Вредная тварь пересекла мне дорогу. Пробежав с десяток шагов, она остановилась и уставилась на меня немигающими глазами. Что-то магнетическое было в ее взгляде.
И я...— какое-то глупое суеверие остановило меня. Я вообще не люблю, когда мне пересекают путь, а тут еще приметы, я вдобавок, я вспомнил рассказ Брисота о неприятностях в Синегории, начавшихся подобным образом, и вышел из парадного зала. Обратившись вспять, я свернул с лестничной площадки в другую галерею. Эти галереи, проходя через сквозные комнаты, сообщаются в нескольких местах.
Я пошел вперед, стараясь производить меньше шума, потому что был заинтересован в том, чтобы пройти незамеченным во избежание ненужных вопросов. Но во мне показалось, что из Голубой галереи доносятся какие-то голоса и липкий запах тревоги, который исходит от пяти или шести человек, поджидающих жертву.
Проскочив проем, сквозь который меня могли увидеть я вошел в бронзовую гостиную и приложил палец к губам.
Огромные глаза Гилики стали еще больше и брови удивленно приподнялись.
Я показал ей знаками, что нам следует куда-то уйти, и кивнул на Голубую галерею.
Она нахмурилась, встала и гордой поступью направилась к парадной картине с изображением молодого наследника-мальчишки копии своего отца — полногубого надменного, опиравшегося одной ногой на крепкую спину белого пса.
Принцесса нажала потайную пружину и картина отъехала.
-Скорее сюда, — шепнула она, и мы вошли в образовавшийся проем.
Там было что-то вроде маленькой комнаты.
Гилика и я припали глазами к отверстию. В гостиную вошли двое: Саконьен и Бларог. Они внимательными взглядами осмотрели комнату, и Бларог сказал:
-Здесь его нет.
-Но и принцессы тоже нет! Где же они?
-Он не мог миновать нас, если бы шел по Голубой галерее. Он точно вошел в Дори-Ден. Мой человек видел его. Но куда он потом запропастился. Караульные утверждают, что во дворец не входил никто кроме Улона.
-Странно, значит, он пошел другим путем, вы не догадались в других коридорах засаду устроить.
-Мы что, должны были весь дворец оцепить? — обиженно сказал Бларог.
-Куда же они скрылись, паршивцы?! — зло проронил Саконьен.
Принцесса чуть не задохнулась от возмущения. Они вышли, и Гилика, которую я, конечно же, не мог видеть, схватила меня за руку
В потайной комнате было темно. Но у меня был медальон. Однажды, подобный ему, медальон выручил меня в кромешной тьме, это было в Арледоне, когда я попал в историю, благодаря Ринне, невесте графа Олдея. Я смог зажечь и этот своим желанием.
-Что это? — Гилика внимательно уставилась на меня.
-Одна забавная игрушка, которую я нашел среди мусора.
-Я тоже такую хочу!
-Я бы с радостью подарил вам ее, выше высочество, чтобы прогнать из ваших глаз все признаки печали, но боюсь, что в ваших руках он будет совершенно бесполезен, — он помогает только воинам.
-Досадно!
-Вы ведь не за этим меня позвали.
-Да, я хотела, чтобы вы снова спасли меня, доблестный рыцарь, а оказалось, что вас самого надо спасать!
-Скажите лучше, как вам удалось избавиться от своей надзирательницы?
-Поживете в Дори-Ден с мое, научитесь еще и не такому. С кэллой Винд управиться легко — я нашла средство — усыпляю ее чаем моей няни.
-А как вам удалось украсть приглашение посла?
-Я много узнала об обитателях и тайнах этого места,— засмеялась она.
-Например, про эту потайную комнату? Кстати, из нее есть другой выход?
-Разумеется, я вас выведу. Но сначала помогите мне, хотя бы советом. Я потеряла кольца!
-Как случилось, что вы их потеряли?
-К нам приходил ювелир, и мы перемеряли много разных украшений. Король захотел сделать всем подарки.
