Степняки дружной ватагой ломанулись прямиком к стойке, надеясь, видимо, пролезть пообщаться накоротке с магом без очереди, да только жестоко просчитались. Их появление в корчме и так восприняли с энтузиазмом устоявшие к тому моменту на ногах участники побоища. А уж когда компания пришельцев из далеких краев вклинилась в мешанину дерущихся, бесцеремонно расшвыривая в стороны попавшихся на их пути, почти все посчитали такое поведение за личное оскорбление. И если прежде десятка полтора посетителей мечтали почти безнаказанно накостылять от души по загривку беспомощному слепому магу, а остальные просто мутузили и лупцевали всех оказавшихся поблизости без разбору, то теперь ситуация резко поменялась вместе с настроением кулачных бойцов. Степняки мгновенно увязли в драке, как мошки в жирной сметане. И чем ожесточеннее они отмахивались от окруживших их местных забияк, тем всё более сплоченно те наседали. Кажется, только один единственный посетитель так и остался безучастным к массовой кабацкой забаве: пьянущий в половую тряпку гоблин спал беспробудным мертвецким сном, уткнувшись щекой в столешницу в одном из дальних уголков "Косматого Михича", пуская изо рта пузыри. И чудом никто из дерущихся его не зацепил за всё время несусветной свалки, точно тот стол заранее заговорили на неприкосновенность.
Зато Мерида сразу же почувствовала облегчение. Даже настырные крестьяне с дальнего поселка вместе вкупе с местными дружками оставили её наконец-то в покое, переключив внимание на гостей с чуточку раскосыми глазами. Правда, к сему времени из зачинщиков драки едва ли половина еще кое-как умудрялись стоять на своих двоих. Остальные не выдержали интенсивности и жара схватки, валяясь на полу: почти все без сознания, но некоторые и притворялись, больше не желая получать тумаки.
Колдунья, не напрягаясь, отбила последний наскок какого-то чересчур хлипкого на вид стражника, в два счета уложив его отдыхать на лопатки в проходе между столами, и с легкостью перемахнула через стойку. Остановившись в дверном проеме кухни, Мэри развернулась и окинула прощальным взглядом зал, оценивая причиненный ущерб. Если у хозяина заведение не застраховано, то ему крупно не повезло: придется или разориться на капитальный ремонт, или закрыть корчму. Хотя вряд ли он так поступит. Корчмари — народ ушлый, их такими "развлечениями" из седла не выбить, если конечно не устраивать нечто подобное с еженедельной регулярностью. Осталось нанести последний штрих перед тем, как броситься догонять мага и его спутниц, а то у колдуньи почему-то на душе гадкое предчувствие пригрелось, что просто так их вряд ли отпустят с миром. Нет, эти настырные драчуны будут преследовать намеченную жертву до последнего. Да и степняки, которые уже утомились просто размахивать кулаками и начали хвататься за висевшие на боку сабли, если живы останутся, тоже на пятки станут наступать, ведь неспроста они сюда заявились. Очевидно, что по душу волшебника. Похоже, кочевникам маг тоже успел когда-то горсть соли под хвост швырнуть. Но девушку их разборки мало касались бы, не мешай они её планам возвращения в родное измерение. Вывод напрашивался сам собой. Нужно всем присутствующим в корчме хоть на время отбить охоту играть в догонялки. Мерида горестно вздохнула и на краткий миг предоставила внутреннему монстру полную свободу действий, впрочем, оставаясь в уголке сознания настороже, готовая моментально загнать пинками метаморфное чудище обратно в самый дальний и темный каземат души.
