Вы знаете, за эти годы я смотрел их множество раз, еще с тех пор, как писал "Под покровом лжи", но на этот раз я не возвращался к ним так часто — только в тех случаях, когда не был в чем-то уверен. Я старался действовать по памяти, исходя из своего чувства атмосферы фильмов. Мне нужно было погрузиться в прошлое, во времена, которые от событий фильмов отделяют словно бы сотни лет, и почувствовать, с чего все начиналось, какова была история тех событий. Конечно, каминоанцы во всем этом играют важную роль, поэтому мне пришлось продумать, кто первый на них вышел, откуда шло финансирование, ну и всякие мелкие детали.
По словам некоторых читателей, им не нравится сама идея описания истории Палпатина в Расширенной Вселенной, потому что это во многом лишает его таинственности. Что вы думаете об этой проблеме? Не стоит ли оставить некоторые моменты в "Звездных войнах" только на уровне упоминаний и запретить их слишком подробное раскрытие?
Меня самого это очень тревожило. На самом деле, когда проект отменили, я почувствовал облегчение. Недавно я вычитал одну фразу о Мориарти из романов о Шерлоке Холмсе. О Мориарти известно очень мало, и сама идея в том, что Мориарти олицетворяет зло в мире Холмса, как Палпатин олицетворяет зло в "Звездных войнах". Меня очень тревожило, что, если написать предысторию Палпатина, есть опасность слишком "очеловечить" его. Но потом я подумал о том, что в фильмах мы ведь узнаем предысторию Энакина-Вейдера, тогда как до выхода приквелов Вейдер был злодеем. Мы видим переход от Энакина к Вейдеру. Так что я пришел к выводу, что, наверное, можно это сделать, не умаляя образ злодея, которого мы знаем по фильмам.
Когда вы писали сцену, где Плэгас знакомится с молодым Палпатином, как вы пришли к пониманию того, что должен делать и говорить Палпатин? Вы просматривали какие-то сцены из приквелов?
Я просто перебирал разные идеи, разные сценарии. Данный сценарий пережил множество правок. Когда у меня появилось представление о том, кем мог быть Палпатин — испорченным отпрыском богатой семьи, который вырос на такой изолированной планете, как Набу, — я начал понимать, каким он мог быть в юности. Шаг за шагом мое понимание этого персонажа улучшалось. Я выбросил в корзину гораздо больше материала, чем вошло в книгу. Я старался не переборщить, я не хотел рассказывать слишком много о его прошлом, поскольку, опять же, чувствовал, что рискую слишком "очеловечить" его. В фильмах ничего конкретного я не нашел, за исключением того факта, что Палпатин — такое у меня возникло ощущение — должен был происходить из богатой и знатной семьи. Просто потому, что когда он впервые появляется в "Призрачной угрозе", он одет в алый костюм и держится как патриций. Отталкиваясь от этого, я старался заглянуть все глубже в прошлое, пока, наконец, не нащупал нечто правдоподобное.
Читая первые диалоги Плэгаса и Палпатина, я был поражен сходством юного Палпатина и юного Энакина, особенно в том смысле, что оба знали, что им уготована великая судьба.
Когда пишешь книгу, такие открытия случаются. Очень часто автор даже не догадывается о том, что делает, пока книга не начинает собираться в единое целое. Ты возвращаешься к написанному и видишь, куда вывело тебя бессознательное. Сходство с Энакином есть, и мне кажется, что в конце книги, когда Энакин появляется с Оби-Ваном, Палпатин видит в Энакине себя самого в юности.
Ситы — главные персонажи во многих из ваших романов. Чем они вас привлекают?
Многие актеры, если вы знаете, предпочитают играть злодеев, а не героев, потому что злодеи обычно более интересные и глубокие персонажи. Мне кажется, ситы в саге "Звездные войны" как раз стали такими более глубокими персонажами. Мне нравится Орден джедаев и нравится писать о джедаях, но мне кажется, что то, как Орден джедаев был показан в саге, не оставляет мне особой работы. После "Новой надежды" у меня было другое представление о них, но когда мы в приквелах наконец увидели, как устроен Орден джедаев, я понял, что он менее загадочен, чем я себе воображал.