Наверное, я тогда и сняла свои кольца. Положила в шкатулку. А потом забыла о них. Когда вспомнила — их уже там не было.
-Как долго вы не вспоминали?
-Весь вечер, — тихо сказала Гилика,— мне ужасно стыдно. Я так привыкла к ним, что перестала их замечать и чувствовать.
-Как вы думаете, кто бы мог их взять?
-Не знаю, кто угодно. Я сама виновата однажды похвасталась, что в кольцах вся моя сила.
Мои слова могли неверно истолковать.
'Ну да, — подумал я, — у тебя в этом дворце тоже достаточно недоброжелателей'.
-Стало быть, есть основания считать, что тот, кто взял кольца, хотел причинить вам вред?
-Такое возможно. Но почему люди так злы? Неужели я могу внушать опасения, вызывать ненависть? Я еще так молода!
-Они глупцы — не видят, что вы самое лучшее, что есть в Дори-Ден.
-Но вы можете мне помочь?
-Пока я могу вам посоветовать только одно — успокойтесь!
-Но память о родном доме?!
-Она, в первую очередь, в вашем сердце.
-Вы правы, — согласилась она.
-Вряд ли, тот, кто украл кольца, захочет их надеть или продать — они особенные и слишком заметны. Скорее всего, он спрячет их в укромном месте. Я надеюсь, что он или она не выкинет их в реку. Вероятность найти их очень мала. Но подумайте о том, что ваша сила вовсе не в кольцах. Она внутри вас. Ваша матушка прощалась с вами, когда вы были совсем ребенком, она хотела успокоить вас и уберечь от собственных страхов — оттого и придумала эту добрую сказку. То, что вы потеряли кольца, говорит лишь о том, что вы подросли и стали увереннее — и вам больше не нужна опора. Вы справитесь с любой ситуацией сами. Что вы только что доказали мне, когда вызвали меня в Дори-Ден, украли приглашение, усыпили фрейлину. Вы смелая и умная девочка. Не потускнейте в этой золотой клетке.
-Вы так мудры!— восторженно сказала Гилика. — Я почти успокоилась, я не буду расстраиваться — вы правы!
-Вы отпускаете меня?
-О да.
Она провела меня потайным ходом на первый этаж дворца. И я, смешавшись с толпой придворных, незаметно выскользнул из дворца.
То, что эти двое решились меня убить прямо во дворце, свидетельствовало не только об их наглости. Кто-то явно одобрял все их действия. Я знал, что одного из приятелей Саконьена и Бларога в Мэриэге уже не было.
Фажумар, которого я лишил должности при герцоге Сенбакидо, все-таки добился своего только иным путем — он был назначен особым указом короля главным инспектором Морского Королевского Секретариата. Король учредил сам эту организацию. Никто не ожидал. Просто однажды утром он проснулся — и у него созрело решение.
Он понял, каким способом можно прижать 'морских владык'. Так в кулуарах за глаза называли Орантона и Сенбакидо.
Оба они не посмеют отказать королю, который радеет об интересах Ларотум. И его инспектора будут докладывать о состоянии портов и проблемах связанных с флотом, а самое главное, о планах нашего предприимчивого кэлла Оранадра.
А уж здесь, в Мэриэге найдутся умные люди, которые будут давать свои ценные указания и Сенбакидо и Орантону как вести дела, что можно, а чего нельзя. И пусть только посмеют отказать!
Орантон клокотал и бесился, но все было бессмысленно.
И опять, пользуясь правами автора, я вмешиваюсь в ход повествования.
Льен не мог знать некоторые подробности. Пока. Для Тамелия это было своевременным решением.