Айка как раз помогала магу забраться в телегу, которую откуда-то быстро подогнала к черному входу женщина, отлучившаяся буквально на несколько минут, когда из-за неплотно прикрытой двери изнутри заведения послышался продолжительный громкий рык. От его злобной тональности у рыженькой мурашки по спине пробежали, и кровь в жилах на миг застыла, а волосы на затылке, почудилось, торчком встали. Ранее понуро фыркавшая и безучастно стоявшая сонная лошадь, запряженная в повозку, резко встрепенулась, отчаянно дернувшись, и оглушающе громко заржала, задрав кверху морду. В её больших глазах отразился такой дикий панический ужас, что если бы женщина не догадалась со всей мочи натянуть вожжи назад, то коняга немедленно умчалась бы в стремительно темнеющую даль, исчезнув вместе с телегой и магом, чудом не свалившимся при рывке под заднее колесо.
Почти сразу же дверь широко распахнулась, и на пороге показалась счастливо улыбающаяся Мерида, с довольным видом расправляющая складочку под пояском платья. А с противоположной, фасадной стороны корчмы донесся глухой звон разбиваемых в панике окон, хруст снесенной с петель двери и быстро удаляющийся дробный топот множества ног, уносящих своих хозяев, куда глаза глядят.
— Откуда телега?
— С подворья, вестимо. Кто-то оставил, а я увела, — деловито ответила женщина, шутливо изобразив для Мериды приглашающий жест рукой и ловко запрыгивая на козлы впереди. — Хорошо, что некий добряк на наше счастье не удосужился лошадь распрячь. Или не добряк, а скорее уж изверг и лентяй, что более правильно обозначает его сущность. Но как его не назови, а нам по-любому повезло. А посему запрыгивай поживее — и ходу из городка. Я в Уходвинске не первый раз бываю проездом, знаю нравы местных жителей. Если вовремя не смоемся как можно дальше и не спрячемся, сбив их со следа, то они обязательно постараются нас догнать. И если у них получится, тогда я нам не завидую. Уходвинцы будут злые, как твари из тьмы преисподней, прости меня Безымянный за упоминание монстров окаянных, чтоб им рога с корнем повырывало! Ну, так ты едешь с нами или здесь еще немножко погостишь?
— Значит, получается, что мы украли эту лошадь с телегой? — с некоторым недовольством поинтересовалась колдунья, однако устроиться рядом с рыженькой на устланном сеном дне колымаги не отказалась, скоренько запрыгнув внутрь и привалившись спиной к сравнительно высокому бортику, а ноги подогнув под себя по-турецки.
— Можно конечно и так сказать, — усмехнулась женщина, наподдав кобыле вожжами, отчего она с видимой охотой резво затрусила вдаль по улочке. — Но я предпочла бы другую трактовку наших действий. Мы вынужденно позаимствовали на время это транспортное средство ввиду крайне неблагоприятного развития событий для того, чтобы исполнить богоугодное дело. А что может быть более приятно Безымянному, как не спасение жизни нескольким его неразумным дитяткам? Неспроста же, а по воле Его повозка оказалась именно здесь запряженной в нужный момент, словно только нас и дожидалась.
— Так вы думаете, всё настолько плохо? Нас поймают и убьют? — с нескрываемым страхом поинтересовалась конопатая девчушка, широко распахнув гляделки. — Но что мы им сделали, чтобы так с нами поступить? Они ведь первые без причины напали. К тому же на заведомо слабого и беспомощного. А у нас с наставником сейчас и без мстительных уходвинцев не лучший период жизни...
— Ты сама себе уже ответила, девонька. Потому-то и напали, что твой спутник им на радость оказался сегодня слаб и беспомощен перед злобой людской... А ну, стой, чумная! Куда попёрлась?! Тпру!!! Заворачивай налево! — после непродолжительной возни на облучке и пары хлестких ударов вожжами по боку лошадь всё же направилась в ту сторону, куда требовалось седокам, а не побрела в тот закоулок, откуда ветер доносил одуряюще ароматный запах яблонь-поздноцветок, и куда лично ей захотелось немедленно прогуляться. — Видать неспроста эту упрямую животину хозяин распрягать не стал, а в наказание ей за прошлые грехи. Слушается, только когда уже надоедает хлыстом по заду получать... Нет, убивать нас вряд ли станут, даже если поймают, так что не переживай, малышка. — Услышав такое обращение, Айка по-детски обиженно надула губки, но промолчала. — А вот покалечить могут запросто.
