* * *
Примечания:
Персонажи
Это краткий список персонажей, чтобы в них было проще ориентироваться. Главные персонажи Ранмы не будут упомянуты.
Гарм [ИПП, божественный зверь] — Призрачная гончая и верховой Избравшей. Гарм дитя Фенрира и однопометник Сколя и Хати. С точки зрения грубой духовной силы, Гарм почти на уровне Гёндуль, что делает его ужасающим спутником. Его силы включают регенерацию, бессмертие через связь, возможность по желанию стать бестелесным и власть призывать в миры свирепых призрачных волков как его союзников.
В бою Гарм сражается, главным образом, кусая. Также он может исторгать оружие павших армий, но лишь проглотив душу. Величайшая магия Гарма может использоваться только на истинном поле боя. Своим воем он может раздвинуть границу жизни и смерти, заставив всех недавно убитых солдат сражаться как эйнхериев.
Приемы:
Список упомянутых или использованных приемов. Обычные приемы из Ranma 1/2 не включены. Все приемы боевых искусств / ки на японском (паршивом). Большинство атак махо-сёдзё на английском.
Unmei Nuu Ito [швейная нить судьбы] — Основная форма магии Ранмы как махо-сёдзё, созданная во время эксперимента ХТ-11. Это заклинание создает нити, прокалывающие плоть жертвы и вплетающиеся в ее физическую и духовную матрицу. Результат превращает цель в махо-сёдзё-рабыню… по крайней мере, такова была цель эксперимента ХТ-11. Завершена и функционирует ли эта сила, Ранма не знает и планирует никогда это не узнать.
Tenkui Ryu [пожирающий небеса дракон] — Вариация hiryu shoten ha, что был непреднамеренно объединен с unmei nuu ito. Это первый прием Ранмы, что представляет собой полное смешение боевых искусств и магии.
Tenkui ryu образуется путем создания поглощающей спирали, что вытягивает энергию противника в центральную точку. Спираль пронзена трансформирующим слиянием хайгэки/сукэна, принуждая первичную энергию к трансформации. Результирующая магия выстреливает духовным фонтаном вверх. Так как новая магия остается «тэнкиподобной», она искажает физическую реальность, заменяя ею наложенной сукэном «областью».
Несмотря на внешнюю схожесть, tenkui ryu и hiryu shoten ha принципиально отличаются. Формируемые tenkui ryu ветер и торнадо лишь слабые побочные эффекты. В то же время, в hiryu shoten ha они являются основной разрушительной силой. Как результат, tenkui ryu создает более слабое торнадо, хотя подъемная сила выше из-за того, что tenkui ryu среди прочего искажает силу тяжести.
Tenkui ryu наносит урон заполняющими торнадо нитями. Каждая из нитей является слабой версией тех, что производятся unmei nuu ito — основной магией Ранмы. Эти нити опутывают всех жертв, что попадают в торнадо. После этого нити прокалывают жертву и высасывают жизненную силу.
После этого поглощенная жизненная сила сливается в сердце торнадо. Там она используется для подпитки духовного фонтана, усиливая весь прием. В сущности, с этим tenkui ryu становится мощным запечатывающим заклинанием, что использует силу противника, чтобы связать врага, пока он не будет либо уничтожен, либо трансформирован.
Исполнение этого приема требует, чтобы враг рассеивал достаточно большое количество духовной энергии. Однако в отличие от hiryu shoten ha энергия не должна быть «горячей». Достаточно, чтобы она была конвертируемой (заметно отличающейся от тэнки Ранмы). Если объем рассеиваемой энергии недостаточен, торнадо не сформируется. Кроме того, если рассеиваемой энергии слишком мало — из-за духовной силы или мистического сопротивления врага — прием не сможет нанести смертельный ущерб, даже если торнадо сформируется.
Starlight Starfall [звездопад звездного света] — Площадное заклинание, что лучше всего описать как противоармейское. Тиё создает зонтик и призывает дождь гигантских мин-леденцов. Леденцы бьют как проникающий орудия, оставляя в земле кратеры, лишь чтобы взорваться спустя несколько секунд. Против махо-сёдзё атака довольно малоэффективна, так как несконцентрированной энергии слишком мало, чтобы пробить защитные ауры. Тем не менее, атака разрушительна, если используется против обычных укреплений и открытых целей.