Стало известно, что герцог Сенбакидо с помощью двух неизвестных мастеров отстроил корабли самой новейшей конструкции. Не галеры, с большим количеством гребцов, что осложняет дальнее плавание необходимостью в больших запасах провианта и отсутствием свободного места на корабле, а высокобортные парусные суда. Некто обучал команду ходить под парусами. Все это делалось для того, чтобы пересечь Багровый океан. Что, в принципе, невозможно. Но этот настырный кэлл Орандр буквально помешан на своей идее. Вложил в экспедицию немало средств. И вот, теперь корабли готовы к выходу в море. Король решил, во что бы то ни стало, пристроить на один из кораблей своего человека. Этим займется Фажумар. Под любым благовидным предлогом он определит на корабли королевского агента. Он, Тамелий Кробос должен знать, что за сумасшедшая мечта ведет герцога туда, где пройти считается невозможным.
Глава 19 Отец
Стоял дождливый серый день. Все небо заволокло тучами. Именно такие серые дни любят недобрые вести. Ту, что предназначалась мне — принес человек, такой же хмурый и пасмурный, как погода. Он приехал из Гризы и разыскал меня в Мэриэге. Его попросил это сделать знакомый, с которым он пересекся на границе. От знакомого к знакомому, из города в город искала меня печальная новость — умер мой отец.
-Увы, он умер не своей смертью. Его вместе с домочадцами убили. Как мне рассказали, в тех краях творятся страшные дела, разбой и бесчинства. Незадолго перед смертью он упоминал в разговорах с людьми, что вам непременно надо съездить в Лавайю, и он очень сокрушался, что вы до сих пор это не сделали.
Дом ваш стоит разграбленный — это то, что знают люди,— человек замолчал. Он вытирал мокрое от дождя лицо краем рукава и оправлял смятую и испачканную грязью одежду. Шумно усевшись поудобнее и поближе к огню очага, — разговор наш происходил в кухне сэллы Марчи, — он с интересом посматривал на меня.
Я молчал. Лицо отца вдруг возникло перед глазами: спокойное, надежное, привычное с детства. Старый верный друг, надолго забытый мной.
Стыдно сказать, но вспомнить о нем меня заставила шкатулка из подземелья Брэд. Я поспешил проститься с ним, забыть о зеленых, как изумруд полях и холмах Гартулы, о родных закопченных и продуваемых ветрами стенах с древним очагом.
Отец был как корни того дерева, из ветвей которого проросло мое детство. Я — никогда не знавший матери, во всем доверялся ему. И вот, теперь мои корни погибли.
-Известно о том, кто убил отца?— спросил я приезжего.
-Мне ничего об этом не говорили.
Я попросил разрумянившуюся сэллу Марчу приготовить нам ужин. Обычно я обедал в кабачках и трактирах с друзьями, но иногда обращался к моей хозяйке с просьбой посидеть на ее уютной и теплой кухне. Она жарила вкусные пирожки, и кладовка ее ломилась от разных запасов. Эта женщина испытывала недостаток в общении и всегда с энтузиазмом поодерживала наши кухонные вечера.
Она быстро накрыла нам крепкий дубовый стол и поставила на него тяжелый канделбр. Сразу стало веселей, только не моему сердцу.
Я пригласил ее посидеть с нами и она, опершись на стол полными и мягкими руками, стала внимательно слушать.
Пока гость ужинал, я спросил его о роде занятий.
Он ездил по торговым делам из города в город, до самых границ Ларотум. Там его и встретил человек из Гартулы.
-А кто этот человек?
-Мой торговый партнер. Его, в свою очередь попросил кто-то из города Хэф. Если надумаете ехать в Гартулу — хорошенько подготовьтесь к этой поездке. И ни в коем случае не ездите туда один.
Я уже знал — кого возьму в эту поездку.
Все время, проведенное мной в Мэриэг, рядом со мной незримой тенью присутствовал Джосето Гилдо. Он был весел, в меру дерзок, вовремя почтителен — образцовый слуга для неженатого мужчины.
Он уже имел случай доказать мне свое усердие и преданность в ночном нападении, в походе в Кесрон, и я молча доверял ему.
Вот и сейчас ему пришлось разделить со мной весь риск от поездки в Гартулу.
Я предупредил своих товарищей — и все они вызвались сопровождать меня, но я сказал, что это личное дело и я сам справлюсь.
-Будьте осторожны, Льен, — попросил Влару.