— Не пугай девочку, ей и без того страшно до жути, — Мерида подбадривающе подмигнула конопатой и ласково потрепала её по вихрам. — Тем более что она не случайно поинтересовалась. Ты ведь что-то говорила о богоугодном спасении жизней, если мне не послышалось?
— Говорила, — с легкостью согласилась возница, заставив лошадь пуститься рысью, как только повозка выбралась из проулков на прямую улицу, уходящую за городскую окраину и там незаметно превращающуюся в проселочную дорогу. — И от слов своих не отказываюсь, ибо ложь не к лицу Божьей Страннице. Боюсь, если бы мы задержались в Уходвинске, и дальше развлекаясь, то кто-нибудь кого-нибудь точно пришиб бы насмерть. И вернее всего я бы первая не сдержалась, уж больно наглые супостаты в этот раз подвернулись под руку, ни словам увещевающим, ни оплеухам укоряющим не внимающие. Одно и остается: прихлопнуть, как мух, чтоб мир стал хоть чуточку светлее и добрее без них.
— Интересная философия, где-то я уже подобное слышал, а может и читал нечто похожее, — волшебник наконец-то вроде стал приходить в себя, неожиданно вклинившись в разговор. — Кто вы, наши спасители и заступники? Пора нам уж и познакомиться, а то будет как-то неловко общаться, даже не зная имен собеседников. И куда мы, кстати, направляемся на этом тряском тарантасе?
Телегу и вправду нещадно трясло и подбрасывало на выбоинах и колдобинах, которых попадалось под колеса всё больше и больше по мере удаления от центра городишки. Мериде даже пришлось ухватиться одной рукой за борт повозки, дабы сохранять равновесие. Хорошо хоть сено на дне тарантаса лежало толстым слоем, иначе вся задница после такой поездки превратилась бы в один сплошной синячище, а это не только крайне некрасиво, но и жутко больно. А женщина, взявшая на себя роль возницы, и не думала снижать темп бегства, наоборот продолжая с методичной регулярностью нахлестывать по бокам лошади вожжами. Той ничего другого не оставалось, как только прибавлять скорости, резво перебирая копытами.
— Для начала неплохо хотя бы до развилки домчаться. Уходвинцы, конечно, охотник на охотнике бог знает в каком поколении. Но в потемках и они не сразу разберутся, куда мы направились: тракт накатанный, различить, где свежий след колес, где старый — сложно. А в том, что они, почесав затылки и хряпнув для поддержания тонуса по маленькой, скоро пустятся в погоню, лично я нисколько не сомневаюсь. От развилки мы можем или в Великие Грязищи поскакать, или к Гнилой Бухте рвануть — для нас разница невелика.
— Поэтичные в этих краях названия, ёмкие, возвышенные, — криво усмехнувшись, хмыкнул непонятно с чего повеселевший волшебник и после минутного раздумья поинтересовался: — И откуда до Метафа ближе и удобнее добираться? Или хотя бы до ближайшего крупного города, где есть наш штатный маг-представитель? Кстати, я — дэр Анкл, а мою ученицу зовут Айка.
— Вон даже как?! — женщина так сильно удивилась, что не поленилась обернуться назад, на некоторое время отвлекшись от дороги и с пристальным прищуром разглядывая невзрачного, да и не шибко-то презентабельного на данный момент мужчину. — Дэр, говоришь? А позволь спросить, Анкл, почему такая высокопоставленная шишка среди вашего магического сообщества вдруг оказалась в этом захолустье у Безымянного на куличках? Да и еще в таком, мягко скажем, жалком до плачевности состоянии? И какого облезлого рогоносца вы с ученицей настолько нетрадиционным и примитивным для волшебников манером к себе в столицу добираетесь, будто у вас более крутых и быстрых способов перемещения не имеется?