И еще мне сдается, что — по крайней мере, в приквелах — ситы действуют, а джедаи только реагируют. Поэтому больше возможностей показать именно мотивы ситов.
Да, это вы верно подметили. Джедаи могут только реагировать на действия ситов, которые наконец-то запустили свой грандиозный план.
Как вы считаете, Правило двух было хорошей идеей или Бейн совершил ошибку?
Сама идея мне нравится. Я думаю, что это интригующая идея, и она могла работать на протяжении первых нескольких поколений после Бейна. Но, как говорит в книге сам Плэгас, рано или поздно Правило должно было быть отменено, это обусловлено самой природой той власти, которую дает темная сторона. Какой-нибудь из владык ситов не захотел бы уходить или стал бы скрывать знания от ученика. Какое-то время Правило работало, но, возможно, в какой-то момент его следовало заменить на что-то другое. Мне нравится играть с подобными идеями.
Вам довелось писать книги по всей хронологии Расширенной Вселенной. Есть ли у вас какая-то любимая эра?
Наверное, скажу, что на данный момент это эра приквелов, в основном потому, что я написал по ней несколько романов. Мне кажется, что хронология ушла чересчур далеко вперед. Когда я писал "Единую Силу", лично для меня это было что-то вроде окончания эпохи. После этого романа мне не хотелось писать дальше о Хане и Лее — хотя я потом написал о них роман "Тысячелетний Сокол", но это только потому, что меня попросили, чтобы действие книги происходило в определенное время. Меня просто мало интересует, что происходило после "Нового Ордена джедаев", поэтому теперь я предпочитаю эру приквелов.
Как вы считаете, эра приквелов ближе к фильмам в целом?
Вы затронули важную проблему. Думаю, в этой эпохе сильнее чувствуется дух фильмов. Вообще я не знаю, много ли еще историй можно рассказать о возвышении ситов. Можно писать об отдельных владыках, но когда-нибудь наступит насыщение. В последнее время такое ощущение у меня появилось в отношении "Звездных войн" в целом — книг, игр и дополнений накопилось так много, что становится все труднее не повторять того, что уже кто-то сделал. Меня это все время тревожит. Я читаю все, и часто, когда у меня появляется идея, я читаю чью-то книгу и говорю себе: "Ну, про эту идею можно забыть, кто-то уже до этого додумался". Мне кажется, эта проблема присуща всем франшизам; где брать новые идеи?
Что вы думаете о Плэгасе? Какое мнение о нем могут составить читатели после прочтения этой книги?
Я бы хотел, чтобы читатели увидели, что он был очень могущественным владыкой ситов — который, к несчастью для себя, связался с человеком. Я считаю, что люди опасны своей непредсказуемостью. Я думаю, что он, представитель расы, которая не отличается такой эмоциональностью, как люди, не сумел "прочитать" своего ученика. Он не владел искусством лести и манипуляций на таком уровне, как Палпатин, который использовал все это как оружие.
Интересно, что вы упоминаете манипуляции Палпатина. Я считаю, убийство Плэгаса во сне служит отличной метафорой тому, как Палпатин, виртуозный политик, добивается своих целей.
Я с самого начала пытался обойти этот момент, поскольку считал, что убийство во сне будет недостаточно сильной концовкой. Но, опять же, это был тот случай, когда и Джордж, и Ховард говорили: "Нет, все было именно так, ты не можешь ничего менять". Никаких поединков на световых мечах, ничего такого. Сам этот факт заставил меня хорошенько задуматься над тем, каким оружием Палпатин мог прикончить Плэгаса. Если не световым мечом и не в смертельной дуэли, то мы ведь всегда знали, что Палпатин умеет мастерски манипулировать другими. Я думаю, можно сказать, что то же самое он делает в масштабах всей галактики — он просто внушает всем ложное чувство безопасности.
