— У него течка? — удивился Салли.
— Нет, — втянув воздух ноздрями, покачал головой Дон. — Это одна из хитростей, чтобы привлечь клиента. Омеги, которые легко возбуждаются от прикосновений и эмоций без течки, большая редкость. И ты, к сожалению, у нас как раз из таких. Если здешние боссы это поймут, то точно попытаются присвоить.
— Пусть только попробуют, — негромко рыкнул Дензел, подтягивая Салли поближе к себе и демонстративно обвивая рукой за талию — по-хозяйски, как и учил Дон.
Тем временем один из клиентов — бета, расслабленно смакующий свой бокал — вскочил с места, быстро выбежал на сцену, на ходу расстёгивая брюки, поставил омегу в коленно-локтевую и одним рывком всадил в него свой член. Омега застонал и прижался плотнее, ёрзая и умоляя продолжить.
— Притворяется, — скрипнул зубами Салли.
— Да, — кивнул Дон. — Большинство таких проституток ненавидят своих клиентов, но вынуждены подчиняться безоговорочно и активно им подыгрывать. Это единственный шанс продержаться на этой работе подольше и скопить хоть немного денег к тому моменту, когда они станут не нужны. Например, этот парень уже на излёте. Судя по всему, ему за тридцать. Максимум три-четыре года — и его выкинут на улицу или продадут куда-нибудь на добивание. В таком бизнесе котируется только свежее молодое тело.
Клиент активно толкался в теле омеги, а тот прогибался всё сильнее, подаваясь навстречу. Когда клиент кончил, а омега сладострастно выкрикнул, Салли отвернулся. Он не хотел видеть, как по внутренней стороне бёдер несчастного будет стекать сперма. Сам он любил чувствовать, как его заполняет семя любовников. К тому же это было семя не чужих ему людей, а своих, близких по-настоящему, ведь они думали в процессе случки не только о себе. А тут...
К ним с безукоризненно вежливой улыбкой подошёл администратор — разумеется, бета — в безупречно накрахмаленной белой рубашке и с галстуком-бабочкой. Стрелки на чёрных строгих брюках тщательно отглажены.
— Чем могу быть полезен нашему дорогому гостю? — Он пристально посмотрел Дону в глаза.
— Скажите, любезный, — подхватил его тон бета, — во сколько у вас садятся за карточные столы? А то уже не терпится размять пальцы!
— Примерно через час. Желаете развлечься пока иным способом?
— Не откажусь. — Дон окинул зал скучающим взглядом знатока. — Что бы вы могли мне предложить?
— У нас прекрасное меню и богатый выбор напитков. Желаете ознакомиться?
— Почту за честь...
За этой непринуждённой околосветской болтовнёй чувствовалось напряжение. Администратор явно пытался понять, кого к ним в клуб занесло. Дон рассказывал, что иные состоятельные клиенты намеренно одевались попроще, чтобы развлечься. Они даже шлюх не сразу снимали. Бывали в подобных местах и профессиональные игроки, косящие под элиту весьма виртуозно, после чего срывали банк и стремительно уносили ноги. Приходилось смотреть в оба, чтобы клуб и хозяева не понесли убытков. Сам бета не собирался сразу обогащаться, а повышать уровень их благосостояния постепенно, чтобы не привлекать лишнего внимания и выиграть побольше времени на поиск нужных людей и сведений.
— Вас не сильно смутит, если мой охранник тоже сядет за стол? — полюбопытствовал Дон, плюхаясь на стул. — Он на работе не пьёт и не ест...
— Разумеется, не смутит, — кивнул администратор, озадаченно семафоря бровями одному из посетителей. — Главное — чтобы он не мешал другим нашим гостям отдыхать.
— Не помешает, если и нам никто не доставит беспокойств.
— Прошу. — Администратор протянул неопознанному клиенту папочку меню.
Дон рассеянно её пролистал, мимоходом вчитываясь в названия и ценники.
— Пожалуй, я начну с порции хорошего коньяка на ваш вкус, а там посмотрим.