(безымянная) Божественная молния — Используемая Гёндуль магия божественного класса. Валькирия призывает тридацатиметровый столб молний. В течение двух-трех секунд разбрасываются заряды постоянного тока. Благодаря размерам и мощности это гиперразрушительное заклинание эффективно против мощных индивидуумов либо же групп среднего размера. К несчастью, заклинание довольно сложно использовать в бою. Божественной молнии требуется большое время зарядки, таким образом, она уязвима для разрушения.
Глава 10: Выбор
— Достаточно, Хотару, — говорит Сецуна.
Милая темноволосая девочка откидывается назад, упершись ладонями в пол. Вздымается грудь. Из легких вырывается дыхание. Девочка с потускневшими глазами запрокидывает голову, встречаясь взглядом с зеленоволосой женщиной.
— Еще не все, Сецуна-мама, — застенчивым тоном шепчет Хотару.
Девочка перекатывается в сидячее положение. Протягивает руку и кладет ладонь на мою фиолетовую, покрытую кровью голень. Излучается теплый свет. Боль слабеет. Плоть сливается. Кость восстанавливается.
Отдергиваю конечность.
— Слушай свою маму, малышка, — упрекаю я. — Не хочется видеть, как ты потеряешь…
Фиолетовые глаза Хотару закрываются. Девочка заваливается на бок. Кидаюсь вперед. Сецуна меня опережает. Зеленоволосая женщина подхватывает ребенка на руки. Мягко поднимает Хотару в воздух.
— Вот дерьмо, — говорю я. Взгляд смещается к рубиновым глазам женщины. — Прости.
Сецуна укладывает Хотару на диван. С мягкой улыбкой смотрит, как она спит.
— Хотару лишь жертва собственной доброты, Ранма-кун. Она сама избрала это бремя. Не нам здесь выражать ей недовольство.
Кладу сломанную ногу на пуфик. Окровавленные чулки закатаны до лодыжки, открывая уродливую рану. Магия Хотару уменьшила травму. Дни исцеления прошли за минуты. В сочетании с моей природной жизненной силой, результат близок к чуду. Кость скрыта под безобразно порванной кожей. Синяки поблекли, так что пятно не больше моей ладони.
Но ее магия не полностью исцелила мою рану.
Поморщившись, хватаю рулон марли. Оборачиваю конечность широкими слоями ткани.
— Ага, ну, думаю, не стану оставлять это малышке. Пусть не так красиво, но если на то пошло, сукэн удержит все вместе.
Лицо Сецуны непостижимо.
— Конечно, Ранма-кун. В этом вопросе я доверю вам принять лучшее решение.
Хмыкаю и утягиваю повязку. Двигаю шину, проверяя, как она держится.
— Не стоит на это рассчитывать, — ворчу я.
Неохотно встаю. Вырывается шипение, когда я прибавляю свой вес. По сломанной кости ползет острая боль. Хмурюсь. Ноющая конечность не смягчается. Раздраженно хватаю Гунгнир. В таком случае, копье послужит мне костылем.
Поворачиваюсь к Сецуне, глаза твердеют. Ее гранитное лицо не выдает ни намека на чувство вины. Сейчас я на свободе. Но я не забываю о страданиях Института. Слишком удобно спасение Сецуной в последнюю минуту. Мне не нравится мысль презирать своего спасителя, но подозрения в глубине души не сжаливаются.
— Нам нужно поговорить.
Течет тенистый туман. Костюм Сецуны тает в стилизованное фуку.
— Да, нужно. Но здесь не лучшее месте для нашего разговора. Вы позволите?
Сецуна предлагает руку в перчатке. Принимаю. В меня вдавливается чуждая энергия. Позволяю ей вторгнуться. Магия расходится по моему телу, затем дергает. Внутренности выворачивает. Тьма. Их выворачивает обратно.
По ногам бьет твердая земля. Голень пронзает боль. Пошатываюсь, но удерживаю равновесие.
