таким мальчиком останусь на долгие века если не навсегда.
— Да трагедия! И все звездовые такие?
— На этой планете, я такой один, но на других есть такие как я. Счастливы ли они не знаю. Счастье это как хлеб, требует усилий и нужно постоянно!
— Знаешь мудрые говорят если найти хорошую жену, забудешь о счастье! — Заметил сырный астероид.
— Демагогия! Счастье это чего всегда не хватает. Расскажи лучше что далее случилось с планетой что название на столько расходиться с реальной сутью.
Астероид возразил:
— Нет, ты не правильно понял планета не была злой, она любила свое творение, но многое происходило не произвольно. Главное она не была равнодушной.
Бомба кивнул:
— Самый большой грех — равнодушие создателя! Безразличие — источник всех бед!
— Ты умен мальчик! — Согласился астероид. — Очень верное замечание! Но и у творца есть нервы, он чувствует боль как и все созданное им. Думаете у него сердце не обливается кровью, при виде того как причиняют зло другу, или болеют, мучаются, испытывают те или иные страдания!
Сфела отметила:
А что было дальше? Насколько я знаю нет большей муки чем безответная любовь. Если все время стучать в закрытую дверь: собьешь пальцы и получишь гангрену.
— Потом планета не могла отвести взгляда от возлюбленного. Она изучала каждый его изгиб, каждую впадину бутона, казалась ощущая малейший оттенок своего нового бессловесного друга. Все в нем казалось восхитительным: особенно переливания колец, они вращались по сложной траектории часто меняли орбиту.
Счастье смотрела на свою любовь и в ее душе играла сказочная музыка.
Постепенно затихали штормы в океанах, прекратилось сотрясение почвы, рассеивался дым от вулканов. Постепенно мир стал оживать, спокойствие и любовь начало передаваться всем живым существам. Страшные ужасающие чудовища всех видов в том числе из радиоактивных элементов постепенно превращались в милых, весьма респектабельных зверюшек. Растения хищники расцвели, преобразовались в что-то пышное и очень красивая. Менялся и цвет небосклона, он светлел, становился цветным и веселым. Планета постепенно стала походить на рай. Теперь произрастающие побеги вызывали лишь радость.
Время текло незаметно, и а звезды не выбирают свой путь. Они снова стали отдаляться, возлюбленный становился все более желанным, но зато уменьшался в размерах. И чем больше он удалялся тем сильнее росла влюбленность девушки-планеты. И вместе с тем нарастало чувство утраты и горечи. Мать-Соль заметила это, настроение дочки ощущалось во всем особенно в направлении и цвете колец. Как добрая мама она сказала Счастью:
— Мы скоро снова начнем сближаться с ними доченька. Не стоит огорчаться. Если ты не сможешь увидеть своего возлюбленного в небе, то в мечтах и грезах он навечно будет с тобой!
— Не знаю мама. Может ли это заменить реальность. Я чувствую нарастание холода в внутри себя.
— У тебя есть твои дети, живые существа. Они не должны страдать. Окружи лаской и добротой, от этого может появиться разум. Пусть они будут тебе утешением, если в них ум соединиться с созиданием, будет порождена новая сила. Как знать может твои дети дадут что-то ранее не ведомое, то что станет открытием для звездного мира.
— Разумные дети! Это замечательно в этом случае мне не будет так одиноко. — Произнесла Счастье. — Хотя когда я вижу того кого прекрасней в свете нет, он заполняет все мое сознание до последнего атома. А его лепестки, гляжу на соседнюю звезду и он мне мерещатся.
— Это как?
— А так! Словно вокруг миллиарды таких как Труд.
— Замечательно значит ты не будешь по нему так сильно скучать. Вокруг столько иных звезд и планет.
— Среди бесчисленных планет, звезд в венок сплетенных, таких как Труд небесных нет,
желанье для влюбленных.
— Замечательно! Надеюсь что дурное настроение не вернется к тебе дочка.