Дензел осторожно сел на соседний с другом стул. Салли попытался занять свой, но был тут же согнан на пол меткой затрещиной.
— У вашего охранника невоспитанная "игрушка", — нахмурился администратор. — Где он его выкопал?
— Понятия не имею, — пожал плечами Дон. — Я Денза нанял всего неделю назад, а он эту шлюшку за собой уже два года таскает.
Салли сообразил, что "игрушкам" не положено сидеть на стульях, и, сжавшись, приткнулся у ног "хозяина", виновато втянув голову в плечи.
— Целых два года? — удивился администратор. — Или у вашего охранника ангельское терпение или этот омега умеет что-то особенное...
— Да ни пса он не умеет, — презрительно фыркнул Дон. По пути они подкорректировали сценарий. — Только и хорошего, что отпадная фигурка и красиво бутерброды строгает. Говорил я Дензу, чтобы продал или хотя бы воспитывал как следует, а то от него одни проблемы — и любопытный не в меру и оставить при выходе негде...
— Мой омега не бесполезный, — буркнул Дензел, напуская на себя обиженный вид старательного, но упрямого простака. — Он хорошо пришивает пуговицы и прибавки не просит.
— Ага, за еду пашет. Хорошо же ты устроился, приятель.
— Он хорошо готовит и стирает, — снова вступился за свою "игрушку" альфа.
— Ну да, на уровне солдатской казармы, — саркастически кивнул Дон. — Скажи уж честно — привык за два года, а то давно бы продал.
— Привык. И что? Меня пока всё устраивает.
— Лучше научи его чему-нибудь полезному, продай и купи себе нормального, а то с этим когда-нибудь нарвёшься. Мне эти ваши бутерброды и яичница уже поперёк горла скоро встанут!
— Однако это не мешает тебе его драть, когда я не вижу! — побагровел Дензел, стискивая кулак и попутно прихватывая скатерть.
— Так я тебе за это приплачиваю, — невозмутимо парировал Дон. — Грех не воспользоваться, если рядом крутится такая аппетитная задница...
Салли съёжился ещё больше, чувствуя, как напрягается ладонь Дензела на его загривке. Изображать из себя циничного, но неприхотливого хозяина парню было очень тяжело. Да и самому омеге слышать это всё было неприятно, пусть это и был спектакль на публику. Салли уткнулся лицом в колени, чувствуя, как у него пылают лицо и уши.
— О, "Хрустальные колокольчики"! — воскликнул Дон, когда в зале заиграла новая мелодия, а на сцену поднялся другой омега. — Прекрасная музыка! Не знал, что у вас так ценится классика.
— У нас солидное заведение и солидные гости, — натянуто улыбнулся администратор, поторапливая официанта-омегу с подносом, разумеется, одетого в стиле клуба, то есть в белоснежную манишку с маленькой чёрной бабочкой, манжеты от рубашки, узкие чёрные трусы, подчёркивающие спелые ляжки и аппетитный зад, белоснежные носки и лёгкие модные лакированные туфли. На серебристом гравированном подносе стоял широкий крутобокий бокал с благородным янтарным напитком. — Мы стараемся держать марку.
Дензел с непроницаемым лицом наблюдал, как друг достаёт их общие деньги и небрежно бросает на поднос купюры. Сглотнул. На ту сумму, что Дон выложил за порцию коньяка, они втроём могли более-менее нормально питаться дня три... Сколько же здесь стоят другие удовольствия?!
— Могу я надеяться, что, несмотря на мой скромный по случаю зимы внешний вид, я смогу достойно вписаться в столь солидную компанию?
Дензел украдкой переглянулся с поднявшим голову Салли. Что бы не задумал их друг, своих собственных друзей он уже запутал окончательно. Оставалось только ему подыгрывать.