Планируете ли вы писать еще книги по "Звездным войнам" в ближайшем будущем?
Твердых планов нет. У меня есть идея, которую я все еще обдумываю, и если через пару месяцев она выкристаллизуется, я могу ее подать на рассмотрение.
С Плэгасом вы разобрались, но есть ли какие-нибудь другие персонажи, заслуживающие такого же глубокого исследования — о которых мы либо мало знаем, либо в их биографиях есть пробелы, которые стоило бы заполнить?
Есть, но я не хочу об этом говорить. (Смеется.) Не хочу, чтобы кто-то другой перехватил эту идею.
Мэтью Стовер
ТЕНЕБРУС: ПУТЬ ТЬМЫ
Рассказ-приквел к роману Джеймса Лусено "Дарт Плэгас"
Перевод с английского: Basilews
Умирать, с легким удивлением отметил Тенебрус, не просто приятно, а прямо восхитительно. Если бы он только знал, каким чудесным окажется этот процесс, то не ждал бы десятки лет, когда глупый Плэгас прикончит его.
Поэтому, несмотря на острые камни, пронзившие его легкое и не дававшие дышать, Тенебрус улыбался. Его тело билось в конвульсиях, рефлекторно протестуя против погружения в вечную ночь. Системы органов отказывали одна за другой, чтобы сохранить хотя бы немного света и жизни в обширном лабиринте его мозга — массивного даже по меркам битов, славившихся своим интеллектом, — но больше всего Тенебрус наслаждался постепенным исчезновением своих мидихлориан. Его Силовое восприятие было даже более чувствительным, чем огромные глаза с их увеличительной способностью; с помощью Силы он чувствовал, как один за другим уходят в небытие мидихлорианы. Наползающая стена тьмы напоминала приближение корабля, заслоняющего звезды своим силуэтом.
Или падение за горизонт событий черной дыры.
Ах, тьма. Наконец-то тьма. Та самая тьма, о которой он мечтал. Тьма, пришествие которой планировал. Тьма, бывшая его единственной настоящей любовью. Тьма, именем которой он называл себя57.
Разве он не темный владыка Тенебрус?
Его зрение постепенно потускло. В ушах раздался гул ветра, похожий на статический шум в синтезаторе речи, и наступила тишина. Теперь бьющаяся в конвульсиях плоть ощущала только, как дробятся и крошатся кости под массой камня, а сознание медленно гаснет от удушья: пробитое в нескольких местах легкое давало лишь небольшую часть того объема кислорода, который требовался огромному мозгу бита.
Впрочем, это уже не имело значения. Защищенный от страданий с помощью Силы, которой он мастерски владел, Тенебрус с подобающей биту бесстрастностью наблюдал за агонией своей физической оболочки. Вскоре неимоверно отточенное чутье уловило прикосновение разума Плэгаса: тоже используя Силу, ученик зондировал гибнущие мидихлорианы своего умирающего учителя. Как и предвидел Тенебрус, который потратил несколько десятилетий именно на то, чтобы Плэгас не смог устоять перед таким искушением.
Все шло точно по плану.
* * *
Бедный, глупый Плэгас...
Муун, который был учеником Тенебруса, так и не понял своей ограниченности. Эта ограниченность лишь отчасти объяснялась досадной склонностью муунов рассматривать любые взаимоотношения как сделку, из которой нужно извлечь максимальную прибыль. Нет, настоящим слабым местом Плэгаса был страх. Страх настолько глубокий и всепоглощающий, что глупец даже не считал его эмоцией — за время своего ученичества Плэгас не единожды уверял, что это вовсе и не страх, а просто разумная осмотрительность. Но Тенебрус знал правду. Знал всегда. Собственно, он взял мууна в ученики именно по этой причине.
Плэгас боялся смерти.