Особняк Сецуны исчез. На его месте море тумана. Серая дымка кружит вокруг моей талии, настолько густая, что я вижу лишь на несколько метров. Под ногами бездна. Застывшая пустота. Темнейшая область пространства обрела плотность и стала полом.
Безликая пустота тянется в бесконечность. В пространстве заметен лишь один предмет. Гигантские украшенные двери, что стоят меж мраморных колонн. Вход открыт. Но вместо прохода он показывает образ. Даже в плотном тумане цвета четки. Суетящийся город, над которым возвышается кристальный дворец. Солнечный свет блестит на строении, проливая на жителей небесную красоту.
— Это?.. — спрашиваю я, всматриваясь туда.
— Будущее, — отвечает Сецуна. — Одно из многих. То, что вряд ли произойдет. — Губы Сецуны дразнят намеком на юмор. — Этого достаточно. У вас есть вопросы, Ранма-кун. Вопросы, что вам было неудобно задавать перед Хотару.
— Тут ты права, — говорю я. — У меня из целый букет. И тебе, черт возьми, лучше на них ответить.
Смотрю на женщину, мои пальцы барабанят по древку Гунгнира. Предупреждение, как некрасиво все может обернуться, если Сецуна не воспримет меня всерьез.
— Конечно, — отвечает Сецуна. — Но прежде чем начнем.
Зеленоволосая женщина ударяет своим посохом по плотной пустоте. Из ниоткуда появляются стол и стулья. Сецуна фигурой элегантности скользит на свое место. Ставит рядом с собой свой посох в форме ключа.
— И что это? Снова кафе? — насмехаюсь я. Хватаю стул и падаю на него. Хорошо снять вес со сломанной ноги.
— Прошу прощения за отсутствие закуски, — говорит Сецуна. — Это место не предоставляет ни еды, ни питья, и я не подумала заранее их приобрести.
— Да черта с два ты не подумала, — ворчу я в ответ. — Поговорим. В последнюю нашу встречу ты знала, что меня захватят, не так ли?
— Так, — с едва заметным кивком отвечает Сецуна. — Этот исход был неизбежен.
Хлопаю ладонями по столу и наклоняюсь вперед.
— Тогда какого черта ты ничего не сказала?!
Сецуна и не моргает.
— Потому что это было бы бессмысленно.
— Бессмысленно? — рычу я. Встаю. Мое тело дрожит от едва сдерживаемого гнева. — Ты хоть знаешь, что они со мной сделали? Знай я заранее…
— Вы бы не поверили, — перебивает Сецуна. Ее слова ясны и четки. — Юноша, с которым я встретилась, не хотел слышать таких слов. Мое предупреждение прошло бы мимо ушей.
— Это… — Правда. Но от знания не легче. Мои руки давят на край стола, беспредельной силой раскалывая древесину. — Ты могла сказать мне вернуться после встречи с Тиё, — выплевываю я. — Тогда бы было понятно.
Сецуна поднимается с места. Высоко поднимает посох. Гранатовый шар в центре сердца вспыхивает зловещим огнем. Бух. Мир содрогается. Грохочет дверь, скрежещут трущиеся друг о друга камни. Образ за проходом меняется.
Четыре фигуры бегут от Тиё. К отступлению присоединяются еще двое. Бушует битва шестерых против одной. К этому прибавляется мощь Уран и Нептун. Победа кажется предрешенной. Затем все резко меняется. Из голой земли вырастает океан виноградной лозы. Все пути перекрыты. По полю боя неспешно бредет Артемида, рядом с ней шагает ее валькирия Гёндуль.
Не приди я к ней, она бы пришла за мной.
— Институт, Ранма-кун, область Артемиды. Она почувствовала первый же ваш шаг. Она ждала, чтобы убедиться в ваших способностях. Остальные ее не заботили. Ее призом были вы.
Глаза Сецуны мерцают в темноте.
— Путь, что вы избрали, был лучшим. Другие различались лишь числом потерянных жизней. Хикару, Сяолан, Фумио и, изредка, Мамору. Если бы нам повезло, выжили бы двое из четверых.