— Длинная история, в двух словах не расскажешь, — заметно стушевавшись, тихо ответил чародей. — Если появится возможность в более спокойной обстановке пообщаться, тогда смогу удовлетворить ваше любопытство, уважаемая...
— Натока, — подсказала возница, вновь устремив взгляд вперед на дорогу, и после короткой паузы уточнила, — Кумгарская.
— Вон даже как?! — словно передразнивая, встрепенулся дэр Анкл, расплывшись в веселенькой улыбке. — Как же, как же, наслышан. И даже читал некоторые из ваших трактатов, досточтимая Натока...
— Ой, вот только не надо такой помпезной официальности! — перебила его женщина, состроив кислую мину, хотя впору было радоваться: они беспрепятственно миновали последний дом на окраине, вылетев на оперативный простор. По бокам от дороги, полого уходившей вверх на холм, с обеих сторон раскинулось широкое свежевспаханное поле, лишь вдалеке по кромке отороченное темным до черноты высоким забором леса. При быстрой скачке под светом двух лун, взошедших в эту ночь одновременно, окружающий путников пейзаж воспринимался Меридой, как нечто нереальное, сказочное, фантасмагоричное, точно она видела сон наяву. — Если ты, Анкл, читал хотя бы некоторые из моих произведений и что-то усвоил из них, тогда ты наверняка понял, что автор сих многомудрых книженций — женщина простая, без затей. Поэтому можешь без церемоний называть меня, к примеру, Натой, с необременительным обращением на "ты". А от себя еще добавлю, так как "знакома" с автором книг лично, что она — женщина компанейская ко всему прочему, порой даже до назойливости. И если хочешь полноценного общения, тогда забудь про велеречивую любезность, ибо, как сказано в древнем "Каноне оттенков людских": "Неискренняя вежливость и льстивые речи — есть шорох осенней листвы среди ночи, убаюкивающий разум внимающих им,..."
— "...а спящий немощен пред сонмом Смотрящих из Тьмы", — на той же ноте, без запинки продолжил цитату волшебник, кивая головой в такт словам. — Не обижайся, Натока. Это была всего лишь маленькая проверка: та ли ты в действительности, за кого себя выдаешь. А многие трактаты твои я и на самом деле читал. И скажу прямо, некоторые из них мне понравились, особенно "Три лика Безымянного". Сильная книга! Хотя и не бесспорная по части выводов.
— Ну, хвала Безымянному и всем вашим магическим стихиям, что хоть некоторые понравились, — непринужденно рассмеялась женщина. — Было бы очень странно услышать, если бы ты сказал, что без ума от всех моих произведений. Всё-таки у нас чуточку разные жизненные пути. Ты — чародей, подчинивший своей воле малую часть Божьей энергии мирозданья, которую волшебники именуют стихиями, и использующий ее по своей прихоти, назвав умение знать, как управлять ей, — магией. А я всего лишь Его Странница, ищущая ответы на те вопросы, которые вас, чародеев, мало интересуют, потому как они больше из области философии, и часто не имеют прикладного значения в трансформации энергии стихий во что-либо материальное.
— Может и так, — легко согласился Анкл, беззлобно усмехнувшись. — Но не говори мне, Ната, что Странники, наряду с нами, магами, не используют эту же самую энергию стихий, только чуть иначе. Одно только ваше Истинное Слово чего стоит! Чем не волшебство?
— И в мыслях не было озвучивать такую глупость. Да и наша вера не позволяет мне считать себя истиной в последней инстанции, а всех остальных — презренными грешниками, — пожала плечами женщина. — Просто мы непохожие, и идем разными путями, только и всего. Но, как говорится, все дороги рано или поздно приводят к одной и той же конечной цели бытия. Одних сразу, других — после многократных проб и ошибок. Но ...все там будем.
— Кто бы сомневался! — с грустью в голосе подтвердил дэр Анкл и повернулся лицом к Мериде. Взгляд ничего не видящих глаз мага вызвал у девушки острый приступ жалости к нему ...и к своей собственной судьбе. — А как зовут другую нашу спасительницу?