Принадлежи Тенебрус к существам, способным чувствовать жалость, он, наверное, немного жалел бы своего ученика. Скованный страхом, Плэгас не мог познать вкуса ничем не ограниченной воли, истинного наследия ситов традиции Бейна. И будь Тенебрус беспристрастным, вину за неполноценность Плэгаса он бы в значительной мере возложил на себя. Но так как сострадание и чувство справедливости были одинаково чужды его натуре, Тенебрус с удовольствием припомнил, как долгие годы безжалостно высмеивал ученика. Раз за разом он бил прямо в больное место Плэгаса, чтобы оно никогда не зажило.
"Даже животные не боятся смерти, Плэгас. Самая жалкая из тварей проявляет больше "разумной осмотрительности", чем ты. Они боятся только боли и увечий. Яркого света и громких звуков. Ты хуже животного. Ты боишься всего лишь идеи... которой даже не понимаешь".
Так тщательно готовилась почва. Так зерно Плэгасова страха дало побег, на котором распустился цветок одержимости. Так Тенебрус искусно использовал беспрецедентный талант ученика к манипулированию мидихлорианами, перенаправив его в другое русло. Углубление понимания сути вещей, предвидение будущего, приобретение личного могущества и политической власти — были отставлены все занятия, которые могли бы помешать плану Тенебруса, направленному на получение результата. Результата, с помощью которого Тенебрус намеревался достичь конечной цели.
Обретения власти над жизнью и смертью.
Более ста лет назад, когда бит сам был всего лишь учеником, изумительная вычислительная мощь его мозга позволила ему выйти далеко за пределы упрощенного понимания Силы, которое навязывал учитель. Тенебрус был слишком умен, чтобы купиться на традиционную метафизическую болтовню ситов о темном предназначении, равно как и на глупые фантазии о бесконечной войне с не менее глупым Орденом джедаев. Вскоре, к своему удовлетворению, он убедился, что темная сторона Силы — не какой-то злобный мистический разум, сеющий смерть и страдания по всей Галактике, а всего лишь источник энергии и инструмент, с помощью которого можно подчинять реальность своей воле. Своего рода естественный усилитель, позволяющий повысить эффективность многих его полезных способностей.
Из которых ни одна не была более полезной, чем его несравненный интеллект.
Подобно многим ситам, жившим до него, Тенебрус обратил свои силы на познание будущего. Но, в отличие от всех предыдущих ситов, он располагал огромным битским мозгом, сочетавшим гигантскую вычислительную мощность с таким уровнем аналитической точности, который другим разумным видам был просто недоступен. Будущее всегда в движении, и в то время как другие ситы с огромным трудом пытались разглядеть самые слабые, самые общие очертания будущего, Тенебрусу не было нужды заглядывать в него.
Он мог его рассчитать.
Когда он был еще учеником, анализ будущих событий показал неминуемый уход в небытие традиции Бейна и нелепого Правила двух. Расчеты однозначно предсказывали появление тени — столь обширной, что она накроет всю Галактику и ознаменует прекращение существования как ситов, так и джедаев, в прежнем виде. Наступление этой тени станет концом самой истории.
Тенебрус не имел ни малейшего сомнения, что момент ее появления станет точкой отсчета времени для всей Галактики. События будут датировать в зависимости от того, насколько они предшествовали тени или через сколько лет от ее появления произошли.
Хотя истинная сущность великой тени оставалась скрытой, неумолимая логика экстраполяции описывала грядущую гибель системы Бейна и пришествие того, кто учредит Правило одного. Правило одного! Вывод был столь очевиден, что не требовал уточнений: придет повелитель ситов, наделенный таким могуществом, что ученики ему будут не нужны, а джедаи — не страшны. Он захватит власть в Галактике и сосредоточит ее в своих руках. Поскольку — в силу своего отсутствия — ни ученик, ни Орден джедаев не смогут его уничтожить, этот сит будет править вечно!