Падаю на стул, все силы уходят. Моя величайшая ошибка. Подумать только, знание ничего бы не изменило. В каком-то смысле, это облегчение. Теперь я знаю, что могу простить себя. Мое глупое стремление к Аканэ не было ошибкой.
Но это чувство длится считанные мгновения. Ложь. Сецуна показала мне ложь. Увиденный образ дарит слишком сильное облегчение. Для нее слишком просто показать то, что мне хочется видеть. Какие еще были варианты будущего? Что именно Сецуна прячет от моих глаз?
Руки сжимаются в кулаки.
— Думаешь, можешь меня этим обмануть? Думаешь, после одного образа, все будет в порядке? Ты знала, — обвиняюще говорю я. — Ты позволила этому произойти.
Сецуна взмахивает посохом. Дверь закрывается. Зеленоволосая женщина устраивается на стуле, на губах появляется печальная улыбка.
— Знание значит меньше, чем вы полагаете, Ранма-кун. Я всего лишь женщина. Есть пределы того, что я могу.
Хмурюсь. Я не хочу ей верить. Нет. Это превыше отрицания. Мне нужно кого-то обвинить. Кого-то избить. Институт наполнил меня гневом и разочарованием. Мне нужно их высвободить.
— Как давно ты работаешь с Тиё? — требую я ответ.
— А, — говорит Сецуна. — Наконец-то вы задали правильный вопрос. Ответ очевиден. С самого начала.
— И что именно это значит? — рычу я. Мои глаза сужаются, высматривая малейший обман.
— Это значит ровно то, что вы и думаете, Ранма-кун, — отвечает Сецуна. — Тиё-тян встретилась с вами по моей просьбе. Я отправила ее на ту крышу, чтобы вы не попали в руки Института.
Так вот почему. Кусочки головоломки начинают занимать свои места. Первый бой Тиё с Гёндуль. Присутствие за столиком Хикару. Должно быть, ему было известно о союзе. Как и Тиё, Хикару собирался встретиться со мной.
Но все пошло не так, как планировалось. Тиё разыграла собственную игру.
— Не слишком-то это помогло, — фыркаю я. — Тиё было куда интереснее засунуть меня в свой кокон, чем защитить.
— Это было ожидаемо.
Мои руки покрываются мурашками.
— Что?
— Я сказала, что это было ожидаемо, Ранма-кун, — холодно улыбается Сецуна. — Тиё женщина с неукротимой жаждой власти. Поставить перед ней важную фигуру это убедиться в том, что она в нее вцепится.
— Ты… ты этого хотела?
— О, да, — отвечает Сецуна. — Крайне важно было, чтобы вы побывали в коконе Тиё. Во всех иных вариантах тэнки остался бы за пределами ваших возможностей. Смею заверить, катастрофическое будущее.
— Я приняла превентивные меры, — добавляет она. — Было бы прискорбно, если бы предательство Тиё увенчалось успехом. Поэтому я предупредила Гёндуль. Должна сказать, неожиданно было видеть, что вы сбежали сами. На мгновение я испугалась, что мой план пойдет наперекосяк. — Улыбка Сецуны странно радостная.
— Ты мной манипулировала. — Мои руки начинают бесконтрольно дрожать.
— Разве вы не знали? — спрашивает Сецуна. — Я постаралась, чтобы это было очевидно.
Трах! Столик раскалывается надвое. Встаю над женщиной, мои глаза пылают.
— Ты знала, что меня поймают. Это и было целью, не так ли? — обвиняю ее я.
Медленными, изящными движениями, Сецуна хлопает в ладоши.
— Как проницательно. Хотя рассуждения впечатляли бы больше, проведи вы их без моего направления.
Хватаю Сецуну за воротник и поднимаю ее со стула.
— Думаешь, это игра? Ты разрушила мою жизнь!
В ответе Сецуны лед.
— Нет, Ранма-кун. Это не игра. Это война. Постарайтесь этого не забывать. — Женщина вырывает воротник, не озаботясь атакой. — И я должна поправить ваши заблуждения. Это вы выбрали отправиться в Институт. Не вините меня в своем решении.