Действительно воображение девушки-планеты дорисовывало то что не могла дать реальность. Порой для этого ей было достаточно поймать один луч отдаленной звезды, и рассмотреть его со всех граней. Тем временем мир становился все более сложным появлялись новые виды насекомых, растений, млекопитающих. Снова стала литься кровь когда в дело пошли клыки больших хищников. И все же это не было тотальным беспределом, ну хочет зверь мяса и что с этим поделаешь? Тем не менее дочери-планете это было неприятно и она спросила у матери:
— Не ужели насилие и жестокость закон природы заложенный создателем?
— Не знаю дочка! Но везде где существует высокоорганизованная жизнь, существует жесткая межвидовая конкуренция.
— Не ужели везде?
— Я разговаривала со многими звездами и это встречалось повсеместно. Даже там где условия существования самые благоприятные, а формы жизни примитивные.
— А мой любимый Труд?
— Это исключение! Могу обрадовать тебя. Ты скоро его увидишь.
— Я невообразимо рада. Лицезреть того кто стал для меня всем.
Планета-мать впрочем не была так уж сильно расстроена. Пусть уж лучше дочка грезит любовью чем думает о смерти! Тем более что жить ей еще долгие миллиарды, хотя для звезд время идет значительно быстрее чем для людей.
Счастье не уставала мечтать, ее планетарный мозг рисовал самые интересные картины, иногда они чувствовала как сбивается ее дыхание, особое не такое как у людей и животных.
Вот она вернулась снова увидела ненаглядного. Он совсем не изменился, но Счастью возлюбленный казался еще прекраснее. Ее кольца стали вращаться еще быстрее девушка обратилась к нему с максимальной интенсивностью испуская гравиоволны с помощью которых общаются планеты.
— Привет Труд! Узнаешь меня.
В ответ полное молчание. Лишь Хлеб ответил ей:
— Это пустое! С ним много раз пытались поговорить, но все было бесполезно. Не трать энергию.
— А разве любовь не может разбудить мертвого и победить немоту?
— Ну это только в сказках! Что же если тебе от этого легче помечтай.
Счастье вдруг страшно захотелось подойти еще ближе к своему возлюбленному, и даже соприкоснуться с ним. А что какие-то новые непередаваемые ощущения прикосновения крупных тел.
— Я хочу быть ближе к тебе! — Крикнула Счастье. — Пожалуйста помогите мне. Хлеб и Соль сблизьтесь с друг с другом.
— Это слишком опасно! — Сказала Соль. — Силы гравитации могут притянуть нас друг другу, и тогда будет страшный взрыв, в котором сгоришь и ты, и твои сестра, а самое главное любимый Труд.
— Это ужасно! А у нас есть шанс соприкоснуться с тем что мне дороже жизни.
Соль вздохнула:
— Это в принципе может случиться, но тогда сфера может расколоться и все живое погибнет. Особенно если сближение будет резким и жадным?
— Жадным?
— В том смысле если вы захотите получить все быстро и сразу. Но увы мы небесные тела обречены лицезреть и не прикасаться.
— А звери они ведь могут быть вместе ласкаясь.
— В том то и дело что мы не животные, а существа более высокого порядка, что налагает на нас дополнительные обязательства. В чем-то мы совершение чем те кто живет на нашей поверхности, а кое в чем там даже последняя тварь не позавидует.
— Я это понимаю! Вот и сейчас кажется на все готова лишь бы прижаться, ощутить запах любимого, попробовать на ощупь мягкость поверхности, его разноцветную почву.
— Ну не надо так переживать! Разве у планет мало других радостей. Вот вспомни своих детей, что у тебя на поверхности. Пускай каждый из них напомнит возлюбленного, вот например мордочки мафюстов, согласись в них есть что-то сходное с моим сыном.
— Пожалуй так! Но я невыносимо страдаю.
— Не бери это в голову! То как спариваются животные не может вызвать иных чувств кроме отвращения. Так что пускай не омрачится твое личико несбыточными надеждами.