Гилдо сделал все необходимые приготовления, и мне оставалось только пораньше лечь спать.
Но сэлла Марча постучалась в мою дверь и сказала, что прибыл гонец от герцога Сенбакидо.
Он привез мне письмо, гласившее, что наши корабли готовы к отплытию. '...Ждем вас две саллы, вам этого времени хватит, чтобы добраться до Ритолы. Мне кажется, что ваш отъезд будет очень кстати, учитывая все обстоятельства, в центре которых вы, волей случая, изволили оказаться.
Впрочем, я вам не советчик. Не скрою, мне хотелось бы вас видеть во главе этой экспедиции, ровно столько же, как и подле себя.
Кэлл Орандр Сенбакидо'.
Я почувствовал досаду. Но на кого мне было обижаться — не на Сенбакидо же! Уж точно не он виноват, в моем отъезде на родину. Пришлось сесть и сочинить ответ.
' Высокочтимый таннах,
Благодарю вас за оказанное мне доверие и достойное предложение, но к моему глубочайшему сожалению, буду вынужден отказаться. Непостижимые силы судьбы встали на моем пути в Ритолу.
Печальное известие о смерти моего отца заставляет меня отправиться немедленно на родину, в Гартулу.
Придется мне вместе с вами разделить томление ожидания. Я очень рад за Джильаланг и искренне надеюсь, что она снова обретет свою страну и близких'.
Дописав и запечатав письмо, я задумался — все пошло как-то стремительно гибельно — я ощущал запах опасности, словно она нависала надо мной, кружила рядом, подкарауливала на темных улицах.
Наступил, наверное, тот момент когда, я мог отказаться, уйти в сторону — но я не мог!
Часть 4
Глава 1 Гартула
Мы выехали на рассвете через Арледонские ворота и свернули на Железную дорогу, название которой указывает на то, что по ней возили руду из Аламанте. Мы спокойно доехали до Гризы, самого крупного города Ларотума, что встретился нам на пути. И, в общем-то, на территории Ларотума мне не о чем было волноваться. До границы мы сделали три ночевки. И вот, позади осталась Гриза. Впереди день скачки и мы окажемся в Састе, приграничном гартулийском городке, где я рассчитывал заночевать, и после него, продолжать путь по дорогам родины при свете дня.
Ночь прошла без происшествий, если не считать ужасного ужина, плохой постели и насекомых, которыми кишела гостиница.
-На обратном пути, хозяин, я спалю этот рассадник кровопийц,— засмеялся Джосето.
Мы ехали по безлюдной дороге. В последнее время здесь стало опасно путешествовать.
Наша цель был Гэнгр, место, где имелся большой постоялый двор. Но до него еще нужно было добраться. День близился к закату и мы порядком устали.
Путь наш проходил мимо небольшой лощины. Набежали тучи, и все сделалось каким-то мрачным. Красные паучки кучками перебежали нам дорогу.
-К большому кровопролитию,— хмуро заметил Гилдо.
-Ты веришь в приметы?
-Не во все. Но в эту верю.
-Что ж, считай, что мы предупреждены, — устало ответил я и направил лошадь к небольшому ручью — следовало сделать короткую остановку. Лошади хотели пить.
-До Гэнгра осталось рукой подать,— сказал я.
Мне были знакомы эти места. Еще в далеком детстве я вместе с отцом объехал всю Гартулу. Он навещал своих боевых товарищей, ездил по просьбам барона Мастендольфа, который во многих важных делах нередко прибегал по-соседски к услугам моего отца. Меня баловали одинокие тетушки и старые воины за чаркой вина рассказывали долгие рассказы о делах давно минувших дней. Мы проезжали и этой дорогой. Только она всегда была оживленной и веселой.
На нас напали на повороте, там, где дорога делает резкий изгиб, обходя нагромождение камней и теряясь за ними. С десяток людей преградило нам путь — вилы, пики и топоры, — вот, оружие разбойников, но я опасался не столько его, как двух лучников, занявших вершины каменных насыпей.