Коньяк за стоимость трёхдневного рациона на троих стал поводом привлечь за их стол новых собеседников, а для Салли — началом мучений и унижений. Когда к ним за стол подсело несколько людей в солидных костюмах, Дензел освободил стул, на котором сидел, подтягивая своего омегу поближе. Салли прижимался к его колену, сидя в ногах и не смея глядеть на других гостей, с которыми Дон общался вежливо, но достаточно легко. От такого количества альф и бет становилось дурно — пахли они отвратительно. Хорошо ещё, что пол был с подогревом... Омеги дополняли посиделки, с любопытством поглядывая на него, и понятно, что сам Салли не остался незамеченным. На него пялились с любопытством, обнюхивали, щупали, не обращая внимания на слабые протесты "хозяина". Запах Салли произвёл фурор, а отсутствие метки заинтриговало, и Дензелу начали наперебой предлагать продать "игрушку". Альфа, багровея, отговаривался, как мог, говоря, что ещё не настолько нуждается в деньгах, Дон попутно рассказывал о "недостатках" Салли, мимоходом вворачивая такие комплименты, что бедный омега очень скоро по цвету сравнялся со спелым помидором. В конце концов Салли приказали раздеться догола — гости возжелали оценить его во всей красе. Дон чуть прищурился, и Салли, скрепя сердце, начал раздеваться — нарочито неторопливо, оттягивая полное разоблачение по максимуму, отчаянно вылавливая в мешанине вони запах своего альфы, чтобы не дёргаться лишний раз. Спокойно и не без удовольствия раздеваться он привык только перед своими любовниками, с лёгким стеснением — перед врачами, а обнажаться перед толпой вальяжных и дурно пахнущих для него альф и бет не хотелось до обморока. Особенно под ехидные просьбы повилять попкой, покружиться, прогнуть спинку... Дензел следил за этим, скрипя зубами, но молчал. Когда на Салли остались только трусы и ошейник, один из гостей удивлённо присвистнул, и Салли снова сжался, чувствуя, как под пристальными липкими взглядами начинает... возбуждаться.
— Ого, а он редкий зверёк! Видали? Его ещё даже не трогают, а он уже заводится!.. Не, Денз, продай, а?
— Фигурка — отпад! — Альфа с толстой золотой цепью вокруг мощной шеи алчно облизнулся. — Даю за него пять тысяч.
— За это недоразумение? — поморщился Дон, неторопливо смакуя коньяк. — Я бы за него и "штуки" не дал. Одно разорение и расстройство!
— Так, чего замер? Труселя снимай! — прикрикнули на Салли, и омега, поджав губы, подчинился. Зрители разразились потрясёнными возгласами, а Салли готов был провалиться сквозь пол, раз не дано сгореть со стыда. — Так он ещё и из "ненормалов"?!
— Семь тысяч!
— Восемь с половиной!
— Десять!!!
— Пятнадцать!!!
Салли вздрогнул и опустился на корточки, обхватив руками колени и скрывая свой предательски поднимающийся член. Ну, почему именно сейчас? С чего?
— Я же сказал — он не продаётся! — Дензел не вытерпел и заслонил его собой. — Не продам ни за какие деньги! — Подобрал валяющуюся на полу рубашку и набросил Салли на плечи.
— Жадина, — обиделся альфа с золотой цепью. — Мог бы кучу бабла поднять... Стоп, может, ты просто цену набиваешь? Тогда двадцать штук и разбегаемся...
— И миллиона мало! Он мой! Может, я жениться на нём собираюсь?!
Салли вздрогнул снова. Дензел сказал это... при всех... Зачем?..
— Так, пошли отсюда, — решительно начал собирать разбросанную одежду своего омеги Дензел. — Раз уж тебе вдруг приспичило, дам разрядиться.
— Да... да, помоги мне... — чуть слышно попросил Салли, хватаясь за его шею и прижимаясь, блаженно вдыхая его волшебный аромат. — Я не могу больше...
Дензел решительно подхватил его на руки и понёс в сторону одной из дверей. Дон с острым сожалением посмотрел им в след и покачал головой.
— Размяк с этой шлюхой. Жалеет. Хорошо, что хоть на работе это не отражается.
— А ведь ваш мокряк скоро потечёт. Странно, что за два года твой охранник его до сих пор не куснул и не обрюхатил, — заметил один из гостей. — Видно, что не рожал ни разу. Сколько ему лет?