— Не знаю! Кто поймет этих животных! У них нет слов, лишь иногда я ощущаю их образы: понятные и простые, они мелькают в мыслях. Кроме того животные чувствуют боль, хорошо что растения не испытывают мучений при пожирании. Это прекрасная способность.
— Хоть в этом флора превосходит фауну. Ну ладно дочка. Я слышал что у высокоразвитых существ существует такое понятие как брак. У нас такое в принципе не имеет смысла, так как дети появляются без посторонней помощи.
— А от чего мы появляемся и могут ли звезды регулировать этот процесс.
— К сожалению нет! Вот посмотри сколько светил без планет летают. Будь это как животных сколько было бы планет. Они бы заполнили все пространство и было...
— Ничего хорошего! — Прервала Соль. — В целом говорить об этом можно долго, но с меня вполне хватило трех детей и если честно, то четвертого не желаю.
— Но ведь может появиться!
— Может!
Счастье промолчала. Действительно если у нее появятся новые сестры или брат, как это повлияет на ее отношение к Труду. Ослабеет ли любовь, или наоборот загорится еще сильнее. Больше разговаривать ей не хотелось и планета поплыла по океану мечтаний.
Иногда ей казалось что Труд разговаривает с ней. Его голос, да какой он сладкий. Воображение помогало составлять фразы, от простых до сложных. Правда планета никогда не читала книг, не смотрела художественных фильмов и ей не хватало изощренности, дворянской естественности. Но при этом ее помыслы были чисты, незамысловаты, а что такое ложь неведомо. Так она проводила время, которое как полноводная река, вроде неспешно, но сколько воды утекает. Вот они снова удаляются, но это не так уж трагично потому что неизбежно новое сближение.
Девушка-планета не плачет, она лишь вздыхает, с нее пока довольно лишь сознания. И вот как-то раз она вдруг почувствовала как что-то изменилось. Одно из существ, такое на первый взгляд обычное похожее на крупную черную норку, да еще ставшую инвалидом, повредившую лапу изменилось. Он взяла в лапу палку и сбила ею сочный плод. Затем повторила это. Прочие норки удели это и стали ей подражать. Лапы с шестью пальцами хорошо держали сначала палку, а затем метали камни. Вот племя норок столкнулось с другой более крупной стаей, это все-таки хищники и когда пускают в ход когти и зубы весьма опасно для жизни.
Так вот хромая норка метнула во врага камень. Он пролетел мимо главы стаи и врезался в бегущую сзади зверюгу. Та завизжала и стала перекатываться. Видя подобный результат бросать стали другие норки. Они загребали и песок, сыпали им в морды, кое-кто пускал в ход палки. Последнее оружие была весьма эффективным. Наконец они отбили атаку, отстояв свою территорию. Это было своеобразным триумфом пусть примитивных, но все же орудий труда.
После этого все стало по другому. Норкам понравилось держать в руках свои приспособления. Они спустились на землю, стали сначала рыть ямы и канавы, затем строить, в первую очередь примитивные навесы, а после что-то более серьезное. Они нашли для себя дополнительное занятие. Вот одна из норок догадалась перевязать камень побегом лиана, и получился первый молоток.
Увидев подобное открытие норка на радостях врезала своей напарнице по хвосту. Вспыхнула драка, она оказалась сравнительно короткой на них прикрикнул вожак. Он уже больше не царапался и кусался, больше сидел обняв голову руками. В его голове как чувствовала планета Счастье мелькали образы, так зарождался процесс мышления.
Планета-дочь обратилась к своей матери:
— Мои дети меняются. Они становятся другими и это меня пугает.
— Я полагаю доченька происходит качественный скачок, при котором идет зарождение разума. Это не должно тебя пугать, тем более что мало какая планета может похвастаться этим.
— Может быть, но почему мне так тревожно!
— Я думаю из-за большой ответственности. Жизнь хрупка, разумная жизнь хрупка в двойне. Постарайся сохранить ее.