— Двадцать, — скинул другу три года Дон.
— И до сих пор порожний ходит?!
— Денз осторожничает, а то придётся ещё и лишние рты кормить, а противозачаточное тоже денег стоит, — пожал плечами Дон, допивая коньяк. — На время течки обычно снимает комнату и запирает его там.
— А... Так ты сыграть хочешь?
— А есть с кем? Я неплохо играю.
За выбранной дверью обнаружился коридор с ответвлениями. В ближайшем же тупичке Дензел спустил Салли с рук, и омега дал волю слезам. Дензел виновато опустился рядом с ним.
— Прости... прости за это всё. Зря мы сюда пришли.
— Нет... не тебе просить прощения... и не нашему бете, — захлёбываясь, кое-как выговорил Салли, утыкаясь в майку. — Это... это же мерзко! Неужели они этого не понимают?
— Не понимают. — Дензел обнял его и привлёк к себе. — Они считают себя хозяевами жизни. Что им всё можно. Что они могут понимать?
— И ведь таких много. Что могут сделать повстанцы, чтобы изменить это всё?!
— Узнаем, когда придём к ним, а мы их отыщем, вот увидишь.
Салли вскинул на своего альфу залитое слезами лицо с разводами косметики.
— Ты ведь никогда меня не бросишь? Никому не отдашь? Ты всегда будешь рядом?
— Всегда, не сомневайся. — Дензел начал успокаивающе целовать его. — И если будет надо — действительно женюсь на тебе. Только скажи — и я это сделаю.
— Денз... — От переизбытка эмоций, захлёстывающих с головой, Салли впился в его губы жадным поцелуем. — Я знаю... мы уже... но... помоги мне... я не хочу... я...
— Да, конечно. Всё, что захочешь.
Салли с жаром набросился на него, обхватывая руками и ногами и не слыша, как в коридоре зашуршали чьи-то шаги. Старик-омега осторожно заглянул к ним, напряжённо всматриваясь и не пропуская ничего. Он о чём-то думал. Наконец решение было принято, и старик отошёл, шурша по полу растоптанными туфлями.
Дензел не переставал удивляться. Он уже чувствовал отчаянное желание своего омеги, требующее выхода — на базе "Дикие псы", после отъезда Алекса и передачи рисунка от Ронни — но сейчас... Сквозь страсть и слёзы он видел страх. Обжигающий страх. Салли редко выдавал настолько яркие эмоции — только во время течки или в моменты сильнейших потрясений. Откуда это взялось сейчас, когда надо держать себя в руках особенно крепко? Неужели из-за приближающейся течки снова начали шалить гормоны? Там, на лестничной клетке, Дон снова начал ласкать Салли, хотя Оливье очень не рекомендовал, пугая негативными последствиями от нестабильного гормонального фона. Только бы в штабе повстанцев нашёлся хороший врач, который сумел бы толком объяснить, что творится с Салли... А пока альфа мог только отвечать на страсть своего любимого, которая практически мгновенно распалила и его самого. В пустом тупичке они были одни, и Салли совершенно не стеснялся выражать свои чувства. После бурного оргазма и короткой сцепки омега не спешил отпускать своего альфу, удерживая его в себе как можно дольше.
— Салли, что с тобой? — Дензел ласково пригладил его растрёпанные волосы и заглянул в блестящие глаза. — Ты... как будто у тебя вспышка.
— Я... я не знаю... прости... — Салли уткнулся в его плечо. — На меня так пялились... Я попытался отвлечься, думал о вас с Доном... и тут это... А потом... мне велели раздеться...
— Просто гиперэмоциональность и повышенная возбудимость, — донёсся скрипучий голос. — Ничего особенного, юноша, это часто бывает у таких, как ты, когда новый гормональный фон ещё не установился. Скоро пройдёт — через течку-другую. В крайнем случае — через год. Зависит от того, когда именно у тебя это началось.
Салли резко повернулся на голос, а Дензел потянулся за своей рубашкой, чтобы прикрыть Салли от глаз постороннего, которым оказался тот самый старик-омега, который их обыскивал.
